Текст книги "Приключения либроманта в СССР (СИ)"
Автор книги: Сергей Богдашов
Соавторы: Игорь Митрофанов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)
Музыка звучала сухо и академично. Откровенно не хватало звука. Набитый и чуть шумный зал лишил скрипки "воздуха" и заглушил шумовым фоном те нюансы, которые пытались донести музыканты до слушателя.
Очень похоже на то, что музыку слушают только члены жюри и я. Остальные скучают, а дети, которых в зале очень много, заняты своими делами и перешёптываниями. Симфонической музыкой народ закормили. Она повсюду. По крайней мере я у себя за месяц столько классики не слышал, сколько тут иногда за день перепадает. Нет, на любителя оно может быть и хорошо, но я не люблю симфонии.
Иногда люди боятся вслух признаться, что им не нравится симфоническая музыка или классическая литература. Отчего-то бытует мнение, что для образа интеллигентного человека это важно. А я простой парень, и к симфониям отношусь ничуть не лучше, чем к военным маршам и оперетте. Ага, и Толстого с Достоевским не люблю. И как мне дальше жить? Да, наверное, так же, как и раньше. Со своими предпочтениями, которые я не собираюсь подстраивать под кем-то установленные штампы. Слушать под настроение AC/DC, вкусный джаз или рэп, читать книги современников, а труды классиков марксизма – ленинизма использовать вместо груза, когда линолеум нужно чем-то придавить, чтобы отлежался. Ага, досталась мне по наследству пара стопок этого чтива, перетянутые бечёвкой. Я уж и соседям их предлагал, но никто так и не покусился на "нетленку". Даже не представляю, как они без пошагового руководства собираются из социализма в коммунизм перебираться. Ладно я, я его сам себе построить собрался, а им как всем колхозом переезжать.
Угу. Дошутился. Не заметил, как музыканты откланялись и со сцены уходят.
А я изменился. Раньше я бы никогда не кинулся вслед за незнакомой девушкой, зато теперь помчался без тени сомнения. Но не всегда удача сопутствует смелым и решительным. Пока я пробирался за сцену, музыканты словно растворились в толпе других участников смотра, готовящихся к выступлениям. Минут десять я метался по коридорам, нескромно заглядывая во все приоткрытые двери.
– Валера, – услышал я откуда-то из-за спины голос нашего ударника, – Давай бегом в гримёрку переодеваться, нам через десять минут на сцену выходить.
За время нашего выступления я успел не раз осмотреть зал, но свою флейтистку так и не увидел.
В своём времени я бы решил, что не судьба, и махнул рукой, но здесь я не тот, каким сам себя знаю. У меня откуда-то появилось упорство и желание переупрямить судьбу. Из филармонии я в тот день ушёл не раньше, чем узнал, что флейтистка с квартетом выступала от педагогического института.
* * *
– Хозяин, а что будет после того как ты артефакт найдёшь? – спросил Гоша и отправил в рот очередную ложку сгущённого молока.
– В смысле? – не понял я вопроса, поскольку алгоритм действий давно расписан и домовой его прекрасно знает, – Уберу сферу в текст, сожгу бумагу и забуду всё, как страшный сон.
– Не включай дурака, – вылизав дочиста ложку и положив её на стол, скрестил сладкоежка руки на груди, – Ты прекрасно понял, о чём речь. Что после всего этого будешь делать? Вернешься в свой мир?
Сколько раз сам себе задавал этот вопрос, но впервые мне его озвучил кто-то другой. Я подошёл к креслу, в котором сидел малой и присел на корточки, чтобы наши глаза были на одном уровне. Затем положил руки на колени домового и тихо ответил:
– Гоша, я не знаю, что будет дальше. Помнишь, я рассказывал тебе о том, что есть возможность вернуться в мой мир, но без гарантии, что я останусь либромантом? Так вот – я не хочу в тот мир. Не потому что он злой и плохой, а я могу остаться без магии. Вовсе не поэтому. По большому счёту тут то же не сахар, но мне кажется, что здесь моё место, а там я себя не нашёл. М-м, не нашёл так, как здесь.
