Текст книги "Отчаянные Крошки"

Автор книги: Сэм Левеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

14

И был День Коронации.

* * *

Сразу после завтрака пастухи, пасшие овец над Няниным Долом, услыхали звон большого колокола. Вскоре после этого труба, торчавшая из зелени между коттеджами, стала извергать огромные клубы черного дыма. Не прошло и пятнадцати минут, как и трава, и коттеджи скрылись из виду – веселую зелень накрыло густое черное одеяло. Под ним рычали и лязгали механизмы.

* * *

Открой глаза, открой глаза.

Старшой открыл.

Твоя головоломка заряжена. Сегодня день твоей Коронации. Мы едем.

– НАЙН, НЕ ХОЧУ…

Пораааа.

– НАЙН.

Звук шлепков и ударов.

– НАААЙН! МИХАЭЛЬ! ОНА УКРАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ!

Ты хочешь спатеньки. Ты подпал под мои чары.

– НЕ ХОЧУ. ТЫ ФОРОФАЛА МОЙ МИХАЭЛЬ. МИХАЭЛЬ, ИТИ К ПАПЕ.

Ты малышка-глупышка. Не будет Коронации – не будет Михаэля. Ну?

– ТА. Я ПУТУ.

Подожди минуту. Где клюююч? Он висел у тебя на шее-е-йке.

– КАКОЙ КЛЮЧ? Я НЕ ФИТЕЛ НИКАКОЙ КЛЮЧ.

Ключ от кораааблика.

– АХ, ЭТОТ КЛЮЧ. ОТ НЕГО ФСЕГТА НЕПРИЯТНОСТИ. Я СПУСКАЛ ЕГО Ф УНИТАЗ.

Аааааа. Озорник. Безобразник.

– НУ, И ЧТО ТЫ ПУТЕШЬ С ЭТИМ ТЕЛАТЬ?

Сейчас – ничего. Но потом… Ссссссссссссссссссссссссссс.

* * *

В 11 часов 00 минут под дымным одеялом, накрывшим Нянин Дол, что-то зашевелилось. Волоча за собой хвосты маслянистого черного выхлопа, из Дола выползли машины. Целый караван машин: три черных фургона с черными окнами, за ними броневик, за ним бронированный фургон с золотой короной на крыше, за ним трейлер с каким-то грузом под брезентом. Караван на большой скорости поехал по горной дороге в направлении Сьюдад-Ольвидада.

* * *

По всему городу висели плакаты.

ПО ПРИКАЗУ – так начинались они, – НЯНИ ФАТУМ, НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ, В ЭТОТ ДЕНЬ ВЛАСТЬ ПЕРЕХОДИТ К КОРОЛЮ БЕОВУЛЬФУ I. КОРОНАЦИЯ В 12 ЧАСОВ РОВНО. НА ЦЕРЕМОНИАЛЬНОЙ ПЛАТФОРМЕ ПЕРЕД БОЛЬШИМ НАРОДНЫМ ДВОРЦОМ. ВЕРНЫЕ ПОДДАННЫЕ БУДУТ НАБЛЮДАТЬ С ГЛАВНОЙ ПЛОЩАДИ. ПРИВЕТСТВИЯ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ. ТЫ ПОНЯЛ?

СЧАСТЛИВОГО ОТДЫХА ОТ ТРУДОВ И СЧАСТЛИВОГО ПЛАВАНИЯ ВЕЛИКОЙ! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ БЕОВУЛЬФ!

К половине двенадцатого Главную площадь заполонил Народ Нянягуа. Угрюмый народ и усталый – кроме тех мест, куда смотрели Няни (там народ фальшиво улыбался). Но по большей части Народ пребывал в хмуром молчании и ждал.

Без четверти двенадцать сдержанное народное гудение сменилось сдержанным гулом. Затем на площадь с ревом выкатил караван. Няни отдали честь. Караван по пандусу въехал на платформу и резко взял влево.

– Теперь смотрите, – сказал Эль Гусано с притворным зевком.

