Текст книги "Изгой рода Орловых: Ликвидатор (СИ)"

Автор книги: Саша Фишер

Соавторы: Данил Коган
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

«Продолжается торговая война между Римским Священным Понтификатом и Англо-Французской монархией. Рим ввел новый пакет заградительных пошлин на товары Американского Доминиона. В ответ…»

«Испанские королевские войска потерпели сокрушительное поражение от дикарей Инкско-Ацтекской коалиции. Фронт рухнул. Манаус, Сартарен и Макапа пали. Возможно ли, что воины Теократии дойдут до Императрис – сердца испанских колоний в Новом Свете?»

«Восстание в Курляндской губернии подавлено, уверенно заявляет генерал-губернатор Его Сиятельство Евгений Викторович Ермолов. Впрочем, цену таким заявлениям мы знаем прекрасно. Пока Литургическая Римская церковь не будет запрещена на территории Империи официально, этот пожар не потушить…»

«Заключено временное перемирие между князем Черниговским и князем Ростовским. После очередного инцидента с участием родовичей, чаша терпения верховной власти переполнилась. Напомним, в результате стычки между отпрысками княжеских родов погибло двенадцать человек, а пострадало двадцать восемь. Гарантом начавшихся переговоров выступил Великий Князь Дмитрий Борисович Годунов. Канцелярия Его Высочества передала журналистам аккредитованных имперских изданий, довольно резкое заявление…»

Звякнул кофейный аппарат. На смарт пришло сообщение. Если надо, с телефона можно было установить температуру подогрева, консистенцию напитка, уровень сахара и количество сливок. Я половиной опций не пользовался. Все равно, настоящий кофе, только черный и без подсластителей. Все остальное – жалкий суррогат.

Пришлось все-таки вставать. Я вынул колбу из кофеварки. Взял толстостенную кружку, с надписью «Holy war» и логотипом моей любимой англо-французской рок-группы, которая эту песню исполнила. Драйвовые ребята. Даром что Англогаллы.

Наполнив сосуд священным напитком, я снова устроился в кресле и втянул носом аромат свежесваренного кофе. Как же хорошо! Поднес чашку к губам.

Видение накрыло меня жестко и бескомпромиссно.

Мое тело, корчась, падает на ковер, пуская изо рта клочья желтой пены.

Откатывается в сторону кружка, оставляя за собой черные лужицы…

Короткая агония.

Смерть.

Агония, смерть

Сразу после видения меня накрыл жесточайший откат.

Верх и низ перепутались местами. Ушами я видел звуки дома. Лиловое треньканье кофеварки. Синие бряканья сообщений «беседы». Вдыхал ноздрями ноту соль, смешанную со звоном басовой струны. Так пах отравленный кофе.

Кажется, я даже вырубился на несколько секунд. Правда, довольно быстро пришел в себя. Кружка еще катилась по полу, оставляя на паркете лужицы моей несостоявшейся смерти.

Надо признать – откаты слабеют. А виденье прогрессирует. Жаль только, что этим процессом я пока не управляю.

А еще какая-то тварь попыталась убить меня в моем собственном доме. В месте, где я чувствовал себя в относительной безопасности.

Я судорожно бросился просматривать сообщения сигнализации и записи видеокамер. Нигде ничего.

Убийца проник в мой дом.

Отравил кофеварку.

Или зерна.

Или кружки.

И спокойно ушел.

Если бы не моя аномальная способность, я бы пускал слюни на паркете и уже медленно остывал.

Именно такую ситуацию я имел в виду, когда говорил Истоминой, что нормальные бояре пользуются услугами наемников другого класса. Неожиданный удар в уязвимое место. Никаких тупых засад в подворотне и пистолетов с глушителями. Никакого ближнего боя, поединков и стрельбы.

Красивый дебют, который должен был перейти сразу в эндшпиль. И все это учитывая, что мой неизвестный пока еще убийца явно не последний техномант. Ну или пользуется поддержкой техноманта. У меня дорогая и сложная техномагическая система безопасности. Сломать ее просто так не магу невозможно.

