Текст книги "Выживший Матео (ЛП)"

Автор книги: Сэм Мариано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

– Итак… ужин? – Спрашиваю я.

Выдавив улыбку, он качает головой. – Иди в мою комнату. Я поднимусь через несколько минут.

– О… ладно.

– Принесите воды. Она нам понадобится-, – заявляет он.

Глава Десятая

Я тащу задницу в понедельник утром, занимаясь своей обычной уборкой.

Мне никогда не приходило в голову, что, возможно, Матео еще не трахнул меня, потому что у него могло не быть времени, но после того, как я потеряла целую ночь в постели с ним и вернулась к себе только за час до того, как проснулась Лили, я начинаю рассматривать такую возможность.

Судя по всему, этот мужчина ненасытен.

Я не жалуюсь. Если только мне не приходится садиться. Тогда мои мышцы немного напрягаются, но, учитывая все обстоятельства, я скорее довольна, чем недовольна.

Когда я спускаюсь на ланч, то с удивлением вижу Мию, которая сидит в фойе и играет на своем телефоне.

– Привет, – говорю я, оглядываясь, нет ли с ней Винса.

Вскочив со скамейки, она подбегает и обнимает меня. Я совершенно не готова к этому, но обнимаю ее в ответ, несмотря на мое крайнее замешательство.

– Мне так жаль, – говорит она.

Моргая, я спрашиваю: – За что?

Ее хорошенькое личико омрачается смущением, и она хмурится. – За прошлую ночь? Мне не следовало предлагать это. Я просто подумала…

– Флиртовать с Джоуи? – спрашиваю я, пытаясь наверстать упущенное.

– Да. Я должна была догадаться, что он не будет нормальным человеком…

Я останавливаю ее. – Нет, это была хорошая идея. Это сработало. Хорошее решение. Я имею в виду, возможно, было бы неплохо, если бы не требовалось выводить его из себя, чтобы заставить двигаться, но, эй, все работает. Как ты думаешь, это его фишка? Мне что, каждый раз придется выводить его из себя?

Она все еще хмурится, а теперь поднимает взгляд, словно перебирая собственные мысли. – Я… Не знаю, видела ли я когда– нибудь его по– настоящему сердитым. Я определенно никогда этого не захочу.

Непримиримо пожимая плечами, я говорю: – Я немного болтлива.

– Тебе действительно не стоит пытаться встречаться с ним, – заявляет она, качая головой. – Вы – пара, заключенная в аду.

Я улыбаюсь ей. – Ты можешь пойти са мной? Я действительно голодеа. Хочешь, я приготовлю нам что– нибудь на обед?

– Я помогу, – говорит она, следуя за мной. – Но если серьезно, не слишком ли поздно передумать? Я действительно очень хочу, чтобы ты продолжала жить, и я не уверена, что ты переживешь Матео.

– Пока у меня все в порядке, – заверяю я ее. – Кроме того, я на самом деле не пытаюсь с ним встречаться ; мы просто… развлекаемся.

– Кстати, что заставило тебя захотеть у него работать? – спрашивает она.

Я открываю холодильник, достаю ингредиенты, чтобы приготовить несколько сэндвичей. – Я бы не сказала, что у меня много других вариантов.

– А, – говорит она, понимающе кивая. – Ловушка Морелли. Была там.

– Да? – С любопытством спрашиваю я. – Как ты познакомился с Винсом?

– Мы ходили в одну и ту же среднюю школу. А потом произошли другие события с Морелли, и у меня также не было большого количества других вариантов. На самом деле, только один, – говорит она, указывая большим пальцем в сторону кабинета Матео. – И гораздо менее стабильный.

– Попалась, – говорю я, доставая из буфета тарелки. – Что ж, возможно, ты не ошибаешься. Стабильный – это не то слово, которое я бы использовала для описания Матео на данный момент, но я не знаю, он мне вроде как нравится. Я никогда не встречала такого наблюдательного мужчину; я могла бы объяснить, что я делаю для своего мужа – фактически, сделала, – и он все равно бы ничего не понял. Матео, он обращает внимание на все.

– Потому что он пытается уличить тебя во лжи, – указывает она.

– Конечно, если мы расходимся во мнениях, но это все равно довольно круто. Я бы поспорила, что этот парень никогда не забудет о дне рождения. Его разум – стальная ловушка. Мне это нравится.

