Текст книги "Арктические тени Третьего рейха"

Сигнальщик с «Бриллианта»

Несмотря на вступление в состав Северного флота новых кораблей с современной гидроакустикой и реактивным вооружением, в 1944 году нашим морякам проще не стало. Гитлеровские субмарины проявили в советской Арктике невиданную ранее активность. Но прежде чем начать об этом рассказ, хотелось бы особо оговорить следующее.

После выхода в свет книги «Свастика над Таймыром» ко мне, как к ее автору, обратился один из ветеранов–полярников, который практически обвинил меня в искажении нашей истории войны за советское Заполярье. Из нашего телефонного разговора выяснилось, что мой собеседник согласен с одиночными фактами появления и атак гитлеровских подлодок в Карском море, но совершенно не согласен, что германские моряки, имея на наших арктических островах тайные базы, чувствовали себя здесь уверенно и даже где‑то по–хозяйски. К моему огорчению, несмотря на ссылки на имена таких известных советских военных моряков и военных историков, как К. С. Бадигин, Б. А. Вайнер, Ю. А. Пантелеев, В. И. Платонов, В. П. Пузырев, В. Г. Реданский, И. М. Сендик, которые еще в 1960–1980–е годы привели несколько конкретных примеров существования секретных баз фашистов в нашей Арктике, убедить ветерана в реальности их существования – не удалось.

И главным аргументом в нашем разговоре была «ключевая» фраза: «Во время различных плаваний я был на этих архипелагах и островах, но таких баз не видел. Поэтому тайных баз нацистов в нашей Арктике не было!»

Чтобы исключить подобные заявления после выхода новой книги, в особо спорных вопросах придется сначала давать информацию из официальных советских и российских печатных источников или архивов, а далее дополнять или комментировать их информацией, полученной от ветеранов военной службы или полярников. Надеюсь, после этого будет меньше «ревнителей» нашей истории, упорно считающих, мол, рассказ о реальности и приведение фактов нашего недостаточного государственного внимания к Арктике в военные годы являются искажением нашей же истории. Но начнем!

Летом 1944 года в Карское море пришла группа немецких подлодок «Грейф», которые были оборудованы «шнорхелями» (специальным устройством для плавания подлодки под дизелем на перископной глубине), которые повысили скрытность плавания «арктических волков». При этом нацисты чувствовали себя вполне уверенно в практически безлюдных арктических районах. Так, 10 августа гитлеровская субмарина открыто вошла в бухту Полынья (восточнее Диксона). И ее появление здесь сегодня вызывает особый интерес.

Здесь, в сотне метров от сохранившихся развалин небольшой промысловой избы, и сегодня при отливе обнажаются странные металлические баки, весьма похожие на чьи‑то топливные цистерны. Уж не для пополнения ли запаса дизтоплива приходила сюда фашистская субмарина? Тем более что с ее борта была спущена шлюпка, возвращение которой гитлеровские подводники ждали больше часа.

Через два дня, 12 августа, еще одна нацистская подлодка, и вновь не таясь появилась у вышеупомянутого острова Вардропер. A U365 той же ночью разгромила полярный конвой БД-5, шедший из Архангельска на Диксон с грузами для полярных строек и станций, семьями зимовщиков и летчиками Карской авиабазы.

Вот как «Боевая летопись Военно–Морского Флота, 1944», изданная Военным издательством в 2006 году, рассказала о той катастрофе: «8–23 августа. Трагедия конвоя «БД-5». В 13 ч. 8.08 от Северодвинского маяка к о–ву Диксон направился Конвой «БД-5» в составе транспорта «Марина Раскова», тральщиков «Т-118» (флаг командира бригады траления ОВР главной базы СФ капитана 1 ранга А. З. Шмелева), «Т-114» и «Т-116». На борту транспорта находились 354 пассажира, в том числе 116 военнослужащих Карской авиабазы и свыше 6500 т. различных грузов.

