Текст книги "Приключения либроманта 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Богдашов

Соавторы: Игорь Митрофанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Глава 26

Не плыви по течению,

Не плыви против течения —

Плыви туда, куда тебе нужно.

Сунь – Цзы. Афоризмы.

Высказывания древнего китайского стратега, мыслителя и философа даже за две с половиной тысячи лет ни разу не потеряли свою актуальность, а в моём времени стали настолько популярны, что их можно было услышать из каждого утюга.

Наткнулся я на них в очередной раз случайно, в интернете, а когда стал примерять на себя, то почувствовал в древнем китайце родственную душу и стал вникать глубже.

Как ни крути, а опыт – великая штука. Пусть все мы и предпочитаем его наживать путём прохождения собственной пятой точки по всем кочкам жизни, уповая на то, что жизнь стала не та и теперь всё по-другому. На самом деле это просто наши мозги не сподобились привести возникшую ситуацию к её первозданному виду, а потом воспользоваться опытом поколений. Жизнь стара, как мир, в котором мы живём. Раз основополагающие принципы побед тысячелетиями не меняются, то лишь самоуверенный идиот от них может отказаться.

– Представляешь, мы ни один концерт не успеваем вовремя закончить! Особенно на выходные неудачно получается. Там разрыв между тремя концертами в день всего лишь в сорок пять минут, а на деле все двадцать получаются. Не отпускают нас со сцены! – рассказывал я Гоше, иногда в запале размахивая вилкой, как дирижёрской палочкой, – Короче, жуть, а не поездка. Половина зрителей ещё из Дворца Спорта не вышла, а контролёры уже новых запускают. А там не все уходят. Зал постоянно переполнен.

Так-то, да. Мы популярны.

На гастролях по утрам делать нечего. По крайней мере, часов до двенадцати. Тупо торчать в номере советской гостиницы, из которого у меня уже в полвосьмого утра свалила очередная девушка, торопясь в институт – развлечение на любителя. Можно, правда, спуститься в буфет. Там предложат плохое кофе, яичницу и вчерашнюю выпечку. Зато всегда, в любое время, в продаже коньяк. Качеством не очень, и порции, ясное дело, далеко не те, что оплачены. Закажешь сто граммов – получишь в лучшем случае граммов восемьдесят и хорошо ещё, если напиток будет не разбавлен.

К часу дня к гостинице подойдёт автобус, если это суббота или воскресенье с тремя концертами, а если будний день, то автобус придёт часам к трём, а то и вовсе к четырём. Дальше будет пара концертов, опять гостиница и ранним утром переезд в следующий областной центр. Маршрут нам московские администраторы закольцевали грамотно. Переезды на прикреплённом "Икарусе" занимают обычно не больше шести – семи часов, а там и КАМАЗ с аппаратурой подтягивается.

Аллергия на советские гостиничные номера у меня выработалась крайне быстро. Все эти советские "люксы" и полу-люксы" немногим отличаются от комнат в приличной общаге. Так что я при первой же возможности ухожу по утрам телепортом домой. Тут у меня у душ получше, и завтраки в разы интереснее. Я бы и ночевать в гостиницах не стал, но в том-то и вся проблема, что я редко когда один ночую…

Опять же, второстепенную, но тем не менее важную задачу попутно решаю. В каждом городе комиссионные магазины окучиваю, осчастливливая прилавки периферийных городов двумя – тремя единицами дорогостоящего импорта. Худо – бедно, а тысячи на две с половиной квитанции получаются, а когда и больше. Так что где-то через месяц проскачу телепортами весь свой маршрут ещё раз, взяв с собой Верунчика. Деньги от продаж соберу, и где-нибудь, в ближайшей от комиссионки кафешке, назначу встречу с теми девушками, кого не покладая, гкхм-м, скажем так, рук, я в каждом городе "инициирую". Стараюсь, если что. Ещё ни одного города без "инициации" не оставил.

– Упс-с, Гоша, а Вера разве не в Австрии? – успел я заметить за окном промелькнувший силуэт за пару секунд до того, как у нас хлопнула входная дверь в дом.

