Текст книги "Выживший Матео (ЛП)"

Автор книги: Сэм Мариано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Но почему? Я ерзаю на сиденье, наклоняясь вперед, насколько позволяет ремень безопасности. – Почему?..

– Он донес свою точку зрения так же эффективно, без какого– либо риска, – заявляет Адриан. – Матео – шоумен. Он должен был выступить перед тобой.

– Он бы на самом деле этого не сделал? – Спрашиваю я, чувствуя себя на миллион фунтов легче.

– Я этого не говорил, – осторожно произносит Адриан. – Но у него не было намерения причинять вред вашей доШери прошлой ночью. Он был взбешен и хотел напугать тебя до смерти, но… на самом деле он не хотел причинять тебе боль. Как я уже сказал, я думаю, ты ему нравишься. Если он тебе тоже нравится… Нет смысла позволять этому мешать.

– Ну, я не думаю, что я ему нравлюсь сейчас. Он думает, что я чуть не убила его.

– Такое случается. Ты не первая, кто пытается. Никогда не пытайся снова, – предупреждает он, оглядываясь на меня. – Ты не переживешь, если снова предашь его, я обещаю тебе это, но… Матео не помешало бы немного солнечного света в его жизни.

– О, да, я Маленькая Мисс Солнышко, позволь мне сказать тебе, – заявляю я.

– Вчера вечером он был очень разочарован, – говорит он мне. – Обычно кто – то пытается его убить, он даже не моргает – он ожидает этого. Но он был искренне разочарован, узнав, что ты просто разыгрываешь его.

Прищурившись, я спрашиваю: – Зачем ты мне все это рассказываешь?

Адриан несколько раз бросает на меня взгляд, затем говорит: – Он приложил ужасно много усилий, чтобы убедиться, что женщина, которая планировала его убийство, переехала в его дом. Не самый умный его ход, и Матео много чего умеет, но никогда не бывает глупым. Почти никогда. Иногда появляется подходящая женщина и заводит его в тупик.

– Он встретил меня только прошлой ночью, – указываю я. – Я имею в виду, у нас было приятное свидание, но учитывая все, что было после него? Я не могу представить, что у кого– то из нас осталось много нежности.

Он пожимает плечами, возвращая внимание к дороге. – Просто рассказываю тебе, что я заметил. Иногда люди просто подходят друг другу, понимаешь?

Указывая на себя, я спрашиваю с немалой долей недоверия: – Ты думаешь, что мы могли бы подойти друг другу? – И я спрашиваю: – Как ты думаешь?

– Думаю, посмотрим.

Глава Седьмая

После того, как Адриан отвезет меня обратно в особняк Морелли, пора приступать к работе. Теперь, когда я поговорила с Адрианом, я чувствую себя намного лучше в своих обстоятельствах. Все еще есть некоторые очевидные недостатки, но я полон решимости извлечь максимум пользы.

Горничная по имени Мария показывает мне огромный дом, объясняя, как они меняют график уборки. Очевидно, я третья горничная, но Элиза, возможно, скоро уедет.

– Матео хочет, чтобы ты работала на его стороне, так что ты будешь отвечать за него. Никто в этом доме не может застелить постель, чтобы спасти свою жизнь, поэтому после того, как он встанет, если ты не отвечаешь за завтрак в тот день, ты поднимаешься, убираешься, застилаешь его постель – сделай все идеально для него. Более важный в своем крыле, чем другие. Я бы не стала заводить тебя здесь, но… Ее взгляд скользит по моему телу, затем она закатывает глаза и продолжает.

– Как мне узнать, несу ли я ответственность за приготовление завтрака? Как мне узнать, что приготовить? И в каком количестве?

– Ты можешь позавтракать со мной завтра. Я покажу тебе.

Далее она объясняет, что мы готовим завтрак и ужин каждый день, кроме воскресенья – если нас специально не попросят выполнить какое– то задание, воскресенье – наш единственный выходной в неделю.

