Текст книги "2018: Северный ветер. Том 2 (СИ)"

Автор книги: Сергей Ким

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

Эпилог-2

– ...Говорят – Император Людей идёт в наши земли с походом... – произнёс Неренхаз, пристально наблюдая за лежащей внизу долиной.

– Прямо сейчас идёт? – иронично осведомился Киранхаз, что методично правил меч, сидя в углу сторожевого гнезда. – Уже увидел сигну Александра Корнелия?

– Не разделяю твоего настроя, брат. Диоцезы Аравии падают перед ним один за другим – он может вступить в город имени себя ещё до истечения этого года...

– И что с того?

– Что с того, спрашиваешь? Да вот что-то мало у меня желания менять наш Сар-Сонамор, на какие-нибудь древние руины посреди пустыни.

– Так не меняй.

– Как смешно, брат. Сколько мы продержимся, если кругом будут ромейские земли? Сколько мы продержимся, когда сюда придут светлые ублюдки?

– Столько, чтобы успеть в случае чего уйти в княжества по ту сторону Золотых гор, – фейри отложил кривой меч и пристально посмотрел на товарища. – Брат, и ты бы... поосторожнее со словами-то был. Нас здесь лишь двое, но даже у стен могут быть уши. А ты же не хочешь, чтобы твои крамольные речи дошли до Отца Боли?

– Мы и так в самом дальнем из гнёзд, – усмехнулся Неренхаз. – Что может быть хуже?

– Эээ... Например – смерть? Или посещение Чертогов Боли, что даже хуже?

– А вот это уже вряд ли. С тех пор, как Отец Боли завёл себе Игрушку, он стал на диво безвреден...

Каменный люк в потолке разлетелся на части, и что-то рухнуло внутрь подземного укрытия, заставив содрогнуться пол. Поднялось огромное облако пыли.

Неренхаз схватился за хопеш и кинул поисковое заклинание, чтобы пробиться сквозь завесу пыли. Киранхаз моментально вскочил на ноги, доставая второй меч...

И недоумённо уставился на рану в груди.

Из спины Тёмного высунулось окровавленное лезвие меча, но вот перед Падшим ничего не было – лишь лёгкое дрожание воздуха.

Лезвие исчезло, свист рассёк воздух, а голова Киранхаза отделилась от тела и полетела на землю.

Неренхаз отскочил в сторону и наугад кинул в пылевую завесу несколько сотворённых ледяных дротиков... А затем почувствовал, что его горло сжало железной хваткой, а ноги отрываются от пола.

Фейри наугад рубанул перед собой хопешем, но заговорённая сталь лишь бессильно выбила сноп искр... прямо из воздуха.

Дрожащее марево перед Тёмным задрожало сильнее, замерцало, а затем в воздухе появилась закованная с ног до головы фигура в зловещего вида чёрно-фиолетовых доспехах.

Неизвестный воин с лёгкостью держал Неренхаза одной рукой за горло, а во второй сжимал рукоять двуручного меча.

Падший снова ударил хопешем – со всей силы, изо всех сил, но его противник даже не пошатнулся, а на изукрашенном нагруднике не осталось ни малейшего следа.

Неожиданно массивное глухое забрало воина даже не приподнялось, а разделилось на несколько частей и разошлось в стороны. За ним оказалось лицо противника и...

Глаза Тёмного расширились.

Закованные в зачарованную сталь пальцы сжались, даже не ломая, а разрывая глотку Тёмного, и воин в чёрном отшвырнул в сторону тело Падшего.

Развернулся. Шагнул к пролому в потолке. Убрал меч в крепление за спиной, закрыл забрало и с места прыгнул вверх – выше собственного роста.

* * *

Стража у главных ворот Сон-Сонамора была занятием крайне скучным и нынче выродилось скорее в ритуал, нежели в насущную необходимость. Всё-таки подземную крепость Тёмных за всю историю противостояния с ромеями никто даже не осаждал, не говоря уже о полноценном штурме

Однако фейри всё же хранили бдительность и осторожность.

Именно бдительность и осторожность позволили им продержаться в Золотых горах сотни лет, даже когда половина полуострова легла под пяту Империй и Республик...

