Текст книги "Препод от бога (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

Соавторы: Варвара Мадоши
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

Глава 5
Что сказал артефактор

Ну что ж, думал я, попрощавшись с Леу и Лиихной и направившись в деканат, Дархерст стопроцентно не сама со мной переписывалась, в лучшем случае – читала письма, а то и просто слушала устную выжимку от секретаря. Поэтому в ее голове смешались «Андрей Вяз, барон Ильмор», муж будущей студентки, и некий кандидат на вакансию – возможно, с похожим именем и фамилией, а возможно, и вовсе для нее безымянный.

«Вот секретарь наверняка мигом меня вспомнит, – подумал я, – и придется изворачиваться… А впрочем, не стану: что я, мошенник, что ли? Если возникнут хоть малейшие сложности, просто объяснюсь и буду действовать по первоначальному плану… Придется отложить посиделки в библиотеке на несколько месяцев – пока чем-нибудь другим займусь, тоже важным. Про Ночку информацию поищу, например. Нафига мне геморрой с преподаванием?»

Однако сложностей не возникло: в деканате царил полнейший бардак! Пергаменты и бумагами повсюду, несколько человек толпится в прихожей и каждый разговаривает на повышенных… Будь тут телефон, он бы, наверное, разрывался от звонков! И среди всего этого – совершенно запаренная девушка, совсем молоденькая, вспотевшая, с безумным выражением в красивых карих глазах.

– Вы секретарь? – спросил я у нее. – Новенькая, конечно?

Пусть по письмам и сложно составить представление о человеке, но она совершенно не походила на ту методичную особу, которая слала мне правила, постановления и выписки из архивов университета, предугадывая каждую просьбу.

– Конечно! – несчастным голосом воскликнула девушка. – Госпожа Крейц вчера родила до срока, так что меня срочно сдернули, я так-то письмоводитель! И тут такое! А вы, наверное, новый преподаватель?

– Возможно, – вздохнул я. – Госпожа декан говорила, что вы предупреждены. Надеюсь, с ребенком госпожи Крейц все в порядке?

– Да, вроде, здоровый ребеночек, это так-то третий у нее, она, как говорят, через месяц или два уже вернется… Ой, да, помню про вас! – девушка просияла. – Я так рада, что вы откликнулись! А то куратора для младшекурсников так и не нашли, у нас даже ставки делали, сколько некромантов до второго курса не доживут! Это же вы теперь будете?

– Вроде как, – с содроганием сказал я.

– Да вы не переживайте, вам все заранее очень сочувствуют и обязательно помогут! – «обнадежила» меня девушка.

Документы девушка, однако, оформляла сноровисто, несмотря на то, что ее постоянно дергали: среди посетителей оказались, во-первых, люди, которые оплатили доступ к библиотеке и хотели узнать, почему их не пускают – их девушка заученно отправляла восвояси фразой «Обращайтесь сразу в ректорат, это деканат факультета Нежизни, мы можем вас упокоить бесплатно, за другими услугами не к нам». Во-вторых, были родители абитуриентов, в числе аж двух комплектов – этих я сразу же взял на заметку. Если мне и в самом деле здесь преподавать – а похоже, что так! – то с ними, видимо, иметь дело именно мне.

С одними, кажется, проблем не предвиделось: богато одетые мужчина и женщина, при них мужчина в черном и гладкой шапочке – нотариус. Эти принесли документы, вели себя адекватно, ждали спокойно, никого не задирали, вполголоса перешучивались между собой – хорошо. А вот другой… худой, но очень голосистый морщинистый мужик неопределенного возраста, судя по одежде, моряк или небогатый морской торговец, был очень обеспокоен методами обучения на факультете некромантов:

– А мне говорили, что здесь всех студентов, кто слишком хорошо учится, убивают, потом воскрешают, чтобы больше лишнего не куролесили! – жаловался он. – Вы мне можете гарантировать, что мою кровиночку не убьют⁈

– Уважаемый, мы не гарантируем продолжение жизнедеятельности всех студентов до конца срока обучения, магия – опасная сфера, а некромантия, несмотря на ее востребованность, имеет особенно большой набор рисков, – нервно протараторила секретарша явно заученную фразу. – Вы лучше обратитесь к куратору первого курса!