Я не верю, когда слышу или читаю, как творческая личность заявляет: "Это я создаю для себя.". Зачем тогда вообще что-то создавать, если это никто не увидит, не попробует и не пощупает? К чему этот обман? Любой человек жаждет признания и славы, в этом нет ничего плохого или постыдного, и никто меня в этом не переубедит. Художник жаждет, чтобы его картины выставлялись как можно чаще. Писатель грезит огромными тиражами своих книг, артист мечтает о толпах почитателей его таланта. Повар думает о том, как будут нахваливать его блюда, а строитель рад, когда построенным им зданием восхищаются прохожие.
Так и я хочу, чтобы моя музыка была услышана миллионами слушателей. Вот только в моём мире она затеряется на фоне тысяч новых мелодий, а здесь у меня есть реальный шанс воплотить свои стремления в жизнь. Пусть я вру на каждом шагу и пользуюсь магией, чтобы обустроить свой быт, но я знаю, что всё то, на что я способен сам, я сам и делаю. Есть у меня чувство, что здесь я порой выше планки прыгаю, которой когда-то сам себя ограничил. Вроде и свободы в СССР на порядок меньше, чем там, у нас, а я себя свободнее чувствую.
– А если твоё желание никто не будет учитывать? – также тихо спросил домовой, – Возьмут и без спроса поменяют обратно с Борисычем местами.
– Стало быть, нам нужно найти какую-то защиту от магического воздействия извне. Ты ведь мне поможешь? – взъерошил я волосы мелкого, – Да, вот ещё что хотел тебе сказать. Ты ведь читал книгу, благодаря которой появился в этом доме?
Гоша судорожно сглотнул и часто-часто закивал. Я бы тоже давился слюной и переживал, если б прочитал о том, что закончу свою жизнь в оцифрованном виде в виртуальном мире. Такое вот больное воображение у Автора придумавшего славного домового по имени Самогоша.
– В общем, что бы ни случилось, – продолжил я, – в книгу я тебя не верну. Пусть твоя книжная копия проживёт свою жизнь, а ты свою.
– Спасибо, – чуть слышно произнёс Гоша.
Глава 13
Увидев лицо Борисыча на экране монитора, я сначала подумал, что случайно отправил видеовызов не тому абоненту. Проверив ник вызываемого, убедился, что не ошибся и решил, что батя напялил солнцезащитные очки.
– Это кто тебя так? – начал я разговор с улыбающимся отцом, у которого вокруг обоих глаз светились лиловые синяки.
Этакие добротные двусторонние бланши, от которых у него оплыло лицо.
– Да так, – отмахнулся папа, словно фонари на лице для него дело привычное и не заслуживающее внимания, – С Витьком парой ударов обменялись.
– С каким ещё Витьком? – не понял я, – С Шурави что-ли?
Борисыч кивнул, чем ввёл меня ещё в больший ступор:
– Как так то? Он же мне обещал… Уши за каждого из вас оторву… В грудь себя пяткой стучал… Вы бухие, что ли были?
– Нет, – всё с той же довольной улыбкой на лице помотал головой батя, – В тот момент ещё трезвые. Он мне в глаз зарядил, а я ему в ухо тут же засандалил. Кстати, удачно.
– Судя по тому, что у тебя два фингала, победа досталась явно не тебе, – вполне объективно подвёл я итог.
– Не-е, второй бланш мне Светка, ну, Витина жена поставила, – щерясь от удовольствия, пояснил Борисыч, – Она у него левша, оказывается.
– А от тёти Светы тебе за что прилетело? – вот уж о чём никогда не подумал бы, так это о том, что жена Вити может кому-то по морде заехать. Это ж до какой степени нужно было её из себя вывести? – Борисыч, ты мне ничего рассказать не хочешь?
– Шурави, после Абхазии, на меня стал как-то странно смотреть и сторониться, – начал объяснять отец, – Ну, я вчера не выдержал, дождался, когда он один в своём кабинете останется, и спросил, в чём дело. Он сказал, что когда меня видит, то сразу о Грине вспоминает. Мол, всё во мне о нём напоминает и от этого тоскливо становится, да так, что сердце щемит. Кстати, это правда, что меня весь город по прозвищу Грин знал?
– Правда, – кивнул я, – А меня в твою честь Гринвичем прозвали. Но ты не отвлекайся.
