Текст книги "Искатель смерти (другой перевод)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)

А потом Гуд отошел в сторону, и связь с сознанием экстрасенсов оборвалась.

Валентин покачнулся. Его сознание вернулось в пределы собственного мозга. Слабые отголоски психоэнергетического хора все еще звучали в нем, разжигая желание еще и еще раз повторить этот опыт. Валентин задумчиво улыбнулся. Не исключено, что это был намеренный замысел Гуда – вывести его из равновесия и заставить любой ценой добывать наркотик экстрасенсов. Правда, несмотря на уникальный опыт знакомства с наркотиками, Валентин ухитрялся смотреть на них свысока. Кроме чудодейственного препарата, у него было здесь и другое серьезное дело. Через союз с подпольем открывалась дорога к власти, а это было намного важнее. Эта цель всегда стояла на первом месте.

Бросив взгляд в сторону, он заметил, как через другой вход в пещеру входят четыре близнеца. Они были по-разному одеты, но и лицами, и движениями были неотличимы друг от друга. Клоны. Скорее всего, представители подпольной организации клонов. Они были высокие, худощавые, чрезвычайно грациозные и обладали ярко выраженным чувством собственного достоинства. Валентин сразу выделил среди них лидера. Вопросы, для решения которых они прибыли сюда, наверняка были не из разряда повседневных. Лидеры клонов редко появлялись на таких собраниях.

Вслед за ними появились неотличимые друг от друга женщины. Они еще больше заинтриговали Валентина. Он уже видел это лицо раньше. Так выглядела Стиви Блю, погибшая возле трона императрицы после того, как дерзнула публично оскорбить Железную Стерву, швырнув ей в лицо торт со сливочным кремом. Стиви Блю принадлежала к эльфам – бойцам освободительного движения экстрасенсов. Это было самое радикально настроенное крыло подполья экстрасенсов. Теперь стало ясно, что погибшая тоже была клоном. В этом не было ничего странного. Экстрасенсы чаще, чем кто-либо другой, подвергались клонированию.

На вид женщинам было не больше 20 лет. Они носили такие же кожаные жилетки и брюки, как их погибшая соратница, не говоря уже о футболках с легендарным девизом «Жить, чтобы жечь!». Все они были небольшого роста, с обнаженными мускулистыми руками. Одна из них безо всякого напряжения держала в руках увесистую гантель, словно это была забава для ее пальцев. Длинные темные волосы падали им на плечи, в них было вплетено множество разноцветных ленточек. У всех Стиви были резкие черты лица, широкие, густо покрытые румянами скулы. У каждой на поясе висел меч в кожаных ножнах, потертость которых недвусмысленно говорила о частом применении.

– Добро пожаловать, Стиви Блю! – произнес Господин Совершенство. – Вы оказали нам честь, прибыв сюда. Как экстрасенсы и одновременно клоны, вы представляете собой уникальный пример слияния двух подпольных организаций.

– Хотя никто из нас не может быть уверен в вашей преданности, – прохрипел дракон, высовывая из пасти длинный тонкий язык.

– Отбросьте лесть и маниакальную подозрительность, – сказала одна из Стиви Блю. – Мы пришли сюда для переговоров, так давайте начнем. Для некоторых из нас жизнь не ограничивается подпольем.

– Наркоманы и извращенцы, – протяжно произнесла Священная Эмблема. – Групповой брак, в котором вы состоите, является запретным для клонов.

– Прежде всего, мы – эльфы, – спокойно возразила Стиви Блю, стоявшая посередине. – Мы боремся за свободу. За свободу во всем. Желаете убедиться в наших способностях?

Вокруг трех женщин неожиданно вспыхнуло гудящее пламя, от нестерпимого жара стоявшие рядом клоны и экстрасенсы подались назад. Сами же Стиви Блю даже не пошевелились. Они не только обладали даром пирокинеза, но и были невосприимчивы к огню. Представители клонов угрюмо нахмурились, давая понять, что не одобряют подобной демонстрации. От водопада пошел легкий пар, а дракон стал беспокойно извиваться. Лицо Господина Совершенство начало краснеть. По-видимому, он присутствовал здесь лично. Валентин, которого все это немало позабавило, улыбнулся.

