Текст книги "Особый талант"

Автор книги: Сергей Куприянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)

15 января. Утро

Проснулся Мамай оттого, что один из телохранителей осторожно пихал его в плечо. Просыпаться не хотелось смертельно. Вечер и половину ночи он так и сяк крутил в голове произошедшие и предстоящие события, а тут еще диван непривычный, с какими-то кочками под боком, на которых он вертелся как уж на сковороде. То есть поспал всего-то часа три или четыре, на улице темень. Одним словом, проснулся он без радости и первым делом посмотрел на часы. Шесть пятьдесят. Какого черта! Он велел разбудить себя в половине восьмого, с тем чтобы за полчаса собраться и выехать. Еще полчаса на дорогу и минут пятнадцать-двадцать, ну от силы еще полчаса на то, чтобы навсегда избавиться от назойливого Матвея, которого, по словам Димки, Муха окрестил Живчиком. В это время еще темно, народ полусонный и, значит, меньше шансов засветиться. Так, и на кой ляд его разбудили в такую рань?

– Тихо! – прошептал телохранитель, занеся над ним ладонь так, как будто хотел прихлопнуть муху на лбу Мамая. Муху! Ой, мама дорогая! Потом только он сообразил, что пацан готовится в случае чего закрыть ему рот – чтобы звуков громких не издавал.

– Чего произошло?

– Менты.

– Что? – взвился с дивана Мамай. Сон как рукой сняло. Он принялся лихорадочно прикидывать, за что его могут взять. У пацанов с собой по стволу. У него тоже пушка в машине. Отбазариться можно, на то адвокаты и созданы, но мороки будет хоть отбавляй. Главное, сразу не брать на себя и твердить, что подкинули.

– Да погоди ты! – едва шевеля губами, проговорил пацан, удерживая его за локоть. – Они не за нами.

– А за кем?

– Да я не понял толком. Вроде грохнули кого в нашем подъезде. Понаехали тут… Пошли покажу.

Они прошли в другую комнату, окно которой выходило на подъезды. Сверху было хорошо видно, как прямо у козырька, забросанного окурками, стоит милицейский уазик и во вокруг себя разбрасывает пучки синего света. Ладно, хоть звук догадались вырубить…

Чуть поодаль стояла еще одна машина. Без сигналов, но тоже понятно чья. От нее к подъезду шли двое в толстых форменных куртках. Особой суеты не наблюдалось. Это не захват – точно. Приехали на бытовуху.

– Где? – спросил Мамай.

– Чего?

– Ну в какой квартире-то?

– Да вроде этажом выше. Чуть ли не прямо над нами.

– Так… Сейчас по квартирам будут шмонать. Свет не зажигать, дверь не открывать. Нету нас тут, усек?

– Ага. Правильно. Схоронимся, и вроде как нет нас. Не будут же они дверь ломать.

В этот момент в дверь настойчиво позвонили. Мамай замер, напряженно глядя в глубину темной квартиры. Хотелось на цыпочках подойти и заглянуть в дверной глазок, чтобы поглядеть на ментов вблизи. Но он окоротил себя. Не театр! А вдруг они его услышат? Швабру какую-нибудь уронит в темноте или еще что. Квартира незнакомая, освоиться в ней еще не успел. Да и не пацан он, чтобы гляделки устраивать.

Ну все, отзвонили, кажется. Теперь вроде соседей будят. Однако семь часов. Имеют право…

Мамай оставил телохранителя дежурить у окна, а сам пошел в дальнюю от входной двери комнату, осторожно закрыл за собой дверь и принялся звонить своим парням. На сегодня отбой. Он тут обложен как в берлоге. Это же надо так попасть! И хорошо еще, что они приехали так рано. А если бы на час позже? Вот смеху-то было бы…

15 января. 10 час. 00 мин

Встречи на высоком уровне представителей различных силовых ведомств нередко бывают протокольными. Каждый отстаивает свои интересы, и тут кто что сказал бывает важно до последнего слова, до запятой, до вздоха. Но сегодня был иной случай и говорить нужно было доверительно, без формальностей, хотя во многом вопрос и был формальным.