Она смотрит на меня, как на животное, выставленное в зоопарке, но кивает, как будто ей это нравится. – Ладно… Значит, тебе действительно нравятся его сумасшедшие, параноидальные, подозрительные наклонности.

Я раскладываю руки, как весы. – Параноидальная подозрительность, повышенный интерес…. Кто скажет, где проведена черта?

Все еще немного озадаченная, она качает головой. – Ты сказала, что замужем?

– Овдовела.

Задыхаясь, она говорит: – О, боже мой. Мне так жаль. Ты так молода.

Я на несколько лет старше ее, но я понимаю, о чем она говорит. Я еще молода для вдовы.

– Ты не возражаешь, если я спрошу, что произошло?

Морщась, я беру ломтик сыра и выкладываю его поверх мяса. – Я имею в виду, я расскажу тебе, но если я это сделаю, это только укрепит твою веру в то, что я сумасшедшая. Может быть, нам стоит оставить это?

Она берет майонез, качая головой. – Теперь ты должна мне сказать.

Что ж, я предупредила ее. – Он был азартным игроком. Наделал много долгов со многими опасными людьми. Матео был одним из них.

Ее глаза расширяются от моего намека, и я киваю. – Вау.

– Я слишком сумасшедшая чтобы быть твоим другом? – Спрашиваю я, слабо улыбаясь. – Я пойму, если это так.

– Думаю, достаточно сумасшедшая, – говорит она, но все еще недоверчиво качает головой. – Он знал тебя? Знал ли Матео… например, он просто хотел освободить тебя?

– О Боже, нет. Нет, я не думаю, что он бы… – Я замолкаю, качая головой взад– вперед. – Ну, может быть, он бы так и сделал.

– Он бы так и сделал, – говорит она, даже не смутившись.

– Ну, в данном случае он этого не делал. Нет, мы встретились позже. И теперь я здесь.

– И ты не ненавидишь его? – спрашивает она.

– Мой муж попал в крушение поезда. Я, конечно, не рада, что он мертв, но…

Я просто планирую поесть здесь, на кухне, как обычно, но Миа направляется в столовую. Когда я не иду за ней, она оборачивается и говорит: – Пошли.

Я следую за ней, но без особой уверенности. – Не думаю, что мне положено есть за столом.

Беззаботно она занимает свое обычное место. Я сажусь напротив нее. Если бы Матео был здесь, мы были бы по обе стороны от него.

Я слегка улыбаюсь при этой мысли. – Итак, вы с Винсом раньше жили здесь вместе, или только ты, или… Как это сработало?

– Винс жил здесь, а потом, когда Матео узнал обо мне, он перевез меня сюда.

Я приподнимаю бровь. – Когда он узнал о тебе? У тебя был секрет?

Миа закатывает глаза. – Это долгая история. Он свел Винса с ума и в конце концов позволил нам съехать. С тех пор все стало намного лучше. Я имею в виду, никакого бассейна и меньше красивых платьев, но достойный компромисс. А как насчет тебя, чем ты занималась до того, как оказалась замешанной во все это?

– Бухгалтер. Ужасно скучный, но мне нравятся цифры. Я также обслуживала столики в течение прошлого Рождества, но это не оставило мне почти никакого времени, чтобы провести его с моей дочерью.

Ее глаза расширяются, когда она проглатывает кусок сэндвича. – У тебя есть дочь?

Я киваю, жалея, что у меня нет телефона, чтобы показать ей фотографию. – Лили. Ей три.

– Ты… молода.

– Да, 23, – отвечаю я, одаривая ее улыбкой. – Она не была запланирована.

Кивнув, она смотрит в свою тарелку. – Ты хочешь еще детей?

– В конце концов, конечно.

– Матео хочет сына, – замечает она.

Я удивленно поднимаю взгляд. – О, говорить о детях преждевременно. Мы буквально только начали спать вместе. Я его горничная.

– Ты ведь знаком с Шери, верно? У них с Винсом общий отец. Кроме того, я не думаю, что Матео слишком разборчив в том, с кем он заводит потомство.

Я хмурюсь, вспоминая все случаи, когда мы занимались сексом прошлой ночью и этим утром, и что ни в одном из этих случаев не был задействован презерватив. – Это не круто.

– Ему за 30, и у него нет сына, – заявляет она.

Я пожимаю плечами. – У него есть дочь. К черту патриархат, я права?

Миа смеется – но она не просто смеется, она чуть не умирает. Слезы действительно текут из ее глаз. – О, Мэг.

