Текст книги "Случайный свидетель (ЛП)"

Автор книги: Сэм Мариано

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Глава девятая

У Лены вечеринка, а я не иду.

Вместо этого я иду в кино с Винсом. Моя мама была недовольна, так как хотела, чтобы я посидела с детьми, чтобы она могла пойти в дом к парню, но в итоге ей пришлось взять детей с собой, так как я сказала ей, что не буду дома.

А это значит, что после фильма мой дом в нашем распоряжении.

Винс ждет на крыльце рядом со мной, пока я выуживаю ключ и звеню им перед ним. – Это ключи. Вот как нужно входить в дом.

Он ухмыляется, подходит ко мне сзади и обнимает меня за талию. Я вздрагиваю, когда его губы касаются моего затылка.

Больше не умничка, я открываю дверь так быстро, как только могу, и вваливаюсь внутрь, поворачиваясь в его объятиях, чтобы посмотреть на него. Он прижимает меня к стене, поднимая мои руки над головой, пока его губы снова скользят вниз по моей шее.

Боже, как мне это нравится.

– Дверь, – слабо бормочу я, поскольку она все еще широко открыта.

Не останавливаясь, он выбрасывает ногу назад, и дверь захлопывается.

Я улыбаюсь, но затем теряюсь в ощущениях от его рук, скользящих вниз по моему телу. – Нам нужно пойти в твою спальню, – бормочет он мне.

Я все еще боюсь, что мы движемся слишком быстро, и не думаю, что идти в спальню – хороший способ замедлиться, но у меня нет достаточных оснований так говорить. Мы уже были в той спальне вместе, даже одни в постели, и у нас еще не было секса. Конечно, мы можем сделать это в третий раз.

Вероятно, нам следует в какой-то момент обсудить секс – по крайней мере, убедиться, что у него есть презерватив, на случай, если мы решим не останавливаться в один из таких случаев.

– Но не сейчас, – решаю я, пока он тащит меня к двери моей спальни.

– Я хочу тебя, Миа, – шепчет он, прежде чем наклониться, чтобы снова поцеловать меня.

Услышать это от него – это своего рода эйфория. – Я тоже хочу тебя, – говорю я ему.

Это правда – я просто не хочу хотеть его так сильно, как сейчас, и так быстро.

Он делает шаг ко мне, подталкивая меня назад, пока мои ноги не коснутся края кровати. Схватив мой подбородок одной рукой, он проводит большим пальцем по моей нижней губе, удерживая взгляд.

– Поцелуй меня, – требует он.

Я не колеблюсь. Наклонившись вперед, я касаюсь его губ своими, мои руки находят путь по его спине, чтобы притянуть ближе. Он перехватывает поцелуй, руки блуждают, одна вниз по моему бедру, другая по моей спине. Он ловит молнию на моем платье и тянет ее вниз, пока моя спина не становится почти полностью открытой, а ткань не зияет на моих плечах. Его глаза скользят по мне, захватывая меня, и я наслаждаюсь теплом в его взгляде. Это не просто похоть; я вижу там больше.

Опустив меня, он берет зияющие края ткани и стягивает ее с моих плеч, вниз по рукам, и платье падает на пол. Я стараюсь не чувствовать себя неловко из-за того, что стою там только в кружевном черном лифчике и паре (не соответствующих) черных трусиков, но на это нет времени, потому что он снова тянется к моей спине, расстегивая застежку.

Я судорожно выдохнула, когда он тоже стянул его с моих рук. Когда он стащил его, бросив на землю, просто посмотрел на меня.

Несправедливо, что он все еще полностью одет, поэтому я хватаю его за край футболки, тяну ее вверх. Понимая намек, тянется за шею и стаскивает ее. Он бросает ее на пол вместе с моей одеждой, но он не так уж смущается этого.

– У тебя… был секс раньше? – спрашиваю я, чувствуя, как мое лицо горит.

Он кивает.

Я догадывалась, но мне все равно неловко это слышать. – Я не делала это.

Уголки его губ тронула тень улыбки. – Я знаю.

