Текст книги "Приключения либроманта в СССР (СИ)"
Автор книги: Сергей Богдашов
Соавторы: Игорь Митрофанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Постарался отключить слух, насколько это возможно, и начал осматривать инструменты. По меньшей мере странный набор. Полуакустический бас, в симпатично раскрашенном расходящимися полосами корпусе и надписью ORFEUS на головке грифа, JOLANA Star VII у Саши, видимо клон Стратокастера, изготовленный в одной из соцстран, и Eterna de Luxe II у соло – гитариста. Этакая здоровенная чёрная дура, с кучей ручек и переключателей, и огромной головкой грифа. Может мне кажется, но мензура у неё удлинённая, а гриф толстоват даже на вид. Крайне скромная новенькая ударная установка "Tacton" в весёленьком темно – красном пластике, с отвратительно звучащим железом.
Повеселили усилители. Честно говоря, я сначала было подумал, что рядом со мной стоит аппарат для электромагнитной терапии. Оказалось, нет. Это был басовый усилитель "BEAG", напрочь убивший меня своим минимализмом. А уж как я веселился, разглядывая усилитель, в который был включён электроорган, и не передать. Начнём с того, что у него на передней панели было маленькое окошечко, никогда не угадаете, с чем. С цветомузыкой! Угу, этакая цветомузыкальная установка, размером с пачку дамских сигарет, озаряющая сцену сиянием нескольких лампочек от фонарика.
– Видал, какой у нас аппарат, – с гордостью похлопал Саня по БИГу, когда они закончили прогон и засобирались на выход, – Батя мой через Москву выбил. Не у каждой филармонии такой увидишь.
Если бы я и хотел что ответить, то точно бы не смог. Слова просто застряли в горле.
– Нет, ну как мы дали, а, но всё равно что-то не то, – возбуждённо махал руками Саня, когда мы вышли в коридор и пошли в курилку, устроенную у окна на пожарном выходе.
– Гитару попробуй настроить, – буркнул я, всё ещё впечатлённый увиденной аппаратурой.
Мда-а, великая страна, осваивающая космос, а ни инструментов, ни усилителей приличных нет. Мне, привыкшему работать с киловаттами звука, и больно и досадно смотреть на венгерский супердефицит, понимая его ущербность и немощность.
– Нормально у меня всё гитарой, – недовольно отозвался Александр, – Каждую струну по органу перед репой настроил.
– Значит по грифу не строит, – пожал я плечами, – Кобылку покрути и пружины проверь. У тебя уже на пятом ладу аккорд враздрай слышен.
– Покурим, проверю, – кивнул Саня, – Ты чего пришёл-то?
– Я же тебе камеры обещал. Вот и заехал по пути. Заберёшь?
– Конечно. Сразу ко мне в машину и перекинем. Слушай, а пойдём гитару посмотрим, пока парни курят, – притушил Сашка добрую половину недокуренной сигареты.
Вот же беспокойный.
Гитара, конечно же не строила. Сильно не строила. Пришлось спускать струны и сдвигать кобылку. Найденной где-то отвёрткой я подкрутил регулировочные винты на ней, окончательно выровняв строй. Настроив, пробежался по грифу, проверяя ещё раз всё аккордами и флажолетами. Ну вот, хотя бы так. Я не гитарный мастер, но элементарщину делать умею.
– Держи, – протянул я настроенный инструмент Сане, и замешкался, увидев его выпученные глаза.
– Валер, а ты где так играть научился?
– В смысле? – постарался я сделать невинное лицо, в темпе придумывая ответ.
– Ну, вот это… Сейчас. Ты как это… – пытался Александр что-то показать обеими руками.
– Да откуда я знаю. Что-то у артистов подсмотрел, что-то по телевизору увидел, а потом сам попытался изобразить. Не сразу, но кое-что стало получаться со временем, – отмахнулся я, помогая Сане просунуть провод под ремень, – Ты вот ещё что. Бой не только сверху играй, а попробуй вниз – вверх, и сразу струны приглушай на обратном ходу.
– Так? – попробовал Саня следовать моему объяснению.
– Да нет же, – я взял в руки гитару соло-гитариста, и присев на колонку, показал предлагаемый мной вариант. Сначала медленно, а потом, как нужно.