– Ну как? – спросила третья Стиви Блю, глядя на Священную Эмблему. – Вы хотите продолжить свою критику?

– Не сейчас, – словно сквозь зубы процедила Эмблема. Огонь эльфов тут же погас, и все вздохнули с облегчением.

– Не можем ли мы покинуть вас, ребята, минут на десять? – спросил чей-то неизвестный голос, и все повернули головы. На стенах засветились телеэкраны – так заявили о своем присутствии кибераты – компьютерные взломщики-хакеры, технические маньяки, несовершеннолетние бунтовщики с причиной и без причин; так же как и у предводителей экстрасенсов, их подлинные лица были скрыты за образами компьютерной графики. Попавшим в лапы службы безопасности кибератам грозила смерть или биорегенерация, но соблазны, которые открывались при путешествиях по компьютерным сетям, были сильнее страха смерти. Большинство из кибератов равнодушно относились к политике или призывам к восстанию, если для этого пришлось бы пожертвовать любимым увлечением, но грозившая им опасность сближала их с подпольем клонов и экстрасенсов.

Кибераты были людьми вне закона, скрывавшимися под поддельными удостоверениями личности, имевшими множество вымышленных имен, организаций и союзов. Они были крысами большого государственного дома, тайком таскавшими то, без чего они не могли обойтись. Призраками, населявшими проклявшую их машину. Они помогали субсидировать подполье, осуществляли различные компьютерные махинации и часто срывали злобу на властях, которые не давали им покоя. Благодаря компьютерам они могли невероятно осложнить жизнь кому угодно и никогда не упускали такой возможности. Компьютеры были их родной стихией.

Представители экстрасенсов и клонов сурово смотрели на смеющиеся лица на телеэкранах и подчеркнуто хранили молчание. Опыт подсказывал, что кибератов было невозможно подчинить общим требованиям. Это приводило к затяжным словесным войнам, из которых кибераты выходили победителями. Суровые ортодоксы подполья были освистаны сразу с нескольких телеэкранов, а потом общее внимание переключилось на прибывших последними участников встречи. Это были покровительствующие подполью аристократы, демонстративно явившиеся с опозданием. Они входили в пещеру с подчеркнутой брезгливостью. Валентин приветствовал их со сдержанной улыбкой, они коротко поклонились в ответ. Их было всего трое. Все остальные аристократы, поддерживающие подпольщиков, предпочитали делать это скрытно, сохраняя безопасную дистанцию.

Почти все они вкладывали деньги в подполье, надеясь на его помощь в борьбе за власть. Это были младшие отпрыски богатых семей, не имевшие прав на наследство или вынужденные ждать его слишком долго и поэтому искавшие окольных путей к власти и процветанию.

Лица прибывших на встречу аристократов были открыты. Зная, что аристократия склонна к интригам и предательству, подпольщики относились к ее представителям с недоверием и желали наверняка знать, с кем имеют дело. В случае неожиданного провала было легко вычислить виновника. Сохраняя надменный вид, аристократы заняли места. На самом деле их привела сюда нужда. Если аристократа не привечали ни в каком другом месте, откуда открывался путь наверх, он шел к подпольщикам. Впрочем, Валентин был не из тех людей, которые придавали этому какое-нибудь значение.

С Еванжелин Шрек он был знаком давно, и ее появление здесь не вызвало у него удивления. Она была горячей сторонницей подполья, правда, причины этого были не совсем понятны. Новой фигурой был сэр Дэвид из клана Искателей Смерти, получивший титул лорда после объявления вне закона своего кузена Оуэна. Похоже, это его не очень обрадовало. Ему было всего семнадцать лет, и он чувствовал себя совершенно неприспособленным к дворцовым интригам. Стройный, безукоризненно одетый, он выглядел довольно странно в экзотической обстановке подполья. Он был достаточно хорош собою, чтобы привлечь внимание придворных кокеток, но, наверное, слишком молод, чтобы с успехом воспользоваться этим. А может быть, и нет. Ведь он не зря был из рода Искателей.

