Текст книги "Выживший Матео (ЛП)"

Автор книги: Сэм Мариано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

Глава Третья

У меня странное ощущение в животе при виде него. Я не думаю, что дело в его внешности – я уже знала, что он красив, но у этого мужчины есть присутствие, сила, которая излучается его телом. С каждым мягким стуком его ботинка о дешевый кафельный пол мое сердце бьется немного быстрее.

Он одет во все черное – черный костюм, черная рубашка, черный галстук, черные туфли, и в этом есть что– то зловещее и сексуальное.

Он останавливается перед Эдди, все еще сидящим на полу, вероятно, боясь встать. Легкая улыбка тронула уголки его губ, но он продолжает смотреть на Адриана. Поскольку я единственная женщина в комнате, карие глаза Матео устремляются на меня, пока Адриан наклоняется, чтобы что– то сказать ему на ухо.

Мне кажется, что я не могу дышать, но я выдерживаю его взгляд. Это чертовски страшнее, чем я себе представлял.

Когда Адриан отстраняется, Матео подходит к моему столу.

– Привет, – говорю я, наблюдая, как его взгляд опускается на мои ноги и совершает еще одно медленное, оценивающее путешествие вверх и вниз по моему телу.

– Привет, – просто отвечает он.

– Я Мэг, – добавляю я.

– Я слышал. И ты – мой сюрприз? – спрашивает он с легкой насмешкой.

По мне пробегает холодок, я не уверена, дразнит ли он меня кокетливо или смеется надо мной. Может быть, Антонио все неправильно понял и я не в его вкусе.

Не имея времени пересмотреть свою стратегию, я устраиваю небольшое шоу, разглядывая его в ответ, и тоже дразняще улыбаюсь. – А я – то думал, что ты моя.

Его медленная улыбка вызывает во мне облегчение. Кивнув головой в сторону двери, он говорит: – Иди к машине. Мы пойдем выпьем.

Я не решаюсь встать, поскольку он все еще стоит так близко к моему стулу, но, думаю, прижиматься к нему – не самое худшее, что я сделаю сегодня вечером. Медленно собирая свои вещи и запихивая их в сумочку, я оглядываюсь на него, ожидая, что он пошевелится, но он этого не делает. Итак, я встаю, мое тело прижимается к нему так близко, что я чувствую его жар.

Он не остается равнодушным. Его правая рука обнимает меня за поясницу, притягивая к себе, его красивые карие глаза загораются интересом. У меня вырывается легкий вздох, очень некрасиво с моей стороны, но… Вау. Я уже чувствую себя немного пьяной, а я весь день не пила ничего, кроме имбирного эля, чтобы успокоить желудок.

Внезапно отпуская меня, он делает шаг назад. Я чувствую неуверенность, но мне удается переставлять ноги и проходить мимо собравшихся мужчин к дверям.

Черт, я приняла возможность заняться с ним сексом как сомнительную подработку, но я не рассчитывала, что меня так сильно к нему потянет. Может быть, в конце концов, это будет не такая уж большая жертва.

Я не ожидаю, что Адриан последует за мной к машине, но он идет. Сначала я думаю, что просто проявлю странную галантность и открою дверь, но он медлит, как только я захожу внутрь.

– Ты вооружена? – спрашивает он.

Мои глаза расширяются. – Нет.

Протягивая руку, он говорит: – Дай мне свою сумочку.

От ужаса у меня перехватывает дыхание. Я сжимаю сумочку, сердце замирает, но если я скажу "нет", он все равно возьмет ее, и разве это не будет подозрительно?

– Моя сумочка? – Спрашиваю я, невежественная.

– Надо проверить, – говорит он мне.

Мне удается выглядеть немного оскорбленной, выдавив неловкий смешок, когда я протягиваю свою сумочку, с каждой секундой все меньше и меньше чувствуя, что переживу эту ночь.

– Телефон? – спрашивает он.