– Хм, здорово. Покажешь ещё что-нибудь? – попробовал Александр поиграть так же, и у него пусть не сразу, но вскоре вышло вполне прилично.
– Чёс, разве что. Играется простенько, а звучит хардово, – отвлёкся я, ощупывая гриф только что взятой гитары, – Слушай, а что это за полено?
– Итерна? Да ладно тебе. Самая крутая гитара. Славич её на Глине за пятихатку взял. А что такое хардово?
– Как-то она не очень. Звук на перегрузе вообще не читаем, – попробовал я пару простых рифов с фуззом, – Хардово, это москвичи так хард – рок называют. Что-то вроде такого.
Я показал квинтовый риф, в несколько тактов. Ничего сложного, играется на зажатом аккорде, а звучит тяжело.
– А-а, вот тут кто развлекается, а мы-то гадаем, откуда музыка, – возникли в дверях участники ВИА, как бы не в полном составе, – Ты на соло умеешь?
– На всём понемногу, – ответил я, аккуратно укладывая инструмент обратно.
– Сбацай ещё что-нибудь? – попросил меня клавишник.
– На этой гитаре не смогу, – покачал я головой.
– Гитара плохая? – насмешливо спросил меня соло – гитарист, видимо, тот самый Славич, отдавший за неё большие деньги.
– У тебя струны на двенадцатом ладу чуть ли не на сантиметр отходят, – покривил я душой. Нет там сантиметра, миллиметров шесть – семь, не больше, но и это явный перебор. Раза в два струны выше стоят, чем нужно.
– И что? – уставился на свою гитару её владелец.
– Да я сам удивляюсь, как ты на ней ещё играть умудряешься. Я вот точно не смогу. Разве что по нотке тыкать, так кому это интересно. Ладно, пойду я. Саш, ключ от машины прихвати, камеры тебе выгружу, – напомнил я другу цель своего приезда.
– Э-э, постой. Тебя как зовут? – ухватил меня клавишник за рукав рубашки.
– Никак не зовут. Я обычно сам прихожу, – сходу ответил я и дождался, пока все просмеются, похоже, что этот прикол парни ни разу не слышали, – А вообще, кому как больше нравится. Можно Валера или Грин, а можно и вовсе Джон, – переглянулся я с Саней, ухмыляясь. Рассказал мне батя их историю про Джона. Краснел при этом, правда, но я от души поржал, как они с Кругловым девчонку лихо на групповушку развели. Батя тогда из себя американца Джона изображал, а в заботливо сохранённой бутылке из под виски у них самогон был налит. С тех пор Саня часто меня молочным братом называет.
Мда-а. Теперь уже меня, получается…
– Слушай, Джон, – начал было клавишник, но тут ему пришлось остановиться и подождать, а то нас с Сашкой что-то вдруг на ха-ха пробило резко, – А на клавишах ты тоже играть умеешь?
– Плохонько, – ответил я, вытирая набежавшую слезу. Давно я так не смеялся. Вообще, впервые в этой, новой жизни, ржу по-настоящему.
Подойдя к Вермоне, я потыкал в клавишу, пытаясь подобрать звук поинтереснее. Хаммонд не Хаммонд, но чего-то добился, заодно обнаружив подобие атаки. Демонстративно хрустнул пальцами, зажав их в замок и вывернув руки, замер на секунду.
Клавиатура на органе неплохая, такая, как я люблю. Это на рояле, с его механикой, я бы не стал ничего играть. А тут почти как у синтезатора клавиши. Лёгкие и с коротким ходом. Для начала взял пару сложных джазовых аккордов, во все десять пальцев. А потом, с форшлагами, скатился джазовой вкуснотищей вниз, пройдясь по всей клавиатуре.
Джаз штука такая. Если ты его чувствуешь и можешь исполнить, то и он к тебе лицом поворачивается. По нотам его не сыграешь. Будут просто ноты, а джаза не будет. И тут никакая техника не поможет. Хоть сто двадцать восьмыми играй, но если это не будет вкусно, то джаз – это не твоё.
