Текст книги "Путь Чхоты"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

ЕС Сатсварупа Дас госвами
Путь Чхоты

Глава первая

На опушке пальмовой рощи в огромном открытом шатре сидели три сотни мышей и несколько ворон, которые собрались для того, чтобы чествовать Чхоту даса по случаю его четырехлетия. Они установили в шатре временный алтарь с изображениями Шрилы Прабхупады, Господа Чайтаньи, Господа Нитьянанды и Радхи-Кришны. Чхота сидел слева от алтаря лицом к собравшимся, а юный полевой мышонок произносил речь: -… И быстро усвоив основы вайшнавской философии, которые изложил ему Прабху Нимай, наш Чхота Прабху стал – я думаю, это с уверенностью можно сказать – первым в Гаудия-сампрадайе чистым преданным среди мышей.

– Нет, не первым и вовсе не чистым преданным, – кротко сказал Чхота.

Однако мыши в это время громко кричали и хлопали и не слышали его тихих протестующих слов. Но даже если бы они услышали их, они бы только улыбнулись его смирению. Всем хорошо было известно, что Чхота действительно был первым мышонком-преданным, который узнал об учении Шрилы Прабхупады и воплотил его в жизнь. В индуистских храмах с давних пор жило множество поколений мышей, сменявших друг друга, но никто из них не обрел духовного знания. Пока Чхота не приехал год назад в Гайану, вся мышиная жизнь сводилась лишь к еде, сну, совокуплению и защите своей безопасности. Теперь же сотни мышей стали преданными Господа, и они горели желанием прославить Чхоту за его участие в развитии движения сознания Кришны.

– Но Чхота Прабху не просто зачинатель, – продолжил оратор, помахав лапкой. – Он продолжает вразумлять нас своими чудесными проповедями, передавая нам знания, почерпнутые им из священных писаний. Он продолжает вытравлять из наших сердец забвение Бога. Я знаю, что Чхота не любит слушать, как его прославляют, но мы просим его сегодня позволить нам со всей искренностью высказать свои чувства ради нашего собственного очищения.

– Джая! Джая! – закричали мыши.

Чхота по-прежнему сидел опустив глаза, сохраняя серьезный вид.

Полевой мышонок закончил свою речь и повесил Чхоте на шею гирлянду из лотосов. Чхота тут же снял ее, так как на нем уже были четыре цветочные гирлянды. Он чувствовал себя погребенным под цветами лотоса.

На помост поднялся следующий оратор и начал произносить речь, которая была словно бы продолжением предыдущей. Чхота предупредил преданных, что все юбилейное торжество не должно продолжаться более получаса, однако они говорили уже целый час, и внимание слушателей не ослабевало. Некоторые вороны скоро начали беспокойно ерзать, а потом и вовсе ушли, но оставшиеся слушали, стараясь не пропустить ни слова.

– Духовные дарования Чхоты неисчерпаемы, и я смогу описать их только в меру своих способностей.

Речь произносила женщина-мышь, которая была одним из главных организаторов детских школ.

– Все мы знаем, что Чхота всегда был бесстрашным проповедником, стоит только вспомнить, как он с риском для жизни пробирался в стены домов в Северной Америке. Движимый состраданием, он и здесь, в Гайане, продолжает свою деятельность среди мышей, ходя от двери к двери в каждом городе и деревне, чтобы распространить учение Господа Чайтаньи. Он также открыл много новых храмов и был главным инициатором создания вайшнавского движения среди мышей, являющегося точным подобием всемирного человеческого движения вайшнавов. И в последние месяцы Чхота продолжал поражать нас своими свершениями. Я имею в виду его успехи в обучении чтению книг Прабхупады. Если до этого мы могли получать знания, только слушая Чхоту, который передавал нам то, что изучил сам и узнал от Нимая Прабху, то теперь нам может открыться целый мир книг Шрилы Прабхупады!

При этих словах мыши вскочили со своих мест, подняли лапы и закричали:

– Джая Чхота Прабху! Харибол! Слава книгам Прабхупады!

