Текст книги "Приключения либроманта 3 (СИ)"

Автор книги: Сергей Богдашов

Соавторы: Игорь Митрофанов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Глава 15

– Поздравляю, – крепко пожал мою ладонь Александр Павлович, и привычным ему жестом предложил мне присесть в одно из мягких кресел своего кабинета, – Ваш новый видеоролик в ближайшей «Утренней почте» покажут. Оценили! Ну, а премьера песни на радио уже была. Да вы, наверное, уже и сами слышали. Что-то мне подсказывает, что, несмотря на всю простоту, ваша песня о городе скоро шлягером станет. Народной музыкой… Хе-хе.

Всё-таки магия – это великая вещь.

Вроде не так давно директор Театра Эстрады был больным и немощным, а сегодня он здоровьем так и пышет. Похудел, избавившись от нездоровой полноты и багрового цвета лица, второй подбородок пропал, про очки забыл. Одно его рукопожатие чего стоит. Крепкое. Мужское.

А вот насчёт простоты песни я бы с ним поспорил – у меня только на аранжировку целый день ушёл, а парни и вовсе почти неделю свои партии разучивали, пока у нас что-то более менее толковое получилось. Знаете, иногда сыграть просто, гораздо сложнее, чем играть сложно. В простых партиях каждая нотка важна.

– Были какие-то трудности? – поинтересовался я, памятуя о том, как "весело" проходили съёмки видеоклипа в спорткомплексе.

По сюжету клипа, мы всем составом "Монолита" утром врываемся в здание спорткомплекса и, плюнув на неработающий лифт, бежим по лестнице на двенадцатый этаж, чтобы оказаться на крыше в момент восхода солнца. В общем, как поётся в одной песенке: "Солнцу навстречу". На крыше здания нас ждут заранее расставленные инструменты и с первыми лучами солнца мы исполняем бридж и второй припев.

– Никаких проблем, – помотал головой директор, – Сам Мамедов одобрил, да ещё и выволочку своим устроил. Мол, провинциальное телевидение при своих скудных ресурсах динамично и качественно научилось снимать эстрадников, и центральному телевидению есть чему поучиться у своих младших коллег, – при этом Александр Павлович без устали тыкал в потолок указательным пальцем, тем самым подчёркивая серьёзность момента. – Кстати, а как вы с улицы снимали вашу беготню по лестнице и сцену на крыше? Уж кто-кто, но я-то знаю, что для таких съёмок минимум операторский кран нужен, а у нас в стране нет таких, чтобы можно было снимать на высоте сорока метров. Неужели вертолёт использовали?

На самом деле сначала было снято наше появление на крыше и исполнение финала песни. Причём сделано это было с одного дубля.

Солнцу ведь не крикнешь: "Стоп! Все на исходные позиции. Дубль номер два! Мотор!"

Затем операторы сняли, как мы врываемся в вестибюль дворца спорта и мимо лифта бежим к лестнице.

Ну, а там нас сменили спортсмены, бегущие силуэты которых и были сняты сквозь стекло, отгораживающее лестницу от улицы. Кстати, в спортивных секциях, которые в скором времени переедут в спорткомплекс, прошёл настоящий кастинг среди желающих помочь землякам в съёмках клипа. В общем, парней, внешне похожих на нас, отобрали изрядно, и чтобы никому не было обидно, каждый спортсмен бежал дистанцию в два этажа и передавал эстафету следующему. С улицы сквозь стекло замены не видны, да ещё при монтаже скорость "забега на крышу" была немного прибавлена. В результате получилось, что мы с "Монолитом" преодолели высоту в двенадцать этажей менее чем за две минуты.

Если что, то лично я бы при таком забеге просто бы сдох, и не то чтобы петь и играть не смог, а так, немного умирал бы там под камерами.

Об этих мелочах я и рассказал директору.

– Да и кто бы нам разрешил вертолёт в городе использовать. Голь на выдумки хитра, – продолжил я свой рассказ, – Просто в спорткомплексе ведутся наружные отделочные работы, а для этого используют обычный башенный кран. Вот мы в строительную люльку и поместили видеокамеру вместе с оператором, а крановщику дали рацию, чтобы он команды с земли выполнял. Так что оператор виз обычной строительной люльки и вёл все наружные съёмки.