Покрутил ещё регулировки, подбирая под найденный звук подходящие фрагменты музыки. Что могу сказать. Бедненький инструмент этот электроорган. Где-то в ансамбле ему ещё есть место, а самостоятельно Вермона не слишком жизнеспособна. Надо сильно извернуться, чтобы на нём что-то приличное удалось сыграть.
– Ты где так с клавишами наловчился? – под общее молчание спросил у меня Саня, когда я отошёл от инструмента.
– Школу по аккордеону закончил, – озвучил я деталь из биографии отца.
– Не говорил же никогда.
– Так ты и не спрашивал, – моментально сообразил я, что музыкальное образование отцом не афишировалось, скорее всего, из-за предмета обучения.
– Так то аккордеон…
– Какая разница. Клавиши-то одинаковые.
– И на басу можешь? – спросил меня басист.
– Так та же гитара. Просто на ней вместе с ударными нужно играть. Тогда кач будет. Вы же основа ритм – секции.
– Кач – это что?
– Драйв, рок, бит, забой, а то и просто звиздец, – помахал я рукой в воздухе, помогая себе с подбором слов, – От вас двоих зависит, будет ваша музыка подбрасывать, или так, шаляй – валяй, как радио слушаешь. Понял?
– Понял, что ничего не понял. Показать можешь?
– Садись, – кивнул я ударнику, – Смотри на мою ногу, показываю бочку.
Взяв бас я синхронно с ударами бочки начал обозначать ноту, добиваясь идеального совпадения ударов. Когда что-то начало получаться, остановился.
– Теперь смотри. По малому барабану отбиваешь четверти, а на мои высокие ноты пойдут синкопы по хету и тарелке. Показываю.
Повторяю уже изученное, а потом слэпом беру две синкопы. Ещё раз. Киваю ударнику, чтобы подключался. Сбивается, но с каждым разом мы всё ближе и ближе к моменту истины. Наконец три раза подряд проходим чисто. Кстати, а БИГ ничего так звучит, мяса в звуке валом. Ему бы гитару поживей.
– Давай теперь ты, – протягиваю я инструмент басисту. Он смотрит на свой бас, как на двухметровую змею.
– А на ударных сможешь? – подначивает меня Санёк.
– Да на них любой нормальный музыкант сыграет, – возвращаю я его подначку.
Вытащив присмотренные в углу запылившиеся бонги, судя по их цвету, явно оставшиеся от какой-то другой установки, я подтаскиваю журавль с микрофоном и пощёлкав по нему, подстраиваю ревербератор. Ревер у БИГа заслуживает отдельного описания, ну, да ладно. Тройка маленьких барабанчиков, стоящая на отдельной подставке, наповал убивает меня мембраной. Проверяю на ощупь, и понимаю, что на них реально натянута кожа! Не знаю чья, но ни один пластик не может быть таким шершавым. Поёрзав на стуле, подстраиваю под себя хет и педаль бочки, отодвигаясь чуть дальше. Теперь трюк.
Музыканты – это не те, кто умеет только лабать. От лабуха музыканта отличает хотя бы артистизм. Как-никак, но выходя на сцену ты обязан создать образ.
Угу… А что может показать ударник? Конечно же палочки, которые он лихо провернёт вокруг пальцев пару раз. Всё остальное зрители за барабанами и не увидят.
Кручу палочки и начинаю отбивать ритм. Бас – гитарист включается неуверенно, и синкопы у него не выходят. Наплевать. Изображаю Пинк Флойд, проходясь по бонгам, подхваченными эхом ревербератора. Второго тома на бочке катастрофически не хватает. У меня проходы проваливаются. Заканчиваю суматошным синкопированным боем и бешеной работой педали. Бздыщь!
Финальный удар об тарелку лбом, уже поднимаясь. Выступление закончено.
Глава 3
Затихарился в гараже, как белорусский партизан, чтобы ни одна живая душа не видела, как я новые запчасти буду на Копейку ставить. Эх, хорошо, когда склад автозапчастей у тебя бездонный. Так что потихоньку магичу себе и машину ремонтирую.
Ладно, хоть, не успел я в разговоре с Кругловым заикнуться о расточке блока. Он точно или у виска бы покрутил, или ржать бы начал, как конь.
