Текст книги "Гадкие Крошки"

Автор книги: Сэм Левеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

– Кассиан? – сказала Капитан.

– Мальчик-дикарь Дин? – сказал Кассиан.

Мальчик-дикарь Дин дернул шнур. Это был очень длинный шнур, один из многих. Он тянулся через кокосовую рощу в долину, змейкой взбегал по склону Череп-горы и маленьким, но крепким узлом был привязан к полену, которое удерживало на самой крутой части склона средних размеров валун. Выше него, расширяющимся треугольником, лежали другие камни. Много других камней. Короче говоря, в принципе это была Домашняя Лавина профессора Квимби, но, благодаря изобретательности Кассиана, силе грабителей и умелому руководству Мальчика Дина, прекрасно знавшего местность, сильно увеличенная. Очень сильно.

Когда Мальчик-дикарь Дин дернул шнур, полено выскочило из-под валуна. Валун покатился по склону. Другие камни, опиравшиеся на него, покатились тоже. Сперва они катились медленно, потом всё быстрее и быстрее. Некоторые были размером с легковую машину, другие – величиной с дом. Они катились все вместе, набирая скорость, потом перепрыгнули через обрыв и, весело подскакивая, словно резиновые глыбы, покатились еще быстрее.

Но они были не резиновые. Они были каменные, чрезвычайно твердые и очень тяжелые.

Бульдозерист, увлеченно крушивший две кокосовые пальмы, поднял голову, увидел, как с грохотом катится на него смерть, и сказал: «Ой, ой». Больше он ничего не сказал, потому что в нож его бульдозера врезалась каменная глыба. Машина и человек отлетели в море, упали со сложным двойным всплеском и были таковы.

Везде происходило примерно то же самое.

– Будут знать, – сказала Капитан, отпивая коктейль. – Молодцом, Кассиан.

– Это всё больше Дин, – слегка зардевшись, ответил Кассиан.

– Но подумайте о последствия для здоровья и безопасности! – сказал папа Крошки, совсем бледный, несмотря на загар.

– Ты еще здесь? – спросила Капитан.

Пыль рассеялась, но земля продолжала дрожать. В сбивалке для коктейлей позвякивали кубики льда.

– Я же сказала, тебе пора вступить в переговоры. Предложение такое. По твоим словам, половина «Колоссальной Недвижимости» – это мистер Бурбонски. Так вот, мы меняем остров на яхту мистера Бурбонски, и безотлагательно.

– Но…

– Ты нас в это втравил, – угрюмо сказала Капитан. – Ты нас теперь и вытаскивай.

Папа Крошки поплелся к десантному судну, приткнувшему к берегу.

– Добрый день, – услышали они его голос. – Отведите меня к вашему руководителю. Я уполномочен провести содержательное обсуждение возможности освоения этой привлекательной местности и подвести черту под дальнейшими мероприятиями, могущими неблагоприятно сказаться на ходе строительных работ.

– Чего? – сказал один из уцелевших бульдозеристов.

– С боссом хочет говорить, – сказал человек с блокнотом.

– Пускай лучше с ним, чем со мной, – сказал бульдозерист. – Садись вон в тот катер. С белыми кожаными креслами.

Папа Крошки с гордым видом забрался на катер. Ступив на палубу, он услышал за собой легкие, но решительные шаги. Он обернулся и посмотрел.

На него смотрели Маргаритка, Кассиан и Примула.

– Одного мы тебя отпускать боимся, не доверяем, – сказала Маргаритка. Она постучала башмаком по палубе. – Так мы едем встречаться с Гомесом Элеганте или подождем еще недельку-другую?

Наступило молчание. Дети уселись в белые кожаные кресла.

– Вперед, – сказал папа Крошки.

* * *

Катер промчался по грязной воде и подвалил к самой большой из ржавых посудин. По ржавым крошащимся ступенькам Маргаритка, Кассиан, Примула и папа Крошки забрались на палубу. На палубе стоял черный вертолет с витиеватыми инициалами Г. Э.

– Ага, – сказала Маргаритка. – Гомес здесь.

– Не робеть, – сказала Примула.

– Не волноваться, – сказал Кассиан. Но он прекрасно понимал, как себя чувствуют сестры.