– Да, он упоминал что– то о воскресном ужине, – вспоминаю я.

– Кто– то все еще помогает по воскресеньям, готовит ужин, пока женщины едят, но обычно это делает моя дочь.

Это привлекает мой интерес. – Ваша дочь тоже живет здесь с вами? Сколько ей лет?

– Дорогая, 17 лет. Ты с ней познакомишься.

– Значит, у вас только одна дочь? Вы давно здесь работаете?

Бесцеремонно швыряя стопку белых простыней на тележку, которую она толкает, она говорит: – Нет, у меня муж и двое взрослых сыновей остались в Мексике.

Что меня удивляет. – Ох. Вау, это должно быть… очень тяжело. Ты часто ездишь навещать их?

– Нет, – говорит она, поворачиваясь и бросая на меня взгляд, в котором чувствуется нотация, хотя я не уверена, что именно я сказала такого, что разозлило ее. – Это не такое плохое место для работы с младшим Матео, как было со старшим, по крайней мере, не для меня, поскольку я пожилая женщина. Для тебя все может быть по– другому. Это не работа, ты не получаешь отпуска. Мой муж продал меня отцу Матео. Я здесь 20 лет. Я умру здесь. Она пожимает плечами. – Нет смысла жалеть себя.

Я не могу удержаться от того, чтобы у меня не отвисла челюсть, когда она резко отпускает меня.

– Элиза будет готовить ужин сегодня вечером. Ты можешь ей помочь. Затем, взглянув на мои джинсы и серую футболку, явно не впечатленная, она добавляет: – Сначала попроси ее одолжить форму.

–

Я хочу накормить Лили обедом, но я ничего не знаю, как это сделать. К тому времени, как я нахожу няню, она уже покормила мою дочь так же, как и Матео.

– Мама! – Восклицает Лили, подбегая, чтобы обнять меня.

Дочь Матео остается лежать на полу с горой кукол Барби, но у нее карие глаза ее отца, и они смотрят, как я обнимаю Лили.

Как только Лили заканчивает, она убегает обратно, чтобы продолжить игру. Я следую за ней, присаживаясь на корточки и тепло улыбаясь маленькой девочке Матео. – Я Мэг, мама Лили.

– Я Изабелла-, – говорит она мне, все еще наблюдая за мной своим пристальным взглядом. – Мы с Лили просто играем в Барби.

– Это очень мило, – говорю я, хватая одну из кукол и приглаживая ей волосы. – Лили действительно нравится играть в Барби. Сколько тебе лет?

– Пять. Я скоро пойду в школ, – сообщает она мне, хватая куклу Барби в очках. – Это учительница. Я показывал Лили школу.

– Да, – соглашается Лили, усаживаясь на свое место и беря одну из кукол поменьше. – Эти девочки ходят в ее школу.

– Я рада видеть, что ты ведешь себя хорошо, – говорю я Лили, нежно поглаживая ее по спине.

– Угу, – говорит она, с энтузиазмом кивая.

– Маме нужно работать до ужина, поэтому я не смогу поесть с тобой.

– О, я уже поужинала. Это сделали мы с Изабеллой, – сообщает мне Лили, явно беззаботно. – Джу приготовила нам рис. Это было действительно вкусно.

Они рассказывают мне о том, что происходит в Барбиевилле, еще несколько минут, затем я направляюсь к няне. – Большое вам спасибо, что присмотрели за Лили. В последнее время она сильно изменилась, и… Я уверена, что иметь друга полезно.

– Они хорошо ладят, – сообщает она мне. – Изабелле нравится, когда рядом еще один ребенок. Слишком долго это касалось только ее. Ее отец очень заботлив.

– Да, я это поняла, – говорю я, слабо улыбаясь. – Ну, мне нужно помочь с уборкой после ужина, но я думаю, что на этом все, потом я приду за ней.

Отмахиваясь от меня, она говорит: – Не беспокойся. Я могу уложить ее спать, если ты занята.