Сейчас и самому смешно, а когда пригляделся, что в Копейке под головкой блока лежат две прокладки, а между ними алюминиевая вставка, чуть башкой по машине стучать не начал.
В СССР самый ходовой бензин низкооктановый, а итальянцы разрабатывали двигатель под высокооктановый. Вот и клали "тазоводы", да и не только они, под головку блока цилиндров прокладку из алюминия, тем самым увеличивая камеру сгорания над поршнями и снижая степень сжатия топливно-воздушной смеси. Иначе из-за детонации прогорали и трескались поршни. А так, с дополнительной прокладкой получался "тракторный" двигатель, но зато устойчиво работающий на дешёвом, а чаще всего, и это важно, на бесплатном бензине.
Батя мне в детстве рассказывал, что водилы грузовиков, перед тем, как в парк заехать, частенько бензин на землю сливали, оставляя в баке минимум топлива. Иначе на утро им некуда было бы залить положенную на день норму бензина. А раз некуда заливать, то выходит, что ты накануне плохо работал и мало ездил. И не важно, что у тебя по спидометру всё, как в аптеке, может ты километраж намотал. В общем, хреновый ты водила и хрен тебе, а не премия. Про себя же ворчали:
– Не хватало ещё, чтобы из-за одного умника нам в Министерстве нормы "зарезали".
Порой частнику на дорогу можно было выйти с пустой канистрой или ведром, показать его едущему грузовику, и тебе за спасибо бензина с горкой нальют. Ещё и спросят, почему тара маленькая. Вот такие нелепые выверты были в народном хозяйстве.
Расточил бы я блок, тем самым увеличив объём сжимаемой топливной смеси, и от того увеличилась бы и степень сжатия этой самой смеси, а детонация могла и вовсе стать запредельной. На низкооктановом топливе взорваться двигатель не взорвётся, но когда оборванный шатун тебе сквозь дыру в блоке "руку дружбы" протягивает, приятного мало. После такой переделки, боюсь, что и девяносто восьмого бензина будет мало.
Так что от навязчивой идеи "прокачать" Копейку пришлось отказаться. Не совсем та "тачка для прокачки" оказалась.
Теперь у меня цель изменилась.
Хочу другую машину. Для этого нужно с помощью Петровича продать как можно больше автодефицита, подшаманить и "опрокинуть" дедову машину, да и спокойно себе купить новую.
Прекрасно понимаю, что для социального статуса отца, с его двумя сотнями зарплаты, Копейка, доставшаяся по наследству, самое то. Но думаю, что люди поймут, если я буду ездить, к примеру, на годовалой Тройке или Шестёрке. Я ведь не о Роллс-Ройсе мечтаю, а всего лишь об обычной советской малолитражке.
* * *
Перебрал дома всю макулатуру. Поделил её на три стопки.
В самой большой куче собрались газеты наподобие "Доброго лекаря", в которых предлагаются разные лекарственные мази и настойки. Угу, чуть ли не молодильные яблоки задарма отдают. Особенно прикалывают фейковые комменты людей, отважившихся эти продукты на себе испытать.
Вторая стопка вобрала в себя рекламу сетевых магазинов. Особо внимательно к ним отношусь, они теперь это мой продовольственный склад. Хотя, в одном буклете от "Магнита" я увидел рекламную акцию, по которой продается брендовое моторное масло со скидкой. Я понимаю, когда в "Пятерочке" за наклейки посуду дают, но где "Магнит" и где моторное масло, да еще и синтетическое.
Третью стопку я построил из каталогов и буклетов магазинов по продаже бытовой техники. Понятно, что такие мелочи, как телефоны, планшеты и электроинструменты из них достать можно, а вот большой телевизор уже не получится. В эту же стопку вошли буклеты и проспекты с новинками концертной и студийной аппаратуры, которые я собирал на всех выставках, где довелось побывать. Хорошие вещи предлагаются, но что я буду делать, к примеру, с цифровой аудиокартой, которая работает на пару с компьютером? Это всё технологии цифрового будущего, а пока миром правит аналог. Где бы мне достать изображения современных этому времени вещей?