Свой титул он получил случайно. У Оуэна не было ни братьев, ни сестер. Вероятно, генетическая способность организма, которая позволяла Искателям входить в состояние «спурта», оказывалась гибельной для детей, которые в большинстве своем не доживали до взрослого возраста. Заводя ребенка, родители шли на заведомый риск. С детьми об этом предпочитали не говорить. Так или иначе, но мотивы, приведшие Дэвида к подпольщикам, были достаточно ясны. Он не хотел быть объявлен вне закона, как Оуэн, или убит, как отец Оуэна, и прекрасно сознавал, что союзников при дворе у него нет. Имя Искателя Смерти ассоциировалось с опалой и несчастьем, и большинство знатных людей предпочитали не иметь с ним ничего общего.

Третье лицо вызвало у Валентина наибольший интерес… Кит Саммерайл по прозвищу Душегуб, убивший самых близких членов своей семьи ради собственных амбиций, не вызывал симпатий ни во дворце, ни среди аристократических кланов. Бешеный пес, сорвавшийся с привязи. Скорее всего, он стал поддерживать подполье, оказавшись в полной изоляции в высшем свете. Некоторое время его пыталась приблизить к себе императрица, но Кит был достаточно умен, чтобы понять, насколько скоротечна монаршая милость. Он был чересчур опасен: его меч мог обернуться против любого, кто пожелал бы использовать его в своих целях. Кит Душегуб, улыбающийся убийца, как всегда великолепный в своих черных с серебром доспехах. Светлокожий, с развевающимися волосами, он выглядел очень молодо, но его глаза выдавали в нем ветерана. Они видели очень много смертей и не знали жалости.

Валентин вышел вперед и учтиво поклонился Еванжелин Шрек:

– Дорогая Еванжелин, я очень рад, что снова вижу вас. Сожалею, что на свадьбе произошла эта история, но такова жизнь. Или, вернее, такова смерть. Ваш отец всегда имел склонность отдаваться во власть эмоций.

– К сожалению, он неисправим, – ответила Еванжелин. – А вы совсем по-другому выглядите без вашей косметики. Сейчас вы обычный человек.

– Это всего лишь иллюзия, – спокойно отреагировал Валентин. Он повернулся к юному Искателю и тоже поклонился, правда, более сдержанно. – Право, раньше не имел удовольствия быть вам представленным, сэр… Дэвид, по-моему? А я…

– Я знаю, кто вы такой. А мое имя правильнее произносить «Да-вид». – Голос Искателя был холоден, но задирист: юноша старался продемонстрировать ту значительность, к которой его обязывал высокий титул.

– Как вам будет угодно, – не стал перечить Валентин. – Но, боюсь, вам придется являться на тайные собрания подпольщиков, даже если они будут неправильно произносить ваше имя. Здесь не соблюдают всех тонкостей этикета, как это водится на великосветских раутах. Отчасти в этом и состоит прелесть жизни заговорщиков. Здесь особо не церемонятся и не принуждают друг друга вставать на колени или отвешивать поясные поклоны. Мы все здесь равны. Все, что от нас требуют, – это готовность драться и при необходимости умереть за общее дело.

– Интересно, Валентин, зачем же тогда ты здесь? – вмешался в их разговор Кит Душегуб. – Ты всегда пренебрежительно относился к любому делу, кроме разрушения своего собственного организма.

Валентин неторопливо повернулся и с улыбкой посмотрел на Саммерайла:

– Где можно найти более подходящее место для разрушения собственного организма, как не в подпольной организации заговорщиков? На Голгофе есть лишь одно место опаснее, чем это, – арена. Но драться на арене – слишком тяжелый труд для меня. Ты знаешь, что я деликатная натура.

– Крепости вашего организма позавидует буйвол, – возразила Еванжелин. – Кто еще сможет сохранить нормальное здоровье после стольких рискованных экспериментов!

