Текст книги "Потрясающая (ЛП)"

Автор книги: Сара Шепард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Кто знает, что запекли в них.

Когда она заметила озадаченное лицо Харпер, всё перевернулось вверх дном.

Может, во всех остальных блюдах не было запрещённых веществ.

Что если пирожные Спенсер сделали всех такими сумасшедшими?

Она оглядела комнату.

В одном углу девушка кормила другую девушку чем-то липким, похожим на пирожное.

Два парня у окна кусали пирожные так, словно это была их последняя трапеза.

Пирожные были везде.

Они остались на тарелках на тумбочках.

В руках людей, глотающих пунш.

На щеках, под ногтями и на полу, в волокнах ковра.

На кофейном столике стоял полупустой поднос.

Другой поднос балансировал на батарее.

Она глянула на кухню.

Три её подноса по-прежнему были там, дочиста выскобленные.

Кто-то ещё принёс пирожные, или она принесла пять вместо трёх? Её разум был так затуманен, что она не могла думать ясно.

Кожу покалывало.

Харпер, казалось, была в восторге от шалости с пирожными с дурью.

Но одно дело, если её пирожные были одним из множества нелегальных блюд на вечеринке, и совсем другое – если только в них была скрытая доза, заставившая всех вести себя безумно.

Казалось, стены надвигаются на неё.

– Сейчас вернусь, – пробормотала она Харпер, продвигаясь к буфету.

Она обогнула группу ребят, изображающих снежных ангелов на ковре, и двух парней, сражающихся на антикварных мечах, которые они стащили с крючков на стене, и выхватила своё пальто из груды рядом с кухней.

Перед ней оказалась тяжёлая дверь, ведущая в задний дворик; она толкнула её и вышла к хрустящему воздуху поздней зимы.

К её удивлению, лишь крошечная полоска солнечного света сверкала сквозь деревья.

Должно быть, прошли часы с тех пор, как она приехала.

Спенсер вышла во внутренний дворик, глубоко вдыхая холодный воздух.

Здания университета сияли на горизонте.

На рекламном щите, перерезавшем небо, был изображён новорожденный с подписью ВЫБЕРИ БОЛЬНИЦУ ПРИНСТОНА ДЛЯ САМЫХ ДРАГОЦЕННЫХ МОМЕНТОВ.

Это напомнило Спенсер день, когда она встретилась с Эмили в больнице перед кесаревым сечением.

К тому времени, как она подъехала, по-прежнему сбитая с толку новостями Эмили, Ария и Ханна уже стояли рядом с ней.

У Спенсер отвисла челюсть при виде раздутого живота Эмили.

Сердцебиение ускорилось, когда она увидела расплывчатое изображение малышки на экране внутриутробного монитора рядом с кроватью Эмили.

Это была реально.

– Эмили? – сказала медсестра, просунув голову в палату.

Они готовы.

Ребёнку пора появляться на свет.

Ни у Спенсер, ни у остальных не было сомнений, что Эмили предстоит операция.

Они надели голубые халаты и проследовали за каталкой в операционную.

Эмили нервничала, но три подруги всё время держали её за руки, убеждая в том, что она – сильная и потрясающая.

Спенсер не хватило смелости заглянуть за перегородку и посмотреть, как акушер сделал Эмили срединный разрез, но через несколько минут он издал счастливый возглас.

– Малышка здорова!

Доктор приподнял крошечное совершенное создание над разделителем.

Она была красной, крохотной, со сморщенной кожей, закрытыми глазами и большим кричащим ртом.

У всех хлынули слёзы из глаз.

Это было удивительно и грустно одновременно.

Они крепко сжали руки Эмили, столь благодарные оттого, что могли разделить это с ней.

К счастью, малышка не нуждалась в отделении интенсивной терапии, что означало бы невозможность осуществить их план – тайком покинуть больницу в ту же ночь.

В полночь, когда сменялись медсёстры, девочки помогли Эмили подняться с кровати и одеться.