Сижу на балконе, курю пиво и думаю. Вкусное пиво, кстати. Купил по дороге из гаража пару бутылок в магазине. Что интересно, за ним никакой очереди не было, в отличие от давки в винно-водочный отдел. Оно даже стояло в зале рядом с молоком, кефиром, минералкой и лимонадом, но никто его не брал. Прикинулся приезжим и спросил у мужика, которому дал прикурить, почему пиво никто не берёт. Тот затянулся, и выдал гениальный ответ:
– Так оно же бутылочное и вчерашнее, а за углом в пивной разливное продается. Оно сегодняшнее и дешевле выходит.
Посмотрел дома на этикетку. Ну, да, вчерашнее. И что? Прочитал дальше, а там написано, что срок хранения всего семь дней. Неделя, а не полгода, как это указано на пиве в будущем. Ничего не понял. За день оно у них выдохлось или что?
Из интернета я могу накачать всё, что захочу. Могу даже на телевизор изображение вывести, он у меня ни много ни мало, а почти метр по диагонали, слона можно вытащить. Только что мне с этого? Этого же будет видеоизображение, а не рисунок на бумаге.
Жаль, что дома принтера нет. У отца когда-то он был, но умер вслед за батей и я его на вынес на помойку, узнав цену ремонта.
Купить фотоаппарат, каждый раз фотографировать нужное изображение, а затем распечатывать фрагменты и склеивать требуемый размер из кусков? Почитал описание процесса изготовления фотографии от съёмки до готовой фотографии. Не-е, мне легче сделать капремонт двигателя. Там результат хотя бы предсказуем. Фотограф, с учётом технологий предков, из меня никакой. Я даже изучил, какую выдержку и диафрагму нужно выставлять, но за дальнейшие действия никогда и ни за что не возьмусь. Там голимое шаманство.
Найти изображение принтера, приклеить его на кусок обоев, что валяются на шифоньере после ремонта, да вынуть прибор из бумаги? Так нет дома ни одной фотографии этого принтера. Специально пересмотрел всё что мог, но даже схематического рисунка не нашёл. Хоть самому рисуй, вот только художник из меня так себе. Даже не Пикассо, которого лично я художником не считаю. Да, платят миллионы условных енотов за его картины, ну и пусть платят. Кто им в том злобный Буратино?
Постепенно в голове выстроился алгоритм необходимых действий.
Нужно купить или попросить у кого-то на денёк хороший фотоаппарат. Купить качественную плёнку, сфотографировать с экрана телевизора изображение принтера, проявить и распечатать фотографию в фотоателье. Если в будущем целые фотоцентры есть, то неужели здесь в фотомастерской не предоставляют услуги по проявке пленки и печатанию фотографий? Завтра же по пути в управление ГЭСстроя надо зайти в "Турист". Есть у нас один занятный магазин, где продается всё от телевизоров и рыболовных принадлежностей, до моторных лодок и мотоциклов. Насколько я знаю, отдел фототоваров там тоже имеется.
* * *
Денег, что ворчливая тётка выдала мне в кассе управления ГЭСстроя, вполне хватило на Зенит, да ещё и осталось чуть больше стоимости фотоаппарата. Мне его даже плёнкой прямо в магазине зарядили и заверили, что проявка плёнок и печатание фотографий производится в любом фотоателье. Честно говоря, не ожидал я увидеть приличную зеркалку на прилавке провинциального магазина, но вот довелось без проблем купить. Чудо, да и только. Но я так и не понял замечания продавца про то, что вроде не конец месяца, а такие модели есть в наличии. Это что он мне хотел сказать? У них сбой ситуации, или московское снабжение с опозданием приходит?
Я ещё слабо сопоставляю цены на разные здешние вещи, но думаю, что стоимость фотоаппарата и является причиной его доступности. Вряд ли при зарплате в сто – двести рублей для большинства людей Зенит столь необходимый предмет. Как по мне, так эти зарплаты, на языке моего времени, смотрятся не иначе, как уровень бедности. Не разбежишься на какие-то необдуманные покупки. Млин, на сраный никакусенький телик и то почти год надо копить. Цветной телевизор "Горизонт", цена 678 рублей. Кредитов тут нет, а зарплата в сто пятьдесят рублей считается хорошей. По 55 рублей откладывай, на 95 живи. Через год на телевизор накопишь, если выживешь.