– Но это еще не все, – продолжала директриса гурукулы, – совсем недавно Чхота Прабху сделал то, что нам всегда казалось невозможным: он познакомил с учением Господа Чайтаньи животных и других видов. Чхота Прабху поистине является могущественным вайшнавом, как и все великие ачарьи прошлого. И кто знает, какими еще небывалыми открытиями и успехами удивит нас Чхота в будущем? Будем же просто молиться о долгой жизни нашего лидера. И пусть он всегда видит нас деятельными и послушными его наставлениям!

Слушая эти восхваления, Чхота чувствовал себя очень неловко, однако это чувство было вызвано чем-то большим, чем обычное смирение. Вот уже несколько месяцев что-то зрело у него в душе. До сегодняшнего дня он даже и не думал, что сможет сказать об этом преданным, но сейчас, услышав, какие надежды они возлагают на него, он решил хотя бы слегка намекнуть на то, что было у него в мыслях.

Чхота обратился к собравшимся:

– Дорогие друзья и преданные… – он вдруг вспомнил рассказ Нимая о том, как на подобные восхваления отвечали ачарьи. – Все те добрые слова, которые вы здесь произносили, описывая вайшнава, совершенно неприменимы ко мне. Я всего лишь падшая душа, заключенная в тело мыши.

Но, как и всем вам, мне посчастливилось познакомиться с учением чистого преданного, Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Прабхупады, переданным его учениками-людьми и содержащимся в его книгах. Благодаря этому все мы начали повторять мантру Харе Кришна. – Тут Чхота подумал: «Скажи им, что, если они и вправду меня любят, то они должны давать мне время на чтение и повторение мантры».

– Если моя деятельность и имеет какую-то ценность, – продолжал Чхота, – то я обязан этим всецело учению, передаваемому духовно просветленными ачарьями по парампаре, и заботливым наставлениям нашего любимого учителя, Нимая Прабху. Он был настолько терпелив и внимателен, что смог распространить сознание Кришны даже среди живых существ, не принадлежащих к человеческой форме жизни и обычно не способных к усвоению высшего знания. За это он достоин прославления. Я поделился знаниями с вами, и вы смиренно восприняли их, что благотворно сказалось на вашей жизни. Как говорит в «Бхагавад-гите» Господь Кришна, даже незначительное преданное служение – на которое, возможно, способна и мышь – может в момент смерти уберечь живое существо от величайшей опасности. Опасность заключается в том, что в следующей жизни мы можем родиться в еще более низкой форме жизни и совершенно забыть о Боге.

Поэтому я прошу вас отметить мой юбилей не прославлениями в мой адрес, а твердым решением стать единой силой, чтобы успешно практиковать и распространять сознание Кришны. Посвятим же этой цели всю свою энергию.

В ответ на эти слова мыши забили в мриданги и зазвенели караталами, а женщины громко заулюлюкали. Некоторые из тех, кто готовил в соседствующей с шатром кухне, подошли к ее дверям и высунули головы, чтобы слышать слова Чхоты.

Чхота вновь подумал: «Давай, скажи им, что у тебя в уме».

– У меня есть одна личная просьба, – продолжал он. – Если я действительно хочу служить вам и другим живым существам, я должен обладать необходимыми качествами. Однако пока я такими качествами не обладаю. Я не имею никакого пристрастия к основным духовным занятиям – к повторению мантры и слушанию. Поэтому я смиренно прошу вас: пожалуйста, позвольте мне практиковать эти основные элементы вайшнавской садханы, в выполнении которых я до сих пор не добился ни малейшего успеха. Из-за того, что я не чувствую вкуса к этим возвышенным занятиям, вся моя деятельность ничем не лучше самых заурядных дел и поистине сродни притворству. Окажите же мне милость таким вполне определенным и практическим образом, чтобы когда-нибудь я действительно научился по– настоящему повторять святые имена и читать книги Прабхупады. Только тогда я смогу убедить других делать то же самое.

На этом Чхота закончил свою речь, и все остались им очень довольны.