Перед этим Кассиан, Эль Гусано и Пропавшие Дети Нянягуа старательно размазали смазку на том самом месте, где караван должен был резко взять влево.

– Иии! – закричал Эль Гусано. – Я ГЕНИЙ!

Зловещие черные фургоны неожиданно превратились в зловещих черных фигуристок. Они мотались из стороны в сторону, полностью потеряв управление. Они снесли одиннадцать пальм и с грохотом взорвавшейся бомбы врезались в дальнюю стену Большого Народного Дворца. Церемониальную платформу заволокло дымом. Толпа охнула.

– Я такой крутой, – сказал Эль Гусано.

С минуты на минуту толпа расхохочется, и дело будет в шляпе…

Но толпа не расхохоталась. Наоборот, она протяжно и испуганно вздохнула. Из дыма вынырнули две машины – всё еще на ходу. Бронированный фургон с короной и трейлер. Под брезентом на трейлере скрывался какой-то гигантский аппарат. Колеса у обеих машин были с большими шипами и поэтому не проскальзывали. Машины остановились у края платформы. Няни принялись снимать с трейлера загадочный аппарат. Другие Няни устанавливали посреди платформы гигантский золоченый трон.

– Спокойно, – сказала Маргаритка. – Старуха обречена.

– Ей крышка, – сказала Примула.

– Да-а, – сказал Кассиан. Но вид аппарата ему не понравился. Совсем не понравился.

* * *

Крошки подошли поближе. Примула навострила уши.

– Что это за звук? – сказала она. Со стороны фургона доносился плач, тихий и как будто далекий. – Там, – сказала она.

– В фургоне кто-то хнычет, – сказал Эль Гусано, презиравший слабость. – Вон она, идет.

– Заткните уши, – велела Маргаритка, раздавая затычки.

По обе стороны платформы встали на караул две высоченные Няни. А на середину глупыми маленькими шажками вышла глупая мелкая фигурка – Няня Фатум. Она подошла к микрофону.

– Кхе-кхе, – произнесла она тонким дребезжащим голосом. – Странная нынче погода для этого времени года.

По Главной площади пронесся странный шелест: десятки тысяч людей очень вежливо прошептали, что, кажется, дождь собирается.

– Безобразие, – сказала Ла Нянья, обводя толпу фарфоровыми голубыми глазами. – Безобразие, безобразие!

Маргаритка поежилась. Температура на площади упала на двадцать градусов.

– Вы были плохими, – сказала Ла Нянья. – Вы изводили свою Няню! Другие Няни поставили бы вас в угол, коленями на горох. Но ваша Няня милостива. Я сделаю то, что сделаю, потому что вынуждена это сделать. И мне это огорчительнее, чем вам. – Она замурлыкала, как чудовищная кошка. – Дети мои, у меня есть планы на ваш счет. Чудесные планы, вы будете в восторрррге.

Зачарованная публика радостно кивала.

– А почему на нас не действует? – спросила Примула.

– Потому что у нас в ушах затычки, – сказала Маргаритка, прочтя ее вопрос по губам.

– Чего? – сказал Кассиан.

– Вот мой план, – сказала Няня Фатум. – Хватит с нас правительств. Мы не любим Хунт. Они недостойны.

– Недостойны, – бормотнула толпа.

– Я покидаю вас, чтобы провести приятный отпуск на море, – сказала Ла Нянья. – После плаванья я, может быть, вернусь. Тем временем мои Няни присмотрят за вами и позаботятся о вашей безопасности. Главой государства будет лицо королевской крови, потому что короли очень важные. И я подобрала вам достойного Короля.

– Достойного, достойного, – забормотала толпа.

– Видите, что у нее под мышкой? – спросила Маргаритка.

– Чтоб мне провалиться, – сказал Пит Фраер, прочтя ее вопрос по губам.

– Это Королевский Михаил, – сказала Примула, тоже прочтя вопрос по губам.

– А где же Старшой? – спросил Кассиан.