Пожав в ответ плечами, домовёнок выпучил глаза и, шустро спрыгнув со стула, сиганул на кухню, тут же изобразив грохотом кухонной утвари свою исключительную занятость и трудолюбие.

– О, что-то весной запахло, – услышали мы голос Прорицательницы, стоило ей зайти в дом и увидеть мои ботинки, которые я, как всегда, не убрал на полку, – Никак коты мартовские нас посетили.

– И тебе привет, – лениво отозвался я в ответ на попытку издевательства.

Хм, а ведь и на самом деле похож… На этого самого мартовского кота. Сейчас я, правда, немного переел, восстанавливая потраченные за ночь калории, и от того слегка осоловел, но мне благостно и спокойно. Может помурчать ещё… Короче. Сбылась мечта идиота.

Я занимаюсь любимым делом. Пою свои песни, которые идут на ура, а потом, а потом занимаюсь другим любимым делом. Пикаперы меня поймут. Так что, дважды любимые дела… И всё мне одному. Музыка и девушки – не жизнь, а мечта.

– Безнадёжен, – махнула рукой Прорицательница, с одного взгляда оценив моё расслабленное состояние, – Гоша, а куда ты Маргошу дел? И, кстати, что у нас на завтрак?

Панический взгляд домовёнка, на секунду высунувшегося из кухни, заставил уже меня заволноваться. Не первый раз такое выражение на его мордашке вижу, и тут сложно не понять, что Гоша опять что-то где-то накосячил.

– Кстати, Гоша, а куда подевался мой любимый мотоцикл? – задал я вопрос домовёнку, как только он притащил для Веры завтрак.

Признаюсь, пришлось поднапрячься, чтобы сообразить, что в доме не так. После почти бессонной ночи это мне нелегко далось, и оттого я не без основания гордился своей проницательностью.

– Э-э-э, хозяин, так мы его в Пузырь откатили, чтобы, грохот и шум при ремонте соседям не мешал… – заморгал Гоша шаловливыми глазками так часто, что я ему сразу же не поверил.

– И что же там такого ремонтировать нужно так долго надо было, да ещё и с шумом? – изобразил я задумчивость, краем глаза наблюдая за домовёнком.

– Хозяин, да откуда же мне знать, – почти искренне отозвался Гоша, всплеснув лапками.

– Го-о-ша-а, – надавил я голосом, не без оснований ни разу не поверив в то, что не только в моём доме, но и в "пузыре" домовёнок знает всё до мелочей.

Ему по штату положено чувствовать даже иголку, если та под половицу укатилась. А тут он, якобы, про целый мотоцикл с коляской ничего ведать не ведает.

– Не верю, – мысленно отметил я явную нелепость, в лучшем стиле знаменитого театрального режиссера Владимира Ивановича, ну, того, что Немирович-Данченко, что и постарался продемонстрировать домовому всем своим видом.

– Э-э-э, Маргошу мотор не устраивает, – выдавил Гоша, – Кубатура у него здоровенная, а лошадей, в разы меньше, чем у японцев. А когда я ей мотоциклы из твоего времени показал…

– Та-а-ак, – задумчиво протянул я, глядя на понурившегося домовёнка. – И что, твоя подруга разнесла раритетный мотор эксклюзивного мотоцикла?

– Хозяин, с виду всё как было, так и будет. Это мы с ней строго-настрого обговорили, – замахал Гоша своими лохматыми культяпками в знак протеста, – Она всего лишь мощность мотора немного поднимет.

– Немного – это на сколько? – ни разу не поверил я в намерения технопсихопатки, которую Гоша пытается прикрыть.

– Она сказала, что раза в три, не больше, – убито сдал Гоша свою подругу.

Почему подругу? Так я же своего домового, как облупленного знаю. Можно сказать, переживаю за парня, понимая, что у них ещё ничего не срослось.

– Нормально, – наступив жабе на горло, мысленно попрощался я с раритетом. Угробит же Магоша моего несостоявшегося трёхколёсного друга. Не тот там мотор, чтобы его так форсировать можно было, – Если он после её прокачки хотя бы сто километров без ремонта проедет, то с меня подарок.