Маленькие люди в черных пиджаках провели их по пузырчатой палубе в надстройку. За ними лязгнула стальная дверь. Воздух был холодный, вонял трюмной водой и немного пачулями. Пиджаки погнали их наверх. Папа шел деловито, дети изображали на лицах веселый интерес, как на скучной школьной экскурсии. Но в каждой груди стучался мучительный вопрос, тот же самый вопрос, который, дорогой читатель, задаешь себе и ты: мы в недрах вражеского судна, во власти множества мелких людей в черных пиджаках и с большими разделочными ножами в карманах. Как мы, во имя всего святого, из этого выпутаемся?

Честно говоря, вполне возможно, что и не выпутаемся. Счастливые развязки обычны. Но отнюдь не гарантированы…

Так что заранее извините.

Дети, папа Крошки и пиджаки поднялись наверх. Стальная дверь со скрежетом открылась. Они вошли.

Мостик заливало яркое тропическое солнце, но Гомес Элеганте умудрился найти тень и встать там.

– Добрый день! – воскликнул неунывающий папа Крошки и, протягивая руку, направился к мистеру Элеганте. – Исключительно приятно возобновить знакомство с вами. Уф, – добавил он, наткнувшись животом на два маленьких черных пиджака, которые преградили ему дорогу к Шефу.

– Чего надо? – спросил Гомес Элеганте, сосредоточенно подпиливая ноготь.

– Я полагаю, что в настоящее время вы и мистер Недвижимость Бурбонски владеете «Колоссальной Недвижимостью».

– Ну? – сказал Гомес Элеганте.

– Прежде, чем вы начнете асфальтировать этот остров, вам понадобится документ, который лежит у меня в кармане.

– Так я его возьму, – сказал Гомес Элеганте, переходя к следующему ногтю.

– Только с тем условием, что вы заставите вашего партнера мистера Бурбонски отдать нам свою яхту «Большой Куш».

– А почему это я его заставлю? – сказал Гомес Элеганте.

– А почему бы вам его не заставить? – сказал папа Крошки.

Маргаритка отметила, что уже некоторое время папа Крошки говорит на нормальном человеческом языке. То есть, наверное, нервничает. Она испугалась. Она перестала дышать. Гомес Элеганте, может, и взрослый, но в глубине души он испорченный ребенок. А по опыту общения с испорченными детьми Маргаритка знала – обращаться к их разуму бесполезно.

И в самом деле, Гомес Элеганте снова сказал:

– А почему это я его заставлю?

Папа Крошки растерялся. Наступило молчание.

Потом Кассиан сказал:

– Потому что иначе вы не получите клад.

Глаза Гомеса Элеганте, похожие на два шарика замерзших чернил, уставились на Кассиана:

– Клад?

– Он на карте, – сказал Кассиан. – Место отмечено крестиком. Можете получить ее. И не обязательно говорить Бурбонски.

– А где эта карта?

– Сперва подпишите бумагу, – сказал Кассиан.

Глаза не отпускали его.

– А что на ней будет сказано? – спросил Элеганте, вынимая ручку и блокнот.

Папа Крошки откашлялся.

– Заголовок. «Находясь в здравом уме и твердой памяти, я, нижеподписавшийся…»

– Попробуйте так, – сказал Кассиан. – «Мы получаем остров и карту, а вы – корабль. С любовью, Колоссальная Недвижимость».

– Я никого не люблю, – сказал Гомес Элеганте. – Я подпишусь: «Искренне Ваш». Годится?

– Искренне ваш – отлично.

Ручка забегала по бумаге.

– Переходим к приему-передаче, – сказал Гомес Элеганте и подул на листок.

Папа Крошки вынул из кармана карту. Элеганте протянул записку. Они обменялись бумажками.

– Место помечено буквой «X», как принято, – сказал папа. – Мы уходим.

Крошки повернулись к двери. Все остальные не двинулись с места. Повисло молчание. Потом молчание затянулось.

– Дверь? – сказал, наконец, папа Крошки.

– Нет, – сказал Гомес Элеганте и улыбнулся неприятной ледяной улыбкой. Потом скосился одним глазом на главного пиджака.

