Текст книги "Изгой рода Орловых: Ликвидатор (СИ)"

Автор книги: Саша Фишер

Соавторы: Данил Коган
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Пока да. Или он суперпрофи. Или так и не вышел на твой след. Или следит дистанционно, через ментовские или частные камеры, например.

– Че брать бум? – Официантка нависла над нами сальной оплывшей горой, почесывая голый локоть.

– Мне две бутылки минеральной воды. – Сказал я, прикинув, что здесь можно употребить без критического урона организму. – И чистый стакан. Девушка сама закажет. Я заплачу.

– У нас все стаканЫ чистые. – Заявила мечта каннибала. – У столовой три звезды. Могешь проверить.

– Верю. Примите у девушки заказ.

Взяв у Катерины заказ, она убралась в сторону кухни, ворча что-то вроде: «Ходят тут, нос воротят. У нас полсектора столуется…»

Буквально через несколько минут к нам присоединилась Истомина. Деланно безразлично мазнув взглядом по Кэт, она выложила на стол папку с распечатанными документами.

– Только для изучения. – Предупредила она. – Забрать с собой не получится. Фотографировать нельзя. Ты не мог место поприличней для встречи выбрать?

– Честно? Наугад ткнул в смартфон, пока сюда ехал. Ну что? Приступим?

– Такое впечатления, что я целые сутки сломанный пазл собирала. – Пожаловалась Истомина.

– Но что– то нашла?

– Что-то нашла. Слушайте.

Пришла пора узнать нашего господина-невидимку поближе.

Глава 21

Следы на песке

Главное: Истоминой удалось обнаружить «шкурку» предполагаемого реципиента. Методом исключения из трех наиболее вероятных вариантов был выбран самый подходящий.

Некий подданный въехал на территорию района позавчера. Вернее, не въехал, а появился. Ранее не фиксировавшийся профиль реестра подданных засветился при вхождении в «Эфир» и посещение сайта собственников жилья Соколовского района четыре дня назад. Подданный по фамилии Гарнец был чист аки младенец. Непонятно, кстати, почему регулярно уделывающих пеленки младенцев считают за эталон чистоты. Возможно, имеется в виду чистота душевная.

В нашем же случае профиль был чист просто подозрительно. Подданный империи сорока трех лет от роду: не был, не состоял, не замечен. Ни одного привода или административного штрафа. Ни единой пометки налоговых или любых других государственных органов. Не работающий. Государственные ящики для уведомлений девственно чисты. Но главное, он явно питался святым духом. За те три месяца, что были выпущены банковские карты, привязанные к его профилю, прошло всего несколько мелких транзакций. В основном приход наличными через банкомат. И снятие. И все это в течение последней недели.

Ничего удивительного бы не было, будь он резидентом третьего уровня любого из районов или земским обывателем. Но его официальное место жительства значилось как четвертый уровень района Скворцовых. А жители верхних уровней полиса почти не пользовались наличкой.

Можно было бы, конечно, запросить все, действующие в Воронеже банки, о том имелись ли у господина Гарнец счета или карты. И Истомина даже сделала этот запрос. Но у банков на ответ имелось до десяти дней. И обычно они этим сроком злоупотребляли. А то и вовсе игнорировали первый запрос, поскольку за это не было административной ответственности. Так что ответы банков – дело будущего.

Тем не менее его платежная карта засветилась в Соколовском районе позавчера. С камеры банкомата было получено изображение господина Ганец – расплывчатое и нечеткое. Но здесь, как говорится, коготок увяз, всей птичке пропасть. Сравнивая изображения по одежде, с камер, находившихся в непосредственной близости от банкомата, где Гарнец снимал деньги, были получены более четкие картинки. После их прогона по базе данных Гарнец был зафиксирован камерой патрульного дрона недалеко от моего дома в синей спецовке надписью «Спецэлектромонтаж» через всю спину.

Выяснить, где он живет, не удалось.

Я просматривал распечатки и редкие фото и передавал листочки Кэт. Сомнений в том, что Истомина зацепила того, кого нужно, не было.

