Текст книги "Милые Крошки"

Автор книги: Сэм Левеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Маргаритка бережно уложила торс Королевского Михаила на заднее сиденье и уселась рядом. Большой автомобиль, мурлыча как кот, выехал в парк.

– Какой изумительный ребёнок, – сказала Маргаритка, когда они проехали мимо полицейского поста и величественно помахали ему рукой. – Но медвежья часть, по правде сказать, довольно уродская. – Она подержала её перед собой: коричневая тушка, слабо прикреплённая к доске. – Столько шума из-за такой ерунды.

– Не ерунды, – сказал Кассиан.

Маргаритка бросила торс на сиденье. Что-то выкатилось из его недр и упало на коврик. Маргаритка подняла, положила в карман и забыла.

– Жалко «ягуара», – сказал Кассиан.

А Большой Багаж молчал. Он смотрел на свою укушенную руку. Рука покраснела, воспалилась и болела. Сильно болела.

13

– Милый маленький Артур, – сказала Маргаритка, когда кран поднимал «роллс-ройс» на палубу – И сестрёнка у него милая.

Кассиан поморщился: ему порядком надоело поведение сестры. Ладно, можно изображать няню для пользы, но няни – враги, а последнее время Маргаритка всё больше и больше превращается в няню. Он услышал, как Пит Фраер спрашивает у Большого Багажа:

– Как рука, Большой Багаж?

– Хур, – ответил Большой Багаж, от боли прикусив губу, и Пит озабоченно нахмурился.

Появились тачечники. Набралось две тачки – ювелирные изделия, каминные мехи, рыбная нарезка, в общем, ничего выдающегося.

– Багаж! – раздалось по трансляции. – На тренировку!

– Хур! – крикнул Большой Багаж и бросился к физкультурной палубе. На бегу (неуклюжий, подумала Маргаритка, никакой осанки!) он задел рукой за косяк. – А-а-р-х! – взревел он, хватая себя за кисть.

В два счёта Маргаритка очутилась рядом с ним.

– Покажи няне!

– Бурк, – сказал Багаж.

– Я два раза не прошу, – предупредила Маргаритка.

Багаж снял носовой платок, весь в пятнах крови, и показал руку. Маргаритка поцокала языком и сказала:

– Так я и думала. Даже интересно, когда маленький Артур последний раз чистил зубы?!

– Хур, – сказал Багаж. – Уй! – Потому что Маргаритка снова ткнула его в бок.

– Антибиотики и неделю держать руку на перевязи!

– Бурк, – сказал Багаж.

Маргаритка сурово сверкнула глазами.

– Ступай и делай, что сказала няня.

– Маргаритка, – сказал Кассиан, когда Багаж покорно побрёл прочь, – ты сама на себя не похожа.

– Вздор и чепуха. – Маргаритка вздёрнула подбородок, поджала губы, и взгляд её остекленел. Кассиан решил, что она выглядит несколько жутковато. Он отправился на мостик и снял трубку переговорника с кухней. Через пять минут на палубу прибежала Примула. Она сказала:

– Выпей это.

– Меня зовут Няня, – до странности высоким голосом сообщила Маргаритка. – Извольте Следить за своей Речью. Дети должны быть Видны и Не Слышны. Чашка Чая бывает очень Полезна. – Она глотнула из стакана, закашлялась и выплюнула часть обратно. – Фу! Что это?

– Пепси-Бурёнка. Пепси с мороженым.

– Где я? – сказала Маргаритка. Остекленелые глаза её ожили.

– Давай-ка снимем этот коричневый котелок. Но сперва допей Буренку. Сразу полегчает.

– Ах, – вздохнула Маргаритка, допив волшебный напиток. – Гораздо лучше.

– По-моему, ты сейчас была сама не своя, – сказала Примула.

– Да. Спасибо. – Маргаритка скорчила гримасу. – Всё из-за Генриетты. И котелок… поносишь его, и он начинает действовать тебе на мозги. Помните Элси?

Конечно, они помнили Элси.

Добрая девушка Элси работала на кухне в доме номер один по авеню маршала Маммона. Она охотно таскала Крошкам шоколадки, не съеденные послом, когда тот заходил к ним на коктейль. Потом няня Кольт взяла Элси в помощницы, и стоило оказаться на голове у той котелку, как она начала сыпать приказами. Связала причудливый младенческий капор для Примулы, пыталась отучить Кассиана от сварки и приучить к «Лего», а Маргаритке вслух читала «Питера Пэна», отчего Маргаритку по-настоящему тошнило. В конце концов она отбыла в огненном облаке и теперь воспитывала где-то на горе каких-то маленьких воителей и воительниц.