Но когда пала Вторая Империя Людей – пришёл час славы Тёмных. И земли на десятки дневных переходов окрест вернулись туда, куда и должны были – в лоно царства семьи Норменгарра.

Однако, всё когда-либо кончается – кончилась и многовековая людская смута. Диоцез Эльб собирает одну старую римскую провинцию за другой, строя очередную – уже Третью Империю Людей. А вчерашний командир наёмников и его девка коронованы Императором и Императрицей Рима, Святого и Вечного...

Воистину – последние времена наступают.

Аранхаз вместе со своим десятком сторожил ворота и при этом отчаянно скучал. Сидение в подземной крепости почти сводило с ума Тёмного, привыкшего к лихим налётам и людоловству, а не к унылой караульной службе. Да ещё и дождь этот треклятый, что противно моросит который день...

Однако, по нынешним временам Аранхаз, считай, дёшево отделался – пока у Отца Боли не было Игрушки, провинившегося члена клана вполне могли отправить в Чертоги, откуда никто не возвращался. Здоровым и в своём уме, во всяком случае. Однако же нынешний нрав лидера сильно смягчился, так что за набег, неразрешённый Отцом, Аранхаз отделался всего лишь переводом в крепостную стражу... Но, если он здесь себя никак не проявит, не видать ему открытой земли лет двадцать, как минимум.

Вот только что вообще может произойти у врат скрытой в горах секретной крепости? Которая окружена десятками дозорных гнёзд, а в окрестностях полно патрулей? Не говоря уже о том, что на пути к вратам ещё надо миновать сторожевой форт... А дорога к нему одна, дорога крутая, отлично простреливается, по отвесным скалам вокруг не вскрабакаться и не спуститься, так что сотня воинов запросто сдержит даже многотысячную армию.

Ну, и что тут вообще может произойти-то? Да ровным счётом ниче...

Расположенный в пяти сотнях шагов от врат сторожевой форт, перегораживающий дорогу, исчез в ослепительной вспышке. По ушам ударил оглушительный грохот, в небо взлетели каменные блоки стен, а ударная волна внесла внутрь крепости пепел и запах гари.

Из облака пыли неторопливо выступила высокая фигура.

Иссиня-чёрные латные доспехи с фиолетовыми вставками покрывали неизвестного с ног до головы. Броня была невиданной и совершенно непривычной – никто в ведомой Ойкумене не делал и не носил подобной.

Небольшие пластины перемежались с плотно скрученными жгутами, поблёскивающими металлом. Шлем был украшен таким же пучком узловатых металлических жгутов, собранных на манер конского хвоста. Глухое забрало, полностью закрывающее лицо, и напоминающее нижней частью зубастую пасть какого-то монстра.

Воин неспешно шагал к воротам, забросив на плечо громадный двуручный меч с клинком чёрного цвета, изукрашенным фиолетовыми письменами, что непрерывно меняли свои очертания.

– Тревога! – заорал Аранхаз, немедленно бросаясь к сигнальным артефактам и отправляя оповещение внутрь крепости. – Закрыть ворота! Стража – к бою!

Огромная каменная плита начала опускаться вниз, перекрывая проход. А пока этого не случилось, выстроившиеся в ряд Тёмные слаженно ударили магией – в ход пошли простые, но мощные заклинания огня, льда, воздуха и земли.

Земля под ногами воина в чёрном превратилась в топь, но он не провалился – под его ногами хлябь из воды и земли моментально промерзала на несколько шагов вокруг.

Вихри ледяных стрел, способные прошибать доспехи не хуже арбалетных болтов, просто рассыпались крошкой, столкнувшись с чёрными латами. Молнии лишь бессильно лизали зачарованный металл, а брошенные в неизвестного огромные камни разлетелись на части в воздухе.

Подоспел первый десяток подкрепления из глубины крепости: половина – воины, половина – стрелки. Мечники тоже начали бить заклинаниями, а лучники начали засыпать неизвестного вторженца стрелами...

Вот только заговорённые стрелы, одна только царапина от которых могла запросто свалить человека с ног, просто застывали в воздухе, будто бы воткнувшись в невидимую преграду.