– В сумочке, – отвечаю я, все еще сбитая с толку.

Он достает это первым. Достав что– то из кармана, он вставляет это сбоку и вытаскивает крошечную пластиковую карточку, затем за считанные секунды разбирает мой телефон на части. Я растерянно разеваю рот, когда он складывает монеты обратно в мою сумочку.

Взглянув на мое растерянное от ужаса лицо, он говорит: – Я соберу все обратно, прежде чем ты уйдешь. Я не могу этого получить, пока ты с Матео.

– У меня не может быть телефона? Это кажется немного… перебором, тебе не кажется? – Спрашиваю я, нахмурившись. – Мы собираемся выпить, а не бежать в Вегас.

Бросив на меня быстрый взгляд, пока роется в моей сумке, он говорит: – Матео очень осторожен.

– Я вижу это, – бормочу я, и желудок скручивается в узел, когда он достает помаду, подаренную мне Антонио. Я ожидаю, что он бросит ее обратно в сумку, поскольку это явно безвредное косметическое средство, но вместо этого он снимает колпачок, проверяя, настоящая ли помада внутри.

– Ты когда– нибудь видел "Гадкий я"? – Внезапно спрашиваю я.

Он смотрит на меня так, словно у меня только что выросла вторая голова. – Нет?

– Это детский фильм. Не первый, а второй. Там девушка– шпионка, и у нее есть… электрошокер для губной помады. Я собиралась пошутить, но ты бы не понял, так что… это было бессмысленное общение.

Приподняв брови, Адриан качает головой, но затем откручивает колпачок с моей помады, кладет ее обратно в сумочку и ищет еще минуту, прежде чем вернуть ее мне.

– Она хороша, – говорит он, делая шаг назад.

Матео забирается внутрь, и внезапно заднее сиденье кажется намного меньше – что меня удивляет, потому что это действительно просторная машина. Машина намного выше того класса, который я когда– либо мог себе позволить, но я могу понять, почему кто– то с достаточными деньгами захотел ее купить.

На минуту становится очень неловко. У меня не было свиданий около четырех лет, и это было с Родни, а не с Матео Морелли.

– И часто ты это делаешь? – Беспечно спрашивает Матео.

– Гангстеры, которые пьют вино и ужинают? О да, постоянно. Половина гангстеров Восточного побережья занесли меня в свои списки желаний. Я удивлена, что ты не слышал обо мне; я в некотором роде важная персона.

– Я так и думал, – говорит он, кивая и подыгрывая. – Все крупные сделки заключаются на кошельках по 12 долларов.

Смеясь над оскорблением, я говорю: – Что, из– за того, что я не выставляю это напоказ, ты не веришь, что я важная персона, мистер Эскалейд? Может быть, ты просто переоцениваешь свои возможности.

– О, я не собираюсь, – отвечает он, даже не обидевшись. – Я могу показать тебе, если хочешь.

Я киваю, небрежно глядя в окно. – Может быть, позже.

– Я думаю, ты будешь приятно удивлена, – сообщает он мне. – Тебе придется сообщить мне, как я оцениваюсь – ну, знаешь, среди других гангстеров, которых ты развлекаешь.

– Я работаю над статьей для Buzzfeed, я обязательно пришлю тебе ссылку, как только она будет готова.

Слегка смеясь, он смотрит на меня и говорит: – Ты мне нравишься.

– А еще говорят, что тебе трудно угодить, – говорю я, дразняще подмигивая.

– Ты одинока? – спрашивает он.

Полагаю, этот вопрос следовало задать до того, как ты планировал меня трахнуть, но, думаю, нет. – Недавно.

– Хм. Его потеря.

Выдавив улыбку, я говорю: – Без шуток. Ему все равно не понравился мой юмор.

– Я рад, что ты тогда его бросила.

– Я этого не делала, он умер.