– Я знаю, почему он здесь! – грубовато сказал Кит Душегуб. – Ему нужен наркотик. Препарат экстрасенсов. Поверь мне, Валентин, даже если ты добудешь его, он не придется тебе по вкусу. Ты узнаешь все, что о тебе думают окружающие.

Валентин язвительно улыбнулся:

– Но ведь ты прекрасно знаешь, что о тебе думают другие, Кит, и это не повлияло на твою деградацию.

– Я хочу знать, почему Гуду разрешили скрыть свое лицо, – сказал Давид. – Нам не позволяют делать это, хотя общение с персонами, страдающими заболеваниями мозга – как, например, Валентин или Кит Саммерайл, – связано с немалым риском.

– Какая досада! – пробормотал Валентин. – Здесь никто не ценит истинного артистизма.

Кит Душегуб пристально посмотрел на Давида:

– Советую выбирать выражения, Искатель. Иначе одно из них может стать для тебя последним.

Давид с вызовом встретил его взгляд. Его рука легла на рукоять меча:

– Ты меня не запугаешь, Саммерайл!

– Иногда следует и испугаться, – вступила в их перепалку Еванжелин. – Я видела вас обоих во время поединков и скажу, что Саммерайл явно сильнее. Теперь перестаньте трясти друг перед другом гениталиями и послушайте, что скажет Гуд по поводу своего скрытого лица. Лично мне это очень любопытно.

Кит Душегуб и Давид Искатель обменялись гневными взглядами, но Давид первым отвел глаза. Валентин задумчиво посмотрел на него. Возможно, этот юноша и не так наивен, как кажется. Саммерайл был психопатом, это знал каждый. Если бы его ледяные глаза уставились на Валентина, он поспешил бы учтиво поклониться и отойти в сторону. Правда, потом, при первом удобном случае, добавил бы ему в бокал с вином что-нибудь особенное…

Чувствуя, что пауза затягивается, Валентин перевел взгляд на Гуда, который все еще не произнес ни слова. Человек без лица стоял не двигаясь, темнота под его капюшоном была, как и прежде, непроницаемой.

– Я представляю особую ценность для подполья и кибератов, – наконец вымолвил он. – Они предпочитают идти мне навстречу, лишь бы не остаться без тех услуг, которые я им оказываю.

– А что это за услуги? – спросил Кит.

– Вам об этом не обязательно знать, – ответил Гуд.

– Нет, говори! – стал настаивать Давид.

Давид и Саммерайл стали неторопливо приближаться к Гуду, беря его в «клещи», так что он одновременно не мог видеть их обоих. Их руки держали рукояти мечей.

– Однако хватит! – громко произнес Господин Совершенство, и все повернули головы в его сторону. Он обвел всех бесстрашным взглядом. – Мы собрали вас здесь не для того, чтобы вы затевали склоки. Есть важный вопрос для обсуждения, но чем дольше мы находимся здесь, тем большей опасности подвергаемся.

– Верно, черт побери, – сказала одна из Стиви Блю. Она вышла на середину пещеры и остановилась, уперев руки в бока. – Имперская служба безопасности запросто может застать нас врасплох, если мы будем затевать разборки между собой. Или вы прекращаете базар, или мы с сестрами будем брать вас за шиворот и сталкивать лбами. Можете называть меня Стиви Первая. Вторая и Третья – это мои сестры. Советую не путать, а не то можно нарваться на неприятности. Каждая из нас – это неповторимая индивидуальность.

Собравшиеся стали умолкать и расходиться по своим местам. Стиви Первая кивнула Господину Совершенство, предлагая ему начать сходку. Давид, обведя взглядом трех сестер, пренебрежительно поморщился.

– Трио извращенок, – тихо пробормотал он. – И они еще говорят о каком-то браке!

– Будь справедлив, – возразил Валентин, – По крайней мере, они могут видеть друг в друге собственные недостатки. Однако пора бы наконец узнать, зачем эльфы решили собраться.

Господин Совершенство остановил свой взгляд на Валентине:

– Совет экстрасенсов собрал всех, а не только эльфов. Эльфы – лишь часть нашего движения. Стиви Блю не уполномочена говорить за всех.

