Текст книги "США — диктатор НАТО"

Автор книги: Сергей Караганов

Соавторы: Виктор Шеин,Генрих Трофименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Нетрудно заметить, что процессом внутриблокового согласования и консультаций охвачены практически все категории вопросов, постоянно возникающих перед любым государством, состоящим в Североатлантическом союзе. Многосторонние органы НАТО вырабатывают по этим вопросам конкретные решения, которые национальные правительства в дальнейшем уже не могут проигнорировать. Данная практика дает весьма значительные преимущества Соединенным Штатам как стране, пользующейся наибольшим влиянием в Североатлантическом блоке и получающей фактически возможность навязывать свою волю даже там, где один, несколько или рее западноевропейские союзники вообще предпочли бы не занимать какой-либо определенной и тем более общей позиции, которая эквивалентна обязательству проявлять «атлантическую солидарность», главным образом с тем же Вашингтоном.

Другое дело, что в силу существования между странами Запада серьезных разногласий и противоречий нередко Предпринимаются попытки уклониться от выполнения в полном объеме согласованных команд и указаний, поступающих из штаб-квартиры НАТО. Однако, особенно если речь идет о важных вещах, например о наращивании военных расходов, такие попытки шагать не в ногу чаще всего пресекаются, а нарушители надолго становятся объектом резкой критики со стороны США.

Вместе с тем в Вашингтоне позаботились о том, чтобы фасад НАТО выглядел по возможности демократично. То там, то здесь на ответственные посты назначались западноевропейцы: все-таки Соединенные Штаты лишь одна из нескольких стран-участниц. В частности, представитель Западной Европы традиционно является натовским генеральным секретарем, который председательствует в Совете блока, в Комитете планирования обороны, в Комитете по вопросам ядерной обороны, в Группе ядерного планирования, возглавляет Международный секретариат, укомплектованный персоналом из всех атлантических государств.

Однако в действительности первое впечатление о влиянии и значимости западноевропейца – генерального секретаря НАТО – обманчиво. Это, в сущности, не более чем король в натовской «конституционной монархии», который реально не правит, а выполняет в основном представительские, административные, пропагандистские функции. Он, например, имеет право предлагать вопросы для консультаций и в общем плане отвечает за развитие консультационного процесса, может «предлагать свои добрые услуги неформально в любое время в случае разногласий между странами-участницами».

Таковы прерогативы генерального секретаря согласно официальным источникам Североатлантического союза, в которых, впрочем, не сказано о главном требовании – абсолютной лояльности соответствующих деятелей по отношению к Вашингтону. Но как раз это требование всегда добросовестно выполнялось и англичанином Исмеем, первым генеральным секретарем НАТО, и его преемниками – бельгийцем Спааком, голландцем Стиккером, итальянцем Брозио. Особенно старательно демонстрировал свое верноподданничество недавно ушедший в отставку голландец Луне. Судя по всему, по его стопам пошел и нынешний генеральный секретарь лорд Каррингтон из Великобритании. Да и неудивительно, ведь назначение на эту должность зависит главным образом от США.

Решение проблем, имеющих какое-то практическое значение, готовится на рабочих уровнях, в том числе и в рамках Международного секретариата, возглавляемого генеральным секретарем. На этих уровнях американцы, по свидетельству западной печати, занимают многие ключевые посты, реально направляя деятельность натовского аппарата в русло, выгодное Соединенным Штатам. Именно они активно участвуют в организации различного рода обсуждений в Совете НАТО, включая составление докладов по политическим, экономическим и другим вопросам для Совета и самого генерального секретаря. Они же, например, определяют содержание и характер информационно-пропагандистской «продукции», извергаемой в больших количествах службами Североатлантического блока на население как капиталистических, так и социалистических стран.