– О нет, – говорю я, качая головой. – Я ценю это, но я хочу уложить ее в постель.

Она кивает в знак согласия, но почему– то не выглядит убежденной.

–

Наконец– то я встречаю Шери за ужином. Она на кухне с Элизой, раскладывает салаты по тарелкам и расставляет их вдоль стойки, словно это конвейерная лента.

– Кто– то должен это вынести, – говорит она, откладывая последнее.

Я чувствую себя немного бесполезной, поэтому спешу схватить их.

– Сначала Матео, – говорит Шери, протягивая мне немного клюквы.

– Я могу унести троих, – говорю я ей, поскольку пару раз в жизни работала официанткой.

– Все в порядке, просто дай Матео его первым, – советует она.

Вообще– то я не видела Матео со вчерашнего вечера в его кабинете, так что не уверена, чего ожидать. Я выношу три салата, но обязательно даю ему первый. Его взгляд задерживается на мне, но лицо непроницаемо. Он не благодарит меня, и я отправляюсь разносить следующие два салата.

Я как раз собираюсь вернуться на кухню, но Матео подзывает меня простым – Мэг.

Я останавливаюсь рядом с ним, наблюдая, как он готовит салат. – Да?

Он накалывает большую порцию на вилку, но вместо того, чтобы откусить, протягивает ее мне.

Я моргаю, думая, что он говорит несерьезно. – Хочешь, я попробую твою еду?

– Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть, – заявляет он, не выдавая даже намека на веселье.

– Вау, – говорю я, закатывая глаза, но улыбаясь. – Ладно. Затем я продолжаю и беру кусочек его салата, оставаясь там, чтобы он видел, что я проглотила. Затем я открываю рот, просто чтобы быть дерзкой.

Теперь он улыбается, снова обращает внимание на свою тарелку и накладывает себе кусочек.

Вздохнув, я кладу руку ему на плечо, прежде чем отправиться обратно на кухню.

Сегодня к салатам будут закуски, так что я принесу их следующими. Ими могут поделиться все стороны стола, так что я не утруждаю себя ожиданием, чтобы попробовать их для него.

Сейчас перерыв между мытьем посуды, но Шери принесла домой кое– какие продукты, поэтому она отправляет меня в кладовую убрать их и посмотреть, где что лежит. К тому времени, как я заканчиваю с этим, она уже накладывает основное блюдо.

– Тебе следует пойти убрать тарелки с салатом, чтобы освободить место, – говорит она мне.

Когда я возвращаюсь в столовую, чтобы убрать тарелки, я вижу, как Элиза разливает напитки. Они действительно работают как хорошо смазанный механизм. Я не могу представить, чтобы мне каждый вечер подавали такой ужин. Даже в ресторанах я всегда убираю со стола и расставляю тарелки и чашки, чтобы официантке было как можно меньше работы – и она получает 25 % чаевых.

Я немного не в восторге от того, что на ужин подают лосось, потому что я вообще не люблю лосося, и у меня такое чувство, что Матео заставит меня попробовать и его, прежде чем сам откусит кусочек. Может быть, я смогу просто покусать бока.

Конечно же, я достаю первые три тарелки, и снова он останавливает меня на пути на кухню.

– Я не люблю лосось, – сообщаю я ему, наклоняясь и забирая у него нож и вилку. Я нарезаю овощи и откусываю кусочек себе. – Мм, восхитительно.

– Я не собираюсь это есть, если ты не откусишь, – заявляет он.

Наклоняясь к его уху, поскольку я не уверена, что все за столом знают, зачем я здесь, я говорю ему: – Я не собираюсь тебя отравить. Откидываясь назад, я говорю: – Хочешь, я приготовлю тебе что– нибудь еще? – Я люблю стейки – я с удовольствием попробую твой стейк для тебя. Курица? Как насчет жаркого? Мы будем долго ждать, но я могу приготовить довольно подлый…

Прежде чем я успеваю договорить, он накалывает на вилку кусочек лосося и тянет меня вниз, пока я не оказываюсь в нескольких дюймах от его лица. Прищурившись, я смотрю на него, но тем не менее открываю рот, чтобы он мог запихнуть это внутрь.

