Текст книги "Потрясающая (ЛП)"

Автор книги: Сара Шепард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

21
ДРУЖЕСТВЕННОЕ ВОССОЕДИНЕНИЕ

Субботним вечером, Эмили стремительно неслась по улице в Старом Холлисе, коммерческом районе рядом с колледжем, который хвастался своими барами, ресторанами, магазинами, продающими чудными футболками и экстрасенсом, который читал карты Таро.

Неоновый знак в виде мороженного раскачивался на навесе впереди, и её желудок нервно сжался.

Она была по пути на свидание с Исааком снова, и не смотря на то, что её секрет лежал на ней тяжелым грузом, волнующее, легкомысленное чувство, которое она испытывала с последней встречи с ним не прошло до сих пор.

Она никак не могла перестать думать об Исааке после их ужина.

То, как он ждал её слов, то, как он заступился за неё перед своей матерью – он казался старше, так или иначе действительно взрослым.

– Эмили?

Она вгляделась в темную улицу.

Фигура в синем клетчатом пальто махала ей из Snooker’s – бара при колледже, известный своими флажками Philadelphia Eagles и светильниками из пивных банок Pabst Blue Ribbon.

На его запястье был браслет, а темные волосы торчали в разные стороны.

Когда он снова позвал её, Эмили сражу же узнала его голос.

Это был Деррик, её самый близкий друг с лета.

– О,Боже! – завизжала Эмили, перебегая улицу.

Водитель рассерженно нажал на гудок, когда ему пришлось отклониться, чтобы избежать столкновения с ней.

– Что ты тут делаешь? – радостно поинтересовалась она у Деррика.

– Посещаю некоторые занятия в Холлис.

Деррик схватил Эмили и заключил её в объятия.

Он осмотрел её с ног до головы.

– Чувиха, ты выглядишь несколько иначе, чем когда я видел тебя в последний раз.

Что с тобой случилось, вообще? Ты исчезла с лица земли! Мы должны были снова встретиться тем летом, но ты больше не появилась.

И ни разу не позвонила.

Эмили опустила взгляд на кроссовки, чувствуя себя пристыженной.

Она кинула Деррика в тот день, когда подслушала Гейл, говорящую о собственной беременности.

Она хотела позвонить ему позже, рассказать новости, но не удосужилась сделать это.

Она думала, что увидит его в ресторане, но их графики так и не пересеклись.

Прошла неделя, потом другая, и вдруг ей показалось странным звонить ему.

Слишком многое произошло.

Слишком многое пришлось бы объяснять.

Деррик наклонился ближе, обеспокоенно смотря на Эмили.

– Как всё прошло с ребёнком?

– Чш-ш.

Эмили огляделась по сторонам, напуганная тем, что один из прохожих оживлённой улицы может услышать.

– Никто не знает об этом.

Особенно родители.

У Деррика взлетела бровь.

– Ты так и не рассказала им?

Эмили покачала головой.

– Мне не пришлось.

– Тогда получается, ты не оставила ребёнка.

Деррик скривил рот.

– Я знаю, что ты не отдала его Гейл.

Он выглядел уязвлённым.

– Знаешь, я должен злиться на тебя.

Ты втянула меня в такое глубокое дерьмо с той женщиной.

Эмили вздрогнула от прозвучавшего имени Гейл.

– Что ты имеешь в виду?

– Примерно через 2 недели после того, как ты меня кинула, она пришла в садовый сарай и сказала, что ты забрала своё слово.

Она спятила.

Она подумала, что я в этом замешан, помог тебе исчезнуть или что-то вроде того.

Она начала кидать в меня вещи: пакет с птичьим корнем, грабли, потом лопату.

Она разбила окно—это было безумием.

Я пытался сказать, что не имею понятия, о чём речь, но она не поверила.

Он закусил губу.

– Никогда не видел её такой... яростной.

Эмили прикрыла рот руками.

Она вспомнила последнее сообщение от Э, которое прямо говорило, что Гейл ищет ребенка.

Что планировала делать Гейл, когда нашла её? Собиралась ли она забрать её у Бейкеров? И какую именно роль во всем этом играл Э?

Эмили почувствовала присутствие кого-то рядом, кто смотрел на неё.

Прямо напротив Деррика, со странным выражением лица, стоял Исаак.

– П-привет, – осторожно сказал он.

Его взгляд перескочил на Деррика, потом обратно на неё.

– Ох! – выпалила Эмили чуть громче, чем нужно.

Исаак! Привет! – она жестом указала на Деррика.

