Текст книги "Отчаянные Крошки"
Автор книги: Сэм Левеллин
Жанр:
Детские приключения
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)
Дону Мартину
DRAMATIS PERSONAE
[1]1
Действующие лица (лат.).
[Закрыть]
Познакомьтесь с Семьей.
И другими людьми тоже
Маргаритка Крошки
Возраст: 12 7/ 8
Любит: кроваво-красный лак для ногтей, а еще чтобы всё было абсолютно правильно и точно
Не любит: нянь, диктаторов, испорченность во всех проявлениях
Кассиан Крошки
Возраст: 11,521
Внешность: в разводах машинного масла
Любит: разнообразные взрывы, угольные бункеры, механизмы всех видов
Не любит: дешевых гаечных ключей, изъявлений чувств, огурцов
Примула Крошки
Возраст: 10 2/ 3
Любит: стряпать с добавлением малоизвестных и устрашающих ингредиентов
Сама: опасна, как грузовик кобр, начиненных динамитом
Капитан
Возраст: даже не вздумайте задавать ей этот вопрос Любит: юбки в полоску, изящные туфли, играть печальный блюз
Не любит: даже не подумает отвечать на этот вопрос
Папа Крошки
Род занятий: в прошлом финансовый магнат, ныне инспектор сантехнического блока. Проще говоря, уборщик гальюнов на нижней палубе
Любит: руководить и красивые портфели
Не любит: свое нынешнее положение
Пит Фраер, он же Няня Петронелла
Род занятий: няня, грабитель и просто отличный мужик
Любит: алмазики, преступления невинного типа, грабительские песни
Слабости: Капитан во всей ее элегантности и умопомрачительных ароматах. Ох…
Его Королевское Высочество Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный),кавалер Ордена Трески и Вулкана, Бакалавр Технических Наук, Рейкьявик, 101
Род занятий: Старший Механик и псих
Любит: своего плюшевого мишку Королевского Михаила
Ненавидит: ФСЁ, ФСЁ, ФСЁ. А может, и не фсё
Великая
Кто?
Поживем – увидим
Пролог
Топ-топ– топали башмаки Няни Торпидо по бетонной набережной. Топ-топ-топ.
Няня Торпидо прогуливалась по берегу моря. Берег был некрасив, впрочем, и Няня Торпидо тоже была не красавица. Если внимательно рассмотреть ее снизу доверху, мы увидим: тяжелые черные башмаки со стальными мысками, толстые хлопчатобумажные чулки, толстое хлопчатобумажное платье с оборками на воротнике и рукавах и коричневый котелок с арматурой для защиты от брошенных игрушек и кирпичей. Руки, голые до локтя, были могучи даже для няни. Гранитная челюсть курчавилась черными волосками. Мысли за низким лбом были не менее черны.
Набережная города Сьюдад-Ольвидада, повторяю, не радовала глаз. Да, об нее плескались волны Карибского моря, но плескались не на песок, а…
топ– тяжко топали башмаки…
…на бетон. На серый, в нефтяных пятнах бетон, из которого тут и там торчали ржавые прутья, а вместо ракушек…
топ-топ
…валялись битые бутылки, заляпанные чаячьим пометом. Вместо шелестящих пальм – высоченные краны, рядком выстроившиеся вдоль причала, и ветер заунывно завывал в их фермах…
топ-топ-топ
…а наверху, над белыми потеками помета, сидели чайки. Хорошо хоть, подумала Няня Торпидо…
топ-топ
…что детей не видно. Некоторые няни считают, что дети должны быть видны, но не слышны. Няня же Торпидо полагала, что лучше, когда и не слышны, и не видны. Или, на худой конец, видны, но за решеткой…
топ
…хотя они и там непременно напакостничают! Няня Торпидо остановилась. Она трижды глубоко вздохнула, углядела не очень грязное место, упала на бетон, двадцать раз быстро отжалась и снова поднялась на ноги. Она ни чуточки не запыхалась. Няня была в прекрасной физической форме.
Отряхнув мозолистые ладони, она сурово поглядела в море. Ее кустистые брови сошлись на переносице.