– Теперь выводы экспертов. – Мария глянула в свой телефон. – Коротко. Яд, которым пытались отравить тебя, Орлов, и яд, использованный для отравления Гадюженко – совпадают. Это довольно редкая синтетическая пакость. В организме после смерти быстро распадется на составляющие. Чтобы определить, что он был использован, нужны довольно специфические анализы, которые, конечно, при обычной процедуре установления причин смерти не делаются.

– Это объединяет оба случая. – Заметила Кэт. – Но что-то еще удалось из этого выжать?

– Что-то удалось. – Истомина снова глянула в телефон. – Яд был синтезирован в девяносто четвертом, как побочный продукт линейки алхимических экспериментов рода Брюсов. Запрещен к производству и официальному обороту. При этом у него не самая простая или известная формула. То есть у обычных алхимиков-отравителей его в ассортименте нет. Массово на черном рынке его тоже, как понимаете, не продают. А значит, либо наш Гарнец синтезирует его самостоятельно. Либо имеет доступ к серьезным лабам, работающим в черную на заказ.

Она прервалась, чтобы бесцеремонно отобрать у меня запечатанную бутылку минералки. Или у них это называется «изъять»? Вскрыв бутылку и брезгливо исследовав «чистые стаканЫ» она хлебнула прямо из горлышка. Затем продолжила:

– Нам повезло. Ну или как сказать. Есть след. Недавно коллеги в районе Соловьевых взяли одного химика. Он снабжал местных поставщиков золотой молодежи легкой наркотой отменного качества. А с одной из партий налажал. Несколько «золотых» молодых людей с четвертого, а с ними отпрыск младшей боярской семьи, отъехали в реанимацию. Кто-то даже коньки отбросил. Поднялся скандал, расследование, и в результате химика взяли, пройдя по цепочке поставщиков. В его лаборатории, помимо прочего, обнаружили этот наш «абиолизин». Я из их отдела знаю одного парнишку, учились вместе. Созвонились, и он дал мне доступ к материалам дела, без волокиты и прочего дерьма. У химика был постоянный клиент на этот яд. Крайний раз он получил поставку две недели назад. Надо сказать, срок хранения у абиолизина невелик. Два месяца максимум. Так что мы, кажется, знаем поставщика яда нашего фигуранта. Но использовать эту информацию мы сможем только, если его возьмем. Или не можем, если убийца – параноик и не встречался с химиком лично. И последнее, по яду.

Она снова глотнула из бутылки, изящно запрокинув голову. Я аж залюбовался, и поймал непонятный взгляд Кати и тычок под ребра.

– Я неприличное количество запросов отправила по названию этого яда. И два часа назад мне позвонили опричники. Оказывается, буквально недавно у нас скончался земский губернатор Среднего Придонья – земства, примыкающего к Воронежу. Тайный советник, кавалер кучи орденов, отец семейства и образцовый подданный Его Величества. Ничего подозрительного в его смерти не нашли. Но, когда его ближайший помощник и личный адъютант погиб в результате несчастного случая, кто-то из опричников забил тревогу. Чиновники третьего класса, знаете, товар штучный. Перепроверили результаты, эксгумация, все дела.

– Только не говори, что убийца воспользовался тем же ядом?

– Ладно. – Хмыкнула рыжая. – Не скажу.

И замолчала, попивая минералочку. Мою минералочку, между прочим!

– Ладно, не томите нас, госпожа Истомина. Мы все преклоняемся перед вашим сыскным гением и проницательностью. – Голос мой источал мед и патоку.

– То-то же! – важно подняла палец вверх Мария. Такой, без мундира и официальной маски, она мне нравилась больше. Молодость и не потерянное по дороге чувство юмора, это прекрасно. – Я, между прочим, за вчерашнюю ночь и сегодняшний день себе заработала кровь из глаз и квадратную задницу. Так что немного похвалы не повредит. Кратко – есть еще несколько смертей государевых чиновников рангом помельче, которые списывают на нашего потенциального убийцу. Опричники работают по его делу совместно с тяжкими. При попытке его вычислить наткнулись на пустоту. Он круто заметает следы, в том числе электронные.