В 19 ч. 55 мин. 12.08., когда конвой находился в 60 милях к западу от о–ва Белый в Карском море и, игнорируя требования организации противолодочной обороны, следовал прямым курсом, в районе правого борта транспорта «Марина Раскова» (капитан В. А. Демидов) произошел сильный взрыв. Судно потеряло ход, но осталось на плаву. Посчитав, что транспорт подорвался на мине, командир конвоя капитан 1–го ранга А. З. Шмелев приказал тральщикам «Т-116» и «Т-118» подойти к его борту и приступить к спасению людей, среди которых было много женщин и детей. Однако через семь минут после подхода к транспорту на «Т-118» (капитан–лейтенант С. М. Купцов) также произошел сильный взрыв в районе 2–го машинного отделения. Корабль стал медленно погружаться кормой в воду и через 27 минут после взрывов нескольких глубинных бомб затонул.

Поднятый на борт тральщика «Т-114» командир конвоя вновь решил, что «Т-118» подорвался на мине, и приказал командиру «Т-114» капитан–лейтенанту И. О. Панасюку подойти к транспорту, выяснить повреждения, стать на якорь и спасать людей. Такое же приказание получил и командир «Т-116». Выполняя приказание командира конвоя, оба тральщика спустили на воду катера, шлюпки и другие спасательные средства, причем «Т-114» стоял на якоре, а «Т-116» маневрировал возле транспорта, но ни тот, ни другой никаких мер по организации противолодочной обороны не приняли. В 0 ч. 45 мин. 13.08 мощный взрыв потряс «Т-114», который разломился на две части и через четыре минуты затонул.

Через десять минут к борту «Т-116» подошел занимавшийся спасением людей с транспорта «Марина Раскова» катер, команда которого доложила, что видела две подводные лодки, одна из них находилась недалеко от «Т-114» и после его гибели направилась к транспорту, а другая маневрировала в 30–40 каб от поврежденного судна, изменив курс в направлении единственного оставшегося в строю тральщика. Получив этот доклад, командир «Т-116» капитан–лейтенант В. А. Бабанов донес командующему БВФ (Беломорской военной флотилии. – Авт.) о случившемся и о своем решении следовать в Хабарово для передачи на берег спасенных 186 моряков и пассажиров с погибших кораблей, среди которых было 8 тяжелораненых.

После ухода тральщика «Т-116» транспорт «Марина Раскова» еще оставался на плаву, а у его борта находился барказ с «Т-116» с семью гребцами и различные спасательные средства с погибших тральщиков. Около 2 ч. 15 мин. подводная лодка, как впоследствии выяснилось, «U365» (капитан–лейтенант Ведемейер) вторично атаковала двумя торпедами судно и, всплыв через десять минут в позиционное положение, полным ходом удалилась из района атаки.

Краснофлотцы и гражданские лица, находясь в спасательных средствах несколько суток в штормовом море без пищи, воды и теплой одежды, вели себя смело и мужественно. Командир барказа с тральщика «Т-116» ст. краснофлотец Б. В. Демьяненко, выделенный в спасательную команду, после ухода своего корабля в Хабарово взял на себя командование барказом с 26 спасенными и гребцами и на протяжении шести суток без сна и отдыха руководил гребцами, пока их всех не подобрал гидросамолет «Каталина» полярного летчика подполковника М. И. Козлова. Еще 24 моряка и пять женщин находились на шлюпке с тральщика «Т-114», а самая большая группа численностью 86 человек во главе со ст. техником–лейтенантом М. П. Макаровским разместилась в кунгасе с транспорта «Марина Раскова»; еще несколько человек были на других плавсредствах.

Для спасения командование Карской военно–морской базы направило четыре тральщика, два больших охотника за подводны–ми лодками и сторожевой катер, которые в штормовых условиях в густом тумане на протяжении почти двух недель широким фронтом вели поиск на участке к западу от п–ва Ямал и о–ва Белый. С этой же целью восемь гидросамолетов «Каталина» авиации БВФ и два гидросамолета «Каталина» управления полярной авиации ГУ СМП в период с 12 по 20.08 произвели 28 самолетовылетов и в общей сложности спасли 73 человека. Из‑за плохой погоды полеты производились нерегулярно, и лишь 23.08 подполковнику М. И. Козлову удалось вызволить из беды последних 13 человек, находившихся в кунгасе с транспорта «Марина Раскова». Перегруженный людьми самолет не смог взлететь и на протяжении полусуток следовал по штормовому морю к о–ву Белый, где его встретил тральщик «Т-906»».