Это мой друг, Деррик.

Деррик, это, эм-м, Исаак.

Глаза Деррика расширились.

– Исаак?

Эмили вспомнила, что как-то вечером тем летом она назвала Деррику имя Исаака.

– Н-нам нужно идти, – сказала Эмили, вклиниваясь между двумя ребятами.

Она знала, что Деррик ничего не расскажет, но всё было слишком странно.

– Когда -нибудь мы должны прекратить придираться, – сказал Деррик, похлопав Эмили по плечу.

Я скучал по тебе.

– Угу, – быстро сказала Эмили, взяв Исаака за руку и торопливо спускаясь по улице.

Рада была увидеться, Деррик! Пока! – ей стало скверно от того, что она вновь его бросила, но обернуться она не осмелилась.

Они миновали магазин ретроигрушек, банк и пустую витрину, прежде чем Исаак прочистил горло.

– Так кто это был?

– Деррик? – невинно прощебетала Эмили, продвигаясь в кафе-мороженое.

Колокольчики на двери переливисто зазвенели.

– О, он – просто друг, с которым я познакомилась прошлым летом в Филадельфии.

Затем она в упор посмотрела на табло с меню над прилавком и стала быстро говорить..

– Так что ты хочешь заказать? Я слышала, вишнево-ванильный вкус просто отличный.

Или, оу, смотри! Органическая Роки Роад(прим. Роки Роад – мороженое с натуральной клюквой), – Она поняла, что если она продолжит и дальше говорить, то Исаак не сможет и слова вставить.

– Эмили.

Она виновато подняла глаза.

В ярком свете комнаты с мороженным, глаза Исаака казались еще более голубыми, чем всегда.

Он играл с тонким браслетом на своем запястье.

– Ты уверена, что в порядке? Ты кажешься по-настоящему шокированной.

– Конечно я в порядке! – сказала Эмили, понимая, что её голос звучал напряжённо и странно.

– Не пойми это превратно, – сказал Исаак, – но этот парень Деррик сделал тебе что-то? Казалось, ты не можешь дождаться момента, когда уйдёшь от него.

Эмили внимательно посмотрела ему в лицо.

– О Боже, нет.

Это было настолько смешно, что она разразилась смехом.

Если бы все было так просто.

Очередь сдвинулась, и Эмили с Исааком подошли ближе к кассе.

– Я волнуюсь о тебе, вот и всё.

Не хочу видеть, как тебе причиняют боль.

Эмили задержала свой взгляд на хромированных ложках для мороженного за прилавком, её сердце разрывалось от доброты Исаака.

Она хотела, чтобы он заботился о ней.

– Он просто старый друг, которому я доверила очень многое насчет Эли – это, вероятно, то, что и ты чувствовал, – запинаясь сказала она.

Не происходит ничего странного.

Уверяю.

– Точно? – спросил Исаак, обхватив её руки.

– Несомненно.

Она взглянула на их переплетённые пальцы.

Они выглядели так мило вместе.

Выглядят ли руки малышки как сочетание их рук? Имеет ли ребенок улыбку Исаака и веснушки Эмили? Комок застрял у нее в горле.

– Хорошо, в таком случае, есть кое-что о чем я хотел тебя спросить,-сказал Исаак, посмотрев серьезно.

Эмили тяжело сглотнула, обеспокоившись внезапно тем, что он может прочитать её мысли.

– Да? – Исаак посмотрел ей в глаза.

– Хочешь пойти со мной на благотворительный балл Тома Мэрина завтра? Это звучит весело и мой отец не обслуживает там.

– О! – произнесла Эмили, не в состоянии скрыть удивления.

Она собиралась пойти на благотворительный вечер в одиночку, так как она шла туда только с целью помочь девочкам украсть телефон Гейл.

С Исааком все будет сложнее.

Что, если Гейл скажет что-нибудь? Что, если ей хватит одного взгляда на Исаака, чтобы понять, кто отец? Но Исаак нервно посматривал на неё, будто бы он собирался развалиться на кусочки, если она скажет "нет".

И прежде чем остановить себя, она выпалили: "Да!"

– Отлично! – сказал Исаак, было видно, что он почувствовал облегчение. – Это свидание.

Эмили заставила себя радостно улыбнуться.

Она никогда не чувствовала так много вещей одновременно.

Ненормальная, точно.

Но и довольная – она хотела увидеть Исаака еще раз.

Но она и ненавидела себя за все, о чем она не рассказала ему.