О моей любви к кофе он, скорее всего, знал. Значит, изучил профиль будущего объекта. Если, конечно, он не отравил все мои продукты, в чем я сильно сомневаюсь.

Ска-млятская. Он знает обо мне достаточно. А я не знаю о нем ничего. Он ударил первым и ударит снова, если я ему позволю.

И тут я вспомнил мой сон, где меня убивали самыми разными способами. Что это было? Я как-то получил доступ к планам убийцы? Или видел фрагменты вероятного будущего? Может, это был «просто сон»? Как в анекдоте про знаменитого психолога и банан? Конечно, нет. Моя способность подавала мне сигналы, которые я не должен был игнорировать.

Я сетовал, что ничего не знаю об убийце? Сейчас исправим.

Я подошел к кофемашине и тщательно ее обнюхал. Со стороны выглядело, наверное, смешно. Здоровый парень стоит и водит мордой по агрегату для приготовления кофе. Но я получил зацепку.

К запаху хороших зерен примешивался дополнительный аромат. Я приказал мозгу отсечь лишние нотки. В нос ударил отчетливый запах терпкого одеколона. И чего-то напоминающего детскую присыпку. Так пахнет мой убийца.

Ну а что дальше? Надо начинать собирать информацию. И звать кавалерию. За мной больше нет рода. Нет ресурсов. Значит воспользуюсь чужими. Идея вроде неплохая. Вон и Ее Величество, мне кажется, одобрительно кивает.

Убрав монету, я позвонил Истоминой. Убийца был рядом, он должен был убедиться, что его ловушка сработала. Но искать его, вступать в прямое столкновение, без подготовки, без понимания против кого я действую – чистое безумие.

Я здесь новичок. Я не знаю нужных специалистов. Поэтому лучший вариант – воспользоваться ресурсами «тяжких».

– Мария Юрьевна. Простите за поздний звонок, Орлов беспокоит.

– Что случилось, Орлов? Ты курсе, что у меня, вообще-то, еще и личная жизнь есть? – Видео она не включила. Видимо, чтобы я случайно не познакомился с ее «личной жизнью».

– На меня было совершено очередное покушение. Но я могу зарегистрировать вызов официально, как положено.

– Не нужно. Я подъеду. Сама оформлю. Еще что-то, ваше благородие? – Ооо. Сарказм. Ну что ж, сейчас сама напросилась.

– Да. Для осмотра места происшествия нужны эксперты. Биохимик и специалист по охранным системам.

– Да что у тебя там случилось? «Сосед просверлил в стене дырку и пущает туда ядовитых газов»? – Она явно процитировала какую-то жалобу. – У экспертов тоже рабочий день закончен.

– Могу повторить свое предложение об официальном…

– Да не надо! Будут эксперты. Но если ты меня по ерунде какой-то побеспокоил, обвиню тебя в оскорблении представителя власти и на десять дней в СИЗо закатаю.

И звонок прервала. Что ж. Подождем. А пока ждем, позвоню-ка я другой девушке. Нет, не сестре.

– Кэт? Привет. Смотрю, развлекаешься? – На заднем фоне вовсю долбила музыка, сейчас приглушенная фильтрами телефона. Судя по ритмам – ночной клуб. Кажется, я и сейчас не вовремя.

– Алекс. Подожди, пожалуйста, я тебе сейчас перезвоню, – ответила Катя.

– Только на второй номер, ок? – Попросил я.

– Ясно. Хорошо.

Я успел достать резервный телефон из тайника, и перейти в нежилую часть дома, где не было видеонаблюдения. И, да, Катя знала резервный номер. После госпиталя я дал ей его «на всякий случай».

– Привет, дорогой. По работе звонишь или соскучился? – послышался в трубке бодрый голос.

– Звоню по работе. Но это не отменяет того, что соскучился. – Слова про «соскучился» были чистой правдой. Иначе меня бы долбануло откатом. Хотя ей-то откуда знать.

– Если по работе, то с «соскучился» ничего не выйдет. Профессионал не спит с клиентом, если это не входит в условия задания. И, да, я не проститутка и не эскортница. Так что лучше бы работа реально оказалась работой, сечешь?