– Грин и Гринвич, – мечтательно произнёс батя, – В общем, не вытерпел я. Ну, не мог я смотреть, как Витёк из-за меня мается. Сказал ему, что нас с тобой местами поменяли.
– И?
– Если мат упустить, то он ответил примерно следующее: "Урод, ты, Грин. Я лично в твой гроб гвозди забивал. Мне до такой степени хреново было, что я после твоих похорон почти год, как собака, на Луну выл. А ты сейчас свалился, как снег на голову, ходишь рядом и молчишь, как рыба в пироге. Хоть бы намекнул". Потом вылез из-за стола, обнял по-дружески и со словами: "За то, что молчал целый месяц", зарядил мне в глаз, – Борисыч потёр фингал под левым глазом, и продолжил, уже с виноватым видом, – Ну, а мой кулак ему автоматически в ухо заехал.
– Да уж, встретились два одиночества, – только и смог подытожить я, – Собственно, вы и подружились-то после того, как друг другу морды начистили. А дальше что?
– Потом появился коньяк, и мы его начали пить, а я объяснял в меру своего понимания, как так вышло, что я вместо тебя перед ним сижу, да ещё такой молодой.
Честно говоря, я думал, что Борисыч раньше Шурави расскажет правду о своём появлении, а он почти месяц молчал и разыгрывал из себя деревенского парня. Молодец, ничего не скажешь. Не понятно только, как Витя батю признал. Хотя, в наше время компьютерные системы опознавания из миллиона лиц моментально нужное находят, не смотря на пластические операции, а тут почти месяц два человека бок о бок терлись. Те, что друг друга, как облупленные раньше знали.
– А тётя Света тебе, когда успела второй бланш повесить?
– Так Витёк ей, пока ещё трезвый был, позвонил и сказал, чтобы она в гараж срочно приехала, – почесал батя фингал под другим глазом, – Вот она и нарисовала мне второй синяк, когда узнала, что к чему. Ну, и мужу за компанию в другое ухо зарядила. Ох и тяжёлая у неё рука. Я аж вместе со стулом метра два летел. Хотя, может не два, но какая разница… Светка, правда, потом всё плакала да извинялась, мол, прости кум, но ты сам виноват, нечего было молчать столько времени. Только это уже когда мы все вместе к нам в квартиру поднялись. Интересно им стало, как я живу. А может, до конца не смогли поверить в то, что я правду рассказал, и решили проверить. Кстати, а кого мы с ней крестили? Чего она меня кумом называла?
– Ты у их дочери крестный отец, – объяснил я, – Она после учебы в московском институте в столице замуж вышла. Кстати, вполне удачно. А про квартиру что тебе сказали?
– Сказали, что ремонт нужно делать, и мебель менять, – грустно вздохнул Борисыч, – А я уже к грузовикам с манипуляторами начал присматриваться. Хорошая техника, прибыльная. Грузовиков, я смотрю, тут у частников, как грязи, а машин с манипуляторами раз-два и обчёлся. Это же Клондайк. И Витя тоже сказал, что без работы с таким аппаратом не останешься.
– Конечно, – подтвердил я размышления отца, – Ты, в основном, на манипуляторах и зарабатывал. Только, что тебе мешает сделать ремонт и купить технику? Я ведь сказал, что помогу с деньгами.
– Я думал, что ты пошутил, – признался батя, – Уже начал прикидывать, как бы кредит взять дешёвый, да сколько буду должен переплатить. Подожди, а как же ты без денег будешь, когда вернёшься в этот мир?
– А кто сказал, что я вернусь? – посмотрел я на удивленное лицо на экране монитора, и вкратце описал беседу с Разумовым.
И лишь после этого рассказал о своих скромных творческих и магических успехах.
– Так что никуда я отсюда не собираюсь перемещаться, если только силком не утащат, – закончил я свой рассказ, – Тем более, что Шурави в тебе своего друга признал, хоть ты фактически ему в сыновья годишься. Ты у него теперь вообще, как за каменной стеной будешь. Кстати, Витя и тётя Света обо мне что говорили?
