Текст книги "Случайный свидетель (ЛП)"

Автор книги: Сэм Мариано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава одиннадцатая

Теперь, когда все кончено, я знаю, что мне пора домой. Заползти в кровать, послушать грустные песни и провести остаток дня, оплакивая отношения, которые у нас так и не сложились.

Вместо этого я иду в пекарню.

Франческа начинает улыбаться, услышав звон дверного колокольчика, но ее радость угасает, когда она замечает меня – вероятно, потому, что по выражению моего лица ясно, что я плакала всю дорогу сюда.

– Миа, – говорит она таким запинающимся тоном, словно не знает, что сказать.

– Зачем тебе это было нужно? – спрашиваю я, полагая, что она может сообразить, о чем я говорю. – Если ты не хотела рисковать, тебе не нужно было меня нанимать.

Франческа вздыхает, оглядываясь через плечо, но вокруг никого нет. – Я не хотела причинить тебе боль, Миа. Я просто… Я знаю своего брата, и хотела посмотреть, нет ли каких-нибудь скелетов в твоем шкафу, чего-нибудь, с чем он мог бы не согласиться. Я не ожидала что-то найти.

– Я не сделала ничего, что могло бы навредить твоей семье. Я сделала наоборот – я молчала, несмотря на человеческую порядочность . Держала рот на замке; я могла причинить боль Винсу в любое время, когда бы захотела, буквально за любое количество нарушений. Ты знаешь, сколько раз он врывался в мой дом? Дважды. Я не могла бы поступить лучше , и все равно проигрываю?

Она действительно выглядит сочувствующей, но необъяснимо, ее сочувствие заставляет меня чувствовать себя хуже. Если бы она только пыталась встать между нами, если бы мне было кого винить, чьи-то плохие намерения… но она не должна выглядеть такой сочувствующей. Она разлучила нас .

– Знаю, это кажется таким несправедливым, – говорит она, обходя стойку, чтобы встать поближе ко мне. – Я знаю, это тяжело, и ты так молода, и тебе не следует иметь дело со всем этим. Я правда не хотела причинить тебе боль.

Хуже всего – беспомощность. Я чувствую себя марионеткой на темной сцене, танцующей перед невидимой публикой. – Почему никто не хочет подумать, что, может быть, твой брат увидит, какая я хорошая, и будет в порядке со мной и Винсом?

Сквозь ее сочувствие проступает беспокойство, не грустное, а смешанное со страхом. – Потому что он не хотел, Миа. Ты не ошибаешься – ты все сделала правильно. Но я обещаю тебе, даже в лучшем случае это не твое счастливое будущее. Даже если бы Матео увидел, какая ты хорошая, даже если бы он не… причинил тебе боль… Ты слишком молода , чтобы попасть в ловушку этой жизни.

– Но если бы я выбрала его, он бы не оказался в ловушке.

– Это того не стоило бы, – неумолимо заявляет она. – Поверь женщине, рожденной в этой семье, Миа. Я бы продала душу, чтобы уйти от этого – и для тебя это было бы гораздо хуже.

Меня пробирает дрожь, не только от ее слов, но и от того, насколько искренней она кажется, когда их произносит. Я сглатываю, не зная, как на это реагировать.

Похлопав меня по плечу, она грустно гримасничает. – Хочешь взять кекс?

Я отрицательно качаю головой, уверенная, что не смогла бы есть прямо сейчас, даже если бы попыталась.

Франческа возвращается за стойку и достает маленькую сумочку. Мгновение спустя она протягивает пятидесятидолларовую купюру. – Возьми то, что я бы заплатила тебе сегодня, за беспокойство.

Я хочу оставить его там, из принципа, но я слишком чертовски бедна. Я ничего не чувствую, когда она протягивает его мне, но выдавливаю деревянное: – Спасибо.

– Я желаю тебе всего самого наилучшего, – говорит она мне. – Я знаю, что Винсу ты очень нравилась.

