Текст книги "Изгой рода Орловых: Ликвидатор (СИ)"

Автор книги: Саша Фишер

Соавторы: Данил Коган
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

На второе плечо закинул пленного, постаравшись не растягивать явно травмированный позвоночник. И таким порядком мы поковыляли к выходу из переулка.

Когда я вернулся на Ломоносова, обстановка поменялась. Постовые, которых прибавилось, вытаскивали из курильни тела и складывали в рядок. Парочке живых туловищ фельдшер из скорой оказывал первую помощь.

Я сдал контуженного патрульного на руки товарищам, сказал, чтобы они забрали из переулка второго пострадальца.

Свой груз выложил прямо в броневике. Чемоданчик запихнул под кресло водителя.

Пока я возился, на улицу почти одновременно спикировали серый седан с красной полосой по борту и шикарный «Гольф» последней модели.

Из Гольфа выгрузились молодчики с гербами Соколовых на лацканах и двинули в сторону курительного салона. Их сопровождал молодой, но даже по виду спесивый парень. Кажется, Евгений Соколов. Я, конечно, всех отпрысков младших семей не знал, но с этим упырьком как-то пересекался на приеме.

Из машины Управления на тротуар протиснулся Орин Волков собственной персоной.

Следующие десять минут были заполнены суетой, криками, матом, мереньем размерами половых органов и размахиванием полномочий.

Этот бой наши проиграли. Группу «Браво» выставили из помещения. Волков был вынужден отступить перед напором боярина. Оказывается – эта дрянная лавка была в собственности младшей семьи. Подозрительные личности, устроившие внутри курильню, брали ее в аренду. Так что обыск такого помещения мог проводиться только с санкции имперского судьи или прокурора. А ее хрен получишь, эту санкцию.

Пока вышестоящие инстанции выясняли отношения, наша группа собралась вместе.

Закинув в багажник тело первого «оборотня» Ветер приступил к «разбору полетов».

Сержант тихо, но крайне подробно изложил мне свое мнение о моей родословной. Рассказал, сколько ужасных вещей он делал с моими родственниками до седьмого колена с каждой стороны. И сколько сделает со мной, когда вернемся в участок. Заноза с Кабаном слушали это монолог приоткрыв рты. Приличными словами там были только предлоги, и то я не уверен.

Я, повесив голову, выслушивал его краткую, насыщенную яркими эпитетами речь. Заслужил. Бегать где попало без приказа, идея такая себе. Но победителей не судят.

– Не зря хоть бегал-то, гад? – Спросил, отдуваясь покрасневший Ветер.

– Вот. – Я отодвинул дверь броневика, открывая обзор на мужичка. – В переулке «Воронежец» стоял. Еле успел перехватить.

В это время гербоносцы засуетились. Они осматривали трупы, а часть скрылась в помещении. Соколов выскочил из двери, как черт из табакерки и накинулся на Волкова с какими-то претензиями. Тот в ответ только разводил руками.

– Полагаю, они ищут его. – Я ткнул пальцем в пленного. – И чемодан.

– Что за чемодан-на? Где он?

– У мужика этого был чемодан. – Ответил я. – Я же докладывал. Внутрь не смотрел, но судя по тому, как он его к себе прижимал, там что-то важное. Чемодан под сиденьем.

– А кто тебе броник вскрыл-то, боец? – Наконец, обратил внимание на мой внешний вид Ветер. – Хренассе пластины отчекрыжило.

– Вторая тварь. – Я кивнул на багажник. – Похожа на тот труп.

– А тело где?

– В переулке валяется. Нам, наверное, пора ехать, сержант?

– Точно-на! Внутри нам все равно ничего забрать не дадут. Нехер тут делать больше. Грузимся, группа. Едем в участок. Но сперва тварину из переулка заберем. Иначе умники из управления потом нам весь мозг высосут через трубочку для коктейлей-на!

Вот это денек!

Чувствую, он еще не закончился.

Глава 23

Трудовыебудни 2

– С формальностями закончили. – Волков выключил камеру. – Теперь несколько вопросов вне протокола, Алексей.

