Текст книги "США — диктатор НАТО"

Автор книги: Сергей Караганов

Соавторы: Виктор Шеин,Генрих Трофименко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц)

«Доктрина Трумэна»

Антикоммунизм и антисоветизм стратегии Вашингтона для Европы слились воедино в «доктрине Трумэна», провозглашенной президентом США 12 марта 1947 года. Американское руководство перешло к планомерной долгосрочной стратегии раскола Европы, захвата контроля над ее несоциалистической частью, объявления для нее новой «доктрины Монро».

Полутора месяцами раньше Трумэн получил послание от британского премьера-лейбориста Эттли, который сообщал, что Великобритания уходит из Греции, и просил США заместить ее в этой стране.

Вашингтон ухватился за представившуюся возможность, хотя еще недавно его официальные представители, реагируя на возмущение общественности США карательными операциями британских войск – «новым колониализмом Англии», критиковали действия Лондона. Трумэн объявил о предоставлении Греции займа в 400 млн. долларов, по большей части на военные цели, и об отправке туда американских советников.

Речь шла не только о том, чтобы дать показательный бой коммунизму, запугать прогрессивные силы в других странах. «Доктрина Трумэна» в ее применении в Греции и Турции являла собой в миниатюре картину того, во что Вашингтон хотел превратить всю Западную Европу. Во-первых, в предмостное укрепление для борьбы против СССР и стран социализма и, во-вторых, в рынок для приложения американского капитала. «Мы выбрали Турцию и Грецию, – писал 1 апреля 1947 года в газете «Нью-Йорк геральд трибюн» известный американский обозреватель Липпман, – не потому, что они особенно нуждаются в помощи, и не потому, что они являются блестящими образцами демократии, а потому, что они представляют собой стратегические ворота, ведущие в Черное море, к сердцу Советского Союза». Еще быстрее понял другой, экономический смысл «доктрины Трумэна» деловой мир. Уже через неделю после ее провозглашения «Бизнес уик», наиболее популярный в нем журнал, писал: «Ныне частный предприниматель вряд ли может рисковать и строить в Греции предприятия. Но как только американское правительство возьмет на себя ответственность по установлению и поддержанию порядка в регионе, за ним неизбежно последует частный бизнес – сначала для обслуживания военного персонала и гражданских лиц, которые будут заниматься распределением поступающих займов; затем, когда порядок будет восстановлен, для того, чтобы найти новые рынки среди местного населения… В любой стране, в которой будут размещены американские специалисты, индустриализация пойдет скорее всего по американскому пути».

Через двадцать лет, в 1967 году, когда в Греции вновь усилились левые силы и американским инвестициям стала угрожать национализация, ЦРУ и фашистствующие полковники, прошедшие с 1947 года заокеанскую «школу», совершили переворот. Главный застенок, где пытали демократов, находился в квартале от американского посольства и напротив памятника президенту Трумэну, зримо напоминавшего, что американское правительство является гарантом капиталистического статус-кво в стране.

12 марта 1947 года президент Трумэн объявил не только о притязаниях на установление американской гегемонии в Восточном Средиземноморье. Была провозглашена доктрина «сдерживания». Отныне Вашингтон, прикрываясь псевдооборонительными лозунгами «защиты интересов американской безопасности», «борьбы против коммунизма», открыто претендовал на захват доминирующих позиций повсюду, и прежде всего в Западной Европе. Министр обороны трумэновской администрации Джеймс Форрестол писал в своем дневнике: «Наша поддержка Греции и Турции явится пробным, подготовительным шагом к осуществлению других, гораздо более важных экономических и политических актов в различных районах земного шара».

Но для подчинения Западной Европы недостаточно было провозглашения «крестового похода» против коммунизма, нагнетания антикоммунистического психоза, развертывания кампании об «угрозе» со стороны СССР. Нужно было, во-первых, укрепить правые силы и потеснить левые, а во-вторых, максимально ослабить традиционные экономические связи, соединявшие западную и восточную части Европы. Наконец, для того чтобы западноевропейские страны могли поставлять армии под американские знамена, нужно было укрепить их экономику, создать условия для возрождения их военных машин.

«План Маршалла» и экономический раскол Европы

Все эти задачи призван был решить провозглашенный 5 июня 1947 года «план Маршалла». В этот день государственный секретарь США Джордж Маршалл выступил в Гарвардском университете с речью, о которой немедленно раструбили средства массовой информации.