Няня Торпидо любила, чтобы море было опрятным. Сегодня оно опрятным не было. Там, среди синевы, покачивался стройный белый корабль. Тотсамый корабль. Который Потребовала Великая – таково было Сегодняшнее Задание Няни Торпидо. Няня Торпидо решила дойти до конца пристани и посмотреть на корабль Твердым Взглядом. Чтобы у того лопнули иллюминаторы, или он расплавился, или хотя бы подошел поближе. Тогда она, Няня, сядет в лодку у конца пристани, подгребет туда и захватит корабль, согласно приказу Великой.
Топ, топ, топ– ее башмаки прибавили ходу.
Няня Торпидо дотопала до конца пристани и, слегка нахмурившись, сконцентрировала мысли на корабле. Буль-буль– вскипела чайная ложечка ее мозгов. Однако иллюминаторы не лопнули. Ничего не расплавилось. Корабль по-прежнему стоял на месте. Няня обернулась – где тут эта гребная лодка?!
Примерно на полуобороте что-то привлекло ее внимание.
Что-то вроде платформы, привязанной к тросу ржавого крана. Платформа с перильцами округ, чтобы груз, когда его поднимут, не сковырнулся в море. На платформе кто-то сидел.
Могучие руки Няни Торпидо сжались в кулаки; глаза превратились в раскаленные щелки.
Топ…
На платформе сидела кукла. Из старых тряпок. На башке – дурацкий котелок из коричневого картона. На ногах – черные туфли. Сама – в драном платьишке с бумажными оборками на воротнике и рукавах. Короче, изображала няню.
На шее у куклы висел листок бумаги.
Топ, топ…
Няня Торпидо тяжело ступила на платформу и нагнулась к листку. Шевеля губами, прочла слова. Слова были такие: УСЕ НЯНИ КАКАШКЕ.
Няня Торпидо закряхтела от ярости. Гадкие, гадкие людишки, пакостники!Оскорбили мундир! Однако где-то в темном подвале няниной души шевельнулось нечто, похожее на уважение. Умные, однако, людишки… Умеют писать – даже такое длинное слово, как КАКАШКЕ.
Няня Торпидо выпрямилась и скомкала бумажку с плохими словами в чугунном кулаке. Няня навострила уши. Она могла поклясться, что где-то раздался звяк.
И вдруг Няня сообразила, что находится в совершенно глупой и абсолютно неняниной ситуации. Мало того, что находится на платформе под краном, так еще и потеряла бдительность…
Неожиданно раздался свист.
В следующее мгновение платформа под Няней подпрыгнула. А всё потому, что стрела крана начала поворачиваться, трос рывком натянулся, платформа взвилась и по широкой дуге полетела над морем – вместе с Няней Торпидо. Няня Торпидо почувствовала, что с головы у нее сдувает шляпу. Она отпустила перила и нахлобучила котелок поглубже. И как раз в тот самый момент, когда она отпустила перила, платформа остановилась. Причем резко.
А Няня Торпидо по инерции полетела дальше.
С башенных и портальных кранов с громким криком сорвалась туча чаек. Из этой тучи, держась одной рукой за шляпу, вылетела крепкая женщина в няниной униформе и со скоростью 309 километров в час полетела дальше, на высоте 211 метров над уровнем моря. Сквозь противный чаячий гам долетели и другие звуки. Как будто веселое улюлюканье.
«Гадкие дети, хулиганы», – думала Няня Торпидо, мрачно мчась к блистающим горизонтам…
1
На совершенно сказочном корабле «Клептоман-2» наступило совершенно обычное тропическое утро. Дети Крошки занимались совершенно обычными утренними делами.
На мостике под тентом старшая, Маргаритка, играла в шахматы с очень маленьким грабителем по имени Шнифер Брякнулл.
В большом салоне Кассиан Крошки, средний, сидел в рояле, потому что рояль забарахлил. Кассиан ничего не понимал в роялях, но он очень любил свою маму, Капитана «Клептомана», а Капитан любила играть на рояле. Для Кассиана рояль был просто машиной, а в машинах он знал толк. Поэтому он сидел в рояле и чинил его. В огромном камбузе Примула Крошки, младшенькая, помогала Шеф-повару. Вернее, Шеф-повар помогал Примуле соорудить сложнокомпонентный шербет из сыра с черносмородинным джемом и мятной приправой. Примула была вдохновенной кулинаркой. Шеф же начал стряпать 20 лет и 100 килограммов назад и признавал кулинарного гения с первого взгляда.
