Текст книги "Гадкие Крошки"

Автор книги: Сэм Левеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

8

После того, как Маргаритка накинула на Гомеса младшего лассо, а няня Пит его связал, мальчишку было нетрудно запереть в звуконепроницаемой комнате. Таких в резиденции Гомеса Элеганте оказалось мною.

– Да, – сказала Маргаритка – Непослушныйребенок!

– Напоминает меня в детстве, – сказал Пит, выковыривая из локтя сломанный ноготь.

– Что теперь, няня М? – спросила Примула.

– Систематические поиски папы, – сказала Маргаритка.

Они пошли прочь от звуконепроницаемой комнаты, из которой доносились глухие стуки.

– Так, разделяемся, – сказала Маргаритка. – Сбор с рапортами через десять минут, и будьте осторожны!

Примула пробормотала что-то насчет яиц и кур, и они отправились. Через десять минут снова собрались вместе.

– Много запертых дверей, – сказал Пит.

– И никаких признаков папы, – сказала Маргаритка.

– Ни чир ика, – сказал Пит.

– Чир ика? – угрожающе переспросила Маргаритка.

– Птицы такой звук издают, – сказал Пит.

– А… Примула?

Примула стояла без котелка и выглядела бледной.

– Ну? – сказала Маргаритка.

– Я вот что нашла – Примула показала какую-то беловатую тряпку.

Пит и Маргаритка принялись разглядывать находку. Это были трусы из отличного шелка. На метке с именем значилось: КРОШКИ, КОЛИН.

– Ага, – сказала Маргаритка.

– Между прочим, не очень чистые, – заметил Пит.

– Но определенно принадлежали папе, – сказала Примула.

Наступила пауза.

– И что это означает? – спросила, наконец, Маргаритка.

– Что папа ходит с голым задом, – сказала Примула.

– Правильно. А где ты их нашла?

– В раздевалке бассейна. Там много другой одежды – может быть, тоже его, но без меток с именем.

– Хм, – сказал Пит.

– Знаменательно, – сказала Маргаритка.

– Что? – спросила Примула.

– Поставь себя на его место, – сказала Маргаритка.

– В раздевалку?

– Да нет же, – сказала Маргаритка, с трудом удержавшись от того, чтобы топнуть ногой. – Он приходит к бассейну. Кто-то говорит ему: давайте, поплавайте. А что, я не прочь, говорит он, потому что жара, тропики. Но я оставил плавки дома. Идите, подберите себе – в раздевалке много, говорит тот, ну, например, Гомес Элеганте. Гомес – франт. И папе интересно выбрать красивые плавки. Вот папа и надевает их, плавает себе и по какой-то причине – может быть, кто-то унес его одежду – возвращается к себе в комнату в плавках.

– А это уже непорядок, – сказала Примула.

– Да, непорядок, – подтвердила Маргаритка.

– Почему? – спросил Пит.

– Потому что, как известно всякой няне, если ты идешь в мокром купальнике к себе в комнату, с тебя капает на ковры, а в воде полно хлора, и от этого ковры обесцвечиваются, появляются отвратительные пятна.

– Кто так делал, тот знает, – сказала Примула.

– Я не знал, – сказал Пит. – В детстве у меня ни бассейна не было, ни плавок.

– А где же ты купался? – спросила изумленная Маргаритка.

– В любой большой луже. Или в канале, когда охота было пошиковать. Нагишом.

– Нагишом. Ах ты, бедняга, – сказала Маргаритка. – Как мне тебя жалко, но это к делу не относится. Сейчас нам надо взять сильную лупу… вот так – она выхватила из кармана увеличительное стекло, – и обследовать ковры. Вот так. – Она рассматривала в лупу ковер, подходивший к самой кромке бассейна. – Ага!

– Что?

– Смотрите!

К дому вела дорожка бледных пятен.

– Это мог быть кто угодно, – сказал Пит.

Примула опустилась на четвереньки и принюхалась.

– Пахнут хлором. Свежие, – сказала она. – Не старше трех дней.

– Ясно, – сказала Маргаритка – Надеваем шляпы. И вперед.

Нахлобучив котелки и расправив плечи, няни пошли по следу.

След провел их по широкой мраморной лестнице, по прекрасным ковровым коридорам со старинными испанскими дверьми, потом вниз по другой лестнице, вырезанной из цельного куска красного дерева. Всё было совсем как у них дома, и Крошки чувствовали себя очень уютно, по-свойски. На первом этаже они свернули в коридор, который вывел их к задней части дома. Пройдя метров сто, Примула сказала:

– Тс-с!