Прожевав и проглотив, я говорю: – Отвратительно. Но смотри, я жива.

– Только потому, что я хочу, чтобы ты была такой, – напоминает он мне, подмигивая.

– То же самое, – напоминаю я ему, тоже подмигивая.

Он удивленно улыбается, и я задаюсь вопросом, насколько сумасшедшими мы должны быть, чтобы шутить по этому поводу.

Десерт готовится примерно так же. Я подаю ему, он заставляет меня попробовать, потом ест, довольный, что я не пытаюсь его убить. Интересно, будет ли так каждый вечер, или это только потому, что я впервые в общепите?

Когда я выхожу, чтобы убрать десертные тарелки, рука Матео скользит вверх по внутренней стороне моего бедра. Желание захлестывает меня, и я не двигаюсь, хотя немного не уверена, стоит ли позволять ему прикасаться ко мне в присутствии его семьи прямо здесь, за столом.

Рядом с ним никто не сидит, поэтому у нас достаточно уединения, чтобы он мог пробормотать: – Как прошел твой первый день, Золушка?

Прикусив нижнюю губу, я слегка раздвинула ноги, позволяя его пальцам проникнуть прямо в мои трусики. – Разве это не делает тебя моей злой мачехой?

– Я возьму на себя порочную роль, – легко говорит он, входя в меня и находя мой клитор прежде, чем я успеваю вздохнуть.

– Мне нужно вернуться на кухню, чтобы прибраться, – сообщаю я ему.

– Ты ничего не должен делать. Мой дом, мои правила.

– Может, нам не стоит заставлять других горничных ненавидеть меня в первый же день, – предлагаю я, обнаруживая, что мне все труднее не реагировать на то, что он делает.

Он убирает палец, но его рука остается на моей ноге, спускаясь к коленной чашечке. – Я хочу еще десерта.

Кивнув, я беру его тарелку. – Я сейчас принесу.

– Нет. Позволь другим девушкам убрать, я хочу, чтобы ты была в моей постели обнаженной через десять минут.

– Да, учитель, – отвечаю я с легкой насмешкой.

– Не дразни меня так.

Я одариваю его улыбкой, но сдерживаю ее, прежде чем закончить убирать со стола.

Мне нужно спешить; на самом деле я не уверена, что смогу убрать со стола и добраться до его спальни меньше чем за десять минут – тем более, что я чувствую себя ужасно, бросая других дам со всей посудой.

Я ожидаю, что они разозлятся, но когда я объясняю Шери, что Матео нужно, чтобы я сделал кое– что еще, она легко кивает. – Без проблем. Спокойной ночи.

– Завтра я приложу дополнительные усилия, чтобы загладить свою вину, – заверяю я ее.

Одарив меня улыбкой, она говорит: – Не беспокойся об этом. Просто будь с ним осторожна.

Я не спрашиваю, что это значит – я хочу, просто нет времени.

Я немного запыхалась к тому времени, как добралась до комнаты Матео. Не я сегодня убиралась в его спальне, но, глядя на гору аккуратно разложенных подушек, я думаю, что мне понадобится информационная брошюра, чтобы воссоздать ее. Жаль, что у меня нет телефона, чтобы сделать снимок, тогда я могла бы просто скопировать его.

Форма моей горничной – простое приталенное серое платье с белым фартуком поверх него, так что, по крайней мере, снимать его не займет много времени. На мне были черные бюстгальтер и трусики, но в этой спальне они кажутся дешевыми и неуместными.