В руках американцев сосредоточен фактический контроль над деятельностью (натовских директоратов, ответственных за различные вопросы военной политики (анализ национальных военных программ, общих и конкретных аспектов атлантической «обороны»; координация работы по развитию ядерной политики НАТО и планов использования гражданских ресурсов для поддержки военных усилий блока; подготовка рекомендаций в области военных исследований и разработок, производства и поставок военной техники, вооружений; поощрение сотрудничества различных стран в целях достижения большей стандартизации вооружений и их взаимозаменяемости; выработка предложений по развитию военной инфраструктуры и т. п.). Такова ситуация в «гражданских» органах, занимающихся военными проблемами.

Засилье американских генералов

Аналогичное положение сложилось и в чисто военных подразделениях организационной структуры НАТО, главным из которых является Военный комитет, состоящий из начальников генеральных штабов государств, участвующих в военной системе блока. Члены комитета собираются на сессии два-три раза в год (иногда чаще), а текущая работа в промежутках между сессиями возложена на постоянных военных представителей. Кроме того, существуют международный военный штаб, в котором доминируют американцы, и региональные военные командования – европейское, атлантическое, пролива Ла-Манш. Последнее из них, возглавляемое представителем Великобритании, играет относительно второстепенную роль. Что же касается первого и второго, то о них следует сказать особо.

Начнем с Верховного командования объединенными вооруженными силами НАТО в Атлантике, созданного в апреле 1952 года. Штаб этого командования находится в городе Норфолке (штат Вирджиния, США), а сфера действия, согласно официальным данным, распространяется приблизительно на 12 млн. квадратных миль. Речь идет о районе, простирающемся от Северного полюса до тропика Рака, от побережья Северной Америки до берегов Европы и Африки.

Уже при создании атлантического командования американскому руководству удалось добиться от других стран – участниц НАТО согласия на то, чтобы командующим постоянно был адмирал ВМС США, кандидатура которого на этот высокий и отнюдь не представительский пост выдвигается президентом Соединенных Штатов и подлежит лишь формальному утверждению Советом НАТО. Американский адмирал одновременно «носит четыре фуражки»: две натовские – верховного главнокомандующего объединенными силами блока в Атлантике и главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в западной части Атлантики, а также двух военно-морских командований США – главнокомандующего атлантическим командованием и главнокомандующего американским атлантическим флотом.

В качестве главнокомандующего объединенными вооруженными силами НАТО в Атлантике этот американский адмирал отвечает за постоянные военно-морские силы блока в этом районе, которые представляют собой многонациональную эскадру, созданную в 1968 году с целью развития взаимодействия флотов стран – участниц Североатлантического союза, в частности, в области военной подготовки. В его распоряжении находятся и другие воинские подразделения, причем не только военно-морские, но также сухопутные войска и авиация, базирующаяся на наземных аэродромах.

Соединенным Штатам удалось не только обеспечить себе ведущие посты в атлантическом командовании НАТО, но и вовлечь западноевропейские государства в военные приготовления в части мира, в которой не заинтересовано подавляющее большинство младших партнеров Вашингтона. Американцам выгодно, что на обширных пространствах Северной Атлантики осуществляются многочисленные учения, маневры и другие мероприятия, способствующие нагнетанию напряженности в отношениях между Востоком и Западом, облегчающие курс США на всемерное раскручивание гонки вооружений и вовлечение в нее союзников по НАТО.

Другое региональное командование – Верховное командование объединенными вооруженными силами НАТО на европейском континенте было создано в 1951 году (его штаб, первоначально располагавшийся под Парижем, после выхода Франции в 1966 году из военной организации НАТО был перенесен в Бельгию, в городок Касто, близ Монса). Сфера полномочий этого командования – от атлантического побережья до восточной границы Турции, а руководит им американский генерал, верховный главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе. В отличие, например, от того же генерального секретаря блока, ему отводится не номинальная, а вполне реальная, причем наиболее ответственная роль. Представители США (генералы Эйзенхауэр, Риджуэй, Грюнтер, Норстэд, Лемницер, Гудпейстер, Хейг, Роджерс) неизменно пребывают на этом посту вот уже более 30 лег, что дает возможность американцам осуществлять практически неограниченный контроль не только в военных вопросах, но и в комплексе политико-экономических проблем Североатлантического союза.

