Текст книги "Искатель смерти (другой перевод)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 43 страниц)

Оуэн отвернулся, его взгляд скользнул по ряду маленьких спящих тел, и его душу наполнило горькое отчаяние и чувство собственного бессилия.

– Хорошо, спроси их, – резко сказал он, – спроси их, где найти Джека Рэндома.

Чэнс кивнул и медленно побрел между койками, глядя то на один, то на другой ряд, задерживаясь, чтобы разглядеть какое-то одно заинтересовавшее его лицо, и снова продолжая свой обход. Наконец он остановился возле мальчика лет двенадцати. Этот маленький экстрасенс был на грани полного истощения, его осунувшееся лицо блестело от пота. Задыхаясь, он что-то торопливо лопотал, одновременно жадно хватая ртом воздух. Его голова дергалась из стороны в сторону. Несмотря на туго затянутые ремни, он дернулся так сильно, что игла капельницы выскочила из вены, и Чэнс на удивление легко вставил ее обратно.

Он встал на колени перед кроватью и близко, как только возможно, наклонился к уху ребенка. После этого начал негромко и ласково что-то говорить и, похоже, его голос немного успокоил ребенка. Мальчик перестал бредить и метаться. Его открывшиеся глаза стали неподвижно смотреть куда-то вдаль, ничего не видя или видя слишком много. Оуэн и Хэйзел шагнули к нему, но Чэнс властным жестом приказал им остаться на месте. Из своего кармана он достал что-то завернутое в бумагу, развернул и вложил в рот ребенка. Оуэн сначала подумал, что это лекарство, и лишь потом понял, что это был обычный леденец.

Чэнс вновь приблизил свой рот к уху экстрасенса:

– Давай, Джонни, ты же умница. Сделай это для Чэнса. У меня совсем маленькая просьба. Давай, прямо сейчас. Найди для меня всего лишь одного человека. Его зовут Джек Рэндом.

Он продолжал говорить тихо, не повышая голоса и не делая пауз, и наконец мальчик ответил:

– Тебе нужен смутьян, имя которого известно повсюду, он – разрушитель миров… Но его не отыщешь. У Джека Рэндома сейчас другое имя и другая жизнь. Имперские ищейки были от него слишком близко, и он ушел под землю. Ищи его в норе, в которую он спрятался. Поезжай в оздоровительный центр «Олимпус», что на берегу реки, и спроси там Джобе по прозвищу Железный Кулак. Он не захочет с тобой разговаривать, пока ты не убедишь его в этом.

Неожиданно экстрасенс замолчал и, повернув голову, посмотрел всевидящими глазами на Оуэна и Хэйзел.

– Я вижу тебя, Искатель Смерти. Ты в жестоких объятиях судьбы, борись как можешь. От тебя содрогнется Империя, ты увидишь конец всего, во что раньше верил, и ты сделаешь это во имя любви, которую тебе не суждено познать. А когда все это кончится, ты умрешь в одиночестве, вдалеке от друзей и помощников.

– Достаточно, Джонни, – прервал его Чэнс.

Экстрасенс закрыл глаза и повернул голову, его речь снова стала тихой и бессвязной.

Чэнс встал и подошел к Оуэну и Хэйзел.

– Не придавайте чрезмерного значения его последним словам. Многие из ребятишек говорят, что видят образы будущего, это случается очень часто, но они нередко и ошибаются. Если бы они не ошибались, я бы наверняка уже был богачом.

– Во всяком случае, я не планирую умирать в ближайшее время – особенно после того, как Хэйзел не дала мне сложить голову на Виримонде. Теперь я дорожу каждой минутой, словно беру ее взаймы. Но нам лучше уйти отсюда. От того, что я здесь вижу, меня бросает в дрожь.

Чэнс пожал плечами:

– Здесь вас никто не держит. Вы получили имя и адрес человека, который вам нужен. За все было заплачено заранее. Остаток денег на счете твоего отца пойдет как плата за мое молчание. Ваш визит и место, куда вы направляетесь дальше, останутся в тайне. Я сожалею, что вынужден взять за это деньги, но сейчас нелегкие времена. Честный человек должен как-то сводить концы с концами. Я думаю, вы меня понимаете…

Он был вынужден замолчать, так как Оуэн схватил его за грудки и приподнял так, что этот великан едва касался мысками пола.