На мостике Капитан, как всегда спокойная, в узком темно-сером полотняном платье, позволила себе погрузиться в мысли об очень приятном коктейле. Пит Фраер, грабитель и верный друг Крошек, штопал свою полосатую фуфайку и (украдкой) с обожанием поглядывал на Капитана. Штурвальный стоял за штурвалом, масленки смазывали механизмы, на нижней палубе папа Крошки увлеченно драил пол в уборной № 3 и надеялся, что в ближайшее время его переведут на более высокий пост. Короче говоря, жизнь на «Клептомане» шла своим чередом. Впрочем, недолго.
Сейчас узнаете.
Рассказываю.
Судовые часы пробили одиннадцать.
Кассиан Крошки вылез из рояля и направился к мостику. Примула Крошки пожала руку Шефу, сбросила фартук и направилась к мостику. А Маргаритка Крошки, как вы, надеюсь, помните, и так уже была на мостике.
Капитан из-под длинной изящной ладони обозревала море.
– Что за диво? – сказала она.
Маргаритка проследила за ее добрым и умным взглядом, что позволило Шниферу Брякнуллу украсть с доски пару вражеских пешек. Примула проследила за взглядом сестры.
– Машины остановились, – сказал Кассиан. – Обе.
– Не время сейчас болтать о машинах, – сказала Маргаритка. – Смотри! – Она показала на фигурку, со свистом летевшую над морем.
Кассиан посмотрел. Под всегдашним слоем смазочного масла лицо его было озабоченным.
– Летучая Няня, – сказал он. – Да, точно. Знаете, я все-таки сбегаю вниз, посмотрю, всё ли в порядке.
– Машины, машины, машины… – со вздохом промолвила Маргаритка.
Вот так и началась эта история: о семье Крошек, о белом и красивом «Клептомане-2», что покачивался у берега с белеными испанского вида зданиями и зелеными тропическими горами…
– Что это за место? – уточнила Маргаритка.
– Тут написано: «Нянягуа», – ответила Капитан, указав изящным пальчиком в карту.
…горами Нянягуа, вздымающимися к темным грозовым тучам. И над всем этим великолепием – черным силуэтом в голубом небе, держась одной рукой за котелок, а другую, подобно Супермену, вытянув вперед, – летела Няня.
– Снижается, – заметила Примула.
Няня снизилась. Шахматные фигуры качнуло потоком воздуха, когда фигура пролетала над мостиком. Потом она врезалась в море, подняв столб воды, словно взорвавшаяся бомба.
Капитан вздернула безупречную бровь и подавила зевок:
– Наверно, стоило бы спустить шлюпку…
– Может быть, – сказала Маргаритка, но в голосе ее звучало сомнение.
Море, взбаламученное Летучей Няней, заволновалось еще сильнее. Из него вынырнула крупная голова в армированном котелке. Две руки удерживали его на голове. Голова повернулась, и черные глаза грозно блеснули на солнце. Глаза остановились на «Клептомане». Заработали мускулистые руки. Летучая Няня плыла к кораблю мощным кролем.
– Ой-ой-ой, – сказала Примула.
Позади Летучей Няни воду резали два больших черных плавника. Плавниками такого вида обычно снабжены акулы, хотя, говорят, и косатки – киты-убийцы – тоже. Но в Карибском море косатки встречаются относительно редко.
– Хорошо плывет, – заметила Маргаритка.
Няня и в самом деле показывала весьма приличную скорость. До корабля ей оставалось метров 50. Таким образом, ситуация в заплыве складывалась следующая: няня, пять метров воды, акула, акула. Но акулы рождены для плавания, а няни, тем более летучие – нет.
– Нагоняют, – хмуро заметила Маргаритка.
– Поднажмите, акулки, – сказала Примула.
Крошек воспитывали (по очереди) семнадцать нянь, а память – довольно прочная штука.
Няня приближалась к кораблю. А к няне приближались черные плавники. Они приближались к ней быстрее, чем она к кораблю.
– Пожалуй, сейчас самое время отвернуться и посмотреть на что-нибудь приятное, – подумала вслух Маргаритка.