Принтер я себе подбирал не по бренду, качеству или надежности, как обычно, а по размеру.
Мне прибор из фотографии достать нужно, а не за понтами гоняться. Замерил настенный папин черно-белый фотопортрет, где он ещё молодой и усатый был, и от этих размеров сплясал.
Сфотографировал несколькораз принтер с экрана телевизора. Запечатлел попутно ещё свою весёлую меховую зверюшку, что отец подарил мне в детстве, на мой десятый день рождения.
Есть у меня одна мысль, требующая проверки. Сделал пару снимков Копейки на улице. Даже сам снялся рядом с машиной, попросив проходящего мимо парня сделать пару кадров. Ну, да, попросил первого же прохожего. Зенит – это же не смартфон. Да и палки для селфи у меня нет.
После обеда я ещё на влажноватой плёнке отбирал, какие кадры и в каком размере распечатать, а ближе к закрытию мастерской стал обладателем свернутых в трубу, и обернутых газетой фотографий. Конечно, сделали их не только за спасибо и за те деньги, что я по прейскуранту уплатил. Сбегал в магазин, чтобы купить две самых дорогих шоколадки. Такова тут суровая правда жизни. Одну вручил тётке, что занималась моим заказом, а другую молодой приёмщице, мило улыбнувшейся мне при виде изображения ушастого могвая из фильма «Гремлины».
– Странный какой-то Чебурашка, – обозвала моего Гизмо обладательница красивого, слегка конопатого лица, чем-то неуловима похожая на Агнету Фельтског в молодости, – уши, как крылья у летучей мыши, да окраска вся пёстрая. Вы его в "Белизне" кипятили?
– Это его так жизнь побила, – ответил я, расписываясь в квитанции, и, краем глаза рассматривая тетрадь, лежащую перед девушкой. Люди на такой несуетливой работе кроссворды разгадывают, позже начнут "Косынку" на компах раскладывать, а эта стихи пишет, – Яркий свет ему противопоказан, после полуночи нельзя кушать, а купаться вообще не положено. Любой от такой жизни пятнами покроется.
– Мыться-то ему почему нельзя? – искренне удивилась девушка, – Религия не позволяет?
– Как-то так, – подтвердил я её догадку, вспоминая сюжет фильма, – Он вроде, как сам с Тибета, а там строго с послушанием. Ваше? – кивнул я на незаконченное стихотворение, которое она ойкнув, тут же прикрыла бланком квитанции, – Публиковаться не пробовали?
– Не смешите, – девушка решительно захлопнула тетрадь, смяв бланк моей квитанции, и кинула её в ящик стола, – Кто будет публиковать стихи неизвестного поэта, даже если он учится на журфаке? Разве что в университетской стенгазете разместят.
– Можно в "Смену" послать, или в "Комсомолку". Там всегда молодых публикуют, – озвучил я свои познания в сфере советской поэзии, поскольку сам пару раз пытался в интернет-архивах этих изданий найти малоизвестные тексты к своей музыке.
– Ты сам-то читал, что там молодые пишут? – резко спросила девушка, наплевав на вежливость, – Одни оды строителям БАМа, да гимны хлеборобам.
– Нормальная стратегия для начинающего автора, – попытался я успокоить начинающую закипать непризнанную поэтессу, забавно перешедшую на откровения, – Примелькаться с восхвалениями, а там глядишь и на что-то душевное или философское внимание обратят. Кстати, если что, я тоже из строителей и хлеборобов, и порой не прочь почитать вирши в свою честь.
– Извини, – потупилась приёмщица, – Я ничего плохого не хотела сказать про рабочих. Просто задрали эти басни. Ничего, что на "ты" перешла?
– Всё нормально, – успокоил я её, – Меня, кстати, Валерой звать, а тебя?
– Алиса, – протянула девушка ладошку для рукопожатия.
– Не бросай поэзию, Алиса, – пожал я руку и подмигнул ей, – Глядишь, придёт время и твоё имя будут скандировать стадионы.
Вот такой фокус. Изображение плохой копии Чебурашки Алисузаинтересовало, а на то, что я из её рук получил фотографию прибора будущего, она не обратила внимания и вряд ли когда вспомнит, что видела.