– Техномант! – дружно выдали мы с Катериной.

– Ну да. Еще одно совпадение. Наш случай взяли на изучение, но меня к тому большому расследованию официально пока не подключили. Это по яду. Теперь выводы. Хочу послушать вас, Алексей, и вас, Екатерина. Мне будет полезно услышать мнения со стороны. А то я уже слишком включена в это дело.

– Если можно, то Катя или Кэт. Екатерина, – слишком длинно. – Моя «контр-наблюдательница» сделала ангельское выражение лица. Дождавшись кивка от Истоминой, она продолжила. – Я оперативник. Предлагаю выслушать сперва Алексея Григорьевича.

Мария и Кэт

Я кинул монету, несколько секунд рассматривал державного орла, просто позволяя сведениям «осесть» в голове. После чего начал:

– На самом деле информация весьма интересная. Допустим, что все кусочки от одного пазла. Смотрите, наш визави пользуется ядами. Не гнушается подкупом или использованием госслужащих, но и лично может сработать. Что еще в нем видно? Я бы сказал решительность и некоторая амбициозность. Грохнуть губернатора, это надо совсем отморозком быть, без нервов. При этом он имеет доступ, по крайней мере, к низовым системам МВД. Откуда-то знает про яд. Квалифицированный техномант. Квалифицированный, Мария?

– Даже очень. Лешенька чуть слюной от восторга не захлебнулся, когда рассказывал, как он твою дорогущую охранку на два щелчка сломал.

– Выводы: Он потомственный дворянин или из службистов. Скорее всего, и то и другое. Из оперативных работников. Следственный департамент МВД, прокуратура, опричники, ДБН. Я бы даже поставил на ДБН (департамент по борьбе с наркотиками). – Теплое покалывание кончиков пальцев и гармоничное какое-то дрожание нитей. Что это значит? Я на верном пути? – Хм-м-м. – Прокашлялся и укоризненно взглянул на пустую бутылку из-под минералки передо мной. – Из органов ушел не сам по себе, скорее всего, был какой-то скандал.

– Ну ты, Алекс, прямо теорию целую развел. – Покачала головой Катя. – Я вот ничего такого не поняла.

– Я могу ошибаться в деталях. Да это и неважно. Почему он не убрался из Воронежа после смерти губернатора? Если это он? Зачем взялся за мое устранение? Много за меня не заплатят. Совершенно разный уровень мишеней. Когда, говоришь, губернатор ушел к духам предков?

– Я не говорила. – Истомина посмотрела в телефон, перелистнув несколько экранов, – вот. Шестнадцатого июля. Полтора месяца назад.

– А когда спохватились и нашли следы яда? – Она снова углубилась в свои записи.

– Довольно быстро. Через четыре дня. О чем это говорит?

– Мне кажется, с убийцей не расплатились. Ведь не было соблюдено главное условие. Смерть господина тайного советника, орденоносца и семьянина и прочая и прочая, в общем человека и дирижабля, не удалось выдать за естественную. Заказчики этого убийства могут хотеть теперь ликвидировать исполнителя. Если уже не попытались. А они, чтобы играть на таком уровне, не могут быть мелкими людьми. Боярский род? Какой-нибудь граф, имеющий интересы в Придонье? Неважно. Важно, что наш фигурант в цейтноте, загнан в угол, и нуждается в деньгах. Иначе не взялся бы за мое устранение.

– Набор смелых и бездоказательных предположений. – констатировала Истомина. – Ты мне напомнил сейчас моего куратора практики по криминалистике. Он тоже умел делать фантастичные выводы на основании незначительных фактов.

– И насколько часто он оказывался прав?

– Довольно часто. Но ему было сорок два. У него колоссальный опыт работы в следственных органах. Он начинал с низов, простым опером. А тебе девятнадцать. И ты тепличное создание из башни. Откуда что взялось?