– Погоревали, конечно, когда поняли, что ты в Советский Союз попал, – ответил Борисыч, – Всё спрашивали, как бы тебе и чем помочь. Я их как мог, успокоил. Мол, с тобой всё отлично, но про то, что ты теперь волшебник промолчал. Хватит с них потрясений на первое время.
– Ну и пусть не знают, – согласился я, – Даже если они кому и заикнутся, что ты из параллельной реальности, им никто не поверит. А уж если ещё речь о магии заведут, то и вовсе скажут, что под старость лет с крышей перестали дружить. За то, что готовы были мне помочь, спасибо от меня передай, да вот только, это скорее я вам всем помочь могу, а не вы мне. По крайней мере, материально.
– А от тебя-то какая может быть помощь? – недоверчиво посмотрел на меня Борисыч, – Даже если золото и драгоценности начнешь тоннами доставать у себя из книг, как ты их в этот мир переправишь?
– Информация дороже любых денег, а её можно через интернет передать, – пояснил я свою мысль, – Мне достаточно в любую телекомпанию мира отправить видео и доказать, что оно из прошлого и не фейк, как из желающих получать такую инфу целая очередь выстроится. Миллионы предлагать начнут. Только тебе потом житья не будет – вычислят сразу.
– Не-е, не нужны мне такие миллионы, – помотал головой отец, – Я лучше своими руками да головой буду зарабатывать, чем потом всю жизнь прятаться от всех подряд.
* * *
Интересный макет мы с Гошей на этот раз сделали.
Не зря я целый час выискивал и распечатывал подробную карту старого Краснодара. Теперь я понимаю, что означает выражение "с высоты птичьего полёта".
Каждый дом, словно маленькая игрушка.
Железнодорожный вокзал встречает и провожает крошечные составы.
По освещённым фонарями улицам, едут немногочисленные машинки.
Даже аэропорт живёт своей жизнью, принимая и отправляя миниатюрные самолёты, которые появляются из ниоткуда и туда же пропадают после взлёта.
Вновь сушили карту на чердаке. Если мне придётся ещё подобные макеты делать, то придётся решать, куда предыдущие девать. Под крышей места не останется, а карта СССР стала твердой, как камень и свернуть её подобно ковровой дорожке точно не получится.
Устроили с домовым из светодиодных фонариков освещение, а чтобы уменьшенный артефакт не потерялся в карте, я его в кусок целлофана замотал и к нитке привязал.
Вдруг он в Краснодарское водохранилище упадёт, а там вода настоящая и не понятно, откуда берётся – мне потом как это море осушать? Клизмой откачивать? В общем, карта полезная, но мутная какая-то. Не умею я с ней обращаться, как нужно.
Думал, придётся мне, как колдуну в «Битве экстрасенсов», с маятником ходить и всё время твердить: – «Брат найди Брата», но стоило только нитку с шариком к карте поднести, как пропажа сама к себе мой самодельный «артефактоискатель» притянула.
Шарик завис над какими-то деревьями в районе водохранилища, и если б не нитка, то он так и потерялся бы среди посадок.
Второй различимый на карте ориентир под названием "Х. им. Ленина" ввёл меня в ступор.
Пришлось к современным картам за расшифровкой обращаться. Оказалось, что Х. – это не хрон, не хрень и даже не храм, как я думал вначале, а хутор.
Судя по тому, что деревья образуют аккуратные ряды, очень всё похоже на фруктовый сад, но что именно там посажено, неясно, да и не силён я в ботанике.
Специально на случай, если придётся что-то мелкое на карте рассматривать, подзорную трубу и лупу приготовил, но не помогло.
В трубу изображение размазанное, а в лупу я только то дерево разглядел, под которым артефакт находится.
Попробовал через магические очки посмотреть на карту. Можно было и не пытаться – весь макет переливается, словно его специально блестящей пудрой обсыпали.
Запечатлел миниатюру на фотоаппарат. Распечатаю потом для себя план местности, чтобы в дальнейшем не блуждать среди деревьев в темноте, если посветлу не удастся артефакт обнаружить.
В принципе, итогами поиска я доволен.
На территории такой огромной страны найти дерево, под которым находится предмет размером с бильярдный шар, на мой взгляд, очень хороший результат. Только непонятно – если сфера просто лежит под деревом, то почему она до сих пор не сработала?