– Много слов. Надо организовать контрнаблюдение за мной. Срочно. Ты на контракте?

– Пока нет. – Тон сразу изменился. Из игривого стал серьезно-ледяным.

– Твоя такса? Только скидок не нужно, по «старой» дружбе'.

– Я тебя, наоборот, как медведь липку обдеру. Ты мальчик состоятельный, переживешь мои цены. – Как я и говорил по меркам кварталов я мажор. Но ресурсы у меня сильно ограничены. – Сотка в день – гонорар. Расходы сверху. Если будет замес – боевые триста. – Ого! Для района она действительно дорогой специалист.

– Устраивает. Нам нужно встретиться, тайно. Организуешь?

– Скину схему на этот телефон. Сегодня?

– Да. Давай сегодня. Только не раньше чем через три часа. У меня сейчас будут «тяжкие» и эксперты.

– Красотка Истомина, небось, приедет? – В голосе Катерины прозвучали непонятные нотки. Женщины! Сам по себе ты им можешь быть на фиг не нужен. Но стоит им предположить, что к тебе проявляет интерес другая… Откуда что берется.

– Жду схему, – не ответив на вопрос, сказал я и прервал звонок.

Сразу же перевел ей со второго номера пятьсот рублей с припиской «аванс». Теперь можно возвращаться в жилую часть дома.

Истомина приехала через полчаса вместе с экспертами. Пожилой дядечка с отечным лицом и петлицами коллежского советника, был судебным медиком. Большая шишка, между прочим! Мужчине было явно за сорок.

Молодой, подвижный как щенок, брюнет с тонкими чертами лица и красными глазами наркомана – эксперт по охранным системам.

– Ну, Орлов. Где трупы нападавших, избитые люди, море крови и таз костей? – спросило это прелестное создание, едва переступив порог.

– Меня пытались отравить, Мария Юрьевна. Кто-то весьма квалифицированный взломал систему безопасности, зашел в дом. И отравил мой кофе. Или чашки, не знаю точно. Ничего не трогал, до появления эксперта.

– Вы не выглядите интоксицированным, молодой человек, – раздраженно бросил коллежский советник.

Это был тонкий момент.

– У меня мощная интуиция. И очень высокое восприятие. Возможно, я учуял посторонний запах. Я попробовал совсем чуть-чуть отравленного напитка, и у меня онемели губы и рот. Поскольку я физик и у меня высокая сопротивляемость токсическим веществам, иных эффектов не было.

Мне действительно пришлось обмакнуть в кофе палец и лизнуть его. И ощущения были, как я описал – рот и губы онемели. Так что я не соврал. Просто не сказал, что сделал это сильно после обнаружения «запаха».

– Господа. Я поговорю с потерпевшим наедине, буквально несколько минут? Прошу прощения. – Мария, судя по поступившим на лице красным пятнам, не на шутку разозлилась.

– Кухня свободна. – Любезно сказал я.

Она промаршировала в указанном направлении, и, едва я закрыл за нами кухонную дверь, повернулась ко мне и зашипела:

– Ты, Орлов, совсем охренел? Ты меня что решил использовать?

– Не совсем. Я скорее назвал бы это взаимовыгодным сотрудничеством.

– Нет! Ты точно охренел. Я даже в растерянности от твоей наглости! Это просто… просто… звиздец!

– Послушайте, Мария Юрьевна. Я предлагаю вам поймать матерого убийцу. Вы служите сколько? Полгода? Год? Много у вас было действительно интересных дел? Дайте угадаю. Ни одного. Но если вы частично раскрутите дело, связанное с Орловым. Пусть и изгнанником. И изловите супостата. У вас появится неплохая строчка в личном деле. А может, поощрение получите. Сами понимаете, моя фамилия в любом случае привлечет к делу внимание. Но чтобы его изловить – нужна помощь специалистов. Я могу оплатить работу экспертов и нанять частного детектива, если вам это дело неинтересно. Но тогда ваше максимальное достижение так и останется рассаживаньем по кутузкам барагозящих младших дворян. Воронеж полис не криминальный. Деревня, если честно.