– А ты должен понять меня, Чэнс! Если хотя бы кому-нибудь проронишь обо мне слово, то молись, чтобы я не остался в живых. Потому что в другом случае я достану тебя даже из-под земли и убью самой медленной и мучительной смертью. Дошло?

И тут, даже не оглядываясь по сторонам, Оуэн понял, что в комнате что-то изменилось. Наступила полная, мертвая тишина – это спящие дети перестали бредить. Не выпуская Чэнса, он повернул голову. Все маленькие экстрасенсы смотрели на него, выражение их лиц было не по-детски жестоким и угрожающим.

– Оставь его, Оуэн, – тихо сказала Хэйзел. – Прошу тебя, оставь.

Оуэн отпустил Чэнса и отошел назад. Он не стал обнажать меч или доставать дисраптер: чувствовалось, что в этой ситуации применять оружие бесполезно. В воздухе веяло смертельной опасностью, Оуэн явственно ощущал, как на него воздействует какая-то незримая сила.

Чэнс поправил сбившуюся одежду и, заносчиво фыркнув, посмотрел на Оуэна:

– Мои дети не дадут меня в обиду, Искатель. Никогда! Я советую вам поскорее уходить отсюда, иначе с вами может произойти нечто очень неприятное и даже непоправимое.

– Да, время уходить, – заторопилась Хэйзел. – Он не шутит, Оуэн. Дети действительно ведут себя угрожающе.

– Но и я не собираюсь шутить, – возразил Оуэн. – Запомни, Чэнс, что я – Искатель Смерти!

– Императрица лишила тебя титула, – с издевкой поправил его Чэнс.

Оуэн холодно улыбнулся:

– Она не в силах лишить меня моего родового имени. Я останусь Искателем до самого последнего вздоха. А Искатели Смерти никогда не оставляют без ответа зло и оскорбление.

Чэнс свысока посмотрел на Оуэна:

– То же самое мне говорил твой отец.

– Не равняй меня с ним! – резко возразил Оуэн. – Я не жалею себя в драке.

Он повернулся и пошел к двери, за ним быстро последовала Хэйзел. Маленькие экстрасенсы, словно по команде, повернули свои головы, провожая их невидящим взглядом.

***

В это время в одном из переулков, рядом с пекарней, под прикрытием тумана стояли трое крутых ребят с клинками в руках. Их терпение было на исходе. Им пришлось заплатить большие деньги в таверне «Колючий терновник», чтобы послать по пятам Искателя и его спутницы соглядатая, но они рассчитывали с лихвой окупить свои затраты, получив вознаграждение за головы тех, кого они поджидали.

Крутых парней с окраин воровского квартала звали Харли, Джуд и Ворон. Жили они тем, что по указке нанимателей срезали кошельки, насаживали людей на нож или просто избивали до полусмерти. В обычной ситуации им хватило бы здравого смысла не связываться с таким искусным и сильным бойцом, как Искатель Смерти, но обещанная награда распалила воображение. Кроме того, нападая втроем из засады, они получали решающее преимущество. Если бы все шло по плану, то Искатель даже не успел бы достать из ножен меч. Расправившись с мужчиной, они рассчитывали позабавиться с женщиной, а потом прикончить и ее. Сейчас они сжимали рукояти своих мечей и нетерпеливо топтались на снегу. Они не предполагали ждать жертву так долго, но, по правде говоря, никогда не были сильны в просчете ситуации – точно так же, как и не отличались терпением.

Тем временем опять пошел сильный снег, а туман стал гуще, и если бы температура снизилась еще немного, то в термометре пришлось бы продлить шкалу.