Естественно, я не стал рассказывать, что крановщик помимо рации, вечером получил еще и обещанный мной литр водки, за то, что он ни свет, ни заря залез в кабину своего крана и помог в съёмках клипа. Что ни говори, а жидкая валюта превосходный стимул, к тому же она не подвержена никакой инфляции и работягами принимается безотказно.

– Хм. И правда, оригинально, – с неподдельным интересом выслушал меня Александр Павлович, – В общем, на центральном телевидении у вас теперь зелёный свет. А скажи мне, что у вас с новой программой?

– В целом готова, – заверил я собеседника, – Думаю, что к середине октября будем готовы предоставить её на суд зрителей. Да и новый альбом к этому времени будет доделан. Там, прямо сказать, мы уже сами со своими комплексами боремся. Знаем, что надо свободнее и естественней на сцене держаться, но пока не всё получается. Оттого и некоторые партии в музыкальном плане страдают.

– Отлично, – кивнул директор, что-то черкая в своём ежедневнике, – Тогда в двадцатых числах несколько концертов в Театре, а затем до Нового Года тур по стране. Так сказать, нести искусство в массы. Как ты на это смотришь?

Как я могу смотреть на предлагаемые концерты и тур, если я только их и жду? Ну, вот так я устроен – дома хочу в дорогу, а в туре жду не дождусь, когда дома окажусь.

А кто из нас не противоречив?

* * *

Квартиры в одноподъездном кирпичном доме в Хамовниках, как и обещал Александр Павлович, были и вправду улучшенной планировки. Просторная кухня, большой коридор, лоджия, раздельный санузел. Да и сама комната внушительных размеров. Отделка квартиры, конечно, так себе, но это не страшно. Главное, что потолок побелен и линолеум на полу постелен, а уж чтобы новые обои поклеить или хорошую сантехнику установить, большого ума не надо.

Единственно, что меня смутило, так это то, что вопреки рассказу директора сам дом оказался не девяти, а четырнадцатиэтажным.

В принципе, при наличии двух лифтов в подъезде нет особой разницы, ехать на восьмой этаж или на тринадцатый. Тем не менее, Гале я посоветовал взять квартиру на третьем этаже. Как по мне, так это самый лучший этаж в любой многоэтажке этого времени. К тому же никто из монолитовцев не был против такого выбора – всем почему-то хотелось жить повыше. В результате на четвёртом этаже квартиру взял клавишник, на шестом басист, на седьмом барабанщик, на десятом Круглов, и на двенадцатом Славян.

Эх, хотел бы я посмотреть на Славика, когда в доме не будут работать оба лифта, и он ножками поднимется в свою квартиру на такой высоте. Дыхалка у него ни к чёрту. Свалится ведь где-нибудь в районе седьмого этажа, ан нет, всё туда же, повыше. К тому же я не уверен, что с напором воды в такой высотке дело нормально обстоит. А уж про отопление и вовсе молчу. Короче, ниже живёшь – меньше проблем. Хотя… Это же Москва. Может, я не прав и зря переживаю.

Самое первое, что я сделал в Галиной квартире (а по документам это теперь именно её квартира), так это повесил над входной дверью подкову, на которую мы перед этим вместе с новоиспечённой хозяйкой капнули своей крови.

– С каких это пор ты в обереги и талисманы начал верить? – проворчала Галинка, дуя на уколотый пальчик, – Может, нам ещё и кота нужно было перед собой в новый дом пустить?

– Это не талисман, – объяснил я девушке, – Это амулет, который не позволит никому, кроме нас с тобой, переступить порог квартиры, если мы сами того не захотим.

Есть такая беда в Союзе, как квартирные кражи.

А чего бы и не процветать "домушничеству", раз в квартирах входные двери картонные и слетают они с петель от одного хорошего удара плечом? Ну, хорошо, если не от удара, то с помощью "фомки" можно зайти практически в любую квартиру. Вот я и задумался, как бы уберечь московскую квартиру от воришек, а Гоша подсказал в какой книжке можно найти соответствующий запросу амулет.