Поскольку американская внешняя политика все более милитаризировалась, приход бывшего начальника штаба армии США генерала Маршалла на высший дипломатический пост именно в это время оказался воистину символичным. Первое время Маршалл чувствовал себя на новом посту несколько не в своей тарелке. По свидетельствам очевидцев, нередко на обращение «господин государственный секретарь» он не отзывался, а оборачивался и искал глазами того, к кому это обращение могло бы быть адресовано. «Господин генерал» было привычнее. Точно так же по старой привычке он часто называл Европу «европейским театром» (военных действий. – Авт.). Впрочем, развертывание «холодной войны», в котором генерал – государственный секретарь принял активнейшее участие, стирало различия между генералом и государственным секретарем. С созданием же НАТО Европа снова стала именоваться в документах блока «театром военных действий».

Непосредственной причиной гарвардской речи Маршалла, провозгласившей программу кассированной экономической помощи Европе, стало очевидное к весне – лету 1947 года экономическое банкротство западноевропейских стран. Дали о себе знать десять лет довоенного экономического кризиса и пять лет войны. Капиталистическая экономика Западной Европы находилась на грани развала. Кризисное состояние страшило Вашингтон и его классовых союзников в Западной Европе еще и потому, что оно вело к дальнейшему разочарованию широких масс населения в капиталистической система хозяйствования, к росту антикапиталистических настроений и сил. Ощущение кризиса, характерный для того времени испуг правящих кругов перед его возможными последствиями четко выразил Макмиллан, в будущем премьер-министр Великобритании. «Было очевидно, – писал он, – что структура капиталистического общества в его старой форме развалилась, и не только в Великобритании, но по всей Европе… Образовалось что-то похожее на революционную ситуацию». Мощнейшие забастовки потрясли Францию, росло забастовочное движение в остальных западноевропейских странах. Еще осенью 1946 года Вашингтон был настолько напуган возможностью социалистической революции в Италии, что начал восстанавливать итальянскую армию.

К ноябрю 1947 года стачечное движение во Франции приняло всеобщий характер. Париж был напуган столь сильно, что правительство объявило о призыве на действительную военную службу резервистов и заявило о необходимости введения в действие Закона о защите республики – фактически военного положения.

Положение усугублялось «долларовым голодом» – неспособностью западноевропейских стран покупать товары в США из-за полного истощения валютных ресурсов. Уже вскоре после речи Маршалла в августе 1947 года Великобритания и Франция были вынуждены запретить закупку большинства видов товаров в долларовой зоне. Это не только вело к дальнейшему ухудшению экономической ситуации в Западной Европе, но и вызывало растущее недовольство в самой Америке среди тех, кто рассматривал Европу как рынок сбыта своей продукции, поглощавший после войны больше половины американского экспорта. К мнению этих кругов, представлявших подавляющую часть руководящего персонала внешнеполитических ведомств, в правительстве США прислушивались, ясное дело, весьма внимательно.

Кроме стремления предотвратить нарастание революционной ситуации, укрепить капитализм в странах Западной Европы, сохранить и расширить рынки для американских товаров и капиталов, причиной речи Маршалла и аналогичных выступлений других американских деятелей было и стремление укрепить Западную Германию как будущий бастион в борьбе против СССР.

Попытки США, взявших курс на раскол Германии, усилить ее западную часть, не только являлись нарушением Потсдамских соглашений, но и вызывали резкие столкновения даже с западными союзниками, в частности с Францией. Руководители последней не могли взять в толк, почему Вашингтон защищает интересы немецкой буржуазии более последовательно, чем интересы союзной Франции, саботируя, например, поставки ей оборудования по репарациям из американской зовы оккупации. В 1948 году дело дошло до официального столкновения, когда госдепартамент США ответил отказом на требование французского правительства вернуть 60 тысяч станков, вывезенных во время войны немцами из Франции в Германию, то есть вернуть награбленное. Боялись в Париже и военного усиления Германии.

Поэтому оказывать экономическую помощь одной Германии, чья экономика находилась в состоянии разрухи, Вашингтон боялся. Предложив помощь всем, он хотел «подсластить пилюлю» для других западноевропейцев и ослабить их сопротивление планам по усилению будущей Западной Германии.