Заместитель министра внутренних дел без большого удовольствия пришел на территорию своего коллеги – заместителя директора ФСБ. Их руководители спустили вопрос до их уровня, предоставив своим замам обговаривать детали. Маневр был понятен для всех действующих лиц. В какой-то момент ситуация могла повернуться так, что достигнутые договоренности нужно будет послать куда подальше, и тогда от слов своего зама отказаться будет куда легче, чем от своих собственных. Но частности и вправду не всегда интересуют министров, и к тому же у обоих была серьезная причина для того, чтобы переложить часть забот на плечи своих ближайших – и тот и другой с утра должны были быть на внеочередном заседании правительства, где обсуждался вопрос по Чечне – военный, административный, политический, какой угодно.

Во время утреннего телефонного разговора чекист подсуетился первым и предложил встретиться в его кабинете на Лубянке, пообещав хороший кофе и в придачу показать кое-что любопытное. Поморщившись милиционер согласился. Серьезной причины отказываться не было, но все же одно дело принимать у себя и совсем другое – ехать с визитом. Но, в конце концов, есть в этом и некоторые преимущества. Как минимум в любой момент можно подхватиться и уехать, а выпроводить гостя бывает ох как нелегко.

Оба были молодые для своих постов – по сорок с небольшим. Оба занимали эти кресла меньше двух лет. Оба выросли в недрах министерств, но только каждый – своего. И оба много чего успели повидать в жизни. Поэтому после короткой приветственной церемонии уселись по обе стороны длинного стола для совещаний, и милиционер не без удовольствия в который раз отметил, что его кабинет побогаче будет.

– Что-нибудь новенькое есть? – спросил чекист, жестом предлагая минералку, бутылка с которой и два стакана стояли на столе чуть в стороне от них на стеклянном подносе.

Милиционер поблагодарил кивком и подумал, что этот его опять опередил, поставив в положение докладывающего, как подчиненный начальнику. Ревнивое соперничество между двумя сильными ведомствами, зародившееся еще при Сталине, никогда не прекращалось – ни на уровне больших кабинетов, ни на уровне «земли». Сейчас, когда они одновременно, с двух концов, вышли на одно и то же дело, и дело громкое, заметное, прошедшее по экранам телевизоров всего мира и до сих пор аукающееся в газетах, где настырные и бесцеремонные журналисты чуть ли не каждый день придумывают разные версии и повороты случившегося, было важно, кому достанутся лавры победителя. Это была реальная возможность хоть на ноздрю, но вырваться вперед в их нескончаемой гонке, в которой фээсбэшники в последнее время совсем не были лидерами. В МВД так бы и поступили, тем более что ситуация благоприятствовала – большинство козырей были у них в руках, но дело попало на контроль Президента, и тот строго-настрого, что не так часто бывало, приказал обоим министрам сообща разыскать и показательно взять террористов. И мало того что приказал. Кто из министров не знает, как вроде бы и выполнять приказы и указы, но в то же время делать все по-своему? Но только на этот раз Президент не забыл и не пустил все на самотек, и его помощники через день требовали от министров докладов о ходе расследования. А кроме того, совсем недвусмысленно было сказано, что от исхода расследования судьба министров зависит напрямую. Тем самым простор для ведомственного соперничества оказался сильно суженным, хотя и не исчез вовсе. Ситуацию усугубляло еще и повышенное внимание иностранных спецслужб и информационных агентств, которые прямо атаковали, то предлагая помощь, то требуя информацию. Отбрыкиваться от иностранцев было особенно неприятно.

– Мы блокировали Мамая, и до конца дня он носу не покажет.

– Не спугнете? – задал чекист явно лишний вопрос, но почувствовал это и спросил: – Ведь он должен быть сейчас на взводе, и каждая клеточка у него вибрирует. Может сейчас сорваться и забиться куда-нибудь в щель. Выковыривай его потом оттуда.