– И где он, этот ваш кура-тор? – спросил мужчина подозрительно, с неправильным ударением.

– Да вот же… ой, только что здесь был!

Но я уже спешил прочь по коридору – увязнуть на полдня с нервным родителем всегда успеется.

Дальше, разглядывая короткую записку, которую нацарапала мне секретарь, я отправился к «Хранителю ключей Академии», попросту говоря – завхозу. Благо, его кабинет находился неподалеку: на втором этаже отдельного небольшого здания, весь первый этаж которого оказался отведен, похоже, под технические нужды. Завхозом оказался невозмутимый бородатый маг-артефактор (судя по сложному высокотехнологичному пенсне в одном глазу – вовремя мне Рагна про это рассказала! – и таким же сложным наручам). Он чем-то напомнил мне Кузнеца, только решатель божественных проблем всегда чуть улыбался и в целом держался очень приветливо, а у этого невозмутимость явственно клонилась в мрачную сторону.

– Новый преподаватель с Нежизни? – спросил он. – Соболезную. Пойдемте, покажу вашу квартиру.

– Где скелетов можно разместить? – тут же спросил я. Потому что пока я поставил их в углу двора, но абсолютно был уверен: рано или поздно они привлекут там ненужное внимание.

– Если не хотите у себя, есть отдельный склад для немертвых химер и человеческих анимированных останков, держите карту территории, здесь помечено, – он протянул мне сложенную карту. – Она артефакторная, захотите что-то приблизить – ткните пальцем.

– Дорогая вещь, – приподнял я брови.

– Естественно. С территории не выносите, я получу сигнал, – он махнул рукой в сторону чего-то вроде пульта в своем кабинете.

Выглядел этот пульт очень стимпанковски: круглые экраны с пробегающими по ним параболами, многочисленные рычажки с гранеными рукоятями, сделанными будто из самоцветов, и даже, похоже, перископ. Ну да, решил я, разве пригляд за таким сложным хозяйством, как магический университет, можно доверить какому-нибудь полусумасшедшему старику с набором пыльных метелок? Конечно, такую должность должен занимать маг, и немалой квалификации притом! Да еще и…

– А большой у вас штат? – спросил я, пока мы направлялись в мою «квартиру».

– В смысле? – он искоса глянул на меня. – Вы имеете в виду, численность всех сотрудников Академии? Или только преподавателей?

– Я имею в виду, ваш лично. Уборщики, младшие ключники…

– А! – внезапно мужик просветлел лицом и заговорил очень быстро, как будто наконец-то наш разговор его заинтересовал. – У меня четверо заместителей, каждый занимается отдельным участком территории. А также восемнадцать младших надзирателей, число неровное, но исторически сложившееся, и около тридцати пяти уборщиков, численность может варьироваться, поскольку традиционно большая текучка!

– Так мало? – удивился я.

– Вот поэтому весь старший персонал, до надзирателей включительно, должен обладать Ядрами Артефакта, – с гордостью сказал Хранитель ключей. – Вообразите, когда я пришел на эту должность, штат уборщиков был раздут до трехсот с лишним человек, на все это с десяток завхозов – и все равно Академия представляла собой натуральные конюшни! Я имею в виду, плохие конюшни, если вы понимаете, о чем я! Пришлось изрядно повозиться, внедряя воспроизводимые процессы и алгоритмы, повоевать, чтобы сотрудникам выделили адекватные ставки, но дело того стоило…

– Очень вас понимаю! – вздохнул я.

Эх, мне бы такого управленца! Габриэль и Иркан прекрасно справляются, каждый в своем роде, но автоматизация бизнес-процессов, пусть даже в таком аналоговом ключе, здорово бы упростила нам всем работу! Как бы заполучить на службу себе кого-то с Ядром Артефакта?