«План Маршалла» был способом спасения западноевропейского капитализма вливанием крови американского донора. Но этот план смягчил экономический кризис в самих США, первые признаки которого появились весной 1947 года.

«План Маршалла» был использован и для того, чтобы поставить за океан продукцию отраслей, нуждавшихся в сбыте залежавшейся продукции, хотя в Западной Европе в этих товарах нуждались далеко не так остро, как в оборудовании, сырье и т. д. Красноречивый пример: по «плану Маршалла» предполагалось поставить в Западную Европу за четыре года его действия 2 млрд. фунтов табака – по 4,5 килограмма на каждого западноевропейца, включая младенцев.

«План Маршалла» призван был усилить позиции буржуазных партий, помочь восстановлению некоторых отраслей экономики, чтобы подготовить почву для массированного вторжения в Старый свет американских капиталов. Выступая на сенатских слушаниях по принятию его плана, получившего официальное название «Европейская программа восстановления», Маршалл был по-военному прямодушен: «Я уверен… что успех плана создаст новые возможности для частных капиталовложений».

Важнейшим политическим мотивом выдвижения «плана Маршалла» явилось стремление Вашингтона экономически расколоть Европу, разорвать единый хозяйственный комплекс континента, полностью переориентировать внешнеэкономические связи западноевропейских стран на Америку, перекрыть каналы добрососедского экономического сотрудничества между Западом и Востоком Европы, чтобы сделать конфронтацию в Европе тотальной. Западноевропейские страны делались, таким образом, еще более зависимыми от США.

Для маскировки нацеленности «плана Маршалла» на раскол Европы «помощь» была предложена всем европейским странам, но с самого начала Вашингтон делал все, чтобы не допустить ее получения Советским Союзом и странами народной демократии. Еще когда помощники генерала Маршалла готовили ему его гарвардскую речь, Отдел планирования политики госдепартамента выпустил 23 мая 1947 года секретный меморандум, озаглавленный «Политика в отношении американской помощи Западной Европе». Примечательно само название. Собираясь на публике предложить американскую «помощь» всем европейским странам, в документах для внутреннего пользования вашингтонские политики не считали нужным скрывать правду: помощь – только Западной Европе. В тексте меморандума содержались директивные указания американской дипломатии любыми способами не допустить СССР и страны народной демократии к участию в плане, и не только для замедления их экономического восстановления (а именно на их территории велась основная часть военных действий). Ставка делалась на то, чтобы углубить разделение Европы, усилить «железный занавес» между ее восточной и западной частями.

«Проблема, как и в какой форме выдвинуть инициативу по выработке Европейской программы, крайне трудна и деликатна, – говорилось в меморандуме. – Возможно, стоит выдвинуть эту идею в Европейской экономической комиссии (ООН. – Авт.) в качестве предположения для общеевропейского (а не только западноевропейского) сотрудничества, но сделать это необходимо в такой форме, чтобы страны – сателлиты России исключили свое участие нежеланием принять предложенные условия или согласились бы отказаться от ориентации своих хозяйств. Если русские смогут блокировать такие предложения в Экономической комиссии, возникнет необходимость, чтобы ключевые страны Западной Европы нашли пути договориться совместно без присутствия России или ее сателлитов».

В результате госдепартамент, выполняя эту директиву, решил осуществлять второй вариант с некоторыми коррективами. 17 и 18 июня 1947 года в Париже состоялось совещание министров иностранных дел Великобритании и Франции, после которого было послано приглашение Советскому правительству принять участие в конференции трех держав – СССР, Англии и Франции в связи с предложением Маршалла. Советский Союз вопреки надеждам Вашингтона принял приглашение. Но на самом совещании, проходившем в Париже с 27 июня до 2 июля, линия США, стоявших за британским министром Бевином и французским Бидо, линия на выдвижение максимально неприемлемых для СССР условий проявилась в полной мере. Стремясь во всем ублажить заокеанского благодетеля, предлагавшего буржуазии их стран немалый куш, французский и британский министры, стараясь не замечать того, что они предлагают распродать суверенитет не только других, но и своих стран, потребовали от СССР согласия на выработку всеми европейскими странами совместной программы, которая затем должна была бы быть представлена в Вашингтон для утверждения и корректировки. Кроме того, всем странам – получателям помощи предлагалось поставлять в Вашингтон всеобъемлющую информацию об их экономическом положении. Фактически предлагалось, чтобы Белый дом и Капитолий получили возможность контролировать основные направления внутренней политики европейских стран, а они бы отказались от каких-либо претензий на суверенитет. Еще одно подтверждение получила мысль В. И. Ленина, высказанная им в 1918 году, что «когда дело касается до классовых прибылей, буржуазия продает родину и вступает в торгашеские сделки против своего народа с какими угодно чужеземцами».