Преданные попросили его запевать в маха-киртане. Он знал, что мыши любят петь не меньше часа, и не был уверен, хватит ли у него на это сил, но он решил все же попытаться. Закрыв глаза, он пропел вступительные молитвы Шриле Прабхупаде и Панча-таттве, а затем начал мантру Харе Кришна. Он пел на тот мотив, который был самым первым услышанным им от Нимая. Уже через несколько минут мыши начали раскачиваться в такт пению. Чхота обычно предпочитал более спокойный киртан, во время которого можно было бы медитировать на каждую мантру. Истинная цель пения заключалась в том, чтобы произносить святое имя ми слушать его, а не в том, чтобы упиваться мелодией или замысловатыми движениями, позабыв обо всем на свете.

Однако когда танцоры заулыбались и принялись подзадоривать друг друга, в то время как барабанщики били в свои мриданги так искусно и с таким увлечением, это оказалось настолько заразительным, что Чхоте захотелось разделить их азарт.

Один мышонок пошел вкруговую по всему шатру, увлекая за собой других, и вскоре уже сотни мышей с пением семенили за ним по кругу. Другая группа образовала внутри этого круга еще один, меньший круг, в середине которого остались самые прославленные танцоры. Они начали кружиться и выделывать телом и лапами сложные фигуры, побуждая друг друга повторять за собой все новые и новые грациозные движения. Старшинство и относительно преклонный возраст Чхоты давали ему право не скакать, как остальные, и не выделывать различные па, но, наблюдая за танцующими, он по-настоящему любовался ими. Он хотел бы быть таким же раскрепощенным и иметь такие же сильные лапы. Но он, по крайней мере, мог вести мелодию, и он старался петь сейчас как можно громче. Вскоре он почувствовал в теле усталость, а ум его начал изнывать от скуки, но он надеялся, что преодолеет эту трудность. Если все эти юные преданные и даже дети и вороны могли петь с таким увлечением вот уже целый час, то почему он не был способен на это?

«Это же не скучное занятие, – подумал он. – Скука и усталость пройдут, если только я смогу целиком погрузиться в пение и ощутить сладость святых имен:

Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.

Такой экстатичный киртан был свидетельством благополучия движения Харе Кришна среди мышей. Всего лишь год назад сознанием Кришны интересовалось лишь несколько мышей, теперь же, куда бы Чхота и другие преданные не отправлялись, везде мыши приходили в восторг от их пения, и многие изъявляли желание присоединиться к ним. Преданные-мыши научились делать мриданги и караталы, а также приспособились играть во время киртанов и на некоторых других популярных среди мышей инструментах: банджо, маленьких барабанчиках и ритмических палочках. Так они упивались тем блаженством, которое несет с собой преданное служение, и вместе с тем оправдывали чаяния и упования ачарьев, которые были уверены в том, что бхакти возвышает все живые существа, «даже зверей, птиц и червей». Так они подтверждали и слова Шрилы Прабхупады, говорившего, что «даже ребенок может принять участие в пении, и даже собака может присоединиться к поющим и танцевать в экстазе».

По мышиным меркам этот юбилейный киртан был грандиозен. В нем с огромной радостью приняли участие все активные члены движения, и к тому же сегодня пришли также некоторые из тех, кто нечасто посещал храм – и они тоже целиком отдались пению. Мощные звуки харинамы привлекли внимание множества зрителей, в том числе и птиц, которые насмехались над происходящим. И потому несколько воронов-бхакт взялось охранять шатер, где шел киртан. Им пришлось отгонять враждебно настроенного ястреба: они взяли его в кольцо и не давали ему свободно летать.

– Все равно это глупо, – сказал ястреб, улетая.

– Нет, это не глупо, – ответил ворон. – Это ты глупец.