Стиви Вторая пренебрежительно хмыкнула:

– Ты обращаешься к нам только тогда, когда хочешь провернуть какое-нибудь грязное дельце. Особенно рискованное. А кто еще имеет право говорить, как не я и мои сестры? Мы являемся и экстрасенсами, и клонами, представляем интересы обеих группировок. Никто не знает о положении угнетенных меньшинств в Империи лучше, чем мы.

– Правильно! – воскликнула Стиви Третья. – Мы все равно заставим себя услышать. Одна из наших сестер убита Железной Стервой. Мы требуем отмщения!

– Я и не знал, что клонированные экстрасенсы еще существуют, – тихо сказал Давид, обращаясь к Еванжелин. – Я думал, что их всех истребили и запретили подобные эксперименты.

– Запрещено очень многое, – прошептала Еванжелин. – Но если дело сулит прибыль, можно нарушить любой запрет. Как я понимаю, сестры Стиви Блю – это продукт засекреченного военного эксперимента по созданию клонированных боевых экстрасенсов. Он окончился неудачей. Большинство полученных в результате его особей погибли, а выжившие не поддавались контролю. Они были слишком буйные, слишком могучие. Эксперимент пришлось закрыть. Императрица пришла в ярость, что ее своевременно не проинформировали о результатах. Сестер Стиви Блю было приказано уничтожить, но они как-то ускользнули. Их приняли к себе эльфы, дали им программу действий, объяснили, как можно отомстить. Являясь одновременно экстрасенсами и клонами, они стали связующим звеном между двумя подпольными организациями, но никто не может утверждать, что у них на уме нет каких-то собственных целей. А может быть, и они сами их еще не определили.

– Прекрасно, – покачал головой Давид. Он услышал, что экстрасенсы прекратили свое выступление, и решил воспользоваться наступившей паузой. – Я по-прежнему хотел бы узнать, почему Гуд скрывает свое лицо!

– Объясните ему наконец, – прошептал дракон. – Или мы будем сидеть всю ночь.

– Я занимаю высокое положение в свите императрицы, – сказал Гуд. – Пользуюсь ее доверием, так же как и все другие приближенные к ней лица. Я не могу подвергаться смертельной опасности, открывая свое лицо в присутствии людей, которым не доверяю. Подполье идет мне навстречу, потому что именно я открыл рецепт препарата экстрасенсов. Об этом ни в коем случае не должна узнать императрица. Если это произойдет, из меня под пытками вытянут рецепт этого наркотика. Они не пренебрегут здесь никакими средствами. Скрывать мое лицо в ваших же интересах. А теперь, как правильно говорят Стиви Блю, давайте переходить к делу.

– Я уже предлагал это, – сказал Господин Совершенство.

– Тогда не будем медлить, – предложил Валентин. – По какому же поводу нас так срочно собрали здесь?

– У нас есть план, – сказала Стиви Первая. – Нам, эльфам, удалось внедрить своего агента в департамент очистки питьевой воды. Через него мы можем получить неограниченный доступ ко всей системе водоснабжения Голгофы. Мы предлагаем добавлять в питьевую воду препарат экстрасенсов. В ничтожно малых количествах, в соотношении один к миллиону. Этого будет достаточно, чтобы препарат оказал воздействие на любого, кто пьет или моется этой водой. Этого никто не заметит до тех пор, пока не выявятся необратимые последствия. Кроме нас, о существовании препарата никто не знает, и они даже не поймут, с чем имеют дело. Препарат экстрасенсов будет очень сложно выследить из смеси транквилизаторов и препаратов, вызывающих эйфорию, которые постоянно добавляются в воду с ведома императрицы. Когда в один прекрасный день в Империи появятся миллионы новых экстрасенсов, у императрицы не останется другого выхода, кроме как признать их полноправными гражданами. Ведь большинство ее подданных станут экстрасенсами, в том числе и люди из ее свиты. Как знать, может быть, и она сама, к нашему удовольствию, выпьет такой воды…

Наступила долгая пауза, все обменялись озабоченными взглядами. Сестры Стиви Блю победно улыбнулись друг другу.