– Это была не самая лучшая моя шутка, – замечаю я.

– Нет, это было. Это было, – говорит она, вытирая слезы с глаз.

–

Темно, а мне так уютно, что не хочется двигаться. Я поднимаю голову и смотрю на Матео, который спит рядом со мной, купаясь в лунном свете. Он действительно красив при любом освещении, но лунный свет определенно ему идет.

Меня так и подмывает остаться на месте, но мне нужно вернуться к реальности. Так легко окунуться в вихрь секса и досуга, но будильник на его прикроватной тумбочке говорит мне, что мне придется просыпаться через два часа, а я еще толком не спала.

Сведя ноги вместе, слегка побаливающие от того, что меня крепко трахали всю ночь напролет, я не могу сказать, что ни о чем сожалею. Тем не менее, пришло время вернуться к моему выступлению Золушки, пока снова не стемнело.

Медленно выбираясь из– под одеяла, чтобы не разбудить его, я перекатываюсь к краю кровати.

Чья– то рука обвивается вокруг меня, дергая назад.

Его голос, такой сексуальный, с хрипотцой после только что проведенного сна, пугает меня: – Как ты думаешь, куда ты направляешься?

Я оглядываюсь на него через плечо. – Возвращаюсь в свою комнату.

– Запрос отклонен, – отвечает он, его рука все еще обнимает меня за талию.

– Мне нужно вставать через два часа, – сообщаю я ему.

– Тогда я могу взять еще хотя бы одну, – говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лопатку.

– Ты – машина, – сообщаю я ему. – Мое тело не понимает, что делать со всей этой стимуляцией.

Он сдержанно хихикает, откидывая голову на подушку. – Твой муж не знал, что с тобой делать, да?

– У него определенно не было твоей выносливости. И он был моложе тебя, так что, я полагаю, слава?

– У меня достаточно энергии для важных дел, – отвечает он.

– Что ж, приятно видеть, как я оцениваю, – поддразниваю я.

Он отпускает меня, но ровно настолько, чтобы я могла повернуться к нему лицом, затем снова накрывает меня рукой. – Расскажи мне что– нибудь о своей жизни, говорит он.

– До того, как я пришла сюда? Что бы ты хотел узнать?

Он пожимает плечами. – У тебя есть семья?

– В основном та, которую я создала. У меня есть мать, но она взбалмошная, и мы не близки. Мой отец изменил ей, когда мне было года два, и я не видела его с тех пор, как они расстались, так что я его почти не помню. Насколько я знаю, ни братьев, ни сестер.

– Никогда не интересовалась?

– Мне было все равно.

На это он улыбается. – Не семейный человек?

– Мне нравится то, что я создала. Лили – все, что мне нужно. Родни… Я надеялась, что он будет лучше, чем был на самом деле, но в итоге я все равно все делала сама, просто с забавным дополнением в виде булыжника, привязанного к моему поясу, когда я пыталась нести нас.

– Ты хочешь еще детей?

– Может быть, если это будет с правильным человеком. Я не хочу снова все делать в одиночку. Я смотрю на него, вспоминая, что сказала Миа ранее. – А как насчет тебя? У тебя есть Изабелла, ты все еще хочешь большего?

– Да. Мне нужно завести сыновей. Хотя бы одного. Обычно у нас, Морелли, довольно большие выводки.

– Женщины не могут возглавлять семью, да? – Я шучу.

– Изабелла слишком добра, – говорит он.

– Ну, ей пять. Я имею в виду, не то чтобы я думаю, что она должна; что– то более стабильное, вероятно, было бы… На самом деле, чем занимаются женщины, рожденные Морелли? Франческа управляет пекарней, верно?

– Да, – говорит он, кивая. – До нее это делала моя тетя. Может быть, когда– нибудь это сделает Изабелла.

– Мне кажется, я вижу в ней скорее флориста, чем пекаря. Тебе стоит купить цветочный магазин на всякий случай, – советую я.

– У меня уже есть один, – говорит он мне.

– Как это разносторонне с твоей стороны.

Он пожимает плечами. – Это было частью кластера предприятий, я просто впитал все это в себя. Как ни странно, цветочный магазин не был моей главной целью.

– Вы покупаете много предприятий?

Едва заметно кивнув, он говорит: – У меня много денег для инвестирования. С каждым годом их становится все больше. Нужно что– то с этим делать.