Чхота чувствовал усталость и скуку, которые волнами накатывали на него, но через некоторое время они прошли. Он начал вслушиваться в мантру, и к нему пришло осознание того, насколько Бог велик и милосерден, что явил Себя в форме Своего имени. «Поскольку я далек от совершенства, имя, звучащее из моих уст, – лишь слабое подобие всесовершенного, явленного во всей своей полноте имени, – думал Чхота, – но даже оно несет в себе столько милости». Он ощущал благодатное присутствие имен и был уверен, что поющие своим пением доставляют огромную радость духовным учителям.

Для этого совсем не нужно было анализировать свои переживания или даже останавливать на них внимание, нужно было просто вручить себя Господу, взывать «Кришна! Кришна!» и петь наперекор времени и смерти.

Спустя какое-то время к Чхоте подошел главный повар и смиренно спросил, нельзя ли закончить киртан, так как все блюда для пира уже готовы, и они еще горячие. Чхота совсем забыл о времени и теперь увидел, что прошло уже около полутора часов. Увеличив темп, он пел еще пять минут.

Танцоры запрыгали, как иступленные, и оглушительные звуки святого имени взметнулись в небо. Наконец Чхота закончил петь, и преданные, все мокрые от пота, кто смеясь, кто улыбаясь, сели на землю. Когда Чхота пел молитву, обращенную к Нрисимхадеве, он молился и о том, чтобы Нрисимхадева защитил всех мышей и движение от нападок демонов и хищников. Затем Чхота встал и воскликнул:

– Как говорил Шрила Прабхупада, пойте Харе Кришна, а если устанете – ешьте прасад!

Все уселись длинными рядами. Скоро появились раздатчики, несшие большие ведра и ковши. Перед каждым преданным положили свежевымытый апельсиновый листок и глиняную чашку. В шатре стоял шум, слышался возбужденный говор, возгласы и смех. Мужчины уселись рядом друг с другом, а семейные преданные сели со своими детьми. Первые раздатчики, которые пошли по проходам между рядами, несли рис и на каждый листок клали порцию. Затем появились раздатчики дала. Когда стали накладывать сабджи, Чхота начал громко произносить молитву, в которой прославляется прасад:

– Шарира абидья-джал!

Собравшиеся прогремели в ответ:

– ШАРИРА АБИДЬЯ-ДЖАЛ!

– Джодендрия тахе кал.

– ДЖОДЕНДРИЯ ТАХЕ КАЛ.

Когда молитва закончилась, один из преданных воскликнул:

– Бхагават прасадам ки…

И все закричали в ответ:

– ДЖАЯ!

– Его Божественная Милость Чхота Прабху ки…

– ДЖАЯ!

После этого все усердно принялись за еду. Блюд было столько, что тарелки-листочки уже не вмещали всей пищи, и она просыпалась на землю.

– Эй, ты еще не пробовал самосы? Они просто потрясающи!

– Бхакта Микки взял шесть кусков пиццы!

Помимо преданных на пиру было много гостей. Некоторые животные пришли только для того, чтобы поесть, и впервые получили представление о прасаде Кришны. Вороны никак не могли уразуметь, что пищи более чем достаточно. Они озирались по сторонам, готовые в случае необходимости защитить свои тарелки, пока до них не дошло, что у каждого довольно своей еды, и к тому же несут все новые и новые блюда.

Среди приготовленных блюд было необыкновенно вкусное овощное рагу из баклажан и панира, большим успехом пользовались также жареные урад дал бады в йогурте с наложенным сверху тамариндовым чатни, были приготовлены также «Гауранга» – запеченный в сметане с пряностями картофель – и брокколи в соусе из сыра чеддер.

Некоторые преданные быстро покончили со своими порциями, но раздатчики тут же положили им добавку.

Преданным нравились все блюда, но наибольшим успехом пользовались самосы с томатным чатни, пакоры из цветной капусты и горячие пури.

Раздатчики не стали долго задерживаться со сладкими блюдами и вскоре внесли горы сладостей: гулабджамуны, сандеш, ладду, бурфи, различные молочные сладости, торты и сладкий рис. Были и такие блюда, которые на больших подносах несли несколько мышей.