– Пррравитель коррролевского пррроисхождения, – раскатисто пророкотала Няня Фатум. – Из семьи, ррррожденной прррравить. Дамы и господа или, лучше сказать, подданные, приветствуйте вашего нового Монарха.

– ТА, ТА, – раздался голос. – ЭТО БУТУ Я. – Из бронированного фургона с короной вылезло громоздкое существо в военном мундире, с островерхим шлемом на голове, с блестящим орденом Трески и Вулкана на груди и со слезами на толстых щеках.

– Народ Нянягуа, – завопила Ла Нянья. – Мой послушный народ, который обещает больше никогда не безобразничать. Имею честь представить тебе Его Августейшее, Милостивое и Благородное Высочество Короля Беовульфа Первого!

– Ох! – выдохнул Народ. Нелепая фигура нового Короля как будто несколько ослабила чары Няни Фатум.

– Вы ищете нужные слова, – тихим и угрожающим голосом произнесла Ла Нянья. – И я их вам подскажу: «Ура! Да здравствует!» – Она поманила Старшого пальцем. – Выйди вперед, Ваше Королевское Высочество. Сядь на трон, и Няня Фатум возложит на тебя корону!

– ГТЕ МОЙ МИХАЭЛЬ? – оглушительным голосом выкрикнул Старший Механик.

– Позже, – прошипела Ла Нянья. – Когда ты дашь своей Няне нужненькое.

– Я ХОЧУ ЕГО! – крикнул Старшой.

Толпа зашевелилась. Нянины чары определенно рассеивались. Крошки вынули затычки из ушей.

– Это мы еще посмотрим, – сказала Няня Фатум – А ну-ка, все успокоились!

Температура на площади снова понизилась.

Неожиданно Пит Фраер, стоявший рядом с Маргариткой, сорвался с места и молнией взлетел на платформу. Головой вперед, как нападающий в регби, он бросился к Няне Фатум и выхватил у нее из-под мышки Королевского Михаила. Няня завопила: «Охрана! Охрана!», и с обеих сторон на Пита накинулись два десятка Нянь. Внезапно из кучи-малы вылетело маленькое бурое существо. Оно пролетело по воздуху над Кассианом, тот протянул руку, подпрыгнул, поймал его и помчался к набережной, где стояли катера с «Клептомана». Он бежал, лавируя между ногами, и кричал:

– Старшой! Михаил у меня! Идите возьмите!

– МИХАЭЭЭЭЭЛЬ! – взревел Старшой и грузно потопал за Кассианом.

– Стоять! – крикнула Няня Фатум.

Народ мычал, как обалделое стадо.

Кассиан не остановился.

– Лови! – Он швырнул Королевского Михаила Старшому и белкой вскарабкался на осветительную вышку. Оттуда он увидел, как Старшой протянул руки, пытаясь поймать своего любимца.

– Отличный пас, – сказала Примула Маргаритке.

Она поторопилась, читатель.

С левого края платформы клетчатой молнией ринулась одна из Нянь. Она пронеслась перед носом Старшого, пересекла платформу и врезалась в стену. Посыпались кирпичи. Няня затихла.

Однако, пробегая мимо Старшого, Няня успела протянуть огромную ручищу и поймать Королевского Михаила в воздухе.

Маргаритка увидела, что лицо Старшого вытянулось до неправдоподобия, а рот до нелепости округлился. Толпа злобно рычала. Она была очень, очень рассержена, потому что из-за Беспорядка чары окончательно рассеялись, и люди поняли, что над ними мудруют. Рычание толпы прорезал крик Кассиана:

– Хватайте медведя!

Няня лежала под маленькой горкой кирпича, скосив глаза к носу, а Михаил лежал у нее на сгибе руки. Старшой закатил скандал в девять баллов: он повалился на помост и заколотил ногами по полу.

– Я сам! – крикнул Эль Гусано и, расталкивая толпу, кинулся к Няне с медведем.