Это только ухудшает ситуацию. Если бы я могла хотя бы обвинить его, может быть, чувствовала себя лучше. Может быть, я была бы злее, озлобленнее, а не грустнее. Он лишил меня девственности, а потом бросил – какой ублюдок.

Но нет.

Нам обоим приходится грустить, потому что все думают, что его кузен – большой, злой волк.

–

Вторник тянется уныло и медленно. Винс приходит на наш совместный урок достаточно рано, чтобы занять свое старое место, и когда вместо него на место рядом со мной падает смущенный Коди, мне приходится сдерживать слезы.

Как будто нас никогда и не было.

Мне нужно забрать обоих детей после школы, поэтому я держу Кейси за руку, пока мы ждем в коридоре школы Аллана. Мои усталые глаза снова сканируют родителей в поисках следователя, но, конечно, его там нет.

Когда я забираю их обоих, и мы едем домой, понимаю, что слишком устала, чтобы готовить. Я знаю, что это неразумно, но я достаю свои 50 долларов, заказывая пиццу с сосисками в месте, куда меня водил Винс.

Мне приходится отщипывать все мясо и слушать, как Аллан жалуется на возможные остатки колбасы, но хуже всего то, что я даже не могу ее есть. Я ковыряю колбасу с комом в горле, думая о Винсе, уже скучая по нему.

Время отхода ко сну приносит облегчение от тишины, покрова ночи, но я могу только лежать там, желая, чтобы Винс снова пробрался в мою комнату. Я бы приветствовала его, даже сейчас, даже после того, как бросил меня, даже если бы это ничего не значило. Даже если бы это была всего лишь еще одна ночь.

Эти фантазии приводят к еще большим слезам и бессоннице, так что в среду утром я превращаюсь в зомби с опухшими глазами.

Я долго принимаю душ и пытаюсь скрыть свою грусть с помощью макияжа, но я так устала, что меня тошнит. Мне нужно поспать сегодня ночью. Я не могу прожить три дня, имея всего несколько часов перерывов, чтобы поддерживать себя в форме.

Все утро я размышляю о том, чтобы пропустить занятие с Винсом, но часть меня, которая все еще хочет его увидеть, пересиливает это. Вчера мне было слишком грустно, чтобы с этим справляться, но сегодня я хочу увидеть, как он выглядит. Конечно, я не хочу быть забываемой, но надеюсь, что он не будет чувствовать себя так же безнадежно грустно, как я все еще.

Кажется, у него и так достаточно грусти без моего участия.

Я подхожу к нашему общему занятию с тем же усталым ожиданием, как нерешительный наркоман к своему дилеру. Я разочарована, когда его еще нет, но он приходит раньше Коди и снова садится в стороне от меня. Я понимаю, что он хотел положить конец нашим отношениям, но не понимаю, почему он больше не может сидеть рядом со мной.

Когда урок заканчивается, он выходит за дверь раньше меня и даже не смотрит в мою сторону.

Может быть, ему так легче .

После этого класса я полностью провалила свой французский тест. Занятия во дворе во время обеда не принесли никакой пользы, потому что я не читала последние два вечера. У меня в любом случае A по этому предмету, так что, полагаю, я могу себе это позволить, но все равно не хочу получать эту оценку обратно.

Школьный день наконец-то заканчивается. Сегодня мне не нужно забирать братьев и сестер, и я так рада. Мое тело весит 800 фунтов, что совсем не помогает мне оправиться от этого разрыва. Мне нужен сон, чтобы мой глупый мозг снова начал функционировать. Я, пожалуй, попробую вздремнуть, поскольку, когда я приду, в доме должно быть тихо и пусто.

Хотела бы я сегодня иметь машину. Я слишком устала, чтобы идти пешком всю дорогу домой. Технически, я, наверное, могла бы попросить Лену подвезти меня, но в последнее время между нами все было так странно, что я этого не делаю.

Я почти дохожу до конца тротуара школы, когда рядом со мной тормозит синяя машина. Я даже не смотрю, думая, что они тормозят перед знаком «стоп», пока окно не опускается, и я не слышу: – Садись.