– Будем надеяться. Во всяком случае, особо беспокоить его не будем. Нам удалось установить, что один из помощников Мухи некоторое время назад приобрел комплект аппаратуры, позволяющей фиксировать телефонные переговоры.

– Прослушка… – Чекист пробарабанил пальцами по столу. – Модель известна?

– Да.

Из папки был извлечен листок бумаги. Чекист мельком взглянул на него, встал и, подойдя к своему рабочему столу, не присаживаясь, по памяти набрал номер на телефонном аппарате. Негромко проговорил несколько фраз и вернулся обратно.

– Если эта аппаратура еще подключена, то мы попробуем ее вычислить.

Милиционер кивнул, не став это комментировать. Несколько лет назад, когда свободный рынок оказался наводнен всякими «жучками», начиная от домашних самоделок и заканчивая классными иностранными штучками, ФСБ путем лицензирования торговли подобным товаром удалось взять под свой контроль большой сегмент этого рынка, получив возможность отслеживать значительную часть разработок и, соответственно, находить средства противодействия. То, что все это происходило под эгидой ФАПСИ, выделенного из КГБ, сути дела не меняло.

– Вы меня не просветите по поводу этих террористов, – попросил милиционер.

– Террористы? – Чекист широко улыбнулся, демонстрируя ухоженные зубы, никогда не знавшие воздействия табака. Говорили, что именно из-за этой улыбки его запомнил Президент, и не то что бы покровительствовал, но, во всяком случае, как-то способствовал карьерному росту. – Задолбали уже эти газетчики. Придумали тоже. Им бы только слова погромче, а что за ними стоит – дело десятое. Да это самые обычные грабители. Мы совершенно точно выяснили, что они охотились исключительно за деньгами.

Милиционер удивленно посмотрел на собеседника. Какие-то отголоски подобной информации были, но так – все на уровне слухов и догадок. Если сказанное факт, то тогда дело находится в полной компетенции МВД. Что это? Подарок? Или ловушка? А чекист продолжил, как будто не замечая произведенного его словами эффекта:

– Но подготовились они на славу! Даже аэродром, на котором была произведена посадка, оказался не случайным.

– В каком смысле?

– Пока мы не хотим сильно на эту тему распространяться, но для пользы дела скажу. Дело в том, что этот аэродром рассчитан не только для сельской авиации, но и как резервный для час икс. На такие махины, как ИЛ, он, конечно, не рассчитан, но полоса выдержала. Ну про их оружие даже говорить не буду. Все рассчитали, все спланировали до мелочей. И – растворились. Теперь, когда стало ясно, что тут участвовали ребята из спецназа, многое понятно. Непонятно только одно: как это примитивные бандиты на них вышли? Судя по исполнению, эти так называемые террористы совсем не дураки. Мы предположили, что они работали как калифы на час.

– Как это?

– Собирается группа на одно дело, делает его и разбегается в разные стороны по его окончании. В случае удачи, конечно. Тогда их значительно труднее искать.

– Может быть, в каком-то смысле так оно и есть. Если речь идет о деньгах…

– О больших деньгах!

– Тем более. Тогда все просто. Каким-то образом Мамай вышел на них. Скорее всего, случайно. И теперь просто хочет поменять владельца денег.

– Согласен. Мы сейчас ведем разработку этого Гребенюка. К вечеру, я надеюсь, кое-что мы уже будем знать. Есть надежда, что мы его возьмем уже в ближайшие часы. Рано или поздно, мы через него выйдем на остальных, только времени это может занять Много. К счастью, мы сейчас работаем над этим делом вместе, на один результат. Есть предложение. Вы берете Мамая с братками, а мы берем террористов. Группа захвата находится в десятиминутной готовности.

Вот оно! Теперь стала понятна открытость и любезность собеседника, его готовность во всем идти навстречу. К сегодняшнему утру криминальная милиция имела на руках все козыри, и ей вполне по силам было провести операцию самостоятельно со всеми вытекающими отсюда последствиями – наградами, внеочередными званиями и прочим. Дело получило такую огласку, что все, кто примет участие в его успешном завершении, не останутся обделенными.