– У меня выявили аналитические способности в одиннадцать лет. После этого со мной занимались лучшие из доступных моим родителям учителей. Все во имя рода. Не скажу, чтобы роль какого-нибудь родового аналитика или будущего ученого, каким был мой отец, меня прельщала. Мне больше нравились силовые тренировки, рукопашный бой и фехтование. Развитие гармониума. Но и здесь я не филонил. Все на благо рода. – Я сделал паузу. – У меня выработали что-то вроде специфического навыка, по мелким, незначительным деталям воображать прямо вот целую историю. Немного похоже на попытку реконструировать сценку по следам на песке. Меня учили не просто реконструировать картинку, а оживлять ее. – И мой дар ви́дения мне в этом изрядно помогает, как я понимаю. Но это уже секрет. – Так что в своих выводах я уверен процентов на восемьдесят. И то, что ты рассказала – не мелкие детали. Ты всего за сутки вытащила на свет множество полезной информации и свела ее вместе. А все мои выводы основываются на результатах твоей профессиональной работы, Мария.

Истомина даже слегка порозовела. Говорят, что доброе слово и кошке приятно. Но Мария комплименты своей внешности принимала в штыки. А вот похвала профессиональным качествам и признание значительности ее вклада доставили ей явное удовольствие. Запомним.

– Чтобы было понятно, например: мы знаем, что он отравил Гадюженко в СИЗО. Проникнуть туда – не самая простая история. Скорее, он подкупил или запугал одного из служащих. Но как он успел? Мы же не в сказке живем. И не в комиксе про суперзлодеев. Много времени на подготовку него не было. Вся кутерьма вокруг меня началась после смерти деда. А он умер меньше недели назад. Значит, убийца имел доступ к служебной информации. И, скорее всего, даже знал, к кому пойти. Отсюда, плюс другие факторы, вывод – он сам из органов. Много яда в этой истории, плюс знакомство со статусным химиком, – возможно, сотрудник ДБН. Короче говоря, я практически уверен, что многое угадал верно.

– А потомственный дворянин? – С каким-то даже детским любопытством спросила Катя.

– Техномантия. Полноценный маг может быть воспитан только в боярском роду, дворянской титулованной семье или в качестве исключения императорским учреждением, готовым развивать талантливого самородка. Но бояре такой ресурс, как прокачанный маг, из рода не отпустят. Вероятность службы такого в имперских учреждениях почти нулевая. Государственным магам, выращенным в спецучилищах, сильно промывают мозги. А вот одаренных осколков дворянских семей служит империи множество. Здесь чисто вероятностное предположение. Амбициозность, решительность, помните? Скорее всего – потомственный.

– Это все, конечно, замечательно. Но как мы дальше действуем? – Истомина, кажется, окончательно отдала мне лидерство в этом расследовании.

– Скажи, Мария, ты можешь обеспечить за ним непрерывное наблюдение?

– Я могла бы, конечно, попробовать подключить «Оруэлл»… – Она закусила нижнюю губу, о чем-то задумавшись.

– Ого, – присвистнула Катя. – Слышала я про этого нейро. Говорят, он начал следить, за кем не надо, всячески своевольничать, и поэтому его отключили.

Я тоже слышал об этой новейшей разработке в области нейросетей. Без подробностей. Знал, про мощный аналитический комплекс, связанный с видеонаблюдением, банковскими проводками, позиционированием телефонов и прочая и прочая. Короче, пробник Большого Брата. Оживший кошмар любого либерала и ценителя мировых заговоров.

– Ерунда это все, Кать! – Истомина решительно тряхнула рыжей гривой. – Какая самостоятельность? Просто, как только его запустили, все немедленно принялись использовать новую систему в собственных интересах. Следить за женами, мужьями. Начальством, подчиненными. Набирать материалы для шантажа. Дошло до того, что вообще ленились запускать наружку, даже за мелкими закладчиками «Оруэлл» гоняли. Это привело к сверхзагрузке вычислительных мощностей и сбоям в работе системы.

– Так, что его поломали?

– Нет. Как только проблема всплыла в высоких кабинетах, те приняли соответствующие меры. Естественно – бюрократические. Теперь доступ к этому нейро ограничен. Чтобы его запустить требуется куча запросов, бумажек и согласований. Все через центральное управление. Вероятность утечки, если правда, что наш фигурант – бывший сотрудник, не нулевая. – Истомина скорчила кислую физиономию. – К тому же информация о подключении «Оруэлла» сто процентов уйдет к смежникам. А те и так уже заинтересовались моим расследованием.