Ворон нахмурился. Его признавали за вожака в основном из-за грубого и громкого голоса, но сейчас у него появились сомнения насчет предложенной им самим идеи – напасть из засады. Дело принимало слишком затяжной оборот. Они не могли стоять целую вечность с мечами наперевес. Даже здесь, в темном и пустынном переулке, их могли заметить. Ворон повернулся к своему приятелю Джуду, чтобы посетовать на долгое ожидание, на холод, и с удивлением увидел, что тот куда-то исчез. Ничего не понимая, Ворон встряхнул головой. Всего минуту назад Джуд стоял рядом, здоровенный и воняющий, как винная бочка. Ворон огляделся по сторонам, но в узком переулке было негде спрятаться. Слава Богу, что хоть Харли оказался на месте. Ворон схватил его за руку, и Харли просто взвился в воздух:

– Не трогай! Я же говорил, что если кто-то исподтишка хватает меня, то у меня начинается нервный тик. Что тебе надо?

– Где Джуд?

Харли непонимающим взглядом уставился на Ворона, а потом стал озираться по сторонам:

– Не знаю. Я думал, что он возле тебя. Он был здесь буквально минуту назад.

– Я и сам знаю, что было минуту назад, но сейчас его здесь нет. Что с ним могло случиться?

– Не знаю. Может быть, он пошел отлить и… куда-то запропастился.

– И нам ничего не сказал? А мы даже не заметили, как он ушел?

Харли стал соображать. Для него это было нелегким делом, к тому же ему сильно не нравилось, что Ворон пристает с расспросами. Харли пришел в шайку не для того, чтобы думать. Его делом было замочить или отдубасить кого-то по приказу старшего. Он с надеждой посмотрел на Ворона, рассчитывая, что тот сам найдет объяснение случившемуся, а потом опять окинул быстрым взглядом переулок.

– Я пройдусь, – торопливо сказал он. – Просто на всякий случай.

Не дожидаясь ответа Ворона, он быстро пошел против сыпавшего в лицо снега. Ворон посмотрел на него и выругался. Засада с самого начала вышла неудачной, а теперь и вовсе разладилась. Он вновь перевел взгляд на пекарню, чтобы убедиться, что возле нее никто не появился, а затем посмотрел в спину удаляющемуся Харли. Но того уже не было! Ворон удивленно хмыкнул. За несколько секунд Харли не мог дойти до конца переулка, а свернуть ему было попросту некуда. Ворон в замешательстве стал вертеться по сторонам, но от этого только голова пошла кругом. У него появилось желание рвануть прочь с этого злосчастного места, но именно в этот момент на его голову бесшумно опустилась петля из тонкой веревки, мигом затянувшаяся на горле.

Ворон бросил меч и вцепился в петлю обеими руками, но его глаза уже налились кровью и выкатились из орбит. Вскоре он уже болтался в воздухе, затаскиваемый Котом на крышу. Кот положил обмякшее тело рядом с бесчувственными телами двух других бандитов и довольно улыбнулся. Он действовал очень дерзко, а эти глухари даже ухом не повели. Он снял петлю с шеи Ворона и задумчиво посмотрел на неподвижных, словно бревна, бандитов. Кот никогда не убивал своих жертв, это было не в его правилах. Тем не менее он дал Харли мощный удар под дых – за то, что тот оказался невыносимо тяжелым. Кот чуть не порвал себе мышцы на спине, затаскивая этого борова на крышу. Однако Сайдер велела ему точно убедиться в том, что Хэйзел и Искатель не встретят в дороге никаких препятствий. Слово Сайдер было для Кота законом – отчасти потому, что он страстно любил ее, но еще и из-за того, что у этой красивой женщины была скверная привычка бросаться всем, что попадалось ей под руку.

Кот опустился на край крыши, почти невидимый в тумане благодаря своему белому комбинезону, и, увидев, что Хэйзел и Оуэн спокойно идут по переулку, широко улыбнулся. Бесшумно перепрыгивая с крыши на крышу, он последовал за ними.

***

– Оуэн! – решительно сказала Хэйзел. – Что бы ты ни вытворял в Мистпорте, никогда не пытайся дразнить экстрасенсов. Обходи этих безумцев стороной. Они знают тысячу способов осложнить твою жизнь и даже заставить тебя расстаться с ней. Если же ты задумаешь еще раз рискнуть, то предупреди об этом меня заранее: я сделаю все, чтобы наши пути больше не пересекались.