Нахмурившись, я оглядываюсь и вижу Шери на водительском сиденье.

– Что? – спрашиваю я, не уверенная, что понимаю.

– Я отвезу тебя домой.

Я хочу сказать ей «нет, спасибо», но я слишком устала. Скользя на пассажирском сиденье, я даю ей свой адрес и прислоняюсь к двери. – Спасибо, – бормочу я.

– Винс хотел подарить тебе машину, но у него не было времени, – говорит она мне.

Боль скручивает мой живот, но я не реагирую.

Я ожидаю, что она скажет что-нибудь по дороге ко мне домой, чтобы обсудить наш разрыв, поскольку она, очевидно, знает об этом. Но она этого не делает. Она оставляет меня одну, включает радио на тихую громкость и напевает себе под нос, пока едет.

Она заезжает на мою подъездную дорожку, смотрит на обугленный дом рядом с ним. Я не могу сказать, знает ли она что-нибудь о том, как это произошло.

Она почти улыбнулась мне и сказала: – Если тебе когда-нибудь понадобится подвезти, просто дай мне знать. Я знаю, что теперь нам не обязательно быть друзьями, но…

Это честно так мило с ее стороны, а я была такой стервой с этой бедной девочкой. Я понимаю, что если Винс останется с ней, я даже не смогу об этом пожалеть. Она добрая, и он этого заслуживает.

Импульсивно, и больше потому, что мне это нужно, чем потому, что она в этом нуждается, я наклоняюсь и обнимаю ее. – Спасибо, Шери.

Понятное дело, она удивлена, но улыбается, когда я открываю дверь и выхожу.

Вытаскиваю ключи из сумки и поднимаюсь по ступенькам крыльца.

Дверь машины распахивается позади меня. – Миа, – кричит Шери.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть, чего она хочет, но когда мой взгляд останавливается на ней, ее лицо застывает от страха, и она бежит ко мне, прижимая телефон к уху.

– Что? – спрашиваю я в недоумении.

Она врезается в меня, хватает меня, стоит слишком близко – на секунду у меня возникает очень смущенное чувство, что она собирается меня поцеловать. – Возвращайся в мою машину, Миа.

Я не могу понять, что происходит, но оглядываюсь на ее машину.

Она серьезно говорит в трубку: – Тебе нужно приехать сюда прямо сейчас.

Страх накатывает на меня, и я думаю о том, чтобы бежать, бежать в свой дом. – Кто это? – спрашиваю я.

Я пытаюсь отстраниться от нее, но она хватает меня, подталкивая обратно к своей машине. Она маленькая, но на удивление сильная.

– Шери, что ты делаешь? – спрашиваю я, когда она распахивает дверцу машины.

– Адриан здесь, – говорит она, как будто это должно что-то для меня значить.

– Что? – спрашиваю я в замешательстве. Она заталкивает меня в машину, но не отходит от меня, чтобы сесть обратно на водительское место. – Шери, какого черта?

Она не смотрит на меня. И тут я понимаю, что она тоже не со мной разговаривала, а с человеком по телефону.

– Кто такой Адриан? – спрашиваю я, желая знать, что, черт возьми, происходит. Шери – хороший парень или плохой?

– Я сделаю все, что смогу, – говорит она в трубку. – Поторопись, Винс.

Меня охватывает облегчение, когда она произносит его имя, и волна возбуждения охватывает меня, когда я понимаю, что он, должно быть, идет сюда.

Все сразу же опустошается, когда я понимаю, что есть только одна причина, по которой он мог бы это сделать.

– Матео?

Шери встречает мой взгляд с гораздо большим волнением, чем мне бы хотелось.

Затем она кивает. – Матео здесь.

Глава Двенадцатая

Это кажется сюрреалистичным.

Я слышал имя монстра так много раз, когда самые близкие к нему люди пытались донести до них угрозу, которую он представляет, что я не могу представить себе, чтобы легенда о Матео Морелли имела физическое присутствие. Для меня он больше миф, чем человек, и сколько бы раз они ни выражали свои параноидальные страхи по отношению к нему, я никогда этого не испытывал.