– А если мои мама с папой в гости приедут, а меня дома не будет? – дошло до Галинки истинное предназначение подковы, – Они как зайдут?

– Откроют дверь ключами, которые ты им дашь, и войдут. Или я чего-то не знаю и ты у своих родителей приёмная дочь?

– Придумаешь тоже, – фыркнула Галя, – Самая что ни наесть родная. Мама всегда говорит, что я её кровинушка.

– Заметь, про кровь ты сама сказала, – улыбнулся я в ответ, – Амулет не будет чинить препятствий тем, в ком есть частичка твоей крови.

Выслушав мои объяснения, Галинка прошлась по квартире и попросила достать гардину, шторы и тюль для комнаты и кухни.

Казалось бы, что может быть для меня проще, как материализовать гардину.

Угу, а как её вешать? Пришлось следом доставать перфоратор, бур, дюбели и молоток. А там появился удлинитель, поскольку шнур перфоратора не доставал до ближайшей розетки. Потом дело дошло до стремянки.

С тюлем всё прошло легко – я просто достал такой же, как и у меня в Новчике в спальне висит, на стальных струнах – растяжках. Да и Гале, насколько я помню, он тоже нравился.

А вот со шторами произошёл затык. Одни, по мнению Галинки, не подходили к линолеуму, другие к обоям, а третьи и вовсе делали комнату не уютной. В общем, пока пришли к результату, который устроил девушку, в углу скопилась такая куча ткани, что хоть текстильную лавку открывай.

– И куда теперь эту ветошь девать? – кивнул я на груду материала, валяющуюся на полу.

– Над нами ещё пять новосёлов из "Монолита" заселилось. Раздам парням, они всё равно в тканях ничего не соображают, – с лёгкостью сообразила Галка, куда пристроить оказавшиеся ненужными шторы, – Ты лучше достань люстру, которая у тебя в зале висит.

– Вот ещё, – возмутился я, – Она мне дома надоела, а поменять руки не доходят. У нас Гоша мастер стилистики. Свяжись с ним через коммуникатор и пусть он тебе из интернета лучшие образцы покажет, а там сама выберешь, что тебе по вкусу.

– Выбрала, – радостно воскликнула Галинка, когда я залез на стремянку, чтобы повесить тюль и шторы. Нужно отметить, что возглас у неё получился настолько звонкий, что оконное стекло мелко задрожало, а я от неожиданности чуть не рухнул с лестницы. Тут же, как бы в подтверждение её слов, Кракоша мягким голосом сообщила о входящем файле.

Вот же неугомонная у меня подруга. Быстро, однако, ей Гоша ответил. Меня он, к примеру, может и по нескольку минут игнорировать, а потом на серьёзных щах заявить, что не получал от меня никаких сообщений.

На мгновенье, оторвавшись от развешивания занавесок, я материализовал понравившуюся Гале люстру и протянул ей со словами:

– Вот и держи её теперь, пока я начатое не закончу.

Всё-таки характер Гали я немного изучил.

Если её вовремя не тормознуть, то она так и будет невпопад просить достать меня то это, то другое. А так, стоит себе, как фонарный столб и молча, на вытянутой руке, держит заказанную люстру.

Эх, а сколько ещё всего придётся достать в новую квартиру. За мелочёвку я не переживаю, меня больше интересует, как бы мне научится материализовать тяжёлые вещи. К примеру, нужен холодильник, а далеко не каждый из них имеет ролики, чтобы его можно было катать. Или взять стиральную машину – она тяжелая, неудобная и роликов у неё точно нет.

В общем, нужно Гоше задачу поставить, чтобы нашёл мне какой-нибудь амулет, дающий силу хотя бы на время. Наверняка, такие артефакты в фентезийных книгах в достатке имеются.

* * *

Казалось бы, – отличная идея у нас была, со спутниками, отключающими электричество.

Так вот нет.

Как всегда, в четко выверенный процесс, вмешался СССР. Как всегда, вызвав своим появлением смуту и диссонанс во всём мире.