Она играла в очень опасную игру.

Это была их очередь делать заказ, поэтому они вплотную подошли к кассе.

Мотор мотоцикла заработал, и она выглянула в окно, посмотреть на улицу.

Здесь, через широкую улицу, освещенную неоновой вывеской Ликерного Магазина Холлиса, стоял некто в черном худи и смотрел на неё.

Сначала она подумала, что это мог быть Деррек, но этот человек был меньше и худее.

Эмили отпрянула от Исаака, рванулась через столики, чтобы поближе рассмотреть человека, но когда она подошла к стеклу, фигура уже исчезла.

22
САМОЕ ТРУДНОЕ РЕШЕНИЕ, ТЫ КОГДА-ЛИБО ПРИНИМАЛ

Ария стояла у окна в доме Эллы в Розвуде и вглядывалась в темную улицу.

Она почувствовала руку на своем плече и учуяла знакомый аромат пачули духов Эллы.

Её мать была одета в забрызганный краской комбинезон художника, и в её волосах торчали китайские палочки.

Недавно, она вдохновилась на новую коллекцию картин, и пока она разрывалась её новым парнем, её работой в художественной галерее в Холлис и времени, которое она проводила в студии, Ария редко видела её.

Какие у вас с Ноэлем планы на сегодняшний вечер?– спросила она, садясь в украшенное орнаментом кресло-мешок, которое она и Байрон купили на блошином рынке миллион лет назад.

– Ты его ведь ждешь, верно?

В горле у Арии образовался комок.

Честно говоря, она надеялась, что Ноэль не появится на их свидании.

Таким образом, она могла бы не расставаться с ним.

Записка от Э мучила её целый день, она думала, что лучше сказать что-нибудь, чем продолжать молчать.

Если она сохранит секрет, ей придется закончить их отношения.

С другой стороны, если она раскроет отца Ноэля, Ноэль станет ненавидеть её и возможно сам порвет с ней.

Каким таким чертовым образом Э узнал об это? Как Э может знать все?

У Арии не было никаких сомнений, что Э раскроет секрет Мистера Канна с переодеванием в женщину, если она не начнет действовать в скором времени.

Это было довольно ужасно, что она до сих пор чувствовала, что это она разрушила свою семью – Она не могла сделать то же самое в семьей Ноэля.

Только, как она могла оттолкнуть от себя Ноэля, после всего того, что они вместе прошли? Она любила его так сильно.

Она посмотрела на мать и сделала глубокий вздох.

– Ты все еще винишь меня за то, что случилось между тобой и Байроном?

Элла моргнула.

– Что ты имеешь в виду, говоря "все еще"?

– Я держала это в секрете.

Если бы я сказала тебе что-то, может у тебя было бы...

Мать Арии глубже утонула в кресле.

– Милая, твой отец поставил тебя в ужасное положение.

Ты никогда не должна была делать решение: говорить или нет.

Даже если бы ты рассказала мне раньше, это ничего не изменило бы в конце концов.

Это не твоя вина.

Она положила руку на бедро Арии.

– Я знаю, но ты так разозлилась на меня за то, что я ничего не сказала, – пробубнила Ария.

Элла выгнала её из дома, и ей пришлось жить у Шона Аккарда, её тогдашнего парня.

Элла зажала трикотажную диванную подушку между рук.

– Мне не следовало реагировать на это таким образом.

Я была настолько огорошена, что мне нужно было на кого-то накинуться.

Она посмотрела.

– Мне так жаль, дорогая.

Ты не должна была проходит через это.

Но такое случается.

Но мы все счастливее здоровее сейчас, верно?

Ария кивнула, чувствуя узел у себя в животе.

– Но если бы нам пришлось пройти через это снова, ты бы хотела, чтобы я рассказала тебе об этом раньше?

Элла задумалась на мгновение, очерчивая пальцем нижнюю губу.

– Наверное нет, – сказала она.

– Я думаю, мне было необходимо оставаться в неведении, по крайней мере еще ненадолго.

Мне нужно было стать достаточно сильной, чтобы узнать, что я хотела, и осознать, что я была способна жить самостоятельно.

Переезд в Исландию, открытие для себя новой страны, это действительно помогло мне, но это было потому что ваш отец настоял, чтобы мы отправились туда.

Так что, Ария, если бы я узнала об этом раньше, я бы никогда не получила такого опыта.

Как ни странно, я даже рада, что я узнала обо всем, когда узнала.

Ария кивнула, прорабатывая все это в голове.