Воин в чёрном продолжал неторопливо идти, а в воздухе вокруг него оставались замершие в пространстве и будто бы даже во времени стрелы.

– А как тебе это? – сквозь зубы процедил Аранхаз, рассчитывая и создавая перед собой большой огненный шар, который затем ударил потоком гудящего пламени в неизвестного.

Огонь взметнулся на высоту десятка локтей, какое-то время ничего не происходило, а затем послышался громкий хлопок, и пламя потухло. Земля покрылась инеем, а воин в чёрном всё так же продолжал подходить к воротам – неспешно, но неумолимо сокращая дистанцию.

– Отходим! Я сказал – отходим! И закрывайте уже ворота!!

Тёмные организованно отошли вглубь просторной пещеры, что находилась за вратами, не переставая засыпать воина в чёрном боевыми заклинаниями.

Между опускающейся каменной плитой и землёй осталось не больше полудесятка локтей, когда ворота Сар-Сонамора затопил густой чёрный дым, буквально затёкший внутрь.

Гору, в которой пряталась крепость, затряс чудовищный удар, и тут же погас льющийся из световодов отражённый с поверхности свет. Мигнули и разлетелись прозрачной крошкой сделанные из горного хрусталя магические светильники.

С грохотом рухнула каменная плита, отрезая Сар-Сонамор от поверхности и льющегося через щель тусклого солнечного света.

Пещера погрузилась во тьму.

Подошло ещё несколько подкреплений Тёмных, перекрывших проходы на нижние и верхние уровни. Воины с руганью начали разжигать магические огоньки и искать заготовленные на самый крайний случай связки факелов.

– Кто это был? Кто это был?!

– А я знаю?!

– ТИШИНА! – рявкнул Аранхаз. – Слушайте!

В воцарившейся тишине стал различим едва слышный лязг доспехом и тяжёлые шаги бронированных сапог по камню.

– Вы хотите знать кто я? – послышался из темноты глухой голос, заставивший вздрогнуть всех Тёмных до единого. – Вы правда хотите знать кто я?

Голос был женским. И он говорил на том древнем языке, что знали только лишь высшие иерархи Ночного Царства.

– Я – мать мёртвой дочери. Я – дочь мёртвых земель.

Шаги гулом отдавались в темноте.

– Я – та, что никогда не рождалась. Та, что не живёт. И та, что не может умереть.

Тёмные сомкнули ряды, сбивая вместе щиты, выставляя копья и готовя боевые заклинания.

– Я – та, что стоит перед вами. И та, что стоит за вашими спинами.

Мрак подземелья разорвало лиловое свечение – письмена на клинке воительницы загорелись лиловым пламенем.

– Та, что смотрит на вас из темноты... Та, что чует ваш страх.

Тусклый свет вырвал из тьмы часть тьмы – с закованным в доспехи телом, с закрытым забралом лицом.

Пластины на шлеме разошлись в стороны, открывая лицо женщины.

Немолодой, но всё ещё красивой – с нечеловечески правильными чертами лица. И с горящими огнём ярко-голубыми глазами.

– И я та, что пришла сегодня требовать расплаты.

Она оскалилась, обнажая крупные – явно крупнее человеческих – клыки.

– Я – Норин Геката, шестой апостол богини смерти и тьмы Эмрис. И я приговариваю вас к смерти.

Остриё меча указало на Тёмных. Танец светящихся символов перекинулся с клинка на доспехи.

– Всех. ДО ЕДИНОГО!

– Бей! – заорал Аранхаз, швыряя в чёрную воительницу ветвистую белую молнию. – Убейте её! УБЕЙТЕ ЕЁ!

Пластины на шлеме снова сошлись – за мгновение до того, как на апостола обрушился ураган боевых заклинаний. Но её броня оказалась для них совершенно неуязвима.

Норин сбросила с плеча меч и спокойно воткнула его в каменный пол, а сама двинулась вперёд. Совершенно не обращая внимание на то, что об её броню разбиваются огонь, лёд и молнии.

– Вперёд! – Аранхаз взмахнул хопешем и кинулся на воительницу. – Убейте её! ЕЁ МОЖНО УБИТЬ!