– Дело, точно, в шляпе, – сказала Маргаритка. Она бросила котелок на палубу и наступила на него тяжёлым башмаком.

– Всем доброе утро, – раздался приятный голос. Они подняли глаза и увидели Капитана – другого, нового капитана, в строгом костюме и на высоких каблуках. – Надоела шляпа?

– Есть немного, – смущенно ответила Маргаритка.

– Обязанности. – Капитан вздохнула – Иногда они так достают.

Несмотря на умело нанесенную косметику, вид у неё был усталый.

– А мы добыли торс, – сказала Маргаритка, поддавшись непривычному желанию развеселить эту странную, но милую даму.

– Отличная работа, – сказала Капитан по-прежнему с озабоченным видом.

– У вас всё в порядке? – спросил Кассиан.

– Отлично, отлично, – ответила Капитан, взмахнув изящной рукой.

Маргаритка нахмурилась. В голове у неё шла напряженная работа.

– Значит, у Старшого голова Михаила. А у нас половина, – сказала она. – И у строителей другая половина.

– Точно, – сказала Капитан с ослепительной и в то же время несколько тоскливой улыбкой.

– И как вы собираетесь добыть другую половину?

Капитан замялась:

– Ну, как…

Маргаритка сурово выпрямилась.

– Говорите! – гаркнула она. – Выкладывайте! Начистоту!

– Маргаритка! – сказал потрясенный Кассиан.

– Извините. Забылась. – Лоб у Маргаритки блестел от пота. – Значит, будет Состязание, да?

– Состязание? – повторила Капитан.

– Говорите! Выкладывайте! Всё…

– Да, да, да, – устало сказала Капитан. – Да. Хорошо. Состязание.

– Пожалуйста, объясните.

Вид у Капитана сделался изумлённый.

– Неужели вы об этом не слышали?

– Мало.

Капитан вздохнула.

– Ну, не знаю, чему вас теперь учат. Право, не знаю. Это – древняя традиция Благоговейного Общества Грабителей, Взломщиков, Сейф-Механиков и родственных специалистов. Разрешение споров о собственности. По сути, это Судебный поединок.

– Ого, – с уважением произнес Кассиан. – Это вроде того, как ведьм заставляли держать раскалённое железо: если волдыри, значит ведьма, а если нет, значит нет.

– Учительский любимчик, – с укоризной сказала Капитан. – Всезнаек никто не любит. А кроме того, ты говоришь об испытании судом Божьим. Но, в принципе, тут нечто подобное. Стороны выставляют своих Единоборцев, они дерутся; рефери – полицейский из того удельного владения, откуда прислан вызов. Победитель получает всё. В данном случае – недостающие части Королевского Михаила, и тем самым услуги Старшего Механика.

– Так вот для чего тренировка, – воскликнул Кассиан. – Прекрасно!

– Ты ничего не понимаешь! – сказала Капитан. – Мои грабители – добрые и кроткие. Они и пальцем никого не тронут.

Маргаритка поцокала языком.

– Они довольно много добра награбили.

– Но если мы проиграем… – начала Капитан.

– Не проиграем, – перебила Маргаритка.

– Дай договорить, – сказал Кассиан. – Кто Единоборец?

– Большой Багаж.

– Он и мухи не обидит.

– Ещё как обидит, – сказала Маргаритка. – Я сама видела. Потом он, правда, плакал, но Примула это быстренько исправит. Я сама отнесу вызов, не беспокойтесь. Меня не тронут.

– Возможно, и нет, – вяло согласилась Капитан. – Ох, как же я надеялась, что до этого не дойдёт.

– Нечего плакать о пролитом молоке, – сказала Маргаритка.

– Маргаритка! – одернула её Примула.

– Извините. Так, мне нужен шофер для «роллс-ройса». Теперь объясните правила.

– А мне, – сказал Кассиан, – понадобится отборная бригада механиков, пять взломщиков, которые могут кочегарить, и двадцать с опытом работы в доке.

– А это ещё зачем? – удивилась Капитан.

– Когда мы побьём строителей и соберём Королевского Михаила для Старшого, вы хотите и дальше стоять на причале?

– Конечно, нет.