Как видите – комментарии излишни!

Правильно оценив, что в советской Арктике, столь далекой от основных баз, германские подлодки вряд ли могут действовать автономно всю летнюю навигацию, командование Северного флота приступило к поиску тайных баз, где немецкие моряки пополняли запасы и имели хотя бы краткосрочный отдых. Флотские разведчики быстро «очертили» области, где чаще всего появлялись вражеские субмарины. А штабы Беломорской, Карской и Новоземельской военно–морских баз приступили к подготовке поисковых операций.

Ко всему прочему, сложность их работы заключалась в том, что Беломорская и Новоземельская базы в это же время проводили зимний завоз продуктов и топлива на арктические станции. А Карская ВМБ еще и обеспечивала безопасность прохождения встречных конвоев (ДВ-2 и ВД-1).

В конвое, идущем от острова Диксона к проливу Вилькицкого, шло 3 транспорта с особо ценным грузом для наших союзников, а с востока на Диксон шел единственный за летнюю навигацию 1944 года конвой с грузами из США. В те дни североморская разведка все внимание перенесла на районы восточного побережья Новой Земли, архипелага Земля Франца–Иосифа и шхер Минина, а также островов Белый, Уединения и Мона. То есть туда, где чаще всего появлялись вражеские подлодки. Маршрут же встречных конвоев был проложен таким образом, чтобы как можно дальше обойти шхеры Минина и острова Мона. К сожалению, это действительно правильное решение было все же омрачено откровенной самоуспокоенностью командира конвоя, только что проводившего через этот район конвой ДВ-2, потерей 2 боевых советских кораблей и гибелью более полусотни отважных североморцев. Однако транспортные суда обоих караванов с особо ценным и стратегически важным грузом успешно пришли в назначенные порты.

Хотелось бы отметить, что гитлеровские подлодки проявили активность в те дни, когда на Кольском полуострове советские войска погнали горных стрелков к норвежской границе.

23 сентября подводная лодка U957 (командир обер–лейтенант Пауль Тенсхофф) в 70 милях от залива Миддендорфа потопила наш сторожевой корабль СКР-29 («Бриллиант») под командованием старшею лейтенанта Михаила Махонькова, шедший к Диксону в охранении конвоя ВД-1, а затем U739 (командир обер–лейтенант Эрнст Мангольд) из того же конвоя потопил тральщик Т-120 под командованием капитан–лейтенанта Дмитрия Лысова. И снова вернемся к «Боевой летописи Военно–Морского Флота, 1944»:

«15 сентября – 6 октября. Проводка конвоев «ДВ-2» и «ВД-1». Гибель сторожевого корабля «Бриллиант» и тральщика «Т-120».

В 19 ч. 35 мин. 15.09 из порта Диксон в б. Нордвик в сопровождении сторожевых кораблей «Бриллиант» и «Рубин», тральщиков «Т-111», «Т-117», «Т-119», «Т-120» и большого охотника за подводными лодками «Механик» вышли транспорты «ААндреев», «Игарка» и «Моссовет», составившие конвой «ДВ-2».

В 4 ч. 30 мин 18.09 конвой вошел в мелкобитый лед, и ввиду неблагоприятной ледовой обстановки все корабли охранения вынуждены были лечь в дрейф в ожидании следовавших из пр. Бориса Вилькицкого транспортов встречного конвоя «ВД-1», а суда конвоя «ДВ-2» продолжали самостоятельно идти к месту назначения.