Тёмный ударил своим серповидным мечом, но апостол просто перехватила зачарованный клинок рукой и дёрнула на себя – сила у неё оказалась просто запредельная.

Удар бронированного кулака с лёгкостью проломил череп фейри и вдобавок свернул ему шею.

Аранхаз рухнул под ноги Норин, а она подбросила хопеш в воздухе, поймала его и на пробу крутанула в руке.

Удар, и один из Тёмных падает с разрубленной грудью – зачарованная сталь, направляемая рукой апостола, с лёгкостью пробила зачарованный же нагрудник.

Удар! Другой Тёмный пытается защититься щитом, но он разлетается на части, и фейри отлетает в сторону. А вслед ему полетело воздушное копьё, разворотившее живот Падшего.

Норин подошла к ощетинившемуся копьями строю.

Кривое лезвие хопеша сносит копейные навершия. Удар, и один из Тёмных падает в строю – щит расколот, а самого фейри меч развалил от плеча до пояса.

И застрял.

Апостол выпустила рукоять из руки. По нагруднику чиркнуло жало копья, Норин перехватила его древко и выдернула из строя Тёмного.

Удар кулаком в живот заставил его согнуться пополам, а затем жрица с хрустом впечатала острый налокотник ему в затылок.

Раскрутила копьё вокруг себя, не особо обращая внимание на сыплющиеся на неё со всех сторон удары и заклятья.

Ткнула копьём перед собой, пробивая щит и сразу двоих фейри.

Кто-то попытался набросить на неё спутывающие чары, но они лишь бессильно соскользнули с древней брони.

Взвыл ветер, свистнул рассекаемый воздух, и у полудюжины Тёмных слетели головы с плеч, отрубленные воздушной косой.

Один из Падших с воплем сделал выпад мечом – не кривой хопеш, а обычный прямой.

Норин перехватила лезвие рукой, отобрала оружие и пинком отшвырнула врага прочь. Тот отлетел в сторону, с влажным хрустом врезался в стену и безжизненной кучей плоти и костей сполз на пол.

Массивное яблоко противовеса впечаталось в лицо ещё одного Тёмного, ломая ему кости черепа. Апостол подбросила меч в руке, перехватывая его за рукоять, взмахнула и отсекла руку ещё одного фейри. Его хопеш вылетел из отсечённой конечности и прыгнул в руку Норин.

Чёрная жрица буквально размазалась в пространстве, а клинки в её руках замелькали с такой скоростью, что даже глаз фейри не мог уследить за ними.

Апостол врезалась в строй Тёмных, будто пущенное из катапульты ядро.

Во все стороны брызнула кровь, а Падших будто бы бросило в жернова – Норин шла, оставляя за собой настоящую просеку из мёртвых тел.

Подошло подкрепление с верхних этажей, но апостол их даже не заметила, просто убивая всех, до кого могла дотянуться – клинками или магией.

Тёмных было больше сотни, но уже через считанные минуты их не осталось и пары десятков. И бич всего человеческого мира, прожившие сотни лет убийцы и людоеды, дрогнули.

Сами привыкшие с лёгкостью убивать людей, они пришли в настоящий ужас, столкнувшись с той, для которой вся их сила и мастерство, все их сотни прожитых лет и сотни отнятых жизней, были не страшнее пыли под ногами.

И Тёмные побежали.

Впервые за невесть сколько лет, они побежали – побежали, до глубины души охваченные страхом.

Норин не бежала за ними, двигаясь всё тем же спокойным и ровным шагом. И продолжая убивать одного Падшего за другим.

Воздушное копьё разорвало спину одному, коса ветра подрубила ноги другому. Тёмный с воплем покатился прямо под ноги апостола, и та, мимоходом – будто бы прихлопнула назойливое насекомое – ударом ноги сломала ему горло.

Вспышка, и сорвавшаяся с кончика хопеша молния поразила ещё одного фейри. Удар меча, и падает ещё один враг. Вихрь ледяных дротиков пробивает тела сразу двоих. Ледяное копьё отбрасывает и пришпиливает к стене следующего.