– Ты, наверное, шутишь, – сказала Еванжелин. – Или ты сошла с ума.

– Честно говоря, я не знаю, – сказал Валентин. – Если бы такая идея принадлежала мне…

– Да, ты пил бы эту воду запоем, – угрюмо пошутил Давид. – Но вам следует знать, что все аристократы кипятят воду перед тем, как употреблять ее. Только низшие сословия пьют воду сырой. А императрица скорее истребит всю чернь на этой планете, чем позволит себе диктовать какие-то условия.

– Трезвая мысль, – согласилась Еванжелин. – Я даже не ожидала от тебя такого, Дэвид.

– Да-вид.

– Не кипятись, Искатель!

– Вы только подумайте, – продолжила Стиви Первая. – Подполье клонов и экстрасенсов борется за свои права уже триста лет, и чего оно добилось? Ничего, кроме ужесточения мер безопасности на всех уровнях и сокращения численности клонов и экстрасенсов. Организация эльфов стала ответом на необходимость решительных действий, решительного удара по противнику. Это будет удар по самым основам Империи, последствия которого будут непреодолимы. С целой планетой экстрасенсов нельзя будет не считаться. Истребив их, императрица просто останется без подданных.

– Верно! – подтвердила Стиви Третья.

Кибераты с экранов шумно выразили свое одобрение этим доводам. Они всегда были сторонниками скандальных, анархических акций. Прежде всего они были скандалистами и лишь потом – революционерами. Разные лица с экранов стали скандировать лозунги в поддержку плана Стиви Блю, правда, вскоре перессорились и начали требовать друг у друга заткнуться, пока один из предводителей экстрасенсов не выключил звук мониторов. Кибераты молча разевали рты, словно игнорируя то, что их никто не слышит. Они уже привыкли к этому.

– Вы не придаете значения одному очень важному обстоятельству, – обратилась к сестрам Стиви Еванжелин. – По расчетам, которые я видела лично, препарат экстрасенсов приведет к гибели от двадцати до сорока процентов тех, кто употребит его вместе с водой. Если его попробует все население Голгофы, сколько же невинных жертв станет ценой этой мести?

– Все они в той или иной степени виновны, – жестко возразила Стиви Вторая. – Все они – часть той порочной системы, которая угнетает нас. Они готовы пользоваться плодами нашего угнетения.

– Правильно, – согласилась Стиви Третья. – Разве они когда-нибудь заботились о нас?

– Что же вы предлагаете делать? – взглянув на Еванжелин, сказала Стиви Первая. – Публично покончить самоубийством, как это сделал на свадьбе несчастный фанатик? Этому никто не придаст значения. Им плевать, если умирает клон или экстрасенс: мы для них говорящие механизмы. Умрем мы – на наше место придут другие. Мы словно не люди. Неужели для того, чтобы вы приняли наш план, мне нужно рассказывать вам ужасные подробности обращения с экстрасенсами? Каждый из нас потерял кого-нибудь из близких или друзей. Еще и года не прошло с тех пор, как Дрэм и свора его мясников уничтожили базу на Новой Надежде. Мы так верили, что она станет первым шагом из темноты к свету. Там экстрасенсы, клоны и обычные люди жили в мире и гармонии. Это был подлинный пример того, как должно быть устроено общество.

Дрэм обрушился на нас, словно гром среди ясного неба, и открыл огонь без предупреждения. В сгоревшем городе погибли сотни тысяч жителей, мужчин, женщин, детей. Экстрасенсы, клоны, обычные люди. Нам оставалось только спасаться бегством. На то, чтобы восстановить организацию, ушел целый год, но теперь люди так напуганы, что просто обходят нас стороной. Все шансы на мирное разрешение конфликта погибли вместе с Новой Надеждой. Все, что осталось, – это организация эльфов и вооруженная борьба. Неужели смерть сотен тысяч наших товарищей не стала для вас уроком? Неужели вы забыли о душераздирающих воплях?