– Микроскоп! – тут же поменял настроение домовёнок, – Хозяин, я тут одну модельку немецкого лабораторного микроскопа нашёл, с четырьмя сменными объективами, за него она точно мне… Э-э-э… Помоги, а… Хозяин, ну пожалуйста…

Не то чтобы мне было жалко для Гошиного счастья ништяков, но, сколько же можно сливать добро в одну харю? Это я уже о Маргоше говорю. Куда ей столько подарков и что она с ними делает?

По сути, если на место моих домовых поставить людей, то, как мне кажется, любая условная девушка давно бы сдалась перед ухаживаниями, подарками и подкатами Гоши. Тем более что у домовушки и выбора-то особого не было. Вернее он был, но в лице соседских домовых, которые, со слов Гоши, не составляли ему конкуренции, и к тому же были ещё и бестелесными. Вот мне и стало интересно, по какой причине Маргоша динамит моего миньона. Конечно, можно было и у Веры поинтересоваться, что за тараканы живут в голове у домовушки, но в этот раз я решил докопаться до истины сам.

Выяснив у Гоши месторасположение его подруги, я озадачил мелкого домашними хлопотами, а сам через теплицу перебрался в пузырь.

– Марго, – отвлёк я Маргошу от увлекательного занятия, которое заключалось в ухаживании за моим байком, и задал ей вопрос в лоб, – Как ты к Гоше относишься?

– Нормально отношусь, – вполне ожидаемо и нейтрально ответила Маргоша, не переставая натирать водительское сиденье мотоцикла, – А что?

Хоть до этого я и пытался в уме проиграть предстоящий разговор с Марго, но пришлось осторожничать и подбирать слова, чтобы ненароком не сдать своего миньона.

– Видишь ли, Гоша какой-то странный стал, словно его подменили, – едва улыбнулся я Маргоше, когда та соизволила оторвать взгляд от мотоцикла и посмотрела на меня, – Вечно витает в облаках. Невнимательный и забывчивый теперь. С очередной книгой для Веры тормозит. Про тексты для моих песен и вовсе забыл и забил на них. А главное, у него аппетит куда-то пропал. До твоего появления его от стола только за шкирку можно было оторвать, а теперь он на еду смотреть не может. Вот я и пытаюсь понять, не ты ли тому виной. Может ты что-то сказала ему обидное? Всё-таки ты учитывай, что за его брутальной внешностью прячется тонкая и ранимая творческая душа.

– Да разве же я смогла бы себе позволить чем-то обидеть Гошу, – внезапно прорвало Марго, – Он ведь такой хороший. Внимательный. Заботливый. А уж подарков надарил за несколько дней столько, что у меня за всю жизнь и десятой доли не было. Да я на него молиться должна. А сколько дел он хороших сделал вместе с тобой с тех пор как появился в твоём доме. Да даже больную соседскую девочку взять. Как он ей жизнь спас. Пусть и с твоей помощью, но ведь и его заслуги не уменьшить.

Ну, надо же. К такому повороту разговора я был явно не готов. Честно говоря, я и не предполагал, что Маргоша начнёт восхвалять Гошу. По идее, пусть и завуалировано, но домовушка только что призналась мне в своей любви к домовому.

– А почему бы тебе всё только что озвученное мне, не сказать Гоше в глаза? – поинтересовался я у Марго, – Честное слово, мне на него порой жалко смотреть.

– Да не достойна я его, – всхлипнула Маргоша, – Он вон, какой герой, а я так себе… обычная домовушка. Ну, по крайней мере, в этой реальности.

У-у-у, как всё запущено. Вот только ещё одного самобичивателя мне и не хватает. Гоша себя корит, и не понимает холодности Маргоши, а оказывается, та всего-навсего втемяшила себе в голову, что недостойна любви домового. Женщины, как много мы о вас не знаем, оказывается.

Чёрт. И как с этим детским садом быть? Срочно делать из Маргоши героя, чтобы она чувствовала себя на равных с Гошей? Хотя, почему бы и нет?