В 4 ч. 20 мин. 22.09. шедшие с востока транспорты «Будённый», «Кингисепп», «Комсомолец» и «Революционер» конвоя «ВД-1» вышли изо льдов на чистую воду. Ожидавшие их сторожевые корабли «Бриллиант» и «Рубин», тральщики «Т-111», «Т-117», «Т-120» и прибывший на смену «Механику» тральщик «Т-910» заняли свои места в ордере и направились к о–ву Диксон. Еще во время стоянки у кромки льдов корабли охранения были обнаружены подводными лодками противника группы «Грайф», и 21.09 «U711» выпустила по ним шесть торпед, но промахнулась. На следующий день подводные лодки «U739» и «U957» также безрезультатно атаковали корабли охранения.

В1 ч. 13 мин. 23.09 «U957» (ст. лейтенант Шаар), когда конвой следовал со скоростью 7 уз. противолодочным зигзагом, севернее о–ва Кравкова потопила сторожевой корабль «Бриллиант». Вместе с кораблем погиб и весь экипаж (65 человек) во главе с командиром ст. лейтенантом М. В. Махоньковым.

В условиях шестибалльного шторма все атаки немецких подводных лодок нашими кораблями не были зафиксированы. В месте гибели сторожевого корабля «Бриллиант» для поиска и уничтожения вражеской подводной лодки командир конвоя начальник штаба Карской военно–морской базы капитан 2 ранга П. Н. Васильев оставил ударную группу в составе тральщика «Т-120» и сторожевого корабля «Рубин». В 9 ч. 30 мин. СКР «Рубин» был направлен в предполагаемый район нахождения немецкой подводной лодки, обнаруженной и безуспешно атакованной тральщиком «Т-910» (ст. лейтенант В. Н. Болбот).

Остальные корабли и суда конвоя «ВД-1» продолжали следовать заданным курсом и в 6 ч. 30 мин 24.09 благополучно прибыли на рейд о–ва Диксон.

Находившийся на месте гибели сторожевого корабля «Бриллиант» и следовавший противолодочным зигзагом тральщик «Т-120» в 10 ч.15 мин 24.09 к северо–западу от шхер Минина подвергся атаке немецкой подводной лодки «U739» (ст. лейтенант Мангольд). Выпущенная ею акустическая торпеда попала в корму тральщика, деформировав корпус, повредив гребные винты и рулевое управление и выведя из строя всю радиоаппаратуру и механизмы. Благодаря быстро и умело организованной командиром корабля капитан–лейтенантом Д. А. Лысовым борьбе за живучесть появившийся крен до 7 град, был ликвидирован аварийной партией, однако все попытай связаться с базой с помощью переносных радиостанций оказались безуспешными.

Сразу же после взрыва с тральщика были спущены на воду все спасательные средства. В катер, мотор которого был выведен из строя, сошли 26 человек во главе со штурманом ст. лейтенантом В. А. Дементьевым, в спасательный понтон – 20 человек.

Приказав плавсредствам следовать к берегу, до которого было 50–60 миль, Д. А. Лысов оставил на корабле своего помощника ст. лейтенанта Ф. А. Демченко, командира электромеханической боевой части инженер–капитан–лейтенанта Н. А. Сосницкого, командира артиллерийской и минно–торпедной боевой части лейтенанта К. К. Наконечного, два орудийных расчета, личный состав аварийной партии и радистов (всего 39 человек).

Примерно через час с корабля заметили перископ подводной лодки и обстреляли его из артиллерийских орудий, но в 12 ч. 30 мин. «Т-120» был вторично торпедирован подводной лодкой «U739» и, разломившись пополам, вместе с оставшимися на борту членами экипажа быстро затонул. Потопив советский корабль, подводная лодка всплыла и, пройдя между катером и понтоном, полным ходом удалилась на восток.

Моторный катер, следуя под веслами и парусами, сделанными из шинелей, несмотря на восьмибалльный шторм, в 0 ч. 00 мин. 27.09 достиг о–ва Подкова. При сходе на берег один краснофлотец поскользнулся и разбился о скалы, остальные разыскали на острове домик, в котором жили зверобои. Через два дня моряки во главе со ст. лейтенантом В. А. Дементьевым направились на катере на м. Входной, чтобы сообщить на о–в Диксон о случившемся, и 3.10 достигли цели. ,

Понтон под командованием старшины 1–й статьи А. К. Дороненко оказался в наиболее тяжелых условиях: на нем было только два весла, и его неоднократно заливало водой. 26.09 он приткнулся к одному из необитаемых о–вов Скотт–Гансена. Из находившихся на его борту 20 человек один умер от обморожения и еще один утонул при сходе на берег. Восемь обессилевших моряков остались на острове, а остальные 1.10 добрались на понтоне до места расположения береговой батареи № 264.