Послышались шаги и напевные испанские голоса телохранителей Гомеса. И еще другой голос, громкий и негодующий.

– Уверяю вас, вы можете рассчитывать на полное мое содействие в расширении перспективы, – говорил голос. – И в связи с этим я хотел бы получить назад мои брюки.

Кто-то прорычал что-то по-испански, но Пит и Крошки даже не попытались понять. Потому что главное было другое: негодующий голос был голосом негодующего папы Крошки.

Хлопнула дверь. Затопали ноги. Мимо по коридору, пихая папу Крошки, протопали пять человек в черных костюмах. Когда они прошли, открылись двери шкафа, оттуда высунулись две головы в котелках и одна бритая и посмотрели вслед черным костюмам, над которыми возвышались белые папины плечи. Судя по всему, папа Крошки был еще в плавках.

– Подумать только! – сказала Маргаритка, всплеснув руками.

– За ними! – прошептали Пит и Примула.

Опять они поднимались по роскошным лестницам и шли по коридорам. После нескольких поворотов налево и направо они вышли на галерею над огромной комнатой. Слышалось ледяное гудение кондиционера. Посреди комнаты стоял длинный стол. У одного конца стола стоял Гомес Элеганте. Позади него на громадном экране была изображена как будто бы знакомая карта. У другого конца стола, ярко, но не слишком тепло одетый в розово-зеленые плавки, весь в гусиной коже стоял папа Крошки. Его окружали люди в черных костюмах.

– Ну? – прошипел Гомес Элеганте, – вот она. Есть тут то, что нас должно интересовать?

– Я очень ценю ваше участие в нашем предприятии, – сказал папа Крошки. – Скрывать существенные факты было бы весьма невыгодно для моей доли доходов от «Колоссальной Недвижимости»…

– Какой еще доли доходов? – сказал Гомес Элеганте.

– Мы с вами, как говорится, партнеры…

– Ошибаешься, – сказал Гомес Элеганте. – Ты не имеешь никакого отношения к «Колоссальной Недвижимости». Мистер Бурбонски этого еще не знает, но он мой партнер и поучаствует в расходах. Но не в доходах, хе-хе. А ты тут сбоку припёка. И убедишься в этом, когда мы привяжем к твоим ногам тяжелые железки и бросим тебя в широкое синее море, а может, смажем майонезом и скормим крокодилам. Ну, где тут рифы и песчаные мели? – Он нетерпеливо постучал указкой по карте.

Маргаритка, Примула и няня Пит в ужасе переглянулись. Карта на экране была картой Острова Скелета.

Они внимательно посмотрели на карту. На ней были обозначены скалы, деревья, пещеры и берега. Но не было места, отмеченного «X».

– Это не карта с кладом, – прошептал Пит. – Это копия.

Внизу папа Крошки выпрямился во весь рост.

– Я не вправе обсуждать эти вопросы с кем-либо, кроме моих партнеров, – сказал он.

– Пст, – произнес Гомес Элеганте, как будто змея плюнула. – Уберите его.

Няни и Пит помчались обратно, вскочили в шкаф и наскоро, шепотом, посовещались.

– Решено? – шепнула Маргаритка.

– Решено! – шепнули Пит и Примула.

И они вылезли.

* * *

Энрико Луза соскучился караулить дверь подвала. Будь его воля, этого дурака в плавках уже давно окунули бы в чан с майонезом и сейчас везли бы на крокодилье болото.

Энрико Луза был недостаточно умен, чтобы думать про себя. Ему обязательно надо было думать вслух, иначе мысли путались.

– Может быть, не крокодилам, – думал он. – Может быть, мы скормим его, ну, этим большим рыбам с острыми зубами. – Он постучал себя по голове, чтобы вспомнить.

– Акулам, – подсказал чей-то голос.

– Во, правильно! – воскликнул Энрико Луза – Акулам! – Челюсть у него отвисла. – Ты кто такой? – спросил он.

– Я маленькая девочка, заблудилась, – сказала Примула, беспомощно моргая.

– Уф, – сказал Энрико и полез за финкой, потому что не уважал девочек.

В это мгновение на его голову обрушился средних размеров астероид, и он вообще обо всём забыл.

– Уф, – сказал Пит, обшаривая карманы бесчувственного бандита в поисках ключей. – Вот они.

Маргаритка открыла дверь.

– Папа! – радостно крикнула она.

