Текст книги "Гадкие Крошки"

Автор книги: Сэм Левеллин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Ребенок насупился:

– Я не понял.

– Добро пожаловать на планету нянь, – пояснила Маргаритка. – Где вы будете сами убирать свою комнату. И кушать вкусный ужин, который приготовит вам няня Примула.

Ребенок снисходительно улыбнулся.

– Ошибаетесь, – сказал он.

Маргаритка вздохнула.

– Примула?

Примула выступила вперед с подносом, на котором лежали три крохотных пирожных. Она сказала:

– Отведайте это, о, наитишайшие и благороднейшие детки.

– Ну, раз надо… – сказал старший, глядя на пирожные довольно жадным взглядом.

Остальные двое вяло протянули руки, сунули пирожные в свои аристократические ротики, раскусили и проглотили.

И замерли.

Маргаритка прошла вдоль застывшей шеренги нерях. Она была гораздо ниже их. В нависающих над ней лицах ничто не шевелилось.

Маргаритка обернулась к Примуле:

– Что ты в них положила?

– Яйца. Сахар. Кукурузные хлопья. Шоколад…

– Ни глаз тритона? Ни костей черной кошки?

Примула выпрямилась во весь свой стосорокасантиметровый рост.

– Ничего специального. То, что ты наблюдаешь, – это обыкновенный Вкусовой Транс.

– Что?!

– Эти несчастные дети так долго ели невкусную скучную пищу, сдобренную лишь сахаром и красным перцем, что нормальная еда просто сшибает их с ног.

– Боже мой! – сказала Маргаритка.

Средний ребенок легонько зашевелился.

В глазах малолетних Блаа де Клаа забрезжили признаки мысли. Они оглядывались в поисках новых пирожных.

– Хорошо, дети, – сказала няня Маргаритка. – А теперь назовите ваши имена.

– Отто, Бенц и Лорелея. Где еще маленькие булочки?

– Позже. Сначала работа.

– Работа? А что это такое? – спросила Лорелея.

– Если сделаешь то, что тебе сказано, я объясню.

Малолетние Блаа де Клаа сурово нахмурились:

– Сказано?!

– Слушайте сюда. Вы сделаете то, что мы предлагаем: подарите змей и тигров зоопарку, опрятно оденетесь, а потом немножко поиграете в увлекательные настольные игры… – няня Маргаритка подалась вперед, гипнотизируя детей взглядом из-под котелка. – Если сделаете это, Примула приготовит вам еще пирожных. Если не сделаете, Примула не приготовит вам пирожных. Всё просто.

Мучнистые лица осветились.

– Таких пирожных, как те? – уточнила Лорелея.

– Еще вкуснее, чем те, – сказала Примула.

– Невозможно, – сказала Лорелея, по-видимому, выступавшая от имени общественности. Она немножко подумала: – Значит, если вы скажете: «Прыгай!», няня Маргаритка, мы должны будем спросить: «Высоко?»

– Умница, – сказала Примула.

– Пока дают пирожные, – согласилась Лорелея.

* * *

А у Подержанных Сетей и Траулеров ситуация складывалась препаршивая. Старшему Механику Кронпринцу Беовульфу Исландскому (низложенному) никак не удавалось сосредоточиться.

– Это как у тепя насыфается? – спросил он, наморщив свой почти бесконечный нос.

– Креветочный траулер, – ответил Хирам Фиш, указывая на груду ржавчины, висевшую на швартовах у причальной стенки. – Принадлежал одной даме, она рыбачила только для развлечения. Красивое судно, сходная цена.

– Аха, – рассеянно сказал Старший. – Кассиан?

– Пойду попинаю шины, – сказал Кассиан.

– Только не очень сильно, – предупредил Хирам Фиш и улыбнулся обезьяньей улыбкой, хотя ноги у него приросли к земле.

Но Кассиан уже перескочил на палубу. Он спустился по лестнице в трюм и вынул из кармана молоток.

– И-и-ех, – сказал он и, размахнувшись, изо всей силы ударил молотком по обшивке. Раздался глухой треск, и молоток прошел насквозь. Из ржавой дыры фонтаном хлынула вода, Кассиан выскочил на пристань.

– Я, конечно, могу ошибаться, – сказал он, – но, по-моему, судно тонет.

– Легкой постройки, – уныло сказал Хирам Фиш. – Для быстроходности.

– И очень ршафый, – с отсутствующим видом промолвил Старший Механик. – Следующий?