– Я просто ничего не понимаю, – тяжело вздохнув, сказал Оуэн и крепко сжал рукоять меча. – Он эксплуатирует этих детей, дотла сжигает их психику, а они готовы растерзать каждого, кто поднимет на него руку!

– Тебе не нужно задумываться над этим, – объяснила Хэйзел. – Ты просто должен помнить, что не стоит совать нос в чужие дела, а то кто-нибудь прищемит его. В Мистпорте это закон.

Оуэн вздохнул и покачал головой:

– Ну хорошо, куда мы направляемся теперь? Ты сказала, что оздоровительный центр расположен где-то на севере отсюда, а мой «внутренний компас» подсказывает, что мы идем на юго-запад.

Хэйзел недоуменно посмотрела на него:

– А у тебя есть «внутренний компас»? Я и не думала, что имею дело с киборгом. Что еще такое в тебе спрятано, о чем я не догадываюсь?

– Забудь об этом и не уходи от ответа на мой вопрос. Так куда же мы идем?

– Для начала я хочу немного подстраховаться, – объяснила Хэйзел. – Если вариант с Рэндомом окончится неудачей, мы не должны остаться без поддержки. Руби Джорни была классной охотницей за скальпами, к тому же она не раз оказывалась в долгу передо мной. Если кто-нибудь здесь и сможет укрыть и защитить нас, то это именно она. К сожалению, она сейчас избегает появляться на людях, и я знаю только одно место, где ее можно найти. Каждый охотник за скальпами Туманного Мира должен иметь лицензию – власти считают, что если киллерам нельзя приказать, то с них надо брать деньги. Контора, где выдаются эти лицензии, недалеко отсюда: надо пройти прямо и свернуть за угол… Если только они опять не переехали. Как правило, все кончается тем, что клиенты устраивают им поджог или подкладывают бомбу.

Оуэн слушал ее рассуждения и молча следовал по предложенному маршруту. Он не сомневался, что за ними следят, но пока эти люди не предпринимали никаких действий. Ему очень хотелось ускорить события, чтобы выйти из напряженного состояния. Не ослабевающее напряжение отзывалось тянущей болью между лопатками. Он, конечно, не мог знать, сколько у него сейчас противников. Ему казалось, что иногда он видит или слышит, как они передвигаются, но стоило ему приглядеться, как на чужое присутствие не было и намека. Оуэн уже серьезно хотел внезапно остановиться и, повернувшись назад, громко крикнуть «Берегись!», чтобы проследить, кто метнется в сторону, но тут неожиданно остановилась Хэйзел. Оуэн встал рядом с ней и задумчиво стал рассматривать дом, который был им нужен. Конечно, в Мистпорте он видел дома и похуже…

Этот особняк был определенно в лучшем состоянии, чем тот, в котором располагался «Абраксус», хотя они все же и недалеко ушли друг от друга. Бизнес охотников за скальпами был одним из самых доходных в Мистпорте и давал немало денег городской казне. Контора по выдаче лицензий располагалась в большом здании, фасад которого украшали колонны с затейливой резьбой. Через двери беспрестанно тек поток деловито настроенных людей. Хэйзел уверенно вошла в двери, Оуэн последовал ее примеру. Они моментально попали в людской водоворот, крутившийся между стенами огромного коридора. Куда бы ни бросил взгляд Оуэн, всюду стояли столы с лежащими на них стопками бумаги. Какие-то люди бегали от одного стола к другому, словно от этого зависела их жизнь. «В этом городе, – подумал Оуэн, – так действительно может быть». По другую сторону стола стояла разношерстная толпа, не перестававшая что-то орать в адрес тех, кто суетился возле столов, и просто друг другу, ничуть не снижая при этом голоса. Стены были обклеены плакатами с информацией о разыскиваемых за вознаграждение преступниках. На потолке был схематично изображен силуэт человека с обозначением наиболее уязвимых точек.

Шум был просто оглушающим, жаркий воздух был полон запаха человеческого пота и других менее приятных ароматов. Хэйзел, работая плечами и локтями, пробилась через толпу. Наверное, здесь это было в порядке вещей, по крайней мере лишь один или два человека потянулись к своим мечам, но она к этому времени уже протиснулась вперед. Оуэн двигался у нее за спиной, бормоча извинения, которые никто не слушал, и внимательно фиксируя взглядом тех, кто не торопился убирать руку с рукояти меча. Реакция его никогда не подводила, да и к тому же здесь, в Мистпорте, он уже не один раз имел возможность потренировать свою сноровку и наблюдательность.