– У меня заседание, – отозвались снизу, из темноты.

– Тащи его сюда, – сказала Маргаритка Питу.

Пит спустился по лестнице в темный подвал и вытащил папу.

– Добрый день, – подслеповато моргая, сказал папа Крошки. – Чрезвычайно приятно возобновить знакомство с вами. Однако на следующие несколько часов у меня намечены важные встречи…

– Кончай это, мы линяем, – сказал Пит.

– Не понял?..

Но Пит уже стремительно тащил его по коридору.

– Что такое? – закричал папа Крошки. – Что вы делаете?

– Стремимся к свободе, – сказала Маргаритка.

– Стремись быстрее! – сказала Примула.

– Нет! – закричал папа Крошки. – Вы не понимаете! Мы с моим партнером мистером Гомесом наметили весьма многообещающий инвестиционный проект, связанный с курортным строительством…

– Рехнулся, – сказала на бегу Маргаритка.

– Совсем спятил, – сказала Примула.

– Слушай, строитель, – сказал Пит. – Ты собрался заасфальтировать Остров Скелета, настроить отелей, домов отдыха, да еще завод удобрений в придачу. Но твой подельник Гомес нашел нового партнера, и ты в его планы не входишь. Мы слышали, он сам так сказал. Он украл твои шмотки. А сейчас собирается намазать тебя майонезом и скормить крокодилам. Бедные зверьки…

– Нет-нет, – сказал папа Крошки. – Я был приглашен в дом с бассейном и задержан в предварительной нелицеприятной ситуации, только и всего. Просто маленькая шутка или розыгрыш. Мы по-прежнему партнеры, в равных долях.

– Так ты отдал Гомесу профессорский документ о продаже острова?

Папа Крошки сделал такое хитрое лицо, какое только может быть у человека, бегущего по коридору в одних плавках.

– Только фотокопию, – сказал он.

– Где оригинал?

– Это секретные сведения.

– А если тебя поймают эти мелкие в черных кишмишах?

– Кишмишах?

– Кишмишах – изюмах, костюмах.

– Ах. В случае моей маловероятной кончины всё мое имущество целиком переходит к моим останкам и потомкам.

Они уже были на дворе, бежали мимо бассейна. Позади слышался топот множества кубинских каблуков.

– Маловероятной? – переспросил Пит. – Быстро! В детскую!

Они забежали в детскую. Во дворе затопали каблуки. По фанере, заменявшей стекла, застучали кулаки.

– Эй! – раздался позади них голос. – Вы кто такие?

Там, в темных очках, стоял противный маленький мальчик, известный под именем Гомеса Элеганте младшего. На его запястьях и щиколотках были перегрызенные остатки пут. В руках он держал большую бензопилу. Он дернул пусковой шнур. Пила не завелась.

– Ну-ка, сынок, – с милостивой улыбкой сказал ему няня Пит. – Завести тебе?

Ребенок уставился на Пита мрачным взглядом:

– Да. И поживей.

Пит принял из нежных ручек пилу, бросил ее на пол, затем поднял кресло и швырнул его в маленького человека, который вышиб ногой дверь. Маленький человек в темном костюме ойкнул, отлетел назад и скрылся в бассейне. Пит задвинул засов на двери.

– Эй! – сказал ребенок. – Ты нарушил обещание и обманул мои ожидания. У меня может развиться психическая травма.

– Жаль, – сказал Пит. – А сейчас я тебе обещаю, что ты будешь нашим заложником.

– Заложником? Это как? – заинтересовался ребенок.

– Поживешь – узнаешь. Готовы?

– Готовы, – сказала Маргаритка.

– Готовы, – сказала Примула.

На самом деле, ни Маргаритка, ни Примула вовсе не были готовы. На «Клептомане» они остались для того, чтобы научить грабителей Мастерству Ухода За Детьми и отучить их от опасного мягкосердечия. Спасаться бегством от черных пиджаков они отнюдь не мечтали. Вся эта история приводила их в ужас, и они хотели только одного: чтобы она сейчас жезакончилась.

– Так, – сказал Пит. – Я беру пацана. Вы двое держитесь у меня за спиной.

«Б-р-р», – подумала Примула.

«Уф», – подумала Маргаритка.

Нахлобучив котелки до самых глаз и постаравшись сделаться как можно меньше, они тихонько двигались позади массивного Пита.

– ЭЙ ВЫ ТАМ! – могучим голосом крикнул Пит. – РЕБЕНОК БОССА У НАС! ОБСТРЕЛЯЕТЕ НАС – ПОПАДЕТЕ В НЕГО!