Я не знаю, почему я это сказала. Как только я произношу эти слова, я вспоминаю, с кем я разговариваю, и что Антонио сказал о том, что именно он выпустил хит. Черт. Предполагается, что это будет моя вспомогательная история – если меня поймают, мне не разрешат бросить Кастелланоса, предполагается, что я буду мстящей вдовой. Вот я и расплескиваю половину своей обложки за минуту поездки в машине.

Такими темпами я никогда не стану Джеймсом Бондом.

– Уф, это было мрачно, – бормочу я с неловким смешком. – Нам не обязательно говорить об этом. А как насчет тебя? Такой приятный преступник, как ты, холостяк? Это безумие.

– Ну, ты же знаешь, что говорят обо мне, как о мужчине, которому трудно угодить, – говорит он достаточно легко, но его глаза остаются прикованными ко мне. – Что случилось с твоим парнем?

– Он был в плохой части города. Его подстрелили.

– Мне очень жаль.

– Дерьмо случается, – отвечаю я, глядя в окно и пытаясь найти выход из этого разговора. – В какой бар мы идем?

– Я не знаю. Взглянув на мужчину за рулем, он спрашивает: – Адриан, мы направляемся в бар, верно?

– Ага, – говорит Адриан.

Кивая, Матео смотрит на меня. – Тот, к которому он нас отвозит.

Я выдавливаю улыбку. – Достаточно справедливо. Ты не водишь машину?

– Обычно нет.

– Ты, должно быть, плохой водитель, – решаю я.

Улыбаясь, наблюдая за мной, он говорит: – Должно быть, так.

Мне становится немного не по себе, когда я смотрю на дверь, думая о деталях моего телефона в сумочке. Что, если они не поведут меня в бар? Они могут увезти меня куда угодно, и никто никогда не узнает, куда я поехала. Что будет с Лили без меня? Состояние моей матери нестабильное, так что она, вероятно, окажется у матери Родни. Боже, я не хочу, чтобы эта женщина растила моего ребенка. У меня даже нет никого, кому я могла бы доверить Лили. Все, что у нее есть, – это я, и, несмотря на то, что я делаю все, что в моей жизни возможно, и пытаюсь предотвратить все кризисы, которые навлек на нас ее отец, я здесь, на заднем сиденье Escalade Матео Морелли.

– Что случилось? – спрашивает он.

Только тогда я понимаю, что качаю головой.

– Просто… задумалась.

– По поводу чего?

Взглянув на него, я спрашиваю: – У тебя есть ребенок?

Он кивает. – Один. Маленькая девочка. Ты?

Не думаю, что мне следует говорить ему, но я все равно больше никогда не увижу его после сегодняшнего вечера, так что я это делаю. – То же самое.

На его красивом лице появляется удивление. – Правда? С мертвым парнем?

Моя грудь начинает сжиматься от беспокойства, и я та, кто продолжает поднимать эту тему. Слегка рассеянно потирая грудь, я смотрю на него. – Извини. Я не хочу об этом говорить.

Он кивает, довольно легко отступая. – Хорошо.

Через несколько минут мы действительно подъезжаем к бару, к моему большому облегчению. Матео обходит машину и открывает мне дверь, что ведет себя гораздо более по– джентльменски, чем я ожидала.

Когда он провожает меня внутрь, под неоново– голубые огни, я немного рада видеть, что это высококлассное заведение с живым пианистом и двумя сверкающими барами, по одному с каждой стороны от пианино, с небольшой площадкой для танцев перед ним. Я также рада, что пианист уже играет Синатру. Я не знаю, где мы находимся, я, конечно, никогда здесь не был, но я хочу здесь жить.

– Ух ты, – шучу я, так рада, что я на самом деле… нахмурилась. Как будто он знает меня. Родни знал меня пять лет, и на нашу последнюю годовщину он привел меня и Лили в Applebee's. Это место было создано для меня. Все, что мне нужно, это чтобы один из официантов принес мне fedora, и все готово.