Во взгляде, которым он одаривал присутствующих, сквозило тщательно сбалансированное сочетание ярости и мрачной агрессивности с оттенком безумия. Когда он миновал добрую половину толпы, люди стали сами расступаться перед ним.

Он остановился рядом с Хэйзел возле одного из столов, стоявшего у дальней стены зала. На столе лежали два конторских подноса с надписью «входящие» и «срочные», оба заполненные бумагами. Бумага была самого низкого качества. К тому же Оуэн с удивлением увидел, что все листы были исписаны вручную. В кругах, где он прежде вращался, от руки писали только шпионы и влюбленные.

Человек, сидевший за столом, имел маленькое скрюченное тельце и морщинистое лицо с печатью вечной деловой озабоченности. Одет он был очень просто и даже неряшливо, густые каштановые волосы были так всклокочены, словно его кто-то таскал за вихры. Хэйзел одарила его чарующей улыбкой, на что клерк ответил взглядом, полным презрения и раздражения. Едва Хэйзел открыла рот, как он перебил ее пронзительным, истерическим голосом, перекрывающим шум в зале:

– Я ничего не знаю! Не важно, о чем идет речь, – я не знаю и не отвечаю ни на какие вопросы. Я по уши увяз в своих бумагах и скоро утону в них. Уходите. Приходите через неделю, а еще лучше – через месяц. Или вообще не приходите. Сами видите, как я занят. Ну что вы стоите?

– Мне нужно от вас всего лишь одно имя, – сказала Хэйзел.

– Так все говорят, – взвизгнул клерк. – А знаете ли вы, сколько потребуется времени, чтобы разыскать это имя? Нет, вы не знаете, и вам на это наплевать, правда? На это всем наплевать! – мрачно заключил он. – Мою работу никто не ценит. Перерыв на обед – это не более чем шутка. Туалет один на все здание, жалованье ничтожно. Я бы давно ушел отсюда, но в старости мне нужна пенсия. И кроме того, здесь я могу влиять на жизнь других людей. Я хоть как-то могу отомстить несправедливому ко мне обществу. Для этого надо либо работать в этой конторе, либо подкладывать взрывчатку в общественные места, но взрывчатка дорого стоит. Как, вы еще здесь?

– Здесь не только мы! – почти прокричала в ответ Хэйзел. – Послушайте, нельзя ли оставить философию на другой раз? Просто найдите мне имя и адрес, по которому мы можем поехать, и мы оставим вас в покое. Разве это не решение проблемы? Кроме того, если вы не поможете нам, я попрошу своего компаньона взять часть бумаг с вашего стола и разбросать их по всем четырем углам вашего заведения.

Клерк судорожно придвинул к себе ближайшую стопку бумаги:

– Давайте, давайте! Угрожайте мне. Шантажируйте меня. Кто я такой? Просто клерк, последняя спица в колесе. Я только чувствую, что мной вертят как хотят.

– Ну а если мы предложим вам небольшое вознаграждение? – спросила Хэйзел.

– А если вы предложите мне большое вознаграждение? – с издевкой переспросил клерк.

Хэйзел достала из своего кошелька большую серебряную монету и положила ее на стол. Клерк мрачно проследил за этим. Когда Хэйзел добавила еще три монеты, он удрученно вздохнул и привычным жестом сгреб монеты со стола:

– Хорошо, называйте это имя. Но имейте в виду, что мои возможности ограничены.

– Руби Джорни.

– О, так это она? Что же вы сразу не сказали? Она работает вышибалой в таверне «Бешеный волк». Надеюсь, что она еще не скоро вернется в общество цивилизованных людей. С тех пор как она не появляется здесь, у нас воцарился покой и порядок. Если найдете ее, то напомните, что срок ее лицензии истекает на следующей неделе. Правда, общаться с ней я буду только находясь на безопасном расстоянии. А теперь идите и озадачивайте кого-нибудь другого, а я буду перебирать бумаги и ждать начала общественных беспорядков.