– Свяжите их, – сказал он. – И бросьте в море. Можете привязать к ним железки.

– Наковальни?

– Наковальни тоже неплохо. Быстрее, мне надо достать клад.

Юные Крошки посмотрели на него со страхом. Даже в детских у юных Герцогов и Диктаторов они никогда не сталкивались с таким свинством. Их глаза, пылающие как сварочные горелки, впились в жуткого Гомеса Элеганте. Нормальный человек при этом покраснел бы, стал заикаться, сказал бы, что всё это шутка, зашедшая слишком далеко, и побежал бы их развязывать.

Гомес Элеганте только приподнял бровь на четверть миллиметра.

– Я должен покраснеть и начать заикаться, и сказать, что это шутка и всё такое прочее? – начал он. – Но это не шутка. Так что приготовьтесь сказать рыбкам: привет, мы ваш завтрак.

Пиджаки привязали Крошек к наковальням. Примула шумно сглотнула. Пиджаки потащили Крошек на крышу мостика.

– Вот так номер, – сказала Маргаритка.

– Хм, – сказал Кассиан, попробовав на ощупь последний узел и убедившись, что он так же неподатлив, как и все остальные.

– Ой, – сказал папа Крошки, когда до него дошло, что дела обстоят неважно.

– Vamonos, – распорядился Гомес Элеганте, показав тонкой сигарой на мутную воду в двадцати метрах под ними.

Читатель, выпутаться из такого положения невозможно. Ближайшее дружественное лицо – в двух милях к юго-востоку. Иными словами, Маргаритка, Примула, Кассиан и папа Крошки – готовый корм для рыб. На спасение в последнюю минуту шансов никаких, потому что Гомес Элеганте жесток, непреклонен и шуток не понимает.

Руки в черных рукавах поставили Крошек на поручни.

– Va… – начал Гомес Элеганте.

Стальная дверь с грохотом распахнулась.

– Э-э-э-э-эй! – взвизгнул голос, как плохой мел визжит по еще более плохой черной доске. – Вы что делаете?

– Бросаем плохих людей в море, – сказал Гомес старший Гомесу младшему.

– Не сметь! – крикнул младший. – Не сметь!

– Чего? – сказал старший, привыкший во всём потакать ребенку. А затем раздраженно: – Снимите их на пол. Вы слышали, что сказал Маль-Чико?

Послышалось недовольное ворчание, и пиджаки уложили Крошек на палубу.

– Так ты хочешь отнести их на кухню, Чико, и засунуть в машину для блинчиков?

– Неееет! – взревел Гомес младший. – Они клёвые!

– Чего?! – спросили почти все, включая Крошек.

– Они жестокие, но справедливые, – сказал Гомес Маль-Чико. – Они не бросаются бутылками. Они дали мне печенье. А когда выбросили меня из самолета, показали, как дернуть шнур. Они мне нравятся. Я хочу с ними жить.

– Слыхал, что тебе взрослый сказал? – обратилась Примула к ближайшему пиджаку. – Раз-два – взяли.

– А?

– Бросайте нас за борт, – сказала Маргаритка.

– Меня первого, – сказал Кассиан.

Однако вместо этого веревки на них были тут же разрезаны, их поставили на ноги и отряхнули от пыли.

– Конечно, вы берете корабль, который я вам дарю, – сказал Гомес Элеганте. – Но вы не можете взять моего сладкого маленького Гомеса Чико, яблоко моего глаза.

– НЕ ХОЧУ! – взревел Гомес Чико.

Гомес Элеганте сунулся своей змеиной головой к папе Крошки и прошипел:

– Убирайтесь отсюда, пока я не передумал.

Крошки убрались. В лодке, по дороге к берегу, папа Крошки спросил:

– Примула, как это тебе удалось?

– Мне? – переспросила Примула.

– Я слышал, ты делаешь, э-э-э… концентраты с целью воздействия на психологический профиль потребителя, – сказал папа Крошки. – Сонные Пирожные.

Послушные Капли… Такого рода препараты. Но как ты дала их Гомесу Чико?

– Я не давала, – сказала Примула.

– Как?

– Сильная личность сильнее снадобий, – сказала Маргаритка.