– Слушай, не настолько здесь в районе развита система видеонаблюдения, чтобы сильно переживать. – Попытался утешить я «особого следователя».

– Ты просто не понимаешь, о чем говоришь. «Оруэлл» вламывается в любые системы уличного наблюдения, в том числе частные. Высший приоритет. Координирует работу дронов, простраивает вероятные маршруты. Одновременно санирует телефонные переговоры, мессенджеры, геопозицию устройств… От него не спасает изменение внешности или актерские способности. Он с девяносто процентной вероятностью определяет человека, даже при визуальной смене пола. Это мощнейший инструмент наружного наблюдения на сегодняшний день. Но, как я и сказала, к его ресурсам еще нужно получить доступ. И засветиться, соответственно. А что обиднее всего, можно засветиться, а доступа не получить. А в нашем случае мне придется использовать аргумент про убийство губернатора. Прости, Алексей, но чтобы расследовать покушение на мелкого дворянчика никто на «Оруэлл» не расщедрится.

– Я понимаю. А что, твой соученик из Соловьёвского района, наверное, питает к тебе нежные чувства еще с учебы? Иначе с чего бы он стал делиться служебной информацией.

– Ты, кажется, только что сунул нос на территорию «не твое собачье дело» Орлов! – Щеки Истоминой вспыхнули майскими розами.

– Я же не спрашивал есть или были ли у вас отношения, Мария! Вот это действительно не мое дело. У них там дело по химику закрыто или продолжается?

– А зачем… А! – Она аж подскочила. – Вот оно че, Михалыч… Может сработать. Он запросит ресурсы в рамках громкого дела. И отдаст их мне. Отделы сотрудничают, если объект слежки в другом районе. Дела связаны, так что обоснование у нас есть. Если мы преуспеем, он даже в плюсе. А мы избежим утечки. Неплохо. Думаю, Сережа не откажется помочь коллеге. И никаких отношений у нас не было и не будет! – Немного нелогично закончила она.

– Если получится подключить этот нейро, вероятность успеха в поимке нашего скользкого друга сильно возрастет. – Признал я. – Итого план-капкан такой, девушки!

Глава 22

Трудовыебудни-на

Главное решение на текущий момент было – помариновать нашего подопечного. Тем более что для подключения всевидящего ока «Оруэлла» тоже требовалось время. Даже электронная бюрократия его требует в немаленьких количествах.

Убийца, конечно, профессионал. И может достать меня даже на третьем уровне. Но сомнительно, что он полезет в заполненный ликвидаторами участок, чтобы дотянуться до меня. На четвертом меня подловить гораздо проще. Так что денек или два он, пожалуй, еще подождет.

Выписку из госпиталя мне уже организовали. Официально я появлюсь дома завтра, живой и здоровый. Убивай – не хочу. А время у него поджимает. Объявится наш фигурант. Никуда не денется. Буду надеяться, что «Оруэлл» к тому моменту уже подключат, и он оправдает свою репутацию.

А пока я спустился на третий уровень. Снял комнату в гостинице для работяг, за наличку. Данные моего паспорта зевающий дежурный внес в толстый журнал с надписью «баланс» на обложке. В электронные реестры данные перекочуют в конце месяца. Если вообще перекочуют.

Полистал с резервного телефона новостные сайты.

Ничего нового.

Микадо и Император Всероссийский стягивают к границам боеспособные части. Японцы для обороны. Наши, скорее всего, в очередной попытке под шумок, отвоевать Тобольскую губернию.

Испанцам в Южной Америке дают прикурить аборигены.

Американский Доминион пока выдыхает, пограничные вылазки Белой Орды с территории Канады не в счет.

Римляне с англо-французами обмениваются нотами и санкциями. И те и другие пытаются привлечь на свою сторону Империю, но наш правитель держит нейтралитет.