– Ладно, – сказал Кассиан. – Тогда я пошёл.

– А я буду крайне признательна, если мне выдадут четыре дюжины яиц, сахару, красного вина, морозника вонючего и сто граммов жабьих бородавок, – сказала Примула. – Да, ещё иголку с ниткой.

– Конечно, – сказала Капитан. – Но для чего?

Дети по-няниному поджали губы.

– Узнаете в своё время, – сказали они.

* * *

Гильдия-Строительница положила себе в чай пятый кусок сахара и размешала, слегка пыхтя от усилий. За окном противная серая морось сыпалась на двор – огромную свалку ржавых экскаваторов, бетономешалок и раскиданных повсюду бетонных блоков. Посреди двора красовалось бунгало – кто-то начал его строить, да так и бросил на половине. Во двор медленно въехал длинный красивый автомобиль и остановился. Гильдия сказала:

– Чего это, Дал?

Белый Ван Дал оторвался от газеты «Дейли гёрлс». Это был мелкий жилистый мужчинка с обезьяньим лицом и татуировками по всей длине рук, так что смахивал он на мартышку в трико, разукрашенном дамами в бикини.

– Где чего? – сказал он.

– Машина.

– «Роллик»?

– Да.

– Он остановился.

– Я вижу, что остановился.

Дверь «роллс-ройса» открылась, и оттуда вылезла маленькая хрупкая фигурка. На ней был коричневый котелок, длинное коричневое пальто и коричневые шерстяные чулки. Брезгливо поджав губы, гостья пробиралась между чёрными лужами и ворохами старых коробок из-под гамбургеров.

– Кто это? – спросила Гильдия-Строительница, разом заглотив сникерс.

– А я знаю? – сказал Дал.

Это, конечно же, была Маргаритка.

Дом-прицеп был весь зелёный от плесени. Из трубы поднимался чёрный дым, гадко вонявший горелым пластиком. Вывеска над дверью гласила: Д+Г ЭЛИТНЫЕ СТРОИТЕЛИ. Вывеска слегка перекосилась влево – гвозди, крепившие её к прицепу, повылазили, потому что были коротки и вбили их криво. Маргаритка прошлёпала по последней чёрной луже и открыла хлипкую дверь.

– Мистер Ван Дал? – сказала она.

Жилистый мужичок улыбнулся, улыбка высветила его острые белые зубки, золотой браслет с фамилией и часы, но не глаза, серые, как цемент.

– А вы, должно быть, мисс Гильдия, – сказала Маргаритка. – Как поживаете?

Огромная женщина в грязном малярском комбинезоне, сосредоточенно нахмурив толстый лоб, засовывала в печку свёрнутый резиновый коврик. Кругом стояли пепельницы, полные окурков, и грязные чашки. Потолок лоснился коричневым жиром – в этой комнате много и часто жарили.

– Абсолютно отвратительное место, – сказала Маргаритка.

Белый Ван Дал, заходивший ей в тыл, чтобы отрезать путь к отступлению, замер.

– Что ты сказала?

– Какой стыд, – процедила Маргаритка. – Какое безобразие! Вовсе не обязательно жить по-свински. – Она сунула руку в карман. Дал тоже сунул руку в карман, и глаза у него хищно сощурились. Маргаритка медленно вынула руку, в которой был длинный коричневый конверт с красным клапаном. – Прочтите это. Надеюсь, вы умеете читать?

Ван Дал выхватил у неё конверт и сердито уставился на него.

– Что это?

– Это называется письмом, – ласково объяснила Маргаритка. – Слова составляются из букв. Вот эта, зигзагом, – «И». В слове «Идиот». А вот эта, на ножках, – «Д». В слове «Дебил»…

– Я умею читать, – сказал Ван Дал, надрывая конверт.

– Да, он умеет, – с восхищением подтвердила Гильдия. – И почти – писать.

– Так что я им скажу? – осведомилась Маргаритка.

– Насчёт чего?

Маргаритка вздохнула и с раздражением воздела взор к закопчённому потолку.

– Это вызов, – сказала она. – Агентство ООО «Оцелот» свидетельствует своё почтение…

– Ну, изык, – сказала Гильдия.

– …и предлагает Белому Ван Далу и Фирме выбрать Единоборца и сразиться с Единоборцем Агентства «Оцелот, Воспитание и Охрана Детей» на борту винтового парохода «Клептоман» завтра или в иной удобный вам день за обладание недостающими частями Королевского Михаила, победитель получает всё. Правила обычные.