Меня опрашивали последним из группы. Формальность формальностью, но сейчас Волков занимался прикрытием задницы Управлению ликвидаторов, в намечающемся конфликте с башней Соколовых. Заранее стелил соломку и готовил объяснения нашим действиям. Будут Соколовы обжаловать нашу героическую атаку курильни или забьют (что вероятнее), а папочка с готовыми материалами проверки – вот она.

Как говаривал мой отец: «Больше бумаги, чище задница». К виртуальной документации это тоже относится в полной мере. Тем более, учитывая то обстоятельство, что по имперским регламентам хранение основных документов на бумажном носителе было обязательным.

– Не обещаю, что отвечу на все. – В тон Волкову ответил я.

Он глянул на меня с легкой усмешкой. Прям как мать на нерадивого отпрыска. Ну или чемпион секции по боксу на хвастливого неофита.

– Иногда молчание красноречивей слов, Алексей Григорьевич. Но я не собираюсь лезть вам в душу или допытываться родовых тайн. Вопросы будут чисто практического характера и относительно ваших действий во время инцидента. И вот первый из них. Что сподвигло вас броситься к черному ходу без приказа?

Я мысленно поморщился. Во время официальной части опроса Волков мою странную инициативность деликатно обошел стороной. В его распоряжении были записи наших переговоров и камер тактических комплексов, так что не заметить эту ситуацию он не мог.

– Я решил, что милицейского патруля будет мало, чтобы сдержать возможную попытку прорыва. А объяснять времени не было.

Широченное лицо коллежского секретаря расплылось в гримасе недоумения.

– Вы впервые прямо солгали мне, Алексей Григорьевич. И по столь незначительному поводу? Я в замешательстве.

– Вы что, до сих пор детектор свой не отключили? – Не сумев скрыть досады, буркнул я. Я не солгал. Просто переиначил правду. Мой дар на это не среагировал. А Волков – да! Досадно! – Так его данные даже во время официального допроса к делу не пришьешь.

– Мне не нужен детектор. Я ментат, может, слышали о таких? Вижу, слышали.

Я мог не знать, как включать микроволновку, но о магии вероятного противника имел познания довольно обширные. И, да, я знал кто такие ментаты. Специфичные ребята, которых научились тренировать в Римском Понтификате. Магия высших ступеней там под запретом для всех, кроме имеющих церковный сан. А еще под запретом нейроимпланты, как «оскверняющие божье творение». Но они научились делать из физиков, не прошедших посвящение стихиям, таких вот ребят. Абсолютная память. До предела развитое восприятие. Мощнейшие аналитические способности, переходящие в начальные ментальные умения, вроде чтения эмоций. А также возможность коннектиться с периферийными устройствами, почти как у техномантов. Волков считывает, как открытую книгу, мелкую моторику собеседника, которую в принципе невозможно контролировать без соответствующих заклинаний или алхимии. Так что даже косвенно соврать ему не получится. Не на моем уровне развития.

Между тем Волков продолжил:

– Очень странно, что вы лжете по такому, казалось бы, незначительному поводу. Но оставим это. Второй вопрос: почему вы сразу спрятали свидетеля и чемодан? Что вас сподвигло?

– Я не решился оставлять их в переулке. А когда вернулся на улицу, увидел, что прибыли Соколовы. Еще и не просто пехота, а вместе с представителем рода. Зная, как обычно действуют бояре, я спрятал улики и свидетеля. Потому что, если бы про них узнали, пришлось бы либо влезать в открытый конфликт, либо отдать.

– Отдать бы пришлось, без вариантов. – Вздохнул Волков. Выхлоп из могучей груди потревожил лежащие на столе стопки распечаток. – Мы в их районе работали. Больше вопросов нет, Алексей Григорьевич.

– У меня есть. – Орин благосклонно кивнул, забив на мое чинонебрежение. – Где сейчас свидетель? И чемодан?

– Свидетель в госпитале Управления. Там пытаются нивелировать разрушения, которые вы нанесли его хрупкому организму. Для дальнейшего допроса. В участке сохранить ему жизнь было невозможно. Чемодан у нашего исследовательского отдела.