– Да? Матео шепчет мне на ухо, его руки опускаются на мои бедра.

– Это мое новое любимое место. Прислоняясь к нему, я спрашиваю: – У тебя нет фетровой шляпы, не так ли? Потому что, я думаю, ты мог бы надеть фетровую шляпу.

– Может быть, в следующий раз.

Матео ведет меня в пустой конец правой стойки, где за нашей спиной будет пианино. Я знаю, что на самом деле мне не положено увлекаться этим, но, черт возьми, я бы не отказалась потанцевать с ним на танцполе.

– Это потрясающее место, – заявляю я.

– Да, я здесь раньше не был, но давно хотел проверить, – говорит он мне, кладя руку мне на спину, когда я забираюсь на барный стул.

– Что ж, я рада, что ты меня дождался, – поддразниваю я. – Ты знаешь эти вопросы типа "что бы ты сделал на своем идеальном первом свидании?", которые люди задают, когда пытаются найти нового мужчину для секса? Это. Это то, что я бы сделала И если пианист играет Синатру всю ночь напролет, мы достигаем статуса свидания мечты.

– О, я уверен, это можно устроить, – говорит он мне, слегка касаясь моего плеча, прежде чем подойти поговорить с пианистом.

Я ухмыляюсь, наблюдая, как он наклоняется и разговаривает с мужчиной, протягивая ему немного денег и получая понимающий кивок.

Девушка могла бы привыкнуть к этому.

Когда он возвращается, ухмыляясь мне, как будто очень собой гордится, я делаю кое– что действительно импульсивное. Я хватаю его за галстук, притягиваю к себе и целую. Я чувствую его удивление, но он быстро расслабляется, поворачивая мой табурет так, чтобы встать между моих ног, его руки на моих бедрах, пока наши языки исследуют друг друга.

Через минуту он отстраняется, с любопытством наблюдая за мной.

– Ненавижу первые поцелуи, – говорю я ему. – Но мне захотелось поцеловать тебя, и я это сделала.

– Я не жалуюсь. Он все еще у меня между ног, и я с удивлением обнаруживаю, что если бы он вообще отказался от выпивки, я бы пошла с ним домой прямо сейчас.

Но затем, словно похититель радости, я вспоминаю, почему я здесь сегодня вечером.

Незаметно опустив ноги, я разворачиваю свой табурет лицом к бару. – Наверное, нам стоит заказать эти напитки.

Глава Четвертая

– Я собираюсь купить это заведение, – решает Матео, глядя вниз через барную стойку.

Я смеюсь, потому что он, должно быть, шутит.

– Смотри, – бросает он вызов, поднимая брови. – Я назову это в твою честь.

– У Мег? – Спрашиваю я, улыбаясь ему. – Я одобряю этот план. Если тебе понадобится хороший бухгалтер, позвони мне.

При этих словах он хмурит брови. – Секретарша в приемной?

– Что? – спросил я

– Ты ведь секретарша в приемной, не так ли?

Мой желудок сжимается, когда я понимаю, что снова облажался. – О, да. Ну да. Технически, но… Я не являюсь официальным бухгалтером, но иногда помогаю с бухгалтерией. Я хорошо разбираюсь в цифрах, но у меня нет ученой степени или чего– то в этом роде.

Снимая меня с крючка, он кивает и говорит: – Но что более важно, как у тебя дела на кухне?

Я неделикатно фыркаю, качая головой. – Вообще– то, я и там хороша. Ты тот парень? Твоя дама должна быть босиком и беременной, чтобы печь канноли или еще какую– нибудь хрень?

– Ну, это немного далековато, – говорит он, и его губы растягиваются в улыбке. – Я не могу сказать, что у меня когда– либо была женщина с карьерой, но это скорее… риск в моем образе жизни. Мне нравится защищать своих людей. В мире слишком много переменных. Хотя я довольно традиционен. Это нарушает условия сделки?