И что вы думаете? Эти товарищи не придумали ничего умнее, чем срочно отправить советский спутник для уничтожения нашего "Вампира".

Как вооружать спутники и космические корабли, в СССР придумали уже давно. Это произошло еще в те времена, когда американцы решили запустить своих "инспекторов". Предполагалось, что американский спутник может захватить какой-то из наших спутников – шпионов, и спуститься вместе с ним на Землю.

Исторически, первое противоспутниковое оружие Советский Союз протестировал в рамках программы "Истребитель спутников", запущенной еще в тысяча девятьсот пятидесятых годах. Созданная в то время система предполагала выведение ракетами-носителями семейств Р-7 или Р-36, стартующими с Байконура, космической шрапнели, которая после управляемых с Земли маневров на орбите приближалась к цели на расстояние около пятидесяти метров, и взрывалась там, выбрасывая в окружающее пространство множество осколков.

Недостатком системы считалось то, что для достижения орбиты поражаемого космического аппарата спутнику-перехватчику требовалось несколько часов, за которые цель могла успеть скорректировать свою собственную траекторию движения.

Скорее всего с тех самых лет где-то на складах и залежалось номерное, секретное изделие из той серии. Его-то и было решено отправить в космос при очередном запуске советских "мирных" спутников, которые в этом году следовали один за другим.

–Хозяин, – тряс меня Гоша за плечо до тех пор, пока я не проснулся, – У Гани экстренная ситуация.

– Что случилось? – помотал я головой, отгоняя сон, и включив свет, мельком глянул на часы.

Три часа ночи…

– Советы запустили несколько спутников, и один из них направляется к той группе, которыми она контролирует Ирак. Сканирование показало, что это обычная мина, которая взорвётся, как только приблизится.

– Неужели "Вампир" такой чепухой можно повредить? – зевнул я во весь рот, и подтянул к себе поближе чашку пышущего паром кофе, приготовленного домовёнком с пылу жару.

– Нет, конечно. Но наказывать за такие действия нужно. Мы же миротворцы. Оттого и выходит, что все остальные агрессоры, – донёс до меня Гоша нехитрую логику рассуждений о том, кто есть ху.

– Так-то, да, – согласился я с ним, смакуя первый обжигающий глоток.

– Ганя предлагает для начала отключить страну-агрессора на недельку от электричества, а потом потребовать у них поменять руководство.

– Хм, пожалуй, я не соглашусь. Во-первых, у меня послезавтра почти весь день на студии расписан, а потом, твоя Ганя подумала о том, что она сама себя на неделю от тока отключит?

– Всё учтено. Мы даже просчитали, какие системы для резерва питания нужны, – несколько неуверенно дернул домовёнок едва заметным отростком своего хвоста.

Эх… Кто-то изучает кошек или собак. Знаете, животные умеют очень чётко доносить свои желания до хозяев, если те умеют их понимать. А у меня вместо домашних животных домовёнок завёлся. И вот это дёргание его хвоста мне не нравится. Точно, шкодить собрался. Хвост, он ведь очень значимый аргумент. Если собака хвостом виляет, то это добрый знак, если кот, то он недоволен, а если Гоша им дёргает, то жди неприятностей.

– Гоша, в чём подвох? – ухватил я не успевшего вывернуться домовёнка за край его одежды, – Говори правду, а то ведь у меня найдётся мокрое полотенце.

Как-то раз Гоше полотенцем уже влетело. По делу, между прочим. Наш химозный маньяк не смог удержаться и не отрываясь, выхлюпал бутылку рыбного тайского соуса, стоило мне их только на минуту оставить наедине. В смысле, соус и Гошу. Не готов сказать, что понимание несовместимости некоторых вещей и существ в этом мире до меня дошло, как озарение.

Нет.

Мне потребовалось время и некоторые умственные усилия, чтобы признать, что Гоша не очень-то и виноват. Просто в мире бывают несовместимые вещи.

Например, Гоша и Доширак, а то и вовсе, Гоша и вонючий тайский рыбный соус.