Раздатчикам приходилось очень осторожно продвигаться по узким проходам между сидящими животными. То и дело слышалось:

– Прабху, не могли бы вы убрать свой хвост?

Все старались услужить друг другу. Преданные, раздающие пищу, были, как и все, полны воодушевления, зная, что у них тоже будет возможность отдать дань прасаду.

Одни преданные болтали без умолку. Другие сидели молча, вкушая прасад с чувством благоговения. Третьи быстро поели и ушли. Остальные же сидели в шатре до самого конца, наслаждаясь праздником. Некоторые преданные пришли в возбуждение и сделались очень шумливы. Слышались похвалы в адрес поваров. Дети выглядели так, словно ели всеми частями тела.

Некоторые из них встали и начали бродить среди кусочков просыпанной пищи, ненароком опрокидывая чашки с фруктовым соком, но никто, казалось, на них не сердился. Дхоти у преданных пришли в беспорядок, а сами они вытянули лапы, чтобы их желудки смогли вместить побольше прасада. Одни сидели прямо, другие же откинулись назад, облокотившись на одну лапу, а некоторые даже лежали на боку.

Чхота сидел на почетном месте в окружении некоторых старших преданных Гайаны, расположившихся по бокам от него. Он знал, что за ним наблюдает множество глаз, и не хотел показаться преданным обжорой. Но он был очень голоден и не смог бы насытиться, если бы просто вежливо «поклевал» из своей тарелки. В конце концов он перестал сдерживать себя и стал к удовольствию преданных есть столько же, сколько и остальные. То и дело к нему подходили раздатчики и предлагали то еще одну порцию сабджи из баклажан, то горячих пури, то хрустящую пакору. Некоторые любят острые блюда, другие же имеют пристрастие к сладостям, но Чхота был неравнодушен и к тому, и к другому, хотя имел особую слабость к различным сластям. Но все-таки он не стал брать больше одного гулабджамуна, хотя мог съесть и два, и три. Через полчаса он решил, что ему лучше остановиться и уйти с пира. Когда он встал, мыши приветственно закричали, и он вдруг понял, что совершенно забыл о том чувстве неудовлетворенности, которое мучило его. Удовлетворение ему принесла не столько еда, сколько милость Кришны. И ему было очень приятно видеть теперь сотни преданных и гостей, сидящих перед алтарными изображениями и с благоговением вкушающих прасад Господа.

Глава вторая

Вернувшись в свою комнату, Чхота увидел там своего двоюродного брата Ямалу даса, ожидавшего его.

– Ты поел? – спросил Чхота.

– Да, только мне кусок в горло не шел. Я очень обеспокоен.

Чхота подвинул Ямале подстилку, но тот начал ходить взад и вперед по комнате, перебирая в мешочке четки. Он был в спортивной куртке с надписью на спине «Армия Господа Чайтаньи». Он узнал о сознании Кришны тоже три года назад, одновременно с Чхотой и его младшим братом Арджуной, когда все они жили в храме Радхи-Дамодары в Пенсильвании, ведя обычный образ жизни. Всех их обучал Нимай, который и привез их в Гайану, где они до сих пор оставались единственными мышами-американцами. Каждый из них добился успеха по-своему. Чхота остался духовным лидером, а Ямала стал прекрасным менеджером. Он был искренне предан своему делу, но не имел такого сильного пристрастия к чтению и повторению мантры, как Чхота. Он пользовался большим уважением среди мышей-преданных, хотя они считали его довольно резким и несдержанным.

– Твой братец Арджуна совсем спятил, – сказал Ямала, пристально глядя на Чхоту. – Он ругает и тебя, и все движение. Мы должны остановить его!

– Что он делает? – спросил Чхота. Ему хотелось, чтобы Ямала сел, но просить его об это было бесполезно.

Ямала возбужденно заговорил:

– Он обошел все наши шесть храмов, распуская клевету и нападая лично на тебя. Он стал совершенным демоном! Он говорит, что Нимай Прабху был со странностями, и потому наше движение ненастоящее, так как оно основано на его авторитете, и он считается нашим ачарьей-основателем.