– Сразиться? Ну уж нет, – сказал Ван Дал.

– Зайчишка-трусишка, – сказала Маргаритка.

– Нет, – сказал Ван Дал.

– Он – нет, – сказала Гильдия.

– Чем докажете?

– А что мешает мне бросить тебя в большой чан с мокрым цементом?

– Не будьте младенцем, – сказала Маргаритка, задрав нос. – Скажем, завтра, после чая?

– Ну ладно, воображала, от нас пойдёт Митч-Кирпич.

– Воображала, – сказала Гильдия-Строительница, уловив его мысль. – Во-о…

– Брань на вороту не виснет, – сказала Маргаритка и живо пошла под дождем к «роллс-ройсу».

Гильдия наблюдала за тем, как бесшумно отъезжает большая красивая машина. И ещё добавила сахарку в чай, чтобы успокоить нервы.

Потом, когда они вышли поиграть с бульдозером, возле того места, где стоял «роллс-ройс», они увидели, что на большой луже цемента, утром ещё жидкой, что-то написано. Написано было: ГИЛЬДИЯ – Ж***, только вместо * там стояли разные буквы, одна как кружок, одна как ворота, а одна как крыша домика с насестом для кур.

Теперь цемент схватился как камень, и ещё на нём был отпечаток громадной задницы.

– О-о, – сказала Гильдия-Строительница. – Гадкие.

– Мы будем ещё гаже, – сказал Ван Дал. – Погоди, увидишь.

– Ты уверен?

– Я всегда уверен, – сказал Ван Дал.

– Но ты был уверен, что сможешь починить фургон, – сказала Гильдия.

– Я уверен, что если мы добудем их Старшего Механика, он сможет починить фургон и построит другой, ещё лучше. И мы начнём строить в Исландии.

– Ух ты, – сказала Гильдия.

– Скажи: «Умница, Дал».

– Умница, Дал.

– Ну, не знаю, – порозовев, сказал Белый Ван Дал.

* * *

Когда Маргаритка вернулись на «Клептоман», грабители пребывали в сильном возбуждении. Эти закалённые, татуированные мужики втайне считали недостойным ходить в наряде нянь. Хорошая драка должна была улучшить их самочувствие. Начались интенсивные тренировки. В старые мешки набили старые спасательные жилеты, подвесили их к люстрам и колотили так, что пыль висела густыми чёрными тучами. Старые швартовы превратились в скакалки. Весь день Маргаритка и Капитан сидели на мостике и лечили подбитые глаза, раскровененные носы и ободранные костяшки.

– Скажите, – обратилась Маргаритка к Капитану, когда они на минутку остались одни. – Если Фирма проиграет бой, вы думаете, они перестанут безобразничать?

– Тут соблюдаются древние традиции, – ответила Капитан. – Я уверена, что Фирма будет уважать их, и добро в душе строителей возьмет верх.

– Правда, уверены?

Капитан принялась беспокойно подпиливать ногти.

– Нет, – сказала она. – Не правда уверена, совсем не уверена. Иногда мне кажется, что мы слишком доверчивы – словно люди прежних, менее суровых времён…

После обеда заверещала одна из переговорных трубок:

– Капитан, если вам интересно, Единоборец тренируется при публике.

– Крайне интересно, – сказала Капитан. – Пойдём, Маргаритка.

Посреди спортивного зала расчистили площадку. К потолку был подвешен большой мешок. Возле мешка стоял Большой Багаж, в атласных трусах до колен и в боксерских перчатках. Голый, он и сам походил на мешок с шарами для боулинга.

– Мы готовы, – сказала Капитан.

– Хур, хур, – сказал Большой Багаж с нервной улыбкой.

На придирчивый взгляд Маргаритки, улыбке этой было далеко до саблезубого оскала убийцы.

– Начинай! – скомандовал няня Пит с секундомером в руке. Он был в тренировочном костюме и приплясывал от нетерпения.

Большой Багаж набросился на мешок и замолотил по нему со страшной силой.

На самом деле, не с такой уж страшной.

Примерно через десять секунд он остановился.

– Хур, – сказал он слабым голосом и, с отвращением отпихнув мешок, повернулся лицом к Капитану и стал распускать шнуровку на правой перчатке.

Мешок откачнулся назад и ударил Большого Багажа по затылку. Багаж рухнул, как дом. Наступила жуткая тишина.

