Текст книги "Арктические тени Третьего рейха"

Немецкий котел в Хатанге может поведать о многом

Одной из надежных «опор» для нацистского трансарктического «моста», а вернее трансарктического маршрута, по которому шли в советскую Арктику гитлеровские подводные «призраки», рассматривалась бухта Нордвик (полуостров Таймыр). Известно, что сюда пытались пробиться фашистские субмарины (в том числе и U953. – Авт.) через пролив Вилькицкого в сентябре 1944 года. Зачем они шли в море Лаптевых или в Хатангский залив? Попробуем разобраться.

Бухта Нордвик имела богатые солевые «купола» и выход на поверхность редкоземельных металлов, является частью Хатангского залива (на восточном побережье полуострова Таймыр).

У историков флота, полярников и полярных летчиков оба названных района, а также некие районы горных разработок немцев в Арктике всегда вызывали особый интерес. Пока удалось отыскать лишь краткие упоминания о них. Известно, что документы об арктических работах германских горняков по добыче некой руды хранятся (но, может, и хранились. – Авт.) в одном из архивов Московской области.

Существует мнение, что именно на Таймыре (правда, неизвестно: на полуострове, североземельском мысу или на одном из островов) германские специалисты вели рудодобычу до 1944 года. Возможно, оба источника рассказывают о работах на берегах бухты Бирули или бухты Прончищевой, которые полярные летчики и капитаны с давних пор как один называли «бесовскими местами»? К сожалению, советский журналист, который впервые подробно рассказал о горнорудных работах немцев на Таймыре, был вынужден «добровольно» передать все имеющиеся документы для некой закрытой диссертации, которые затем, естественно, где‑то исчезли. А рассказчик – так и ушел от нас, не дождавшись, когда же эти документы ему вернут. Еще одно направление историкам для поисков!

Но выбор времени проникновения в море Лаптевых через пролив Вилькицкого необычен. Этот выбор руководителя операции либо был вызван абсолютным незнанием условий плавания в проливе Вилькицкого, либо у немцев не было иного варианта для решения какой‑то задачи.

Дело в том, что пролив Вилькицкого является одним из самых труднопроходимых участков трассы Северного морского пути. Здесь часто можно встретить айсберги, дрейфующие с севера от подножия ледников Северной Земли. Иногда они заходят довольно далеко на юг. При некоторых ветровых условиях, в том числе и в начале сентября, айсберги могут дрейфовать поперек и даже навстречу движению битого льда, перемещающегося преимущественно по направлению ветра. Когда крейсер «Комет» в конце августа 1940 года проходил через пролив Вилькицкого, эта информация обязательно была бы доведена до старшего в походе капитан–цур–зее Роберта Эйссена и командира крейсера фрегаттен–капитана Кептеля. Ведь это влияло на обеспечение безопасности плавания немецкого корабля. А уж Эйссен, как опытный гидрограф, обязательно отметал трудности прохода по проливу в своем окончательно отчете, с которым в дальнейшем был знаком командир каждого «арктического волка» Дёница. Выходит, у руководства некой операцией, по плану которой 3 немецкие подлодки должны были проникнуть в море Лаптевых по проливу Вилькицкого, иного выбора не было. Возможно, он был связан со срочной эвакуацией отсюда какого‑то подразделения.

В начале 1960–х годов стало известно, что гитлеровцы в годы войны проникли даже на берега дельты реки Лены. Возможно, что здешняя тайная база стала самой восточной «маркой» (опорным пунктом), созданной нацистами в соответствии с пресловутым «Генеральным планом «Ост»». По всей видимости, она предназначалась для заправки германских транспортов и 4 вспомогательных крейсеров, которые, вслед за крейсером «Комет», должны были пройти на Тихий океан по Севморпути.