Сам этот мужик не пойдет, явно фанат своего поста. Но надо приглядеться, может, кто-то из его замов или этих «младших надзирателей» соблазнится нашими перспективами.

Тем временем артефактор привел меня обратно к деканату, на сей раз к пристройке.

– У деканов и их заместителей есть отдельные коттеджи на территории Академии, однако обычным профессорам выделяются апартаменты в зданиях факультетов, – объяснил он. – Не возбраняется жить и в городе, однако мало кто это делает – жилье достаточно удобное… Да вот извольте сами убедиться!

Жилье мне действительно понравилось. Оно представляло собой двухуровневую квартиру с четырьмя спальнями и даже дополнительной комнатой для прислуги на две кровати: видимо, предполагалось, что у преподавателя будет большая семья, с нянькой и хотя бы одной горничной.

Это означало, что даже если я отведу одну комнату под свой кабинет, другую под спальню, третью под спальню Леу, все равно останется место, чтобы поселить Лиихну. Не придется отправлять ее в общежитие. Изначально я думал снять для нас всех квартиру в городе, но не исключал, если подходящего варианта не найдется, что орчанке – а может быть, даже и Леу, всякое могло получиться! – придется жить совсем по-студенчески. По крайней мере, в мое отсутствие. Теперь же, кажется, выходило, что я все равно раньше каникул никуда отсюда не денусь.

– А в гостиной я поставлю Ночку, – сказал я вслух неожиданно для себя.

Действительно, не на конюшне же ее оставлять! Та на другом конце кампуса, не набегаешься. Ведь я всегда-всегда старался хотя бы полчаса, но провести с Ночкой – а по возможности сделать так, чтобы она находилась в компании и других людей.

– Что, простите? – поинтересовался артефактор, который как раз рассказывал мне, как пользоваться автоматическим вызовом уборщиков (артефакт, больше всего напоминающий пневматрубу для передачи записок).

– Ночку, – сказал я. – Моего голема. Кстати… вы не знаете преподавателя по имени Веллерт Эйбрахт? Я хотел с ним проконсультироваться…

Хранитель ключей вытащил из глаза монокль и поглядел на меня с невыразимым удивлением.

– Я – Веллерт Эйбрахт, – сказал он. – О чем именно вы хотели со мной проконсультироваться?

* * *

Я разыскал Леу и Лиихну в трапезной, где мы и договорились встретиться – девушки как раз закончили оформлять документы и подкреплялись. Лиихна ела с большим аппетитом, заодно еще и порцию Леу уплетала, а вот драконица еле ковыряла десерт.

– Неправильная еда, – хмуро сказала она. – В мясном мало мяса, в гарнире что-то накрученное с помощью магии… Похоже, у них на кухне кто-то приворовывает и покрывает недостачу. Что-то мне тут не нравится!

– У нас будет собственная квартира, и я попробую для тебя готовить, – утешил я ее. – Или сама научишься, если у меня не будет хватать времени.

Леу скривилась.

– Вот не хотела я учиться, но, видно, придется… и тому, и сему, и пятому, и десятому! Но собственная квартирка – это хорошо! Веди показывай!

Преподавательские апартаменты, огромные, пустые и гулкие, снискали полное одобрение моей супруги.

– Конечно, мы будем с тобой жить в одной комнате! – сказала она. – Еще в одной Лину поселим, в третьей будет твой кабинет, в четвертой – наш с ней.

– Лина? – переспросил я. – Это ты Лиихну так называешь?

(Сама Лиихна отправилась первым делом на конюшню, проверить, как там Груша и Сливка).

– Ну да, она мне разрешила… Мы с ней вообще как-то подружились, она нормальная. Хотя хорошо, что ты на ней не женился, а то бы она меня почище Рагны воспитывала!

– А сейчас не воспитывает?

– А сейчас я жена ее работодателя, разницу понимать надо! Ночке правда хорошо будет в гостиной, а то она слишком просторная. Вот если бы остальные были тут…

– Согласен, – кивнул я. – С остальными было бы веселее.