Я не уверена, насколько обнаженной он хочет меня видеть, но поскольку его здесь еще нет, я продолжаю и снимаю лифчик и трусики. Я складываю все это и складываю аккуратной кучкой на стуле возле его кровати, затем начинаю разбрасывать достаточное количество подушек, чтобы они действительно поместились на кровати. Я забираюсь под одеяло, чтобы дождаться его, и, боже, какая мягкая постель. Я отчасти рад, что это не мое, потому что я бы никогда с этим не рассталась.

Наконец дверь открывается, и входит Матео. Я позволяю себе на мгновение по– настоящему восхититься этим человеком, когда он снимает пиджак, затем принимается расстегивать пуговицы на рукавах рубашки.

– Ты хорошо выглядишь в моей постели, – заявляет он таким глубоким и сексуальным голосом, что я слегка вздыхаю.

– Это действительно хорошая кровать. Не понимаю, как ты вообще с нее встаешь.

– Я тоже, – замечает он, расстегивая рубашку и забираясь на кровать. Я не двигаюсь, когда он взбирается по моему телу, оседлав меня через море одеял. – Конечно, остаться немного заманчивее, когда у меня такая сексуальная компания.

– Я пытался попасть сюда прошлой ночью, но кое– что случилось, – говорю я ему.

При упоминании об этом он выглядит удивленным, а не раздраженным. – О? Ты все еще собирался трахнуть меня после того, как отравила? Как предусмотрительно.

– Я не собиралась тебя травить, – заявляю я, закатывая глаза.

– Яд в твоей сумочке свидетельствовал об обратном.

– Может, это было для меня, – шучу я. – Я беру это с собой на все свои свидания, на случай, если они действительно неудачные и мне нужно уйти. Ничто так не спасает от неудачного свидания, как хорошее отравление.

– Ты шутишь, но многие женщины до тебя шли этим путем, чтобы сбежать от мужчин Морелли, – беспечно говорит он.

– Я не думаю, что ты такой уж плохой, – говорю я ему. – Определенно, не стала бы травить себя, чтобы уйти от тебя. Я напишу это на открытке для тебя, если хочешь. С Днем Святого Валентина, хозяин. Я бы не умерла, чтобы уйти от тебя.

Он улыбается, но качает головой. – Ты слишком много болтаешь.

– Так дай мне еще чем– нибудь заняться со своим ртом, – поддразниваю я.

Он проводит пальцами по моим рукам, вызывая мурашки по коже, но затем поднимает их над моей головой, вдавливая меня в свою подушку и нависая надо мной суперсексуальным образом. – Если бы я не знал тебя лучше, я бы подумал, что ты хочешь быть здесь.

– В твоей постели? ДА. Почему бы и нет? Я отвечаю, мой взгляд падает на его великолепную грудь. Мне нравится эта его штука с расстегнутой рубашкой. Я снова поднимаю глаза на его лицо, изучая. – Ты не хотел, чтобы я соглашалась? Тебе нравится небольшая борьба? – Спрашиваю я, отстраняясь. – Ты хотел наказать меня? Прошлой ночью я была плохой девочкой, наверное, тебе стоит наказать меня.

Застонав, он откидывается на спинку стула и смотрит на меня. – Откуда ты пришел? – спросила я.

Теперь, когда мои руки свободны, я использую их, чтобы исследовать его торс, затем притягиваю его ближе, чтобы зацеловать до чертиков. Мне нравится ощущать его тело прижатым ко мне, когда мы целуемся, но я хочу, чтобы его кожа касалась моей, а вокруг слишком много одеял. На его груди лишь легкая полоска темных волос, просто идеальное количество, и я хочу, чтобы его твердость, его грубость касались меня.

– Заберись ко мне под одеяло, – шепчу я, отрываясь от его губ.

Отдергивая их назад, он забирается под них, наконец– то оседлав мое обнаженное тело. Мои груди больше не прикрыты, поэтому он на мгновение переводит взгляд на меня, его большие руки поднимаются, чтобы прикрыть их. Я не ожидаю, что он спросит: – Когда вы в последний раз были со своим мужем?