– Совершенно с тобой согласна, – сказала Капитан.
Но раз в кои веки ошиблась.
Черные плавники были уже в полутора метрах от котелка. Разинулись жуткие пасти, страшенные зубы приготовились к кровавой работе.
– Бр-р-р… – сказала Маргаритка.
– Приятного аппетита! – крикнула Примула.
Неожиданно котелок остановился. Черные плавники устремились в атаку. Няня обернулась, подняла два увесистых кулака и с размаху опустила их на что-то, скрытое в толще воды. Потом повторила этот прием. Плавники поникли. Они бестолково закружились и, дряблые, завихляли прочь, то и дело натыкаясь друг на друга.
– Вот это да, – присвистнула Примула.
– Шнифер, – позвала Капитан.
– Чего? – сказал маленький татуированный партнер Маргаритки по шахматам. Он поднялся из-за доски, с которой украл уже все чужие пешки и теперь воровато передвигал фигуры, чтобы в три хода поставить Маргаритке мат.
– На корабле принято отвечать «Есть!», – вежливо поправила его Капитан. – Спусти веревочную лестницу, будь добр.
– И поберегись, – посоветовала Маргаритка.
– Ха! – сказал Шнифер. Ему ужасно хотелось выиграть в шахматы, но Долг Есть Долг. Он сжал кулачки размером с теннисный мячик и рысцой побежал прочь.
Зазвонил телефон.
– Алло? – бархатным голосом произнесла Капитан.
Маргаритка и Примула смотрели на нее.
– Сделай всё, что сможешь, – сказала она и повесила трубку.
– Ну? – спросила Маргаритка.
– Это Кассиан. Небольшие осложнения со Старшим Механиком.
Подождите минутку! Да о чём это он?! – спросите вы. – Летучие няни?! Корабли с какими-то Крошками?!!
Хорошо, хорошо, давайте по порядку.
Когда-то дети Крошки жили в большом-пребольшом доме с богатым-пребогатым папой и его второй женой миссис Крошки II. Жизнь их была богата деньгами и бедна любовью, и руководили ею няни самого свирепого толка. Физически и психически изничтожив семнадцать нянь, дети Крошки закалились и сделались весьма хитроумными. Поэтому, когда грабитель Пит Фраер явился к ним в дом, притворившись восемнадцатой няней, а потом поехал с добычей обратно, они тайком проследовали за ним до малины, то есть до воровского притона. Грабители оказались людьми симпатичными, во всяком случае, гораздо симпатичнее Крошкиных домочадцев, а малина – настоящим океанским лайнером, под названием «Клептоман». Когда Кассиан с помощью сумасшедшего Старшего Механика наладил «Клептоман», корабль вышел в море. Тут выяснилось, что Капитан «Клептомана» – давно исчезнувшая мама Крошек. По пути корабль подобрал папу Крошки, брошенного миссис Крошки II на необитаемом острове. Папу назначили уборщиком туалетов, дабы научился смирению, а Крошки и грабители отправились на запад, к Нью-Топии, городу миллионеров. Однако корабль сел на мель возле необитаемого острова и затонул, так что Крошкам и их друзьям-грабителям пришлось украсть роскошную яхту, которую они переименовали в «Клептоман-2». Единственным, что омрачало их безоблачный горизонт, был Старший Механик. Любой моряк скажет вам, что со старшими механиками всегда морока, и, честно говоря, в машинном отделении «Клептомана-2» помрачения было куда больше, чем горизонта [2]2
Об этом и многом другом читайте в книгах «Милые Крошки» и «Гадкие Крошки».
[Закрыть].
Теперь ясно? Хорошо. Так на чём мы остановились?
Ах, ну да…
Когда-то Старший Механик был наследником Исландского престола, но его прогнала революция. Настоящее имя его было Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный), Бакалавр Технических Наук, Рейкьявик, 101. Как все старшие механики, он был натурой страстной и, как у всех особ королевской крови, у него не все шарики были на месте, так что, когда он тряс головой, в ней гремело, словно в ящике с инструментами. И, как многие его соотечественники, он обожал треску и вулканы, причем обожал до такой степени, что порой это несколько мешало его работе.
– Что там опять у него? – поджав губы, спросила Маргаритка, вовсе не любившая треску. Да и, по правде говоря, вулканы тоже.