– Вот интересно, я еще неделю назад думала – как повезло, что я с тобой наедине, без Миры, не приходится бодрствующую часть ночи с ней делить! – задумчиво сказала Леу. – А сейчас, представляешь, в иные вечера даже не хочется! Хочется побегать, полетать, поохотиться или даже книжку почитать, а не трахаться! Поверить не могу!

– Так оно и бывает, – усмехнулся я. – Называется «взросление». В жизни существуют и другие приятные занятия!

– Ага-ага, и поэтому ты каждый день то с одной, то с другой! – хихикнула Леу.

– Ну, что могу сказать? – я пожал плечами. – Несу свое тяжкое бремя!

– Слушай! – тут моя драконица реально встревожилась. – Ты серьезно? Тебе тяжело? Так ты говори, я уверена, девчонки не будут настаивать! Я вот точно не буду! С тобой даже просто лежать в обнимку хорошо!

Я расхохотался.

– Разумеется, скажу! Но если ты думаешь, что я даже с Мирой, уж на что она большая любительница этого дела, каждую ночь непременно занимаюсь сексом – то вынужден тебя разочаровать. Ну или наоборот, обрадовать. Не каждую. Поначалу, действительно, мы друг другу одеться не давали, но потом немного поутихло.

Тут я не нарушал никакой конфиденциальности: Мира спокойно обсуждала нашу сексуальную жизнь с кем угодно из других жен! К счастью, ей хватало знаний культурных обычаев людей, чтобы воздерживаться от соответствующих ремарок при орках и Габриэле.

– Да я не разочарована, – фыркнула Леу. – Буду знать.

– Что касается Ханны, ты ее сама расспроси, – сказал я. – Сплетничать не буду. Но в целом та же картина. Мы теперь довольно часто во время совместных снов чем-то еще занимаемся, что она наяву делать не может, не только любовью.

– А с Рагной, наверное, все еще постельный период? – проницательно спросила Леу. – Раз вы только раз в месяц с ней…

– У нее самой спроси, – твердо сказал я.

– Она смущается и молчит! То есть вроде как этак иронично улыбается и молчит, но я-то знаю, что смущается!

– Ну тогда тем более я не буду рассказывать. За кого ты меня принимаешь?

В общем, так мы и устроились. Лиихна вскоре вернулась из конюшни, отрапортовала, что с лошадьми все хорошо, а с Ночкой как всегда. Потом они начали распаковывать вещи по своим комнатам. Минимум мебели в спальнях имелся: кровати, комоды… Но не более того! Драконица и орчанка начали увлеченно обсуждать, где лучше купить остальное: пробежаться по рынку, поглядеть, не продают ли что готовое, или, может, лучше сразу у плотника заказать? Или, кто знает, вдруг преподу из запасников что-то выдадут?

Леу даже сказала:

– А может, Андрей нам что-нибудь смастерит?

– Ну, если найдем, где купить доски, гвозди, пилу, молоток, лак для дерева… – начал перечислять я.

– Ты ж некромант… – начала Леу – и тут же, осекшись, звонко расхохоталась.

Лиихна тоже хмыкнула, но куда более сдержанно.

– Спасибо за веру в меня! – я прижал руку к сердцу и поклонился девушкам.

– Блин, серьезно! – и моя жена действительно посерьезнела. – Как же ты будешь преподавать⁈

– Математика и этикет меня не пугают, – отмахнулся я. – Классное руководство – тоже. По сути самое сложное – основы некромантии. Подготовлю лекции заранее и попрошу Рагну во сне проверить. Мне же все равно читать литературу по ее списку. Вот и буду готовиться.

– Мне нравится твоя уверенность! – воскликнула Леу, действительно с восхищением. – Уж на что я думала, что я авантюристка!

– Просто с тобой мне ничего не страшно! – Я привлек ее к себе.

На самом деле мне действительно было безумно страшно! Я лет тридцать уже не входил в классную комнату с намерением провести урок. Когда-то у меня это очень неплохо получалось, но как-то будет теперь? Удастся ли удержать внимание малышни? Не расколют ли меня как самозванца? Впрочем, если расколют, моя совесть чиста – я пытался отказаться! А у меня даже диплом никто не спросил.