Не, никак они рядом не уживаются. Кто-то один всегда другого уничтожит, и этим победителем вряд ли окажется Доширак. Разве, только что со временем победитель может сменится. И когда-нибудь победит Доширак. Проняв своей химией не только нежную душу трепетно влюблённого в неё домовёнка, но и его тельце.

Короче, с недавних пор у меня при разговорах с Гошей появился веский аргумент в виде полотенца. Желательно, чуть мокрого.

Сухим, сами понимаете, лупить бесполезно.

Кроме шума, толку никакого, и весь воспитательный момент из-за этого превращается в бутафорию. А вот от мокрого полотенца, да вдвое скрученного, воспитательный эффект на порядок вырастает. И дело вовсе не в том, что Гоше больно, нет. У него рейтинг падает жёстко. Понятно, что я это своими словами объясняю, но если по сути, то после наказания Хозяином, Гоше долго придётся свою репутацию среди других домовят восстанавливать. Так что мой миньон – мажор к полотенечному аргументу относится очень щепетильно и предпочитает с некоторых пор особо не рисковать.

– Тяжёлые они очень, и вытаскивать тебе их придётся раз в два часа, иначе наши "Вампиры" успеют и у них аккумуляторы высосать, – отвёл в сторону домовёнок свои шаловливые глазки.

– Ага. Я правильно понимаю, что ты и Ганя с чего-то вдруг решили, что я буду вскакивать посреди ночи, и при этом ещё должен буду изображать тяжелоатлета, что бы пыхтя, и чего уж там, попукивая, как это у них принято, тащить вам блоки питания. А вот это видел? – изобразил я всем нам знакомую фигуру из пальцев, а попросту говоря, кукиш.

– Хозяин, тогда у нас шансы резко падают. Там совсем низкий процент вероятности того, что мы сможем сменить руководство страны выходит. Не больше пятнадцати процентов остаётся. А с блоками, чуть больше шестидесяти получается, – всплеснул домовёнок лапками, озвучивая цифры статистики по разработанной ими операции.

– Та-а-к, – надеюсь, что грозно сумел я выразить свои эмоции, – С этого места чуть подробнее. Чего вы там поменять собрались?

– Ваше правительство, – изрядно сбавил в тоне Гоша, – Оно же у вас сейчас совсем никакое.

– И кто именно вас не устраивает?

– Так все. Всё Политбюро, полным составом должно в отставку подать, – выпучил свои глазищи домовой, – Там же ни один из них в вопросах управления государством ни хрена не смыслит. У них и образованьишка у каждого с гулькин нос, а исходя из их возраста, они уже и забыли давно, чему учились. Тот же Брежнев должен был землемером стать. Вот бы я посмотрел, что он сейчас по земле намерит.

– Подожди, а как же тогда сейчас страна живёт? Кто-то же решения принимает?

– Я бы так сказал, что их одобряют. Есть там группка советников у Брежнева, которые все эти решения пишут заранее. Ещё блок существует, из тех членов Политбюро, что его поддерживают, иногда они что-то могут вбросить в своих интересах, а так всё. Других инициатив ждать не стоит. Можно сказать, что плывёт наш "Титаник" без руля и ветрил. Капитан адекватен от силы два часа в сутки, и то не каждый день, а в остальное время таблетками обдурманен, да и остальное руководство не лучше. Кто ещё не сдох, тот уже на больничной койке проводит времени больше, чем на работе. А про деменцию я и говорить не стану. Там все подряд ей страдают. Тот же Суслов у себя в кабинете брюки снимает, когда ему жарко кажется, а потом забывает их обратно надеть, когда на люди выходит.

Мда-а. Вот это откровения!

Нет, так-то я догадывался и знал, что в этом времени у управления страной безмозглые маразматики стояли, но чтобы это настолько далеко зашло…

– Хорошо, уйдёт это Политбюро в отставку, во что я, кстати, плохо верю, придёт другое, и что? – задал я вопрос, зевая.

Зеваю не потому, что мне неинтересно, а по времени. Голимая ночь на дворе.