Они как можно тише одели малышку и на цыпочках вышли из палаты Эмили.

В родильном отделении было тихо и спокойно.

Медсёстры ухаживали за младенцами в палате новорожденных.

Когда доктор завернул за угол, Спенсер отвлекла его вопросом о местонахождении кафетерия.

Остальные тайно провели Эмили с малышкой в лифт.

На первом этаже никто не обратил на них особого внимания.

Они прокрались к крытой автостоянке, огни Филадельфии освещали всё вокруг.

Но когда они забрались в машину Арии, глаз Спенсер уловил какое-то движение за одной из бетонных балок.

Нервы испещрили её внутренности.

Уносить младенца из больницы до выписки – незаконно? Она замерла на несколько секунд, ожидая, что кто бы то ни было проявит себя, но никто не появился.

Она подумала, что это просто от усталости, хотя теперь уже не была так уверена.

Может, Э был там.

Возможно, Э всё видел.

Щёлк.

Спенсер, встрепенувшись, вернулась в настоящее.

Её окружали тёмные деревья.

Ветви царапали кожу.

Кора деревьев психоделически закручивалась; в небе ярко сияли огромные звёзды, как на картине Ван Гога.

Да что за чертовщина была в этой травке?

Раздался свист, под кем-то хрустели листья.

Спенсер потёрла глаза.

– Эй? Кто здесь?

Ответа не последовало.

Хруст становился всё громче и громче.

Спенсер моргнула, пытаясь найти тропу, ведущую обратно к Дому Плюща, но она видела всё искажённым и расплывчатым.

– Эй? – закричала она снова.

На её плечо с хлопком опустилась рука, и она закричала.

Она взмахнула руками, стараясь увидеть, кто это, но её сознание было слишком спутанным, а ночь слишком тёмной.

Её ноги отказали, и она почувствовала, что падает, падает, падает.

Последнее, что она запомнила – тёмная фигура рядом, ослепляющая.

Возможно, хочет навредить ей.

Может, желает навсегда от неё избавиться.

А потом всё потемнело.

24
ХАННУ ДОСТАВЛЯЕТ ЕЁ ИГРА В Э

Ханна знала, что должна быть в лимузине с отцом, Изабель и Кейт, направляясь на бал по сбору средств, а не балансировать на десятисантиметровых каблуках Louboutin у хорошо знакомого викторианского дома в Старом Холлисе – фотостудии Джеффри Лабрека.

Но она была здесь, нравится ей это или нет.

Готовая дискредитировать Коллин раз и навсегда.

На крыльце горел свет, озаряя профессионально накрашенное лицо Ханны.

Окно гостиной тоже было освещено, а значит, фотограф дома.

Как раз перед тем, как Ханна собралась подняться по ступенькам, зазвонил телефон.

Это был Ричард, один из ассистентов её отца по кампании.

"Просто хотел, чтобы ты знала: у нас поддерживается база данных зарегистрированных избирателей", – написал он.

Отлично, ответила Ханна.

Это означало, что она сможет посмотреть куда переехали Бэйкеры.

Сайт завис, и она обратилась с вопросом к Ричарду, но не осмелилась попросить его самого разыскать семью.

Затем, расправив плечи, нажала на звонок.

Шаги, дверь со скрипом отворилась и тот же седеющий человек, которого она видела за день до этого, ответил.

– Привет? – Джеффри Лабрек смерил взглядом Ханну, от крупных локонов до тёмно-синего шифонового платья и накидки из искусственной норки на плечах – она подбирала наряд для бала.

У него было вульгарное золотое кольцо на розовом пальце, и две верхние пуговицы его рубашки были расстегнуты, обнажая совсем немного волосатую грудь .

Фу.

– Привет, -сказала Ханна сияя.

"Вы мистер Лебрекью?"

"Верно."

Мужчина нахмурился.

– У нас назначена встреча?

– Вообще-то я пришла забрать фотографии Коллин Бебрис, – сказала Ханна самым невинным голосом, хлопая ресницами.

"Я её лучшая подруга и она просила меня сделать это."