– Что за твари были? Я посмотрел в монстр-компендиуме Управления, там ничего похожего нет. Я знаю, что есть физики, способные к трансформации. Волковы, которые наши российские, Медведевы и прочие. Но это явно не их бастарды в таком количестве. Ребята, говорят, еще двух тварей грохнули внутри.

– Знание об этих существах не ваш уровень допуска, Алексей. Вам же предлагали губернского секретаря получить? – побарабанив пальцами по столу, он продолжил. – Но неофициально… Кто-то экспериментирует с упорядоченным вмешательством в гармониум простолюдинов. Направленные мутации. Этих тварей нет в монстрятнике, потому что их нет, как класса. Вернее, не было, до недавнего времени. Говорю это потому, что вы принесли нам целый чемодан мутагена.

– Благодарю. Разрешите идти? – Поднялся я.

– Да, конечно, Алексей Григорьевич. Не смею более задерживать. Хотя… еще минуту вашего внимания. Мне предложили выбрать помощника в участке. Для ведения дела по колдуну, связи с командами и прочего. Хотел попросить у лейтенанта вас, но, для начала, решил услышать ваше мнение.

– Я бы не хотел оставлять работу на земле. Господин коллежский секретарь, мне не по душе вся эта тягомотина с расследованиями, допросами и прочей ерундой. Я могу этим заниматься. Но не хочу.

– С допросами, расследованиями и прочей тягомотиной я разберусь как-нибудь без вас, при всем уважении. – Его глаза весело блеснули. – От вас, Алексей Григорьевич, мне требуется вовсе не аналитические способности. А ваши мускулы. Образно выражаясь.

Вот это обидно было. Хотя сам же только что сказал, мол, работа оперативника мне нравится. Сволочь этот Волков. И, наверняка, он мою обидку считал. Опаснейший мужик, вообще-то. Лучше от него подальше держаться.

– Если прикажут, я буду вынужден согласиться. – Ответил я уклончиво.

– Тогда попробуем сделать так, чтобы это не мешало вашей основной деятельности. К тому же это временно. Максимум неделя. Я разберусь с колдуном, и мы с вами расстанемся. – Сколько самоуверенности-то! Неделя, ишь ты какой Эркюль Холмс у нас здесь нарисовался. Хотя – ментат это серьезная заявка на победу.

С ребятами из команды мы отсидели остаток дежурства, за которое ничего существенного больше не случилось.

Следующий день был выходным, затем патруль, выходной и снова два дня дежурства. Так что желательно, конечно, нашего убивца поймать за завтра. Думаю, и ему уже могло надоесть сидеть, ждать у моря погоды. Очень на это надеюсь.

Башня Орловых. Кабинет Викентия Орлова.

– Отец. Вызывал.

Виссарион выглядел идеальным членом рода. Рослый блондин с широкими плечами. Зеленые орловские глаза и семейный узкий тип лица унаследован от отца. Со вкусом подобранная одежда. В общем – красавец, спортсмен, аристократ. Он уверенно прошел к столу и уселся напротив отца, занятого работой на виртуальном мониторе.

Викентий Алексеевич молча толкнул по столу тонкую папку в сторону сына. Сбросил настройки виртуальной реальности и спокойно воззрился на своего отпрыска.

Виссарион быстро взял папку. Просмотр содержимого не занял много времени. В глазах на миг вспыхнула паника, но тут же погасла.

– Следишь за моими финансовыми делами, отец? – Спросил, забрасывая ногу на ногу.

– Если бы. Это Фома мне принес. Лично из рук в руки передал. А завтра информация о том, что ты нанял убийцу, чтобы расправиться с двоюродным братом, станет достоянием рода. А куда она утечет дальше, знают только духи предков.

– Я… Не понимаю, что они смогут мне сделать. Он не член рода. Досадная помеха, которую нужно устранить. На что остальным просто не хватит духа. Деньги мои. Какие ко мне претензии, отец?

– Проблема не в том, что ты нанял убийцу. И даже не в том, что изгой твой кровный родственник. Алексея все давно списали. Ты попался, Виссарион. Бездарно. По-идиотски. Даже такой пентюх, как Фома, тебя вычислил. Это выставляет в плохом свете всю нашу ветвь рода. И в первую очередь меня. А если вспомнить, что Ирма тоже обосралась с Алексеем, то мне становится понятно, почему я проиграл голосование за пост главы. Видимо, у других мажоритариев есть четкое понимание, что мне не на кого будет оставить род. Да и еще, если этим делом займутся опричники, отмазать тебя будет очень дорого. Вернее, не если, а когда.