Она молчала несколько секунд, видимо, прокручивая в голове мою речь. Затем распахнула кухонную дверь и обратилась к экспертам:

– Работайте, господа. Мне нужно заключение. Еремей Прокофьевич, что за яд использовался, если он был, и куда он был добавлен. Лешенька. – Она обратилась к младшему эксперту. – Прошерсти систему безопасности. Попробуй выяснить, ее вообще взламывали? Если да, какими средствами. И как подделали видео. Я пока опрошу потерпевшего.

Лешенька запросил ключи доступа от системы. Получив, тут же закопался в свой рабочий планшет. Еремей Прокофьевич просто молча начал распаковывать саквояж.

Истомина снова прикрыла дверь на кухню. И сухо произнесла:

– Я так понимаю, у тебя есть план, Орлов. Излагай.

Я уже плюнул на эту ее манеру тыкать – горбатого могила исправит, как говаривал отец.

– Для того чтобы вычислить убийцу, нужно максимально собрать информацию о нем. Что за яд? Насколько редкий? Как его можно достать? Он прибыл в район недавно, вряд ли он резидент Соколовых. Это четвертый уровень. Здесь крутые системы контроля, и вы, Мария Юрьевна, имеете к ним доступ. Надо просеять прибывших. Сразу можно отбросить всех женщин. У меня есть инсайдерская информация, о его возможном снаряжении. Это еще одна ниточка к его личности. С сегодняшнего дня я организую контрнаблюдение. Может быть, удастся вскрыть его таким образом. Еще, возможно, от техномант.

– Сигналка и видео. Понятно. А что, контрнаблюдение будет осуществлять эта ваша, Екатерина Червенчук, ваше благородие? – И эта туда же! Что за ерунда, вообще?

– Личность агента имеет значение? Его точно нельзя поручать вашим оперативникам. Такого опытного головореза они просто спугнут.

– Совершенно не имеет, вы правы. Но вы уверены, Алексей, что справится она?

– Нет. Но я не ставлю все на одну карту, как видите.

– Допустим, мы установим его личность. Что я ему предъявлю?

– Покушение на меня, конечно. Я сыграю роль подсадной утки. Сделаем все красиво. Как только мы поймем, кто он, остальное будет вопросом техники. Мы возьмем его с поличным. А дальше, возможно, удастся связать его личность с другими делами в Воронеже. Не думаю, что он из другого полиса.

– Хм. Хм. Неплохой план. – Ни слова о том, что: «Это же опасно, Орлов». Истомина имеет все данные, чтобы стать крепким профессионалом. Выслушала, проанализировала, признала предложение годным. Никаких тебе розовых соплей в сахаре. – Начнем с твоих показаний, тогда. Сейчас подключу аппаратуру. А еще, пожалуй, вызову скорую. Он наверняка наблюдает за домом, пусть гадает, удалось ему завершить задание или нет.

– Отлично! Время нам этот маневр выиграть может. Хоть эту ночь спокойно спать буду. Только пусть Лешенька на прослушку мою жилую зону проверит. А то убивец мог оставить здесь сюрпризы.

Запиликал «запасной» телефон. Наверное, Катя прислала схему проезда.

Спать спокойно этой ночью мне опять не придется.

Глава 18

Прятки

В сухом остатке, Лешеньке удалось обнаружить следы взлома системы безопасности дома. Видеозапись была заменена кусками из предыдущих съемок. Настоящие записи – надежно удалены. Работал техномант. Все это подтвердилось и давало Истоминой формальное основание на использование эксперта. Хотя, если мы не изловим супостата, ей влетит от начальства. Разбазаривать ресурсы «тяжких» на незначительное расследование было не принято.

Еремей Прокофьевич определил, пока что, только тип яда. Нервно-паралитический. Однако само наличие яда в кофе доктор подтвердил, что в данный момент было главным. Также эксперт забрал на исследование всю мою посуду и запасы кофе. Мне теперь новую колбу, зерна и чашки себе заказывать. К концу осмотра Еремей Прокофьевич уже не выглядел недовольным. Складывая свои мониторы и анализаторы в кейс, он слегка насвистывал себе под нос. Да и попрощался тоном теплее на два градуса того, которым здоровался. Судя по всему, он дорвался до интересного случая.