Она задержалась в спортзале.

Она танцует с шестом, вы в курсе?

Фотограф смотрел неодобрительно.

"Не уверен, что могу сделать это.

Миссис Бебрис не говорила, что кто-то ещё собирался забрать их.

Может быть мне нужно позвонить ей."

Он полез в карман рубашки и вытащил телефон.

"Не нужно!", – быстро сказала Ханна, выхватывая собственный телефон и показывая сообщение на экране.

– Видите?– отправителем была Коллин Бэбрис, и в тексте речь шла о том, не могла ли Ханна забрать её фото.

Конечно, это не была на самом деле Коллин – Ханна просто использовала мамин телефон для отправки сообщения, временно изменив контакт мамы на Коллин.

Джефри Лебрекью прочитал сообщение и его брови в форме гусениц соединились воедино.

– А как же оплата.

– О, она сказала мне расплатиться, а потом она вернёт деньги, – подала голос Ханна, гордясь тем, что додумалась, уходя, залезть в обувную коробку с наличкой на крайний случай.

Фотограф уставился на Ханну, и на мгновение она испугалась, что он назовёт всё это обманом.

Э-в-лице-Моны и Э-в-лице-Настоящей-Эли беспокоились о том, что их застукают, пока она прятались, крали и лгали, чтобы заполучить сверхсекретную информацию о Ханне и остальных? Было ли неправильным то, что она делала сейчас? Хотя она вроде как не губила жизнь Коллин.

Всё, чего она хотела – вернуть парня.

– Следуй за мной, – сказал мистер Лебрекью, разворачиваясь и направляясь вниз по коридору в его студию.

Слайды и распечатки покрывали рабочий столом, большой экран монитора Apple светился в углу стола.

Пушистый белый кот лениво, но бесшумно пересёк комнату, кошка окраса калико (прим. черепаховый с белым) умывалась на подоконнике.

Это место пахло смесью пыли и кошачьего наполнителя и казалось в каком-то смысле сомнительным, Ханна не могла до конца понять, в чём дело.

Она разыскивала явные признаки того, что этот парень втайне снимает интернет-порно, хотя и не совсем понимала, что должна искать.

Журналы Playboy? Жалюзи? Бутылки Cristal (прим. марка шампанского), ведь его пьют в хип-хоп клипах?

Мистер Лабрек прошаркал к столу в дальней части комнаты, покопался в куче конвертов и вытащил один.

– Я распечатал их сегодня.

Передай Коллин, что я напечатал всё, как она и просила, но, если она захочет больше копий, понадобится больше денег.

Он постучал по цифрам калькулятора.

– Так...С вас 450 долларов.

Ханна стиснула зубы.

Коллин не могла выбрать фотографа подешевле? Она неохотно обменяла наличку из конверта на фотографии и претенциозно попрощалась с фотографом, стремглав выйдя из апартаментов, настолько быстро, насколько только могла.

Её глаза начинали чесаться от всей этой кошачьей шерсти.

Телефон зазвонил, когда она ступила на крыльцо, но это был всего лишь её отец—он, Изабель и Кейт прибыли на мероприятие, и он интересовался, где Ханна.

"Скоро буду," – набрала в ответ Ханна, и телефон снова проскользнул в сумку, затем она взволнованно разорвала конверт.

Она задалась вопросом, чувствовали ли подобное и всякие Э, когда в их руки попадало драгоценное доказательство.

Это, в какой-то степени, приносило удовлетворение.

Она пялилась на стопку фоток под уличным фонарём.

На первой Коллин выглядела свежей, в стиле ох-так-сладко, как актриса с шоу канала Disney.

Следующие снимки были почти такими же, лишь немного менялись выражения лица и угол съёмки.

Ханна пролистала стопку, глазея на ликующий вид Коллин, потом задумчивый, затем как у ботанички.

Прежде чем осознать всё, Ханна посмотрела на последнее фото, подмигивающую через плечо Коллин.