Для поиска и спасения экипажа тральщика «Т-120» командование Карской военно–морской базы направило тральщики «Т-115», «Т-119» и большой охотник за подводными лодками «БО-210», которые сняли с мысов Михайлова и Входной, островов Подкова и Скотт–Гансена всех оставшихся в живых и доставили их на о–в Диксон». Так звучит официальная информация о героической гибели кораблей советского конвоя. Ниже дополнительно приведу некоторые воспоминания о тех днях, которые в 1990–е годы озвучили немногие очевидцы гибели советских кораблей.

Хотелось бы отметить, что караван ДВ-1 в сопровождении ледокола «Северный ветер» был единственным караваном, пришедшим из тихоокеанских вод за навигацию 1944 года, а потому находился под пристальным вниманием командующего Северным флотом и Карской ВМБ.

Порой на советские корабли и суда набегали полосы стылого осеннего тумана. Охраняемые транспорты шли близко друг от друга, угадывая силуэт идущего впереди лишь по кильватерным огням. По пути часто встречались небольшие ледяные поля и невысокие айсберги. Для расхождения с ними приходилось часто изменять свой курс. В кромешной темноте эта задача была чрезвычайно сложной. Но встать на якорь и ждать рассвета не было возможности.

В четверть второго часа ночи (23 сентября. – Авт.), сигнальщики ТЩ-64 (бывший РТ-81 «Коломна») заметили неожиданный маневр «Бриллианта», который бросился к внезапно появившемуся на спокойной поверхности моря светящемуся следу вражеской торпеды. Он был направлен в сторону самого крупного из транспортов – «Революционера». Раздался оглушительный взрыв. Почти 10–метровый водяной султан закрыл корпус советского сторожевика. И – наступила тишина…

Остальные корабли охранения даже не успели среагировать. Как в такой темноте немцы рассмотрели самый крупный транспорт? Да как вообще заметили наш караван? Ответить на эти вопросы даже после возвращения из похода североморцам не удалось.

Когда специально назначенные командиром конвоя корабли подошли к предполагаемому месту гибели «Бриллианта», то на поверхности, сглаженной быстро расползавшимся соляровым пятном, и вновь, как назло, накрытой густым снежным зарядом, они нашли лишь 2 полузатонувшие шлюпки и несколько спасательных пробковых поясов. После поисков североморцам удалось поднять на борт находящегося без сознания моряка с «Бриллианта», который, однако, вскоре скончался. Более никого, ни мертвых, ни живых, отыскать не удалось. Корабли конвоя, кроме тральщика Т-120 («Сатурн»), догнали спасенный караван, и повели его к Диксону. А тральщик «Сатурн» на малом ходу стал обследовать район гибели сторожевика. Однако утром и он перестал выходить на связь с командиром конвоя.

Закончилась Великая Отечественная война: в архивы были переданы бумаги, что СКР-29 «Бриллиант» (командир старший лейтенант М. Махоньков) погиб в Карском море со всем экипажем. Во время дальнейших поисков, до середины 1990–х годов, об экипаже «Бриллианта» удалось отыскать совсем немного.