– Марго, насколько я помню книгу, ты в космосе бывала.

– Было дело. И не раз, – тяжело вздохнула Маргоша, – Однажды целый месяц в поясе астероидов в одиночку искала останки пропавшего космического корабля. Видел бы ты ту скорлупку, на которой я там рассекала.

Зная из книги, на чём именно летала Маргоша, должен заметить, что она немного преуменьшила свою космическую яхту, обозвав ту скорлупкой. Уж кому и чему, а советским космонавтам с их "Союзом", Марго на своём космоплане дала бы знатную фору.

Да что там современная космонавтика – думаю, что аппарат с характеристиками, подобными кораблю Маргоши, и до конца двадцать первого века вряд ли появится. Ну, если, конечно, я не помогу, снабдив человечество фантастическими технологиями и такими же конструкционными материалами.

Что интересно, мне вполне под силу было материализовать космоплан Марго. Пусть и с помощью амулетов, дающих мне физическую силу, но вытащить из "ниоткуда" космический аппарат я бы смог. Тем более что и напрягаться для этого сильно и не нужно было, поскольку корабль не стоял на земле, а парил над ней на высоте нескольких сантиметров, благодаря антигравитационной подушке. Затрудняюсь сказать, было ли это Гошей и Ганей в книге специально так задумано и прописано, или это просто совпадение, но факт остаётся фактом – я мог достать для Маргоши её яхту. Осталось только дать домовушке задание, выполнив которое, она бы почувствовала себя ровней Гоше. Главное не переборщить.

В принципе, предостережение Разумова о попытке проникновения в этот мир "левых" магов, породило во мне нездоровую паранойю.

Пусть с Верой мы и решили, что необходимо запустить в космос очередную плеяду спутников с магическими датчиками на борту, но дальше разговоров у нас дело не зашло. Вопрос: что мне мешает поручить это дело Марго? Корабль я ей достану. Впрочем, как и спутники, которые нужно будет расположить на геостационарной орбите. Другое дело, что участие Маргоши в этой операции совсем не обязательно, поскольку спутники мы можем расположить практически в любой точке космоса и без участия домовушки. Но ведь ей вовсе и не обязательно об этом знать. А если ещё Гоше подсказать, как правильно себя вести с Марго и о чём не стоит болтать, то вполне вероятно, что через некоторое время домовушка себя второй Терешковой почувствует.

Ощутите разницу —"космонавт номер такой-то" и "первая женщина-космонавт". Я уж и вовсе молчу о звании "первый домовой-космонавт", пусть и неофициальном.

– Ты наверняка слышала о том, что мы в свое время с Гошей избавили этот мир от зарождения случайных магов, – начал я свою игру с Маргошей и, дождавшись её кивка, продолжил, – Как оказалось нельзя упускать из виду возможность появления здесь уже готовых магов. Не буду тебе объяснять, как может измениться этот мир с приходом сюда магов из моего мира. Скажу только, что хаоса в этом случае не избежать. Есть мнение, что развесив в космосе спутники с магическими датчиками, мы сможем знать наверняка, есть ли в этом мире маги, кроме меня, Веры и Гали. Ну и вас с Гошей, конечно же. Ты согласна на своём корабле закинуть необходимые спутники на орбиту? Сразу оговорюсь, что придётся летать не один, и даже не два раза. Твой корабль за один раз не выведет на орбиту необходимое количество спутников.

– Когда это нужно сделать? – судорожно сглотнув и приосанившись, спросила Маргоша, – Я хоть сейчас готова.

– Это нужно было сделать ещё вчера, – на серьёзных щах ответил я домовушке. Эх, какой актёр во мне пропадает. Не знаю, как я смотрелся бы на киноэкране, но думаю, что в детские театры малыши на спектакли с моим участием шли бы гурьбой, – Одним словом, тянуть не будем и начнём забрасывать спутники сегодня же ночью. Я сейчас перемещусь к своей группе музыкантов, поскольку мне сегодня ещё на сцену выходить, а в полночь вернусь и мы займёмся делом.