– Кто сказал, что Нимай – ачарья-основатель? – спросил Чхота. – Я говорил…

– Я знаю. Но они-то этого не знают. У преданных появляются сомнения.

Он многим дурит головы. Ты немедленно должен что-то сделать, чтобы остановить его.

В кармане куртки у Ямалы что-то громко запищало. Это был пейджер, который сообщал, что Ямале нужно позвонить в свой кабинет.

– Я сейчас вернусь, – сказал Ямала.

Чхота вздохнул. Он не впервые сталкивался с трудностями. Он смотрел на них как на ежедневную пищу, помня, что, «если вы берете на себя решение проблем, то будете очень дороги Господу». Чхота часто цитировал слова Бхактивиноды Тхакура: «Все те трудности, которые я испытываю, служа Тебе, мой Господь, я буду почитать величайшим счастьем». Однако, услышав о новом конфликте, он вновь почувствовал, как в нем растет желание отказаться от руководства. Он был бы не прочь, чтобы кто-нибудь другой взвалил на себя эту ношу. Неужели эти трудности никогда не кончатся? Он чувствовал, что жизнь проходит, а он не становится настоящим преданным. Чхота посмотрел в окно и увидел там неторопливо прохаживающихся преданных, которые приходили в себя после большого пира. Вечером их ожидали еще театральное представление и киртаны.

В комнату вернулся Ямала.

– Это был Ранчора дас из Бербиса, – заговорил он. – Арджуна всех там будоражит. Он отпечатал листовку и раздает ее сейчас гостям, пришедшим на пир. Он заявляет, что Нимай ненастоящий учитель, а ты, Чхота, слишком много о себе мнишь и хочешь, чтобы у тебя были последователи. И у тебя слишком много денег. Как бы я хотел сейчас как следует врезать Арджуне! Он пишет какую-то ерунду: что ты для духовного лидера слишком много ешь…

Чхота засмеялся:

– Ну, по крайней мере сегодня это действительно так.

– Это не смешно. – Ямала вновь заходил по маленькой комнате. Он неразборчиво бормотал маха-мантру, и его усики при этом угрожающе подергивались.

– Нужно что-то сделать, чтобы остановить твоего брата.

– Он просто обижен на нас, – сказал Чхота, – потому что мы всегда называли его младшим. И еще, мне кажется, он чувствует себя виноватым из– за того, что мы ушли из дома и…

– Арджуна говорит, что ты пытаешься поставить себе в заслугу создание нашего движения, тогда как на самом деле это произошло лишь по милости Господа Чайтаньи.

– Это верно.

– Он даже рассказывает об одном случае, когда ты не захотел выйти из фургона, чтобы продолжить уличный киртан, и ему пришлось уговаривать тебя.

– Этого я не помню, – сказал Чхота. – Я знаю, меня можно обвинить в гордости и других недостатках, но почему он нападает на все движение? Мы все несовершенны, и даже Нимай несовершенен – он сам признает это. Мы несовершенны, но мы пересказываем совершенное послание, содержащееся в книгах Шрилы Прабхупады.

– Правильно! – воскликнул Ямала. – Именно это ты и должен сказать им.

В кармане у Ямалы опять запищало, но он не обратил на это внимания. В открытом окне появилась голова преданного. Он сообщил, что Ямалу ждут на репетицию спектакля, в котором тот играл Кази.

– Скажи им, чтобы подождали, – проговорил Ямала. Теперь он почти бегал по комнате, походя на мечущегося в клетке зверя.

Чхоте вдруг захотелось поделиться с Ямалой своими мыслями. Ему захотелось рассказать о своем желании высвободить время, чтобы добиться хоть какого-то улучшения в выполнении садханы. Казалось, критика Арджуны утвердила Чхоту в мысли, что самое важное – так или иначе развить в себе пристрастие к повторению мантры и слушанию. Однако он не решался сказать об этом Ямале, зная, что тот не увидит здесь никакой связи. «Но если преданные сомневаются в том, что я соответствую занимаемому положению, – подумал он, – то наилучшим ответом на это будет поднять свою духовную жизнь на такой уровень, чтобы меня просто не за что было критиковать.