Командир СКР-29 старший лейтенант (по данным ЦВМА капитан–лейтенант) Михаил Васильевич Махоньков родился 9 сентября 1918 года в деревне Большое Буньково Ногинского района Московской области и со временем успешно закончил Одесский морской техникум. 10 марта 1939 года был призван Одесским городским военкоматом на военную службу. По 30 декабря 1939 года проходил службу курсантом Курсов подготовки начсостава морпогранчастей НКВД. После получения лейтенантского звания до 26 июня 1941 года командовал штурманской боевой частью пограничного сторожевого корабля ПСКР-302 «Рубин» из состава 1–го Северного отряда погрансудов НКВД Мурманского пограничного округа. 26 июня 1941 года он был назначен помощником командира СКР-28 «Рубин» и проходил здесь службу до 27 сентября 1942 года. Затем по 14 июня 1943 года он исполнял должность командира по войсковой разведке и офицера связи штаба Йокангской военно–морской базы

Беломорской Военной флотилии СФ (ЙВМБ БВФ СФ). А 24 августа 1943,года принял командование над СКР-29 «Бриллиант». 23 сентября 1944 года М. В. Махоньков погиб при выполнении боевого задания вместе с кораблем в Карском море. Домашний адрес на 1 апреля 1941 года – Мурманск, пя (так по тексту) 2 квартира 16. Родители: Махоньков Василий Михайлович и Махонькова Евдокия Кузьминична проживали по адресу: Московская область, город Ногинск, улица Рабочая, дом 86.

Нашлись данные и по найденному на берегу залива Миддендорфа краснофлотцу Стаханову. Алексей Константинович родился в 1926 году в деревне Раково Советского района Курской области. В 1943 году он был призван Советским районным военкоматом Курской области в ВМФ. Родители: Стаханов Константин Григорьевич и Стаханова Мария Ивановна проживали в деревне Ракою. 23 сентября 1943 года А. К. Стаханов погиб при выполнении боевого задания вместе с кораблем в Карском море. Со дня гибели советского корабля прошло более 15 лет и…

1 июля 1961 года группа советских гидрографов под руководством А. Дивинца проводила съемку побережья в заливе Миддендорфа – глухом восточном заливе Карского моря. Этот арктический залив глубоко вдается в берег материка между мысом Лемана (75 град. 47 мин. сев. ш., 92 град. 33 мин. вост. д.) на юге и мысом Шиллинга на севере. Берега залива высокие, но по большей части пологие. Вход в залив Миддендорфа разделяется островами Яржинского и островом Рыкачева на три пролива, из которых южный называется проливом Семенова (в честь одноименной скалы. – Авт.), а северный – проливом Григорьева. После высадки на южное побережье внезапно, в 150 метрах от триангуляционного знака у горы Семенова, советские гидрографы наткнулись на останки человека, предположительно военного моряка из состава верхней вахты корабля. На нем была меховая куртка, меховые брюки и сапоги. Здесь же лежали два весла, с помощью которых неизвестный моряк некогда выбрался на пустынный берег. Кто был этот несчастный – сказать было трудно. Хищные звери и Арктика сделали свое черное дело. И все же гидрографы решили внимательно осмотреть страшную находку. На стельке сапога погибшего моряка сразу же удалось рассмотреть штамп «США. № 860», а на брюках – «Военно–морской флот США». Но ведь за последние 20 лет здесь не было ни одного иностранного судна.

Неожиданно в разорванном песцами кармане куртки моряка что‑то забелело. Это оказался кусок газеты, где был напечатан Указ Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР о взятии войсками 2–го Белорусского фронта под командованием генерала армии Захарова города Осовец, который сразу же позволил установить, что неизвестный попал сюда уже после 16 августа 1944 года. В 20 метрах от останков удалось найти сразу два складных карманных ножа, на одном из которых можно было прочесть «Руденко Иван С. 1925». Чуть в стороне лежала пара пустых банок из‑под галет со штампом «Военно–морской флот США. НЗ для спасательных шлюпок и плотов. Галеты. Галетная компания Уайлза. Чикаго. Иллинойс. Чистый вес 8 унций».

Все найденные вещи были собраны и доставлены на Диксон. Но был ли неизвестный моряк Иваном Руденко, или нет, и почему он в американской одежде оказался на берегу далекого советского залива, тогда уточнить не удалось.

Следующую тайну породила новая находка гидрографов, на этот раз на берегу у мыса Лемана (чуть южнее найденных останков). В 100 метрах от давно брошенной избушки–развалюхи, стоявшей у подножия темной обрывистой скалы, был найден спасательный плот, а на узком пляже у обрывистого мыса Шиллинга, являющегося юго–западной оконечностью полуострова Зуева – нашлось третье весло – точная копия с обнаруженных ранее.