– Вот такие дела, – объяснил я за кружкой кофе Гоше происходящее, после того, как в полночь в огороде под покровом искусственного тумана вытащил космоплан, и он под управлением Маргоши с несколькими спутниками в грузовом отсеке был запущен в космос, – Оказалось, что Марго всего лишь просто боялась, что она недостойна тебя.

– И я, болван, хвастался тем, чем не надо, – угрюмо покивал своей лохматой башкой домовой, – А получилось, что непомерно возвысил себя над Маргошей. Может мне ей сказать, что я всё придумал?

– Зачем? – искренне удивился я, – Ты ведь правду ей рассказывал. Надеюсь.

– Вот нисколечко не соврал, – сложил большой и указательный палец вместе домовёнок, продемонстрировав мне количество своей лжи в общении с Марго.

– Ты главное молчи, что спутники мы могли и без Маргоши на орбиту вывести, – в очередной раз напомнил я домовёнку, – Мы-то с Верой отмажемся, а вот ты в лице Марго не подругу, а врага получишь.

– А какие спутники мы самостоятельно могли в космос запустить? – тут же свалял дурачка Гоша, хитро заблестев глазками, – Не-е, никак без неё мы бы не справились…

Глава 27

Полёты Маргоши в космос дали свои результаты.

Во-первых, у Марго поднялась личностная самооценка, и конфетно-букетные отношения домовых получили дальнейшее развитие со всеми вытекающими последствиями.

Последствия. Я пока ещё не выяснил, как долго продолжается беременность у домовых, но тешу себя надеждой, что Марго и Гоша нескоро порадуют нас своим потомством. Как-то я с себе трудом представляю, что по дому будет носиться ещё один домовёнок. Мне уже сейчас двоих за глаза хватает.

Во-вторых, выстроенная нами космическая система обнаружения магов дала свои плоды. То, что результаты разнятся с ожидаемым, дело десятое, но может это и к лучшему.

Например, мы теперь точно знаем, что СССР является магическим монополистом(прощай моя паранойя), а на виртуальной карте страны в районе Чебоксар светятся три красных и два жёлтых огонька. Как мне объяснил Гоша, красным отмечены действующие волшебники, к которым относимся я и Галя с Верой, а жёлтый цвет указывает на существа, созданные с помощью магии. Нетрудно догадаться, что жёлтым обозначены наши домовые.

Самое любопытное то, что по карте мира рассыпано ещё и несколько зелёных точек. Пусть не так много, но всё же они имеются, и самое большее их сосредоточение расположено по пути следования нашего с "Монолитом" концертного тура, что лично меня ни разу не удивляет.

Опять же не без помощи Гоши стало понятно, что зелёным цветом там отмечены неинициированные маги. В этом я вижу жирный плюс, поскольку мне теперь не понадобится помощь Веры, чтобы выяснить, кто из моих советских фанаток является потенциальной волшебницей, а кто нет.

Ну, а представителям других стран я вряд ли смогу помочь. Видать судьба у них такая – проживут всю свою жизнь, но так и не узнают, что могли магами стать. Да и Ключ для инициации каждого мага свой нужен, хоть Энциклопедию по этим самым Ключам у Разумова выпрашивай. Опять же, к каждому потенциальному иностранному магу придётся окольными путями за рубеж гонять, если меня вдруг впечатлит его какая-то уж очень редкостная специализация. А как про неё узнаешь, если его не увидишь? А вдруг он или она, к примеру, в Бразилии живёт, а я там даже близко и в своём-то мире ни разу не бывал, не говоря уж об этом? Разве что Вера поможет – она ведь у нас иностранка. Ей по планете путешествовать намного проще, чем мне.

Хотя… Не до меня и не до будущих магов нынче Прорицательнице. У неё в настоящее время свои заботы. Влюбилась девушка. Или в неё влюбились. В общем, я сам ещё толком ничего не понял, так что без некоторых подробностей не обойтись.