– Нет, я! – крикнул Шнифер Брякнулл и кинулся туда же.

Со своей осветительной башни Кассиан наблюдал за этим забегом.

Шнифер стрелой прошил толпу. Такой же стрелой прошил толпу Эль Гусано. Они столкнулись на скорости пятьдесят километров в час. Раздался такой звук, будто два кокоса попытались выдать себя за конские копыта. Оба маленьких человечка упали на пол. Исполинская Няня, перешагнув через их бесчувственные тела, нагнулась над поверженной коллегой, подняла медведя и вручила Няне Фатум.

Старшой сел и зарылся лицом в ладони. Раздался голос:

– Не хныкать! – это был голос Няни Фатум.

Старшой поднял голову.

– Король Беовульф, – сказала Няня Фатум.

– Что?

– Следуй за мной. Ты знаешь, что мы должны сделать, гадкая птичка-мышка.

– Не гофори со мной так! МОИ МИХАЭЛЬ!

– Тогда скажу по-другому. Делай, что тебе велено, или Михаэлю конец.

Ропот толпы снова перешел в рычание. Воздух, тяжелый и неподвижный, был насыщен чем-то невидимым, как перед грозой.

– Слушайте, – сказал Пит Фраер. – Я так думаю, нам надо линять отсюда…

Маргаритка, Кассиан и Примула Крошки были закаленными людьми. Но сейчас они находились в жаркой стране Нянягуа, между злобными Нянями с одной стороны и сердитым Народом с другой, с неба беспощадно жарило солнце, а под ногами хрустело битое стекло. В такие минуты даже самые закаленные люди могут почувствовать определенную тревогу.

Хотя не обязательно за себя.

– Бедный Старшой, – сказала Маргаритка.

– Мы должны забрать его, – сказала Примула.

– Ясен пень, должны, – сказал Кассиан.

– Хур, – произнес кто-то рядом. Это был Большой Багаж. Судя по блеску в глазах и трехметровой совковой лопате в руке, он был примерно того же мнения.

– Смотрите, – сказала Маргаритка. – Там что-то происходит.

Все напряженно смолкли. Толпа с беспокойством следила за происходящим. Бригада Нянь снимала брезент со странного аппарата на трейлере. Когда они отошли, взгляду открылось что-то огромное и устрашающее: оно словно присело на платформе, тускло поблескивая под жарким нянягуанским солнцем.

Над площадью повисла мертвая тишина.

Таинственный аппарат был похож на орудие с восемью стволами. Рядом стояла большая цистерна с водой. К дверце Большого Народного Дворца тянулся толстый электрический кабель. Аппарат выглядел враждебно. Почти так же враждебно, как подразделение Нянь, выстроившихся на ступенях и озиравших площадь.

Поправка. Враждебнее. Гораздо, гораздо враждебнее.

Народ стал пятиться.

– Вперед, на выручку, – сказала Маргаритка.

15

Крошки проталкивались сквозь толпу. Люди перед ними слегка подпрыгивали на месте, взвизгивая от боли и негодования, после чего смотрели себе под ноги. По этим косвенным признакам Маргаритка заключила, что в голове их команды движется пришедший в себя Шнифер Брякнулл.

Захрипели громкоговорители. По площади разнесся голос Няни Фатум, тонкий, но громкий.

– Народ Нянягуа! – усыпляюще проворковал голос.

Народ Нянягуа заулюлюкал.

– Народ Нянягуа, – флейтовым голосом повторила Ла Нянья. – Так-то ты встречаешь своего старого друга? А я так пеклась о твоей безопасности…

– Лепила повсюду дурацкие предостережения! – закричали в Народе.

– Сажала нас в тюрьму! – закричало еще больше Народу.

– Поправьте котелки, и наверх, – скомандовала Маргаритка.

– …и здоровье, – сказала Няня Фатум, и в голосе ее зазвучал металл – не флейта уже, а скорее, альт-саксофон. – А теперь я говорю вам; отправляйтесь по домам!