В гараж мчался чуть ли не вприпрыжку. Ну не дома же мне было принтер доставать, вдруг какие-нибудь сопутствующие эффекты проявятся. Обошлось, гараж всего лишь инеем не покрылся, и пробки не выбило. Разве что покалывание рук почувствовал, какое бывает у электроприборов с плохойизоляцией и заземлением. С игрушкой проблем вообще никаких не возникло. Такая же мягкая и с детства знакомая. Правда, абсолютно новая.
Зверюшку отправил обратно в фотографию, а вот принтер обратно убирать не стал. Побоялся. Не придумал ничего умнее, чем засунуть его в старую наволочку и в таком виде привезти домой.
Руки чуть не ходуном ходят – до такой степени не терпится проверить, работает ли прибор, или вся моя задумка пшик.
С другой стороны, карбюратор же работает и шуруповёрт, что отцу демонстрировал, функционировал и крутил патрон. Да даже если принтер не работает, то сама задумка с фотографиями уже расширяет границы моих возможностей.
* * *
Мысли о тюнинге Копейки окончательно забыты и теперь моя идея фикс – удачно продать дедову машину.
На мой взгляд, за нормальные деньги её скинутьможно. Основными достоинствами являются небольшой пробег, и то, что она одна из первых машин, собранных в Тольятти, а значит с соблюдением всех необходимых технологий и под наблюдением итальянцев.
Специально с переноской осмотрел всё днище и арки колёс – ни пятнышка ржавчины.
Сальники коробки и редуктора моста не то что не текут, а даже так называемого "потения" нет. Крестовины не щелкают и без люфтов. Заводские тормозные шланги без трещин, несмотря на такой возраст. Шаровые и рулевые до сих пор целые, хотя на здешних дорогах их уже раза два как минимум должны были поменять. Передние ступичные подшипники не люфтят и легко вращаются, но здесь нужно отдать должное тому, кто следил за машиной. Цепь и звёздочки я поменял. Грешил на распредвал, но обошлось заменой рокеров и последующей регулировкой клапанов. Карбюратор новый стоит. Уф-ф.
Можно, конечно, коробку пятиступенчатую поставить, но думаю, что возникнут лишние вопросы у покупателя: продай Копейку с четырёхступкой, продай отдельно пятиступку, добавь немного и вот тебе деньги на почти что новый автомобиль. Меня просто не поймут в век развитого социализма. У них всё принято делать самим, и мало того, что как попало, так ещё и хреново.
Всё что я могу на данный момент сделать с автомобилем – это навести марафет с помощью химии будущего. Я даже принёс в гараж изображение хорошей полировальной машинки. Пришлось два листа формата А4 склеить, иначе она не вылезала. Специально дома проверил. Не забыл про выцветший пластик на задних фонарях и передних поворотниках. Хотел самый простой приёмник в машину поставить, но передумал. Люди раньше перед продажей радиоаппаратуру снимали, а не ставили. Я понимаю, что у меня всё халявное, но думаю, что не стоит привлекать лишнее внимание своими нелогичными действиями.
– Тум, ду-дум, – рявкнул клаксон за воротами гаража. Принесло кого-то по мою душу, не иначе.
Огляделся, и не увидев ничего компрометирующего вокруг себя, пошёл открывать дверь.
Саню Круглова принесло. В очередной раз облизнулся на его почти новенькую "трёшку" цвета "Золотое Руно". Что-то примерно такое надо будет себе подыскать. Разница между "трёхой" и "шохой" по ходовым качествам незначительная, но по стоимости и понтам она есть. Как меня батя вечером просветил, у спекулей, на автобазаре, ВАЗ 2106 стоит пятнадцать – шестнадцать тысяч, а вот ВАЗ 2103 уже одиннадцать, а то и за десять пятьсот можно сторговать. Я так понимаю, что такой разрыв в цене больше с модой связан. Как-никак, а "шестёрка" считается ТОП – моделью и мерилом престижа. А престиж всегда денег стоит.
– Чем занят? – поинтересовался "молочный брат", протискиваясь в калитку ворот, поджатую его машиной.
– Копейку в порядок привожу. К этим выходным не успею, а вот на следующие попробую её на авторынок выгнать.