– Хозяин, хуже точно не будет, хотя бы потому, что хуже некуда, – зачастил миньон.

– Если сроки наказания стране уменьшите, то считай, что я согласен, – махнув рукой, дал я добро на изменения в СССР.

Глава 16

Отключение света пришлось на вторник. За два часа до отключения Ганя начала транслировать предупреждение по радио, а потом и к спутникам системы «Орбита» подключилась, после чего заставка появилась на экранах телевизоров.

– За нападение на спутники – миротворцы в Советском Союзе будет произведено предупредительное отключение электроэнергии сроком на одни сутки. Рекомендуем заранее остановить весь транспорт и опасные производства, – вещала Ганя электронным голосом на всех диапазонах.

Возможно, к предупреждению никто всерьёз бы и не отнёсся, но уже две страны, Ирак с Ираном, почти полмесяца жили без электричества.

СССР отключали в облегчённом варианте. Первые два часа напряжение просто начало падать, и те же аккумуляторы на машинах умерли не сразу.

– Гоша, а вы не подумали о том, что США могут воспользоваться нашим отключением и в этот момент развязать войну? – забеспокоился я, когда лампы дневного света у меня на кухне начали мигать.

– У Гани всё под контролем. Любой пуск ракеты она тут же заметит, а потом обесточит управление ракеты и взрыватели боеголовки. Сам понимаешь, что та же крылатая ракета без электроники никуда не полетит. А потом случиться обратный эффект. США останутся без электричества, и надолго, а в СССР оно появится. И ты знаешь, я гораздо больше боюсь, что СССР не удержится от ответного удара.

– Ага, и получается так, что мы своими действиями, вроде бы и совершёнными с абсолютно мирными намерениями, можем развязать Третью Мировую войну, – почесал я в затылке.

– Если что, то войну никак не мы развяжем, да и вряд ли кто рискнёт её начать. В Приморье уже подводные лодки одну за другой в море выводят. Ганя сказала, что уже седьмая только что от пирса отошла.

– Подожди-ка, так у них тоже почти всё на электричестве. Потонут же, – всполошился я.

– С чего бы? – пожал Гоша плечами, – Если лодка выйдет за пределы территориальных вод СССР, то и пусть себе плавает.

– А сама Ганя как без электричества работать будет?

– Ей со спутников энергию лучом кинут. И вообще, чего ты заволновался вдруг? Вроде, всё же заранее обговорили.

– Не знаю, чем заняться, – признался я, – Про что не подумаю, везде электричество требуется.

– И в чём проблема? В "пузыре" у нас всегда есть свет. Залезай туда и делай, что хочешь. А ещё лучше вытащи заранее с десяток зарядных устройств и толкни их через Петровича. Деньги лишними никогда не бывают, а завтра все машины в ваших гаражах разве что с толкача можно будет завести. Но сам понимаешь, на носу зима, а автомобиль, как надо, аккумулятор не зарядит.

Честно говоря, бизнес-идея у Гоши так себе. Но в одном он прав. Аккумулятор на моём Мерседесе стоит снять и в пузырь утащить на подзарядку. Завтра у меня на это времени не будет.

* * *

В правительственном бункере было темно и тихо. Благо охрана, согласно Уставу, разожгла керосиновые лампы.

– Чёрт знает что, – нарушил общее молчание Леонид Ильич, – Сидим тут, как мыши в норе. Да ещё и душно что-то становится.

– Система вентиляции не работает, – подсказал из темноты невидимый охранник.

– Ещё немного, и я задыхаться начну. А что там наверху слышно?

– Связи нет.

– Так пошлите кого-нибудь! – взорвался генеральный секретарь.

– Уже послали. Но лифты не работают, а чтобы пройти по аварийным лестницам, нужно вручную несколько шлюзов открыть. Так что возвращение посыльного быстро ждать не стоит.

– Чтоб я этого мудака Устинова ещё раз послушался, – продолжил сокрушаться Брежнев, – Мне сегодня такой интересный доклад подготовили про рост благосостояния народа, а я, вместо того, чтобы его выслушать и принять, в душном подвале сижу. Нет, выберемся отсюда, точно его в отставку отправлю, а потом сам на пенсию уйду. Надоело.