Няня Пит опустился на колени возле тела несчастного и снял с него правую перчатку. Открылась ударная рука Багажа – красная, распухшая и чудовищно воспаленная от укуса нечищенных зубов лорда Артура Олрайта.

Маргаритка помрачнела.

– Больничный на неделю, – сказала она.

– Но…

– Это дурной знак, – сказала Маргаритка, – когда бойца нокаутирует его же тренировочное устройство.

Конечно же, она была права.

– Хорошо, – сказала Капитан. – Если не возражаете, я приступлю к процедуре замены. Няня Пит?

– Раз присесть.

– Поясни?

– Раз присесть, сочту за честь, – сказал няня Пит, мерцая глазами и надувая щёки.

– А, – сказала Капитан, слегка отшатнувшись. – Была не была! Поздравляю, ты наш новый Единоборец.

Маргаритка с Капитаном вернулись на мостик.

– Милый Пит, – сказала Капитан. – Но, пожалуй, слишком добрый и маловат для Единоборца. А Митч-Кирпич… он монстр.

– Кто? – сказала Примула.

– Чудище. Очень большой и очень уродливый.

– Не беспокойтесь, – сказала Маргаритка. – Всё под контролем.

Но Капитан явно тревожилась:

– Ты думаешь?

– Предоставьте это нам, – сказала Маргаритка и принялась объяснять.

Но Капитан по-прежнему выглядела обеспокоенной.

– Смелый план, – сказала она. – Дерзкий, признаю. Но ты уверена в успехе?

– Нас воспитали няни, – ответила Маргаритка. – Настоящиеняни. При всём уважении, вашим грабителям выпала легкая жизнь.

– Ты моё утешение, Маргаритка, – сказала Капитан, обнимая её. – Ты совершенство!

– Стараемся, – смущенно сказала Маргаритка – Ну, я побегу, надо продумать план.

И она убежала. Провожая взглядом её подтянутую, крепкую, целеустремленную фигурку, Капитан смахнула слезу.

Она очень привязалась к Маргаритке, и это была ещё одна причина для беспокойства.

Как будто их и без того было мало.

* * *

Часом позже Крошки совещались у себя в каюте.

– Всё ясно? – спросила Маргаритка.

– Яснее ясного, – сказала Примула.

– Как божий день, – сказал Кассиан.

– Доложите обстановку, – сказала Маргаритка.

– На кухне говорили о процедуре замены, – сообщила Примула. – По условиям Зарешёточной конвенции, Митч-Кирпич прибывает с повязкой на глазах. Он поднимается на борт. При отсутствии назначенного противника он должен драться с первым, кого увидит, когда ему снимут повязку.

– А если это корабельная кошка?

– Значит, хорошо, что не мышь. Но Капитан должна устроить так, чтобы первый, кого он увидит, был хорошим бойцом.

– Отлично. А ты чем занималась?

– Стряпала. – Примула застенчиво улыбнулась. – По-моему, будет лучше, если Митч проиграет бой.

– Ну, не знаю, – сказал Кассиан.

– Что? – хором взвизгнули сёстры.

– Жизнь не стоит на месте, – загадочно ответил Кассиан.

Маргаритка, конечно же, сказала ему, что у него нос в смазке, и спросила, почему он такой грязный.

Кассиан снисходительно улыбнулся.

– Что-то затевает, – сказала Примула. – Наверняка.

– Каверзу, зуб даю, – сказала Маргаритка.

– Маргаритка!

– Ой. Извините. Если ещё раз заговорю, как няня, вылейте на меня ведро воды.

– С удовольствием! – хором откликнулись Примула и Кассиан.

– Короче говоря, – сказала Маргаритка. – Мы стоим на пороге нового и странного мира. Наш первый дом снесли грабители. Наши родители исчезли. Мы во власти дамы-грабительницы, чего она, собственно, и не скрывает. Прекрасной дамы, должна признать, но что ею движет – не совсем понятно. А теперь и наш новый дом под угрозой. Всё может решить один удар преступного кулака. Завтра, в это же время, – кто знает? Мы можем остаться без механика, бежать от мести Белого Ван Дала или торжествовать победу. Может быть, нас ждёт странная, сиротская, бездомная жизнь. Короче, жуть.

– Потрясающе! – сказала Примула.

– Круто! – воскликнул Кассиан.