Сразу десяток Падших бросаются в один из проходов, но вслед им летит стена гудящего пламени, прокатываясь по тоннелю и превращая их всех в обугленные трупы.

Вырвавшаяся вперёд Тёмная метнулась в другой проход, ведущий на нижние этажи. Остановилась, обернулась, глядя как охваченная лиловым огнём чёрная фигура одного за другим убивает её товарищей, и ударила по панели на стене.

Толстая плита опустилась прямо перед апостолом, отрезая её от Тёмной. Фейри обессиленно выдохнула... Всхлипнула. И отшатнулась назад.

Острый прямой клинок прошёл прямо сквозь камень, толщиной в локоть, и глубоко рассёк грудь Тёмной.

А в следующий момент плиту раскололи светящиеся трещины, и она взорвалась градом осколков, отшвырнувшими Падшую прочь.

Норин шагнула в проход, кроша бронированными подошвами каменную крошку под ногами.

– По... пощади... – лежащая на земле Тёмная из последних сил отползала назад. – Пощади... Великая!

Апостол подошла к ней, остановилась, опустилась на одно колено.

Пластины забрала разошлись в стороны, открывая лицо Норин.

– Пощадить тебя? – улыбнулась женщина.

– Д-да... Да! – фейри закашлялась кровью. – У... у меня есть дочь...

– Дочь... – прошептала апостол. – Дочь... Где же ты? Где же ты, моя маленькая доченька? Куда же ты пропала? Кто тебя забрал? Кто забрал? Кто потерял?

Норин неожиданно захохотала. И её безумный смех эхом отразился от стен тоннеля.

– Это я, – яростно зашептала апостол. – Это – я! Я – дочь! Я – дочь мёртвых земель!

Воительница обнажила клыки и склонилась чуть ниже к раненой фейри.

– И я – мать мёртвой дочери.

Норин воткнула руку в рану на груди Тёмной. Падшая дико заорала, а затем захрипела, когда апостол вырвала её бьющееся сердце.

– Я не живу, – чёрная жрица сжала закованные в металл пальцы, превращая сердце фейри в кровавую кашу. – А значит меня нельзя убить.

Апостол поднялась, выпрямилась. Пластины шлема снова сомкнулись, а из пещеры к ней в руку влетел чёрный двуручный меч, который она забросила за спину.

Норин зашагала вглубь Сон-Сонамора.

– Я – та, что пришла за расплатой.

Слова чёрной жрицы эхом прокатились по коридорам подземной крепости, достигая каждого её уголка. Каждого тоннеля, шахты и пещеры. Каждого секретного выхода, что она завалила магией и что сейчас спешно пытались откопать Падшие.

Слова чёрной жрицы достигли каждого Тёмного в Сон-Сонаморе.

– Я – Норин Геката, шестой апостол богини смерти и тьмы Эмрис. И я приговорила вас к смерти. Всех. До единого.

* * *

Александр отчаянно гнал коня, ведя своих преторианцев и воинов Легиона Гелиос вверх по горной дороге к крепости Тёмных.

Кавалерийский отряд изрядно оторвался от пехоты, которая завязла на раскисшей от многодневного мелкого противного дождя тропе – рискованно, конечно, так и на засаду можно напороться... Если нет пары виверн в небе, что разведывают дорогу впереди.

– Я не должен был отпускать её одну! – в сердцах сказал император. – Должен был удержать!..

– А ты смог бы её удержать? – спросила скачущая бок о бок Анна-Виктория. – Она – чёрная жрица. Их ничто не способно удержать.

Отряд миновал свежие руины небольшого форта... И вылетел прямо на небольшую горную поляну перед чёрным провалом ведущего под землю прохода.

Она стояла там.

Без шлема, оперевшись на воткнутый в камень Гаэ Хорс и запрокинув голову навстречу моросящему из низких свинцово-серых туч дождю.

Вода стекала по длинным белоснежным волосам Норин, по её древнему доспеху и по лезвию божественного клинка.

За спиной апостола виднелась аккуратно сложенная пирамида из отрубленных голов – сотен и сотен отрубленных голов Тёмных. А под её ногами лежало ещё одно тело, плотно замотанное в серую мешковину.