– Да, если бы не потомки, то подставил бы он нас с Афганской войной, – словно невзначай поддержал Андропов настрой генсека, – А докладчикам про благосостояние я бы не слишком верил. Приписки в стране чудовищные, а потом ещё и Госкомстат цифры в нужную сторону округляет.

– А, кстати, почему Устинова с нами нет? – завертел Брежнев головой, вглядываясь в окружающих.

– Наверное, в Стратегическом Центре командования укрылся, – предположил Андропов.

– Что он там без связи накомандует. Небось, коньяк глушит да связисточек щупает, – недовольно проворчал генсек.

– Вполне возможно. С него станется.

– Нельзя вам на пенсию, Леонид Ильич, как же мы без вас, – перебил Андропова Черненко.

– Это точно. Вы мудры и ещё полны сил, – льстиво добавил Динмухамед Кунаев, – К тому же наши эфиопские друзья скоро должны в гости пожаловать, а уж какую награду они вам приготовили…

– Мне, награду… А, ну да. Эфиопия. Как же, помню. Это страна такая. Что хоть за награда?

– Наиредчайшая и самая высокая! Такую только вы заслуживаете! – закатил глаза Динмухамед так, что только белки сверкнули в отсветах пламени "керосинки".

– Награда – это хорошо. Когда есть за что, то это дело нужное, – умиротворённо заметил генсек, – Пойду-ка я вздремну часок – другой. Устал что-то. Если интересных новостей не будет, то и не будите меня.

С годами пристрастие генсека к лести и почестям приняло гротескный характер. Его окружение сознательно культивировало эти черты: пусть Леонид Ильич забавляется и не мешает нам жить в свое удовольствие.

Стало нормой в речах и докладах вслед за "Коммунистической партией и ее Ленинским Центральным комитетом" поминать "и лично товарища Леонида Ильича Брежнева".

Брежнев не только издал мемуары, сочиненные не им, но и не возражал, когда его называли великим писателем и присудили ему Ленинскую премию по литературе.

У Леонида Ильича было 117 советских и зарубежных орденов, в том числе пять золотых звезд Героя Советского Союза и Героя Социалистического Труда – это единственный случай в истории.

В 1976 году он присвоил себе маршальское звание, а когда пришёл на встречу с однополчанами по восемнадцатой армии в новеньком маршальском мундире, то с явным удовольствием заявил: – "Вот, дослужился!"

А награждение генсека "Орденом Победы" в 1978 году можно смело считать кульминационной точкой подхалимажа, доведённого до абсурда.

* * *

– У нас последнюю пару отменили, – радостно заявила появившаяся в «пузыре» Галка, – И на завтрашний день от занятий освободили.

– Что, преподаватели при свете дня не могут лекции читать без электричества? – заинтересовался я причиной отмены занятий.

– Нет, просто вода почти сразу же пропала. А в нашем корпусе всего лишь два туалета на этаж. И в них теперь такое творится, жуть. Кстати, автобусы тоже не ходят. Я пешком притопала.

Судя по радостному настрою, Галка ни разу не огорчилась из-за отмены занятий. Собственно, нужны они ей теперь, как собаке пятая нога. Впрочем, и диплом ей не сильно нужен, но мы с ней уже поговорили на эту тему и решили, пусть будет. Документ, подтверждающий у певицы наличие хоть какого-то музыкального образования в СССР нужен, а уж музыкально-педагогического и подавно.

Меня другое удивляет. Куда исчезают музыканты в этой стране? Почему среди звёзд советской эстрады выпускников консерваторий можно по пальцам пересчитать, если тридцать музыкальных ВУЗов и двести сорок два музучилища по всему СССР исправно и ежегодно выпускают музыкантов тысячами?

Мы успели с Галкой перекусить, поплавать в бассейне и даже провести часок в спальне, но стоило нам выбраться после душа на улицу, как появилась разъярённая Вера.

Для начала она отлупила специально для неё установленную настенную макивару, а затем, хмуро кивнув нам, устремилась в душ, и судя по её воплям, он был очень контрастным.