Он вальяжно пошел вдоль края бассейна. Из окон на него градом посыпались камни, жестянки, бутылки и боевые топорики. Пит и мальчишка сделали двойное обратное сальто.

– Не очень-то тебя любят, а? – сказал Пит.

– Нет, – сказал мальчишка. – Но я их тоже не люблю. А теперь отпусти меня, амбал.

– Чтобы тебя зашибли? – спросил Пит.

Маргаритка обнаружила, что во рту у нее пересохло.

– Где задняя дверь?

– Не скажу, – ответил мальчишка.

Пит приблизил к нему лицо – надо сказать, не самое миролюбивое лицо, если вы его таким раньше не видели:

– Говори, или каюк тебе, маленькая поганка.

– Нету ее, – сказал мальчишка.

– Нет задней двери?

– Нет. Только дурацкий потайной ход.

– Потайной ход?

– Да. На аэродром.

– Какой ужас, – сказал Пит. – Спорим, ты не знаешь, где он.

– Спорим, знаю, – сказал мальчишка.

Теперь камни летели через стеклянную крышу.

– Докажи.

Мальчишка юркнул в заднюю комнату, продемонстрировав такую прыть, что Маргаритка поняла: в него не первый раз бросаются тяжелыми предметами. Пит, няни и папа Крошки побежали следом. Мальчишка схватил пульт управления огромным телевизором и стал нажимать кнопки. Экран отъехал в сторону, и открылась бетонная лестница, ведущая вниз.

– Видал? – сказал он.

– Впечатляет, – сказал Пит, подталкивая в проем папу Крошки.

– А что мне теперь делать? – спросил мальчишка.

Позади них кто-то крушил дверь кувалдой.

– Ты, бедняжечка, пойдешь с нами.

– Все вы какашки, – сказал ребенок.

– Да, мой ласковый, – сказала Маргаритка – Пойдем, милый.

Пит перекинул Гомеса младшего через плечо, и они побежали вниз по лестнице. Едва экран задвинулся за ними, они услышали грохот взломанной двери, стук множества кубинских каблуков и крики разочарования, вдруг оборвавшиеся.

– Слава богу, это позади, – сказала Маргаритка.

– Раз так, всем печенье, – сказала на бегу Примула и пустила по рукам коробку.

– Чудесно! – вскричала Маргаритка.

– Вполне приемлемо, – сказал папа Крошки, хрустя с таким аппетитом, какой бывает только у человека, не евшего несколько дней. – Хотя мистер Элеганте, вероятно, собирался пригласить меня на обед…

– Вкусно, – сказал Пит. – Тьфу! – Это относилось уже не к печенью, а к тому, что Гомес младший лягнул его ногой в живот. – Тихо, мальчик, ешь свое печенье.

– Не буду, – прорычал Гомес младший, кроша печенье на пол.

– Перевод добра! – возмутилась Маргаритка. – Примула, есть еще Послушные Капли?

– Все израсходовала в аэропорту, осталось только печенье с патокой…

– Какашки, а не печенье! – крикнул Гомес младший. – Дай еще!

– …и кое-кто его не получит за скверное поведение.

Стены, прежде невидимые в темноте, стали сереть.

– Свет в конце туннеля! – воскликнула Маргаритка.

– Да, действительно! – воскликнул Пит.

– Э-э… – сказала Примула.

Но это был свет не в конце туннеля. Это была тележка для гольфа, мчавшаяся им навстречу.

– Предоставьте это мне, – сказала Маргаритка.

Тележка подъехала. В ней сидели два человека – как обычно, в черных костюмах.

– Большие, – сказал Пит.

Люди и в самом деле были большие. Большой Багаж показался бы рядом с ними карликом. Они свирепо рычали.

Маргаритка подняла руку.

– Стоп! – крикнула она.

Тележка остановилась.

– Мы няни, несем Маль-Чико Элеганте, – сказала Маргаритка. – Он надоел нам, и мы хотим, чтобы вы отвезли его назад к папе.

Люди в черных костюмах пророкотали что-то по-испански. Переводить было не надо: НИ ЗА ЧТО, ХОЗЕ.

– В таком случае, – сказала Маргаритка, – отдайте нам вашу тележку.

– Но…

– Либо тележка, либо возьмете ребенка.

– Берите тележку! – крикнули люди в черных костюмах. Они выскочили и, как кролики величиной с гориллу, побежали по туннелю, задевая кулаками пол.