Я закатываю на него глаза. – Чувак, иметь твои проблемы.

Он ухмыляется. – Забавно, как работают деньги. Тем, у кого очень мало, трудно получить больше; те, у кого слишком много, могут приумножить это, почти не прилагая усилий.

– Тебе все дается легко?

– Нет, – говорит он, наблюдая за мной. – Деньги, власть – это легко. Найти подлинность сложнее. Если я когда– нибудь потеряю деньги и власть, у меня ничего не останется. Я бы восстановил, я бы приобрел их снова, но нет никого, кто остался бы со мной, потому что они этого хотят. Люди отдают мне свою преданность из страха, не более того.

Слегка нахмурившись, я говорю: – Этого не может быть.

Он пожимает плечами, как будто это не имеет значения. – Почему ты перестала любить своего мужа?

Мое хмурое выражение исчезает, сменяясь удивлением. – О. На самом деле я не останавливалась, я никогда не начинала. Я имею в виду, что когда– то, в самом начале, у меня были чувства к нему, но потом я начала понимать, насколько он шаткий и ненадежный, и я отстранилась. Просто у меня было достаточно неудачное время, и как раз в тот момент, когда я начала отстраняться, меня начало тошнить по утрам, и я поняла, что беременна.

– Вы еще не были женаты?

– Нет, – протягиваю я, качая головой. – Нет. Мы были вместе всего несколько месяцев. Я не думаю, что он правильно надел презервативы; они порвались три раза по– разному. Очевидно, один из таких случаев привел к появлению Лили.

– Так почему же ты вышла за него замуж?

Я морщусь. – Рискую показаться идиоткой, потому что я была беременна. Я знаю, что это не очень веская причина, но я выросла без отца, и у меня все сложилось не очень хорошо. Как только я узнала, что Лили была девочкой, я просто… – Я замолкаю, пожимая плечами. – Я думала, что ей будет безопаснее в традиционной семье.

– Безопаснее? – спрашивает он, наблюдая за мной.

– Подонки, как правило, нацелены на матерей– одиночек. У них есть дети, они заняты, им приходится тащить тяжелый груз в одиночку. У них есть ранимые маленькие девочки, и они не всегда замечают такие вещи.

Он ничего не говорит, просто продолжает наблюдать.

Я корчу гримасу. – Я не хочу бросаться тебе в глаза.

– Погрузись во тьму.

– Один из парней моей мамы… Я замолкаю, качая головой. – Он был извращенцем, я была ребенком. Это как бы разрушило меня на пару лет, а моя мама не была – она не хотела мне верить, так что. Я имею в виду, очевидно, что Лили никогда не пришлось бы мириться с этим аспектом, но я просто не хотела открывать эту дверь с самого начала. Я бы предпочла, чтобы Лили была в безопасности и счастлива, и если бы Родни не был таким безответственным, я могла бы все уладить, но он просто не мог перестать топить нас.

– Парень твоей матери – как его звали?

– А что? – спросиля.

Он лениво пожимает плечами. – Любопытство.

Слегка улыбаясь, я поддразниваю: – Ты собираешься послать за ним отряд головорезов?

Он просто поднимает брови.

– О. Я смеюсь, застигнутая врасплох. – В этом нет необходимости. Это было давно, сейчас я в порядке, тебе не обязательно… – Я делаю паузу, склонив голову набок в раздумье. На самом деле, мир, вероятно, не стал бы скучать по нему. – Артур Бродерик. Если ты собираешься замочить его, обязательно сначала покажи мне фотографию, чтобы я знала, что у тебя есть тот парень, который тебе нужен.

Ухмыляясь, он говорит: – Я немедленно свяжусь с Адрианом.

– Вау, власть – это весело, – говорю я ему.

– Ты – самое странное сочетание тепла и холода, с которым я когда– либо сталкивался, – заявляет он.

– Спасибо, я думаю?

Кивнув, он подтверждает: – Это был комплимент. Я нахожу это очаровательным.

Проводя пальцем по его обнаженной груди, я отвечаю: – Я нахожу тебя обворожительным.

– Да? – бормочет он, постельное белье шуршит, когда он притягивает меня ближе. – Давай посмотрим, смогу ли я очаровать тебя еще раз сегодня вечером.

Я улыбаюсь, наклоняя шею, когда его губы притягиваются к ней, как магнит, более чем счастливая быть очарованной им.