Вместо того, чтобы обсуждать это дальше, он целует меня. Это ощущается по-другому, кожа к коже, как-то даже более интимно, когда моя грудь прижимается к его теплой коже. Мои нервные окончания оживают, когда его пальцы скользят по моим голым бокам, и пульсация между ног начинается снова.

Он отстраняется мгновением позже, расстегивая пуговицу своих джинсов. Я с трудом сглатываю, когда он выскальзывает из них, я забираюсь на кровать, садясь на пятки, неуверенно.

Затем Винс оказывается на кровати со мной, и я рада, что мы были слишком заняты поцелуями, чтобы включить свет. Он берет меня за руки и притягивает к себе, а затем снова целует. Он продолжает держать одну из моих рук, но отпускает другую и позволяет своей руке скользнуть вниз между моих ног. Мои колени раздвигаются немного шире, когда он проникает в мой вход, и я задыхаюсь у его рта, он внезапно трет мой неподготовленный клитор. Удовольствие пронзает меня, и оно течет по мне как непрерывный поток, пока он продолжает играть со мной, не прерывая наш поцелуй.

В моем теле творится хаос, когда пытаюсь не отставать от него, целуя его, но я продолжаю отстраняться, закрывая глаза, оседлав волну удовольствия, проходящую через мое тело. Все напрягается, и я больше не могу этого делать; я не могу сосредоточиться на поцелуях, и он не заставляет меня. Он использует свободную руку, чтобы нежно оттолкнуть меня назад, и я следую его примеру, ложась и раздвигая для него ноги.

Удар сильный, я кричу, мое тело выгибается на кровати, когда меня охватывает экстаз.

Я падаю на кровать, тяжело дыша. Винс двигается между моих ног, полностью стягивая с меня трусики. Он все еще в боксерах, но судя по тому, как его глаза пожирают меня, я почти уверена, что он не хочет этого.

– У тебя есть презерватив? – спрашиваю я.

Облегчение отражается на его лице, прежде чем он успевает вытереть его, и я не могу не улыбнуться, когда он спрыгивает с кровати, чтобы поднять его.

Я позволяю себе момент беспокойства, пока он готовится. Все еще не уверена, что готова, но я не знаю, буду ли когда-нибудь с ним. Нет смысла мучить нас обоих в течение некоторого произвольного периода времени, зная, что он, возможно, никогда не сможет предложить мне ту безопасность, которую я хотела бы, чтобы на самом деле сделать это. Если я собираюсь сделать это в любом случае, а я почти уверена, что сделаю, это может быть сделано сейчас.

Забравшись обратно на кровать, он двигается между моих ног. Его руки скользят по внешней стороне моих бедер, и он смотрит мне в глаза. – Ты уверена?

Я киваю, увереннее, чем когда-либо.

Он наклоняется и снова целует меня, его рука снова движется между моих ног. На этот раз он не играет со мной ради удовольствия, а готовит мое тело к вторжению. Поцелуи помогают мне успокоиться – просто легкие, сладкие поцелуи. Со временем они меняются, становятся более требовательными. Он вовлекает меня в возбуждение, когда его язык проникает в мой рот, наполняя меня ударом того томления, которое я чувствовала в первый раз.

Он убирает пальцы, и мгновение спустя я чувствую, как головка его члена упирается в меня. Я вдыхаю и выдыхаю, слишком отвлеченная, чтобы продолжать целоваться. Хватаю его за плечи, когда он опускается на меня, расслабляясь внутри меня. Я двигаюсь, уже испытывая дискомфорт, и он останавливается.

– Ты в порядке? – спрашивает он низким и хриплым голосом.

– Мммм, – бормочу я, чертовски напряженная.

– Расслабься, – шепчет он, не продвигаясь глубже. – Я не хочу причинить тебе боль.