Маргаритка привязала Гомеса младшего к сиденью подтяжками Пита. Потом они все погрузились в тележку и помчались по туннелю, вверх по пандусу и на волю, в ослепительный свет дня.

– Глаза! – завизжал Гомес младший и закрыл лицо ладонями.

– Никогда не выходил на улицу без темных очков, – догадалась Маргаритка. – Жуткий маленький гангстер.

На взлетной полосе стоял самолет, готовый к взлету. Моторы гудели. Няня Пит подогнал тележку к грузовому люку.

– Все на борт, – скомандовала Маргаритка.

– Как? И даже э-э-э… ребенок? – сказал папа Крошки.

– Воспитанные папы разговаривают, только когда к ним обращаются, – строго сказала Маргаритка. – Но раз ты спрашиваешь, то да, и даже ребенок.

Они забрались в самолет. Грузовой отсек был полон квадратных пакетов.

– Мерзкая контрабандная дурь, могу поклясться, – сказала Примула.

– Вы с папой выбросьте ее, – приказала Маргаритка. – А я пошла в острый конец.

Дверь кабины была заперта. Пит пинком открыл ее.

Двое мужчин в темных очках и наушниках обернулись.

– Добрый день, – сказала Маргаритка. – Не знаю, знакомы ли вы с Гомесом Элеганте младшим, он же Гомес Маль-Чико? Он хочет лететь.

Двое взглянули на Гомеса младшего. Потом они взглянули друг на друга. Потом сорвали наушники, распахнули дверь с надписью АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД и дунули по раскаленной добела взлетной полосе.

– Очень хорошо, – сказала Маргаритка. Потом Младшему: – Перестань!

Младший выковыривал микрофон из радио, но с ним никогда еще не говорили в таком тоне, поэтому он на секунду перестал. Маргаритка живо привязала его к сиденью. Вдали за стеклом на взлетную полосу вырулила цепочка черных лимузинов.

– Взлетаем! – крикнула Маргаритка.

– Не умею, – сказал Пит.

– Ох, боже ж ты мой! – закричала Маргаритка. – Садись в кресло, берись за эту рулевую штуку и ставь ноги на рулевые педали, толкай рычаги вперед, вот так…

– Ой! – сказал Пит.

Оба мотора заработали громче; теперь они издавали рев, смешанный со звоном, и самолет покатился по взлетной дорожке, всё быстрее и быстрее.

– Что теперь?

– Напряги воображение! – крикнула Маргаритка. – И двигай рулевую штуку.

Пит толкнул штурвал от себя. Хвост самолета задрался, а нос опустился.

– Не туда! – крикнула Маргаритка.

Пит потянул штурвал на себя. Нос самолета поднялся, а хвост опустился. Лимузины черной стеной перегородили взлетную полосу. Вдруг самолет мягко подпрыгнул, тряска прекратилась, и всем стало как-то очень легко и свободно. Стена лимузинов унеслась назад; снизу на самолет смотрели белые лица в черных очках. Самолет набирал высоту.

– Уф. Что дальше? – сказал Пит.

– Решай сам, – сказала Маргаритка. – Гангстеры умеют управлять, значит, и грабители должны уметь.

– Ну да, – сказал Пит, стиснув зубы.

Внизу, на взлетной полосе, лимузины сталкивались друг с другом. Люди в черных костюмах и черных очках вылезали из дымящейся груды металла. У них на глазах самолет заложил пьяный вираж и, противно виляя, направился к горизонту.

– Они захватили Маль-Чико, – сказал один гангстер.

– Слава богу, – сказал другой гангстер.

Самолет улетел к голубому горизонту и скрылся из виду.

9

Что же это такое! – сказала Капитан.

Кассиан установил подзорную трубу на пне и посмотрел в окуляр. Море заполонили ржавые посудины. Кажется, они перестали рыскать в поисках бумажек и таранить друг друга. Сейчас они двигались прямо к острову, оставляя пенные хвосты в голубой воде.

– Что они собираются делать? – спросила Капитан.

– Это вторжение, – хмуро отозвался Кассиан. – Будут асфальтировать. Строить.

– Но это наш остров, – сказала Капитан. – Нет, это безобразие!

Кассиан не отозвался. Он считал людей, столпившихся на носу передового судна: все были усатые и в желтых касках. Он остановился на ста десяти – на палубе что-то происходило.