– Вот именно! – сказала Маргаритка. – А теперь вперёд!

14

Утро боя выдалось ясным и солнечным. Правила поединка были согласованы и согласно обычаю подписаны кровью обеих сторон. Назначение Пита Фраера Единоборцем грабители приветствовали, назвав его Бриллиантом и трижды прокричав «Ура».

Большой Багаж глотал сильные антибиотики.

За полчаса до боя няня Пит в атласных трусах пришёл на посадочную площадку «ягуара» и в ожидании, когда его отправят в Зал Встречи, убивал время, боксируя с тенью.

В Зал?

Извините.

Как уже говорилось, согласно Правилам Состязания, боец фирмы, получившей вызов, прибывает в помещение, малину или логово фирмы, пославшей вызов, с завязанными глазами. Противником его становился первый, кого он увидит, когда ему снимут повязку. Впрочем, принято, чтобы противника ему подсовывали заранее. Сделано это для того, чтобы избежать неприятных инцидентов подобных тому, когда Долбила Яго увидел первой Кончиту, болонку Королевы Бандитов, а не настоящего Единоборца – Звезду Смерти Макмертри, и, заразившись мексиканским бешенством, умер в страшных муках. На самом деле, встреча происходит не в зале, а в чём-то вроде камеры, где бойцов с бумажными пакетами на головах запирают, и снимают они пакеты, уже оставшись с глазу на глаз. На «Клептомане» для этой цели выбрали основание третьей дымовой трубы.

– Готов? – спросила Капитан у няни Пита.

– Гофоф, – прошамкал няня Пит с капой во рту.

– Желаю удачи! – крикнул крохотный Шнифер Брякнулл, достававший Питу только до колена.

– Шпашибо, Шнифер, – сказал няня Пит, безукоризненно вежливый, как всегда.

Кран подцепил его за штаны и понес вверх, вверх, сквозь паутину такелажа, а потом вниз, в трубу.

Кран вернулся пустым. Послышался рокот и лязг раздвигаемых ворот. Корабельные часы пробили час. Потом наступила тишина, нарушаемая только тихим топотком Шнифера по палубе, – Шнифер был очень возбуждён и всё время носился взад и вперёд. Потом послышался шум мотора. Белый Фургон (новый и меньшего размера, технически же ещё беспомощнее прежнего) с отвратительным дребезжанием выехал на причал. Перегнувшись через поручень, Маргаритка увидела, как из облака выхлопных газов появилась Гильдия-Строительница. Она постояла секунду, дожидаясь, когда утихнут колыхания её телес. Потом достала из кармана комбинезона добрый шмат сала и несколько раз основательно откусила от него для поддержания сил. Потом махнула крановщику, чтобы тот убрал крюк, и стала подниматься по сходням. Десятью минутами позже она уже стояла на посадочной площадке, пыхтя, колыхаясь и заливая палубу целым озером пота. Рядом с ней в этом озере находились Белый Ван Дал, Митч-Кирпич с традиционным коричневым бумажным пакетом на голове, сотни две строителей и передние и правая задняя лапы Королевского Михаила в старом мешке.

Маргаритка, стоя в сторонке, вдыхала уже знакомый запах горелого ковра, прогорклого жира и старых-престарых окурков. Какое неприличие, в самом деле,возмущенно думала она, что, если их увидит ребёнок…

Она тряхнула головой, чтобы прогнать Нянины Мысли. Рядом с ней тихий голосок произнес:

– Ешли бы меня поштавили, я бы их рашчехвоштил.

Она посмотрела вниз. Там, примерно на уровне её талии, находилась голова Шнифера Брякнулла, и вид у него был до крайности свирепый.

– Не сомневаюсь, – сказала Маргаритка, негодуя на этот сброд, который хочет огорчить бедных, добродушных грабителей, рушит дома, поднимает пыль, устраивает переполох и вообще безобразничает.

Строители поднялись на мостик. В ходе короткой, но трогательной церемонии доски с частями Королевского Михаила были развешаны на стене рубки, так что получился как бы взорвавшийся безголовый медведь.

– Хлам пополам, – произнесла Гильдия-Строительница принятую в таких случаях фразу. – Считаю, вызов правильный.

– Приятно слышать, – ответила Капитан с должной официальностью.

Толстая Гильдия и стройная Капитан вернулись на посадочную площадку.