– Месть! – воскликнул один из мужчин-клонов, и все повернули головы. Четверка клонов так долго хранила молчание, что про них попросту забыли. – Месть – это все, что нужно эльфам. А мы хотим мира. Свободы. Мы должны научиться жить бок о бок с обычными людьми, потому что это их цивилизация. Их Империя. Да, мы можем сделать ее своей, но вряд ли кто-нибудь из нас доживет до этого дня. Можете считать, что я зациклился на этом, но я не вижу пути, по которому может нормально идти планета искалеченных экстрасенсов, скорбящих по своим погибшим. Империя сразу же обвинит во всем наше подполье. Нас объявят убийцами, врагами рода человеческого, и будут правы. Мы восстановим против себя всех, в том числе и новых экстрасенсов.

– А ведь он прав, – признал Давид. – С такими доводами не поспоришь.

– Тебя, Давид, пока никто не спрашивал, – одернула его Стиви Первая. – Ты толком не понимаешь, о чем идет речь.

– Однако, я думаю, вам будет интересно узнать и наше мнение, – сказал Валентин. – Иначе зачем надо было приглашать нас сюда?

– Мы ценим вашу точку зрения, – произнесла мерцающая Священная Эмблема. – Пока мы… не в состоянии принять решение. Хотя, кажется, мы слишком сузили вопрос. Надеемся, что вы поможете нам сформулировать его шире. Препарат экстрасенсов может быть средством для победы в войне с властями, но может и обречь нас на вечное проклятие. Мы вас слушаем. Пусть каждый выскажется, а потом мы примем решение.

– К чему такая спешка? – спросила Еванжелин. – Даже если мы положительно отнесемся к акции с препаратом экстрасенсов, не надо проводить ее немедленно. Рецепт препарата нам известен, водопровод тоже никуда не денется. Пока ваш человек не «засветился» перед службой безопасности, мы можем с толком использовать время и выработать подходящее решение.

– А сколько экстрасенсов и клонов погибнет, пока мы раскачиваемся? – спросила Стиви Вторая.

– По крайней мере, не двадцать и не сорок процентов, – сказал Гуд.

– Мы еще слишком мало знаем об особенностях этого препарата, – рассудительно сказал Господин Совершенство. – Нас, например, очень интересует, как подействует препарат на тех, кто и без него является экстрасенсом. Мы думали, что результатом может стать появление суперэкстрасенсов – таких, против которых будут бессильны блокираторы биополя, с которыми не справится Империя. У нас нашлось много добровольцев.

– И что же случилось? – спросил Валентин.

– Все они погибли, – ответил дракон.

– Некоторые умерли сразу, некоторые сначала потеряли рассудок, потом простились с жизнью. Некоторые выцарапывали себе глаза, не в состоянии видеть того, что открылось их сознанию. По всей видимости, наш организм еще не готов, к тому, чтобы стать основой для суперэкстрасенсов. Чтобы получить объяснение всему этому, мы должны сделать научный анализ, в чем мы по-прежнему надеемся на наших друзей кибератов.

– Они уже несколько лет кормят нас обещаниями! – воскликнула Стиви Первая. – Мы устали ждать. Этот препарат – наш последний шанс нанести ответный удар угнетателям. До каких пор ждать? Пока какой-нибудь предатель, внедрившийся в нашу организацию, не завладеет формулой препарата и не передаст ее службе безопасности? Мы – экстрасенсы, но не малые дети, нас нельзя бесконечно водить за нос. Нет, мы должны применить препарат прямо сейчас, используя фактор внезапности.

– Правильно, – поддержала ее Стиви Третья. – Кому какое дело до смерти нескольких мелких людишек?

– Мы всегда сами говорим, что мы – не вещи и не механизмы, – сказал один из клонов, – что мы тоже люди. И мы не можем подвергать сомнению нашу человеческую сущность, участвуя в такой бойне.

– Вы всегда были идеалистами, – возразила Стиви Вторая. – С обычными людьми нам не ужиться. Они устроены совершенно иначе.

– Но на Туманном Мире они вполне успешно уживаются с нами.