В ответ улюлюканье и свист. Кто-то в толпе крикнул:

– Да здравствует Реаль Банано, Друг Народа.

– Реаль Банано! – загрохотала толпа, словно морской прибой.

Подразделение Нянь на ступенях внизу стояло твердо, готовое ко всему. Вверх по ступеням между тем поднималась группка людей – трое из них в няниной униформе. Там была одна совсем маленькая, а еще мальчик лет одиннадцати, весь в машинном масле, и неуклюжий гигант с ручкой на затылке.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась группа.

– Добрый, добрый, – невежливо буркнуло подразделение Нянь.

Няни и раньше не отличались вежливостью, а теперь, когда они стояли на широкой площади, заполненной рассерженным Народом, им вообще было не до вежливости. Они чувствовали себя немного… Ну, что ли, не в своей тарелке. И немного беспокоились, как у них там дома. Не то чтобы они были испуганы. Просто хотели очутиться где-нибудь в другом месте.

Ладно, чего уж там. Испуганы…

Крошки и их эскорт, кивая и улыбаясь, вскарабкались на платформу и очутились между троном и аппаратом. Старшой сидел на ступеньках трона с совсем не королевским видом. Корона его висела на одной из шишечек, увенчивавших спинку трона. Он уткнулся лицом в ладони и разговаривал сам с собой. Няня Фатум подошла к нему и больно пнула в лодыжку.

– Бедный Старшой, – сказала Маргаритка.

Старшой встал. Плечи его повисли. Он смотрел на громадную Няню-Телохранительницу. В одной ручище Няня держала тело Королевского Михаила. В другой – его голову. Голова еще не отделилась от тела. Но очевидно было, что стоит Няне чуть-чуть шевельнуть могучими плечами, и…

Немыслимо!

Няня Фатум процедила сквозь зубы:

– Включи головоломку, Король.

Старшой показал ей язык и замотал головой.

Няня Фатум сделала знак телохранительнице, и та ткнула медведя в живот. «ДОПРЫЙ ФЕЧЕР, ФАШЕ КОРОЛЕФСКОЕ ФЫСОЧЕСТВО!» – раздалось среди всеобщего гама.

– НЕЕЕТ! – закричал Старшой и схватился за голову. Потупясь и ссутулив плечи, он зашаркал к ужасной головоломке.

– Живо! – рявкнула Няня Фатум.

Старшой вздрогнул и (совершенно случайно) встретился взглядом с Кассианом. Кассиан подмигнул Старшому. Старшой нахмурился. Потом расправил плечи и подошел к аппарату.

Кассиан следил за ним, выпучив глаза.

Старшой подмигнул в ответ.

– Так. – Няня Фатум встала перед микрофоном. Голос ее пронесся по площади. – Ваш новый Король сделал своей любимой Няне машину-головоломку, и сейчас Няня ею воспользуется. И вам это не понравится. Потому что эти стволы бьют водой в сто раз сильнее пожарных брандспойтов. Они сшибут вас и покатят в сточные канавы. Вода содержит несмываемую красную краску, так что верные Няни узнают бунтарей по их красноте. Тех, кто останется в живых, арестуют и бросят в Централ. Хе-хе, – сказала Няня фатум, уже не скрывая своей злобной натуры.

– Жуткая старуха, – сказала Маргаритка.

– Король Нянягуа Беовульф Первый, – крикнула Няня Фатум. – ВКЛЮЧАЙ!

Старшой копался в механизме. По Няниной команде он взялся за огромный рубильник на левом боку головоломки и повернул его. Полыхнула голубая вспышка. Под кожухом аппарата засопели мощные насосы, заскрежетали шестерни. Каменные плиты под ногами Маргаритки задрожали мелкой дрожью.

– Что эта машина делает? – спросила Маргаритка у Кассиана.

– Она сконструирована по принципу землесосного снаряда Корби и Мазарини, с турбонаддувом и пароперегревателем. С двойным…

– Сссссс, – зашипели сестры.