В самой империи тлеют Бессарабия, Курляндия, Ингерманландия и Кавказ. Чужинцы постоянно барагозят. Права им равные подавай. Инвестиции в регионы. Колесо от троллейбуса на блюдце с голубой каемочкой, ага.

Вспыхивает пограничными конфликтами Восточный Прикаспий и черноморский регион. «Турчанка» постоянно гадит. Противостояние за влияние на Кавказе, Причерноморье и Ближнем Востоке, между Блистательной Портой и Русской Империей длится уже три столетия.

Азиатские новости я читать не стал. Далеко и неинтересно.

* * *

В участок я прибыл за полчаса до начала дежурства, свежий и бодрый, и готовый весь день провести в блаженном ничегонеделании. Мы сменили «Дельту» в дежурке, я познакомился с очередными коллегами.

Гамма как раз ушла в патруль. Вечером было наше время для патрулирования, а следующий день свободный. Идеально.

Заноза после того разговора на патрулировании все еще меня игнорировала. Видимо, все пыталась сообразить, где подвох и что я с нее потребую за помощь. Красавчика не было, он отпросился для интеграции семени в гармониум. Учитывая завтрашний выходной, к послезавтра он должен быть более или менее в норме.

– Завтра проставляешься? – Скорее утвердительно, чем вопрошающе заметил Ветер. – Традиция, Боярин.

– Извините, ребята, но завтра никак. – Я о «проставлении» совсем не подумал, хотя слышал о подобной традиции. Типа после вливания в коллектив и получения приличной прибыли новичок поит и кормит коллег на халяву. – Завтра у меня день по минутам распланирован. Давайте в следующий выходной? Посоветуете заведение, в котором не стыдно коллег угостить?

– «Пушки-Мишки» – реально хороши! – Тут же оживилась Заноза. – Не тошниловка, не ссы, боярин. Пиво там – зашибенное. – Она аж облизнулась.

– Да нормально-на. – Ветер пожал плечами. – Не самое дорогое место, но приличное.

Кабан кивнул и поднял большой палец вверх.

– Решено. Закажу нам стол на субботу. – Ответил я, вбивая в поисковик эти самые «Пушки».

В этот момент завыла сирена. Щелкнули динамики, и диспетчер скороговоркой забормотал: «Инцидент в двенадцатом секторе. Ломоносова, шестьдесят два. Вызов поступил от милицейского патруля. Подозревается загрязнение. Угроза, предположительно, первого ранга…»

Сослуживцы сорвались с места при первом такте сиренного вопля. Бормотание дежурного все слушали, натягивая бронежилеты и паркуясь в амуницию.

Когда текст диспетчера пошел по третьему кругу, мы уже бежали к броневику.

– Цивильный квартал. – Прогудел Ветер. – Гандоны не берем-на! Еще одна группа выдвигается от тридцать четвертого участка, на Ломоносова – как раз граница полномочиев. Но мы раньше будем. Если не застрянем-на в пробке. ПМЗ на глаза. Проверить связь!

Разгоняя мини-кары и прочих участников дорожного движения в стороны воем сирены, наш броневик оттормозился на Ломоносова, возле перегораживающих улицу полицейских мотоциклов.

По пути я понял, почему пробки рассасывались, как по волшебству, стоило нам приблизиться к скоплению автомобилей. Когда стоящие перед нами на светофоре машины не уступили дорогу, Заноза просто растолкала их в стороны тупым носом нашего броневика.

Перекрикивая скрежет сминаемого металла и хруст пластика, я спросил у Ветра:

– Проблем у нас не будет? Мы, кажется, машин семь-восемь помяли.

– Не. Все уже знают, с нашей конторой судится-то бесполезно. Есть срочный вызов, можем хоть сжечь мешающие проезду тачки-на. Пусть эти тупицы страховую теперь беспокоют. Часть убытков им покроют-на.

Мы выскочили из броневика, который окончательно перекрыл неширокую улочку, настороженно поводя стволами.

Что именно спровоцировало срочный вызов, было пока непонятно. На асфальте перед входом в некое заведение, с курящейся трубкой на вывеске, лежал, скорчившись, труп в замызганной одежде. Стены возле него были испещрены отметинами от пуль.