Пока я не вижу, как Шери сжимается, когда мягкий стук шагов по моей подъездной дорожке приближается. Я не знаю, что произойдет, когда он доберется до меня, и я в ужасе от того, что узнаю.

Шери сжимает в руках телефон, прижимаясь спиной к открытой дверце машины, но остается рядом со мной, как мама-медведица со своим детенышем.

Мужчина останавливается возле машины, и в течение нескольких секунд, я думаю, никто не осмеливается даже дышать.

– Иди домой, Шери.

Его голос пронзает меня страхом – ровный и глубокий, полный безупречной уверенности, присущей человеку, которому никто не говорит «нет».

Шери громко сглатывает. Я хочу повернуться и посмотреть, как он выглядит, но я слишком боюсь пошевелиться.

– Я не могу этого сделать, Матео, – говорит она, но если я слышу страх в ее голосе, я знаю, что он может.

Она собирается бросить меня здесь с ним. У нее не будет выбора. Может быть, она хороший друг Винса, может быть, она даже знает его семью лучше, чем я, но она не собирается противостоять этому устрашающему человеку, чтобы спасти мою шею – не надолго.

У меня перехватывает дыхание, когда он подходит ближе, и я чувствую себя приклеенным к сиденью, как будто мои ноги не смогли бы двигаться, даже если бы захотели. Свидетельства, которые я слышал о нем, стремительно возвращаются, и никакой оптимизм не может отрицать реальность того, что Матео Морелли стоит на моей подъездной дорожке, зная, что это моя подъездная дорожка, всего в нескольких футах от дома, где Винс убил двух человек.

О, Боже.

Они меня убьют.

Я хочу выйти из машины. Не бежать, это бессмысленно, а обратиться к нему. Он здесь, он поймал меня – отдаться на его милость – мой единственный оставшийся вариант.

– Винс разрывает мой телефон. Это другой голос, тише, не Матео. Опять же, я хочу посмотреть, но я чувствую себя в большей безопасности, если он знает, что я не видел его лица. Я знаю, что логика здесь не работает – он не какой-то таинственный нападавший; он не отпустит меня, потому что я не могу его опознать – но я нахожусь в режиме выживания, просто пытаюсь найти выход из этого обмена, который не закончится тем, что мое расчлененное тело будет сброшено в большой водоем.

– Он уже в пути, – говорит Шери, не двигаясь с места. – Он… Просто, пожалуйста, подожди, пока он приедет. Я не могу уйти, пока он не приедет.

– Конечно, можешь, – спокойно отвечает Матео.

– Я не оставлю ее с тобой, – говорит она ему.

– Какой героизм, – говорит он, не пытаясь скрыть своего веселья.

Движения больше, но я все равно не смотрю. Моя голова словно приклеена к подголовнику, на все движения я способна.

Кто-то проходит перед машиной. Это мужчина, но это не Матео. Я узнаю его лохматые волосы, когда он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и мне требуется мгновение, чтобы понять, что это потому, что он был тем другим мужчиной, который вышел из дома с Винсом той ночью.

Кажется, что моя грудь сейчас разорвется, когда он смотрит на меня через лобовое стекло. Он не двигается и настолько спокоен, что это пугает меня до чертиков.

Вы будете спокойны только тогда, когда будете знать, что вам не о чем беспокоиться.

Я пытаюсь обрести свой голос, понимая, что мне нужно начать говорить самой, пока я могу.

– Шери, выпусти меня, – говорю я дрожащим голосом.

Ее глаза расширяются, и она смотрит на меня так, будто у меня психотический срыв. – Нет.

Дверь открыта, но она стоит прямо у меня на пути. Чтобы защитить меня, но также и удержать внутри. Я бросаю взгляд на незапертую водительскую дверь, понимая, что любой из них может просто проскользнуть в нее, если действительно захочет. Ее человеческий барьер – это мило, но я не глупый; она не стоит у них на пути дольше, чем они позволяют ей.