В случае войны на верховною главнокомандующего возлагается руководство вооруженными силами союзников в Европе, контроль над выполнением всех наземных, морских и воздушных операций в этом районе. Показательно, что в число его официальных полномочий включена и так называемая «внутренняя оборона». Хотя такая «оборона» формально остается прерогативой национальных властей, верховный главнокомандующий НАТО в Европе, как говорится в натовских инструкциях, «имел бы полное право осуществлять подобные операции (то есть подавлять внутренние «беспорядки», народные выступления. – Авт.) в тех случаях, когда, по его мнению, такие операции были бы необходимы для обороны любой части района, находящегося под его командованием».

О каком же равноправии может идти речь, если в действительно важных ситуациях западноевропейцы практически полностью лишились бы национального суверенитета? Их независимость исчезла бы в тот момент, когда, по натовскому закону, вооруженные силы союзников перешли бы под командование Соединенных Штатов.

Верховному главнокомандующему на европейском континенте и в мирное время также принадлежит ключевая роль в НАТО.

Во-первых, будучи одновременно главнокомандующим американскими войсками в Западной Европе, он непосредственно распоряжается существенным компонентом вооруженных сил блока в Западной Европе. Это почти три с половиной сотни тысяч солдат и офицеров, наиболее хорошо обученных, обеспеченных оружием и боевой техникой, всегда готовых пустить их в ход.

Во-вторых, он имеет право единолично объявлять чрезвычайное положение, ори котором отданные в распоряжение НАТО войска союзников переходят под его частичное командование или оперативный контроль. Одновременно отменяются отпуска для военнослужащих союзнических армий, осуществляется рассредоточение авиации и т. д.

В-третьих, он имеет право отдать приказ частям противовоздушной обороны открыть огонь «в случае нарушения западного воздушного пространства», что могло бы спровоцировать реальный вооруженный конфликт.

Еще больше косвенное влияние верховного главнокомандующего на западноевропейских партнеров США через деятельность Международного военного штаба НАТО в Европе и других органов военного планирования. Сам главнокомандующий принимает непосредственное участие в выработке совместных военных планов, проведении маневров, закладывая тем самым основы для осуществления своих более широких полномочий в случае войны. Он же отвечает за инспекцию частей, поставленных под объединенное командование, и за рекомендации национальным властям по подготовке, организации и оснащению их армий.

В настоящее время войсками союзников в Европе командует американский генерал Б. Роджерс, власть которого распространяется на многочисленные штабы и командования этого блока в различных зонах Западной Европы и в отдельных странах. Ему подчиняются мобильные силы Североатлантического союза, состоящие из сухопутных и военно-воздушных подразделений, выделяемых различными государствами. Эти силы готовы к практически немедленному вооруженному вмешательству в «угрожаемых» районах, особенно на флангах НАТО.

Многие другие важные посты в этой группировке также принадлежат представителям США, которые составляют, по различным данным, от 30 до 40 процентов персонала Международного штаба объединенных вооруженных сил НАТО в Европе и немалую часть в большинстве других ее руководящих органов. В сущности, американцы и являются основными исполнителями в военной системе Североатлантического союза, приспосабливающими его политику к целям глобальной стратегии Соединенных Штатов. Приведем характерный пример американского доминирования. В первые годы существования НАТО в Международном военном штабе даже имелась печать для того, чтобы метить особо важные документы. На ней стояли буквы ТДА – «только для американцев». Тот военный бюрократ, который придумал эту печать, по-видимому, черпал свое вдохновение в жизни глубокого американского юга, где в общественных местах тогда еще стояли скамейки с надписью «Только для белых». К настоящему времени форма отношений между США и союзниками в чем-то изменилась, но суть их остается прежней.