Я пытаюсь расслабиться, но это нелегко сделать. Несколько ровных вдохов спустя, и он толкает немного больше себя внутрь меня. Я инстинктивно обхватываю его ногами, раскрывая бедра немного больше. Он скользит на дюйм глубже, и мне больно, но я зарываюсь лицом в его плечо, чтобы он не увидел, отстранится ли он, чтобы посмотреть на меня. – Все в порядке, – бормочу я, несмотря на звуки, которые не могу перестать издавать. Вместо того, чтобы толкаться сильнее, он отстраняется. Я думаю, что он остановится, но затем он толкается обратно, на этот раз полностью внутри меня.

– Ой, черт возьми, – говорю я сквозь стиснутые зубы, корча ему на плече поистине уродливые рожи. Я очень рад, что он их не видит.

– Ты в порядке? – снова спрашивает он.

– Да, я в порядке, – говорю я ему, несмотря на то, что мое тело уверяет меня в обратном.

Он пытается не напрягаться, двигаясь медленно в течение нескольких минут, но все равно неприятно туго, когда он вталкивается в меня. В конце концов мое тело приспосабливается к вторжению, и я понимаю, что оно начинает чувствовать себя лучше. Заметив это, он ускоряет темп, и затем оно начинает чувствовать себя даже лучше, чем раньше.

Когда он действительно заводится, у меня перехватывает дыхание. Я пытаюсь найти идеальный ритм с ним, но немного сбиваюсь. Все в порядке, это все равно здорово, и я могу сказать, что он согласен. Мне нравится выражение его лица, удовольствие, осознание того, что он получает это от меня. От моего тела.

Я чувствую, как это давление начинает нарастать, обещая мне приятную награду, но я не совсем это делаю, потому что он делает это первым. У него вырывается гортанный стон, и его тело напрягается. Я пытаюсь сжать его своими женскими мышцами, и он снова стонет, прежде чем рухнуть на меня.

Я обнимаю его и позволяю ему устроиться на изгибе моей шеи, удовлетворенная. Я даже не против того, что вес его тела давит на мое. Чувствую, будто проглотила солнечный свет, теплый, поджаренный и… милый. Я знаю, что это всего лишь послевкусие, но мне все равно; я буду наслаждаться им.

В конце концов он скатывается с меня, тянется к коробке с салфетками на моей тумбочке. Как только он вымылся, он перекатывается обратно и притягивает меня к себе. Это похоже на рай.

Лежа в его объятиях, наблюдая, как поднимается и опускается его грудь, я никогда не чувствовала себя такой умиротворенной.

– Ты в порядке? – спрашивает он меня.

Улыбаясь ему, я заверяю его: – У меня все отлично.

– Хорошо, – говорит он, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать меня.

Я бы хотела, чтобы мы могли оставаться такими вечно. Знаю, что мы не можем, но, глядя в его глаза, я клянусь наслаждаться каждой секундой, которую смогу. Может, это не будет длиться вечно, может, это не будет нормально, но что бы это ни было, это будет наше. Сейчас этого кажется достаточно.

Глава десятая

Большинство понедельников не приносят ничего особенного, но сейчас, когда я стою в холле, заполненном родителями, ожидающими своих детей, мне хочется, чтобы Аллан поторопился, чтобы я могла высадить его и поспешить в пекарню на свой первый рабочий день.

Я не могу сдержать улыбку, представляя, каково это будет. Помимо работы няней – за которую мне редко платили – это будет моя первая работа. И у меня появится шанс развить хотя бы рабочие отношения с одним из членов семьи Винса.

Покачиваясь на цыпочках вперед, я каким-то образом натыкаюсь на мужчину рядом со мной.

– Ой, извините, – говорит он.

Я бессловесно улыбаюсь, не обращая внимания. Снова бросаю взгляд в коридор. Я знаю, что класс еще не закончился, но это произойдет в любую минуту.

Чувствуя, что взгляд мужчины все еще на мне, и я оглядываюсь на него. Я быстро отвожу взгляд, так как он ловит его, но краем глаза я вижу, что он все еще наблюдает за мной.

В этот раз я нахмурился.

Он смотрит налево, потом направо, небрежно, но я замечаю. Затем он наклоняется немного ближе ко мне. – Миа?