С передового судна спустили глиссер. Он помчался по воде, как ржавое насекомое, дымя черным дымом и оставляя за кормой радужную масляную пленку. Потом он с хрустом ткнулся в берег и выбросил трап. По трапу спустился толстый человек в черном костюме и вперевалочку направился к Кассиану.

– Сынок, кто тут у вас главный? – спросил он.

– Не ваше дело, – сказал Кассиан. Он бывал очень груб, когда его раздражали.

Толстяк улыбнулся вкрадчивой, маслянистой улыбкой:

– Это как раз мое дело. То есть, вернее сказать, дело моего клиента. Я адвокат, а мой клиент – «Колоссальная Недвижимость», владеющая этим островом, на котором ты находишься незаконно.

Кассиан сказал:

– Вам лучше поговорить с Капитаном.

Спорщик он был неважный, но в технических вопросах не знал себе равных. Благодаря Мальчику-дикарю Дину кое-какие из этих вопросов были удачно сейчас решены.

– «Колоссальная Недвижимость»? – сказала Капитан, ослепительная в своей белоснежной форме. – Извините, но никогда о вас не слышала. Этот остров – наша собственность, купленная по всем правилам у профессора Юстаса Квимби, выдающегося философа.

Адвокат поморгал, приподнялся на цыпочки и опустился.

– Милая леди, вы меня удивляете, – сказал он.

Капитан приподняла красивые брови.

– Чем же? – сказала она.

– Такая хорошенькая женщина вряд ли в состоянии понять все тонкости имущественной сделки, – сказал адвокат. – Так что отойдите в сторонку и предоставьте закону… ай.

«Ай» было вызвано тем, что из соседних зарослей вылетело лассо, захлестнуло адвоката за щиколотки и уронило лицом в песок.

– Готов, – произнес тонкий голосок Шнифера Брякнулла.

– Большое спасибо, – сказала Капитан.

– Угоштить его? – спросил Шнифер, сжав кулачки размером с теннисный мячик.

– Пока не надо, – сказала Капитан и выдернула официальную бумагу из пальцев адвоката, который плевался песком и ругался самым не юридическим образом.

Она посмотрела на бумагу.

– Да. Я вижу, что остров перешел от Юстаса Квимби к нам. Но папа Крошки, упомянутый здесь как партнер Гомеса Элеганте по «Колоссальной Недвижимости», не имеет никаких прав на остров, поскольку выкрал…

– Владение закреплено девятью статьями закона! – залопотал адвокат. – У меня постановление суда, согласно которому…

– Ясно, – сказала Капитан. – Я отлучусь на минутку, извините. – С хмурым видом она отошла в сторону: – Кассиан, ты принял экстренные меры?

– Меры приняты, Капитан, – сказал Кассиан, щеголевато отдав честь. Мальчик-дикарь Дин ждет сигнала…

– В таком случае, – сказала Капитан, – пусть он постарается. А что касается вас, адвокат-самокат, отправляйтесь восвояси, пока кто-то не рассердился.

– Не могу двигаться, – простонал адвокат, плюясь песком.

– Это поправимо, – сказала Капитан. – Кассиан?

Кассиан вскочил на глиссер и развернул его носом к морю. Потом привязал к корме веревку, которой были спутаны ноги адвоката, закрепил руль, завел мотор, дал полный газ и спрыгнул за борт. Глиссер помчался в море.

– Не надо! – закричал адвокат.

Веревка натянулась и сдернула его в воду.

Капитан, Кассиан и Мальчик-дикарь Дин смотрели, как глиссер с адвокатом на буксире мчится, вздымая белые буруны.

– Интересно, он любит водные лыжи? – подумала вслух Капитан.

– Некоторые любят, – сказал Кассиан.

Глиссер врезался в передовое судно и исчез в клубе огня и черного дыма. Люди в желтых касках забегали с огнетушителями, другие вытащили адвоката из воды.

– Был бы здесь папа Крошки, – угрюмо сказала Капитан, – я бы показала ему адвокатов.

– Шмотрите. – Шнифер Брякнулл показал пальцем. – Шамолёт.

И в самом деле, на юге, гудя, появилась серебряная точка и стала быстро увеличиваться.

– Штранно выглядит, – сказал Шнифер.

И в самом деле, самолет мотался в небе – сверху вниз и из стороны в сторону. Но, насколько можно было судить, он направлялся к флоту «Колоссальной Недвижимости» и к Острову Скелета.

* * *

– Капельку выше, – крикнула Примула.

За лобовым стеклом всё стало небесно-голубым.