Александр соскочил с коня, бросился к Норин и порывисто обнял её, прижимая к груди, закованной в панцирь из гномьей стали...

Обнял мать.

– Почему? – яростно произнёс император, встряхивая апостола за плечи. – Почему ты пошла одна? Почему не дождалась меня и моих легионов?

– Потому что я знала, что найду, – бесцветным голосом произнесла Норин, глядя куда-то вдаль – поверх вершин Золотых гор и горизонта Эшарры.

Александр посмотрел на тело под её ногами, пару мгновений ушло у императора на осознание... А затем он сжал зубы в приступе злости. Бессильной злости.

– Она?..

– Она была ещё жива, – надтреснуто сказала Норин. – Если это только можно назвать жизнью... Но я прекратила её мучения. Все эти годы, десятилетия мучений...

Император молчал.

– И я убила их всех, – продолжила апостол. – Убила всех, до единого. Как обещала. Как поклялась. Всех мужчин. Всех женщин. Всех стариков и детей. Каждого. Тёмного. Так почему... – Норин сорвалась на крик. – ТАК ПОЧЕМУ МНЕ НЕ СТАЛО ЛЕГЧЕ?

Её вопль эхом отразился от гор вокруг, и апостол горько заплакала.

Александр снова обнял мать, закрывая глаза.

– Государь, – голос Анны-Виктории вернул его в реальный мир.

Императрица сняла островерхний шелом, открывая острые уши и собранные в косу светлые волосы.

– Каковы будут ваши приказания? – спросила полуфейри.

– Приказания... – медленно произнёс Александр. – Пусть сюда прибудут самые сильные маги. Мне нужны сейсмические заклятья, магия воды и земли – это место должно быть уничтожено. Стёрто. Напрочь. Навечно. Разрушить дороги, завалить проходы – от крепости Тёмных тварей не должно остаться даже следа.

– А... она?.. – Анна-Виктория осторожно указала на тело под ногами Норин.

– Похороните сестру достойно, – вырвалось у императора. И, вспомнив, что его слышат и непосвящённые воины, добавил, – Она была человеком, а значит она была нашей сестрой. И я хочу, чтобы она упокоилась там, где этого заслуживает.

Мелкий дождь продолжал литься с неба, будто оплакивая ту, что не стала следующим шестым апостолом и на ком прервалась эта линия хранителей Эшарры.

– Я устала, Александр, – тихо произнесла Норин. – Я так устала...

* * *

Её лицо было спокойным и безмятежным – будто бы шестой апостол просто спит...

Просто спит в чёрном каменном саркофаге, сложив руки на груди, посреди древнего кладбища Альба-Лонги.

Ушли за внешнюю ограду преторианцы, оставив рядом с Норин лишь Александра и Анну-Викторию.

Много что произошло за эти пять лет.

Под руку Империи – Третьей Империи – вернулись почти все провинции Аравии и коренные земли в междуречье Тибра и Ефрата. Легионы отбросили Северную Орду и продвигаются на восток, выжжены последние укрывища Тёмных на занятых землях...

У Императора Рима прибавилось шрамов – он всё так же не привык отсиживаться в тылу, пока его воины проливают кровь, ведя Реконкисту Людей. Появилось пара шрамов и у Анны-Виктории, для которой лук, копьё и кольчуга были всё ещё привычнее, чем белое платье императрицы. И только лишь рождение долгожданного первенца заставило неугомонную полуфейри сменить походный шатёр на старый императорский дворец, который даже удалось немного привести в порядок после разрухи Тёмных веков.

И всё вроде бы хорошо – уж явно лучше, чем много лет назад, когда молодой парень завербовался в вольную манипулу герцога Эльб и встретил сбежавшую из Эльвенгарда дочь знатной энсиары и ромейского графа...

Не стоят под стенами Альба-Лонги орды северных варваров, не гуляют в Междуречье кочевники Великой степи, не тонут в кровавой смуте диоцезы Аравии, и Тёмные отродья больше не решаются показаться под светом солнца...

Долгая ночь кончилась.