Как я уже говорил, единственной целью аферы с книгой про домовушку у нас было набрать необходимое количество прочтений, чтобы человеческая вера в придуманную историю позволила мне материализовать Маргошу. Никто из нас и предположить не мог, что за первой книгой австрийское издательство попросит продолжить историю и надумает выпустить серию. И уж точно ни у кого и в мыслях не было, что американская АВС решит у Веры выкупить на несколько лет эксклюзивное право на экранизацию её книг.

Покупку прав девушка назвала обычной практикой на телевидении, после чего вовсе не обязательно последуют съёмки фильма, а в случае с АВС, так и вовсе телесериала. Разродится телекомпания на экранизацию – хорошо. Ну, а на нет и суда нет. Деньги же обратно не потребуют. Просто через определённое время права отойдут обратно к автору, и Вера будет вправе продать свою историю кому-нибудь другому. Пусть и не на каждом шагу, но такое порой случается.

Заключение контракта с телекомпанией состоялось в штаб-квартире АВС. А именно в Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене, куда Вера и прибыла вместе со своим агентом, юристом и адвокатом, любезно предоставленными австрийским издательством. После подписания документов последовал неофициальный обед в одном из ресторанов Манхэттена, где девушка случайно и познакомилась со своим Биллом.

А вы решили, что у Верунчика завязался роман с простым советским парнем? Я и сам был бы рад, если б Прорицательница остановила свой выбор на земляке. Но, как говорится: любовь зла – полюбишь и… представителя потенциального противника.

Впрочем, какой из Билла потенциальный противник, если, со слов Веры, он ниже меня ростом, имел пару приводов в полицию за вождение машины без водительского удостоверения, вылетел со второго курса Гарварда за неуспеваемость и вообще был очкариком, помешанным на компьютерах и программах. Короче – натуральный гик.

Одно утешение, что фирма, основанная Вериным хахалем, умудрилась заключить контракт и впарила свою ещё неготовую программу крупнейшему американскому производителю и поставщику аппаратного и программного обеспечения. О чём это говорит? Хотя бы о том, что у парня есть мозги, и он не будет у Веры клянчить деньги.

Ну, хорошо, в контракте фигурировала не программа, а операционная система – это всё-таки разные продукты, а значит и сумма существенно больше. И, тем не менее, мне кажется, что в сделке не обошлось без мамы Билла, которая стоит во главе исполнительного комитета самой крупной в мире некоммерческой организации. При чём здесь мама парня? А при том, что комитет она возглавляет совместно с двумя очень влиятельными руководителями компании, которой её сыночек и втюхал операционку.

В общем, видимся мы теперь с Верой редко – я в туре, а она то в кооперативе, то в Австрии, а теперь ещё и в США зачастила. Бывает, конечно, что мы пересекаемся, но происходит это обычно на кухне моего дома, куда девушка не забывает заскочить позавтракать и поделиться со мной новостями.

– Слышал, что в Америке твоего протеже чуть не застрелили? – уплетая приготовленную Гошей яичницу, поинтересовалась Вера, – В Нью-Йорке эту новость на каждом углу обсуждают.

– Это ты сейчас о ком? – приподнял я одну бровь, показывая свою заинтересованность, – У меня в Нью-Йорке двое знакомых – Леннон да Высоцкий, который сейчас вроде как у бывшего советского танцора живёт.

– О Ленноне, конечно же, – не переставала работать вилкой Вера, – Я читала, как Джон в твоей истории погиб. Здесь он повторил день своей смерти минута в минуту, разве что в "Дакоте" кровью не истёк, а просто зашёл в вестибюль и заявил консьержу, что в него стреляли. Затем дождался приезда полицейских, отдал им своё пальто, из которого позднее извлекли четыре экспансивных пули тридцать восьмого калибра, и удалился в свои апартаменты, заявив во всеуслышание: – "Гуманоиды, оказывается, честнее землян и да здравствуют инопланетяне!"

– Вот так отдал пальто и свалил? – чуть не подавился я кофе, услышав такие новости, – А с Чепменом что?