Но в данный момент все эти страхи отодвинулись на задний план, потому что на переднем остался только самый большой и главный страх, ледяной и неизбежный, как лавина, несущаяся на меня с горы.

Страх стать вдовцом в третий раз.

Парой часов назад я вкратце изложил заинтересованному Эйбрахту мою и Ночки историю.

– Удивительно! – воскликнул мастер-артефактор, снова поправляя пенсне. – Жертвенный голем, с которым получилось заключить брак именем богини Любви? Вы ничего не путаете, молодой человек?.. То есть, прошу прощения, мессир Вяз.

– Зовите как хотите, – махнул я рукой. – Нет, не путаю. Это исключено. Она начала меня слушаться и… в общем, я ощущаю, что она моя жена. И сама богиня подтвердила.

– Ну, если сама богиня… – с сомнением произнес Эйбрахт. – Я, конечно, могу попробовать. Хотя мой опыт говорит, что даже после пятидесяти-шестидесяти лет в виде голема от человеческой души уже мало что остается! А вы говорите, двести лет…

– Точно неизвестно, но минимум столько, – кивнул я. – Паладин Света Мишель Аню всегда очень ответственно подходит к сбору материалов, я ему доверяю.

– Все же я бы на вашем месте перепроверил. Какая-то очень маловероятная история. Двести лет назад я не припомню сколько-нибудь стоящей заварушки, которая бы оправдала появление огромного голема в лесах герцогства Рилет! Там вообще относительная глухомань… Но допустим. Я о другом хочу вас предупредить, – тут его тон изменился, стал очень строгим. – Вы же понимаете, что, как только я освобожу душу женщины, которую вы считаете своей женой, она сразу же уйдет на перерождение?

Вот тут меня как обухом по голове ударили. Нет, я этого не понимал! Более того, я думал…

– А если в филактерий?.. – начал я.

– В филактерий нельзя переселить из другого филактерия, – приподнял брови артефактор. – Вы же некромант, сами должны знать. В данном случае тело голема как раз филактерием и выступает, это стык артефакторики и некромантии.

– Да, как-то не подумал… – пробормотал я, вспомнив задним числом, что Рагна тоже об этом говорила.

– Душа уйдет на перерождение, – повторил артефактор. – Возможно, появится призрак, и у вас будет несколько мгновений на то, чтобы попрощаться. Возможно, нет. Даже скорее нет, если жертвенный ритуал был проведен давно и душа успела забыть свой прижизненный облик. Голем после этого станет обычной грудой камня. И в следующий раз вы встретитесь с вашей женой только в конце времен, когда все души соберутся воедино. Вас устраивает такой вариант?

Глава 6
Начало работы

На первом курсе факультета Нежизни оказалось двенадцать ребят. Самому старшему из них исполнилось четырнадцать, самой младшей была моя старая знакомая Аня Монт, в которой я подозревал восьмилетку. Плюс все эти дети происходили из разных социальных слоев и имели разный уровень начальных знаний. Закачаешься.

Впрочем, на первой же планерке – а они тут тоже имелись, назывались «совещанием факультета», и отличались от привычных мне только тем, что проходили не в учительской и не в кабинете завуча, а в отдельном «зале для совещаний» с роскошными люстрами, высокими стрельчатыми окнами и обтянутой сукном мебелью – мне обозначили мою программу-максимум, и она была на удивление скромной.

– Значит, смотрите, чего мы от вас ждем, – сказал мне заместитель декана: сухой, немного сутулый тип с очень загорелым и каким-то слегка изможденным лицом, будто он все время на лечебном голодании. Таким тощим мужикам положено природой быть высокими, как каланчи, но он отличался скромным ростом – больше чем на голову меня ниже! Звали его мессир Антонио Вилья. – Мы ждем, что естественная убыль учеников к концу первого года обучения не превысит одного-двух студентов. Для этого вам не возбраняется посещать их сны, проверяя их психологическое состояние, а в случае необходимости даже перехватывать контроль над нервной системой. Но все такие случаи просьба протоколировать, чтобы мы потом могли аргументированно отвечать опекунам детей или им самим по достижению возраста совершеннолетия, в случае отсутствия таковых опекунов.