– Держите его! – крикнул Кассиан.

Потому что папа Крошки упал в обморок.

10

Десятью минутами позже они сидели на мостике «Большого Куша», официально переименованного в «Клептоман II», пили вкуснейшую фруктовую воду с мороженым и перебирали пальцами ног в толстенном ворсе шелковых ковров.

– Мне, в общем, нравился остров, – сказала Примула, глядя на бульдозеры, карабкавшиеся вверх по Череп-горе. Она нахмурилась: – Я думала, наши все ушли.

– Ушли.

– Но, похоже, кто-то жарит мясо на вершине.

– Мясо?

– Посмотрите сами. – Она показала пальцем.

Действительно, ниточка дыма над лысой макушкой Череп-горы походила уже на толстую колонну.

– Большой огонь, – сказала Маргаритка.

– Не знаю, чего они там жарят, но подгорит наверняка, – сказала Примула.

– Думаю, это огонь другого рода, – сказал Кассиан. – Посмотрите на кокосы.

Они посмотрели на кокосы. Деревья по всему берегу вели себя очень странно, как будто учились танцевать брейк-данс. Кокосы дождем сыпались на землю. Из крокодилового болота к морю шлепали длинные корявые существа и нервно озирались через плечо. Воздух сотрясался от низкого, густого рокота.

– Впечатляющая картина, – сказала Маргаритка. Теперь, когда вся эта суматоха наконец-то закончилась, ей больше всего хотелось вытянуться на песчаном бережку и как следует позагорать. – Может быть, поплаваем?

– На палубе «Б» есть великолепный плавательный бассейн, – сказала Капитан. – А здесь сейчас плавать неразумно.

– Крокодилы, – пояснила Примула.

Мальчик-дикарь Дин шепнул ей что-то на ухо.

– Не может быть, – сказала Примула.

– Может, – сказал Дин.

– И ты всё время знал это?!

Мальчик-дикарь Дин смущенно повозил ногой по пушистому ковру.

– Что знал? – спросила Маргаритка.

Никто ей не ответил. Все смотрели на столб дыма над Череп-горой. Он становился всё толще.

– Мне кажется, – сказал наконец Кассиан, – что этот остров слегка э-э-э… неустойчив.

– Вот именно, – сказал Мальчик-дикарь Дин.

– Но твой дедушка продалего нам, – возмущенно сказала Маргаритка. – Зная о Гомесе Элеганте. И о… об этом!

– Ему надо было кому-то продать.

– Действительно, – сказала Примула.

– Я всё прекрасно понимаю, – сказала Маргаритка.

Чего ты, дорогой читатель, про себя, вероятно, сказать не сможешь. Однако подожди. Имей терпение. Всё сейчас разъяснится.

* * *

В машинном отделении всё было тип-топ, если не считать кабины управления в углу, где Старший Механик развесил свою коллекцию часов с кукушкой. Кассиан постучался в дверь кабины.

Ответа не последовало. Кассиан толкнул дверь.

Старшего Механика не было.

Кассиан на минуту задумался. Потом взял переговорную трубку и позвонил на мостик.

* * *

– С якоря сниматься, – скомандовала Капитан.

– Это… – сказал Пит Фраер, положив переговорную трубку.

– Что там? – спросила Капитан, никогда не жалевшая времени на Пита.

Пит показал за борт.

Фигурка в белой форменной фуражке плыла к берегу, ловко увертываясь от крокодилов.

– Это, случайно, не Кассиан? – произнес Пит голосом человека, который прекрасно знает, кто это такой, но не хочет устраивать переполох.

Капитан вздохнула.

– Ну, конечно, – сказала она. – Стоп машина.

– Что?

– Отставить. Ах, боже мой, не поднимайте этот проклятый якорь. Мы немного задержимся. И кто-нибудь, пожалуйста, спустите шлюпку.

Всё стихло, только барабанили по берегу кокосы. Такой раздраженной Капитана еще никто никогда не видел.

Кажется, положение складывалось более чем серьезное.