Пришло время утра – холодного, но всё-таки утра Империи, над которой наконец-то взошло солнце. Многое сделано, но ещё больше предстоит сделать – ещё томятся римляне под игом варваров на востоке, юге и севере. Предстоит строить дороги и мосты, города и крепости...

Заселять опустевшие земли, распахивать заросшие поля в плодородном Междуречье, снова идти в древние рудники Железных гор, строить корабли и торговать с заморскими странами...

Ну и воевать придётся, конечно же. Преданы огню и мечу подземные крепости Тёмных, разбиты их армии и армии их верных вассалов. Люди понесли тяжёлые потери, но потери Падших фейри, кажется, и вовсе фатальны – погибли почти все древние иерархи и матриархи, что видели ещё приход Девятого Испанского в этот мир. Больше нет многотысячных армий Тёмных, но это ещё не победа – просто война, скорее всего, из большой станет малой. Не тысячи и десятки тысяч, а десятки и сотни. Заговоры и диверсии, покушения и акты устрашения – всё это ещё будет, как будут впереди сотни лет, пока угроза Тёмных не будет избыта раз и навсегда.

Но шестой апостол Эмрис этого уже не видит и не увидит.

Десятки лет, отданные яростной погоне за местью, не прошли даром даже для Норин Гекаты. Сполна расплатившись с Тёмными, она больше не выходила на поля сражений. Апостол спрятала древнюю броню, воткнула меч в камень, сменила доспех на платье придворной дамы и тихо и скромно жила во дворце, гуляя по старым аллеям и паркам.

И лишь рождение внука на краткий миг вернуло в её глаза искру жизни... Но лишь для того, чтобы вскоре она могла упокоиться с чистой совестью.

– Гаэ Хорс не принимает меня, – сказал Александр, держа жену за руку и глядя на мать. – А значит, линия шестых апостолов закончилась...

– Тогда почему она завещала это начертать? – Анна-Виктория указала на надпись около чёрного двуручного меча.

«Той, что достойна».

– Быть может, потому что даже разлука не длится вечно?

Из-за статуи одного из древних тиранов с улыбкой вышла невысокая стройная девушка в чёрно-фиолетовом платье и с копьём на плече.

Александр огляделся по сторонам.

Они появились словно бы из ниоткуда – почти дюжина девушек в чёрно-фиолетовом. Разного роста, в разных нарядах; с волосами чёрными, белыми, светлыми или огненно-рыжими. Вооружённые – у кого копьё, у кого топор, у кого молот...

Апостолы Эмрис.

По одной они подходили попрощаться с сестрой и исчезали так же незаметно, как и появились...

Лишь высокая беловолосая жрица с коротким мечом на длинной цепи остановилась перед императором.

– Я – Сарин Аврора, третий апостол, – сказала она. – Помни, Александр – ты наш брат. Твои потомки – от нашей плоти и крови. Правь мудро, выбери достойного наследника, а мы... будем делать то, что привыкли. Хранить. Твоих потомков, твою Империю. Мы не возьмём себе титулов и не посягнём на троны, не станем вмешиваться в политику и создавать церкви. Просто помни – мы рядом. Всегда были и всегда будем. Помни, когда станет трудно – пусть нас позовут, и мы придём. Помни, и будем помнить мы. И пока небеса не рухнут, наша клятва не кончится.

Сарин ушла, завернула за один из древних склепов и пропала без следа.

К Норин подошла последняя из оставшихся на кладбище апостолов – та самая миниатюрная девушка с огромным копьём и дивного цвета лиловыми глазами.

– Я не прощаюсь, сестра, – улыбнулась Эрин. – Я не прощаюсь, потому что знаю – это не навсегда. Даже смерть. Особенно смерть! Знаю, мы ещё встретимся. Не здесь, не сейчас, не самими собой, но мы встретимся. Пусть даже придётся ждать целую вечность – не страшно! Вечность проходит быстро. Я верю в это, верь и ты. Надо верить! Мы всё равно обретём своё счастье, всё равно исполним предначертанное. А пока что спи...

Эрин положила на грудь жрицы Эмрис маленький букетик полевых цветов.

– Спи спокойно, шестой апостол Норин.

Невельск, октябрь 2019-го – май 2020-го