Я не могу согнать с лица слабую гримасу. – Это не разговор на ночь.

Он слегка улыбается, но ждет моего ответа.

– Хм, я не помню. Несколько месяцев? Может быть, четыре?

Он кивает, удовлетворенный моим ответом. Его большие пальцы касаются моих сосков, пока они не превращаются в твердые маленькие камешки. Мои бедра прижимаются к нему, а ноги раздвигаются. Как только он перемещает свои бедра между ними, я обхватываю ногами его спину, притягивая его ближе.

– Чего ты хочешь? – бормочет он, покрывая нежными поцелуями мою шею.

– Твой член глубоко внутри меня, – шепчу я в ответ.

Он одобрительно стонет, покусывая мою шею. – Вот как?

Я киваю, обнимая его и притягивая ближе. – О да.

Его горячее дыхание касается моего уха, защекочивая мочку зубами. – Почему?

– Что? – Бормочу я, не уверенная, что правильно его расслышала.

Он отстраняется, его глаза ясные, не затуманенные похотью, как, должно быть, у меня. – Почему? Прошлой ночью ты хотел моей смерти, а сегодня хочешь меня трахнуть?

Я опускаюсь, понимая, что это ловушка. – Мы все еще говорим об этом?

– В твоих словах нет смысла. С тобой что– то не так, или ты лжешь. Я хочу знать, что именно.

Он не слезает с меня, продолжая прижимать меня к себе, но сексуальные отношения явно подошли к концу. Я немного обижена.

– Я тоже хотела трахнуть тебя прошлой ночью, – указываю я, поднимая брови. – Это не ново. Я нахожу тебя привлекательным, и вот мы в этой удобной постели – давай воспользуемся этим. Я уже говорила тебе. Да, эти вещи были у меня в сумочке, но я передумала насчет них еще до того, как мы добрались до бара. Ты открыл мне дверь, ты привел меня в идеальное место – ты не был плохим парнем. Родни был. – Я немного беспомощно пожимаю плечами. – Прости, у меня нет для тебя лучшего объяснения. Я не хотела причинить тебе боль. Как только я встретила тебя, ты мне понравился .

– Тогда ты принимаешь желаемое за действительное. У тебя нет преданности?

Нахмурившись, я говорю: – Я ни в малейшей степени не принимаю желаемое за действительное. Я обладаю всеми видами преданности. Я самое преданное существо, которое ты когда– либо встречал.

– Ты никогда не жульничал?

– Конечно, нет.

– Ты любила своего мужа?

Я колеблюсь. Колебание недолгое, но этого достаточно. Я не могу лгать, иначе он подумает, что я лгунья. – Нет.

– Тогда почему ты пытаешься отомстить за его смерть?

Я понимаю, почему это засело у него в голове. Когда Антонио предложил это, я тоже подумала, что это плохая история, но я не думала, что Матео узнает об этом. Я не думала, что действительно буду делить с ним и по– настоящему наслаждаться его обществом, и в конечном итоге окажусь заточенной под его крышей, прижатой к нему в его постели – и захочу быть там. Эта история была хороша на первый взгляд, но легкого ветерка достаточно, чтобы проделать в ней дыры.

Вместо того, чтобы ответить на этот вопрос, я нежно провожу рукой по его подбородку. – Мы можем, пожалуйста, положить этому конец? Я знаю, что совершила глупую, опрометчивую ошибку. Я знаю это. И, что ж, я заплатила за это. Я понимаю, почему тебе трудно это принять. Но не могли бы мы, пожалуйста, оставить это в покое? Я не любила своего мужа, но я люблю свою дочь больше всего на свете. И… независимо от моих чувств, она почувствует эту потерю, и это приводит меня в бешенство. Это причиняет мне боль, потому что это причинит боль и ей. И это было нелогично. Ты, очевидно, логичен, я понимаю это, но я, я человек. Я отреагировала на эмоциях, и я могла бы оправдать это, потому что твоя репутация предшествует тебе, и твоя репутация говорит, что ты плохой парень. Я бы оказала миру услугу, на самом деле. Итак, я совершила нечто невероятно глупое, о чем очень сожалею, о чем я немедленно пожалела, потому что… потому что я должна была получить отплату, но вместо этого мне напомнили о том, каково это – не быть скованным этим… высасывающим душу грузом. У меня разбито сердце из– за моей доШери, но таким совершенно неожиданным образом я свободена.