– Боюсь, что тут может получиться путаница, – сказал милиционер и пояснил: – Если их будут брать одновременно две группы, а мы предполагаем, что место действия будет достаточно локальным, вроде дома или квартиры, то есть реальная опасность перестрелять друг друга.

– Ну-у, если дело только в этом… Конечно, тогда мы не полезем поперек батьки в пекло. Тогда мы с удовольствием оставим за собой только информационную поддержку. Но, по нашим прикидкам, возможен и другой сценарий. Вообще-то, у нас есть прямое указание взять силовую часть акции на себя, но мы бы не хотели переходить вам дорогу, – выложил чекист свой основной козырь. Теперь его предложение выглядело уже не как просьба, а как подарок, как жест благородного человека.

– Ну что ж… Я не возражаю. В конце концов, цель у нас одна, и не так важно, кто поставит последнюю точку.

– Совершенно верно. Тем более что следственные действия с угонщиками придется все равно проводить именно нам, – со скрытым намеком на превосходство в положении сказал фээсбэшник, беря бутылку и разливая по стаканам минеральную воду.

Около рабочего стола хозяина кабинета раздался зуммер. Чекист подскочил и быстро направился к нему, с ходу плюхаясь в кресло и срывая трубку одного из телефонных аппаратов, стоявших на приставном столике. Гость в очередной раз отметил, что акустика в кабинете была на уровне нулевой: то, что говорилось в одном его конце, не было слышно в другом.

ПРОТОКОЛ ОПРОСА

(выдержки расшифровки голосовых записей)

Установочные данные опрашиваемого: майор Шарунский Александр Николаевич, 1978 г.р., командир батальона специального назначения.

Опрос проводил: майор УФСБ по Московской области Жданов И.К.

Присутствовал: полковник Иванюк В.Т., заместитель командира части.

Вопрос: Вы служили с Гребенюком… Можете его как-то охарактеризовать?

Ответ: Смотря с какой стороны он вас интересует.

…

Вопрос: У нас есть основания подозревать, что он преступник.

Ответ: Саша, хочешь ты этого или нет, но это правда. Про нападение на самолет слышал?

Вопрос: Это секретная информация.

Ответ: Вот сволочь!

Вопрос: Вы можете рассказать о нем подробнее? С кем он поддерживал отношения, чем отличался.

Ответ: Да что говорить? Я был тогда командиром роты. Таких парней поискать.

Вопрос: В каком смысле?

Ответ: Вот ты, майор, хоть раз на духов ходил? Вижу, что нет. А я ходил. И он ходил. Да голыми, считай, руками, без огневой поддержки…

…

Командиром взвода у него был Соснин. Лейтенант. Тоже был тот еще боец. Ранили его в руку. Ну вы знаете, как это бывает. Инвалидность, и не нужен никому. Парни к нему ездили, приветы там… Он у них заместо отца был.

Вопрос: Поясните.

Ответ: Да чего тут объяснять? Он как поставил? Один за всех – все за одного. Ну а когда командира подранило… Нет, жалко Соснина. Митька классный командир. В прошлом году было у нас… Ну юбилей, что ли… Соснин приехал, и с ним все ребята. Так, особняком держались. Стайкой, что ли. Наособицу. Вроде как они вместе, а остальные параллельно. Вообще-то, правильно, так и должно быть. Команда, она и есть команда. Жалко…

Вопрос: Что именно?

Ответ: Да если бы его не повредило тогда… В смысле ранения. Какой командир пропал! А ведь могли бы, если бы захотели, вылечить! За ним же парни безоглядно шли. Я же говорю, что он им как отец родной. Обиделся, конечно.

…

Конечно, как может жить молодой мужик, да еще и инвалид на такую пенсию? А семью содержать? Они общались меж собой. Хотели сначала свою фирму организовать, но стартового капитала-то нет. Потом вроде про охрану разговор шел, но тоже что-то не заладилось. А может, и нет – точно уже не знаю. Но держаться старались вместе. В общем, пятеро. Я вам напишу. Если правда, что они террористами стали… Да просто противно.