Я кивнул. М-да, ну, со снами, в случае чего, можно Рагну попросить, а вот без «перехвата контроля над нервной системой» я как-нибудь обойдусь – тем более, не представляю даже, как к делу подошел бы реальный некромант! Я знаю, что при необходимости определенные нервы можно отключать, а не убивать, как бы шокировать Нежизнью на время. Но чтобы именно перехватывать? Или имеется в виду как раз временное отключение?

– Что касается успеваемости, то она на первом курсе вторична, – столь же неожиданно огорошил меня Вилья. – Однако процент правильных ответов в итоговом опроснике не должен быть ниже пятидесяти, не то вам же придется остаться в Академии на летние каникулы и подтягивать отстающих. Это по непрофильным предметам. По профильным – к концу первого года младшие дети не должны случайно ранить Нежизнью себя и окружающих, от старших ожидаем умения анимировать насекомых и моллюсков.

И тут он замолчал.

– Это все? – осторожно спросил я.

– Все, – кивнул Вилья. – Разумеется, если кто-то из детей будет демонстрировать выдающиеся способности, с ним или с ней придется заниматься отдельно или же ходатайствовать о переводе на более высокие курсы, в зависимости от наличия фоновых знаний.

М-да, ни фига себе у них низкая планка! Как же из этого заведения выходят специалисты уровня Рагны? Или она как раз из редких уникумов, которые самостоятельно до всего дошли?

Кроме меня преподавателей на факультете Нежизни оказалось немного: большое облегчение! Я, признаться, опасался, как-то сложатся отношения с коллегами. Леу, конечно, сказала, что после моих недавних выступлений она верит в мою способность договориться вообще с кем угодно о чем угодно – но я только головой покачал.

«И с тем подонком, который пленил Мириэль? Ты думаешь, я стал бы с ним о чем-то договариваться?»

Леу тут же замолчала.

А я добавил еще, что, конечно, уверенность в своих силах – это хорошо, но самоуверенность – ее темная сторона. И парочка пятисотлетних опытных некромантов, которые меня по какой-то причине невзлюбят, – это веская причина немедленно смотать удочки, уволиться и начать посещать ту же библиотеку в маскировке.

Однако мне повезло. Кроме декана, ее зама и меня имелось всего лишь два преподавателя-некроманта, ведущие на старших курсах профильные дисциплины и математику, которую некроманты учили в значительном объеме вплоть до конца курса (почему – я уже понял по штудиям Рагны с талисманами и графическими печатями). Одна – довольно симпатичная дама, дежурно мне улыбнувшаяся и тут же потерявшая всякий интерес, другой – мечтательного вида господин с длинной седой бородой при молодом лице. Не тот ли это препод, который преподает здесь с момента основания Академии? Рагна, помнится, рассказывала, что был здесь такой и что он советовал молодым некромантам создавать филактерий сразу же, как только они поймут принцип. Как бы то ни было, с ними мы не должны были часто пересекаться. Кроме того имелся еще маг Природы, который вел у всех годов анатомию и медицину. Он был маленький, кругленький, ужасно жизнерадостный и с ходу огорошил меня описанием лучших окрестных трактиров с краткой аналитикой по поводу меню, поваров, цен и тому подобного. Ну и невыразительный господин с Ядром Воды, которого все называли не мессир, а «мэтр»: преподаватель алхимии, фармацевтики и лингвистики.

Вот, собственно, и все.