Прислонившись спиной к мотоциклу, сидел молодой парнишка в милицейской форме. Правый наплечник брони у него отсутствовал, а плечо было плотно забинтовано. Парень побледнел, как мел, и трясся мелкой дрожью.

– Чего звали-на, служивые. – Спросил Ветер у старшего городового с двумя лычками на погоне. – С чего сыр-бор-на?

Двое остальных патрульных не спускали стволов со входа. Старший, к которому обратился Ветер, сплюнул на землю и показал рукой в сторону трупа:

– Вон тот мудила при проверке документов набросился на Семенца. Зубы себе отрастил и когти, ска! Из глаз черные слезы лились млять. Точно зараженный или мутант, отвечаю! Мы его завалили, не иначе святой спас, но оставшиеся внутри млять выходить не хотят и стреляют. Если там еще такие черти засели, мы не вытянем. Да и не наша это работа нах, с мутантами рамсить.

– Ясно. Решили на нас обыкновенную разборку спихнуть, ска.

Старший замотал головой и резко сказал:

– Ты иди на труп глянь, умник ипать!

– А твои архаровцы мне в спину из своих пукалок на засадят-на? Че они нервные какие-то?

– Говорю тебе, сержант, там такое страхомиздище было! Точно ваш случай. Пацаны огонь без команды не откроют, не парься.

– Ладно-на. Третья – вгони пострадавшему менту «трубочиста». А то его нешуточно колбасит. И догоняй. Четвертый, пятый со мной. Дверь под контроль берите. Че там с задним выходом, ментяра?

– Наш второй патруль уже перекрыл заднюю дверь. – Ничуть не обидевшись на «ментяру», ответил городовой.

Мы подошли к трупу, прикрываясь от двери в заведение выступами стены. Здесь буквально все было залито кровью и какой-то черно-зеленой жидкостью. Лежащее на асфальте существо было буквально изрешечено из ментовских пистолетов-пулеметов. Из дыр в теле сочилась та самая темно-зеленая жижа.

Лицо трупа искажено – кости черепа вытянулись вперед, образуя некое подобие звериной морды. Из пасти стекает кровь вперемежку со слюной. Руки превратились в смертоносные конечности с серповидными когтями.

– Как он в таком виде по улице шел-на? – Спросил сержант, деловито переворачивающий труп. Очевидно, ведет непрерывную съемку.

– А он выглядел как обычный пьянчуга. Только слезы вот эти черные… Короч он прям как в ужастиках всю эту тряхомудию зверскую прям на ходу отрастил! Мы и опомниться, нах, не успели, как он на Семенца кинулся и давай грызть, ска!

– А там чего? – Ветер кивнул на вход в заведение. – Думаешь, такие же засели?

– Да хер бы знал. Я своими парнями, пока ГБР не пришлют, рисковать точно не буду. – Он снова зло плюнул на труп. – А вы, как хотите.

Ветер сверился с ПМЗ. Вздохнул.

– Вторая группа только через десять минут будет. Заходим, короче. Пятый, откроешь мне дверь. Надеюсь, у них там «Витязя» нечем проковырять-на. Четвертый, сразу за мной, и по обстановке. Третья на подстраховке. Погнали наши городских-на!

Я коснулся ручки двери, и меня немедленно накрыло виденье.

Вот в каком-то переулке распахивается железная дверь и из нее вылетает темный цилиндр.

Вспышка! Грохот!

Черный силуэт с чемоданчиком бежит к транспорту.

В чемодане что-то важное!

ВИДЕНИЕ

Я моргнул и бросился в сторону переулка, в котором находился черный ход. На ходу бросил в рацию:

– Блокирую черный ход. Без меня работайте. Это важно, Первый.

– Куды едрить-на! Ладно, ска. Захожу. Работаем.

На ходу я форсировал прану. Из-под подошв разлетелась асфальтовая крошка. Для обычного зрения мой силуэт смазался, делая невозможным различить отдельные движения.

Хлопок и вспышка в переулке!

Шумоподавители и светофильтры отработали штатно. Картинка перед глазами окрасилась в серо-зеленые тона.