– С деньгами плохо?
– Скорее наоборот, – усмехнулся я, отмывая руки под рукомойником, – Попробую такую же ласточку, как у тебя купить. Пока в отпуске, успевать надо. Потом мне не до ремонтов будет.
– Похоже, вместе поедем. Я тоже свою продавать буду.
– Тю-ю, тебе-то зачем? Она же новая у тебя?
– Годовалая, – согласился Санёк, – Пробег восемь тысяч с копейками. Просто батя может через пару – тройку недель мне "шестёрку" выкрутить. Сказал, если продам свою так, чтобы не доплачивать, то он мне её подгонит.
– Круто, – подбодрил я друга, а сам зажал за спиной пальцы крестиком, на удачу, – И в чём проблема?
– А ты что, не слышал, что машины подорожали? "Шестёрка" уже девять шестьсот стоит, а была девять сто. Батя говорит, что многие очередники стали от машин отказываться. Особенно от "Нив". Откуда у колхозника одиннадцать тысяч?
– Да-а, – сделал я вид, что проникся ситуацией, – Так глядишь, не только "Нивы" скоро в свободной продаже появятся.
На самом деле потыкался я в интернет. "Нивы" действительно через год – полтора можно будет без очереди купить. Был момент, когда они свободно стояли на площадках около автомагазинов. Выбирай, какая понравилась, и покупай. Но остальные модели Жигулей ещё долго на базаре будут продаваться выше госцены.
– Ты смотри, на ОБХСС не нарвись. Зарядишь на базаре десятку, и под статью о спекуляции можешь загреметь, – предупредил я своего "молочного брата", тыча манометром в колёса.
– Отец то же самое сказал, когда я про авторынок заикнулся. А ещё про кидал с "куклами" предупредил. По слухам, две команды у нас гастролируют. Я что к тебе и приехал. Думал, позвать с собой, а ты и так свою продавать собираешься. Может рядом встанем. Приедем на авторынок пораньше, и вместе воткнёмся, а то мне что-то ссыкотно, – заявил Санчес, чуть помявшись.
– Тебе приключения нужны? От кидал может и отобьёмся, я могу с собой пару парней резких пригласить, но с ОБХССом они нам не помогут. Если тебя по спекуляции примут, то сам понимаешь. Получать срок ни за что желающих нет.
– У-у, меня же с института вышвырнут, если под статью попаду, – наконец-то впечатлился реалиями Санёк.
– Не о том думаешь. Уголовный Кодекс почитай на досуге. Навскидку, так твой случай на срок от трёх до восьми тянет. По статье "Спекуляция в особо крупных размерах". И что характерно, усиленного режима с конфискацией, – сказал я в общем-то чистую правду, не так давно просмотрев некоторые юридические реалии социализма.
Незнание Закона от ответственности не освобождает, а знание Закона от срока спасает.
Этакая простая житейская истина, которую я сам себе вбил в мозг, когда в нашем классе двое моих друзей на "малолетку" отправились. Я тогда запросто мог стать третьим, если бы не грипп, сваливший меня за день до их приключений, с температурой под сорок.
– А ты как же, тоже ведь собрался на рынок? – всё ещё пытался трепыхаться Санчес, не желая расставаться с мечтой о новенькой "шестёрке", приобретённой на халяву.
– Саня, а я не стиляга. И машина у меня простая. Опять же, продавать я её буду ниже госцены, скорее всего. Мне менты затрахаются статью придумывать, потому что её нет. Да и на кидал мне глубоко плевать. Я могу в комиссионке и реальный ценник показать. Так что с меня у них навара не предвидится. И я это знаю, и они сразу сообразят.
От суровых социалистических реалий меня наверняка убережёт опыт послезнания. У нас мошенники не чета нынешним, совдеповским. Совсем другой уровень. Зная, на чём тебя обманут, вовсе не сложно прикинуть механизм противодействия. Приёмчики совдеповских кидал крайне просты и незатейливы. Интеллекта у них не больше, чем у напёрсточников, крутящих колпачки в команде. Роли в пять слов понятны, движения определены.
– А ты что покупать надумал? Вроде, такой же "Жигуль", как у меня собрался брать?