Краснодар же не за Полярным Кругом находится, где по полгода ночь.
Может шар в какую-нибудь нору попал? В кротовую, например.
В общем, нечего гадать, нужно собираться, да ехать.
* * *
Если учесть, что артефакт вполне может находиться в земле, то вполне логично, что для его поиска нужна лопата. Она у меня и так всегда в багажнике вместе с топором и ножовкой лежит, а вот что ещё понадобится, не знаю. Я далеко не археолог, и не разу ни кладоискатель.
– Гоша, мантию-невидимку мне брать? – окликнул я мелкого, что-то читающего в ноутбуке.
– Угу, а ещё отпугиватель собак прихвати, – не отрывая взгляд от экрана, ответил миньон, – Их на "Али-экспрессе" миллион видов на все случаи жизни.
– А это ещё зачем?
– Ты собираешься искать сферу в колхозном саду, – пояснил домовой, – Это, конечно, не режимный объект, но какой-никакой сторож там есть, а у него помимо ружья с зарядом соли обычно бывают собаки. Им плевать на твою невидимость. Они тебя просто услышат и унюхают. А так, включишь отпугиватель, и ходи себе спокойно. Ультразвук в радиусе двадцати метров всю живность разгонит.
– А если собака глухая попадётся?
Гоша тяжело вздохнул, спрыгнул с дивана и принёс файл с текстом:
– Читай там, где выделено, – протянул мне малой два листа бумаги, – Кстати, нужно бы тебе этот текст с собой взять, на всякий случай.
Предложил мне Гоша достать ни много ни мало, а чуть ли не карманную базуку, выполненную в виде небольшой зажигалки-пистолета.
В обычном состоянии гаджет выполнял своё прямое предназначение и позволял прикурить, но после привязки к владельцу по его крови, не меняя своей формы, он становился грозным оружием.
Мне самому страшно стало, когда я прочитал об этой вундер-вафле. Пистолетик выстреливал дробинку, которая в зависимости от ментального посыла хозяина варьировала свой заряд от летающей электродубинки до шаровой молнии.
– А собака не сдохнет, если её электрошокером уважить? – уточнил я на всякий случай.
– С чего бы это? Ты хоть раз видел собаку с электрокардиостимулятором? – парировал Гоша, – Подумаешь, немного током стукнет. Не стреляй в животных молнией, да и всё. Если сомневаешься, то найди за городом стаю диких псин, да проверь. Можешь на соседском коте поэкспериментировать. Этому гаду точно ничего не будет.
– Чего это ты его так невзлюбил?
– Да ну его, хвостатого, – отмахнулся домовой, – Глупый, как пробка и валерьянкой от него постоянно воняет. Как он только с таким амбре крыс да мышей ловит, понять не могу.
– Можно подумать, ты сам благоухаешь свежестью альпийских лугов, – заметил я, – "Дошираком" насквозь провонял, особенно после того, как с нотами помухлевал.
Совершенно случайно я узнал, что всё участие Гоши в переписывании нот, заключалось в заправке ручки тушью.
После этой несложной процедуры мелкий шулер проводил над оригиналом гаджетом и подносил его к чистому листу бумаги, а ручка сама всё писала и даже размечала нотный стан.
Такой вот магический ксерокс я достал из текста.
То-то я всё думал, почему все ноты, написанные Гошей, очень похожи на типографские. Оказывается, ручка просто копировала то, что я распечатал на принтере.
Как бы то ни было, но в одностороннем порядке доза допинга для домового была пересмотрена в меньшую сторону, невзирая на все его причитания об ущемлении прав домовят.
– Ой, да ладно тебе. Ворчишь, как старый дед, – скорчил рожицу малой, – Ну, хочешь, я в следующий раз на каждом листе с нотами кляксы поставлю? Сам, вот этими мозолистыми трудовыми руками, – и мелкий показал свои розовые, местами пушистые ладошки.
– Молчи уж, работяга, – прорвало меня на смех от спича миньона, – Только попробуй с нотами напортачить, мигом отправишься к соседскому коту учиться мелких грызунов ловить.