– Ну, не без штанов же Леннон ушёл, – улыбнулась Вера, – К тому же у него под пальто ещё и бронежилет оказался. С Чепменом что? Да всё тоже самое, что и в твоей истории. Позволил себя обезоружить, а затем уселся на тротуар и принялся читать "Над пропастью во ржи".

Вот и спасай после этого людей. Я ведь наивно полагал, что предупреждённый о покушении Леннон, наймёт охрану или каким-то другим способом разберётся с Чепменом. Откуда мне было знать, что Джон почувствует себя бессмертным, включит режим Бога и полезет под пули?

С другой стороны, а что Леннон мог предъявить Чепмену, не соверши последний покушение? Выдвинуть обвинение в преследовании и заявить, что его собираются застрелить? Так все вокруг посмеялись бы и сказали, что у Джона в очередной раз поехала крыша, и он решил раздуть хайп накануне выпуска своего нового альбома. Не было у Леннона ничего на своего потенциального убийцу. По всей видимости, Джон или устал бояться или ему жить надоело – вот и решил проверить мощь подаренного мной амулета, не забыв при этом надеть бронежилет. По крайней мере, я так думаю. Ну, а уж чем на самом деле руководствовался Леннон только он сам и знает. Главное, что жив остался.

* * *

Целый день я потерял, просматривая архив «Евровидения». Начиная с позапрошлого года и лет на тридцать вперёд прослушал все песни, которые занимали первые три призовых места, пытаясь найти хоть какие-то закономерности их успеха. А началось всё с неожиданной беседы в Театре Эстрады…

– Валера, ты ничего не слышал про "Евровидение"? – поймал меня директор Театра Эстрады в буфете, где мы наскоро попытались организовать маленький фуршет, посвящённый окончанию гастролей.

Выпендриваться нам особо не перед кем. Люди собрались все насквозь свои. В основном это администраторы, которые организовали нам поездку, и несколько знакомых из работников самого Театра. С некоторыми администраторами мы успели поругаться, натыкаясь на неизбежные накладки с размещениями, транспортом или оборудованием площадок, но так или иначе мы все концерты отработали и теперь самое время помириться.

Особых претензий к ним нет. Я понимаю, что все старались, но это же СССР… У нас всякие чудеса возможны, начиная от опозданий в движении поездов, отсутствии в гостиницах заранее забронированных мест, а несвоевременная подача того же автобуса – это скорее правило, чем исключение из него. Редкий город не отметился нервотрёпками.

За границей, наверное, проще в этом плане. У них всё по минутам расписано и любое нарушение графика можно выразить в штрафах и неустойках. А у нас часовое ожидание автобуса, ставящее концерт под угрозу – это рядовое явление, за которое максимум какой-нибудь диспетчер получит выговор.

– Неужели в СССР наконец-то решились принять участие в этом конкурсе? – постарался я изобразить удивление, мысленно поаплодировав Прорицательнице.

Верунчик всё круто предсказала. И вот они, первые ласточки…

– Да, на волне удачно проведённой Олимпиады такую возможность сейчас активно обсуждают в верхах. Мы жёстко опаздываем, конечно же, но у конкурса сейчас большие проблемы и его организаторы за счёт СССР рассчитывают серьёзно поднять свою популярность.

– У "Евровидения" проблемы? – помотал я головой, отказываясь верить в то, что слышу.

Точно куда-то не туда История поехала. Не должно было такого случиться.

– Представь себе. Там каждый год какие-то из стран отказываются от участия в конкурсе. Обычно это Греция, Израиль и Италия. Израильтяне так вообще отчудили. Они конкурс выиграли, но на следующий год отказались "Евровидение" у себя проводить. Посчитали, что это им чересчур дорого встанет. А в прошлом году к выбывшим Монако с Турцией добавились. Говорят, что нынче Турция вернулась, а вот восьмидесятый год они пропустили. Соответственно, Греция вместо Турции поучаствовала. У них же междоусобойчик из-за Кипра идёт, вот и строят друг другу козни.

– А не поздно ли наши спохватились? Уже вторая половина января, а конкурс обычно в середине весны проходит, если я правильно помню.