Вопрос: Вы считаете, что они действовали вместе с Сосниным?

Ответ: Утверждать не берусь. Но это было бы логично.

Приложение: Список из пяти фамилий, собственноручно написанный майором Шарунским, на 1 листе.

В предложенных для опознания семи фотороботах майор Шарунский уверенно опознал троих: Соснин – изображение № 6, Гребенюк – № 3, Бочкарев – № 2.

СПРАВКА

По адресу, где прописан Соснин М.Г. и его семья, они не проживают. По свидетельству соседей, уже несколько месяцев тут никто не появляется.

ст. л-т Лагутин.

РАПОРТ

Мною, капитаном Кождаевым, были проведены розыскные мероприятия, имеющие целью установить местонахождение Гребенюка О.Я., проживающего по адресу: г. Суздаль, ул. Молодежная, д. 24. В результате проведенных мероприятий оказалось, что в настоящее время гр. Гребенюк по месту жительства отсутствует примерно с 11 января с.г.

Приняты меры к его задержанию в случае появления, а именно – установлен контакт с двумя соседями, у одного из которого в доме имеется телефон. Они же подтвердили очевидное сходство Гребенюка с одним из представленных для опознания фотороботов (№ 3). Участковый, ст. л-т Ульянов, обслуживающий данную территорию, также ориентирован на фиксацию объекта и подробно проинструктирован о методах, которыми он может пользоваться. Особо предупрежден о недопустимости проявления самостоятельной активности.

Удалось также установить, что Гребенюк отсутствовал в период с 21 декабря по 2 января.

15 января. Капитан Кождаев.

РАПОРТ

Ввиду выходного дня на 16.00. 15 янв. провести проверку компьютерной базы данных на предмет выяснения купленных на имена фигурантов квартир и иной недвижимости в г. Москве не представилось возможным.

Лейтенант Потанин.

ВЫПИСКА

из личного дела ст. лейтенанта запаса Соснина М.Г.

Отличается ярко выраженными характеристиками лидера, пользуется большим авторитетом и уважением среди подчиненных. Умеет настроить людей на выполнение сложных заданий – как приказом, так и личным примером. Особо следует отметить, что подчиненные с удовольствием выполняют его команды и распоряжения. Требователен. Физически очень хорошо подготовлен. Имеет 1-й разряд по дзюдо. Неоднократно становился победителем боевых единоборств в части и округе. Уверенно владеет холодным и огнестрельным оружием, является аттестованным инструктором по рукопашному бою. За участие в показательных выступлениях перед делегацией НАТО получил ценный подарок-часы иностранного производства.

Его взвод неоднократно занимал призовые места на соревнованиях, показывая высокую выучку и слаженность действий. Отмечен благодарностями командования. Соснину было досрочно присвоено очередное звание старший лейтенант.

Неоднократно принимал участие в специальных заданиях на территории Чеченской республики. Неоднократно проявлял личную храбрость. Представлен к награждению орденом, которое было отменено после случая массового распития спиртных напитков в его подразделении.

После получения ранения в руку военно-врачебной комиссией был признан непригодным для прохождения строевой службы и был отправлен в запас (ВУС №…).

16 января. Москва. 8 час. 10 мин

Прошедшую ночь Мамай спал отвратительно. Сказывалось напряжение предыдущего дня, когда с утра до самого вечера по подъезду шныряла милиция, топоча форменными ботинками по ступенькам, громко разговаривая и топчась на улице, прямо под окнами. Едкий и вонючий дым их дешевых сигарет проникал даже сквозь закрытую дверь, так что казалось, будто менты курят прямо в квартире, сделав паузу между допросами. Противное ощущение.