У меня сердце замирает. Я уже много раз забирала детей и знаю многих родителей здесь, но не его. Он высокий, с красивыми голубыми глазами, линией подбородка Кларка Кента и темными волосами. У него заслуживающее доверия лицо, но он не должен знать моего имени, поэтому я ему не доверяю.

Я решаю отойти от него.

Проталкиваясь плечом мимо людей и время от времени говоря «извините», я пробираюсь в менее людную часть зала.

Только Кларк Кент следует за мной.

Он не похож на итальянца, но слова Винса о том, что у них есть партнеры, с которыми они не связаны родственными узами, мелькают у меня в голове, и я нахожусь в трех секундах от того, чтобы сбежать из школы без брата.

Я отступаю, собираясь развернуться и побежать по коридору, но незнакомец предвидит мой шаг и протягивает сильную руку, хватая меня за запястье.

– Я здесь не для того, чтобы причинить тебе боль, – твердо заявляет он, его взгляд серьезен.

Сердце колотится в груди, и я дергаю руку. Он не отпускает меня сразу, но потом слегка ослабляет хватку, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не заметил. Видимо, удовлетворенный тем, что ни одна футбольная мамаша не звонит в полицию, он снова встает рядом со мной.

– Я друг, а не враг, – говорит он.

– Кто ты? – спрашиваю я, пытаясь унять дрожь в руках.

– Меня зовут Итан. Я частный детектив.

Я нахмурился, сбитый с толку. – Частный детектив?

– Морелли меня не посылали, – повторяет он. – Я подозреваю, что если бы они послали кого-то за тобой, было бы меньше разговоров и больше кровопролития.

Ну, это обнадеживает. – Чего ты хочешь? – спрашиваю я его.

– Предупреждаю тебя. Я взялся за это задание, потому что оно должно было быть на подъеме, но после сегодняшнего дня вы меня больше не увидите. Я не собираюсь снова ввязываться в эту мафиозную чушь, – говорит он с такой насмешкой, что я наконец могу смириться с тем, что он здесь не от имени Матео Морелли.

– Предупредить меня о чем?

– Я занимаюсь твоим делом уже два дня и понял, как Винс познакомился с тобой. Он делает паузу, давая этому понять. – Если Матео проявит интерес к изучению тебя, как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем он выяснит, где ты живешь?

Я смотрю на него, подозревая, что знаю, к чему он клонит, но ожидая подтверждения.

С сожалением он говорит: – И как ты думаешь, сколько времени пройдет после этого , прежде чем он пришлет кого-нибудь, чтобы завязать этот хвост?

– Но я не… Я бы не… Я не виновата.

– Он этому не поверит.

– Но это правда!

– Неважно. Засунув руки в карманы с нейтральным выражением лица, он выглядит так, будто мы обсуждаем погоду. – Это единственное предупреждение, которое ты получишь, и если ты умная, ты его учтешь. Закончи с Винсом немедленно. Он не такой, как старшие; он не накажет тебя за то, что ты его бросила – по крайней мере, сейчас. Уходи, не оглядываясь. Не ходи в пекарню после того, как уйдешь отсюда, вообще не связывайся с ними. Не давай Матео Морелли повода дважды на тебя посмотреть, потому что если он это сделает… Он замолкает, качая головой. – Для тебя это ничем хорошим не кончится.

Он бросает на меня последний взгляд, затем делает вид, что идет в другую часть коридора, но вместо этого выскальзывает через выходную дверь.

Что, черт возьми , только что произошло?

Я достаю свой телефон, руки все еще трясутся. Винс наконец дал мне свой номер телефона после того, как мы занялись сексом, и когда я набираю номер в первый раз, я не могу поверить, что это причина.

– Эй, ты, – приветствует он меня почти радостно.

– Винс? Мне нужно поговорить с тобой. Ты можешь где-нибудь со мной встретиться?

– Прямо сейчас? – спрашивает он, по понятным причинам удивленный.

– Сначала мне нужно подвезти Аллана к себе домой, но не мог бы ты встретиться со мной сразу после этого?

– Я как бы в середине кое-чего. Это может подождать?