* * *

Кассиан ступил на землю. Он подобрал гигантскую раковину на верхней границе прибоя и надел ее на голову. Крокодил щелкнул зубами у его левой пятки, но Кассиан не обратил на крокодила внимания. Он бежал под деревьями, и кокосы барабанили по его раковине. Земля дыбилась и содрогалась у него под ногами, с горы катились камни. Судя по запаху тухлой рыбы, он приближался к дворцам Старшего Механика, но из-за тряски, из-за того, что пот заливал ему глаза, рассмотреть их было трудно. Минуты через две Кассиан услышал странный звук. Если бы он не знал, что это, то решил бы, что это швейцарский йодль – жалоба пастуха, слегка поломавшего ногу при падении с Маттерхорна. Но он уже слышал это пение – вечерами, когда Примула готовила на ужин соленую треску и отсылала в машинное отделение прежнего «Клептомана».

Это пел Старший Механик, Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный), и пел он о родине.

Рыбная вонь усилилась. Смахнув пот со лба, Кассиан обнаружил, что стоит перед дверью деревянного дворца. Пение доносилось изнутри. Он поправил воротник (Старший Механик был придирчив в таких вопросах) и вошел.

Дом был полон дыма. Сперва Кассиан решил, что это пожар. Но дым почему-то пах серой. И, кажется, был смешан с паром.

– Ах, мы моем и скрепём,

Трам-пом-пом-пом,

Трам-пом-пом-пом,

Мы купаемся фтфоем,

Лафу ф гости ждем.

Из нутра земли с огнем, – сильным голосом выводил Старшой.

Звуки шли из-за двери в стене напротив. Сплошной скальной стене.

Кассиан вытер ладонью закопченный лоб. Потом повернул дверную ручку и вошел. Он очутился в туннеле, который вел в глубь горы. Над головой его висели голые лампочки, они мигали в такт содроганию скалы.

– О-о-о-о-о-о, – заливался Старшой. – Ночи черные,

Ночи, полные огня,

Гейзеры, фулканы, согрейте фы меня!

Великолепный пример укрощения геотермальной энергии, думал Кассиан, двигаясь рысцой по километровому туннелю. В конце его он свернул за угол. И остановился.

Он нашел клад Боба Гибельби.

Туннель заканчивался пещерой. Повсюду вдоль грубо обтесанных стен стояли сундуки; некоторые треснули, выпустив наружу ручьи золотых монет. Посреди пещеры стояла большая ванна. В ванне, не обращая внимания на золотые миллиарды вокруг, сидел Старший Механик, Кронпринц Беовульф Исландский (низложенный). Он тер себя большой щеткой. В ногах у него, между мудреных вентилей и труб, пристроился плюшевый медведь по имени Королевский Михаил.

– Слушайте, – сказал Кассиан.

Пение прекратилось. В массиве горы возник рокот. Золотые дублоны зазвенели, ванна на львиных лапах немного вздрогнула. Голова повернулась. Нос был длиной в десять сантиметров, глаза на грушевидном лице под остроконечным шлемом безумно вращались.

– Залезай! – гаркнул Старшой. – Фода приятная!

– В другой раз, – сказал Кассиан. Сердце у него упало. Гора уже не просто содрогалась, она прыгала, а Старший Механик определенно Спятил. – Нам надо идти. И не выпускайте воду из ванной.

– Чепуха! – заревел Старшой. – Это фулканическая фанна с теплоопменником, и я пою Михаэлю ф фоте! Не так ли, Михаэль? – Он помахал рукой медведю.

Медведь молчал.

Кассиан удивился, если бы медведь повел себя иначе. Но у него родилась Идея.

– Ну, ладно, – сказал он. – Корабль отплывает.

– Пусть отплыфает! – гаркнул Старший Механик. – Посмотрим, талеко ли он отплыфет пез меня… ой!

Это Кассиан бросился к ванне, выхватил из-под вентилей Михаэля и помчался назад по туннелю.

– Нельзя-я-я-я! – вскричал у него за спиной могучий исландский голос.

Слышно было, как огромное тело вылезает из огромной ванны. Огромные мокрые ноги зашлепали по скальному полу. Кассиан стрелой проскочил дворец и вырвался на воздух. Повсюду сновали бульдозеры. Он остановился и подождал, когда распахнется дверь дворца, и в ней появится Старший Механик, громадный, белый, как сало, одетый только в маленькое банное полотенце и островерхий шлем. И (как огорченно заметил Кассиан) с пробкой от ванны в руке.