– Я сделал то, что должен. Никакое имущество не должно покидать род. Я не особо не скрывался, потому что плевать. Ничего не будет. Никакого откупа, никаких опричников. – Виссарион высокомерно задрал подбородок.

– Потрудись объяснить, сынок, что ты имеешь в виду. – Викентий понизил голос почти до ледяного шепота. Когда этот тон слышали его подчиненные, они падали в обморок или, как минимум, получали средней степени обморожение. Виссарион же только хмыкнул.

– Все будет нормально. Я не обязан тебе ничего объяснять. Просто перестань считать меня идиотом.

Викентий примерно минуту рассматривал сына, как будто видел перед собой незнакомца. Затем резко выдохнул и произнес:

– Упустил. Что же сам виноват. Понадеялся на учителей и супругу. Я, конечно, знал, что мать твоя невеликого ума женщина. С каждым годом все очевидней, что вам с Ирмой достались ее куриные мозги.

Виссарион покраснел и прошипел, подавшись вперед:

– Не смей оскорблять мою мать! Она хотя бы из хорошего рода, не то что твоя вторая жена – из дворянишек…

– Я даю тебе возможность ответить по-хорошему. Кто? Кто заронил в твою пустую голову мысль об устранении двоюродного брата?

– Да с чего ты взял? Я сам так решил! Понял? Сам!

– Сам ты только что выбрал по-плохому. – Викентий шевельнул пальцами и слегка расфокусировал взгляд.

Имплант Виссариона отключился, выкинув несколько сервисных сообщений на телефон.

Виссарион зашипел и начал покрываться каменной коркой, но дальнейшие действия Викентия были молниеносны.

Он создал одновременно три печати, которые метнул в сторону сына.

Первая врезалась в корпус, напротив солнечного сплетения. Она обволокла гармониум парня, напрочь лишив его возможности оперировать праной или воззвать к стихии.

Вторая лишила его голоса.

Третья разрослась до размеров человека и продолжила увеличиваться. Из ее узловых точек вырвались цепи, и крепко спеленали конечности Виссариона.

Парня перевернуло вверх ногами и прижало к печати в форме «морской звезды».

Тело повисло между полом и потолком.

Все это произошло в течение одного удара сердца.

Виссарион рванулся, но цепи держали крепко.

– В общем так. Будешь висеть здесь, пока не расскажешь мне все. Заодно кровь к голове прильет, может хоть немного соображать начнешь.

Он отвернулся от висящего посреди кабинета сына, вновь вызывая виртуальный экран. Затем снова обратился к наследнику, как будто что-то вспомнил.

– Без импланта ты на месяц, в любом случае. И если я не услышу от тебя подробнейший рассказ, во что ты вляпался и не буду удовлетворен твоим рассказом… Через час я официально аннулирую твое право наследования. С наследником идиотом я как-то смирюсь. С наследником необучаемым идиотом? Не готов. Как надумаешь поделиться со мной информацией, дай знать. Помычи там, головой потряси. Амелия (так звали виртуального помощника главы семьи) выведи ему в интерфейс таймер. У тебя пятьдесят девять минут.

У ТЕБЯ ПЯТЬДЕСЯТ ДЕВЯТЬ МИНУТ

К чести Виссариона – он продержался почти сорок. Сорок минут пытки, потому что прилившей к голове кровью особенности печати не ограничивались. Спину жгло, как будто ее вскрыли и рану посыпали солью. По рукам и ногам, от места крепления магических оков распространялся парализующий холод, заставляющий не чувствовать конечности. Затем заклинание отпускало нервы – и вернувшиеся ощущения были отвратительными. А потом цикл повторялся.

Сорок минут на памяти Викентия Алексеевича не выдерживал в этой печати никто. Кроме самого Викентия и его брата Григория. Отец их так неоднократно наказывал в детстве. На своих детях они уже не практиковались. А зря, судя по всему.