Дав показания под запись, я уехал из дома на скорой, накрытый воняющей дезинфекцией простыней.

Истомина как-то договорилась с руководством соколовской общественной больницы. Они внесли в свои электронные реестры запись о моем поступлении в реанимацию «в тяжелом состоянии». Такое себе прикрытие, но время выгадать оно позволит, я надеюсь.

Я же, просочившись через «задний проход», как говорит один мой знакомый охранник, приемного отделения госпиталя, направился к месту встречи с Катей.

Провел с ней брифинг по делу и поставил задачи. Собственно, мне нужно было, чтобы она пыталась вычислить того, кто следит за мной на четвертом уровне. Или за моим домом, когда меня нет. На третьем я пока что обойдусь без ее помощи. Не очень верю, что убийца полезет за мной туда.

Переночевал я в капсульном отеле, в номере, снятом по кредитке Кати. Половину оставшегося для сна времени я посвятил расшатыванию своей печати изгнанника. Эту работу оставлять на потом я не собирался. В результате утром я себя чувствовал, как будто с тяжелой тренировки вернулся. Мастера рукопашного боя рода Орловых умели своих учеников наизнанку выворачивать.

С утра, я на перекладных поехал в участок.

Заодно, по дороге, проверил свой личный профиль в «Реестре подданных». Страницы реестра с боярами и титулованными дворянами были для меня закрыты. Я туда даже зайти теперь не мог.

Моя же физиономия красовалась в разделе «Дворяне империи». Под фото годичной давности, сразу после информации об имени, возрасте, УИНП (уникальный индивидуальный номер подданного) и дворянском сословии, была размещена строчка о моей принадлежности к ликвидаторам. То есть поверенный Орловых и впрямь мышей не ловил. Зато убивец мой точно знает, что я работаю в государевой структуре. Это открытая информация.

Не знаю, когда он решит проверить госпиталь и поймет, что меня там нет. Если мы вообще смогли его обмануть своими маневрами. Но попытаться стоило.

Ведь как работают такие ребята? Прибыв в район, очевидно, под фальшивой личностью, они собирают информацию, готовят акцию. Нанеся удар, они уходят, сбрасывая фальшивую личность, как змея кожу. Искать их обычно начинают после того, как акция успешно завершена. И что находят? Находят ту самую фальшивку, сброшенную кожу. Районы между собой сотрудничают крайне редко и неохотно. Запрос на розыск в Полисе, часто просто игнорируется службами соседей. Это большое подспорье для таких вот профессионалов, как мой убийца.

У нас ситуация иная. Он нанес удар, но тот не достиг своей цели. Ему придется задержаться в районе, чтобы завершить операцию. И каждый день, который он готовит новую акцию, увеличивает вероятность, что его фальшивая личность будет раскрыта. И он сам окажется под ударом. Потому что, пока шкурка не сброшена, она облегает оригинальное тельце исполнителя. Время начало играть против него.

Понимает ли он это? Конечно. Но здесь начинается множество нюансов. Милиция уровней бесполезна в принципе. «Тяжкие» занимаются делами мелких дворянчиков вроде меня неохотно – спустя рукава. А здесь еще и Истомина – молодая, неопытная. Не внушает она опасений. Он пока еще может чувствовать себя в относительной безопасности. Он, скорее всего, не осознает масштаб проблемы. И не знает, насколько серьезный ущерб нанесло мне его нападение. Лезть внаглую в госпиталь или взламывать их реестры, означает привлечь к себе дополнительное внимание. Самое разумное решение – лечь на дно на день другой. Пока не появится больше данных для дальнейшей работы.

И за это время мы должны получить его портрет и раскрыть фальшивую личность, которой он пользовался до нападения. Он может ее, конечно, сменить прямо в процессе. Но это отследить уже проще, чем начинать исследование с нуля.

А еще мы можем попытаться, по манере совершения преступления, понять, не светился ли наш товарищ в других районах Воронежа. У «тяжких» своя общегородская локальная сеть и база данных. Что значительно облегчает нашу задачу.