– Чуточку ниже! – крикнула Маргаритка.

За лобовым стеклом раскинулась морская зелень.

– Правлю, как умею, – стиснув зубы, сказал няня Пит.

– Быстрее! – сказал папа Крошки.

– А ты помолчи, – сказали все остальные.

Далеко впереди море было усеяно судами. А за ними на горизонте виднелся остров.

– Остров Скелета! – закричали все хором.

За лобовым стеклом всё стало голубым.

– Вниз! – крикнул папа Крошки.

– Кто-нибудь знает, как посадить эту штуку? – спросил няня Пит.

Два котелка покачались. Папа Крошки сказал:

– Надо просто выпустить шасси, на два градуса повернуть закрылки, сбавить газ почти до критического значения, сделать маневр «змейка» перед заходом на посадку, выровнять машину и дать обратную тягу, как только колеса коснутся земли.

Пит Фраер отпихнул от себя штурвал и встал.

– Раз ты такой умный, сажай сам, – сказал он.

Самолет устремился носом вниз, прямо в море.

– Не-е-ет! – закричали все, включая папу Крошки.

– Мистер Фраер! – папа Крошки упал на колени. – Прошу вас, пилотируйте самолет!

– Очень просите?

– Очень, очень прошу!

– Ну, допустим… – Пит снова сел и взялся за штурвал с уверенностью человека, натренировавшегося за двадцать минут.

– Хорошо, – сказала Маргаритка, когда самолет снова стал рыскать, как обычно. – Папа, думаю, тебе надо найти парашюты. Иди.

Папа Крошки ушел.

– Как тут наш Гомес младший? – спросила Маргаритка у Гомеса младшего.

Гомес младший всё еще был привязан к креслу. Он весь побагровел – отчасти от гнева, отчасти оттого, что задерживал дыхание, чтобы лопнуть им на зло. Его злобные пальчики уже расковыряли набивку сиденья и теперь безуспешно пытались бросить комок в Примулу.

– Гомес младший, мы хотим отправить тебя обратно, к друзьям твоего папочки.

– Не хочу обратно, – сказал Гомес младший.

– Скажи это земному тяготению, – сладко улыбнувшись, посоветовала Маргаритка и ухватилась за кресло, когда самолет швырнуло куда-то вбок.

– А, вот и папа. Вижу, уже с парашютами. Слушай, Примула. Если я развяжу младшего, вот так,а папа сядет ему на голову… вот так…спасибо, папа… я смогу надеть на него парашют, вот так,и застегнуть пряжку, и, если Пит нацелится на тот корабль, вон тот, большой, и мы отнесем младшего в грузовой отсек…

Они поволокли мальчонку в грузовой отсек. Примула открыла дверь. Внизу, метрах в трехстах, показалась палуба большого судна, загроможденная экскаваторами, бульдозерами, самосвалами и бетономешалками.

– Когда почувствуешь, что падаешь, дерни за кольцо, – сказала Маргаритка, показывая Гомесу младшему вытяжной шнур.

– Не дерну!

– Ладно, не дергай.

– Дерну!

– Выбрасывайте его, – сказала Маргаритка.

– Ай-й-й-й-й! – закричал Гомес младший, падая.

* * *

Наблюдатели на берегу увидели, как из самолета выпала маленькая фигурка. Увидели, как раскрылся парашют. Увидели, как фигурка опустилась на палубу огромного ржавого судна. Те, у кого были подзорные трубы, увидели, что фигурка замахала кулаками, затопала ногами, пнула спасательную шлюпку, запрыгала на одной ноге, держась за ушибленную, и исчезла за какой-то дверью. Они увидели, как судно бестолково закружилось, словно за штурвал схватился маньяк. Потом оно выровнялось и пошло прежним курсом, словно кто-то одолел маньяка и запер его в посудном шкафу…

Хотя, вернее сказать, дорогой читатель, они это увидели бы, если бы смотрели. Но их внимание было занято другими вещами. К примеру, самолетом, из которого выпала маленькая фигурка.

Самолет летел к ним, неуклюже рыская. Дверь в боку была открыта. Когда самолет приблизился к берегу, из него повыпрыгивали другие фигурки. Первой – девочка в форменном полотняном платье и котелке. С криком: «В атаку!»

– Примула! – закричали грабители на берегу.

Потом из двери выскочила другая фигура в форменном платье и котелке, с изящно оттянутыми носками в тяжелых коричневых башмаках. Она закричала: «Банзай!»