– Он почитал атлас в корабельной библиотеке. Вот этот, – сказала Капитан, подняв тяжелый старинный том. – По-видимому, Нянягуа славится своим вулканом, Эль-Гранде. Он хочет здесь остановиться и осмотреть вулкан. По моим сведениям, Нянягуа – дыра и свинюшник. Тут говорится, что украсть в этой стране совершенно нечего и вообще надо всячески ее избегать. Вот почему я хочу плыть дальше, к Хлориде, изобилующей миллионерами и вкуснейшими креветками. Ах, бедняга, – сказала Капитан. – Быть может, он все-таки успокоится…
– Быть может, – откликнулись Маргаритка и Примула, однако без особой надежды в голосе. Они хорошо изучили Старшого.
– А вот и Летучая Няня, – сказала Капитан, обрадовавшись возможности переменить тему.
Они посмотрели за борт. Веревочная лестница свисала в воду. По ней с кряхтением карабкалась няня. Под скрип веревок она поднялась на палубу и, огромная и мокрая, окинула судно гневным взглядом.
– У-у, хулиганы! – прошипела она, явно недовольная своим полетом. Потом ее взгляд остановился на Примуле.
Примула вынула из кармана бумажный пакетик.
– Ирисок, няня? – нежным голосом пропела она.
– Нет, спасибочки. – Няня заморгала. Примуле показалось, что она прислушивается к какому-то далекому звуку. – Но какой же красивый у вас корабль! Нельзя ли, случаем, его осмотреть?
– Отчего же, – неохотно сказала Примула. К няням она относилась с недоверием, но моряки должны оказывать гостеприимство потерпевшим крушение. – Багаж! – Она поманила великана-кочегара с ручкой на затылке. – Проведешь экскурсию с няней?
– Хур, хур, – сказал Большой Багаж, густо покраснев и глядя на свои громадные башмаки.
– О-о, – сказала Няня Торпидо.
Примула проводила двух великанов взглядом. Похоже, они понравились друг другу…
Бр-р-р…
* * *
Кассиан был не вполне доволен машинным отделением «Клептомана». Он любил, чтобы машинное отделение представляло собой грязную, угольно-железную катакомбу и чтобы отовсюду били струи пара. На «Клептомане-2» машинное отделение было выкрашено в белый цвет. Медные трубы и обе машины надраены до блеска, а могучие гребные винты вращались в своих подшипниках с мягким утробным урчанием.
Ладно, думал Кассиан, главное, чтобы оно работало…
Обычно оно работало.
Но сегодня как раз было необычно. Ряды клапанов молчали, гребные валы не вращались. Кассиан задумчиво шел между машинами, и единственным звуком в машинном был звук его шагов да еще карандаша, катавшегося взад-вперед по столу вслед легкой качке судна.
В углу машинного отделения была стеклянная кабинка. К стеклу были прилеплены вырезанные из бумаги короны; занавески задернуты. Кассиан постучался в дверь и сказал:
– Ну?
– Ну что? – произнес голос.
– Нам надо запустить машины, – сказал Кассиан.
– Почему?
– Потому что они остановились.
– Та. Я их останафлифал.
Кассиан понимал машины. С людьми же дело обстояло иначе. Они думали как-то криво, наискось – Кассиан этого не понимал и понимать не желал. И он не встречал еще человека, который думал бы кривее, чем Старший Механик.
– Зачем? – спросил он.
– ЛЯ, ЛЯ, ЛЯ, ЛЯ, Я ТЕПЯ НЕ СЛЫШУ, – провыл Старшой. Занавеска отлетела в сторону. Из-за нее показалось знакомое грушевидное лицо; над ним – островерхий шлем, внизу, под застегнутым наглухо кителем, – обслюнявленный плюшевый мишка.
– Хур, хур, – раздалось рядом с Кассианом.
Кассиан обернулся и увидел Большого Багажа и гигантскую Летучую Няню в коричневом котелке и с волосатыми руками.
– МОЯ ЖИЗНЬ НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛ! – зарыдал Старшой.
– Что?
– Они гофорят, зтесь есть фулканы, а потом они их отнимают!
– Но…
– Я ХОЧУ ФУЛКАН!
– Вы можете его получить, – сказала Летучая Няня.