– Попробуйте, догоните! – сказал Кассиан и помахал Старшому лапой Королевского Михаила.

– УПЬЮ! – взревел Старший Механик.

Кассиан побежал вниз, к кокосовой роще. Земля тряслась и подбрасывала его, словно батут. Он нашел свою раковину, напялил на голову и помчался к берегу.

Катер «Вежливые Дети» ждал его со спущенным трапом. На корме сидела Примула. Кассиан швырнул ей Королевского Михаила и взбежал по трапу. В ту же секунду из кокосовой рощи, топоча, словно стало слонов, вылетел Старший Механик с кокосом, насаженным на острие шлема.

– ФСЕХ УПЬЮ! – взревел он.

– Эге, – сказал ближайший бульдозерист. – Правильная мысль.

Старший Механик взбежал по трапу и двинулся на Кассиана, сжимая и разжимая большие царственные кулаки.

– Стоп! – сказала Примула и поднесла Королевского Михаила к вращающемуся винту катера – Еще шаг, и медведя размелем.

Катер отошел от берега.

– Ловите, – сказала Примула и бросила Михаэля хозяину.

– ЗТРАФСТФУЙ, МИЛЫЙ! – Старший Механик прижал медведя к груди, заплакал и залопотал, пуская слюни самым отвратительным образом.

– На корабль, – сказал Кассиан.

– Мой герой! – прошептала Примула, взяв его за руку.

– Фи! – сказал Кассиан.

– Извини, – сказала Примула. – Я думала, тебе будет приятно…

Когда катер возвращался к «Клептоману II», на берегу приземлился вертолет. Из него выбрался Гомес Элеганте. Похоже было, что милостивое настроение продлилось у него недолго.

– Он победил, – хмуро сказала Примула.

– Временно, – отозвался Кассиан.

Из вертолета выскочил кто-то маленький и, подбежав, швырнул горсть песку в глаза Гомесу Элеганте. Гомес Элеганте выхватил пистолет. Маленький поднял руки и попятился.

– Всегда приятно смотреть, как папа весело играет с сыном, – сказал Кассиан.

Катер подвалил к «Клептоману II». Сверху опустились большие крюки и подняли его на палубу. Там стояли Маргаритка, как всегда невозмутимая, Капитан, как всегда элегантная, и Большой Багаж, который снял кокос с островерхого шлема, завернул начальника машин с Михаэлем в махровый халат и увел их прочь.

– Так в чём там было дело? – спросила Капитан.

– Он очень скучает по Исландии, – сказал Кассиан.

– Бедный, – сказала Маргаритка.

Кассиан сказал:

– Между прочим, было бы неплохо поднять якорь. Да, бедняга, он любит прежнюю жизнь. Но всё это было так давно, что он забыл даже, как правильно вялить треску…

– Не воняло бы так, мы сами нашли бы клад, – сказал Мальчик-дикарь Дин. – А теперь его получит Гомес Элеганте.

– Ненадолго, – сказал Кассиан.

– Ладно, успокойтесь, – сказала Примула.

– Вперед полный, – сказала Капитан.

«Клептоман II» повернул к открытому морю и заскользил по воде.

Бульдозеры ползали по Острову Скелета, как мухи по пирогу. Б ольшая часть пальм уже валялась на земле, грузовики с бетоном ехали вдоль берега, мимо Гомеса Элеганте, который стоял на песке и делал какие-то исключительно неприличные жесты в сторону удаляющегося «Клептомана».

– Вот и Лагерю Благонравия конец, – сказала Маргаритка, когда бульдозеры врезались в фасад. – До чего же мне жалко его терять.

– Тот, кто смеется дольше, смеется последним, – сказал Кассиан.

– Так только няни говорят.

– Но это правда.

Маргаритка открыла рот, чтобы внести уточнение. Рот так и остался открытым, но из него не вышло ни звука. Потому что в это самое мгновение макушка Череп-горы взлетела на воздух.

– Ох, – сказали все на мостике «Клептомана II».