– О, я не знала, что мы заключаем сделку, но… Нет, я полностью за все это.… сексистские штучки. А кто нет?

Ухмыляясь, он говорит: – Значит, я могу попросить тебя пойти сделать мне сэндвич, и ты не рассердишься?

Обмахиваясь веером, я говорю: – О, детка.

Он смеется, и, хотя я не должна, мне нравится, как это звучит. – Ты мне нравишься, Мег Милано.

– А ты? Хм, присяжные все еще не пришли к тебе, – игриво отвечаю я, делая глоток своего мартини. Указывая на виски, которое он заказал, я замечаю: – Ты даже не притронулся к своему напитку.

– Значит, я этого не делал, – соглашается он.

– Разве смысл в том, чтобы выпить, чтобы… Я не знаю, выпить?

Он слегка улыбается, поглядывая на бокал, но не делает ни малейшего движения, чтобы отпить из него. – Я бы не пил на людях, если бы все это время не смотрел на него. Указывая на анклав, где собираются бармены, он говорит: – Бармен был вон там, прежде чем налить мне. Поставь бокал под стойку, с глаз долой. Потом он дал мне его выпить.

Я не могу полностью сдержать свой ужас от того, что он уделил столько внимания своему напитку, но я пытаюсь свести это к разумному недоверию. – Вау, это… действительно наблюдательно, – заявляю я, не зная, как еще закончить эту мысль.

Он равнодушно пожимает плечами и следит за моими губами. – Ты должна закончить это, чтобы мы могли убраться отсюда, – говорит он мне.

Я облизываю губы, не потому, что он смотрит, но я не уверена, как ориентироваться на этом пути. Внезапно мне становится не по себе, и не то чтобы я была в восторге от реализации этого плана. Если он подозревает случайного бармена буквально из– за ничего, как я собираюсь подсыпать что– нибудь в его напиток?

Кроме того, я действительно не хочу. Я уверена, что он не самый лучший парень, учитывая его род деятельности, но лично я получаю удовольствие.

Проблема в том, что я не могу изменить свое решение.

Антонио Кастелланос очень ясно дал понять, что произойдет, если я это сделаю, и если есть кто– то, ради кого я готов убить, так это моя дочь.

Даже если этот кто– то – Матео Морелли.

Слезая с барного стула, я решаю, что мне нужно перегруппироваться. Указывая в сторону ванной, я говорю: – Я просто собираюсь…

– Конечно, – бормочет он.

Когда я иду за своей сумочкой, он протягивает ее мне, и каким– то образом, столкнувшись с коробкой "баттерфингерс", умудряется ее уронить. Мои глаза расширяются, когда она опрокидывается, содержимое разливается по всему полу. Я немедленно наклоняюсь, чтобы собрать их, но он спрыгивает со своего барного стула, чтобы помочь мне.

– Я поняла, – говорю я слишком быстро, мое сердце колотится в груди, когда я ищу глазами поддельную помаду. Она закатилась под стойку бара? Он все еще в сумочке? Черт.

И тут я вижу губную помаду… застрявшую под носком его дорогого итальянского лофера. Мое сердце замирает, когда я смотрю на него, но я стараюсь сохранять хладнокровие, запихиваю остальные предметы обратно в сумочку, затем тянусь за губной помадой. Я поднимаю на него взгляд, и холод пробегает по моим венам, когда я смотрю на него вот так. – Э– э… боже мой….

Очевидно, он знает это, поскольку именно он остановил это, но он ждет несколько секунд, прежде чем поднять ногу, чтобы я мог поднять ее. – Губная помада?

Я заставляю себя улыбнуться и киваю, появляясь снова, как только забираю его. – Да.

– Прелестный оттенок, – замечает он.

Я слегка хмурюсь, глядя на оранжевое основание. Через темный футляр не видно самой помады, но она выглядит как настоящая, поэтому у нее цветная основа для обозначения оттенка.