По воспоминаниям увидевших эту секретную базу нацистов, она была создана на плоском острове, укрытом от ветров высокой скалой на левом берегу безымянной протоки. Для надежности – имела выход в море Лаптевых сразу через две протоки: Быковская и Исполатова. (Ну чем не маленький Киль?) Скорее всего, это каменистый остров Столб, расположенный в южной части дельты реки, имеющий высоту до 100 метров. И вряд ли что‑то иное. Ведь остальные острова дельты сложены из песка, ила и ископаемого льда. До сих пор характерной особенностью окружающих Столб ленских островов остается их интенсивное разрушение под влиянием прибоя, течений и таяния ископаемого льда. По большей части они заболочены и почта непроходимы при весеннем паводке и в летние месяцы. Тем более что Быковская протока среди иных имеет наибольшее значение и применение; вход в нее по Быковскому фарватеру доступен только для судов с осадкой до 4 метров в зависимости от уровня воды на баре, а пресную воду молено принять непосредственно в устье протоки.

В тайной базе был построен 200–метровый бетонированный причал высотой до 5 метров. На причале через каждые 10 метров были вмурованы швартовные кнехты. Большая пещера, к которой примыкал причал, сверху была укрыта многометровыми скальными породами на всю длину.

Площадка, на которой было складировано примерно 600 бочек с соляркой и керосином, по 300 литров каждая, была укрыта за скалой и соединялась с причалом узкой рельсовой колеей. Как такое количество топлива было доставлено так далеко на советскую территорию? Если в этом не приняли активное участие моряки «Комета», тогда вопрос пока придется оставить без ответа.

Подробно об истории открытия этой базы и предполагаемых версиях ее создания уже было рассказано в книгах, вышедших в 2008 году: «Арктические тайны Третьего рейха» (Санкт–Петербург, издательство «Вектор») и «Свастика над Таймыром» (Москва, издательство «Вече»).

Поэтому подробно рассматривать их на страницах данной книги уже не будем. Но хотелось бы особо подчеркнуть следующее.

При очевидном безразличии к району Ленских столбов советских, а затем российских властей и журналистов, за последние 4 года более 2 тысяч жителей ФРГ и Австрии, благодаря компании «Olympia‑Reisen GmbH», познакомились с достопримечательностями туристического маршрута, спускаясь по реке Лена на российских теплоходах «Михаил Светлов» (компания «Алроса») и «Демьян Бедный» (Ленское объединенное речное пароходство). В программу туристических туров включены встречи с местными жителями поселка Тикси и посещение «Усть–Ленского заповедника», высадка на острове Столб. При этом есть информации, что некая российская туристическая компания провела консультации с туристической компанией из ФРГ по вопросу о создании где‑то здесь экстремального дайвинг центра. Внешне направления «консультаций» выглядели совсем невинно: «Исторические туры, совмещенные с отдыхом на природе (интересные районы периода Второй мировой войны)», «Археологические раскопки стоянок древних людей» и «Различные формы экологического туризма». У вас не возникают вопросы: «Что за интересные районы периода Второй мировой войны и что хотят найти на дне реки Лены немецкие и австрийские экстремалы?» и «Не пора ли нам самим узнать, что еще укрыто за взорванным входом в пещеру?»

Летом 2007 года, вероятно, наткнувшись в Интернете на рассказ о гитлеровской секретной базе в дельте реки Лена (правда, могли быть и иные источники. – Авт.), руководство «Первого канала» направило на берега сибирской реки поисковую экспедицию телепередачи «Искатели». Закономерным результатом этого далеко не копеечного изыскания стало сосредоточенное движение съемочной группы вдоль речного побережья и последовавшее затем телевизионное заявление (естественно, совместно с местной администрацией. – Авт.), что никакой тайной фашистской базы здесь нет и быть не могло. Но напомним, что именно сюда шла фашистская подлодка U534 под командованием капитан– лейтенанта Герберта Ноллау, правда, не дошла. И главное – не довезла сюда же некий весьма ценный груз. А, может, какие‑то подлодки к дельте Лены свой груз все же довезли, и сегодняшние экстремалы–подводники ищут именно его? Местной же администрации Тикси, которая, как выяснилось из сентябрьской телепередачи «Искатели» («Первый канал»), весьма активно и успешно помогала нашим «искателям» искать секретный пункт нацистов… именно на берегах реки Лена, столь активный интерес иностранцев к зоне своего влияния весьма удобен! А возможно, и выгоден?