Прабхупада часто повторял известное выражение: «Жена Цезаря должна быть вне подозрений». Если я действительно стану преданным, имеющим пристрастие к повторению Харе Кришна и чтению книг Прабхупады, я буду неуязвим. Это будет прекрасным примером для подражания, а не поводом для раздоров».

– Послушай, – сказал Ямала, – Арджуна говорит, что животные не способны понять суть повторения святых имен. Он приводит слова Прабхупады, который говорил, что сознание Кришны предназначено не для животных, а для людей, и что различие между человеком и животным в том и состоит, что человек способен осознать свою истинную природу, а животные – нет. Он говорит, что те примеры, которые вы, ты и Нимай, приводите и о которых говорится в ведических писаниях, – редкие исключения. То, что Господь Чайтанья побуждал зверей в джунглях петь святые имена, а собака, которую пожалел Шивананда Сева, начала ради удовольствия Господа Чайтаньи повторять Харе Кришна, – все это лишь исключения. По его словам, в действительности Прабхупада говорил, что единственное, что можно сделать для животных, – не убивать их и кормить их прасадом.

– Я с этим не согласен, – ответил Чхота. – Суть в том, что мы не есть наше тело. Кришна говорит в «Бхагавад-гите»: «Обладая истинным знанием, смиренные мудрецы не видят различия между образованным брахманом, коровой, слоном, собакой и неприкасаемым». Да, то, что животное практикует сознание Кришны, большая редкость, однако нельзя отрицать того, что Господь может явить особую милость. Даже на животное может пролиться милость Господа, таков конечный результат движения санкиртаны.

– Я знаю это! – Ямала подошел к Чхоте почти вплотную и ткнул его в грудь лапой. – Но теперь ты должен сказать все это им. Мы должны начать мощную котнрпропаганду.

– Я сделаю то, что нужно, – сказал Чхота. – Но, Ямала, послушай, что я думаю. Будет лучше, если мы в ответ на эти нападки просто попытаемся добиться улучшения в своей духовной практике. Лично я хочу больше времени уделять повторению мантры и чтению. Сейчас требуется не только контрпропаганда, прежде всего мы должны быть способны вести преданных за собой. Я хотел бы все свое время посвятить повторению святых имен и изучению книг Прабхупады.

– Что!? – Ямала разинул рот, не в силах поверить услышанному. – Сейчас не время для слабости, Прабху.

– Ты называешь желание повторять святые имена и слушать повествования о Боге слабостью?

– Да! Помнишь, в «Бхагавад-гите» Арджуна решил уклониться от сражения? Что сделал Кришна? Он начал ругать его!

Чхота молчал и слушал.

– Повторение мантры и чтение книг – это занятия для бабаджи, – продолжал Ямала. – Мы – проповедники. А ты – наш лидер. Ты не можешь уйти. Мы должны предотвратить опасность. Устраивай собрания.

Отправляйся в поездку по храмам. Поезжай к Арджуне и скажи ему, чтобы он остановился, а иначе ему не поздоровится. Запрети ему даже приходить в храмы. Он должен уехать из Гайаны. Он многим мышам уже заморочил мозги, и ты должен сказать им, чтобы они продолжали заниматься своим обычным делом.

– Я согласен, – сказал Чхота покорно, – но должно же быть время и для…

– Сейчас не время для повторения мантры и чтения. Послушай, я и сам бы хотел заняться этим. У меня почти сотня неповторенных кругов, и за несколько недель я не прочитал ни страницы. Я не хвастаюсь этим, но я знаю: я должен сражаться, чтобы наше духовное движение было защищено от всех опасностей.

Чхота начал было говорить, но Ямала перебил его:

– Что касается меня, то повторение мантры и самоанализ для меня непозволительная роскошь, хотя я знаю, что это цель жизни. Но сейчас для этого нет времени. Мы должны идти и сражаться. Мы объявляем войну майе.