Клерк взял ближайший к нему лист бумаги и тупо уставился на него. Оуэн и Хэйзел обменялись взглядами и потом, повернувшись, стали прокладывать себе путь из шумного и душного зала на улицу.

– Да, таких людей я вижу впервые, – признался Оуэн. – В Мистпорте много таких?

– К сожалению, да, – подтвердила Хэйзел. – Спасаясь от имперской тирании, сюда прилетают тысячи людей. Они надеются жить в свободном и цивилизованном обществе, а попадают на негостеприимную льдину, где обитают в основном отщепенцы, неудачники и криминальные элементы. Некоторые из новичков не переносят такого крушения иллюзий.

– Ты считаешь, они могут представлять опасность?

– Пока взрывчатка дорогая, по-видимому, нет.

– А что, вы с Руби Джорни не один пуд соли съели? – спросил Оуэн, когда они пошли по заснеженной улице. Он не мог отделаться от ощущения, что они направляются не на север.

– Я сама пыталась промышлять охотой за скальпами, – оживленно сказала Хэйзел. – Но это продолжалось недолго. У меня для этого слишком мягкий характер. Я могла приводить только живую добычу, а это не приносит много денег. Руби была моим спонсором и учителем. Она хороший товарищ, разве что немного непредсказуема. Не могу поверить, что ее дела настолько плохи, что она устроилась вышибалой. Но, скажу тебе, с этой работой она справится. Вряд ли найдется такой человек, который осмелится вступить с ней в дискуссию.

– А что это за заведение – «Бешеный волк»?

– Судя по моему последнему впечатлению, просто притон. Наркота, азартные игры, несколько девиц и бар, который работает круглые сутки. Ты, наверное, бывал в таких местах?

– Как ни странно, нет, – признался Оуэн. – Но это звучит… интересно. Мне все-таки кажется, что Руби Джорни могла бы и подождать. Нам лучше поскорее найти Джека Рэндома, пока не нашли нас самих. Он сможет обеспечить нас надежной защитой. Поверь мне, он один стоит целой армии. Он – просто живая легенда.

– Когда-то был легендой, – сказала Хэйзел, внимательно глядя вперед и не сбавляя шага. – Этот человек давно уже пережил свои лучшие времена. Последнее, что я слышала о нем: он рассказывает небылицы собутыльникам в баре, когда ему ставят стаканчик-другой.

– Давай уточним, кого мы имеем в виду. Я говорю о Джеке Рэндоме – профессиональном бунтовщике.

Хэйзел вздохнула, но ее взгляд по-прежнему был устремлен вперед.

– Быть бунтовщиком, жить вне закона – нелегкая доля. Это изнашивает любого человека. Джек Рэндом уже не тот, что раньше. Он не участвовал ни в одном крупном восстании с тех пор, как потерпел фиаско на Голубом Ангеле. Там ему просто хорошенько надрали задницу. Чудо, что он ушел оттуда живым и невредимым. И это было столько лет назад! Честно говоря, в Рэндома я не очень верю. Зато не сомневаюсь в Руби. Она – сама смерть на двух ногах, со своим взглядом на мир. Она не знает равных в своем деле.

– Но почему-то работает вышибалой.

Хэйзел недовольно посмотрела на своего спутника и ускорила шаг. Оуэн шел чуть позади нее, дипломатично храня молчание. Он чувствовал, что ему следовало сказать добрые слова про Рэндома, но чем больше он думал об этом, тем меньше находил аргументов для своей точки зрения. Этот человек когда-то был легендой. Он поднял больше восстаний против Империи, чем дюжина других знаменитых бунтовщиков, но хотя он и прославился несколькими блистательными кампаниями, это были лишь яркие эпизоды. Он обладал харизмой и красноречием, но Империя словно не хотела замечать этого. У нее всегда было больше кораблей, больше орудий, больше войск. И вот год от года Джек Рэндом проигрывал больше сражений, чем выигрывал. Он начал кочевать с одной планеты на другую, выходя из одного боя, сразу же вступал в другой, а Империя процветала. Оуэн вздохнул. Если не верить в Джека Рэндома, то в кого же верить?