– Видишь, она хочет со мной познакомиться, – беспечно говорит Матео.

Меня охватывает страх, и я впервые понимаю: нет, я действительно не хочу с ним встречаться.

Его веселье в самый страшный момент всей моей жизни наконец убедило меня. Винс и Франческа были правы, а я гребанная идиотка.

Он наклоняет голову, чтобы взглянуть на меня, но я не могу смотреть. Не могу пошевелиться. Прежде чем я успеваю разглядеть что-то большее, чем смутное пятно, он снова выпрямляется.

– Отойди в сторону, Шери.

Его веселье угасает, уступая место нетерпению.

– Пожалуйста, – тихо говорит она, не двигаясь. – Винс никогда меня не простит.

– Он будет здесь через несколько минут, – резонно говорит Матео. – Я не сделаю ничего, что нельзя будет исправить, пока он не приедет и не получит шанс объясниться.

У меня сжимается живот, когда я слышу, как он говорит это так, и делает это, разрушая мой фантомный паралич. Я поворачиваюсь, выталкивая одну ногу из машины, затем другую. Шери не двигается, поэтому я не могу стоять, но я наконец-то впервые вижу Матео Морелли в реальной жизни.

Я видела фотографии, но они не передают его истинного облика. Думаю, ему где-то около 30, но я не уверена. Он чувствует себя намного старше меня. Возвышаясь надо мной на подъездной дорожке, темноволосый, темноглазый Морелли легко может быть идентифицирован как родственник Винса, и все же они совсем не похожи. Мантия власти свисает с широких плеч этого человека, носимая с удобной фамильярностью, достигаемая только теми, кто никогда не знал ничего другого. Это не тот человек, который сам поднимался к власти – это было его право по рождению, и если вы хотите хотя бы ее частичку для себя, вам лучше быть готовым к борьбе.

Мои голубые глаза осторожно встречаются с его взглядом. Мне бы хотелось чувствовать себя уверенно, как всегда, когда я убеждала других людей, что он, вероятно, будет более понимающим, чем они думали. – Что ты имеешь в виду, объяснится? – спрашиваю я. – Винс не сделал ничего плохого.

Вместо ответа он улыбается медленной хищной улыбкой. – Она говорит.

В мгновение ока он тянется к машине и хватает меня за руку. У меня вырывается крик страха, когда он вытаскивает меня из машины, и Шери ахает, отскакивая с дороги. Как только я прохожу через дверь, он швыряет меня в закрытую дверь заднего сиденья.

– Привет, Миа, – говорит он спокойно.

У меня перехватывает дыхание, когда я смотрю в пару карих глаз, которые так не похожи на глаза Винса. Если у Винса есть эта привлекательная искра тепла, то пустота в глазах этого мужчины пробирает меня до костей.

Это сцена, когда машина Винса вылетает из-за угла, резко останавливаясь посреди дороги с визгом. Он выскакивает из машины и направляется по отношению к нам.

– Отойди от нее, – кричит он.

Матео придвигает свое тело ближе ко мне. Я пытаюсь отклониться, но, прислонившись спиной к машине, мне некуда идти. Шаги Винса замедляются, и он смотрит на меня, более испуганно, чем я когда-либо видела.

Тогда я понимаю, что он, возможно, не сможет контролировать эту ситуацию лучше, чем Шери.

Матео все еще держит мою руку, и это определенно будет синяк. Я отвожу взгляд от Винса, на Матео, пытаясь придумать план, быстро.

Мы все стоим там в течение молчаливого момента; противники, а не друзья. Винс подходит ближе, но останавливается, когда понимает, что Матео приближается ко мне все больше с каждым шагом. Его теплое, твердое тело прижимается к моему, так близко, что я уверена, он может чувствовать, как мое сердце колотится в моей грудной клетке. Винс останавливается, настолько охваченный страхом, что я даже не могу представить, о чем он думает.