Я вспомнил, что мне рассказывала Рагна по этому поводу не далее как прошлой ночью. Я еще удивлялся, как это меня так легко взяли без всякой проверки, и моя жена сказала: «Ну так если у них один новый препод сбежал перед самым началом учебного года, они действительно в безвыходном положении! Некромантов адски мало, ты сам знаешь. Заработать ученому некроманту очень легко, притом весьма кругленькие суммы. А в Академии хоть и щедрая плата, но не настолько, чтобы она оправдала потерю свободы и не самые легкие обязанности. Тут задерживаются либо фанаты своего дела, либо карьеристы, либо чистые исследователи. И то довольно высокая текучка. Да что там, даже меня, при всей моей асоциальности, звали преподавать – и десяти лет с моего выпуска не прошло! Я, конечно, отказалась. Ну а ты явился с четырьмя отлично настроенными скелетами, да еще иномирной женой – значит, ходил порталом, значит, много зарабатывал. Плюс детей живыми довез. Этого, в общем, более чем достаточно для формирования первоначального кредита доверия!»

Ну, что тут можно сказать. Если двенадцать человек для них – большой набор, и они ожидают, что до второго курса доживут лишь десятеро, то, в общем, можно понять, почему так.

Правда, четверка юных некромантов не доставила мне больших хлопот, и я не заметил, чтобы кто-то из них был близок к мрачным мыслям и депрессии, которые для юного некроманта равносильны самоубийству. Но, может быть, просто повезло. Насчет остальных восьми ребятишек я пока такой уверенности не испытывал.

Мое первое знакомство с группой произошло в тот же первый рабочий день – еще до начала учебного года.

Все юные некроманты проживали в общежитии: таково было правило. На других факультетах ситуация была иная – Леу и Лиихне никто и слова не сказал, когда они заявили, что сами разберутся со своей жилищной ситуацией. Но я уже понял, что некроманты в Академии одновременно и существа привилегированные, и несколько на отшибе, что ли. У них все особое, куда ни кинь.

И вот тут проявилось первое явное сходство с Хогвартсом (а я, конечно, не мог не сравнивать Академию с книжками о сами-знаете-ком – как студент педагогического в конце девяностых и начале двухтысячных, я просто не имел шанса от них увернуться!). В смысле, детей расселили по смежным комнатам на одном этаже, с общей факультетской гостиной. В комнатах жили по четыре человека, и моему курсу полагалось бы занять три – однако в силу того, что девочек было всего трое, а мальчиков девять, комнат получилось четыре, и учеников распределили в них по трое. К старшекурсникам, слава богам, их подселять не стали.

Я уже знал, что перекос неслучаен: женщин-некромантов в принципе меньше! Обычно не вдвое меньше, чем мужчин, но существенно. И это связано с тем, что у девочек Ядро чаще проявляется в юном возрасте, когда мрачные мысли и сильные негативные эмоции с большей вероятностью приводят к гибели. Бывает даже – мне это Рагна рассказала, и тут я содрогнулся от ужаса и от души пожелал, чтобы нашу семью это не коснулось – что Ядро Нежизни проявляется у младенца, и тот погибает, едва родившись. Точнее, в процессе родов, которые так-то для малыша достаточно дискомфортные. И ничего с этим не сделаешь, никак не спасешь – ни некромантией, ни другими чарами: ребенок еще слишком мал, чтобы на него как-то психологически повлиять! У девочек такой синдром раннего Ядра встречается чаще, чем у мальчиков.

Кстати говоря, обратное правило: девочек с Ядром Природы больше именно из-за этого! Здесь ранняя манифестация Ядра, наоборот, дает им больше шансов избежать всяких младенческих и детских хворей. Так что факультет Природы по праву считается в Академии цветником и лучшим местом отыскать жену.

Так вот, а «моих» девочек оказалось всего три штуки. Одной по анкете было тринадцать лет, но выглядела она на все шестнадцать, если не на двадцать! Вот не знал, что в местных условиях возможна такая акселерация. Высокая девица, чуть ли не с Мириэль ростом, со вполне развитой фигурой, и даже лицо уже не совсем детское – то есть надо приглядываться, чтобы понять, что перед тобой именно ребенок. Звали ее Маргарита Бангер-Кнейт, и по двойному имени я заключил, что передо мной дворянка – так и оказалось. Так-то дети уже все переоделись в черно-фиолетовую форму некромантского факультета, и по одежде понять, кто есть кто, было затруднительно. Разве только по прическам и сопутствующим аксессуарам (Аня, например, сохранила свой чепец, который выдавал в ней девочку из нижних слоев общества). И последняя, по имени Мелисса Картер, на фоне Маргариты и Ани не выделялась: темные волосы, темные глаза, средне-симпатичное личико, выглядит на честные двенадцать, речь правильная, без явных диалектизмов и деревенского говора.