Я выбежал из-за угла и, чтобы не терять скорость, просто взбежал на противоположную стену. По связи донеслись частые хлопки ДШК-12 и маты Ветра.

Кабздец котятам, кто бы там ни засел.

Двое патрульных скорчились на земле, у них не было защиты от светошумовой гранаты.

Из железной двери выскочил, прямо как в ви́дении, мужик в плаще, бронежилете и с чемоданчиком в руке.

Вернее, для моего восприятия не выскочил, а, скорее, выполз. Рожа перекошена в панической гримасе. Паника, вызванная чем-то, что находилось не в переулке, а у него за спиной.

Туда за спину он и отправил вторую светошумку.

Мои ноги крошили кирпич. Почти пятьдесят метров от угла до входа я преодолел по стене, пока мужчина с чемоданом пробежал мера три. За мной оставалась четко видимая борозда.

Толчок!

Когда проносился мимо зева черного хода, оттуда долбанул очередной хлопок и вспышка, но фильтры успешно отработали и в этот раз.

Прыгнул, метясь ногой в крестец беглецу. Так меньше всего вероятности убить. Ведь мой оппонент явно не физик.

Мужика бросило вперед метров на пять.

Парит наш орел! Когти в одну сторону, пассатижи, то есть чемодан, в другую.

В следующее мгновение вновь включилось ви́денье, и я, закончив приземление, сместился влево.

Мимо меня пронеслась туша в изодранной одежде и со всей дури впечаталась в стену.

Кто это у нас здесь такой красивый и бесшумный нарисовался?

Тварь – а это такой же монстр, труп которого валялся перед входом, текучим движением оттолкнулась от стены и прыгнула… куда-то в мою сторону. На месте глаз пузырящаяся черно-зеленая жижа. Из ушей тек черный ручеек, пятная кожу. Ничего так его светошумкой приголубило.

Он не видел меня и не слышал, поэтому промахнулся со своим прыжком примерно на полметра.

Я уже выхватил свои коротыши. Почему-то не люблю штатную «кочергу», хотя может она здесь и полезней была бы.

Сделал новый рывок, пока существо принюхивалось. Один клинок прочертил по ребрам монстра тонкую линию, второй отбил удар когтистой лапы.

Проскочил мимо твари, с удивлением обнаружив отвалившийся кусок бронежилета. Вот это скорость! Второй удар оппонента я даже не отследил.

Впрочем, на этом бой окончился, из распоротой грудины и брюха монстра вывалились внутренности. Тот, запутавшись в собственных кишках, упал на землю.

Судороги потихоньку затихли.

– Чисто-на! – Слышу в наушниках. – Четвертый, проверь подсобки. Пятый, ты где, ска!

– Черный ход. Задержал гонца с грузом. Убил оборотня, или как там эти твари называются? Не стреляйте, я захожу!

– Там будь, с задержанным-на. Тута без тебя обойдемся. Но жди. В участке твоя инициатива жестоко тебя отинициативит!

Еще раз осмотрел побоище. Мужик в плаще, кажется, потерял сознание от болевого шока. На всякий случай вколол ему регенератор, чтобы не загнулся. Снял наручники с поясов постовых, все еще не пришедших в себя, и зафиксировал пленного.

Куда он бежал, интересно?

Пройдя немного по переулку, обнаружил за мусорными баками старенький ховер. Наш Орловский «Воронежец». Ему лет десять уже, весь ржавый, корпус в дырах. Но, кажется, рабочий. Сюда, значит, рвался мужик. Ну да. На ховере бы ушел, только его и видели.

Вернувшись к задержанному, первым делом подобрал чемоданчик. Помахал Кабану, выглянувшему из черного хода. Наш здоровяк показал мне большой палец и захлопнул дверь.

Затем я поднял одного из патрульных.

– На плечо можешь опереться, парень? – Спросил его.

– Да. Могу. Ты кто⁈

– Свои. Ликвидатор, группа «Браво», участок тридцать семь. Пойдем, отведу к старшему. Тебе к медику надо. Скорую вызвали уже, думаю.