Он нагнал Хэйзел и покрепче закутался в свой плащ. Дул пронизывающий ледяной ветер, пробиравший до самых костей. Оуэн почувствовал, что резкий переход из жаркого и душного помещения на холодный уличный воздух дает все больше неприятных ощущений. Это могло кончиться скоротечным воспалением легких на расстоянии нескольких световых лет от цивилизованной медицины.

Он постарался не думать о таких методах лечения, как пиявки.

Некоторое время Оуэн и Хэйзел шли бок о бок, погруженные в свои мысли, и поэтому не заметили, как на балконе одного из домов появилась фигура в плаще с капюшоном, направившая заряженный стрелой арбалет в спину Оуэну. Палец убийцы был уже готов надавить на спусковой крючок, но в это время камень, пущенный Котом из пращи, угодил ему прямо между глаз. Человек опрокинулся на спину, стрела взмыла в небо. Кот, улыбнувшись, поднялся на конек крыши дома, откуда он наблюдал за убийцей. Убийцы попадают в нелепые ситуации: им никогда не приходит в голову, что, выслеживая кого-нибудь, они сами могут стать чьей-то добычей. На счету Кота это был уже семнадцатый охотник за скальпами, и со всеми он расправился без особых премудростей и затрат. Если не считать камней для пращи. Честно говоря, ему уже хотелось, чтобы Хэйзел и Оуэн добрались наконец туда, куда им нужно, и освободили его от необходимости эскортировать их. Следить за их передвижениями по всему городу было занятием не из легких – приходилось скакать с крыши на крышу и не забывать при этом про потенциальных убийц, которые могли подстерегать своих жертв буквально на каждом шагу.

Сейчас поднадзорные Кота углубились в Квартал воров и пошли переулками, которые за версту обходили все здравомыслящие люди. Кот тяжело вздохнул и последовал за ними, не забывая бросать настороженные взгляды по сторонам. Он все еще не оставил мысли, что Сайдер хорошо заработает на этих странных субъектах. Знай он, что вся эта затея не способна принести и гроша, он вскипел бы от негодования.

«Бешеный волк» приютился в самом конце глухого переулка, где не горело ни одного фонаря: здесь словно стеснялись этого заведения. Единственным источником света была жаровня, стоявшая без присмотра на самой середине дороги. Оуэн не мог понять, что поддерживает огонь в этой жаровне, но запах, исходящий от нее, был просто отвратителен. Невзрачный пейзаж дополнялся лежавшим здесь и там конским навозом. По крайней мере, Оуэн хотел бы считать эти фекалии конскими. Он взглянул на Хэйзел, которая сохраняла бесстрастное выражение лица, давая понять, что видела и более мрачные закоулки.

– Неужели мы полезем в самую грязь? – усомнился Оуэн. – Честно говоря, мне жаль своих сапог.

– Не привередничай, Оуэн. Просто смотри себе под ноги и не заводи разговоров с подозрительными женщинами – и все будет в порядке.

Она свернула с мостовой, и Оуэн пошел следом за ней, стараясь выбирать места посуше.

Таверна «Бешеный волк» выглядела так, словно в ней много лет подряд собирались на шабаш ведьмы; вдобавок к этому она пережила несколько взрывов и эпидемии чумы. Фасад таверны был покрыт царапинами, выбоинами и подозрительными пятнами, а два оконца были уже давно наглухо закрыты ставнями. У раскрытой настежь двери стояла выразительная фигура не меньше двух метров ростом, с накачанными мышцами и явными следами генетических вмешательств. Последний раз Оуэн видел похожее существо в клетке императорского зоопарка, и его лапа недвусмысленно показывала на кулек с арахисом, который держал лорд Оуэн.

Хэйзел же подошла прямо к звероподобному охраннику, прикоснулась своей щекой к его лицу, и оба они обменялись странными глуховатыми звуками, очевидно удостоверявшими, что и охранник, и Хэйзел принадлежат к одному и тому же племени крутых и независимых личностей. Затем Хэйзел одарила охранника серебряной монетой, и громила отошел в сторону, давая Хэйзел и Оуэну пройти в таверну.