На следующем траулере загорелся двигатель, когда его (вопреки совету Хирама Фиша) попробовали запустить.

Следующий был из дерева, и Кассиан проткнул гнилую обшивку пальцем.

Потом был еще один, и еще. К тому времени, когда они дошли до десятого, над пристанью висела туча дыма, а у Хирама Фиша ходили желваки величиной с грецкий орех. Все его сотрудники были заняты тушением пожаров и откачиванием судов, пробитых безжалостным молотком Кассиана. Два траулера безвозвратно ушли на дно гавани.

– Подойдите сюда, джентльмены, – сказал Хирам Фиш. По багровому лицу его катился пот.

Кассиан послушно проследовал за ним на середину пристани:

– И что?

– Станьте, пожалуйста, вот сюда. – Хирам Фиш показал на большую красную «X», нарисованную на досках.

– Зачем?

– Я хочу вас сфотографировать.

– Зачем?

Такого вопроса раньше никто не задавал. Хирам Фиш знал по опыту, что все обожают фотографироваться.

– Приятно, когда тебя фоткают, – сказал он.

– А как это? – спросил Кассиан, широко раскрыв глаза от детского любопытства.

Хираму Фишу смертельно надоели эти несговорчивые клиенты. Он яростно протопал к красной «X».

– Стал здесь, – сказал он. – Чего сложного-то?

– Ничего сложного, – сказал Кассиан.

Если бы Хирам Фиш не был так взбешен, он, возможно, вспомнил бы, что стоит перед табличкой с надписью: ОПАСНО. БАССЕЙН С АКУЛЯМИ. Кассиан нажал большую красную кнопку под табличкой.

– Не на-а-адо! – закричал Хирам. Под ним раскрылся двустворчатый люк, и он рухнул в бассейн с акулами.

– Да-а, – протянул Кассиан, с интересом наблюдая за хитроумными маневрами торговца и треугольных плавников. Он порылся в карманах и кинул в черную воду пару пакетиков.

– Отпугифающий порошок, я полагаю? – сказал Старший Механик, но как-то безучастно.

– Приправа к мясу, – сказал Кассиан.

В глубокой задумчивости они спустились по трапу, уселись в паровой катер и отбыли восвояси. Из бассейна с акулами доносился жизнерадостный плеск. Как всё это было ни занятно, таким способом корабль не раздобудешь. Придется придумать что-нибудь получше…

* * *

– Мадам, – сказала няня Маргаритка, – мы должны устроить праздник.

Баронесса Блаа де Клаа была чрезвычайно тощей женщиной, загоревшей до цвета швейцарской молочной шоколадки. На ее паучьих лапках блестели исполинские рубины и бриллианты.

– Праздник? – переспросила она, разглядывая эту поразительно маленькую няню из-под накладных ресниц, похожих на средней величины мохнатых зверьков. – Какое вам дело до этого?

– Детский праздник. Дети – мое дело.

– Какие дети?

– Ваши дети.

– Как, они еще здесь?

– Здесь – и притом очень послушные.

Маргаритка хлопнула в ладоши. В комнату строевым шагом вошли юные Блаа де Клаа. Аккуратно подстриженные, в военных, защитного цвета шортах, сетчатых рубашках и пробковых шлемах. Лица их светились благодарностью и кулинарным счастьем. Тихими голосами они увлеченно обсуждали сложную шахматную задачку.

– Кто это есть? – недоверчиво спросила баронесса.

– Ваши дети, мадам. Мы о них недавно говорили.

Баронесса осторожно подкралась к детям, и те вежливо приподняли тропические шлемы. Баронесса прищурилась, вглядываясь в их лица.

– Dormer und Blitzen! – прошептала она. – Гром и мольния – Вольшебство! – Она обернулась к Маргаритке. – Как ви этого добились? Ви ведьма?

– Они добились этого сами, – сказала Маргаритка. – Благодаря стрижке, общению с более уместными домашними животными, а именно – белыми кроликами, а также регулярному вкусному питанию, развивающим играм и сказкам. Кроме того, пошли на пользу уроки сварки, слесарного дела и ранний отход ко сну. Что скажете, дети?

– Мы в восторге, няня, – хором ответили дети.

– Особенно от пирожных, – добавил средний ребенок.

– Хи-хи, – сказали два других, извиваясь.

– Но ви делаете из них обикновенных детей, – сказала баронесса.