– Верусь, что случилось? – встретила её Галка коктейлем и аппетитной тарелкой нарезанных тропических фруктов.

– Москвичи, козлы, – хмуро ответила Вера, сходу прячась под зонт.

Да, нам приходится всячески спасаться в "пузыре" от солнца. Иначе, на фоне бледных сограждан, мы слишком контрастно выглядим. Пока ещё что-то можно списать на южный загар, но ещё месяц – другой, и люди поневоле начнут обращать на нас внимание.

– Прямо таки все? – уточнил я услышанное, – Если что, то у нас Галя с некоторых пор тоже москвичка.

– Нет. У меня на работе в московскую комиссию два козла из ВНИИ электроэнергетики затесались. Прошлись с замерами вдоль линии, чтобы высчитать потери электроэнергии, а когда поняли, что такого не может быть, поспорили, и набили друг другу морды.

– Нормальная реакция. Учёный люд решил выяснить, куда девается вырабатываемая генераторами энергия. Не каждый же день можно увидеть последствия работы "Вампиров". Что ты уж сразу так-то про них? – расслаблено потянулся я в шезлонге, зевая.

– Да? А если я тебе скажу, что они потом всё решили списать на травмы, полученные на производстве? И самое смешное, что инструктаж по технике безопасности они по документам оба у меня проходили? Как ты думаешь, мне за их выдумки нужно отвечать? Им в столице оплаченный больничный, а мне здесь выговор в личное дело. "Необъяснимое электрическое явление сбросило их с лестницы и они, вместе падая, получили множество производственных травм"

– Они хоть живы остались? – догадалась Галка о продолжении истории, хоть и не она у нас Провидица.

– С первым дважды пришлось натурный эксперимент ставить, второму и одного раза хватило. Отмудохала обоих и с той лестницы, что у них в объяснительной была, спустила.

– Посадят тебя, Верка, – вздохнула Галя, глядя на сердитую подругу.

– За что? У меня же их объяснительные на руках. Если кто их с лестницы и сбросил, то никак не хрупкая девушка, а именно то, что эти люди науки назвали "необъяснимым электрическим явлением".

– И чем всё закончилось? – поинтересовался я, втайне надеясь, что теперь-то уж Вера точно перестанет цепляться за свою работу.

– Всё, как положено мне написали. А потом один из них с чего-то вдруг мне предложение руки и сердца сделал. Да и фиг с ними, с этими москвичами, – махнула ручкой Вера, – Мне бы до пятницы дожить, а там отпуск.

* * *

Как ни странно, но по окончании блэкаута в стране не произошло никаких из ряда вон выходящих событий.

Нет, конечно, среди народа поползли слухи один другого комичнее, но на этом дело и закончилось.

Ни тебе громких заявлений в СМИ, ни митингов на улицах и производствах, ни массовых отставок в правительстве. Создалось такое ощущение, что отсутствие электричества в Советском Союзе нормальная практика и вполне себе обыденное явление.

Что больше всего меня поразило, так это тупость нашей правящей верхушки. Для неё оказалось проще попытаться сбить спутники, чем попробовать связаться с теми, кто отключил Иран с Ираком от электричества.

Возможно, мои выводы не верны, но получается, что человечеству легче искать с помощью радиотелескопов абстрактных инопланетян где-то за тысячи световых лет от Земли, чем поднять голову и поинтересоваться у висящего над тобой Чуда: а кто вы такие и чего вам, собственно говоря, нужно.

Не факт, что Ганя ответила бы, но ведь можно было хотя бы попытаться спросить.

Самое интересное то, что все в мире знают о каких-то непонятных спутниках, зависших над Землёй, а на контакт никто не идёт. Не то, чтобы мне это было очень нужно, но порой становится обидно. А если у меня помимо кнута ещё и пряники имеются? Я, конечно, не обещаю эскадру звёздных кораблей для покорения Марса и прочих планет Солнечной системы, но что-нибудь полезное для освоения земных ресурсов я аборигенам мог бы предоставить. Так ведь никто ничего не просит.