– Спасибо, – говорю я, одаривая его улыбкой. Слегка касаясь его плеча, чтобы подбодрить больше себя, чем его, я наклоняюсь и шепчу: – Я сейчас вернусь.

Он не прикасается к моей руке, только смотрит на нее, затем тепло встречает мой взгляд. – Я буду ждать.

Вздохнув немного легче, я направляюсь в ванную. Я кладу сумочку на раковину, перенося свой вес на столешницу и перевожу дыхание.

Я не могу этого сделать.

Ни одна часть меня этого не хочет. Не только потому, что я не убийца, но он мне нравится . У меня с ним отличная ночь. Хотела бы я, чтобы это было настоящее свидание.… Хотела бы я, чтобы это было настоящее свидание.

Я вспоминаю, как Антонио Кастелланос сказал мне, что его команда последовала за мной, чтобы навести порядок, и я чувствую, как у меня на лбу выступает холодный пот. Мысленный образ мужчины на барном стуле рядом со мной, неподвижного и безжизненного, которого 'убирает' какая– то команда…

Что, если я скажу ему?

Он уже поймал меня на лжи секретарши / бухгалтера, что, если я просто скажу ему, что меня прислал Антонио Кастелланоса, но теперь, когда я встретила его, я знаю, что не могу этого сделать, и… и что? Это даже не первое свидание, это просто перепихон. Конечно, я, кажется, нравлюсь ему, но есть пропасть между тем, чтобы понравиться девушке настолько, чтобы заняться с ней сексом на одну ночь, и тем, чтобы она понравилась настолько, чтобы не обращать внимания на беспорядок, в котором я нахожусь, не говоря уже о том, чтобы спасти меня от него. Даже если бы он поверил мне – мне, этому незнакомцу, которого он знает всего пару часов, тому, кто признается, что выманил его с намерением отравить, – смог бы он (не говоря уже о желании) добраться до Лили раньше Кастелланоса? Что бы он со мной сделал?

Может, он и хочет отвезти меня домой сегодня вечером, но это ничего не значит. Для меня это что– то значит только потому, что я четыре года была замужем за придурком. Наверное, для него это происходит каждую ночь, и каждый раз с другой женщиной.

Я не могу сказать ему, но я не могу и отравить его, и я не знаю, что, черт возьми, делать.

Я снова достаю помаду из сумочки, проверяя, не сдвинулся ли стик и не начал ли он вытекать, когда его выбросили. Над флакончиком с пудрой лежит настоящая помада, но я слишком боюсь, что она загрязнена, чтобы наносить ее на губы, поэтому беру другую помаду и наношу ее вместо нее.

Глядя на себя в зеркало, я борюсь с тем, что я должна сделать сейчас.

Я могла попросить у него денег, чтобы расплатиться с Кастелланосом. Я бы предпочла быть в долгу перед Матео Морелли, чем перед лишенным чувства юмора старым ублюдком, который появился на моем крыльце в ночь поминок Родни, но… на самом деле вы не можете просить парня, с которым у вас было часовое свидание, о таких деньгах, не объясняя почему, и – мне нужно расплатиться с вашим соперником, чтобы он не заставил меня убить вас-, вероятно, не самое лучшее начало.

Это так дерьмово.

Я наконец– то встречаю мужчину своей мечты и должна убить его.

–

Я возвращаюсь к бару, собираясь уходить, но Матео заказывает мне еще выпивку.

Я начинаю напоминать ему, что мы как раз собирались убираться отсюда, но, честно говоря, я хочу потянуть время и провести с ним больше времени. Я хотела бы сказать, что мне нужно больше времени, чтобы найти выход из этой ситуации, но я не думаю, что он есть. Я слишком по уши в долгах, иначе после этой выпивки пошла бы домой с Матео, а потом прокралась бы обратно к себе домой, посадила Лили в машину и просто поехала. Никаких убийств красивых мафиози, никакого возмездия со стороны их соперников.