– Можно подумать я крыс никогда не ел, – проворчал мелкий, – Между прочим, мясо нутрии вкуснее крольчатины.
– Про то, что мясо водяной крысы вкусное – я слышал, а вот у тебя, откуда такие кулинарные познания?
– Детство тяжёлое, – печально вздохнул Гоша, – Деревянные игрушки к полу прибитые…
Хм, оказывается Автор, придумавший Самогошу, в своём произведении многое упустил из прошлой жизни домового.
* * *
Прелестна вио – виоло —
Виолончелистка – ла ла ла
Прелестна вио – виоло —
Виолончелистка
Я вылез из машины, напевая прилипчивую песенку, которую воспринял, как добрый знак.
Пусть я флейтистку иду искать, но виолончелистка тоже неплохо. Надо будет продумать идею.
"Скальды" Еву Шикульски сделали кумиром миллионов, а кто мне мешает найти нашу, советскую актрису. Опять же коммунисты ничего против не имеют, если девушка виолончель пилит. Всё не Сьюзи Кватро, затянутая в кожу и скачущая по сцене с огромной, идеологически чуждой, бас – гитарой наперевес.
– Вы кого-то ищете? – поинтересовалась у меня приятная юная шатенка, с любопытством рассматривая шикарный букет у меня в руках и нарядный пакет, с высовывающимся оттуда футляром.
– Девушка. Вчера. На флейте играла, – сглатывая слюну, выдавил я.
– Что, прямо здесь играла? – ехидно спросила она.
– Нет, на смотре самодеятельности, – заинтересовался я её кулоном, уводящим взгляд за вырез платья.
Хм… Всего-то неделя воздержания, а у меня гормоны с феромонами и чем-то там ещё гопак отплясывают. Куда не посмотрю, везде сплошные симпапули. Это я, если что, в педагогический институт пришёл.
Что характерно, парни здесь не наблюдаются, зато выбор девиц предостаточный.
И почти все…
Нет, не все. Вот эти две точно нет. Далеко не мой любимый размер.
– Комитет комсомола на втором этаже. Вам там лучше спросить, – перехватила шатенка мой взгляд и отчего-то хихикнула.
– Спасибо, добрая девушка. Дай вам Бог жениха хорошего, – добавил я по привычке и тут же прикусил язык.
Следующая фраза в моём времени была бы: – "И любовника из Госдумы".
У нас такая шутка юмора обычно нормально принималась, а здесь запросто по морде можно схлопотать. Как-то легко у них тут с этим. Я вон иногда по два раза в день по морде получить успеваю.
Девушка ещё раз хихикнула, и развернувшись так, что юбка – солнышко у неё просто взлетела, отошла к стайке студенток, с интересом поглядывающих в мою сторону.
Оживлённо тут у них. Я думал, что летом в институтах затишье, а здесь полно народа.
В комитете сидела одна лишь пигалица в очках, вся какая-то блеклая и с несуразно жидким хвостиком волос.
– Здравствуйте девушка. Я студентку ищу, которая вчера на флейте играла, – зашёл я в большую комнату, увешанную разнообразной советской символикой.
– На смотре? – спросила она, и дождавшись моего кивка, в свою очередь покивала головой, – Галя Тимофеева, с музфака. Третий курс. Она сейчас в приёмной комиссии работает, в тридцать седьмом кабинете.
Ага, я только сейчас понял, откуда столько народа в институте. Абитура. Экзамены у них скоро, а сейчас разные подготовительные занятия, наверное.
– Спасибо, – поблагодарил я девушку, уткнувшуюся в бумаги и пошёл на выход.
– Стойте! – раздался сзади истошный вопль.
Это было настолько неожиданно, что я вздрогнул и поворачиваясь, готов был увидеть что-то страшное и опасное.
– У вас там флаг вероятного противника. В миниатюре, но в масштабе, – показывала пальцем комитетчица мне куда-то в район пупа.
– Простите, что? – не понял я, глядя на поднявшуюся из-за стола фурию с фанатичным блеском глаз.
– Флаг. На заднем кармане.
– А-а, ну вы меня и испугали. Точно, была там какая-то нашивка. Не отпарывать же мне её…
– Давайте, я помогу, – загремела она чем-то в открытом ящике стола.