Виссарион замотал головой, активно гримасничая. Викентий оторвался от работы, глянул на таймер – сорок одна двенадцать, и слегка изменил конфигурацию печати. Виссарион рухнул на пол. Оковы перестали жечь и замораживать конечности, просто продолжали удерживать его около магического сигила. Викентий Алексеевич снял с сына заклятие немоты.

Несмотря на опасения Викентия, Виссарион был все же обучаемым. Да и не таким уж и тупым. Просто он «слегка» охренел от безнаказанности. Башня многим на голову бумажную корону надевает. Он не стал орать, чего-то требовать или ругаться. Он прекрасно знал отца, и как тот относится к своему слову. И понимал, что рассказать все сейчас – его единственный шанс не стать отлученным от семьи.

– Неделю назад я был на званом вечере у Скворцовых. Ты еще не поехал, сказал с них и наследника хватит. Там ко мне и подошел этот мужчина…

Четвертый уровень района Соколовых. Алексей

В дом я заходил без опаски. Вероятность того, что наш отравитель повторно его посетил и оставил смертоносный сюрприз, была фактически нулевой. Наблюдение за домом было усилено дронами. Систему безопасности слегка модернизировал Лешенька. От вторжения это бы не спасло, но он уверял, что узнает о любом незваном визитере, будь тот хоть сто раз техномант. Мол, сторожок неизвлекаемый. Поскольку сообщений о вторжении не последовало, я и не переживал.

Погладил ховер, сиротливо стоящий в арке.

– Ты мой славный. Извини, что бросил тебя. Мы еще полетаем.

Я не сумасшедший. Моя мама проверяла меня! На самом деле множество людей разговаривают со своими машинами, особенно в наше время. Так что нечего. Людей, разговаривающих с монетами гораздо меньше. Но и я ведь не кто попало, верно?

Перед тем как лечь спать, посоветовался с Анной Иоанновной о перспективах сегодняшней ночи и завтрашнего дня. Два аверса, реверс, аверс. Да, да, нет, да. В целом, я был согласен с Ее Величеством.

– Так и поступим, государыня. Вы, как всегда, сама проницательность. Не зря с вами связывают одни из самых существенных реформ во внутренней политике Империи. – Сказал я надменному профилю. – Благодарю за совет и спокойной ночи.

Решено. Форсирую работу с печатью. Не нравится мне, как закручиваются дела. Оставлю на завтра минимум праны. Уверен, обойдусь и минимумом. Надеюсь, даже если Плахин прикомандирует меня к Волкову, это случится не в мой выходной. В любом случае – печать в приоритете.

Мысли долго не хотели успокаиваться. Мне нужен ключ! Нужен мой имплант, а, вернее, хранилище данных, в которое без него не попасть. Иначе все мои трепыхания… Да нет, я и так справлюсь. Но усилий придется затратить гораздо больше.

Надо разобраться с убийцей как можно раньше. Что, если завтра он не нападет? Решит подождать? Если Истоминой не удастся добыть разрешение на слежку? Или хотя бы вычислить его место пребывания? Ненавижу неконтролируемые ситуации, в которых завишу от других. Привык, понимаешь, быть впереди на шаг, пусть даже на минуту.

В конце концов, я таки сумел сосредоточиться и проявить свою печать изгнанника в духовном теле. Дальше пошло легче. Работа по перерезанию «нитей» нудная, медитативная. Требует сосредоточения. Все дурные мысли и метания из головы вымело довольно быстро. Осталась только предельная концентрация на задаче.

Дрожание печати.

Лопающиеся нити.

Энергия, превращенная моей волей в стальной резак.

Каждый раз работать с печатью становилось все проще. Считается, что такие тонкие манипуляции со своей душой доступны только стихийникам. И то – талантливым. Ерунда. При должной мотивации, как оказалось, и без инициации можно обойтись.

Уснул я со счастливой улыбкой и спал сном праведника. Никакие дурацкие сны про отрезанные головы меня не терзали.

Утром проснулся с четкой мыслью.

Пора начинать охоту на охотника. Правда, как оказалось позже, я не все учел в своих умопостроениях.