– Таких не бывает, – отрезала Маргаритка. – Теперь, праздник. Для приглашений нам нужны имена и адреса.

– Ах, – сказала баронесса. Она подошла к полке, сняла толстую книгу в золотом переплете и бросила няне Питу, который ловко ее поймал. – Всё здесь.

– Что это? – недоуменно спросил няня Пит.

– Золотая книга. Содержит имена всех, с кем позволено встречаться детям. Не шантрапа, не бездельники… – Она плюхнулась в кресло. – Займитесь, бистро-бистро.

– Дети, пойдемте! – крикнула Маргаритка, не сразу оправившись от изумления. – Будем веселиться!

* * *

Маргаритка задумчиво листала Золотую книгу. Папа мог оказаться у любого из этих потрясающе богатых людей – более чем основательный предлог для основательной разведки.

Весь день под хриплый рев бенгальских тигров в зарослях они наклеивали на пригласительные билеты картинки с симпатичными кроликами. Приглашения были разосланы тем же вечером. Ответы пришли незамедлительно. Все с удовольствием прибудут в будущую среду (сегодня была нынешняя среда).

В субботу рано утром на горизонте появился дымок – это «Вежливые дети», паровой катер с «Клептомана», пришел за Примулой и Маргариткой, чтобы забрать их на выходной. Няня Пит оставался дежурить. Он стоял на пристани и грязноватым платком махал вслед катеру, уходившему к Острову Скелета. Как только земля скрылась из виду, Маргаритка сняла котелок и принялась красить ногти в радостный красный цвет. Да здравствует свобода!

* * *

Катер со свободными нянями, не торопясь, чухал к Острову Скелета. По дороге они обогнали двух маленьких мужчинок в каноэ – оба были с бородами и косичками. Вскоре на горизонте показалась макушка Череп-горы с тоненькой струйкой дыма, потом ее склоны и, наконец, крыши Лагеря Благонравия, утопающие под зеленым пологом кокосовых пальм. Над лагуной разносилась грустная фортепьянная музыка.

Когда Маргаритка и Примула ступили под величественные своды конференц-центра, там их поджидал Кассиан: руки в карманах, лоб густо запачкан смазкой.

– Капитан сама не своя, – доложил он.

– Как это ты догадался? – недоверчиво спросила Маргаритка. Во-первых, она была невысокого мнения о человеческой чуткости брата, а во-вторых, еще не совсем вышла из роли няни.

– Спроси себя: что она играет? – вмешалась Примула. Она прислушивалась к музыке.

Маргаритка тоже прислушалась: Капитан играла «Ненастный понедельник».

Крошки направились к роялю.

– Орел летает в воскресенье, – нежно и тихо пела Капитан. – Суббота такой же день. Орел… Здравствуйте, дети. Как я рада вас видеть! – Она, как будто, и в самом деле была рада. Но Маргаритке показалось, будто в больших темных глазах затаилась невысказанная печаль. – Как там дела на материке?

Маргаритка дала отчет, и красивое лицо Капитана озарилось искренним восхищением.

– Праздник! – сказала она. – Как мило! А как там Пит?

– Он клёвый, – сказала Примула.

– Совершенно верно. Совершенно верно. – Лицо ее сделалось серьезным. – А ваш отец?

– Ни слуху ни духу…

Капитан порылась в элегантной сумочке и извлекла на свет божий длинный розовато-лиловый конверт:

– А мне вот что пришло.

Она протянула письмо Маргаритке, и та прочла вслух:

«Задержан на неопределенный срок в связи с открывшейся деловой перспективой. Ощущаю настоятельную потребность использовать в интересах карьерного роста все представившиеся возможности. Чао, малышка. Папа Крошки».

– Что за галиматья?!

Примула сказала:

– Он удрал, потому что ему осточертело мыть сортиры.

– Безусловно, – сказала Капитан и извлекла из инструмента скорбное арпеджио. – Можете не сомневаться: он задумал план, и ничем хорошим это не кончится. – Она сыграла большой минорный аккорд. – Как мне нравится простая жизнь на этом острове! Кружевная тень пальм, восхитительное молоко кокосов в сочетании с ромом и померанцевым ликером. Но как же мне не хватает корабля! И как я скучаю по Питу!

– Корабль будет, – сказал Кассиан. – Мы пока что не нашли подходящего, но у нас есть план. – Он сдвинул брови. – Только…

– Только?

– Да так.