Я колеблюсь, поглядывая на двери, через которые ушел мужчина. – Не думаю, что это возможно.

–

Мое сердце разрывается в сотне разных направлений, когда я вижу, как Винс выходит из машины, захлопывая дверь. Он тут же замечает меня и направляется в мою сторону, на его красивом лице отражается беспокойство.

Засунув руки в карманы, он спрашивает: – Что происходит?

Я ничего ему не сказала по телефону, боясь, что кто-то может услышать. Логически я понимаю, что обычно это федералы прослушивают, а не плохие парни, но я слишком нервничаю, чтобы рисковать хоть на секунду.

– Сегодня в школе Аллана был человек.

Винс хмурится. – Что ты имеешь в виду, говоря о человеке?

– Мужчина. Частный детектив. Он следил за мной.

Лицо Винса бледнеет, а мой страх превращается в нечто более темное.

Я быстро заверяю его: – Твой кузен не присылал его. Он не был из твоей семьи.

– Откуда ты знаешь? – спрашивает он, все еще бледный.

– Я не знаю наверняка, кто его послал, но он сказал, что он друг, а не враг, и – и он предупредил меня. Из того, что я слышала, не думаю, что Матео предостерег бы меня. Я замолкаю, глядя себе под ноги, затем снова на него. – Особенно потому, что он понял, что я знаю. Исходя из того, где я живу, и…

– Он знает, что ты меня видела, – повторяет он, но больше себе, чем мне.

– Не Матео – этот парень. Но он указал, что если он смог установить эту связь за два дня… то и Матео сможет, если ему взбредет в голову посмотреть.

– Сукин сын. Кто натравил на тебя частного детектива? Это не имеет смысла.

Очевидно, я довольно тщательно об этом думала с того момента, как это произошло. Я наклоняю голову, не зная, как это все пройдет. – Есть только одна, может быть, две вещи, которые я могу придумать. На днях после школы ко мне подошла твоя подруга Шери. И она повела меня на кексы.

Глаза Винса закрываются, на его лице отражается ярость.

Я продолжаю, так или иначе. – Я не видела никаких парней, но встретила Франческу. И она спросила мое имя, и… хронология имела бы смысл. Если он присматривался ко мне два дня… это было три дня назад.

– Франческа не продала бы меня Матео, – говорит он, качая головой.

– Не думаю, что она это сделала, – быстро говорю я. – Но я не знаю, что ты ей обо мне рассказал. Я знаю, что она назвала меня «Мией Винса», когда Шери меня представила, и она, похоже, была такой же параноидальной в отношении Матео, как и ты, так что, может быть, она просто хотела посмотреть, что из этого выйдет?

Закрыв глаза, Винс отворачивается от меня, проклиная все. Знаю, что это безумие, чтобы впитать это, поэтому пытаюсь дать ему время. Все еще чувствую, что немного схожу с ума от беспокойства, и паранойя уже изматывает меня. Я не могу представить, что мне придется жить так, как, похоже, живет Винс.

Но он не оборачивается, и через несколько минут я подхожу к нему, кладу руку ему на плечо. Он по-прежнему не оборачивается, поэтому я прислоняюсь лицом к его спине.

– Что нам делать? – тихо спрашиваю я.

Его молчание тянется, кажется, вечно, прежде чем он наконец поворачивается ко мне лицом. Когда он это делает, взгляд на его лице заставляет сердце болеть.

– Мы больше не можем видеться.

Качая головой в знак отрицания, я говорю: – Нет. Нет, этого не может быть… это не может быть единственным выходом.

– Так и есть. Мне вообще не следовало с тобой связываться. Я подверг тебя риску, и я не смогу жить с собой, если с тобой что-то случится из-за меня.

Схватив его за рубашку, я снова качаю головой. – Со мной ничего не случится. Слушай, а что, если мы опередим это? Похоже, сейчас самое худшее – это ожидание: заметит ли он меня или нет? Если заметит, конечно, нам, скорее всего, конец, так почему бы нам не исключить эту возможность? А что, если мы направим ее ему? А что, если мы перестанем ждать?