Маргаритка понимала, что должна сосредоточиться на церемонии. Но в эту секунду в толпе мелькнуло лицо её брата. Дух Няни снова проснулся в Маргаритке. До чего же грязная физиономия – она выглядывала из-за полосатой фуфайки толстого грабителя. Весь в масле, чумазый как строитель! Она уже открыла было рот, чтобы отчитать его, но Кассиан исчез.

– Я бы ш этим Митчем ражобралшя, – сказал откуда-то снизу Шнифер.

Маргаритку разбирала досада на неопрятного брата.

– Сколько можно? – рявкнула она – Ты мелкий. И глупый. Найди себе кого-нибудь под стать. Хоть мышь какую-нибудь…

Шнифер разинул беззубый рот. Он словно лишился дара речи. А потом с невероятным презрением воскликнул:

– Ха!

Маргаритка никогда не видела, чтобы в таком маленьком существе помещалось столько обиды. Она поняла, что в помрачении рассудка, опять сделавшись няней, сказала нечто чудовищное. И начала извиняться, извиняться и извиняться.

Поздно!

То небольшое пространство, которое занимал Шнифер, было уже свободно, и Маргаритка извинялась перед пустым местом. Сверху донесся тихий голосок;

– Мелкий? Мелкий? МЕЛКИЙ? – и тоненький, но жуткий смех.

* * *

– Вы разбомбили наш фургон, – сказала Гильдия-Строительница за чаем на открытом воздухе, как было принято перед Состязанием.

– Увы, – вежливо ответила Капитан, подливая ей в чашку. – Молока?

– Пять кусков сахара, – сказала Гильдия.

– Э, – сказал Белый Ван Дал. – Драться-то будете? – В его вызывающем тоне слышалось что-то нервное.

– Наш Единоборец ждёт в камере, благослови его Бог, – ответила Капитан.

С неба стремительно опустился крюк. Он зацепил Митча за штаны.

– Ой, – сказал Митч-Кирпич.

– Боится высоты? – спросила Капитан.

– Обожает, – сказал Ван Дал.

Митч-Кирпич кивнул. Он был в два метра ростом и в метр шириной. В карманах его необъятного комбинезона лежали десятка два кирпичей, и он даже не замечал их веса. Он имел привычку, проголодавшись, грызть кирпич. Вот и сейчас на передник его комбинезона сыпалась струйка рыжей пыли.

– Вира, – сказала Капитан.

И Митч-Кирпич вознесся в разлинованную тросами пустоту.

Точнее, не совсем пустоту. Пустота – пустая. А пространство не пустое, если в нём что-нибудь есть. Даже что-то очень крохотное. Даже такое крохотное, как Шнифер Брякнулл.

Над головой Митча послышался скользящий звук, как будто что-то лёгкое съезжало по толстому тросу. Что-то маленькое, но удивительно грозное опустилось на плечо великана. Тоненький голосок прошипел ему в ухо: «Злодей!» Чьи-то ручонки схватились за края бумажного мешка и с треском разорвали его надвое. Перед глазами Митча предстала маленькая татуированная физиономия Шнифера, искаженная злобной усмешкой.

– Выжываю тебя! – крикнул Шнифер Брякнулл. – Ты умрешь пожорной шмертью!

– Не такой пожорной, как ты, – сказал Митч.

Потом в его микроскопическом мозгу что-то заворочалось:

– Эй! – крикнул он, направив голос в промежуток между болтающихся ног к крохотной отсюда палубе. – Я тут одного увидел!

– Противник! – крикнул Белый Ван Дал в соответствии с древним ритуалом.

Капитан посмотрела наверх и обречённо покачала головой. От ритуала нельзя отступить. Жребий, как говорится, брошен…

– Его увидели первым из наших, и поэтому пусть он будет нашим бойцом, – сказала она. И Маргаритка, стоявшая рядом, увидела, как длинные красные ногти Капитана впились в изящные белые ладони.

Всё пошло косяк-наперекосяк.

* * *

Кассиан между тем действовал с полной уверенностью. Он всегда так действовал, если дело касалось механики. Он сбежал по трапу в машинное отделение и сказал:

– Доложите о ходе работ.

– Ребята на воротах говорят, всё тип-топ, шеф, – сказал один из кочегаров. – Говорят, в любую минуту. Прилив продержится ещё час.