– Выкладывай, – сказала Капитан.

– Не могу заставить Старшого… ну, сосредоточиться.

– А что с ним?

– Он строит себе хижину на горе. Никого к ней не подпускает. Да никто туда и не хочет. Там воняет тухлой рыбой. – Он показал пальцем в окно. – Вон там.

Высоко на склоне Череп-горы притулился деревянный домик. Рядом с ним стоял домик поменьше. Оба были с колоннами и выглядели весьма импозантно.

– Маленькие дворцы, – прочувствованно сказала Капитан. – Надо думать, второй – для Королевского Михаила.

– Дворцы с бельевыми веревками перед фасадом.

Капитан вооружилась подзорной трубой.

– Это не бельевые веревки, – сказала она. – Это вялится треска. Клочок родной Исландии на далеком Острове Скелета. Отсюда и рыбная вонь.

– Он всю неделю таскал наверх разные механизмы, – доложил Кассиан.

– Бог с ним, – рассеянно проговорила Капитан. – Теперь скажи мне, Маргаритка. Я уверена, что у Кассиана славный план, – а какой у тебя?

Маргаритка принялась объяснять.

Гений кулинарии Примула вертела конверт в тоненьких пальчиках. Потом поднесла его к носу и принюхалась.

– Пачули, – пробормотала она. – Отдушка гардении. Авиационное топливо…

– …так что, когда дети из Золотой книги прибудут на праздник к Блаа де Клаа, – продолжала между тем Маргаритка, – мы наведем справки о папе. По тому, что я видела в Нью-Топии, такой городок должен прийтись по душе жуликоватому инвестору.

– Боюсь, ты права, – сказала Капитан. – Но не слишком увлекайтесь поисками. Как только мы раздобудем корабль да содержимое пяти-шести солидных сейфов, мы тут же уберемся отсюда.

– А как же папа?

– Конечно, мы все хотим, чтоб он вернулся, – сказала Капитан.

– Для чего? – изумилась Маргаритка.

– Чтобы преподать ему урок. Однако, что там за шум?

В конференц-центре раздавались крики и вопли.

– Некультурные звуки, – сказала Маргаритка, поморщившись. По крайней мере, так мы предполагаем, потому что слова ее утонули в оглушительном треске расщепившейся двери, и в комнату ввалился клубок дерущихся тел.

– Так! – произнесла Капитан негромко, но со скрежетом в голосе.

Клубок немедленно распался на части. Встал Большой Багаж с мозолистыми кулаками, достающими до пола. Встал Шнифер Брякнулл с татуировками, светящимися от возбуждения. И еще два мелких мужчинки в обрезанных джинсах и футболках с надписью: СПАСИТЕ КРОКОДИЛА, – бородатые, с косичками и насквозь мокрые.

– Что тут происходит? – спросила Капитан.

– Хур, хур, – сказал Большой Багаж (ничего другого он вообще не говорил).

– Эти ждоровые вержилы приехали на бардайке, – доложил Шнифер Брякнулл. – Лажутчики.

– Он говорит, лазутчики, – рассеянно перевела Примула. Она смотрела на человека с косичкой, того, что справа. Потом шагнула вперед и сильно дернула его за бороду. Борода отвалилась. Тогда она дернула за косичку. Косичка тоже отвалилась, и открылась русая голова загорелого…

– Мальчик-дикарь Дин! – воскликнула Примула.

– Что это вы тут разведываете в таком виде? – спросил Кассиан.

– Мы хотели узнать, что вы делаете, – сказал Дин.

– Но ты же и так знаешь, – удивилась Капитан.

– Я знаю, что вы говорите, – сказал Мальчик-дикарь. – А делать можете совсем другое. Объясни им, Омар.

– Кхе-кхе, – сказал человек с косичкой, и кадык у него нервно задергался. – Меня зовут Омар Забота, я активист фонда Гладиолуса Кравецшнайдера, одной из задач которого…

Примула скривила розовый ротик и сказала:

– Ближе к делу, Омар.

Забота покраснел.

– Недавно до нас дошли сведения… – Он обежал глазами помещение и, убедившись, что выхода нет, снова потупился. – Хорошо, – сказал он. – Мне сообщили, что вы намерены превратить этот остров…

– Остров Скелета, – сказала Капитан.

– …Остров Скелета в асфальтированный туристский курорт с казино, высотным отелем и заводом по производству удобрений.