Шестерых мальчишек, помимо тех, кого я сопроводил в Академию, звали Симон Аруано, Питер Эдвардс, Гийом Жувар, Альбрехт Ретс, Финн Эверетт и Роже Дюпен. Сильнее всех из них выделялся Питер Эдвардс: мало того, что самый старший, он еще вдобавок оказался из какой-то явно непростой семьи, хоть и не дворянской, потому что шпагу или меч он не носил. Зато вместе со школьной формой мальчишка нацепил на себя несколько дорогих колец, браслет, да еще и положенный мальчикам шейной платок заколол драгоценной булавкой. Глядел он на всех несколько свысока, сидел в кресле развалясь. Над верхней губой уже пробивались усики.

«С ним будут проблемы», – тут же решил я.

Тринадцатилетний Симон Аруано, как мне показалось, уже решил идти в подпевалы к Джексону и даже заключил с ним какое-то соглашение: во всяком случае, сидел он рядом и вел себя как подхалим: пытался повторять его реакции в режиме «труба пониже и дым пожиже», смеялся его шуткам. Гийом и Финн показались мне совсем детьми: при официальном возрасте одиннадцать лет они выглядели лет на десять, если не младше. Но Финн сидел рядом с Мелиссой и они вроде бы общались, а Гийом казался особенно бледным, грустным и одиноким. «Обратить внимание в первую очередь», – решил я.

Альбрехт и Роже показались мне, по выражению Лиихны, «нормальным хулиганьем»: в смысле, обычные такие непоседливые мальчишки, вроде Эдвина Олиса. Кстати, с ним эти двое уже успели спеться: сидели вместе, Жан Ренье тоже вроде при них, но чуть в стороне. Я сделал себе мысленную пометку, что надо попытаться Жана «прикрепить» к этой компашке, пусть на них положительно влияет. Если, конечно, они не станут тянуть мальчика назад.

Ну и д’Артаньян, ожидаемо, держался сам по себе, но без демонстративного «нагибания» окружающих, которым страдал Питер. Еще один ученик, с которым наверняка получится непросто.

– Здравствуйте, – господа, – сказал я детям, рассевшимся по диванам и креслам в небольшой общей зоне выделенной нам секции общежития. Других курсов в этой секции не проживало, хотя имелись две пустовавшие запертые комнаты. – Меня зовут Андрей Вяз, я новый преподаватель факультета Нежизни и ваш куратор. Буду вести у вас несколько непрофильных предметов и основы некромантии. Со всеми вопросами обращайтесь также ко мне. Для начала – давайте знакомиться. По списку. Я называю фамилию, человек называет себя и говорит о себе несколько слов. Начну я. Как я уже сказал, меня зовут Андрей Вяз. Я женат, у меня есть маленький сын, мое любимое блюдо – мясной пирог по рецепту бабушки моей жены. Жан Ренье, прошу.

По одному ребята выдавливали о себе несколько слов – в основном, явно стесняясь и не зная, что сказать. Я недаром начал с любимого блюда: это дало детям шаблон, которому большинство и последовало – и тоже, кстати, в основном называли разнообразные пироги! Аня только отличилась:

– Я люблю белый хлебушек, – сказала она мечтательно. – С коровьим маслом! И еще печенье, которым угощал меня господин учитель Вяз!

И произнесла это таким тоном, будто ничего более вкусного даже представить себе не могла.

Я подспудно ждал от Питера или от двух наших дворян какого-нибудь сюрприза уже на этапе знакомства, но нет, ничего.