Меж тем сегодня история находки тайной базы нацистов в будущем может стать классическим примером нашей государственной нераспорядительности, а также предсказанием того, что увидят наши потомки через несколько десятилетий. Ведь первый факт ее существования – бочку с соляркой или керосином, вынесенную на берег Неелова залива – был замечен местными жителями еще в 1963 году. Далее было еще несколько подобных находок. Однако и в наши дни, через 45 лет, будем считать, из‑за слабой теоретической подготовки в организации поисков, база нацистов в дельте Лены остается «призрачной». Почти как вышеупомянутый «конвой Гитлера». Но, может быть, этому способствовала, как и в широко известном случае поисков золота на легендарном английском пароходе «Черный принц» на Черном же море, откровенная незаинтересованность в раскрытии тайны неких структур нашей государственной власти.

А ведь при серьезном и ответственном подходе к такому поиску даже невооруженным глазом было видно, что данную базу надо было искать не просто на берегу реки, а на неком ленском острове с высокой скалой. Обратившись к совершенно несекретной морской лоции моря Лаптевых, можно тут же найти, что подобный остров в дельте Лены… всего один. И именуется он остров Столб. Все иные острова в дельте имеют либо ледовопесчаную основу и ежегодно (до новой зимы) медленно тают под воздействием солнечных лучей и теплого ленского течения, либо не превышают в высоту 8–15 метров. Таким образом, соискателям с Первого канала не стоило заниматься поисками «черной кошки в темной комнате, куда она даже не заходила». Хотелось бы надеяться, что столь несерьезная подготовка к проведению поисковой экспедиции в будущем не повторится. Ведь совершенно бессмысленно тратить значительные денежные средства на столь сомнительные экспедиции, даже если эти деньги принадлежали Первому телеканалу. Да и прежде чем делать поспешные заявления в телеэфире, стоит вспомнить о следующем.

Те, кто видел самую восточную «марку» нацистов в советской Арктике и рассказал о ней в открытой печати, не были моряками, а потому вряд ли могли бы придумывать на «пустом месте» 200–метровый бетонный причал и узкоколейку, подходящую к нему. Топливный склад представить могли, а вот морской пункт базирования, если его не пытался создать Главсевморпуть, – вряд ли! Тем более что большой бетонный причал не может быть сооружен из воздуха. По меньшей мере для его строительства нужны: металлоконструкции, бетономешалки, инженеры и простые строители и, естественно, огромное количество цемента, которые еще надо доставить на побережье моря Лаптевых. Затем, после окончания строительства, вывезти инженерный персонал хотя бы в Лиинахамари. Неужели среди «искателей» не нашлись здравомыслящие люди? В то же время на Британских островах они нашлись.

В середине 1990–х годов реальная U534 была поднята со дна балтийского пролива Каттегат, обследована и… установлена в Ливерпуле, как символ победы союзников в битве за Атлантику. Мы же, словно «страусы», вновь решили «спрятать голову в песок».

Меж тем обращают на себя внимание несколько весьма странных фактов, связанных с походом U534. Так, капитан–лейтенант Ноллау вышел в море с неким секретным заданием более чем через сутки после приказа Дёница о прекращении подводной войны, который был отдан в полдень 4 мая 1945 года. При этом еще через сутки отлично сработала некая водолазная команда кригсмарине. А может, доктора–инженера СС Каммлера?

И это произошло в те дни, когда Карл Дёниц, в соответствии с завещанием Адольфа Гитлера, был назначен президентом рейха. И в те дни, когда представитель Дёница генерал–адмирал Ганс Г. фон Фридебург подписал акт о капитуляции германских вооруженных сил в Голландии, северо–западной части Германии и в Дании, а советские войска захватили рейхсканцелярию в Берлине. То есть в дни полнейшего хаоса, когда командующего кригсмарине генерал–адмирала фон Фридебурга занимало лишь одно – как быстрее эвакуировать войска и беженцев с побережья Данцигской и Померанской бухт и острова Борнхольм. Но именно в те дни безупречно сработала некая система, которая не позволила посторонним (даже после окончания войны) узнать, что же везла к дельте реки Лена или на Северную Землю подлодка Ноллау?

Кроме того, на ее борту находилось всего 53 человека (вместе с пассажирами). Получается, что на фашистской субмарине были специально зарезервированы свободные места. На серьезность такого предположения указывает еще загадочная находка, которая была сделана июльским утром 1963 года.