– Боюсь, вас ввели в заблуждение, – сказала Капитан. – Как видите, единственное наше желание – посвятить себя дружбе с природой и уходу за многочисленными пальмами.

– Тот человек говорил совсем другое.

– Какой тот?

– Человек на торжественном открытии компании «Колоссальная Недвижимость».

– Человек, который был здесь, – сказал Мальчик Дин. – Который убирался в сортирах. Мы его видели. На собрании в отеле «Эдем-Плюс»…

Глубокое и задумчивое молчание.

– Говорил как англичанин, – сказал Забота. – Во всяком случае, с иностранным акцентом.

– У англичан не бывает иностранного акцента, – поджав губы, сказала Маргаритка.

– У этого был, и у тебя тоже, – сказал Забота – А если подумать, то он на тебя чем-то даже похож. А еще у него был документ, что профессор Квимби продал ему этот остров.

Крошки переглянулись. Все трое сказали:

– Папа!

– Прошу меня извинить, – сказала Капитан, сильно побледнев. Она выбежала из комнаты, а вернулась еще более бледной. – Мой сейф, – сказала она. – Взломан. Бумага профессора Квимби лежала в нём.

– Папа не смог бы вскрыть сейф даже под страхом смертной казни.

– Угу, – сказала Примула. – Только давайте спросим себя, кто был его помощником по туалетам?

– Макмёртри, – сказала Капитан.

– То есть, Унылый Эдди Макмёртри? – уточнил Кассиан.

– Да.

– Также известный под кличкой Эдди-Сейф-в-Кайф-а-Замок-Чпок?

– Он самый, – сказала Капитан и села на табурет перед роялем.

– Выходит, папа может продать этот остров. И в любую минуту сюда может кто-нибудь приплыть и начать тут всё асфальтировать, – сказала Маргаритка.

– Именно такой план и был изложен на собрании, – подтвердил Забота.

– Тем более необходимо поскорее найти папу и отобрать эту бумагу, – сказала Маргаритка.

– Должны ли мы? – сказала Капитан.

– Конечно, должны, – сказали все, кроме Капитана (и, естественно, Большого Багажа).

– Ну что ж, – сказала Примула, поворачиваясь к Мальчику Дину: – Ты обедал?

– Нет.

– Я тебя накормлю, а ты за это научишь меня грести на своем каноэ.

Мальчик-дикарь посмотрел на Примулу. И расплылся в ослепительной улыбке.

– Ой, до чего же приятно вернуться, – сказал он.

* * *

Так что все отправились грести и плавать, а там, глядишь, пришла пора переодеваться нянями и возвращаться на материк.

Катер «Вежливые дети» заскользил по лагуне. С берега десантному отряду махал Мальчик-дикарь Дин, а из-за колонн Лагеря Благонравия вслед ему неслись грустные фортепьянные трели. Музыка поднималась над кронами кокосовых пальм, над хороводом тропических птиц, смешивалась с загадочным звяканьем, исходившим от Маленькой Исландии бывшего Кронпринца, и вместе с кухонным дымком, струящимся из дыры в Череп-горе, уплывала в море.

Впрочем, если подумать, на Череп-горе плиту никто не топил. Да и не было там никакой плиты, насколько известно.

Всё это было донельзя странно.

4

В среду состоялся обещанный праздник.

Читатель, нам, безусловно, было бы приятно описать сверкающее содержимое блистательных сумочек присутствующих, перипетии игр «музыкальные стулья», «испорченный телефон» и «замри – отомри». Однако жизнь, читатель, не удовольствие, а смертельно серьезное дело. Поэтому долой подробности, и возьмем быка за рога.

Праздник был костюмированный. Дети из Золотой книги явились одетые бейсболистами (набралось на две команды), клоунами, фигуристами и (один) в виде чрезвычайно длинного рулона туалетной бумаги. Пока няня Пит надзирал за играми, Крошки пытались выдоить из других нянь сведения об исчезнувшем папе.

Эти мощные женщины восседали на жестких стульях, словно лом проглотив, глядели исподлобья и свирепо выпячивали подбородки. Маргаритка циркулировала между ними с чайником и вкрадчиво задавала каверзные вопросы.

– Да, – сказала женщина-гора по имени няня Гири. – Мы Чизбурги. Мы очень благородные и судовладельцы. Нет, мы не знакомы с папой Крошки.

– Извините, – сказала Маргаритка.