Хэйзел вошла в дверь о гордо поднятой головой, Оуэн поспешил за ней, не спуская настороженных глаз со звероподобного привратника и держа руку на рукояти меча. Он, впрочем, не забыл и про дипломатичную улыбку, на что привратник ответил, обнажив четыре ряда угрожающе поблескивавших стальных зубов. Оуэн подумал, что такая улыбка выглядит куда более эффектно. Задержав свое внимание на привратнике, он едва не натолкнулся на шедшую впереди Хэйзел. Она уже вошла в зал таверны и оглядывалась по сторонам с явной ностальгией.

В нос Оуэну ударил целый букет запахов, от которых он брезгливо поморщился. Здесь явно пахло таким зельем, которое было запрещено по всей Империи ввиду непредсказуемых последствий его употребления. Освещение было очень тусклым, что отчасти объяснялось густой пеленой дыма, висевшей в воздухе. Посетители бара выглядели под стать заведению. Когда Оуэн стал приглядываться к обстановке, он пожалел, что видит все чересчур отчетливо. На полу не было опилок, и скорее всего потому, что они были съедены крысами. Вскоре он заметил и крыс, проворно шнырявших вдоль плохо освещенных стен.

«Если какая-нибудь из них прыгнет мне под ноги, я закричу», – подумал Оуэн.

Хэйзел, не обращая внимания на густой дым, направилась прямо к стойке бара, и Оуэн предпочел не отставать от нее. В последний раз он испытывал такое чувство опасности, когда находился под пушками двух звездных фрегатов.

Стойка бара была покрыта коркой грязи и засохших напитков, от постоянного воздействия которых дерево начало разрушаться. Возможно, причиной этому был какой-то особый вид древесных паразитов, прекрасно усваивавших компоненты опьяняющих смесей. Взглянув на стойку, Оуэн тотчас же решил ни в коем случае не облокачиваться на нее, даже на одну секунду.

Хэйзел высокомерно поприветствовала бармена, крупного толстого мужчину в неопрятном фартуке, который утратил свою белизну лет двадцать тому назад, и поинтересовалась, как можно повидаться с Руби Джорни. Оуэн тем временем рассматривал стоявшие на полках бутылки и твердо решил для себя, что не будет страдать от жажды. Подаваемые здесь закуски тоже не пробудили у него аппетита.

Встав спиной к стойке, он стал осматриваться по сторонам. Нигде (кроме имперского суда) он не видел такого скопления головорезов, мерзавцев и люмпенов. Никто из них не утруждал себя мыслями о гигиене, и Оуэн не мог отделаться от ощущения, что у каждого из них полно вшей. Он явственно ощутил зуд по всему телу, но все же воздержался от того, чтобы почесаться: не дай Бог, кто-нибудь подумает, что он достает из-за пазухи дисраптер. Конечно, он не боялся всего этого сброда. Он был лордом Искателем Смерти. Ему просто не нравилась сложившаяся ситуация и удаленность стойки от входа в таверну. У другого конца стоики тем временем собралась стайка полночных (или полуденных) «бабочек», ослепительно ярких от густо наложенных румян и кричащих нарядов. Они громко спорили из-за большого кошелька, очевидно стянутого у пьяного мужчины, который храпел, положив голову на стойку бара. Оуэн не мог не отметить, что некоторые из женщин еще не утратили своей привлекательности, хотя и были чересчур грубы и порочны. В уме Искателя возникли даже соблазнительные фантазии, причиной которых было его мужское естество. Возможно, «Бешеный волк» не был таким уж безрадостным и отвратительным заведением, каким казался с первого взгляда. В этот момент одна из женщин выхватила нож и полоснула свою товарку по пышному бюсту. Та тут же повалилась на пол и замерла без движения, а убийца схватила лежавший на стоике кошель. Другие женщины нашли все происходящее смешным и закатились от хохота. Оуэн бросил оценивающий взгляд на дверь и решил, что пристрелит любого, кто хотя бы искоса посмотрит на него. Особенно если это позволит себе какая-нибудь шлюха. Неожиданно возле него появилась Хэйзел, и он чуть не подпрыгнул от переполнявших его эмоций.