Военное присутствие – главный рычаг американского диктата

Постоянное пребывание американских солдат в Великобритании, ФРГ, Италии и большинстве других государств НАТО стало неотъемлемой чертой их внутренней обстановки. Такое положение дел как бы раз и навсегда легализовалось, хотя в середине 60-х годов произошел срыв с военным присутствием во Франции. Американских военнослужащих пришлось в срочном порядке удалить.

На различных этапах численность размещенного в Западной Европе контингента войск США несколько менялась. В последние годы она составляла около 350 тыс. человек, сосредоточенных на 50 основных военных базах и на сотнях меньших объектов.

Сухопутные войска США – свыше 200 тыс. человек – находятся главным образом в ФРГ. Костяк этих войск образовала дислоцированная здесь 7-я американская армия. Всего в Западной Германии сосредоточены силы США, эквивалентные почти 6 дивизиям. Вашингтон взял на себя обязательство обеспечить возможность отправки на европейский континент 6 дополнительных дивизий в течение двух недель после принятия соответствующего решения. Активные и резервные вооруженные силы США включают еще 14 дивизий и 21 бригаду, предназначенных главным образом для поддержки войск на передовых рубежах, то есть прежде всего в Европе, и ранее переброшенных подкреплений.

Численность личного состава военно-воздушных сил США в Западной Европе, использующих и обслуживающих самую современную боевую технику, достигла почти 100 тыс. человек. Пентагон разместил на европейском континенте три воздушные армии (3-ю, 16-ю и 17-ю), которые расположились, соответственно, в Великобритании, Испании и ФРГ.

Структурно ВВС США были сгруппированы следующим образом. С одной стороны, американские соединения поступили в распоряжение Командования военно-воздушных сил Соединенных Штатов в Европе, штаб которого разместился в Висбадене (ФРГ). В то же время ряд подразделений американских ВВС вошли в состав смешанных соединений под объединенным натовским командованием, хотя зачастую не только фактически, но и формально под командованием США.

Американские боевые самолеты разбросаны по многочисленным базам практически во всех западноевропейских странах, вошедших в Североатлантический блок. Всего в Западной Европе и прилегающих к ней районах было создано около 30 крупных и множество иных авиабаз, на которых Соединенные Штаты держат в общей сложности примерно 700 самолетов, из них около 500 – на центральноевропейском театре военных действий НАТО.

Около половины крупных баз для американских ВВС построено в Великобритании и ФРГ. Особое значение, с точки зрения США, приобрели английские базы в Милденхолле, Аппер Хейфорде (на этой базе размещаются новые американские крылатые ракеты наземного базирования «Томагавк»), Руислипе, Везерсфилде, Вудбридже, западногерманские – в Рамштейне, Висбадене, Шпангдалеме, Хане, Цвейбрукене, Битбурге и др. О значительных их размерах свидетельствует, например, то, что для обслуживания большинства таких баз потребовалось приблизительно по три тысячи только американских военнослужащих. На гигантской военно-воздушной базе США в Рамштейне занято почти 18 тыс. американских солдат и офицеров.

Участие США в военно-морских силах НАТО осуществлялось после создания этого блока по двум главным направлениям – в рамках европейского и атлантического командований.

Специально следует сказать об американских ВМС в Средиземноморье. Их прежде всего представляет американский 6-й флот, который хотя и не является частью вооруженных сил НАТО, но предназначен для поддержки этих сил и фактически придан одному из двух натовских командований в Средиземном море – ударным ВМС и силам поддержки на южноевропейском театре военных действий.

В состав 6-го флота обычно входят 40–45 боевых кораблей, основу его составляют два авианосца, практически постоянно находящиеся в Средиземном море. (Во время «иранского кризиса», вызванного захватом американских дипломатов в посольстве США в Тегеране в 1979 году, одна из авианосных групп действовала в зоне Персидского залива, затем было установлено попеременное дежурство одного из авианосцев 6-го или 7-го флотов в Индийском океане).