Фигуристка схватилась за конец рулона туалетной бумаги и помчалась по комнате. Из-под вращающихся подошв ребенка-рулона повалил дым. Маргаритка вылила ведро воды на обугленные атласные туфельки и двинулась дальше.

Следующим заслуживающим интереса объектом была маленькая тощая няня Аспид. Она прихлебывала чай с лимоном без сахара. На ее маленьком лице было написано острое отвращение.

– Наши мамочка и папочка – Бурбонски, – заявила она. – Из Европы.

– Ювелирные Бурбонски? – уточнила Маргаритка. Она заранее провела необходимые исследования.

Крохотный ротик няни Аспид почти совсем исчез, и она презрительно засопела.

– Ювелирных Бурбонски нет в Золотой книге! Наши мамочка и папочка – Бурбонски-недвижимость. Без участия Бурбонски с недвижимостью в Нью-Топии ничего, ничегошеньки не происходит. Землю продать, дом построить собрались – люди мистера Бурбонски моментально узнают об этом и сейчас же сообщают куда положено. – Няня обиженно засопела. – Против мистера Бурбонски Винт Вествуд всё равно что карась против щуки.

– Вествуд?

– Агент по продаже недвижимости, риэлтор – как их здесь называют. Да, и еще исполнитель музыки кантри-энд-вестерн. Бог знает, что это такое… – Однако было похоже, что няня Аспид тоже это знает. – Так называемый ребенок Вествуда тоже здесь, маленькая гадкая колбаска. – Она показала красным носом на маленького мальчика в кожаных штанах с меховой оторочкой, который вертелся возле музыкальных стульев.

Маргаритка сладко улыбнулась, уловив спиртовой душок, исходивший от няни Аспид, и подала сигнал няне Питу. В голове у нее созрел план.

После «музыкальных стульев» было чаепитие, и тут распоряжалась Примула в коричневом котелке, едва возвышавшемся над столом, заваленном разными вкусными вещами. Няня Пит на время как будто исчез, и няня Аспид тоже.

Пара черных нубийских козликов ввезла на тележке именинный торт с горящими свечами. Дети заохали и заахали. Маленький Отто Блаа де Клаа наклонился и принялся задувать свечи.

Внезапно раздался звон разбитого стекла и крики. В зал влетела бутылка из-под джина и шлепнулась в торт. Вслед за бутылкой в окне появилась тощая личность.

– Чтоб вы все сдохли, – крикнула личность, отплясывая нечто, отдаленно напоминающее матросский танец хорнпайп. – У ваших родителей денег больше, чем мозгов! Правь, Британия! – После чего упала лицом вниз и захрапела. Это была няня Аспид, и от нее сильно разило джином.

Рядом с Маргариткой возник няня Пит Фраер.

– Ну и ну. Кто бы мог подумать? – сказал он.

– Что подумать?

– Я налил ей мошек. По твоему совету.

– Мошек?

– Букашек. Стакашек.

– А… Похоже, что не один, – сказала Маргаритка.

– Восемнадцать. В общем, она рассказала, что служила на флоте. Уволена за пение. Пела «Что нам делать с пьяным матросом» в неприличном варианте.

Во время инспекционного визита Ее Величества. После этого ей, естественно, не оставалось ничего другого, как пойти в няни.

– Разумеется. Но, боюсь, теперь она лишилась и этого места. – Маргаритка поцокала языком. – Так, дети! Быстренько доедайте, а потом – на поиски клада!

– С настоящими сокровищами! – сказал няня Пит.

* * *

Ровно в шесть к дому подкатил громадный черный лимузин Бурбонских. Шофер с поклоном распахнул пассажирскую дверь.

На гравий опустилась длиннейшая нога в синей туфле. Мадам Бурбонски была несколько толще баронессы Блаа де Клаа, но не то чтобы намного. Она скользнула в жилище Блаа де Клаа, как змея в хрустальный виварий, и вяло огляделась, приподняв безукоризненно выщипанную бровь.

– Дорогие мои, дорогие! – крикнула она двум детям, которые не были ее родственниками.

Маргаритка кашлянула у нее за спиной.

– Мадам, мы здесь. Няня Маргаритка к вашим услугам.

Мадам Бурбонски обернулась. Она увидела двух других детей, испуганно прильнувших к маленькой, но весьма почтительной няне, и поняла, что где-то определенновидела их раньше. «Мои!» – догадалась мадам Бурбонски.

– А эточто такое? – спросила она, наморщив безупречный нос.