Глава одиннадцатая

Матео не приходит домой на обед, но он приходит на ужин. Поскольку это не обязательный воскресный ужин, там не так много людей. Франческа работает в пекарне, Винс и Миа приходят только по воскресеньям, Джоуи обычно появляется только тогда, когда появляется Винс. Сегодня только Матео, Алек и Адриан. Несмотря на то, что их всего трое, все они сидят на своих обычных местах, так что Матео один во главе стола, Адриан на противоположном конце, а Алек рядом с ним.

После того, как я приношу последнее блюдо, Матео подзывает меня.

Я закатываю глаза, но все равно наклоняюсь, чтобы попробовать его еду.

Он не останавливает меня, но даже не смотрит, как я это делаю. Он тянет коричневую папку через стол, толкая ее передо мной.

Я доедаю его еду, затем в замешательстве хмуро смотрю на папку. – Ты хочешь, чтобы я ее открыла?

Он кивает, берет столовое серебро и нарезает стейк.

Я открываю его и немного ошеломлена – и мне немного противно – видеть фотографию Артура Бродерика размером 8х10, явно сделанную без его ведома, когда он направляется в свой многоквартирный дом. Сейчас он постарел на добрых десять лет и выглядит довольно изможденным, но это определенно он.

– Да, это он, – подтверждаю я, захлопывая папку.

– Хорошо, – просто говорит Матео, отправляя в рот кусок стейка.

Я знаю, что мне, вероятно, следует вернуться к работе, но я просто продолжаю стоять там, уставившись на этого необычного человека. Я была более чем немного впечатлена угрозой прошлой ночью, но на самом деле я не ожидала, что он что– нибудь предпримет по этому поводу. Я не собираюсь возражать, если он захочет – одному Богу известно, со сколькими еще матерями– одиночками Артур встречался после моей, и поскольку моя мать не выдвигала обвинений, а я никогда не рассказывала, за ним может тянуться шлейф жертв.

Однако Матео Морелли, криминальный авторитет Чикаго, не совсем такой мститель, каким я его себе представляла.

Он бросает взгляд на меня, поскольку я все еще стою и смотрю на него. Я ничего не могу с собой поделать. Есть что– то бесспорно сексуальное в осознании того, что меня прикрывает спина самого безжалостного мужчины в Чикаго.

– Ты меня удивляешь, – говорю я ему.

Он пожимает одним плечом. – Детям вход воспрещен.

Я улыбаюсь, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать его. Он роняет столовое серебро, его рука обнимает меня, но прежде чем он успевает усадить меня к себе на колени, я отстраняюсь. – Просто чтобы ты знал, я позволила бы тебе очаровать меня, даже если бы ты был совершенно разорен.

Я не даю ему возможности ответить, подмигиваю и направляюсь обратно на кухню.

–

Матео не будет дома всю ночь, когда я закончу работать. Однако я ожидаю, что в конечном итоге снова окажусь в его постели, поэтому принимаю душ и переодеваюсь в более удобную одежду, но все же наношу немного легкого макияжа. Несмотря на все то время, что мы провели вместе в постели, он еще не проснулся рядом со мной, так что он не видел меня без этого. Начнем с того, что я мало чем пользуюсь, но, учитывая, какие аккуратные и красивые вещи он любит, я думаю, что пока не буду туда заходить.

Я возвращаюсь в главный дом и нахожу Лили и Изабеллу в игровой комнате. Как и большинство комнат в особняке Морелли, игровая комната большая и абсолютно нелепая, но невероятная. Это длинная комната, и вся левая сторона смоделирована так, чтобы выглядеть как маленький город. Кирпичные витрины с окнами и дверями, а внутри – маленькие игровые площадки, соответствующие обстановке, рынок, книжный магазин, ресторан, пекарня, детский сад для игр в куклы и, по всей видимости, особняк Изабеллы.

– Мы в Париже, – сообщает мне Лили, подбегая показать сумки с вещами, которые они с Изабеллой только что "купили".

– Это… У меня нет слов, и я просто смотрю на маленький город, затем на Джу, которая понимающе улыбается.

– Почему у нас дома нет такого? – Спрашивает Лили.

Я качаю головой, стоя в 'Париже' и глядя в другой конец комнаты. Эта сторона тоже выглядит забавно, хотя и немного более обычно – небольшая крытая игровая площадка с качелями и горкой, площадка для игры в мяч, стол, полный художественных принадлежностей.