Читатель, ты уже, наверное, давно догадался, к чему всё идет. Струйка дыма из правой глазницы Черепа, например. Как она из струйки сначала превратилась в столбик, а потом в колонну. Как уже несколько часов тряслась земля. Или как (мы, правда, этого до сих пор не описывали, но лучше поздно, чем никогда) весь остров за последнюю неделю приподнялся из воды на 38,9 сантиметра.

Короче говоря, макушка Череп-горы взлетела. Затем из недр планеты вырвался столб огня вперемешку с пеплом и лавой, жидкой и вязкой, – пирокластическое истечение и палящая вулканическая туча (см. Геология). Кипящий камень потек в море. Горы пара поднялись в стратосферу и превратились в кумуло-нимбусы – кучевые дождевые облака, пронизанные молниями (см. Метеорология). Раздался грохот, от которого слиплись барабанные перепонки в центре головы (небольшое преувеличение), Остров Скелета, баржи со строительными материалами и злодей Гомес Элеганте исчезли в гигантской туче пара, и больше их никто никогда не видел. Во всяком случае, те, кто сейчас стоял на палубе «Клептомана II».

– Боже мой, вулкан, – сказала Маргаритка.

– Взрывного типа, – сказала Примула, отлично успевавшая по географии.

– Держитесь крепче, – сказала Капитан, когда средней величины цунами прокатилось под «Клептоманом». – Кассиан, это ты устроил?

– Явление Природы, – сказал Кассиан.

– Да брось, – сказали Капитан, Примула, Маргаритка и Пит в один голос.

Кассиан пожал плечами.

– И ванна Старшого, – сказал он.

– Что?

– Всё дело в перегретом паре и пароводяном градиенте давлений…

– Еще раз, – попросил Пит.

Кассиан вздохнул.

– Старшой – прекрасный инженер, – пояснил он. – Но потерял исландские навыки. Вяленой рыбы мы уже коснулись. В общем, он понял, что остров имеет вулканическую природу. И устроил себе вулканическую баню, вроде бань его милого утраченного детства – резервуар с водой, нагретой земным теплом, и очень освежающей. Но не сумел правильно организовать сток серной воды…

– Кассиан! – сказала Маргаритка, словно бичом щелкнула.

– Другими словами, спускал воду после помывки в вулкан. Где она соприкасалась с лавой и мгновенно превращалась в пар. И запустила цепную реакцию взрывов, которые снесли остров.

Наступило молчание; слышен был только грохот и рычание уже далекого вулкана.

Наконец, Маргаритка сказала:

– На этом корабле отличная сауна.

– Он уже там, – сообщила Примула.

– Хорошо, отлично, – сказала Капитан. – Жаль клада, но у нас новый корабль с самым современным оборудованием. Всё хорошо, что хорошо кончается…

Она поднесла к глазам изящную ладонь и задумчиво поглядела на далекий, чистый и голубой горизонт.

В тишине раздался свист. Мимо них прошел человек. Он был в больших резиновых перчатках. В одной руке он нес швабру, в другой ведро. Человек нервно улыбнулся.

– Куда мы теперь? – спросил он.

– Ты теперь, – сказала Капитан, – начнешь с самого низа. В данном случае – с гальюнов в передней части нижней палубы. Там стошнило корабельного кота, и надо прибрать, живо-живо.

– Да, дорогая, – сказал папа Крошки и зашлепал прочь.

– Ну, – сказала Капитан, – фильм в корабельном кинотеатре? Или боулинг?

Маргаритка выпрямилась во весь рост.

– Капитан, нас поселили на этой земле не для того, чтобы развлекаться. На солнышке порезвиться, конечно, хорошо, и весьма похвально, что мы добыли такой большой и роскошный корабль. Но мы не должны забывать о главном. Предлагаю отработку Приемов Взлома и Няниных Навыков.

– Правильно, правильно, – сказали Кассиан, Примула и Пит.

Красивое лицо Капитана осветилось улыбкой, полной любви.

– Милые, милые крошки, – воскликнула она. – Вы правы, как всегда! Итак, отработка Приемов Взлома!

Гордо разрезая волны, «Клептоман II» шел в сторону закатного солнца.