– Вы что, всерьёз отпарывать её собрались? – не поверил я, думая, что это какой-то неудачный розыгрыш.
– Ну конечно. Идите сюда, – поманила она меня рукой, в которой было зажато лезвие от бритвы.
– Э-э, спасибо, но я как-нибудь сам справлюсь. Дело в том, что под флагом находится крайне дорогая мне филейная часть, – пробормотал я, торопливо выпуливаясь за двери.
Уф-ф… Вот это номер. Поднимаясь по лестнице, я даже пару раз оглянулся, не бежит ли вслед за мной фанатичная комсомолка с бритвой в руке. Одевая утром чистые джинсы я и подумать не мог, что маленькая нашивка на заднем кармане может вызвать так много шума.
Особого столпотворения около дверей приёмной комиссии музыкально – педагогического факультета не наблюдалось. Отчего-то профессия педагога в СССР популярна куда как меньше, чем того же торгового работника или журналиста.
Всё ещё находясь под впечатлением посещения комитета комсомола, в дверь приёмной комиссии я заглянул крайне осторожно, приоткрыв её совсем чуть-чуть.
Флейтисту я узнал не сразу. Она сменила прическу. Вместо аккуратно собранных волос, у нее теперь были забавные кудряшки. Белая блузка с длинным рукавом и кружевным жабо, скрыла ее изумительные по красоте плечи и не позволяла полюбоваться запомнившейся мне линией шеи. Абитуриентов в комнате не было, и все занимались, кто чем хотел. Две пожилые тётки, сидящие в центре, о чём-то болтали. Девушка, сидящая ближе к дверям, красила ногти, а флейтистка читала журнал. «Огонёк», если не ошибаюсь. Больно уж у него характерный красный флажок у него на обложке. Я каждый день мимо «Союзпечати» хожу, и уже научился по внешнему виду опознавать многие издания.
Ассимилируюсь понемногу, скоро совсем обаборигенюсь.
– Здравствуйте, – сияя улыбкой, появился я в дверях, – Не подскажете, где я могу найти Галину Тимофееву?
– Это я, – неуверенно пискнула флейтистка, роняя журнал на стол.
– Тогда это вам, – галантно протянул я ей букет.
– А от кого?
– От меня, – улыбнулся я ещё шире.
Этак я скоро в Чеширского кота превращусь.
Улыбка в двери проходить не будет.
– А я вас не знаю, – замялась она, не решаясь взять букет.
– Гринёв Валерий, член Союза композиторов, – представился я, всучив ей всё-таки букет в руки.
– Спасибо, – чуть слышно прошептала Галя, отчаянно покраснев.
– Женщины, милые, можно я у вас минут на десять украду потенциально восходящую звезду? – обратился я к женщинам – преподавательницам, вполне очевидно, командовавшими тут студентками.
«Милые женщины» лишь головами закивали, сгорая от любопытства.
Конечно, не часто такое кино увидишь. Мне бы ещё корону на голову и белого коня, ну вылитый принц из сказки. Хотя и Союз композиторов тоже не плохо выглядит, за корону пойдёт, а конь у меня на стоянке стоит.
– Галина, можешь потом на обед сходить, – выкрикнула нам в спину одна из тёток, на что я лишь одобрительно показал за спиной большой палец, вызвав в оставленной нами комнате сначала громкое хрюканье, а потом и взрыв смеха, достаточно громко прозвучавший даже через закрытую мной дверь.
– Чего это они? – оглянулась Галина.
– Наверно флаг увидели.
– Какой флаг?
– Флаг вероятного противника, – ухмыльнулся я, и рассказал про посещение комитета комсомола.
– Зина Ягуткина. Она, больше некому, – опознала Галина по словесному портрету фанатичную комсомолку, – Я в прошлом году с ней в одной секции жила. Так-то она хорошая, но не везёт ей. Как с активом связалась, так и пошли неприятности.
– Бывает, – глубокомысленно заметил я, не совсем поняв, что мне пытаются рассказать.
– Комсомольскому активу каждый квартал бесплатные путёвки на турбазу от профкома выделяют. Она уже два раза залетала, и не помнит, от кого, – поделилась со мной Галина подробностями жизни активисток от комсомола.