– Ты можешь остаться здесь навсегда, – говорит Изабелла Лили, принося ей пару фиолетовых солнцезащитных очков.

Лили надевает их без вопросов и сообщает мне: – Мы девушки из модной одежды.

– Ты хочешь, чтобы мы устроили для тебя показ мод? – Взволнованно спрашивает Изабелла. Затем, не дожидаясь ответа, она и Лили исчезают в ее "таунхаусе", где, по– видимому, есть гардероб для переодевания.

Подходя ближе к няне, я спрашиваю: – Что это за место?

– Бет любила Париж, – объясняет она.

– Это сделала Бет?

Джу качает головой. – Матео сделал это для нее после рождения Изабеллы.

– Вау, – бормочу я, снова оглядывая все это. – Это… честно говоря, это самая безумная, самая милая вещь на свете. Мой муж даже не стал бы красить спальню Лили. В конце концов, я сделала это сама.

– Матео не понравился бы твой муж.

Я посмеиваюсь над этим. – Нет, не понравился бы.

Пока девочки готовятся, Джу расстилает красный коврик и достает два стула из кладовки. Я немного смущена, но потом выходят девушки на пластиковых каблуках и в красивых платьях, и я вспоминаю, что они устраивают показ мод.

Я сажусь рядом с Джу и изображаю публику, но, когда достаю телефон, чтобы сделать снимки, понимаю, что у меня его нет.

Наклоняясь ближе к Джу, когда девушки направляются к другому концу красной ковровой дорожки на парижской улице, я спрашиваю: – Не могли бы вы, пожалуйста, сфотографировать для меня? У меня больше нет моего мобильного телефона, и мне нужны доказательства того, что это произошло на самом деле.

Джу ухмыляется, но кивает головой, достает свой мобильный телефон и делает снимки, пока девушки выставляют напоказ свои вещи.

–

Я лежу в объятиях Матео, слегка обводя спиралями его грудь. Его тело расслаблено, глаза закрыты, но он бодрствует. Настороже, несмотря на все признаки обратного.

– Я люблю твое тело, – говорю я ему, проводя пальцем вниз по его груди к животу.

Прижимая меня чуть ближе, он улыбается, все еще не открывая глаз. – Я тоже неравнодушен к твоему.

– Ты действительно красивый мужчина, – сообщаю я ему.

– Мужчины не бывают красивыми.

Я закатываю глаза. – Многие из них – нет. Ты – да.

– Почему ты подлизываешься ко мне? – он дразнит, хотя я не могу быть уверена, что он дразнится.

– Это не так, – невинно отвечаю я. – Разве мне не разрешается выражать признательность без скрытых мотивов?

Он бросает на меня игриво– подозрительный взгляд и снова закрывает глаза.

– Видишь ли, я хотела попросить тебя кое о чем, не имеющем отношения к делу, но сейчас не могу, потому что ты подумаешь, что был прав.

– Ха, – говорит он, притягивая меня к себе. – Я так и знал.

– Я не подлизывалась к тебе. Я действительно нахожу тебя очень сексуальным и красивым, а в данный момент – огромной занозой в заднице.

Он весело фыркает. – Никто никогда раньше меня так не называл.

– Тебе в лицо, – говорю я, тыча пальцем в его идеальный подбородок.

– Чего ты хочешь? – спросил он.

– Телефон.

Его веселье исчезает, лицо становится непроницаемым. – Почему?

– Ну, потому что Адриан забрал мой, и теперь я даже не могу сфотографировать Лили. Сегодня девочки устроили показ мод для меня и Джу в Маленьком Париже, и я отчаянно хотела сфотографироваться, но не смогла. Иногда она засыпает и выглядит совершенно очаровательно. Или то чертовски очаровательное платье, которое Джу ей подарила, розовое, которое раньше принадлежало Изабелле? О боже, у меня болит сердце от того, как мило она в нем выглядит, а я не могу ничего из этого сфотографировать. Я мама, мне нужно фотографировать.

Кивая, он говорит: – Я принесу тебе фотоаппарат.

– Но я все равно хочу телефон.

– Я же сказал тебе, что телефона нет.

– Не звонить никому из моей жизни, – говорю я ему. – Я даже не знаю ничьего номера. Я всегда просто перехожу к своим старым контактам. Если они не переведутся, что ж, приятно познакомиться. Но было бы неплохо иметь возможность время от времени звонить Мии или даже, может быть, отправлять тебе сообщения. Я могла бы прислать тебе фотографии из душа, – говорю я, шевеля бровями.