За весь день в квартиру звонили еще дважды, как будто одного раза им было недостаточно. Спокойствия все это не прибавляло, хотя явной опасности тоже не было. Можно было бы смело выйти и как минимум пройти прогуляться или куда-нибудь завалиться отдохнуть. То, что он не отзывался на звонки, еще не преступление. Может, он спал и не слышал. Но Мамай решил не дразнить гусей и отсидеться в квартире. Было скучно и тревожно, удобства минимальные, и даже телевизор пришлось смотреть, до предела приглушив звук. И, как скоро выяснилось, в спешке переезда он не позаботился загрузить холодильник продуктами, так что держать осаду пришлось на голодном пайке, питаясь случайно оставшимися чипсами и консервированными сосисками, запивая их соком.

К ночи менты рассосались, но он еще несколько раз подходил к окну и выглядывал на улицу из-за штор. Настроение было дерьмовое и тревожное, засыпалось плохо, лезли в голову всякие мысли. Поэтому он проспал, но зато утром чувствовал себя отдохнувшим. Наверное, потому, что за последние месяцы впервые за весь день не выпил ни грамма спиртного и даже пива. Голова была ясной, хотелось действовать, есть и вообще жить.

Мамай решил не испытывать судьбу и провести сбор команды в другом месте. Перед тем как выйти из квартиры, он несколько минут наблюдал за улицей и прислушивался к происходящему за дверью. Гавкнула какая-то собачонка, прошелестели быстрые шаги по лестнице, а чуть позже на улицу вышла девчонка с таксой на поводке. Можно было выходить.

К месту сбора приехали на трех машинах и, чтобы не привлекать внимания, кучковаться не стали и разместились на расстоянии друг от друга. Бойцы из двух машин подошли к Мамаю, коротко переговорили и разошлись. Он надеялся, что со стороны это выглядит достаточно невинно. Мало ли – встретились приятели, поздоровались и расстались.

План его был простой как правда. Адрес, по которому жил этот черт Матвей, которого покойный Муха прозвал Живчиком, у Мамая был. Четверо пацанов будут контролировать окна, еще двое посмотрят за окрестностями и в случае чего скомандуют «атас!», еще четверо войдут в подъезд и проникнут в квартиру, а сам он будет наблюдать за происходящим издалека и подгребет, когда будет можно. В лучшем раскладе Живчика надо бы по-тихому вытащить на улицу и поговорить с ним по душам в другом месте, но если поговорить не удастся – тоже не беда. Достаточно его замочить, и дело с концом.

Мамай готов был первым тронуться с места, когда у него в кармане зазвонил телефон. Поколебавшись, он вынул трубку. В конце концов, одна минута ничего не решает.

Звонил Калита – вор в законе, один из тех, к кому обращались за советом в трудных ситуациях, признанный и настоящий авторитет. Его слово на разборках было решающим, и к нему прислушивались не только славяне, но и пиковые. Вот уж с кем Мамай ни при каких условиях не хотел бы ссориться, хотя их клички как бы заведомо предполагали противостояние между ними и кое-кто пытался подшучивать по этому поводу, что Мамая совсем не радовало, и он решительно прерывал подобные намеки. К тому же Калита кроме многих других своих достоинств и влияния обладал и еще одним: по слухам, он был кассиром, то есть держал и соответственно распределял общак или, может быть, его значительную часть. Поэтому Мамай, откликаясь на приветствие, похвалил себя за то, что не проигнорировал этот звонок, как собирался сделать сначала.

– Что-то ищу тебя со вчерашнего дня и уже не чаял найти, – проговорил Калита, солидно цедя слова.

– Дела были.

Ну не объяснять же, что вчера он отключил свой мобильник, чтобы шныряющие за дверью менты не услышали случайного звонка.

– Надо встретиться.

– Вечерком подгребу, – согласился Мамай, начиная гадать, зачем он мог понадобиться Калите и тем более в такой ранний час. – Скажи куда.

– Сказать-то скажу… Дело срочное. Давай-ка прямо сейчас. Сможешь?

Подобная настойчивость Мамаю не понравилась. Очень не понравилась. Все это очень походило на вызов на разбор. В конце концов, он не пацан зеленый и у него есть свои дела.

– Вообще-то сейчас я занят. Давай хоть после обеда, что ли.