Моя же задача, пока он не разобрался в обстановке, заниматься своими делами. На всякий случай за мной присматривает Кэт. Первые результаты поисков – исследование яда и прочее – будут ближе к вечеру. Как только у меня появится информация, можно будет строить планы дальнейших действий.

* * *

Ехать на общественном транспорте оказалось в несколько раз дольше, чем на ховере. Так что я успел позвонить по объявлениям, найденным в «Мировом Эфире».

– Приветствую вас. Вы обратились в кампа…

– Человека дай, сволочь жестяная. – Роботы меня просто бесили. Они усложняли процесс коммуникации. По крайней мере, сильно ее удлиняли. И все равно не справлялись.

В результате человеческий оператор был нужен в девяноста процентах случаев. Я, кажется, только доставку воды заказывал через робота, выписав себе в заметки последовательность цифр и звездочек с решетками, которые надо было нажать, чтобы продублировать предыдущий заказ.

Спустя две минуты препирательств с бесчувственным цифровым болваном, я, наконец, смог поговорить с живым человеком на том конце провода.

– Мне нужно перепрошить имплант. – Сразу взял я быка за рога.

– Ам. Ну мы занимаемся только легальными…

– Он у меня законно установлен. – ответил я терпеливо. К людям я был намного снисходительнее, чем к роботам.

– А! Может быть, марку знаете и класс. – Ожил мой собеседник.

– Марка – «Никс». Класс – А. – ответил я и услышал выдох на другом конце связи, похожий на «…ля ска».

– Шутите? Про класс? – Справившись с волнением, спросил меня собеседник.

– Нет. Не шучу.

– Ключ у вас есть?

– Ключа нет. К сожалению. Сам имплант заблокирован.

– Тогда ничем не можем вам помочь. И сразу скажу, никто не сможет. Без ключа ни один специалист в здравом уме не возьмется за перепрошивку нейроимпланта класса А.

– А если ключ будет? Ваша компания возьмется?

– Я должен посоветоваться с господами из руководства компании. Вам перезвонят на номер, с которого вы нас набрали. Всего вам доброго. Хорошего дня.

Перед финальными гудками я услышал: «Херовы богатеи».

Импланты – штука пока еще редкая. Насколько я помню статистику, они установлены менее чем трем процентам населения империи. Верхушке и слугам боярских родов. Титулованным дворянам и их ближникам. И некоторым императорским служащим чином старше титулярного советника.

Стоимость такого устройства начинается для категории Е от аналога стоимости нового автомобиля. Категория А стоит, как частный самолет. При этом прошивка для них недорогая, а уж накатить ее задача для средних способностей программиста. Проблемы совместимости решаются в рабочем порядке. Почему же имплантов установлено так мало?

Основная проблема вовсе не в стоимости. В конце-концов Е-шки стоили вполне подъемные деньги. Некоторые компьютерщики брали кредиты на десять лет, чтобы установить себе это чудо технологии.

Узким местом была установка. Операция установки стоила дорого. Специалистов нейрохирургов, которые брались за такую операцию, было немного. Очереди на установку достигали полугода, а иногда и больше. И примерно двадцать процентов имплантов не приживались. Следующая попытка только через два года. Привет. Это было действительно проблемой для распространения этой суперпередовой технологии. Имплант содержал программную начинку – продвинутую версию нейросети. Самообучающийся цифровой помощник. Наиболее продвинутые образцы создавали полноценную версию дополненной реальности. Ну и, конечно, любой имплант давал прямое управление другими электронными устройствами «силой мысли», так сказать.

Причем я удивился, но социальные сети безродных были полны страшилками и небылицами на тему имплантов. Компьютеры могут залезть тебе в голову и управлять тобой. Твои мозги могут взорвать через имплант. Люди, которым поставили импланты, сходят с ума… И это только самые безобидные слухи. Даже в профессиональной среде так называемых сисадминов все эти истории были весьма популярны.

Итак, меня отбрили. Не очень-то и надеялся. Позвонил я в самую пафосную контору, имеющую отделения по всем районам Воронежа. И нарвался на закономерный отказ. Нужен ключ. Имплант стал бы мне огромным подспорьем. Поэтому пойдем другим путем.