– Хорошо, – сказал Кассиан. Он придирчиво осмотрел шеренги механизмов. Топки горели. Предохранительные клапаны шипели. В котлах номер один, два и три давление было рабочее. Теперь оставалось включить Главный Рубильник, приводивший в действие сервомоторы впускных клапанов номер один, два и три…

Но это – до глупости сложные материи, оставим их Кассиану. Суть же в том, что «Клептоман» был готов выйти в море.

Оставалось только убедить Старшого, чтобы он включил Рубильник.

Кассиан в последний раз подрегулировал нагнетательный клапан и дал отеческий совет кочегару, чья работа пока что была ещё далека от совершенства. Затем, вынув из кармана палочку, он нажал кнопку звонка на кабине управления. Дверь приоткрылась на сантиметр. Сегодня на ней было пять цепочек.

– Чего? – сказал Старшой.

Кассиан отметил, что глаза у него вращаются, а тон, несомненно, враждебный, – не говоря уже о цепочках. Но, как механик, Кассиан глубоко уважал логику. И решение принял, исходя из того, что Старшой в глубине души уважает её так же. Машина действует строго логически. А логика есть логика, и в ней нет места всяким телячьим нежностям.

Это показывает, как хорошо Кассиан разбирался в людях.

– Начальник, – сказал он, – дело такое. Наверху идёт Состязание за вашего Медведя…

– Мой Михаэль! – вскричал Старшой, и глаза его завращались, как лопасти ветряной мельницы.

– …но в вашей власти предотвратить кровопролитие и получить вашего Михаэля назад.

Брови на лунообразном лбу Старшого поползли вверх.

– Ах, да? – сказал он.

– Очень просто, – сказал Кассиан. – Если вы посмотрите на свои приборы, то увидите, что мы подняли пар и полностью готовы к выходу в море.

– Да? – сказал Старший.

– Да. Кроме того, я распорядился, и ворота дока готовы открыться в любую минуту, а прилив – самое подходящее время для безопасного и даже величественного отплытия. Подытоживаю: ваш Медведь здесь, судно готово, ворота открыты, прилив благоприятствует. Так что я прошу вас включить Рубильник, чтобы мы могли смело отправиться туда…

– СТОП! – крикнул Старшой. Его глаза перестали вращаться. Неприятно дрожа, они остановились на Кассиане. – Не могу. Я лицо королевской крови. Состязание есть Состязание. Честь трепует, чтопы я не фключал Рупильник, пока не получу моефо медфедя честными и спрафедлифыми средстфами от попедителя.

– Значит, предпочитаете жить в грязи и чинить паршивые дизели для Белого Ван Дала и Фирмы?

Старшой выпятил длинный подбородок. Вялая белая рука смахнула слезу с щетинистой щеки.

– Молчи, искуситель! – крикнул он. Дверь захлопнулась.

Ну вот, похоже, и всё, – подумал расстроенный Кассиан.

Но это было ещё далеко не всё.

* * *

Ринг устроили между двумя передними трубами четырехтрубного «Клептомана». Он представлял собою брезентовый квадрат, окруженный канатом в бархатном чулке. Канат был натянут в метре над палубой. Митч-Кирпич легко перешагнул его. Шнифер Брякнулл прошёл под ним, даже не нагнувшись. Толпа взревела.

Над рингом прикрепили большие часы, обе стрелки которых стояли на двенадцати. В противоположных углах ринга поставили по деревянному стулу. Митч сел на свой. Секунданты Шнифера – Большой Багаж и няня Пит, только что вытащенный из трубы и до сих пор подслеповато моргавший, – помогли ему вскарабкаться на свой. На ринге появился рефери – Суперинтендант Портового отделения полиции Стулле Ларсен.

– Доброе утро, леди и джентльмены! – закричал он. – И утро действительно доброе, ясное!

– Короче, легавый! – закричала толпа.

(А это была весьма большая толпа. Она окружала ринг, чем дальше от него, тем выше – как кратер вулкана, составленный из людей. Тут были грабители в масках, грабители, одетые нянями, грабители в красно-белых полосатых фуфайках и, конечно же, грабители, одетые строителями, или строители, одетые грабителями, – разницу трудно было заметить, если она вообще была.)

– Ладно! – гаркнул Суперинтендант Стулле. – В красном углу ринга Митч-Кирпич. В другом красном углу ринга… Эй, есть тут у кого-нибудь лупа, ха-ха-ха! Ой! – Суперинтендант вскрикнул и запрыгал по рингу – это Шнифер Брякнулл выскочил из своего угла и больно укусил его за ногу.