– Ты же спросила… – обиженно сказал Кассиан.

– Отлично! – крикнула в микрофон Няня Фатум. – Неблагодарные граждане, сейчас вы почувствуете силу моего гнева!

– Она хочет расстрелять Народ и посадить его в тюрьму, – сказала Маргаритка. – И нас тоже. На всю жизнь.

– Слышь? – сказал ей на ухо Пит Фраер. – Няня, что держит Михаила… Глянь на ее шрамы. Это же Торпидо! Летучая Няня!

Маргаритка поглядела.

– Боже мой! И то правда! Багаж!

Багаж смотрел себе под ноги и тихо хихикал. Теперь он поднял голову и остановил взгляд на Няне с Михаилом под мышкой.

– ХУР!

Заслышав голос любимого, Летучая Няня обернулась. Ее крохотные глазки встретились с крохотными глазками Багажа. Огромный рот открылся. Руки опустились. Теперь она держала медведя только за левую ногу.

Маргаритка приблизилась к Багажу и сказала:

– Иди к ней, дружок.

Багаж пошел.

– Посмотрите на старуху, – шепнула Примула.

Няня Фатум поднялась по стальной лесенке на аппарат и уселась в мягкое кресло машиниста. Прищурив глаз, навела прицел на толпу. Маленькие розовые ручки взялись за рычаги. Черные башмаки опустились на педали.

– Багаж! – крикнула Маргаритка. – Медведь!

Багаж взял мишку из ослабевших пальцев возлюбленной и бросил его Кассиану. Кассиан ловко поймал Михаила, переложил в другую руку, повернулся к Старшому и крикнул:

– ВЫКЛЮЧАЙТЕ!

Старшой помахал головой, выпятил нижнюю губу и протянул руки.

– Безобразник Старшой, – сказала Маргаритка.

– Дурацкий медведь ему важнее благополучия тысяч людей, – сказала Примула.

– Отдай ему медведя, – сказал Пит Фраер.

Кассиан развернулся и метнул медведя. Глаза Старшого округлились. Он ловко поймал Королевского Михаила, прижал его к своей жирной груди и, пуская отвратительные пузыри, опустился на колени.

– ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ! – закричали Крошки, Шнифер и Пит Фраер.

– ЛЮПИМЫЙ! – заголосил Старшой.

– ВЫКЛЮЧАТЕЛЬ!

– МОЙ МУПУПУСЕНЬКИЙ ПУПУСЕНЬКА!

– Неприличие, – сказала Примула.

Губы Няни Фатум скривились в злобной усмешке. Костяшки кулаков на рычагах головоломки побелели. Башмаки заплясали на педалях, нацеливая страшную машину на ту часть толпы, где было больше всего матерей с колясками, маленьких детей, инвалидов и тележек с мороженым.

– МНЕ ОТМЩЕНИЕ! – завизжала она, наслаждаясь минутой.

– СВИНЬЯ! – закричали все остальные.

Няня Фатум нажала кнопки. Маргаритка закрыла глаза. Раздался пронзительный свист. Вслед за ним – гробовая тишина.

Маргаритка открыла глаза.

Народ был на прежнем месте. Всё было на прежнем месте. Кроме Няни Фатум. Из того места головоломки, где только что стояло ее кресло, поднимался тоненький хвостик пара. Народ смотрел в небо, задрав головы так сильно, как только позволяли шеи.

Маргаритка проследила за их взглядом.

Высоко-высоко в небе (и с каждой секундой всё выше) летело кресло головоломки. В кресле сидела Няня Фатум. На глазах у Маргаритки кресло отделилось от Няни. Няня Фатум продолжала лететь в сторону моря, одной рукой придерживая шляпу, а другую, подобно Супермену, вытянув вперед.

Кто-то захлопал в ладоши.

Потом захлопал кто-то еще.

Аплодисменты затопили необъятную площадь.