Отправил голосовое: «Привет, Вика. Перезвони мне попозже, как сможешь. Разговор секретный». Буду ждать звонка сестры на второй телефон с ее «секретного номера».

В участке меня сразу взяли в оборот. Сегодня Браво, вместе с двумя другими отрядами вставали на двухдневное дежурство. Дежурили мы последовательно и круглосуточно. Каждый отряд по восемь часов. Честно, я думал, это будет спокойный день.

Ветер даже не дал мне переодеться в «подкладку» – повседневную форму.

– Приперлись следователи из Управления-на. – Он скривился, как будто раскусил что-то гнилое. – По поводу нашего позавчерашнего патруля. И требуют именно тебя представить пред их ясны очи-на. Так што бери жопу в горсть и шкандыбай на административный этаж. Комната триста восемь. Чего им надо, я в душе не имею. Не выпендривайся, они нас как бы главнее. Но и не стелись под них-на. Короче, разберешься. Думаю в башне-на ты, и с более важными-кручеными людями знакомство водил. Пиндуй уже, Боярин.

И я попиндовал.

* * *

Двое представителей Управления сидели в кабинете триста восемь.

Первый – сухой, подтянутый мужчина в возрасте. Аккуратно подстриженные седеющие темные волосы. Голубые прожилки вен, уже начавшие расчерчивать кисти ухоженных рук. Блеклые серые глаза. Прямой правильный нос. Весь какой-то… невыразительный. И теряющийся на фоне своего спутника. Несмотря на то, что сильно опережал его чинами. Седой пребывал в чине статского советника.

Напарник же был его «полной» противоположностью. Полной в прямом смысле слова. Коллежский секретарь, невелик чин. А вот обладатель чина имел размеры выдающиеся. Весь какой-то крупный, круглый, лоснящийся. Голова была в беспорядке засеяна шатенистыми кудрями. Интересной была его гетерохромия. Один глаз карий, второй зеленый. Толстяк полностью расплылся в офисном кресле, приняв полулежачее положение. Жирным пальцем-сарделькой он елозил по экрану большого планшета.

Оба были одеты практически одинаково. В темные строгие костюмы, различающиеся между собой только в деталях. Например, костюм Толстяка был на порядок дороже костюма Седого. Я в таких вещах знаю толк. Белые рубашки и одинаковые темные галстуки. В качестве заколки на галстуке использован знак классного чина.

Едва я вошел, Седой, сидевший, сцепив перед собой пальцы рук, и с таким видом, будто аршин проглотил, глянул на часы-браслет. Часы, кстати, у обоих представителей управления тоже были одинаковыми. Какая-то служебная техника, наверное.

Этот демонстративный жест меня рассмешил. Я никуда не опаздывал, поскольку меня никто ни о чем не предупреждал. Не дожидаясь, когда они начнут, отрапортовал:

– Алексей Орлов. Стажер управления Контроля и ликвидации аномальных флуктуаций, тридцать седьмой участок. Команда Браво. – Четко доложил я.

И, не дожидаясь приглашения, уселся на жесткий неудобный стул, стоящий перед столом, за которым засела моя «инквизиционная коллегия».

Толстяк усмехнулся, глянув на меня из-под насупленных густых бровей. А вот Седой аж подпрыгнул слегка.

– Вам никто не разрешал садиться, стажер! – Заявил он тонким ломающимся голосом.

– Ваше высокородие. Мне никто и не запрещал. При всем уважении, вы не являетесь ни моим прямым, ни непосредственным начальником. Так что тянуться в струнку я в вашем присутствии не обязан. Предложить мне сесть было бы с вашей стороны простой данью вежливости. Но я не жалуюсь. Так какие ко мне вопросы? Вы меня отвлекаете от дежурства, господа.

– Каков наглец! – Взвизгнул Седой. – Дежурство у него. Замечу, стажер! Одеты вы не по форме. В служебное время! Дисциплина в этом участке, я смотрю, ни к дряни!