Нахмурившись, даже не приняв мое предложение о секстинге в душ, он спрашивает: – Зачем тебе понадобилось звонить Мии?

– Ну, я бы не стала этого делать. Но я бы хотела.

– Почему? – спросил он.

– Потому что мы дружим?

Я ожидала, что он будет доволен, что я строю отношения внутри дома, поскольку отношения вне дома запрещены, но, судя по выражению его лица, я ошибаюсь.

Наконец он говорит: – Я не уверен, что это хорошая идея.

Я продолжаю водить пальцем по его груди, наблюдая за своим пальцем, а не за его лицом. На самом деле я ни в малейшей степени не ревнивый человек, но, очевидно, я новичок в их жизни и понятия не имею, на чем они остановились. – Почему? У тебя все еще есть чувства к ней?

Это так пугает его, что он садится. – Нет. Почему ты так думаешь?

Я пожимаю плечами, глядя на него. – Почему еще ты не хочешь, чтобы мы были друзьями?

– Миа… У нас сложные отношения. Я ей нравлюсь, но не она мне. Я не хочу, чтобы она говорила тебе что– нибудь такое, что… Он останавливается, хмурится и не заканчивает свою мысль. – Откуда ты вообще узнала, что у нас с Мией была история?

– Не похоже, что это секрет, – комментирую я. – Все знают.

– Не играй в детектива, Мэг, – советует он мне. – Не копайся в моем прошлом. Тебе может не понравиться то, что ты найдешь.

Я пожимаю плечами, наблюдая за ним. – Ты мог бы просто сказать мне, тогда я ничего не смогла бы найти.

– Или ты можешь делать, как я говорю. Я просто скажу всем, чтобы они с тобой не разговаривали, – говорит он мне, пожимая плечами. – Они тебе ничего не скажут.

Озабоченно нахмурившись, я откидываюсь на спинку стула. – Чего ты так боишься, что они мне скажут?

– Ничего, – быстро отвечает он, встречаясь со мной взглядом. – Я просто не хочу, чтобы ты расспрашивала обо мне.

– Я не такая. Я и не собиралась. Мне просто нравится Миа, и я не могу поговорить ни с кем, кого знала раньше. Мне действительно не позволено иметь здесь друга, даже из твоей собственной семьи?

– Я поговорю с ней. Потом я скажу тебе.

– Тебе нужно проверить ее, прежде чем я получу разрешение? В этот момент я заворачиваюсь в простыню и отстраняюсь, смущенная и немного встревоженная. – Ты начинаешь пугать меня больше, чем все, что она могла бы мне сказать.

– Хорошо, я достану тебе телефон. Я не буду с ней разговаривать, – говорит он слишком легко для борьбы, которую только что затеял.

– Да, ты это сделаешь.

– Я просто сказал, что не буду.

Я не собираюсь обвинять его во лжи, но я скрещиваю руки на груди, совершенно не веря ему. Я действительно не слишком беспокоилась о том, что было между ним и Мией, но теперь, когда у него миссия заставить всех замолчать, я чувствую, что мне нужно это выяснить.

– Я знаю, что ты совершаешь плохие поступки. Ты сделал что– то плохое Мии?

Он не вздрагивает. – Нет.

– Тогда в чем проблема? – спросил я.

– Нет проблем, – говорит он, пожимая плечами. – Как я уже сказал, я достану тебе телефон.

– Ладно, – говорю я, опуская руки. Я знаю, что он предупредит ее, прежде чем даст мне телефон, и это слишком тревожно, чтобы игнорировать. Мне просто нужно убедиться, что я поговорю с ней до того, как у него появится такая возможность. – Ну, мне, наверное, пора возвращаться, чтобы уложить Лили спать.

– Нет, останься, – говорит он, хватая меня, когда я собираюсь отползти.

– Матео…

Он игнорирует мой слабый протест, тянет меня на кровать и забирается сверху. – Останься.

– Мне нужно…

Он качает головой, наклоняясь и прокладывая поцелуями дорожку вниз по моей шее. – Трахни меня? Да, я согласен. Я верю, что ты обещал повалить меня на землю и скакать на моем члене, пока я не позволю тебе кончить – этого еще не произошло.

– Я была очень возбуждена, когда сказала это, – отмечаю я.

Его рука скользит у меня между ног. – Что ж, давай посмотрим, смогу ли я снова возбудить тебя.