Нет, я не думаю, что в ближайшие полчаса у меня появится план, который я не обдумала, но чем дольше я смогу откладывать следующую часть вечера, тем лучше.

Я нянчусь с этим, немного менее веселая теперь, когда я понимаю, что часы тикают, и мы скоро уйдем. Тем не менее, эта чертовщина не будет длиться вечно, и затем Матео наблюдает за мной, эти сексуальные глаза становятся еще сексуальнее от алкоголя, струящегося по моим венам, и почему это должно быть так сложно? Я знаю, что никогда бы не встретила его иначе, потому что я скучная мамаша, которая работает и сидит дома, но почему Матео Морелли не заметил меня по– настоящему и не пригласил на настоящее свидание, чтобы свидание моей мечты могло быть настоящим , а не глупой уловкой?

Я начинаю чувствовать себя по– настоящему пьяной. Мне следовало отказаться от последнего мартини. Я имею в виду, я не могда, потому что тогда это было бы время отравления, но я должна был это сделать.

– Можно мне еще раз отлить? – Спрашиваю я, глядя на то, что в моем стакане осталось немного алкоголя.

– Конечно, – бормочет он. На этот раз он не протягивает мне сумочку, но я хватаю ее, засовывая под мышку. Меня отвлекают его широкие плечи, прежде чем я успеваю уйти. Боже, у него хорошие плечи. Я любвеобильная пьяница, и меня уже влечет к этому мужчине, поэтому я ловлю себя на желании обнять его. Я этого не делаю, но я протягиваю руку и слегка сжимаю его плечо, в моих глазах больше тоски, чем я, вероятно, должна была бы ему показать.

Он наблюдает за мной, пока я медлю. – Что– то не так?

Я молча качаю головой, подавляя свое сожаление. Пытаясь улыбнуться, я убираю руку и направляюсь в ванную, чтобы пережить последний приступ тревоги.

Когда я выхожу несколько минут спустя, играет «Лучшее еще впереди», и это кажется плохим предзнаменованием.

Конечно, Матео не просил ничего, кроме Синатры, но в прошлый раз, когда я исполняла эту песню, у меня не было такой замечательной ночи.

Что меня действительно бесит, потому что я люблю эту песню.

Когда я возвращаюсь на наши места, я в замешательстве вижу, что Матео там нет. Наши бокалы опорожнены, так что я предполагаю, что он оплатил счет, но где он?

Бармен, похоже, не слишком занят, поэтому я подхожу к нему у стойки. – Эй, ты не видел, куда ушел мой спутник?

Мужчина пожимает плечами, протирая бокал.

Бросив последний тоскующий взгляд на пианино, я жалею, что не смогла потанцевать. Затем я направляюсь к дверям, чтобы посмотреть, вышел ли он наружу.

Матео стоит на тротуаре перед баром, разговаривая по телефону. Я чувствую облегчение, на мгновение подумав, что он действительно ушел. В каком– то смысле я бы хотела, чтобы он это сделал, но на самом деле я знаю, что это было бы плохо для меня.

Он, вероятно, более спокойно относится к выпивке у себя дома. Я не могу представить, что будет легко подсыпать что– нибудь в его напиток, но…

Черт, я не хочу думать об этом. Я знаю, что должна, у меня мало времени, но от этого меня тошнит, и мне нужно держать себя в руках.

Он замечает меня, когда я вылетаю за дверь, поэтому заканчивает свой телефонный разговор. Опустив его в карман своих темных брюк, он направляется в мою сторону, обводя взглядом мое тело.

– Ты готова убираться отсюда? – спрашивает он.

– Я подумала, что сначала допью свой напиток, – беспечно говорю я, когда он обнимает меня за талию и притягивает к своему телу.