– Тиша, – вкрадчиво проговорил Калита, и от этого голоса у Мамая в животе образовалась пустота, как будто к его пупку приставили ствол. – Я же тебе говорю, что дело срочное. И денежное. Блины нужно печь, пока печка горячая.

Мамай заколебался. Можно, конечно, упереться. У него и вправду дело. Люди готовы и только ждут его команды. Опять откладывать? Он будет несолидно выглядеть. Но если Калита говорит срочно, то это действительно срочно. Если же нет, то он вправе сделать законную предъяву.

– Хорошо. Я отложу свои дела. Разговор долгий?

– Откуда ему взяться-то долгому? Мы же не бабы с тобой, чтобы зря лясы точить. За час уложимся. Это, считай, с запасом. «Пирожок» знаешь?

– Ладушки. Я уже тут. Когда будешь?

– Через полчаса.

– Скажешь, что к Александру Филипповичу.

– А кто это?

– Ты просто скажи, и все.

«Пирожок» – это шикарный клубный ресторан, куда посторонние не допускались. А записаться в этот клуб было невозможно. Один из знакомых Мамая как-то пытался. Солидный бизнесмен, в деньгах только что не купается, а не взяли. Он хорошие деньги предлагал за рекомендации, но даже своими бабками не смог там никого удивить. Элита, мать их! Как туда попал Калита, можно было только гадать. И удивляться.

Пришлось опять подзывать к себе парней и объяснять, что планы меняются, а они должны отправиться обратно по домам и ждать его звонка, который будет через полтора-два часа.

На входе в клуб, под который было построено новое здание, Мамая встретили два охранника. То, что они были в белых сорочках и дорогущих костюмах, а не в пятнистых комбезах, ничего не значило. Рожи каменные, глаза волчьи, руки – как совковые лопаты, а под пиджаками не огурцы гнутые, а кое-что посерьезнее. Из-за их спины выдвинулся верткий мужичок и спросил, к кому пришел господин. Этот хлыщ даже мысли не допускает, что хоть кто-то может заявиться сюда без приглашения. Да оно, в общем-то, и понятно. Когда Мамай ставил свою тачку на стоянку, надпись при въезде в которую предупреждала, что она только для членов клуба, перед тем как открыть шлагбаум, к нему подошел крепкий охранник и спросил то же самое. Да, тут не забалуешь. А вот интересно, как они реагируют, если сюда милиция заявляется? Или тоже посылают куда подальше? Тут наверняка такие тузы заседают, что им эта милиция по барабану. Они сами всем милициям милиция.

Услышав имя-пароль, мужичок заулыбался неправдоподобно белыми зубами и подвел Мамая к гардеробу, откуда выскочил лакей в ливрее и помог снять куртку. Никакого номерка он не дал, и Мамай счел неудобным его спрашивать. Он, вообще, почувствовал, что робеет, а когда в последний раз это случалось, он даже не помнил. Тут все вокруг дышало деньгами и замешенной на них властью. И гардеробщик, запоминающий всех посетителей в лицо, и быки на входе, и вообще все. Хотя никакой позолоты и ничего такого видно не было. В хорошем казино, и то бывает богаче.

Мужичок коридором провел Мамая к одной из дверей, которые неизвестно куда вели, открыл ее и с полупоклоном пропустил вперед. Мамай едва не уткнулся носом в темную портьеру перед собой. Пошарил и откинул ее в сторону. Кратковременное пребывание в замкнутом пространстве между закрытой дверью и тяжелой тряпкой всколыхнуло подзаснувшее было чувство осторожности – все это очень напоминало западню.

Перед ним было темноватое помещение квадратов на тридцать, освещенное только настенными бра, круглый стол посредине и за ним трое. Одного – средних лет, осанистого и носастого – он узнал сразу. Калита. Он сидел прямо напротив входа и в упор смотрел на вошедшего. По левую руку от него незнакомый и немолодой мужик в костюме. Сидит, развалившись в кресле, и без интереса рассматривает не слишком богатый стол перед собой. А по левую явный кавказец. Лицо напряженное, пальцы мертвой хваткой вцепились в подлокотник.