СССР отверг такое предложение и выдвинул свое, основанное на уважении суверенитета государств – предполагаемых получателей помощи. Согласно советскому контрпредложению, специально созданный Комитет содействия должен был бы заняться выявлением потребностей в помощи путем получения соответствующих заявок. В советском предложении предусматривалось, чтобы страны сами могли решать, как им использовать помощь, и чтобы основная ее часть предоставлялась государствам, пострадавшим от германской агрессии и внесшим вклад в победу союзников. Но Англия и Франция отвергли советское предложение и быстро свернули совещание трех держав.

Теперь руки Вашингтона и тех, кого он собирался подкупить в Западной Европе, были развязаны. 12 июля 1947 года в Париже было созвано совещание 16 стран, согласившихся на «маршаллизацию». Некоторые из них пытались, правда, ограничить вмешательство в свои внутренние дела, добиться того, чтобы передача всеобъемлющих сведений об их хозяйственном положении носила хотя бы разовый характер. Но США хотели не только полностью «инвентаризовать» своих будущих союзников, но и иметь возможность контролировать их экономическое развитие, приспосабливать его к политическим и экономическим нуждам американского капитала.

Купив согласие западноевропейской буржуазии следовать в фарватере американской политики и ориентировать развитие своих хозяйств на США, Вашингтон мог теперь «заказывать музыку» – требовать от клиентов полного послушания, в частности отказа от торговли с Востоком. 3 апреля американский конгресс утвердил «план Маршалла», получивший официальное название «Закона 1948 года о помощи иностранным государствам», а 30 июня Пол Гофман, бывший руководитель компании «Студебеккер», назначенный главой американской администрации по претворению в Западной Европе «плана Маршалла», заявил, что государства, поставляющие товары, которые могут быть «использованы на военные нужды» Советского Союза, будут лишены помощи. Термин же «военные нужды» истолковывался американцами столь широко, что под это определение подпадали практически все товары, которые могли бы понадобиться социалистическим странам. Речь шла не столько о том, чтобы помешать экономическому восстановлению СССР и стран народной демократии, сколько о попытке вообще не допустить восстановления традиционной внутриевропейской торговли.

Кроме того, США реанимировали закон «о торговле с врагом», запрещавший торговлю с социалистическими странами не только американским фирмам и их дочерним предприятиям, но и компаниям, производящим продукцию по их лицензиям в других странах. За ним последовал принятый в том же, 1949 году Закон об экспортном контроле; в 1951 году появился закон о контроле над помощью в целях взаимной обороны («закон Бэттла»), предусматривавший прекращение всех видов американской помощи государствам, не желающим проводить в своей торговле с социалистическими странами дискриминационную политику США. Используя эти законы, США пытались пристегнуть Западную Европу – на первых порах небезуспешно – к своей политике фактического экономического бойкота социалистических стран. Происходило это, в частности, когда Белый дом запрещал филиалам американских фирм, действовавшим в Западной Европе и зарегистрированным как западноевропейские компании, торговать с Востоком. Недавний рецидив той же самой политики – попытка администрации Рейгана в 1982 году помешать строительству газопровода Сибирь – Западная Европа. А для того, чтобы пе допустить нарушения дискриминационного законодательства теми или иными западноевропейскими фирмами, в 1949 году по инициативе США был создан КОКОМ – Координационный комитет по многостороннему экспортному контролю – экономический довесок НАТО.

«Планом Маршалла» и навязыванием системы законов и организаций, препятствующих торгово-экономическим отношениям между Востоком и Западом Европы, Вашингтон преуспел, с одной стороны, в ее экономическом расколе, а с другой, – подкупил часть руководящих кругов, в значительной мере поставил под свой контроль экономику западноевропейских стран. Теперь на повестку дня ставился вопрос о том, чтобы убедить или заставить буржуазных руководителей Западной Европы отдать свои государства «под руку» Вашингтона, заключив с Соединенными Штатами военный союз, в котором последние должны были бы занимать диктаторские позиции.