– Маргаритка! – закричали грабители на берегу.

Следующим выпрыгнул мускулистый, квадратный человек в темном костюме. «Арсенал!» – крикнул он.

– Пит! – закричали грабители на берегу.

Последним вывалился высокий худощавый человек в красивых розово-зеленых плавках. Он крикнул: «Прыгаю!»

– Папа Крошки, – пробормотал кто-то и повернулся к Питу и няням, благополучно приземлившимся на песок.

Папа Крошки плюхнулся в море.

– Помогите! – крикнул он.

– Нет, – сказал кто-то на берегу.

Папа Крошки поплыл.

* * *

Когда до острова донесся шум двигателей, Мальчик-дикарь Дин с бригадой крепких грабителей работал на склоне Череп-горы. Мальчик-дикарь выпрямился. Внизу, в голубом море двигался ржавый флот вторжения. А на гору летел двухмоторный самолет.

– Ложись! – крикнул он.

Сотня крепких грабителей припала к земле. Самолет проревел у них над головами и врезался в склон. Последовал мощный взрыв. Земля содрогнулась. Поднятые взрывом камни упали на землю. Но земля не перестала дрожать.

– Здесь всё готово, – сказал Дин. – Может, это, – спустимся на берег?

– С удовольствием, – откликнулись грабители.

Они пошли вниз, разматывая за собой длинные бечевки. На ходу они опасливо оглядывались назад.

Ниточка дыма, поднимавшаяся над вершиной Череп-горы, стала больше похожа на столбик.

* * *

Капитан сидела под зонтиком из пальмовых листьев на террасе Лагеря Благонравия, скучала, смотрела на суда и покачивала в руке стакан с коктейлем приятного зеленого цвета.

– Знаешь, – сказала она Питу, – думаю, мне надо поговорить с папой Крошки.

– Зачем? – спросил Пит.

– Я хочу, чтобы он провел кое-какие переговоры.

– С кем?

– Со строительным флотом.

– А, – слегка успокоившись, сказал Пит. – Вот и он.

Подошел папа Крошки. Он где-то раздобыл костюм. Костюм когда-то был белым, но, похоже, им вытирали пол. Рукава были коротки, а пиджак тесен.

– Папа Крошки, – сказала Капитан.

– Дорогая Эрминтруда! – воскликнул папа Крошки. – Как я рад видеть тебя живой и здоровой!

– Кончай это, Кевин.

– У меня новое, более красивое имя – Колин.

– Для меня ты всегда будешь Кевином, – сказала Капитан, ужасная в своем гневе. – Ты аморальный прохвост, которому нельзя доверить даже уборку сортиров. Ты криводушный, как шпилька, скользкий, как тарелка макарон, и загребущий, как грабли. Но у меня к тебе есть предложение.

– На всё готов, – сказал папа Крошки, стуча коленками.

Капитан посмотрела на поверхность своего коктейля, подернутую мелкой рябью.

– Я хочу, чтобы ты переговорил со своими друзьями, – сказала она. – Я хочу, чтобы ты отдал им остров…

–  Отдал? – изумился папа Крошки. – Даром, бесплатно и безвозмездно, так сказать, за здорово живешь?

– Да, – сказала Капитан. – Впрочем, нет. Я хочу, чтобы ты обменял его на этот корабль.

Земля у них под ногами вздрогнула.

– Капитан, – сказал Кассиан. – Они высадились.

– Прошу меня извинить, – сказал папа Крошки голосом человека, признавшего свое поражение.

– Присмотрите за ним, – сказала Капитан.

Маргаритка и Примула проследовали за папой к уборным Лагеря Благонравия. Папа Крошки открыл дверь с надписью ЗАКРЫТО НА УБОРКУ, вошел в кабинку и вытащил конверт.

– Ну? – с вызовом сказал он. – Где еще спрятать документ, а?

– Тонкая выдумка, – сказала Маргаритка. – Пойдем, папа.

Когда они вернулись на террасу, многие суда уже уткнулись в берег и спустили аппарели для съезда машин – ржавые суда с квадратными носами. В синем чаде, с утробным ревом экскаваторы, бульдозеры, самосвалы и грузовики с бетономешалками сползали на берег и разъезжались в разные стороны. Вслед за ними на берег высыпали отряды землемеров, вооруженные нивелирами и полосатыми шестами, разбежались по песку и стали размечать площадки для прибрежных ресторанов и автостоянок. Одновременно элитные подразделения лесорубов принялись помечать пальмы красной краской из баллончиков.