Прижав Королевского Михаила к груди, Старшой раскланялся публике и щелкнул каблуком о каблук. Он заговорил в микрофон:

– Я имел польшое удофольстфие полчаса пыть Королем фашей экстра-прекрасной страны. Слишком прекрасной тля этой женщины Фатум, которая есть пантитка. Поэтому я перенапрафлял кое-какие шланги и произфотил тругие изменения, с результатом, который фы имели наплютать. Теперь я перетаю фас фашему настоящему презитенте, Реаль Панано. А мы отплыфаем на моем торогом «Клептомане»!

– Ураааааа! – закричал Народ.

* * *

Далеко в море произошел средних размеров всплеск. Никто не обратил на него внимания.

Кроме акул.

* * *

Шипел пар. Пыхтел катер. Над головами громоздился сияющий борт «Клептомана». Спустились сходни. Крошки и Старшой со своей свитой взошли наверх и поднялись на мостик. Капитан подала знак. Стюард, в прошлом дворецкий в загородном доме (и по совместительству домушник), стал смешивать в большом стеклянном кувшине ингредиенты Зеленого Злыдня.

– Между прочим, – сказала Маргаритка.

Возникла пауза.

– Праздновать преждевременно, – сказала Маргаритка. – Да, похищение нашего славного корабля зловещей Няней Фатум счастливо предотвращено. Но ключ, очевидно, находится в отвратительных канализационных стоках дома с бежевой дверью и не будет найден ни при каких обстоятельствах. Заменить его будет трудно. А до тех пор мы прикованы к месту.

– Действительно, несанкционированный переход на ручное управление однозначно повлечет необратимый отказ систем с постоянными и катастрофическими последствиями, – изрек Кассиан, несомненно, сын своего отца (то бишь папы Крошки).

– Это значит: всё сломается, – сказала Примула.

Кто-то зарыдал. Все обернулись. Это был Старшой.

Он держал перед собой Королевского Михаила и глядел в его пуговичные глаза.

– Прости, Михаэль, – выдавил он сквозь слезы. – Прости меня, прости! Но я толжен!

– Что должен? – спросила Маргаритка, сочтя несвоевременным подобное проявление чувств.

Но Старшой молча повернулся, ушел с мостика и стал спускаться вниз.

Маргаритка, Кассиан и Примула двинулись следом. Следуя за широкой, но несколько искривленной спиной, они шли по коридорам, спускались по трапам, пока не очутились в самой утробе «Клептомана».

– Лазарет, – Кассиан показал на красный крест.

– Операционная, – сказала Примула, когда Старшой открыл дверь напротив.

Старшой втиснулся в зеленую хирургическую пижаму и жестом предложил Крошкам последовать его примеру. Спорить было глупо. Вскоре все были облачены в зеленое, с масками на ртах и носах. У Старшого маска тут же намокла, потому что он безостановочно пускал слюни.

– Свет! – всхлипнул он.

Операционный стол ярко осветился. На нём лежал Королевский Михаил.

– Наркоз, – сказал Старшой.

Примула сняла с крюка маску для наркоза и надела Михаилу на плюшевую морду.

Старшой протянул руку в резиновой перчатке:

– Скальпель.

Маргаритка подала ему скальпель.

– Телаю перфый разрез, – доложил Старшой. – Мой Михаэль!

Кассиан, любивший машины, но не любивший трубопроводы, почувствовал тошноту. Старшой твердой рукой сделал разрез в животе медведя. Под яркими лампами наружу вылезло немного опилок и маленькая ошалелая моль.

– Щипцы! – сказал Старшой.

Маргаритка вложила ему в руку щипцы.

Старшой осторожно покопался во внутренностях медведя, потом извлек щипцы наружу. В них был зажат маленький, но замысловатый золотой ключ.

– Смотрите. – Старшой опустил ключик в миску, заботливо протянутую Маргариткой, и разрыдался.

– Хорошо, – сказала Маргаритка, взяв на себя руководство. – Я зашью разрез моей проворной иглой. Кассиан, ты знаешь, что делать с ключом. А ты, Примула, не найдется ли чего в твоей кладовке для бедняги Старшого?