Глава 24

Охота на охотника

Утро началось с хороших новостей. Ну для меня хороших – я оптимист. Отравитель взял меня под плотный контроль. Влез в уличные камеры и системы внутреннего наблюдения дома. Это означало только одно. Он готовится довести дело до конца. И исчезнуть. Но ни того ни другого мы ему не позволим.

Мы, в свою очередь, взяли его под плотную опеку. Да! Утром Истомина подключила «Оруэла», скормив этому нейро всю имеющуюся информацию о нашем таинственном визави. И результат порадовал. «Оруэлл» сузил предположительное место пребывания убийцы до сектора. А это пять-шесть улиц. Не больше пары сотен домов. И, соответственно, две-три тысячи жителей. Вторжение техноманта в системы уличного видеонаблюдения засек тоже нейро. По следам этого проникновения он сейчас и вычислял место, откуда подключился к общей сети наш скользкий друг. Думаю, там будет врезка, адаптер и мощный передатчик сигнала. Сомневаюсь, что профессионал вроде нашего убийцы будет сидеть за компьютером и ждать группу захвата.

Истомина зарезервировала на себя хранилище данных, куда нейро сливал концентрированные отчеты по объекту наблюдения. А у меня был к этому хранилищу доступ. Так что я получал всю информацию с отставанием в минуту. Практически в режиме реального времени.

Вчера я распланировал свой день. Я должен был подставиться минимум трижды. Совсем необязательно, что убийца воспользуется первым же подвернувшимся удачным случаем для покушения. Да и способ, который он выберет, мы пока не знали. Если он действительно сотрудник имперских охранительных органов, стрелять он умеет прекрасно. И вообще он маг. Неплохой маг. Значит, с базой – способностями физика и стихийника, все тоже, как минимум на среднем уровне.

Но мне все же казалось, что он не станет отступать от своего обычного «модус операнди». Это для него уже что-то вроде визитной карточки. Знак качества. Где-то на стене висит снайперская винтовка из моего сна. Но в этой сцене она не выстрелит.

Итак, первый акт мерлезонского балета: «Охота на дроздов».

Я выбрал из куцего списка контактов Катю и включил громкую связь. Сам в это время начал процедуру бритья. Пусть наш приятель слышит весь диалог. Зря он что ли систему видеонаблюдения взламывал? Старался. Такие вещи стоит вознаграждать. Так что дверь в ванную тоже нараспашку.

– Привет, красотка. Как дела? – Срезал щетину с левой щеки. Гель хлопьями плюхается в раковину.

– Привет, Алекс. Ваше сиятельство вспомнило о бедной девушке!

– Ждала? – Перехожу на подбородок, поэтому немногословен.

– Конечно! Ночей не спала. Подушку кусала! Дыру в окошке проглядела. Не скачет ли там мой прынц на белом верблюде.

– На белом мамонте. На меньшее не согласен. Какой верблюд? Что за полумеры?

– На мамонтах у нас мангызы рассекают. Ты что, из ордынских принцев?

– Будем считать, что мамонт – трофей. – Закончил с правой щекой и взял полотенце. – Как ты смотришь на то, что я на своем скакуне похищу тебя сегодня часика на два. Чтобы плотно пообедать. М-м-м?

– Предложение, подкупающее своей новизной. Пообедаем. А дальше что?

– Взрослые люди. Разберемся. Считай обед извинением за мое недолгое отсутствие. Я теперь человек служивый. Времени на личную жизнь почти не осталось. – Проговорил я, вытерев лицо бумажным полотенцем.

– Как интересно! Я согласная. Все расскажешь позже. Куда пойдем?

– Как обычно, солнце. Ты выбираешь. Любой каприз.

– У-у-у. Ты попал. Тогда сегодня у нас «Устав соколиной охоты».

Пафосное и дорогое место. Говорят, туда даже Соколовы из мелкотни заглядывают. Инкогнито в основном.

– Это на бульваре Успенского? Хорошо. Приват, общий зал? – Сбрызнул лицо и шею туалетной водой.

– Давай для разнообразия общий зал. А то знаю я ваше высочество. Не слезая с мамонта, можете попробовать бедную девушку оприходовать. А я еще тебя не простила!