– УРА! – крикнул Старшой, вращая глазами.
Кассиан вздохнул.
– Всё это очень мило, – сказал он, – но мне надо запустить машины. Так что извините, я отлучусь ненадолго.
– О-о, – проскрипела Няня Торпидо. – Вот умненький человечек. Подкинете меня до берега?
Кассиану не нравились няни вообще, а эта в особенности.
– Попробуем, – сказал он. – Постойте здесь. – Он снял форменную фуражку и надел замасленную бейсболку. – Мы тронемся через десять минут.
С помощью Большого Багажа он приступил к запуску двигателя, а Летучая Няня осталась стоять перед кабинкой Старшого. Кассиан расслышал слова «Великая» и «Тресковый фьорд». Впрочем, он не особо прислушивался – был занят.
На девятой минуте подготовка к запуску была завершена.
– Порядок? – спросил Кассиан Багажа.
– Хур, хур, – отозвался Багаж, бросив восхищенный взгляд на няню. Она ответила ему тем же.
– Пуск, – сказал Кассиан. Он протянул руку к большому золотому ключу и повернул его. Зашипел воздух. Задвигались поршни. Топливная смесь вспыхнула в цилиндрах. Трюм «Клептомана» наполнился мягким урчанием. Его белоснежный форштевень мягко повернулся к берегу.
* * *
Сорока семью секундами позже произошло следующее. Старший Механик всё еще сидел в своей кабинке – вероятно, дулся. Грабители обедали в салоне первого класса. Кассиан в кабине управления жевал сандвич с сыром и помидором и следил за показаниями приборов. В ходовой рубке штурман Ганс Шанс стоял за штурвалом и смотрел вперед.
Перед «Клептоманом» раскинулась гавань Сьюдад-Ольвидада. Ее неприглядная водная гладь была покрыта толстой масляной пленкой. До того, как Крошки украли и переименовали судно, Ганс Шанс был его капитаном. Теперешнего Капитана он, несомненно, любил и уважал. Еще он любил еду, которую готовили Примула и Шеф-повар. Любил он и грабителей за их грубоватый юмор. Но больше всех он, конечно, любил «Клептомана».
Ганс прищурился под блестящим козырьком своей белоснежной фуражки. Прямо по курсу была бетонная набережная, где можно было высадить опасную няню и повернуть обратно в море… Он протянул руку к машинному телеграфу. Пора сбавить ход, чтобы деликатно подвести любимую яхту к причальной стенке…
* * *
Няня Торпидо думала: мужчина с наколками на лице и ручкой на затылке…
«Рррррр», – думала Няня Торпидо.
Большой Багаж тоже думал. Няня Торпидо. Большая и сильная…
«Урррррм», – думал Большой Багаж.
Но Няня Торпидо думала кое о чём еще. Она думала, что день начался из рук вон плохо, но заканчивается хорошо. Великая будет очень, очень довольна…
* * *
Когда Ганс Шанс повернул ручку машинного телеграфа, зазвонил колокол, и стрелка на шкале в кабине управления указала; СТОП, МАШИНА. Кассиан протянул руку к рычагу, чтобы остановить двигатели.
Но не дотянулся.
Раздался вопль. Два огромных белых паука метнулись через кабину управления и схватили Кассиана за руку. Не пауки, понял Кассиан. Руки. Руки Старшего Механика Кронпринца Беовульфа Исландского (низложенного) выдернули Кассиана из кресла и толкнули рычаг на ПОЛНЫЙ ВПЕРЕД. Сквозь рев машин как будто донесся чей-то вопль.
– Что такое? – не понял Кассиан.
– ХОЧУ НА ПЕРЕГ! – брызгая слюной, завопил Старшой. – ХОЧУ ФИТЕТЬ ЭТА СТРАНА, ТАКАЯ ФУЛКАНИЧНАЯ! СМОТРИ! Я СЕЛ НА РЫЧАГ!
– …тихий ход, – сказал Кассиан.
– ЧТО? – Старшой действительно сидел на рычаге, и глаза его завращались в разные стороны.
– Ничего, – сказал Кассиан. Единственным, кто мог передвинуть Старшого, когда На Того Находило, был Большой Багаж, но Большой Багаж ушел из машинного отделения. Тем временем «Клептоман-2», вместо того чтобы останавливаться, набирал скорость.