Рядом с маленькой энергичной няней Маргариткой к мраморной колонне была прислонена большая сосновая доска. А к доске привязана мрачная жилистая женщина, тяжко дышавшая перегаром.

– Меня сбили с истинного пути! – закричала привязанная. – Соблазнили. Вы, капиталистические свиньи! ООООООООоооооо, что нам делать с пьяным матросом? Что нам…

– Кто это? – спросила мадам Бурбонски, готовая упасть в обморок.

– Няня Аспид, мадам, – сказала Маргаритка. – Она ухаживает за вашими детьми.

– Бо-о-оже мой, – сказала мадам Бурбонски. – Кто-нибудь, скажите ей, что она уволена. Но что же мнетеперь делать?

События развивались именно так, как было запланировано. Маргаритка сказала:

– По счастливому стечению обстоятельств, я могу предложить вам своиуслуги на основе краткосрочного контракта. Распишетесь здесь? Благодарю вас…

Если бы Маргаритка вовремя не отпрянула, мадам Бурбонски бросилась бы ей на шею. Оставив малолетних Блаа де Клаа на попечение Пита и Примулы, Маргаритка с новой хозяйкой покатили к Поднебесной Башне. Там, на крыше, в гигантском пентхаусе обитал с семьей Альберт Бурбонски, Король Недвижимости.

* * *

Лифт остановился на 93-м этаже. Близнецы шмыгнули в дверь с надписью НОЧНАЯ ДЕТСКАЯ. Когда Маргаритка вошла, ее подопечные стояли по стойке «смирно» возле своих кроватей.

– Боже мой! – вырвалось у Маргаритки.

– Нянечка, не пытай нас, – взмолились маленькие, которых звали, кажется, Гарри и Ларри.

– Конечно, не буду. С чего бы это?

– Тупость и Дерзость, – ответил Гарри голосом робота.

– Неправильное Отношение, – как машина, отчеканил Ларри.

– Мы виноваты, – сказал Гарри.

– Очень, очень виноваты, – сказал Ларри.

Оба захныкали.

Маргаритка нахмурилась. Бог знает, какой жестокостью довела их няня Аспид до такого кошмарного состояния.

– Кто хочет какао? – весело спросила она.

Молчание; дрожащие губы.

– Вы хотели спросить: «Что такое какао», но побоялись, что будут неприятности, – догадалась Маргаритка. – Ой-ёй-ёй.

Она взяла какао из буфета, забитого бутылками джина и шоколадом с этикетками: ТОЛЬКО ДЛЯ НЯНИ – ТРОНЬ И СДОХНЕШЬ. Малыши благодарно хлебали вкусный вечерний напиток.

– А теперь, – сказала Маргаритка, – я вам почитаю. Где тут у вас книжки?

– Книжки?

– Книжек нет? Ладно, тогда расскажу сказку…

Она была чрезвычайно сердита на няню Аспид.

Ей даже хотелось отвести душу, рассказав детям жуткую историю о Няне, Которую Колесовали, или о Няне, Растерзанной Оборотнями. Но к этому близнецы были еще не готовы. Так что Маргаритка рассказала им сказку о девочке и трех медведях, только без страшных мест. Наконец мальчики уснули, вытянувшись, руки по швам, но с улыбкой на встревоженных личиках, и Маргаритка на цыпочках вышла из спальни.

Она неслышно спустилась по огромной застекленной лестнице, откуда видна была частная пристань с весьма соблазнительной яхтой. Можно сказать, кораблем. Почти таким же большим, как «Клептоман».

Именно такой они и искали.

Маргаритка подошла к телефону и набрала номер.

* * *

Когда Маргаритка вызвала Кассиана по мобильной связи, тот работал на электростанции Острова Скелета. Кассиан выслушал сестру и спросил:

– Сколько труб?

– Две.

– Водоизмещение?

– Несколько тысяч тонн.

– Отлично. – Он дал отбой и повернулся к Старшему механику, который помогал Королевскому Михаилу шлифовать укрепленный на верстаке выпускной клапан. – Кажется, есть подходящее судно.

– Феликолепно, – сказал Старшой. Форма на нём была, как всегда, грязная, а с тех пор, как он переселился в свой дворец на юре, от него несло серой и тухлой рыбой. – Михаэль плохо сепя чуфствует пес корапля. И я, и я. Путет превосхотно. Nicht wabr,Михаэль?