– Ну что вы, Аскольд Николаевич. – Включился Толстяк. Он обладал глубоким, звучным баритоном. – Участок здесь совсем ни при чём. У Плахина отличные показатели. – Как бы в подтверждение он повернул экран планшета к своему напарнику. – Это сказывается бэкграунд, как англо-галлы говорят, нашего стажера. Бывший боярин. Гонору много. Понимания службы – ноль.

– Как только я явился в участок, я был поставлен в известность, что меня ожидают сотрудники Управления. Я сразу же отправился сюда не переодевшись. Решил сэкономить время уважаемых коллег. Но если вопрос формы так важен, я готов пойти переодеться, чтобы соответствовать, так сказать. – Отпарировал я формальный наезд. Толстяку я ничего отвечать не собирался. Ищи дурака на дешевые провокации вестись

Я сделал вид, что поднимаюсь, бежать за формой, волосы назад. И был остановлен очередным взвизгом Седого:

– Сидеть, стажер! Потом переоденетесь! – Забавно, что голос статского советника излучал раздражение. А вот лицо у него совершенно не покраснело. Сердцебиение не участилось. Он даже руки не расцепил.

Я дисциплинированно сел. Характер показал. Теперь надо придержать коней. Зачем-то они меня к себе позвали. А то мы так до утра препираться можем.

– Мы не представились. – Продолжил Толстяк. – Позвольте, Аскольд Николаевич Брандорф. Начальник отдела надзора за персоналом. – Седой слегка склонил голову. – Я – Орин Волкоф. Дознаватель отдела расследования чрезвычайных происшествий. Кто вы, мы уже знаем. Но, дабы соблюсти все формальности, приложите свое удостоверение к сканеру, пожалуйста.

ОРИН ВОЛКОВ

Он кивнул на портативный сканер, лежащий на столе. Я встал, протянул удостоверение и, между делом, спросил:

– Орин? Без отчества? Вы прекрасно говорите по-русски для выходца из Римского Понтификата, – решил я блеснуть интеллектом. Акцент в речи Орина еле угадывался. Он лишь немного смягчал окончания слов.

– Имя моего отца слишком не русское. Предпочитаю без отчества.

Он проследил, как я ткнул удостоверением в сканер. После чего ткнул несколько раз в свой планшет и проговорил:

– Начата беседа с Алексеем Григорьевичем Орловым. Дата и время, отмеченные в протоколе, актуальные. Беседа проводится статским советником Аскольдом Николаевичем Брандорфом и коллежским секретарем Орином Волкофым. Ведется запись беседы, о чем Алексей Григорьевич Орлов уведомлен. Использован служебный аккаунт Орина Волкофа.

После чего он положил планшет на стол, так что стал виден интерфейс служебного кабинета ликвидатора, из которого на сервера ведомства велась запись разговора.

То есть у нас здесь все по-взрослому? Официально. Интересное кино и ордынцы. Эти двое из разных отделов Управления. Но, кажется, привыкли работать вместе. Брандорф, по сути, возглавляет отдел внутренних расследований. Его забота – коррупция, использование служебного положения, несоответствие занимаемой должности, преступления сотрудников и подобные дела. Как будто его сегодня здесь быть не должно. Волков – другое дело. Он следак. Скорее всего, он расследует происхождение ритуалов с найденной нами рыбной фермы. Ладно, послушаем, что скажут господа из Управления.

И первый же вопрос Волкова поверг меня в совершеннейший ступор!

Глава 19

Солдат спит, служба идет

Я, конечно, прикидывал ход предстоящей беседы с дознавателями, прокручивал в голове возможные вопросы и ответы на них. Но первый прозвучавший вопрос, был действительно неожиданным.

– Что именно понадобилось Орловым от ликвидаторов? Зачем вас внедрили в Управление?

Здрасте – приехали. Это было так неожиданно, что я даже расхохотался. Вернее, взоржал, аки жеребец, но тут же взял себя в руки.

Обо следователя смотрели на меня. Брандорф с видом оскорбленной невинности. Волков со жгучим интересом.

– Прошу прощения! Это просто настолько смелое предположение… Вы, наверное, не знаете, кем я был в роду?