Вскоре после возвращения советских гидрографов на Большую землю газета «Комсомольская правда» рассказала своим читателям о страшной находке в заливе Миддендорфа. И неожиданно в Курской области нашелся хозяин именного ножа – Иван Семенович Руденко. Он вспомнил, что дарил карманный нож со своей фамилией одному из своих друзей–выпускников Объединенной школы юнг имени И. М. Сивко, во время войны созданной на Соловецких островах. Правда, кому конкретно – конечно, не помнил. Друзей было трое: Д. Локтионов, Семен Рудский и Алексей Стаханов.

Д. С. Локтионов отыскался в Ленинграде. Семен Рудский погиб еще 12 августа 1944 года западнее острова Белый (юго–западная часть Карского моря) на вышеупомянутом транспорте «Марина Раскова». Значит, он не мог лежать на берегу залива Миддендорфа. После 16 августа у полуострова Таймыр мог оказаться только последний из Друзей Руденко и его земляк – Алексей Константинович Стаханов, служивший сигнальщиком на сторожевом корабле СКР-29 «Бриллиант». Итак, ясно, кто лежал недалеко от горы Семенова.

По данным советских архивов, «Бриллиант» был торпедирован 23 сентября 1944 года немецкой подводной лодкой U957 в 70 милях к западу от залива Миддендорфа и погиб со всем экипажем. По советским послевоенным лоциям он лежит в 30 милях к NN W (север–северо–запад. – Авт.) от острова Кравкова на глубине в 50 метров. Хотелось бы особо отметить, что остров Кравкова входит в цепь островов… Мона. Почему это столь важно отметить? Дело в том, что ниже еще будет рассказано о том, как нацисты создали тайные пункты отстоя подлодок именно в районе цепи островов Мона, и выходит, допустим, U711 с помощью станции радиоразведки обнаружила конвой ВД-1, а затем навела на него подлодку обер–лейтенанта Шаара.

Находка у горы Семенова сразу же опровергала это утверждение, что весь экипаж СКР-29 погиб вместе с кораблем. Вероятно, после попадания фашистской торпеды этот корабль еще несколько минут держался на поверхности, и у кого‑то из экипажа была возможность спустить шлюпки или сбросить спасательные плотики. В пользу того, что моряк действительно мог быть из североморского экипажа «Бриллианта», говорила и маркировка обмундирования и консервов. Незадолго до последнего выхода СКР-29 проходил ремонт в Архангельске, где его экипаж действительно получил со складов имущество и продовольствие американского производства. Прошло еще 10 лет.

Новая находка, связанная с «Бриллиантом», состоялась в 1972 году.

В тот день на острове Правды (один из островов Пахтусова) инженер–гидрограф В. Троицкий обнаружил спасательный круг с надписью «Бриллиант». Неподалеку валялись остатки разбитой шлюпки, полусгнивший парус и 2 связанных вместе пробковых матраса. Выходит, с «Бриллианта» удалось спастись не только Алексею Стаханову? Кто‑то еще из экипажа СКР-29 сумел добраться до суши и позже мог быть поднят на борт проходившею транспорта или траулера. Подобные случаи в военной истории Арктики известны.

Однако до сих пор на публикации «Комсомольской правды», «Вечернего Мурманска» и «На страже Заполярья» никто не откликнулся. И, видимо, уже вряд ли кто отзовется.

Потопление СКР-29 и Т-120 стали последними удачами фашистских подводных лодок, базировавшихся на тайные арктические базы, находящиеся на островах и побережье Карского моря.

Подводя своеобразный итог деятельности «арктических волков» Дёница, приходится признать, что начиная с лета 1942 года встречи с ними в Карском море были все же постоянны. Но с ними в основном встречались безоружные морские гидрографические боты да самолеты ледовой разведки. Может быть, потому гитлеровские субмарины столь уверенно делали здесь свое черное дело? Надеюсь, когда‑либо мы сможем получить на этот вопрос ясный ответ.