В тот день, примерно в 25 километрах от Тикси на каменной осыпи у Неелова залива, были обнаружены останки погибшего военного моряка в «несоветской» форме. На воротнике куртки погибшего сохранилась черная петлица с желтым узорчатым шитьем, а на некогда левом рукаве его куртки – обрывок черной повязки «…tsche Wehrm…». Высота берегов Тикси исключает даже самое фантастическое предположение, что погибший был занесен сюда течением из пролива Вилькицкого.

Кто был этот моряк и как он оказался на совершенно необитаемом берегу Неелова залива, до настоящего времени остается неизвестно. Ни документов, ни каких‑либо бумаг у погибшего не было, а над его внешностью тщательно «поработали» хищные звери. Остается предположить, что это был германский моряк из подразделения, обслуживавшего базу в дельте Лены, возможно, направленный на разведку советского аэродрома в районе Тикси, но погибший в дороге. А может быть, это один из 15 пассажиров сначала «Иллера», а затем «Комета»? Ведь даже предварительная расшифровка шитья на воротнике и надписи на повязке позволяет предположить, что это мог быть унтер–офицер из немецкого корпуса оказания срочной технической помощи ТеNо (Technische Nothilfe). Итак, в секретную базу на Лене, а совсем не в бухту Нордвик, как до настоящего времени считают советские военные историки, пытались пробиться в сентябре 1944 года три вышеупомянутые фашистские субмарины. Но 18 сентября они натолкнулись в проливе на непреодолимые льды (у мыса Челюскин) и вернулись в Карское море, где напали на нашу метеостанцию на мысе Стерлегова.

Не менее любопытную задачку «задал» один из высших офицеров сегодняшних Вооруженных сил России. В неофициальной беседе он рассказал, что в бытность еще старшим лейтенантом служил в авиационном полку, эскадрилья которого периодически базировалась на полуострове Хара–Тумус. Здесь, рядом с небольшим поселком для летчиков и техников, был выстроен небольшой летный домик, где они отдыхали после трудового дня и укрывались от непогоды. В отличие от иных близлежащих селений и городков поселок, где периодически проживали летчики, отапливала небольшая котельная, работавшая на мазуте, которым в летнюю навигацию танкеры заполняли топливные цистерны на мысе Косистый. Таким же исключением из общего правила был административный центр района и порт поселок Хатанга, где был сооружен аэропорт.

Во время очередного пребывания на полуострове мой собеседник, находясь в патруле, чтобы спастись от невыносимого мороза, вместе с патрульными зашел в котельную при местной электростанции. На дворе бушевала пурга, которая гарантировала, что «хороший хозяин собаку во двор не выгонит», и за горячей кружкой чая потекла неторопливая беседа с дежурным оператором. В тот день ему (и, видимо, нам. – Авт.) повезло: дежурил здешний старожил Василий К. – уроженец села Хатангское.

Рассказчик хорошо помнил, как его отец весной 1934 года был проводником известной арктической экспедиции на вездеходах, которая на Таймырском полуострове (у мыса Могильный. – Авт.) нашла могилы русских военных моряков с ледокольных пароходов «Таймыр» или «Вайгач». А потом отец добровольцем ушел на войну и не вернулся: погиб в сентябре 1941 года где‑то на берегах Западной Лицы.

Но самое любопытное было припасено на потом. С его слов, где‑то в августе 1939 или 1940 годов вроде бы ледокольный пароход «Семен Дежнев» доставил для строящейся поселковой котельной два паровых котла, которые тут же стали устанавливать и монтировать. Их устанавливала бригада рабочих, которой руководил советский инженер, но его помощником был немец. Естественно, местные мальчишки вертелись тут же. Смонтировав обе котельные установки, бригада уехала из поселка, якобы для монтажа таких котельных установок в Нордвике. Потом началась война.