– Закажу столик. На пятнадцать устроит?

– Да, мой принц!

– Тогда я заскочу за тобой в четырнадцать тридцать. Только в стойлах мамонта приберусь.

– Фу! Ладно, уже давай без этих метафор. У меня слишком живое воображение. Целую, пока!

– До встречи, красотка. – Последние слова я говорил, уже выходя из ванной и прижимая телефон к уху плечом.

Уверен, кстати, в мой смартфон он тоже уже залез. Систему безопасности я с него проверяю. Так что канал для опытного взломщика открыт. Но так даже лучше. Пусть держит меня под «колпаком». Если первый акт не сработает, у меня запланирована одинокая прогулка в парке и театр с Катей вечером. Я весь день сегодня на арене. На белом верблюде, ага. Или мамонте. Только еще мишень на спине не нарисовал.

Пришлось приодеться. Мои футболки и джинсы не в тренде. Так что я надел серую рубашку, темно-зеленый клубный пиджак и темно-серые брюки. Вместо привычных кроссовок обул летние туфли. Из всего многообразия «казуальной» одежды этот набор у меня был самым приличным. Немного подумав, я нацепил символы статуса. Чтобы отсечь возможные инциденты. «Устав» – заведение приличное. Но и публика там сложная собирается. Всякое мелкое дворянство и слуги рода Соколовых. Купцы из первой гильдии. Так что обозначить статус необходимо.

Нацепил на лацкан пиджака серебряного императорского орла с кинжалом в когтистых лапах. На указательный палец левой руки надел печатку с тем же символом. Дворянин и маг телесных практик. А еще – плейбой, ликвидатор, человек-мишень.

Ношение подобных атрибутов без достаточных на то оснований было уголовно наказуемо. Так что, если видишь на человеке подобные символы, скорее всего, они обозначают его реальный статус. Плюс они защищают от ненужных конфликтов.

* * *

Немного подумав, я отказался от ховера в пользу такси. В машине я вставил в ухо горошину наушника. И включил его.

– Так, я здесь. Проверка.

– Мы его ведем, – тут же проявилась Истомина. – Синий фургон районной службы доставки. Следует за тобой параллельным маршрутом в паре улиц.

Ну и отлично. Клюнула рыбка. Если не ресторан, то парк. Я глянул на экран второго смартфона, чтобы понять, как сейчас выглядит мой противник. Несколько не очень четких изображений с уличных камер и одна хорошая фотка с дрона.

Внешность убийцы можно было охарактеризовать одним словом – неприметный. Никаких усов, родинок, бородавок или прочих запоминающихся черт. А еще это наверняка не его лицо. Но мне пока достаточно.

Нельзя сказать, что совсем не нервничал. Все же я впервые занимаюсь подобным. Тактические игры, которые я проходил в роду, не в счет. Там совершенно другая цена ошибки. А, значит, и совершенно другое отношение. Вот Виссарион, мой двоюродный брат, вечно бесился, когда проигрывал. Мне же было все равно. А сейчас я чувствовал легкий мандраж.

Мы с Кэт высадились у «Устава». Убийца припарковался на служебной стоянке ресторана за пять минут до нас. И пока машину не покидал.

Мы двинулись вверх по мраморным ступенькам. Двери нам открыл самый настоящий швейцар в ливрее и квадратной шапочке. В пафосных заведениях для безродных любят использовать живой персонал. Если здесь был бы лифт, его бы непременно обслуживал лифтер. Это тебе не полностью автоматизированные забегаловки «Подорожника». Забавно, что у бояр как раз тренд на автоматизацию и сокращение живого персонала. Я же говорю, параллельные миры.

«Устав» был отделан по принципу «дорохо-бохато». Мрамор, позолоченная гипсовая лепнина, здоровенные бронзовые люстры с дофигалионом висюлек. Занавеси и портьеры из тяжелого винно-красного бархата. То ли переартдеко, то ли недоампир. Я здесь был один раз, и мне еще тогда не понравилось. Безвкусица и кич. Кухня тоже переоценена. А вот цены неадекватные. Зато внутри нет камер видеонаблюдения. Это огромный плюс для нашего друга. Еще одним плюсом являлось расположение столов. Высокие спинки диванчиков и занавеси перекрывали сидящим за столиками линии зрения друг на друга. Какой-никакой обзор открывался только на соседние столы. При этом реальной преградой они не являлись.