Она снова перелистала их, просто чтобы удостовериться, что ничего не пропустила, но тщетно.

На них было то же самое, что она видела в окно накануне.

Ничего с предыдущей фотосессии, ничего, что она могла пропустить.

Все они были совершенно кошерны и профессиональны, и, что ещё хуже, Коллин выглядела великолепно на многих из них, она была намного более фотогенична, чем Ханна.

Ханна пнула фонарный столб.

Зачем, чёрт побери, Э сказала ей преследовать эту тупицу? Просто из пакости? Чтобы лишить её налички? Она должна была знать, что Э подставит её, а не поможет.

Кто-то кашлянул с другой стороны улицы, и Ханна подскочила.

Это была лишь парочка студенческого возраста, гуляющая рука об руку по тротуару, но она всё-таки занервничала.

Она поковыляла к Приусу, лодыжки уже стали болеть, рванула дверь машины и бросила внутрь конверт с такой силой, что он полетел в другом направлении и упал на пол.

Она со стоном скользнула на водительское место и достала конверт, но схватила его не с того конца, и все фотки рассыпались по коврику.

– Чёрт возьми.

Ханна наклонилась и снова запихала фотки в немного-слишком-маленький конверт.

Её пальцы задели что-то за последним фото.

Что-то не столь глянцевое на ощупь как фотки, скорее как кусок бумаги для компьютера.

Она вытащила бумажку из конверта и поднесла к свету.

"Коллин Эвелина Бебрис", – было выведено наверху простым шрифтом, далее перечислялся её адрес, электронная почта, имя в Твиттере и блог.

Ниже было что-то вроде списка.

Драматический опыт, говорилось жирным шрифтом.

Тут были различные школьные постановки с участием Коллин, кульминацией которых был "Макбет" с прошлой недели.

Это было резюме, по-видимому, когда Коллин проходил прослушивания.

Скукота.

Потом что-то внизу попалось ей на глаза.

"Коммерческий опыт" – гласил заголовок.

Ниже была только одна запись.

"Visiem Labak, Латвия," – говорилось в ней.

Главная роль в латвийском рекламном ролике важного БАДа.

Согласно резюме, ролик крутили в прошлом году на самом популярном телеканале Латвии.

Пошарив в сумке, Ханна схватила телефон и забила Visiem Labak в гугл.

"Всё лучшее," – пришёл перевод.

На экране повыскакивало больше латвийских сайтов, чем она могла себе представить, некоторые из них демонстрировали улыбающегося человека, который ел йогурт.

Внизу первой страницы поискового запроса появилась ссылка на YouTube.

"Реклама Visiem Labak," – гласила она.

И там было изображено лицо Коллин.

Ханна нажала на ссылку.

Ролик начался с трёх смеющихся девушек, сидящих за столом в кафе и пьющих кофе.

Затем камера сфокусировалась на Коллин, которая протарабанила что-то на языке, который Ханна не могла даже начать расшифровывать, а потом жалко схватилась за живот.

Остальные девушки вручили ей стаканчик с йогуртом, который Коллин с удовольствием стала поглощать.

Далее Коллин заперлась в туалете кофейни, повесив знак, который точно означал на латышском ЗАНЯТО.

Заиграла весёлая музыка, за кадром произнесли что-то по-латышски, и Коллин с победоносным видом вышла из уборной.

Она подняла кружку с йогуртом и маниакально усмехнулась.

Ролик закончился изображением йогурта с другого ракурса.

– О.

Мой.

Бог, – прошептала Ханна.

Прямо как в той дурацкой рекламе, где Джейми Ли Кёртис впаривает Activia раздутым, страдающим запорами женщинам.

А тут была Коллин, играющая латвийку, нуждающуюся в йогурте-слабительном, который отрегулирует её пищеварение.

Неудивительно, что она не хвасталась этим.

Ханна подозревала, что она вообще никому не сказала.

– Да, – прошептала она, помещая резюме и конверт в бардачок.

После всего произошедшего она скажет Коллин оплатить фотки, если та всё ещё хочет их.