– Это уж не нам с тобой решать, – многозначительно заметил Александр Павлович, многозначительно стрельнув глазами в потолок, – Ты лучше мне другое скажи. Есть ли у вас в репертуаре подходящая песня, чтобы я смог её на прослушивание выставить?

– Песни-то у меня есть, и не одна, но сдаётся мне, что тут абсолютно другой формат потребуется.

– Зря я тебя, скорее всего, напрягаю. Вряд ли ты прослушивание пройдёшь, – всё-таки не удержался директор Театра, чтобы не высказать сомнение.

– Вот это как раз не вопрос. Прослушивание я легко пройду, могу даже с вами поспорить на ящик коньяка по этому поводу. Как вам пятнадцатилетний "Двин" в качестве ставки? Другое дело, что выиграть сам международный конкурс практически нереально. Там же все за соседей голосуют. По принципу: – "Ты мне – я тебе". Даже представить себе не могу, насколько выше головы надо прыгнуть, чтоб хотя бы в первую тройку попасть.

– Да какие там призовые места, думаю, на это наше руководство особо и не рассчитывает. Надо просто показать себя достойно, и этого достаточно, – махнул рукой Александр Павлович, барабаня пальцами по столу и о чём-то размышляя, – А что касается твоего пари, то я ответ тебе дам, когда песню услышу. У тебя с собой случайно нет её записи?

– Гкхм-м, – поперхнулся я, сообразив, что мы подходим к самому опасному моменту в разговоре, – Если честно, то у меня и песни ещё нет. Но можете не сомневаться. Через неделю она будет. И песня, и исполнение. А с танцем мы её дней через десять покажем. Там всё не так сложно выходит. Танцевальная группа с нами уже не раз работала, вот мы один их танец, который у них отлично поставлен, как раз и используем.

– Ничего не выйдет, – замотал головой директор, – По условиям конкурса на сцене должно быть не больше шести человек. Сам посчитай. Ты и твой ансамбль, это и так шестеро. Какие ещё танцоры?

– Петь мы будем дуэтом, а четыре молодых девушки будут крайне энергично двигаться, – озвучил я своё видение предстоящего номера.

– Валера! Только без похабщины! – воздев палец вверх, повысил голос Александр Павлович, и потянулся за платком, чтобы утереть вспотевший лоб.

– Вы напрасно волнуетесь. Всё будет в пределах норм и правил социалистического общежития, – блеснул я популярной и "правильной" в СССР риторикой, – Девушки будут в закрытых спортивных костюмах, и вполне возможно, что даже с олимпийской символикой на груди, – почесал я затылок, соображая, не будет ли перебором столь явный намёк на успешно проведённые страной Олимпийские Игры. Так-то это прилично на политическую спекуляцию смахивает, а впрочем, должно прокатить. Раз уж даже западная пресса признала, что мы чуть ли не лучшую в мире Олимпиаду провели, то грех не присоседиться к такой славе. Я же не только свои интересы собираюсь преследовать, но и всей стране от моего удачного выступления авторитета перепадёт.

– Ой, смотри. У нас сейчас хоть и наступают перемены, но мозги так быстро не перестроить. А уж те, кто к вам на просмотр и прослушивание придёт, трижды перестрахуются, друг на друга глядя и ожидая ценных руководящих указаний.

– Нормально всё будет, – успокоил я своего Генерального продюсера.

Нет, а как мне ещё его называть, исходя из реалий моего времени?

Александр Павлович вполне под такое определение подходит. В мелочи он не лезет, а с общей движухой нормально справляется. Ясен пень, что вслух я это нигде не ляпну, ибо останусь непонятым, да ещё и огребу по полной.

Как бы то ни было, а из столицы я отбыл с чётко поставленной задачей и почти что заключенным пари.

Да, а теперь я сижу с опухшей головой. Согласитесь, просмотреть за день под сотню выступлений, пусть и "по диагонали" – это перебор. Пока ясно – понятно одно, то, что ничего общего у них нет. Скучненько, так-то. "Евровидению" откровенно не хватает приличного вокала и красочного шоу. Особенно в этом времени, в котором я сейчас.