– ФЕСЕЛОГО РОШТЕСТФА И ТОПРО ПОЖАЛОФАТЬ, – сказал Королевский Михаил басом великого русского певца Шаляпина. – ТА, ПОЖАЛУЙСТА. GUT NACHT.

– Ты фитишь, как он рат, мой Михаэль? – сказал Старшой, баюкая древнюю куклу. – Такой ласкофый, так хорошо пахнет.

– Значит, решено, – сказал Кассиан, прерывая излияния психа. – Надо сплавать туда, посмотреть…

* * *

Парадная лестница Бурбонских плавным изгибом спускалась в просторный холл. Там Маргаритка наткнулась на человека с бакенбардами и во фраке.

– Добрый вечер, дворецкий, – сказала она.

– Добрый вечер, няня, – сказал дворецкий.

– Хозяин дома?

Рукой в белой перчатке дворецкий показал на дверь.

Маргаритка отворила громадную дверь и очутилась в громадной комнате, увешанной громадными картинами с громадными голыми женщинами. В дальнем конце комнаты, на расстоянии примерно половины футбольного поля, стояла группа громадных мужчин. Они разговаривали тихими голосами и мелодично позвякивали кубиками льда в стаканах.

К Маргаритке шел человек, худой человек в белом костюме. Комната была освещена не сплошь, а как бы пятнами. И вот, человек этот ухитрялся двигаться между световыми пятнами, всё время оставаясь в тени. Маргаритка двинулась ему навстречу. Ноги ее будто увязали в грязи. Она решительно приказала себе: не глупи.

Бесполезно. Ей определенно мешал страх.

Маргаритка остановилась. Человек в белом костюме прошел в шести метрах от нее. Проходя мимо, он повернул голову. У него были блестящие черные волосы, темные очки и усики, такие же тонкие, как брови. Это был Гомес Элеганте собственной персоной.

Маргаритка отважно шагнула ему навстречу. Она собиралась спросить: «Вы случайно не видели мистера Колина Крошки?», но вышло у нее только:

– ?

Черные очки повернулись в ее сторону. Но Маргаритка была всего лишь очень маленькой няней в коричневом котелке – такую и замечать не стоит. Черные очки отвернулись. Когда обладатель очков проходил мимо, Маргаритку обдало холодным ветерком и странной смесью запахов пачулей и гардении. Гомес Элеганте удалился.

После холода ее бросило в жар, появилась дрожь в коленях, и Маргаритка ужасно на себя разозлилась. Она набрала в грудь побольше воздуха и напомнила себе, что она носит фамилию Крошки и что она Няня Высшей Квалификации.

Маргаритка взяла себя в руки.

– Кхе-кхе…

Никто не обратил на нее внимания.

Тогда Маргаритка кашлянула так, что чуть не полопались стекла на картинах.

Люди в комнате вздрогнули и обернулись. Перед ними стояло маленькое, но очень серьезное существо в котелке, форменном зеленом платье и массивных башмаках тридцать четвертого размера, один из которых легонько, но с явной угрозой постукивал по бесценному персидскому ковру.

– Вы кто? – почти не разжимая безупречных губ, осведомилась мадам Бурбонски.

– Я няня Маргаритка, – сказала Маргаритка. – Вы недавно меня наняли, помните? Я пришла сказать, что ваши дети уже в постели и вам пора подняться в детскую и поцеловать их на ночь.

– Их? Поцеловать? На ночь? – переспросила мадам Бурбонски, и ее идеальная кожа засветилась от ужаса.

В эту самую секунду послышался шелест шелкового костюма, звяканье ледяных кубиков и роскошный скрип бесценных кожаных туфель. От толпы отделилась огромная фигура. Голос, умягченный дымом контрабандной гаванской сигары, произнес:

– Посторонись, моя ненаглядная. Ага, маленькая леди, так вы это она?

– Я кто она? – в полной растерянности пролепетала Маргаритка.

– Няня, о которой говорит весь город…

Человек был метра два с половиной ростом, метра два с половиной в ширину и гладкий, как армированное стекло.

Маргаритка почувствовала, что краснеет. Она услышала свой голос:

– Э-э-э…

– Я только что вернулся из деловой поездки в Биг-Бухало, – сказал огромный гладкий человек. – Когда я возвращаюсь из деловых поездок, я всегда, то есть, иногда – другими словами, изредка – говорю детям: «Спокойной ночи». Извините меня, друзья! Я мигом!