– Самое время для Утешительных Ватрушек, – сказала Примула.

Примерно через три минуты, когда Старшой уже слюнявил ватрушку, а Маргаритка накладывала последний шов, пол операционной мягко вздрогнул.

– Что это? – сказала Примула.

– Глафная машина, – сказал Старшой, уже утешившийся ватрушкой.

– А вот и ваш медведь, как новенький, – сказала Маргаритка.

– Михаэль! – закричал Старшой. – Тепя порезала плохая женщина?

– Нет, это вы сами, – сказала Маргаритка, но он, конечно, ее не услышал. – Теперь, я думаю, мы можем подняться на мостик и устроить небольшое торжество.

* * *

Так они и поступили.

– Старший Механик, – сказала Капитан, – мы должны вас поблагодарить: вы пошли ради нас на такую жертву!

– Не плаготарите меня. Плаготарите Кассиана.

– Кассиана? Почему? – изумились Примула и Маргаритка, повернувшись к брату, который сделался густо-красным, что было заметно даже под смазкой.

– Та. Он отфел меня на Фулкан, чтопы показать, что Няня Фантом…

– Фатум.

– …не фажно – мне фрала. И он напоминал мне, как фы пыли топры фсе – форы, грапители и тети, как фы нашли Михаэля и тафали мне ремонтировать корапли и всё остальное. Поэтому я начинял ключ в Михаэля через плохой шоф, – прости меня, Михаэль – или она фзяла пы его, или, может пыть, отрезала пы мне шею, чтопы фзять. Фот как!

– Вы очень находчивы, – сказала Капитан. – Ну что же, Ганс. Попрощаемся с Народом и приготовимся к отплытию.

* * *

В ту ночь были быки, зажаренные, видимо, целиком, фейерверки и несколько нескромные народные танцы перед Большим Народным Дворцом. Наутро тысячи граждан бывшей Нянягуа (а ныне Коста-Пестифера, или Зловонного Берега) высыпали на вонючие набережные Сьюдад-Ольвидада. «Клептоман» дал длинный гудок и вышел из бухты.

Люди на набережной махали руками. Команда «Клептомана» махала в ответ. Потом, когда зеленые горы скрылись за горизонтом, каждый занялся своим делом. Папа Крошки яростно драил уборные на нижней палубе – не самая престижная, но, как ни странно, приятная работа, поскольку велась вдалеке от ближайшей гремучей змеи. Большой Багаж, проводив взглядом Няню Торпидо, уходившую с остальными Нянями ремонтировать поистине безобразные дороги Нянягуа, в сентиментальном расположении духа отрабатывал хук на Тяжелом Мешке в корабельном спортзале. На Курсах Усовершенствования Карманников София Спёрла отошла от своих слушателей, с которых градом спадали брюки.

А что же Крошки?

Право, читатель, что за глупый вопрос! Даже ежу понятно, что Примула находилась на камбузе, покрывая глазурью копию Эль Вулкано Гранде, которая (в отличие от оригинала) обильно изрыгала клубничную лаву. Кассиан был в машинном отделении – смазывал опорный подшипник № 5 и всё еще с изумлением раздумывал, нарочно он завинтил мозги Старшому (версия Капитана) или случайно (его собственная версия). Пит Фраер стоял на мостике и читал стихи поэта-грабителя Жульена Профита Капитану, которая слушала его с бокалом Зеленого Злыдня в руке и глядела куда-то вдаль. Маргаритка играла в шахматы со Шнифером Брякнуллом.

– Смотри, – сказал Шнифер Брякнулл. – Няня летит!

– В прошлый раз ты сказал это, когда хотел украсть мою пешку. Не выйдет. – Маргаритка сделала ход слоном. – Шах и мат.

И плыл «Клептоман» – мимо одинокой коричневой шляпы, покачивающейся на волнах, к Хлориде, курортному раю западных морей, и дальше, в голубые просторы.