Ты же знаешь, Прабхупада говрил: «Сейчас – работа, самадхи – потом». Не обижайся на мои слова, Чхота, но ты находишься на уровне ума. Как представитель Кришны, я говорю тебе, что твой долг – ехать туда.

– Хорошо, – сказал Чхота. – Я приму меры. Я напишу опровержительное письмо и разошлю его в храмы. И я также объеду все наши храмы.

– Вот это другой разговор! – воскликнул Ямала.

Они обнялись, и Ямала ушел, спеша ответить на телефонный звонок, так как пейджер у него в кармане уже подавал ему сигналы.

Чхота сказал преданным, что не сможет прийти на спектакль и на вечернее арати. Он сел писать опровержительное письмо. Потом он вспомнил, что не закончил повторение шестнадцати кругов. Он встал и начал повторять мантру, перебирая четки и ходя по комнате, но его ум был слишком возбужден, и он никак не мог сосредоточить внимание на святых именах. Сев на кровать, он попытался успокоиться, но вскоре почувствовал, что засыпает.

Ему очень хотелось выйти на свежий воздух, но он знал, что, куда бы он ни пошел, на его пути окажутся толпы животных. Поэтому ему не оставалось ничего иного, как только ходить по комнате, подобно Ямале. С большим трудом он кое-как прочитал несколько кругов.

На следующий день Чхота проснулся в два часа утра. Хотя обычно он вставал в три, сегодня он почувствовал потребность почитать «Шримад– Бхагаватам» до того, как дела обрушатся на него. Он не придерживался какого-то определенного плана чтения, и потому он решил взять любую книгу Прабхупады. Прабхупада сам говорил, что книги подобны сладким шарикам и будут сладкими независимо от того, в каком месте вы попробуете их. Чхота выбрал книгу «Кришна – источник вечной радости» и начал читать главу «Прибытие Акруры во Вриндаван». Это было такой замечательной медитацией – читать о том, как Акрура едет во Вриндаван, предвкушая встречу с Господом Кришной. Вначале Акрура решил, что слишком материалистичен для того, чтобы действительно узреть Господа, видения которого даже йогам нелегко достичь. Но потом он сказал себе: «Довольно! Я не должен так думать! В конце концов, даже падший человек, подобный мне, может получить возможность узреть всесовершенного Верховного Господа, так как иногда случается, что одна из обусловленных душ, которых несет по реке времени, все-таки выбирается на берег».

Освещенный светом лампы, Чхота продолжал читать в тиши комнаты.

Акрура был уверен, что Господь будет милостив к нему. Он говорил себе:

«Скоро я увижу Верховного Господа Вишну, источник красоты, который пожелал принять облик человека, чтобы избавить землю от непосильного бремени. И тогда мои глаза, без сомнения, исполнят свое предназначение».

Чхота перестал читать и задумчиво поднял голову от книги. Можно ли помнить о Верховном Господе и думать о Его форме и деяниях, не слушая изо дня в день этих повествований? А не помня о Кришне, можно ли быть преданным? Недостаточно просто «принадлежать» к движению или носить куртку с надписью «Харе Кришна». Как сказал Акрура, «качества, деяния и облик Верховного Господа, а также слова, описывающие их, имеют силу уничтожать все грехи и даровать величайшее благо. Слова, не описывающие величие Господа, подобны украшениям на трупе».

Чхота вспомнил о том, как менее года назад ему было даровано умение читать. Да, это был дар Господа. Чхота встал на колени, коснулся головой края книги и зашептал молитву: «Благодарю Тебя, Господь, за то, что Ты говоришь с нами через священные писания. Несмотря на то, что я пребываю в этом греховном теле, которое ничем не лучше тела ядовиоой змеи, подобной Калии, Ты тем не менее дал мне возможность хоть что-то узнать из «Шримад– Бхагаватам» о Твоем облике и учении. Но теперь, раз уж Ты даровал мне умение читать, пожалуйста, позволь ему проявиться во всей полноте и яви Себя в словах».