– Ты была недостаточно быстра, – говорит он мне, его губы опускаются к моему плечу, затем прокладывают путь вверх по шее. Каким бы нежным он ни был, мгновение спустя я поражаюсь, когда он хватает меня за руки, прижимая к кирпичному зданию и прижимая мое тело своим. Я не ненавижу это, я просто не ожидаю агрессии. Однако он не ждет, чтобы увидеть, нравится ли мне это – его рот снова на моем, его поцелуй сокрушительный, доминирующий, почти наказывающий. Я изо всех сил стараюсь не отставать, не отставать от него, пока, наконец, он не отстраняется.

С загадочным видом он берет меня за руку и ведет к машине, ожидающей у тротуара. Он открывает мне дверцу. – Должны ли мы?

Я киваю, проскальзываю внутрь и смотрю вперед.

Однако Адриана там нет. Кто – то еще есть – не один из парней из магазина.

– Куда делся Адриан? – Спрашиваю я, когда Матео садится рядом со мной.

– Ему нужно было кое о чем позаботиться, – неопределенно говорит Матео. Я собираюсь потянуться к ремню безопасности, но он останавливает меня, поднимая и усаживая так, чтобы я вместо этого оказалась у него на коленях.

– О, – бормочу я, но не жалуюсь. Особенно когда его рука скользит вверх по моей обнаженной ноге, под обтягивающей юбкой, и перемещается между бедер. Я кладу руки на его широкие плечи, вздыхая, когда его палец легко перемещается внутри меня. Наклоняясь, чтобы прошептать ему на ухо, я замечаю: – Мы не совсем одни.

– Мне все равно, – бормочет он в ответ, его палец делает круги вокруг моего клитора.

– О боже, – бормочу я, моя голова опускается к нему на плечо, пока он играет со мной. Не желая оставлять его в стороне, я опускаю руку к выпуклости на его штанах и потираю его член через ткань, наслаждаясь шипением удовольствия, которое это доставляет мне. От него так приятно пахнет, аромат его одеколона разжигает мое желание. Это такой он.

Ощущения от его пальцев восхитительны, но я хочу его член. Мои руки скользят к его ремню, расстегивая его, затем пуговицу на брюках. Однако, прежде чем я успеваю закончить, он убирает пальцы с моего тела и ловит мои руки. Я не уверена, что он делает, пока он не обхватывает их обеими руками за моей спиной, удерживая их одной рукой. Другой снова двигается у меня между ног, двигаясь внутри меня и возобновляя свою безжалостную погоню за моим удовольствием.

И мгновение спустя он находит это. Я вскрикиваю, удовольствие пронзает мое тело. Он все еще держит мои руки за спиной, но я ослабла от оргазма. Я прижимаюсь к его плечу, оставляя несколько легких поцелуев вдоль его шеи.

Отпуская мои руки, он обнимает меня свободной рукой и позволяет прижаться к нему, пока он лениво ласкает мое бедро.

Прежняя тоска почему– то стала еще сильнее. Здесь нет никаких возможностей, только ужасный финал, и я хочу большего от этого. Это так мило.

Мы остаемся так еще некоторое время, в дружеской тишине. Мне отчасти хочется предложить ему опуститься ниже и вернуть часть удовольствия, но, вспоминая свою сексуальную жизнь с Родни, я этого не делаю. Если я это сделаю, что, если у нас не будет настоящего секса? Я хочу секса.

После нескольких минут тихого расслабления Матео, наконец, спрашивает: – Могу я спросить тебя кое о чем?

Я бы хотела, чтобы вместо того, что мы собираемся делать, мы могли свернуться калачиком в постели на остаток ночи и изматывать друг друга, а утром съесть блинчики в постели и снова заняться этим.

Я вздыхаю от невозможности всего этого и запрокидываю голову, чтобы посмотреть на него. – Конечно.

Его голос понижается, в нем появляется слабый намек на сталь, и он спрашивает почти небрежно, как будто ему всего лишь слегка любопытно: – Кто тебя послал?