* * *
– СТОП! – рявкнул Ганс Шанс в телефон.
Корабль приближался к вонючей набережной.
Разворачиваться было уже поздно. Гансу оставалось только держаться одной рукой за штурвал, другой за телефонную трубку, скрипеть зубами и надеяться на лучшее. Да, и еще кричать: «НЕ НА-А-ДО!!!»
* * *
Кассиан наклонился вперед. Он выдернул медведя у Старшого из-за пазухи, вытащил из кармана разводной ключ, положил Михаила на стальной пол и занес ключ над его плюшевой головой.
– Стоп! – сказал он. – Или медведю каюк.
Глаза у Старшого выкатились, сошлись к переносице и снова разошлись.
– МОЙ МИХАЭЛЬ! – взвыл он. – ТЫ ОПЕЩАЛ ПОЛЬШЕ НИКОГТА.
– Опля! – Кассиан выбросил Михаила из кабины.
Горестно подвывая, Старшой кинулся следом. Кассиан шустро запер дверь и передвинул рычаг на ПОЛНЫЙ НАЗАД.
На судне это – всё равно что нажать на тормоз.
Но было уже поздно.
* * *
Когда-то папа Крошки был президентом «Гигантов Крошки», крупнейшим игроком на поле застройки и бетонирования природных заповедников. Теперь он занимал пост Санитарного Инспектора, то есть главного уборщика сортиров на «Клептомане-2». Капитан сказала, что у него есть возможность расти на службе. Будущее в его руках, сказала Капитан.
На самом деле сейчас в рукаху папы Крошки были тряпка и ведро. Папу Крошки это не радовало. Сейчас папа Крошки стоял в носовой части трюма и никакого особого выхода не видел. Преодолевая легкую тошноту, он открыл дверь следующей кабинки.
Как только он ступил внутрь, всё полетело вверх тормашками. Взревели двигатели, раздался грохот. Папу Крошки швырнуло в кабинку. Он поднялся, обрызганный и в полной темноте.
Впрочем, не совсем в полной.
В стальной обшивке корпуса зияла рваная рана, и сквозь нее струился свет.
Папа Крошки посмотрел в дыру. Большинству команды «Клептомана» это показалось бы катастрофой.
Но не папе Крошки.
Папа Крошки углядел в этом возможность для продвижения по карьерной лестнице.
* * *
Старший Механик Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный) поднялся с пола. Он нахмурился и выпятил нижнюю губу. Ему хотелось только погулять по вулкану, а удалось только – разбить корабль. «Михаэль», – нежно шептал он, капая на медведя слюнями. Ладно, он запрется и будет считать в голове родственников…
Старшой заперся. Начал считать с короля Адольфуса Ааррского, дошел до Азога, курфюрста Малой Моримы, и остановился. В голове у него зазвучал голос.
В принципе, для августейшей особы в этом не было ничего необычного. Только голос этот как будто был довольно новый. Старшой слышал его уже дня два. Теперь же он звучал даже громче, чем скрип зубов.
Приди ко мне-е-е, – взывал голос, нежно, точно хорошо смазанный турбокомпрессор. – Я понима-а-а-ю, – а потом разные другие вещи. Старший Механик вдруг вспомнил, что говорила ему большая няня. Про Великую. Про Тресковый фьорд. Он должен Послушаться Зова. О, да!
Старший Механик заморгал. Потом встал. Понадежнее застегнул Королевского Михаила под кителем. Положил в сумку облегченную летнюю корону и набор гаечных ключей. Написал записку. И двинулся к железному трапу, который вел на палубу.
Всякий, кто увидел бы его в это мгновение, нашел бы, что лицо у Старшого застывшее, а взгляд остекленелый. Но все, кто мог его увидеть, валялись у передней стены салона первого класса в большой куче, состоявшей из еды, посуды и человеческих тел. Кроме Кассиана – а тот не смотрел. Так что никто Старшого не увидел.
Я понима-а-а-а-ю, – ворковал новый голос у него в голове.
– Та, я иту, Феликая, – сказал Старшой.
Он спустился по сходням, сел в длинный черный лимузин, с мурлыканьем остановившийся рядом, и был таков.