– Нет, – говорит Винс, глядя на меня так, будто я только что предложила вызвать дьявола, чтобы он предложил ему чашку чая. – Нет, Миа. Поверь мне… Это не вариант.

– Но почему? Разве это не более подозрительно, если мы попытаемся это скрыть? Разве честность не лучшая политика? Я хочу быть с тобой и не собираюсь говорить . Я бы навредила себе так же, как и ты в этот момент, и если бы мы просто объяснили ему это…

– Он не поверит, Миа.

– Почему все продолжают это говорить? – спрашиваю я, топая ногой от разочарования.

– Потому что мы его знаем . А ты не знаешь. Ты не сможешь это исправить, Миа. Матео не верит в преданность, он не доверяет людям – он не доверяет людям, с которыми связан , он уж точно не станет доверять какой-то случайной девчонке из старшей школы!

Мне неприятно, когда меня так пренебрежительно называют, но я не беспокоюсь об этом. – Но мы должны попытаться!

– Нет, недолжны, – говорит он, побежденный. – Нет никаких попыток. Нет никаких вторых шансов. Я обращусь к нему, скажу, что ты была свидетелем, и все. Этого не вернуть.

– Но, может быть, он удивит тебя. Может быть, он…

– Он бы этого не сделал.

Разочарованная его упрямством, я заявляю: Ты не можете знать, что он сделает.

Он качает головой. – Я знаю шансы, и не буду рисковать. Я не буду рисковать твоей жизнью.

Я качаю головой, отказываясь это принять. – Этого не может быть… Это несправедливо.

Он вздыхает, обхватывает меня рукой и притягивает к себе. Я обхватываю его обеими руками, прижимаясь к нему, словно могу изменить его решение одной лишь силой. – Мне так жаль, Миа, – шепчет он, целуя меня в лоб.

Я не хочу, чтобы он сожалел. Я хочу, чтобы он был храбрее. Никто не хочет мне верить, но я просто не могу представить, чтобы кто-то был таким непреклонным, таким неразумным. А что, если он ошибается в том, как отреагирует его кузен? А что, если это будет нормально?

Столько мыслей кружится в моей голове, сшитых вместе грустью. Казалось, что всего минуту назад я была в его объятиях в своей постели, моя кожа прижималась к его, наши тела переплетались. Я знала, что это, вероятно, не продлится вечно, но думала, что это продлится дольше.

Винс отстраняется, но это занимает несколько минут. Выражение его лица ранит мое сердце и бесит ту часть меня, которая хочет продолжать бороться, уверенная, что это бой, в котором мы можем победить. Мы никогда не узнаем, сработало бы это или нет, потому что он чертовски боится.

– Так вот оно что? – спрашиваю я, обхватив себя руками. – Я больше тебя не увижу?

– Мы встретимся в коридорах, – говорит он, грустно пытаясь улыбнуться.

Уныние охватывает меня, и я качаю головой. – Я не хочу этого.

Он кивает. – Я знаю. После короткой паузы, за которой, надеюсь, последует проблеск сомнения, с чем я могу справиться, он наклоняется и касается моих губ своими в мягком целомудренном поцелуе. Иронично, учитывая, что я бросила ему свою девственность пару ночей назад.

– Прощай, Миа.

Я не двигаюсь, пока он идет к своей машине, все еще цепляясь за слабую надежду, что он передумает. Жду, каждую секунду, что его шаги замедлятся, что он остановится. Я жду, что он оглянется на меня через плечо, поймет, что сделает все, чтобы удержать меня, и вернется. Сначала медленно, потом он побежит трусцой. Я встречу его на полпути, и он обнимет меня, притянув к себе. Он заверит меня, что мы разберемся с этим, но он не готов отказаться от меня, пока нет.

Но этого не происходит. Все становится тяжелее, когда он открывает дверцу машины и садится в нее, и последние мои надежды рушатся, когда он заводит двигатель и уезжает, оставляя меня стоять посреди какого-то тротуара, совсем одну.