На каждом авианосце размещено около 90 самолетов, из которых примерно половина предназначена для выполнения непосредственно боевых операций, в том числе с применением ядерного оружия. Часть самолетов осуществляет патрулирование, другие предназначены для разведки, ведения электронной войны и т. д. Одновременно в воздухе может находиться 60–70 самолетов. Дальность действия многих из них может быть существенно увеличена с помощью самолетов-заправщиков, также базирующихся на авианосцах. Общий потенциал США в средиземноморском бассейне составляет 60 тыс. военнослужащих, 275 боевых самолетов и упоминавшееся количество кораблей.

В состав 6-го флота входит и десантная часть, включающая вертолетоносец с двумя тысячами пехотинцев на борту, а также более трех десятков вертолетов для их переброски и поддержки их операций. Однако цифры не дают вполне объемного представления о подлинных боевых возможностях этого усиленного батальона морской пехоты, имеющего собственную артиллерию и бронесилы. А такие возможности очень велики. В частности, за один боевой вылет вертолетами может быть доставлено на берег в течение 20 минут более 750 человек. Десантники могут приземляться на расстоянии до 150 км от побережья. При этом, обеспечивая Вашингтону потенциал вооруженного вмешательства по всему периметру средиземноморского бассейна, 6-й флот способен в течение продолжительного времени действовать автономно от баз.

Что касается организационной стороны дела, то США непосредственно участвуют и в другом командовании НАТО в Средиземном море – Объединенных ВМС южноевропейского театра военных действий, в котором представлены также военно-морские силы Италии, Греции, Турции и Великобритании. Для поддержки кораблей НАТО в Средиземном море создано несколько подразделений морской авиации, самолеты которых осуществляют одновременно патрульные и разведывательные функции. Так, в 1968 году было образовано Командование воздушным флотом ВМС Средиземного моря, во главе которого поставлен американский контр-адмирал, одновременно командующий средиземноморской авиацией и противолодочным авиаподразделением 6-го флота. Он непосредственно подчиняется главнокомандующему вооруженными силами НАТО в южной зоне Европы, также представителю Соединенных Штатов.

Одна из главных функций американских войск в том и заключается, что они позволяют Соединенным Штатам осуществлять контроль над развитием обстановки в Западной Европе. По свидетельству бывших видных сотрудников Пентагона Энтховена и Смита, американские войска представляют собой «живое напоминание о продолжающемся обязательстве Америки по вопросу о безопасности Европы… Они также помогают поддерживать политическое влияние США в Европе».

Уже одно то, что Вашингтон взял на себя ответственность за сохранение устоев капитализма размещением в Западной Европе многочисленного контингента вооруженных сил США, политически прочно привязывает к Америке ее союзников по Североатлантическому блоку. Тем более что последние сами хотели бы переложить на Соединенные Штаты максимально большую долю военного бремени.

Одной из основных внутринатовских функций американских вооруженных сил всегда было и остается содействие поддержанию выгодной США социально-политической обстановки в Западной Европе. Роль американских войск заключается, в частности, в том, чтобы служить опорой находящимся у власти в западноевропейских странах буржуазным правительствам, предоставляя им реальную возможность опереться, если потребуется, на военную мощь Соединенных Штатов. В данном случае политические и военные задачи американских войск тесно взаимосвязаны. Эти войска могут быть непосредственно использованы для поддержки «внутренней стабильности» в тех западноевропейских государствах НАТО, где она оказалась бы под угрозой, с точки зрения Вашингтона.

Американский военный теоретик Гальперин отмечал, что в условиях разрядки напряженности в Европе вооруженные силы могут играть большую роль в плане «решения внутриблоковых проблем, чем в отношении противника». Весьма характерное признание. Собственно, так и случилось с фактором военного присутствия США. По мере развития европейской и международной обстановки в сторону разрядки этот фактор все активнее использовался в качестве инструмента косвенного давления на союзников, недопущения выхода той или иной страны из НАТО, а в широком плане – отказа европейских стран от блоковой политики, что сразу резко уменьшило бы возможности США воздействовать на Западную Европу.