– Да, конечно, – сказала Стиви Первая. – Не из-за этого ли Туманный Мир называют космическим адом? Я не согласилась бы уехать туда даже за вознаграждение.

– Мы снова отвлеклись от нашей повестки дня, – сказала Еванжелин. – Мне тоже кажется, что с препаратом экстрасенсов связано слишком много безответных вопросов. Во-первых, мы не можем быть уверенными даже в точном проценте жертв при применении такой большой дозы. Смертность может оказаться намного выше. Тогда неизбежно возникнет вопрос, кто несет ответственность за эту акцию. И обычные люди будут ненавидеть нас сильнее, чем прежде.

Во-вторых, детальная проверка препарата потребует гораздо больше времени и усилий, чем многие предполагают. В одиночку никто из нас не сможет предусмотреть всех негативных последствий. Я считаю, мы должны попросить кибератов провести сначала компьютерную экспертизу нашего плана. А сейчас, мне кажется, надо сосредоточить усилия на привлечении на нашу сторону влиятельных людей. Предстоит настоящая война, и перед ней нам надо повсюду завоевать умы и сердца людей. Кроме того, императрица не будет жить вечно. Возможно, уже в недалеком будущем ее сменит коалиционное правительство из более достойных людей.

– Конечно! – язвительно заметила Стиви Третья. – Коалиция! Тебя это очень привлекает. Особенно если во главе этой коалиции встанешь ты сама.

– Они могут еще туже затянуть гайки, – сказал Гуд.

– Однако мы уже слышали ваше мнение, – заметил дракон. Он медленно пошевелился, свет заиграл на его золотистой чешуе. – Еванжелин Шрек, как всегда, продемонстрировала нам голос рассудка. Мы в принципе не отвергаем идею, предложенную Стиви Блю, хотя ясно, что она нуждается в дополнительном изучении. Вопрос объявляю закрытым. – Он пристально посмотрел на Стиви Блю, которая ответила ему заносчивым взглядом, но ничего не сказала. Дракон покачал головой. – Тогда переходим к следующему вопросу: судьбе предателя Эдвина Берджеса. Приведите его.

Все резко повернулись и взглянули на человека, появившегося из узкого тоннеля. Пока он шел на середину пещеры, его движения были неловкими и скованными, создавалось впечатление, что кто-то ограничивает его свободу извне. Это был небольшой невзрачный человечек с крупным невыразительным лицом и испуганными глазами. По лицу струился пот, уже изрядно пропитавший одежду. Когда он подошел поближе, все услышали его негромкие всхлипывания. Наконец в центре пещеры он остановился и замер. Замер в какой-то неестественной позе.

– Эдвин Берджес, – раздался холодный раскатистый голос, который мог принадлежать любому из предводителей экстрасенсов или же всем сразу. – Ты обвиняешься в предательстве своих братьев, что подтверждается информацией, скрытой в твоем сознании. Ты намеревался сообщить о месте проведения этой встречи службе безопасности Империи, но был случайно разоблачен благодаря нашему другу и союзнику Гуду. Скажи нам, что толкнуло тебя на измену? Деньги?

– Частично – да, – ответил Берджес, и, по мере того как контроль извне над ним ослабевал, на его лице стала появляться гримаса отчаяния. – Кроме того, я был измучен постоянным страхом. Я вскакивал при каждом стуке в дверь, ожидая, что за мной пришли люди из службы безопасности. В конце концов я сам пошел к ним. Я не мог больше выносить этого нервного напряжения. Однако после этого я стал бояться вас. Люди из службы безопасности уверяли, что сумеют защитить меня, но я лучше них знал ситуацию. Когда наконец вы схватили меня, я почувствовал настоящее облегчение.

– Мы поняли тебя, – сказал голос. – Но, поставив под угрозу столько жизней из-за своей слабости, ты не можешь рассчитывать на наше снисхождение. Мы все можем испытывать страх, Эдвин, но мы не становимся предателями. Сколько тысяч человек могло бы оказаться в застенках, если бы мы явились в службу безопасности? Под удар было бы поставлено все подполье!