В общем воруй-убивай, делай что-нибудь противоестественное с гусями. Путь открыт.

Сейчас в ресторане обедало несколько пар и одна крупная, человек на восемь, шумная кампания.

Я дождался, когда закажет Катя. Сделал собственный заказ с помощью императорского благоволения. У вышколенного официанта глаз дергался каждый раз, когда я называл блюдо только после броска монеты.

Принесли закуски, а исполнитель не спешил на сцену. Из припаркованного фургона никто не выходил.

Я уже было решил, что кина не будет, как события, наконец, понеслись галопом.

Официант принес заказанное вино, и я подбросил монету, чтобы поинтересоваться у Анны Иоановны, не имеет ли она ничего против пьянства в такой ответственный день.

Наушник щелкнул, Истомина возбужденно протараторила: «Его нет в машине. Он как-то…»!

Мои пальцы дрогнули. Монета со звоном упала на пол. Официант наклонился, чтобы подобрать ее.

И я, разогнав внутреннюю энергию на полную, привстал и ударил его в основание черепа сомкнутыми в замок руками.

«… ушел от наблюдения и сейчас может быть где угодно!»

Официант рухнул на пол. Я ударил его каблуком в висок. И ответил Истоминой

– Ты права, Мария. Он уже здесь.

Как я узнал? Запах. Он не сменил одеколон. А еще эта добавка, которая похожа на детскую присыпку. Похоже, он принимает какое-то лекарство или что-то в этом роде. Он все сделал правильно. Подошел со спины. Катя видела его, но не обратила внимание. Я бы тоже, наверное, принял его за официанта. Если бы не запах.

Я вынул из внутреннего кармана небольшой жесткий чехол. Открыв его, достал пневмошприц и, вбив ублюдку под подбородок, нажал на кнопку. Он вяло шевельнул рукой, но я просто ударил его подошвой по запястью. Руку не сломал, но каст сбил. Крепкий гад.

– Господа – это не то, что вы думаете. Происходит задержание преступника. Вот мое удостоверение, – Проворковала Катя у меня за спиной.

Охранник заведения был уже в паре метров от нас. Он был в курсе о значке на лацкане и моем кольце, поэтому вежливо и настойчиво заявил:

– Отойдите от нашего сотрудника. Руки положите на спинку дивана, пожалуйста. Мы сейчас со всем разберемся. – Пистолет он при этом не достал и на меня не направлял. Но куртку расстегнул и на кобуру руку положил. Все-таки зря я ругал это место. Выглядит оно так себе, кормят тоже не очень, но персонал у них хорош.

Я взял убийцу за волосы и поднял так, чтобы официант увидел его лицо.

– Уверены, что это ваш сотрудник… Вадим? – Рассмотрел я имя охранника на нагрудной карточке.

Тот вглядывался пару секунд, после чего сказал:

– Уже не уверен. Все же прошу вас остаться на месте. Мы разберемся.

– Разбираться буду я. – Истомина вынырнула из-за колонны и сунула охраннику под нос свой служебный жетон. – Это операция «тяжких». Руководство ваше предупреждено. Обеспечьте периметр, Вадим.

Проговорив все это, она нагнулась к убийце и ловко защелкнула на нем ошейник. Тот вяло ворочался и пытался хватать ее за руки. И это после двух моих ударов в голову и лошадиной дозы быстродействующего седативного, практически в мозг! Силен мужик.

– Орлов. Чего стоишь столбом, помоги! Руки ему за спину заведи. – Раскомандовалась Истомина.

Я перевернул мужика на живот и завел ему руки за спину. Истомина тут же присоединила к ошейнику серебристый шнур и с размаху шлепнула захваченному небольшую коробочку на середину спины. Раздался щелчок, из коробочки выстрелило шесть игл, вонзившихся в тело по обе стороны позвоночника. Клиент дернулся и одеревенел. Далее она надела оковы ему на локти и на запястья. И последнюю пару на лодыжки. Все, упаковка закончена.