Вся операция, нацеленная на то, чтобы поставить Западную Европу в полную экономическую и политическую зависимость от США, весьма смахивала на традиционную «деловую практику» американских гангстеров – рэкет. Согласно этой практике, какому-то предпринимателю (читай – буржуазии Западной Европы), находящемуся в затруднительном положении, помогают, устраняя или ослабляя его конкурентов (читай – коммунистов и другие левые силы), дают денег (читай – «план Маршалла»), заменяют своими традиционных поставщиков (читай – запрещение торговать с СССР и странами народной демократии), запугивают (читай – кампания о «красной угрозе»), а затем берут «под защиту», за которую придется платить как потерей самостоятельности, так и деньгами.

Чопорные представители монополистического капитала и вымуштрованные военные, руководившие внешнеполитическим звеном администрации Трумэна, являли собой саму благопристойность, и их трудно было заподозрить в подражании практике гангстерского мира. Но недаром говорят, что мафия – плоть от плоти американского капитализма, является его неотъемлемой теневой стороной. Во всяком случае, действия Вашингтона на окраинах новой американской «империи» весьма напоминали действия мафии в пригородах американских городов.

Итак, к началу 1948 года все было готово для того, чтобы завершить раскол Европы и распространить на западную ее часть «протекцию» США, заключив с ней военный союз. Еще один шаг к нему был сделан 17 марта 1948 года, когда в Брюсселе, формально по инициативе Великобритании, надеявшейся таким путем укрепить свои пошатнувшиеся международные позиции, был создан Западный союз, в который, кроме нее, вошли Франция, Бельгия, Голландия и Люксембург. Но буквально в тот же день всем стало очевидно, кто стоит за кулисами новой военно-политической организации. 17 же марта президент Трумэн направил специальное послание в американский конгресс, в котором заявлялось, что США пойдут в поддержке этого блока так далеко, как этого потребует обстановка. Этим заявлением Трумэн не только фактически брал новый блок под эгиду Вашингтона, но и психологически «разминал» все еще в значительной мере произоляционистский американский конгресс. Его подготовили к совершению того, что являлось анафемой для каждого американского школьника, учившего на уроках истории заветы основателей США. По ним, Америка ни при каких обстоятельствах не должна вступать в постоянные военные союзы в мирное время.

Почти сразу же начал готовиться следующий шаг. 20 мая, как свидетельствует в своих мемуарах Трумэн, вопрос о заключении военного союза странами Североатлантического региона обсуждался Советом национальной безопасности (СНБ) США – высшим военно-политическим органом страны. Было решено включить в планируемый блок США, Канаду, пять стран – членов созданного двумя месяцами раньше Западного союза, Португалию, страны Скандинавии. В перспективе – Германию, Испанию и Австрию. Одновременно шли совещания государственного секретаря Маршалла и его заместителя Ловетта с лидерами сената Коннэли и Ванденбергом, закончившиеся принятием 11 июня 1948 года после упорной борьбы в конгрессе «резолюции Ванденберга», открывшей администрации путь для вступления в военные союзы в мирное время.

Все было готово, но у Вашингтона и у его клиентов в Западной Европе не было уверенности в успехе предприятия. «План Маршалла», вызвав прилив энтузиазма среди право-буржуазных политиков, не смог кардинально изменить баланс настроений в Западной Европе. Не могла сделать этого и пропагандистская кампания по поводу устранения в феврале 1948 года реакционных министров из правительства Чехословакии. Весьма сильны были левые силы, понимавшие не только агрессивную сущность проектируемого «Священного союза», но и то, что он будет направлен и против них. Антиамериканские настроения были заметны даже в Англии, где они после вступления в силу «плана Маршалла» даже в какой-то мере усилились.

В августе 1948 года американский посол в Лондоне послал депешу в госдепартамент с анализом настроений в Великобритании. «Бывает временами, – доносил посол, – что отношение к США граничит с патологией». «Почти каждый день, – продолжал он, анализируя причины подобных настроений, – приносит новые свидетельства слабости (Великобритании. – Авт.), ее зависимости от США. Это является горькой пилюлей для страны, привыкшей полностью контролировать свою судьбу». В Италии «план Маршалла» назывался «экономическим инструментом доктрины Трумэна и политики Уолл-стрита» даже антикоммунистически настроенными правыми социалистами.