Ханна больше в них не нуждалась.

Те фото ни о чём не говорили.

В отличие от видео.

25
СЕКРЕТЫ, РАСКРЫТЫЕ И СКРЫТЫЕ

Когда стемнело, Ария подъехала к округлой подъездной дорожке дома Ноэля и выключила двигатель.

В доме было темно, лишь на одном крыльце горел свет.

Она ещё раз проверила сообщение на телефоне.

"Приходи в 6," – говорил Ноэль—сейчас ровно 6.

Она вышла из машины и осторожно подошла к двери, чтобы не споткнуться на высоких каблуках.

После она собиралась пойти на благотворительный бал – мероприятие, которое они с Ноэлем должны были посетить вместе.

Очевидно, сорвалось.

Во всяком случае, Ария не была уверена в том, что Ноэль планирует пойти.

Много учеников Розвуд Дэй будут там, в конце концов.

После её звонка послышались шаги.

Ноэль тихо открыл дверь, не глядя ей в глаза.

Ария чуть не ахнула от его вида.

Его лицо было отёкшим и красным, глаза воспалены.

Волосы выглядели так, словно он не мыл их с того утра, Ноэль казался опустошённым, его веки словно потяжелели, как у того, кто не спал.

– Я достал тебе совместную чепуху, – безжизненно сказал Ноэль, повернувшись и направившись в комнату.

Ария последовала за ним.

Дом был непривычно тих и спокоен, никакого вопящего телевизора, музыки или весёлого напевания Патрис на кухне.

– Где все? – спросила она.

Ноэль фыркнул, неуклюже подходя к картонной коробке, стоящей на диване.

– Мама ушла на тот сбор средств.

А папа... где-то.

Он глянул на неё.

– Почему тебя это вообще волнует?

Ария вздрогнула.

Было странно видеть, что Ноэль злится, особенно на неё.

– Просто поддерживаю разговор, – робко сказала она.

Она схватила коробку и подняла её.

– Я пойду, ладно?

– Наверняка это хорошая идея, – буркнул Ноэль.

Но потом он неловко сглотнул.

Ария обернулась и встретилась с ним глазами.

Она долго смотрела на него, пытаясь донести, что разрыв произошёл только из-за того, что она не может сделать всё правильно.

Ноэль отвёл взгляд.

– Я провожу тебя, – сказал он, спускаясь.

Он придержал для неё дверь, Ария пробормотала "пока" и поспешно сбежала.

Когда она вышла на крыльцо, коробка выскользнула из рук, и содержимое рассыпалось по кирпичной дорожке.

Она всячески старалась подобрать рассыпанные компакт-диски, книги, футболки, а потом почувствовала прикосновение к руке.

– Вот, – Ноэль наклонился, его голос смягчился.

Я соберу.

Ария позволила ему собрать вещи и погрузила их обратно в коробку.

Встав, она заметила какое-то движение на заднем дворике Канов.

Кто-то притаился у гостевого домика.

Сначала она испугалась, что это Э, но потом свет прожектора упал на высокую фигуру со светлой причёской, в платье с оборочками и большими каблуками.

Фигура повернулась к свету, раскрывая лицо.

Ария напряглась.

Это была не миссис Кан.

Это был отец Ноэля.

В женской одежде.

Дома.

Ария ахнула прежде, чем смогла остановить себя и, как в замедленной съёмке, увидела, что голова Ноэля поворачивается в направлении, куда она смотрела.

– Нет! – крикнула она, бросаясь перед Ноэлем, чтобы преградить ему обзор.

– Да что ты делаешь? – спросил Ноэль.

– Хм, я.

Ария глянула через плечо.

Мистер Кан исчез.

– Я, эм, думала, что видела, как летучая мышь нападала на твою голову.

Ноэль уставился на неё как на чокнутую.

Последовало несколько длинных, натянутых секунд.

Пожав плечами, он помог Арии поставить вещи в машину, а потом повернулся к дому.

В тот самый момент хрустнула открывающаяся входная дверь.