Наиболее распространенным в США аргументом для оправдания пребывания 200 тысяч американских военнослужащих на территории ФРГ является подчеркивание необходимости сохранить эту страну среди партнеров Соединенных Штатов. Во внешнеполитическом послании конгрессу весной 1971 года, то есть в момент, когда в Европе активно развивался процесс разрядки, президент США Никсон охарактеризовал американское военное присутствие на европейском континенте как «основную составную часть сплоченности Запада».

Вашингтон направил за океан сотни тысяч военнослужащих не только для того, чтобы привязать союзников к своей политике, но и для других целей.

Первый главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе генерал Эйзенхауэр писал 8 марта 1952 года конгрессмену Джаду, что, по его, Эйзенхауэра, мнению, его главный долг как «солдата и слуги всех американцев вне зависимости от их партийной принадлежности, заключается в охране и укреплении американских капиталовложений в районе Атлантики и Средиземноморья».

Политический обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс» Рестон справедливо называл военное присутствие США «политическим институтом». Действительно, войска и базы в Западной Европе служат американским правящим кругам защитой их собственных интересов в этой части мира. Именно поэтому заинтересованность Соединенных Штатов в сохранении значительного военного присутствия усиливалась по мере развития в Западной Европе тенденций к налаживанию связей и сотрудничества с социалистическими странами. По свидетельству журнала «Ю. С. ньюс энд Уорлд Рипорт», «военные плановики убеждены, что любое значительное сокращение сил США… возможно в качестве результата будет иметь европейское соглашение с Советским Союзом, которое нанесло бы ущерб жизненным американским интересам».

Следует иметь в виду и то, что размещенные на европейском континенте войска США служат Вашингтону инструментом воздействия на соотношение сил непосредственно в Западной Европе и на ее внутреннюю эволюцию. Примером опять же служит военное присутствие США в ФРГ, с помощью которого американское руководство регулирует развитие бундесвера, воздействуя тем самым на политические возможности Бонна по отношению к Франции, а также другим западноевропейским государствам.

Таким образом, войска США в западноевропейских странах играют ключевую роль в механизме американского доминирования в Североатлантическом союзе. Вашингтон пе только не хочет сокращать их численность, но даже понемногу ее наращивает в последние годы, одновременно саботируя венские переговоры об ограничении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе.

Вместе с тем в Соединенных Штатах периодически проходят кампании, в ходе которых раздаются требования частично или полностью вывести американские войска, дислоцированные на европейском континенте. Наиболее активно такие требования выдвигались во второй половине 00-х и начале 70-х годов, в том числе группой сенаторов во главе с тогдашним лидером демократического большинства Мэнсфилдом. В последние годы такие выступления вновь зазвучали довольно настойчиво. В американской печати появился термин «неомэнсфилдизм», отражающий возрождение кампании за вывод американского военного контингента из Западной Европы или его частичное сокращение. В чем здесь дело? Служит ли эта кампания свидетельством того, что в правящих кругах США возникли сомнения в целесообразности дальнейшего пребывания в западноевропейских странах американских военнослужащих?

Представляется, что для такого вывода нет достаточных оснований. Чтобы убедиться в этом, рассмотрим, в чем же состоит, например, позиция американских сенаторов, членов палаты представителей. Большинство конгрессменов никогда не выступало и не выступает против политики правительства по сохранению военного присутствия США в Европе. Тот факт, что среди них нашлись деятели, высказывавшиеся за вывод войск, можно отчасти рассматривать как отражение общего усиления неизоляционистских настроений в Капитолии и вообще в Соединенных Штатах.