– A-а, вот и Тимофей пришел, – взмахом руки поприветствовал его Калита. – Проходи, располагайся. Выбирай, что кушать будешь. Успел хоть позавтракать-то? Или я тебя из постели поднял?

– Не из постели. Но поесть не успел. Так что спасибо.

– Это тебе спасибо, что откликнулся. Я знаю – ты человек занятой. Знакомься. Это Александр Филиппович, а это Руслан. Может, выпить хочешь? Время, правда, раннее, но желание гостя – закон. Правда, Русланчик? Говорят так у вас?

– Говорят так, да, – нетерпеливо подтвердил чеченец. Было похоже, что сейчас ему не до разговоров. Во всяком случае, не до этих. Видно, интересовало его нечто совсем иное.

Мамай сел за стол, но, несмотря на то что с утра съел только пригоршню чипсов, глядя на еду, приступа аппетита не испытывал. Да и остальные, кажется, собрались тут не для чревоугодия.

– Ну что тебе положить? – продолжал изображать из себя радушного хозяина Калита. Мамай подумал, что он просто играет на нервах собравшихся, и решил ему подыграть. Положил себе кусочек рыбы, зачерпнул какого-то салата, еще что-то («Ты пирожок возьми. Они тут вкусные», – потчевал Калита.). Чеченец нетерпеливо на него посматривал, но молчал. Терпит. Это хорошо. Александр Филиппович вообще больше интересовался узором на скатерти и своими ногтями. Расклад становился более-менее понятен. Крайний тут «чех». Пока что крайний. Так. И кто же будет следующий?

Мамай, не суетясь, но и не затягивая времени, поел, положил вилку и, поблагодарив, вопросительно посмотрел на Калиту. Тот кивнул в ответ, явно довольный.

– Вот и славно. А то сдернули человека… Вот тут Руслан кое-что рассказать тебе хочет.

– Я хочу сказать, да! Я говорил уже и еще раз скажу. У меня украли деньги. Много денег!

– Там были не только ваши деньги, – скучным голосом вставил Александр Филиппович, на короткое время потеряв интерес к своим ногтям.

– Да. Я так и говорю. Горе у меня. Деньги украли, брата моего убили. Много людей убили. Я все равно найду и убью этих шакалов.

– Но сначала надо найти деньги.

– Ищу! Все мои родственники ищут. Все друзья. Я ко всем друзьям пришел, каждого попросил – помогите. Вот к Мухе вашему тоже пришел, денег ему дал. Он сказал мне да, поможет. – Теперь он больше обращался к Мамаю. – Теперь его нет. Убили. Кто убил? Почему? Из-за ваших дел? Или из-за моего?

Мамай перевел взгляд на сидящего напротив вора и, стараясь выглядеть спокойным, что получалось с трудом, спросил:

– Что вы хотите от меня узнать? Кто убил Муху?

– Руслан говорит, что вы с покойным, пусть земля ему будет пухом, подписались найти эти деньги. Так?

– Послушай, – сказал Мамай, обращаясь подчеркнуто только к Калите. – Если разговор зашел о Мухе, я скажу. Когда он вышел, я принял его с уважением. Квартиры у него не было – я дал.

– Деньги были общаковые.

– Да. Но это все потом. Я его принял как своего. До этого я его едва знал, но не бросать же человека на улице. Не собака ведь. Людей ему дал, еще кое-что. Но не об этом речь. Я в его дела не лез, он – в мои. Иногда только подскажет что или посоветует. Пару раз помогал кое с кем поговорить. Что он там у кого брал, с кем договаривался… – Мамай пожал плечами. – Я за него не ответчик. Но только его убийц я и сам ищу. И, надеюсь, найду. Чтобы никто в меня потом пальцем не тыкал и не говорил, что моих людей мочат, а я ушами хлопаю. С ним, между прочим, еще пятерых моих пацанов в тот день завалили. Хороших пацанов. Кто за это ответит? – он мимолетно скосил глаза на чеченца, как бы подсказывая ответ сидевшему напротив Калите, который внимательно слушал и не сводил глаз с говорящего.