Мистер Кан прошёл через дом к передней двери и теперь стоял на крыльце в помаде и платье.

Он таращился на Ноэля, затем на Арию.

Кровь отхлынула от его лица.

– П-пап, – запинаясь произнёс Ноэль.

Ох, – прохрипел он грубым глубоким голосом.

– Я-я думал, никого нет дома.

Мистер Кан развернулся на 180° и двинулся обратно в дом.

Ария закрыла лицо руками.

На удивление Ноэль больше не издал ни звука.

Ни вздохов, ни офигевших неистовств – ничего.

Она сквозь пальцы глянула на него.

Вместо того чтобы пялиться на парадную дверь, за которой только что скрылся мистер Кан, он глазел на неё.

– Ты преградила мне путь, – сказал он.

Ты пыталась не дать мне увидеть папу, да?

Ария переместила вес на другую ногу.

– Ну, да.

Ноэль долгое время изучал её.

Его глаза расширились.

– Ты знала, верно? До этого момента, я имею в виду.

Ты знала, что папа одевается... так.

И подумала, что я не знаю.

И хотела сохранить это втайне от меня.

Ария почувствовала, как к щекам ползёт жар.

– Всё было не так! – закричала она.

Потом она попятилась.

– Подожди. Ты знал?

– Ну да.

Я годами знал об этом.

Ноэль сверкнул глазами.

– Как давно ты знаешь?

Подбородок Арии задрожал.

– Только несколько дней.

Я увидела твоего папу в Fresh Fields на прошлой неделе.

Боялась рассказать тебе.

– И вместо этого решила порвать со мной? – рот Ноэля был плотно сжат, глаза смотрели дико.

Или у этого была какая-то другая загадочная причина?

– Конечно нет! – запротестовала Ария.

Пожалуйста, успокойся! Мы можем обсудить это, разве нет?

Внезапно её наполнила надежда.

Может, в этой истории появился просвет.

Если Ноэль уже знал об отце, это не было каким-то большим, разрушительным, шокирующим откровением, у Э ничего на неё не было.

Это был всего лишь блеф.

– Я передумала.

Я тогда запуталась.

Я хочу остаться вместе.

Ноэль издал холодный зловещий смех, которого Ария никогда до этого не слышала.

– Поезд ушёл.

Я знал, что у тебя было что-то на уме, Ария.

Я спрашивал миллион раз, но ты говорила, что в порядке.

Всего несколько дней назад я умолял тебя быть откровенной со мной во всём, а вместо этого ты лжёшь?

– Ты тоже лгал! – сказала Ария, хватаясь за соломинку.

Ты никогда не говорил, что твой папа... сам знаешь!

Глаза Ноэля сузились, как если бы ему особенно не понравилась эта перемена темы.

– Ты никогда не спрашивала.

И, для протокола, я собирался рассказать тебе.

Я просто не хотел делать это у себя дома, и в последнее время ты казалась такой отвлечённой и...

Он умолк, но его рот оставался открытым.

– Ты думаешь, это странно? Поэтому бросила меня?

– Ноэль, нет! – закричала Ария, схватив его руки.

Ноэль вырвался, его лицо ужасно исказилось от гнева.

– И вот: я думал, что ты открыта.

Он развернулся и пошёл внутрь, хлопнув дверью так сильно, что дом затрясся.

Последовала чудовищная тишина.

Ария уставилась на свои трясущиеся руки, задаваясь вопросом, было ли реальным только что произошедшее.

Она ждала, что Ноэль вернётся, но он не появлялся.

Как это случилось? Она думала, что поступала правильно, хотя лишь сделала всё ещё в сто раз хуже.

А потом её осенило: возможно Э хотел, чтобы карты легли именно так.

Может, Э знал, что переодевание мистера Кана не было секретом всё это время, но заставил её поверить в то, что это разрушит семью Ноэля.

После всего, единственная вещь, которая была хуже, чем Э, разрушающий отношения, была Ария, саботирующая все это сама.