Летом 1952 года, успешно отслужив на балтийском линкоре «Октябрьская революция», Василий К. пришел работать на котельную. В свободное время он с большим удовольствием читал книги об истории Русского Севера. Однажды во время профилактического осмотра обнаружил, что на том и на другом паровых котлах маркировка на немецком языке. Здесь же был хорошо различим и орел со свастикой в лапах. Тут‑то и вспомнилась их предвоенная установка. Но соседей, что‑либо помнивших о ней или участвовавших в установке, забрала война. Да и излишнее любопытство тогда не приветствовалось, поэтому Василий мало что узнал. Уже в зрелом возрасте в поселковой библиотеке Василий увидел только что вышедшую в Мурманском издательстве книгу Владимира Реданского «Арктики рядовой», где автор подробно рассказал о боевом пути ледокольного парохода «Дежнев». И на одной из первых ее фотографий он увидел именно то судно, которое доставило на поселковый причал паровые котлы. И вновь нахлынули старые воспоминания. Правда, в книге он нашел, что в навигацию 1939 года «Дежнев» в море Лаптевых не заходил, а пришел сюда в августе 1940 года. В эту же навигацию он высадил группу гидрографов на одном, почему‑то не названном острове. А для их дальнейшей работы выгрузил еще и 450 тонн груза. Затем экипажу «Дежнева» пришлось доставить различные грузы на самые удаленные и также не названные полярные станции и лишь в начале ноября вернуться в Мурманск. О приходе в Хатангский залив здесь не говорилось. Но Василий К. заверил моего нынешнего собеседника, что он не мог ошибиться во внешнем виде приходившего судна. Итак, рассказ высшего российского офицера был весьма интересен, но кое–где приведенные факты явно не совпадали между собой. Здесь сработал уже интерес историка–исследователя. И вот что получилось!

Эту необычную версию, как германские паровые котлы оказались на берегах Хатангского залива, подсказали несколько документов. В первую очередь открытие архивных документов ФСБ РФ, непосредственно касающихся периода Великой Отечественной войны на Севере, с докладами о появлении в юго–восточной части Карского моря гитлеровских подлодок и высадке ими агентов на берега полуострова Таймыр. Затем работа над книгой «Арктическая одиссея. Как «хозяйничали» нацисты в советской Арктике» и случайно найденная в библиотеке Главного штаба Военно–морского флота России книга А. П. Окладникова «Русские полярные мореходы XVII века у берегов Таймыра», изданная Главсевморпутем в 1948 году. Наконец, известнейшая монография

В. Ю. Визе «Моря Советской Арктики», также выпущенная в свет издательством Главсевморпути в 1948 году.

За сбором недостающих фактов в вышеприведенном рассказе моего собеседника – российского высшего офицера – прежде обратился к работе Владимира Юльевича Визе. И большинство из них удалось найти в главе «Новосибирские острова и море Лаптевых». Но вывод получился крайне неожиданным! Нацисты рассматривали берега и острова моря Лаптевых как мощную сырьевую базу. Более того, как кладовую старинных сокровищ, лежащих совершенно открыто. Но судите сами. О нефтеносности Нордвикского района было известно еще с XIX века. Однако серьезное освоение восточной части Таймыра и районов Хатангского и Нордвикского заливов началось только в середине 1930–х годов. Прежде чем рассказать об этом освоений, придется отметить, что если в состав советских гидрографических и топографических экспедиций Арктического института включались ученые из Германии, то в своих итоговых отчетах они часто отмечали слабость подготовки экспедиций, а порой и поверхностность этих исследований. По некоторым оценкам, в лучшем случае советские экспедиции находили малую часть от реальной мощности углеводородных и рудных месторождений. Умышленно или нет, но они оставляли, например, Восточный Таймыр и Северо–Сибирскую низменность мощным национальным сырьевым резервом. Правда, до августа 1939 года немецкие ученые редко включались в состав исследовательских арктических отрядов. Нет спора, если западный сектор советской Арктики, начиная с 1920–х годов, все же исследовался, то исследование восточной Арктики и к середине 1930–х годов лишь начиналось.

Например, изучение островов Комсомольской правды и прилегающей части побережья Таймыра началось только в 1933–1934 годах. Эта зимовка представляет особый интерес в истории исследования Арктики, так как здесь действительно впервые в СССР были применены вездеходы. И ее участники, выйдя к заливу Дика, у мыса Могильный действительно нашли… могилы лейтенанта А. Жохова и кочегара И. Ладоничева с ледокольного парохода «Таймыр».