Хм, оказывается в СССР есть культура корпоративов!
Пусть пока среди избранных и особо идейных. Но сути-то это не меняет. В принципе, когда на грудь нормально принято, то без разницы, кто голыми на столе танцует – активистки-комсомолки или бухгалтерия. И как по мне, так это жирный плюс социализму.
Ханжество пусть каждый при себе оставит, для пользования в семейном кругу, а на корпоратив стоит сходить. Узнать, так сказать, женщин из своего коллектива с другой стороны. А потом ещё разочек и с этой.
И не надо мне рассказывать, что я гад и аморальная личность.
Сам знаю.
Может меня то извиняет, что я, будучи музыкантом в своём времени, не на одном десятке корпоративов побывал. Насмотрелся всякого. Нормально офисный народ свои фантазии реализует. Не нам с вами обсуждать тех, кто проводит свою жизнь в колл – центрах. Это их решение, что бы они при этом не говорили. Все понимают, что бездарно прожигают жизнь, и стараются оттопыриться при любом удобном случае, как только можно.
Смысл жизни этим не заменить, но хоть какая-то иллюзия праздника создаётся.
Будущую звезду я повёз на обед в «Волну». На выбор точки питания повлияла «Кулинария», которая там на первом этаже.
Отчего-то мне показалось правильным, если девушка обратно с тортиком вернётся. Мне это не в тягость, а на общественное мнение повлиять должно со страшной силой. Жизненный опыт мне подсказывает, что тётки из приёмной комиссии такой небольшой знак внимания оценят на порядок выше, чем целую кучу комплиментов, которые ещё нужно умудриться наговорить. Здорово они мне помогли своим напутственным словом и намёком про обед.
К тому же про конспирацию не стоит забывать. Начнёшь водить в один и тот же ресторан разных девушек, и станешь печально знаменит. Беда небольших городов в том, что так или иначе мы тут все на виду.
Особенно парни с гитарой, вроде меня. Отблеск славы от тех же "Битлс" так или иначе заставляет на нынешних музыкантов смотреть, как на нечто особенное. Того и гляди меня скоро совсем посторонние люди будут узнавать и здороваться.
Под весёлую болтовню я усадил девушку в машину и попросив подержать её временно не пригодившийся пакет, включил музыку. Ту самую, что недавно записал.
– Что это? – отчего-то тяжело дыша, поинтересовалась Галя после первой пьесы.
Боже, ну что за мимишность! Я чуть руль из рук не выпустил, когда увидел, какая няшка рядом со мной сидит. А глазищи-то какие, а румянец… Прелесть!
– Галина, очень хотел вас попросить сыграть эту вещь. Она мне для фильма нужна.
– Но это не флейта. И я так не сыграю, – добавила она глазастости, хотя и так казалось дальше некуда.
– Сыграете. А флейта вон она, у вас в руках, – показал я на пакет с высовывающимся оттуда футляром.
– Ой, а можно я посмотрю? – уставилась она на пакет.
– Конечно. Как бы то ни было, а эта флейта уже ваша, – улыбнулся я, заезжая на стоянку, – Берите пакет с собой, за столом всё и посмотрите.
– Там ещё коробка какая-то иностранная и кассета, – сообщила мне миссис Очевидность, тут же сунув в пакет свой любопытный нос.
– Это такой карманный магнитофон с наушниками, "Волкман" называется, а на кассете музыка записана. Как раз для сякухати один и восемь в Ре. Ну, той японской флейты, что в футляре. Пошли скорей, пока заказ ждём, как раз все подарки посмотришь.
Ага, женское любопытство – страшная сила. Я б сказал, жуткая.
Я незаметно на "ты" перешёл, и в ресторан мы чуть не вприпрыжку примчались, а Галина похоже ничего не заметила. Даже за руку её пришлось придерживать, чтобы не запнулась или столы со стульями не снесла по дороге.
Заказ мне пришлось самому изобретать.
Девушка зависла над дудочкой из палисандра с красивой золотой инкрустацией. Флейту я выбирал ради субтонов и глубокого звука, и хоть бамбуковые флейты звучат громче, чем из дерева, но звук палисандра при просмотре видео мне больше понравился.