Вот я выкладываюсь, а он смотрит на меня так, словно пытается собрать воедино особенно запутанную головоломку. – Я тебе не доверяю.

– Ну, ты можешь, – предлагаю я, пожимая плечами. – Ты не обязан – я могу продолжать пробовать твою еду и повторяться, пока не захочу умереть, но в конечном итоге это зависит от тебя. Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – честно говорю я ему. – Ты хочешь, чтобы я была под твоей крышей, я здесь. Ты хочешь, чтобы я была обнаженной в твоей постели, я здесь. Ты хочешь, чтобы я еще раз объяснил тебе вчерашний вечер, я объясню. Я делаю это…

– Это слишком просто, – говорит он, качая головой, его глаза встречаются с моими.

– Ну, может, простота – это и хорошо, – говорю я ему, проводя рукой по его животу. – Если трахать свою горничную не является воплощением простоты, возможно, ты делаешь это неправильно.

Он не останавливает меня, поэтому я опускаю руку в расстегнутую переднюю часть его штанов, хватаю его твердый член и поглаживаю его. – Ты мне нравишься, и я нравлюсь тебе. Все просто.

– Все не так просто, – бормочет он, расслабляясь, когда я глажу его.

– Скажи мне, чего ты боишься.

Он закрывает глаза, слегка улыбаясь. – Нет.

– Тогда я ничем не могу помочь.

– Ты очень помогаешь, – говорит он, запрокидывая голову. – Просто не прекращай то, что делаешь, и у нас все будет в порядке.

– А что, если я соглашусь? Я поддразниваю, но не останавливаюсь.

– Что ж, тогда мне придется тебя наказать.

– Возможно, мне это понравится.

– Не играй со мной в игры. – Его слова достаточно легки, но в его тоне есть что– то… что– то серьезное. – Если ты все еще играешь со мной, Мэг… Это плохо кончится для тебя.

Мое сердце бьется немного быстрее от этой скрытой угрозы, но я не отвечаю. Поскольку мои слова, похоже, ни к чему нас не приводят, я решаю использовать свой рот с большей пользой. Наконец я перестаю ласкать его, чтобы стянуть с него штаны, и когда я вижу его член, я не разочаровываюсь.

– Я беру назад свои слова о том, что ты слишком много компенсируешь, – сообщаю я ему.

Матео фыркает, но я не жду комментариев, наклоняю голову, чтобы взять в рот его гладкий, атласный кончик. Я обвожу его языком, слегка посасывая, затем надавливаю вниз, чтобы взять в рот больше его члена. Это немалый подвиг; у него больше обхвата, чем я встречала раньше, но мне нравится его ощущать. Я сжимаю его у основания одной рукой и нахожу хороший ритм, поглаживая его рукой и доставляя удовольствие своим ртом. Его рука сжимает мои волосы в кулак, тянет, но у меня не складывается впечатления, что он хочет, чтобы я остановилась, я думаю, он просто держит, направляя меня. Каждый тихий звук, который вырывается у него, является поощрением, его стоны подстегивают меня, пока с шипением и дрожащим стоном солоноватое свидетельство его освобождения не заполняет мой рот.

Сглатывая, я использую рот, чтобы отсосать остатки кашицы, затем забираюсь обратно на свое место рядом с ним.

Рука Матео обнимает меня, притягивая ближе. Я не считала его любителем потискаться, но мне приятно свернуться калачиком в его объятиях и позволить ему подержать меня несколько минут.