Предложения членов конгресса различны по характеру. Но одно обстоятельство прослеживается весьма четко. На Капитолийском холме практически никто не выступает за полный вывод американских войск. Аргументируя призывы к сокращению этих войск различными экономическими и финансовыми соображениями, большинство конгрессменов с готовностью соглашалось на продление их пребывания в западноевропейских странах в случае удовлетворения союзниками по Североатлантическому блоку претензий со стороны Соединенных Штатов.

Практически всего несколько человек в конгрессе реально требовали существенного сокращения американского присутствия в Западной Европе. Так, сенатор Янг настаивал на выводе всех войск США, но только из ФРГ. Другие же, если и выступали за вывод войск, то лишь за частичный, допуская растягивание этой акции во времени на значительный период. Главное, однако, состояло в том, что все предложения были нацелены на то, чтобы еще более усилить нажим на правительства партнеров США по НАТО с целью вынудить их пойти на увеличение военных расходов, на перераспределение общего бремени таких расходов в рамках блока в направлении прироста «вклада» западноевропейских государств.

Весьма показателен всплеск «неомэнсфилдизма» в последние годы, когда администрация Картера, а затем Рейгана буквально брали за горло младших партнеров, добиваясь от них как минимум трехпроцентного ежегодного увеличения военных бюджетов в реальном выражении. Вновь проявилось то, что уже бросалось в глаза десятилетием раньше: в своей основной массе требования о выводе из Западной Европы части американских войск оказывались выгодными правительству США, обеспечивая ему дополнительный «рычаг» на переговорах с союзниками о дальнейшем раскручивании военных приготовлений.

Так, совсем недавно, в марте 1984 года, бывший государственный секретарь США Киссинджер опубликовал в журнале «Тайм» статью, в которой предложил сократить вдвое численность американского контингента в западноевропейских странах, если последние не пойдут навстречу требованиям Вашингтона, касающимся прежде всего резкого наращивания западноевропейского военного бремени, «увеличения их ответственности за собственную оборону». Последовавшая затем дискуссия, в которую включились многие американские и западноевропейские политические и военные деятели, создала политико-психологическую атмосферу, облегчившую проталкивание американских инициатив на состоявшихся через несколько месяцев заседаниях руководящих органов Североатлантического блока, которые одобрили курс на резкое усиление неядерного потенциала западноевропейских членов НАТО.

Между тем ни о каком реальном намерении правящих кругов США вывести из Западной Европы даже незначительную часть американских военнослужащих нет и речи. О подлинных настроениях в Вашингтоне свидетельствует рейгановская линия на активизацию гонки всех видов вооружений, на наращивание «позиции силы» непосредственно на европейском континенте, в чем младшие партнеры США должны принять более существенное, чем в прошлом, участие, на блокирование прогресса на венских переговорах, в ходе которых как раз и обсуждаются – и вот уже более 10 лет блокируются НАТО – возможности сокращения, в частности, американских и советских войск в Центральной Европе.

Позицию руководства Соединенных Штатов нетрудно объяснить. Ведь сокращение американского присутствия привело бы и к сокращению влияния США на западноевропейские страны, а полный вывод американских войск означал бы восстановление на территории соответствующих государств «полного осуществления ими своего суверенитета» (в кавычках приведены слова из заявления французского правительства, в котором сообщалось о его решении порвать с военной организацией Североатлантического блока).

Более того, именно военное присутствие, равно как и в целом политические обязательства США в отношении Западной Европы, считается критерием прочности американских связей с младшими партнерами и рассматривается в Вашингтоне как важнейший фактор сохранения НАТО. «Без сильного участия США в НАТО, – писала, например, по этому поводу газета «Лос-Анджелес таймс», – возможно, что сначала малые западноевропейские страны последуют шведскому нейтралитету, а затем к ним присоединятся и более крупные». Вот чего боятся американские правящие круги, для которых военное присутствие служит гарантией их дальнейшей экономической, политической и идеологической экспансии и одновременно средством, сохраняющим позиции США в Западной Европе и препятствующим выходу западноевропейских союзников из русла американской политики усиления гонки вооружений и военных приготовлений.