А затем свободная рука Матео медленно, угрожающе движется вниз по моему боку к моему бедру. Моя кровь превращается в лед в моих венах, и я не могу дышать. Смятение и ужас объединяются и делают меня совершенно бесполезным, прославленным украшением капюшона. Он не обращает на меня никакого внимания, пока делает это – его глаза устремлены на Винса. Мой ужас растет, когда он улыбается, как будто ему нравится то, что он видит.

О Боже. Что это?

Практически дрожа от негодования, Винс делает шаг назад.

Улыбка Матео не меняется, но что-то искрится в его глазах, что-то… обманчиво приятное. – Так-то лучше.

У меня такое чувство, что для него это все игра. Салонная игра, способ скоротать время. Он выходит победителем из каждого турнира, так что это… это продолжается до тех пор, пока его это развлекает.

Ему явно нравится подчинение, поэтому я позволяю своей руке ослабеть в его хватке. Это привлекает его внимание, так как до этого я напрягалась, чтобы вырваться.

– Теперь, когда вся компания в сборе, почему бы нам не перенести это в более уединенное место? – предлагает он, как будто я имею право голоса в этом вопросе.

Я киваю, встречая его взгляд. Ему не нужно мое разрешение, но я все равно его даю, предпочитая хотя бы видимость того, что я здесь хоть как-то контролирую ситуацию.

Он отпускает мою руку, делая шаг назад. Моя рука автоматически поднимается, чтобы слегка потереть ее, что Винс замечает, но не комментирует.

Другой мужчина подходит ко мне, и я смотрю на него, гадая, что случилось с его лицом. У него шрамы от ожогов вдоль левой стороны и вниз по шее, исчезающие под рубашкой. Они бы не зажили так, если бы были от пожара по соседству; не говоря уже о том, что он, похоже, не был ранен.

– Отдай Адриану ключи от машины, – говорит Матео, проходя мимо Винса. – Ты поедешь со мной.

Винс наконец-то приближается ко мне, и как только он это делает, я бросаюсь в его объятия.

– Мне так жаль, – снова говорит он мне, крепко прижимая меня к себе. – Мне так жаль, Миа.

– Пожалуйста, не позволяй им причинить мне боль, – бормочу я, пытаясь сдержать слезы.

– Я сделаю все, что смогу, – обещает он, целуя меня в лоб.

– Ты уверен, что они отвезут нас в одно и то же место? – спрашиваю я, совсем не доверяя этому парню Адриану.

– Да, мы просто пойдем домой, чтобы разобраться с этим. Адриан не будет действовать, пока Матео не скажет ему. Разве не так, Адриан?

– Конечно, – легко отвечает Адриан.

Винс отпускает меня, но я хочу удержаться. Я бы хотела поехать с ним, но я знаю, что они никогда этого не позволят.

Как только Адриан получает ключи от машины Винса, Винс обнимает меня еще раз, обещая, что скоро увидит меня, и направляется к черному Escalade Матео, уже забравшись внутрь. Адриан слегка берет меня за руку.

– Не пытайся сделать что-нибудь глупое, – предупреждает он, таща меня к машине Винса. – Матео хочет сначала услышать, что скажет Винс, но если привлечешь внимание, я высажу тебя прямо здесь.

Я чувствую, что мы, вероятно, уже привлекли то внимание, на которое собирались, но я этого не говорю. Я киваю и забираюсь на пассажирское сиденье машины Винса.

Адриан падает на сиденье Винса, вставляет ключ в зажигание и заводит машину. Прежде чем завести двигатель, он протягивает руку и просто говорит: – Телефон.

Мне требуется секунда, чтобы вспомнить, что мой лежит у меня в кармане, но я достаю его и отдаю без лишних вопросов.

Адриан вставляет что-то сбоку и вытаскивает крошечный чип, затем полностью разбирает его, вынимая аккумулятор и бросая все детали на заднее сиденье.

Как будто это его каждый день, он включает радио, несколько раз нажимает кнопку, чтобы переключить песни, и заводит машину.

Я смотрю в окно, когда мы проезжаем мимо моего дома, и мне становится дурно при мысли, что это может быть последний раз, когда я его вижу.