–Итак ты говоришь,что если ты знаешь секрет о ком-то, но хотя ты знаешь что кое-кто не готов услышать это,следует ли это хранить в себе?

–Я думаю,это зависит.

Элла наморщила лоб, смотря подозрительно.

–Почему?Ты знаешь тайну о ком-то?

–Нет, быстро сказала Ария.

Я просто говорила гипотетически.

Телефон ее мамы зазвонил,спасая Арию от дальнейших объяснений.

Но потом она выглянула в окно и увидела Escalade Ноэля, припаркованный у обочины, а ее живот сжался..

Совет Эллы дал ей совершенное чувство, но это значило что она должна расстаться с Ноэлем.

С трудом сглотнув, она помахало Элле на прощание, застегнула свою джинсовку и вышла за дверь.

Ее сердце разбилось,когда через она окно она увидела улыбающееся лицо Ноэля.

– Ты выглядишь великолепно, как всегда, – пропел он, когда она открыла дверь.

– Спасибо, – пробормотала Ария, хотя на ней были её самые ужасные джинсы и большой, объемистый свитер, который был одной из первых связанных ею вещей.

Она хотела казаться настолько непривлекательной, насколько это было возможно, чтобы смягчить удар.

– Так куда ты хочешь пойти? – Ноэль отъехал от тротуара.

– В Williams-Sonoma за принадлежностями для готовки? Я слышал на следующей недели мы будем делать легкую сдобу.

Ария глядела на проплывающие мимо уличные фонари, пока её зрение не размылось, держа рот закрытым.

Она боялась, что если она скажет хоть что-нибудь, то она начнет рыдать.

– Хорошо, не в настроении для Williams-Sonoma, – медленно произнес Ноэль, продолжая вести машину.

– Что насчет классного кофе-бара, что мы нашли в Яртмуте? Или, хей, мы можем вернуться в тот спиритический магазинчик у вокзала.

Где все началось.

Он игриво подтолкнул Арию локтем.

Он упомянул как они сблизились на сеансе в магазинчике в прошлом году.

Ария играла с застежкой на своей куртке, желая, чтобы Ноэль просто молчал.

– Последняя попытка, – бодро сказал Ноэль.

Как насчет поехать в Холлис и просто напиться? Поиграть в дартс и пив-понг(кидание мячика для пин-понга в бокалы с пивом), просто подурачится.

– Ноэль, я не могу, – выдавила Ария.

Ноэль остановился на светофоре у большого торгового центра.

– Не можешь что? Пить? – он ухмыльнулся.

– Да ладно.

Я видел как ты много пила в Исландии.

Она задрожала.

Упоминание Исландии воткнуло нож еще больнее – это уже был другой секрет, который она хранила.

– Нет, я не могу сделать...это.

Ее голос надломился.

– Я и ты.

Это не работает.

Замороженная улыбка появилась на лице Ноэля.

– Подожди.

Что?

– Я серьезно.

Она уставилась на светящиеся красные часы на приборной панели.

– Я хочу расстаться.

Загорелся зеленый свет, и Ноэль ни говоря не слова свернул в другой переулок, направляясь к торговому центру.

Это место было из разряда огромных торговых плаз, где можно было найти Barnes & Noble, Target, винный магазин с огромным складом и еще множество других высококлассных салонов и ювелирных.

Ноэль припарковался, выключил двигатель и посмотрел на неё.

– Почему?

Ария опустила голову.

– Я не знаю.

– У тебя должны быть причины.

– Это ведь не из-за Клаудии, не так ли? Потому что я терпеть не могу это девчонку, я клянусь.

– Это не из-за Клаудии.

Ноэль провел руками по лбу.

– Ты влюбилась в кого-то еще? Тот парень, Эзра?

Ария энергично замотала головой.

– Конечно нет.

– Тогда что? Расскажи мне!

Выражение его лица было умоляющим, отчаянно нуждающимся в ответе.

Понадобилась все сила Арии, чтобы не бросится в руки к Ноэлю и не сказать, что она не имела этого в виду, но записка Э отчетливо отпечаталась в её голове.

Она не будет ответственной за разрушение его семьи.

Ей необходимо держаться от Ноэля настолько далеко, насколько это вообще возможно.

Она была ядом для него.

– Прости, это просто то, что я должна сделать, – прошептала она.

– Я приду завтра и заберу вещи, что я оставила в твоем доме.

Затем, она дотянулась до дверной ручки и выставила ноги на тротуар.

Холодный воздух обострил её чувства.

Аромат пиццы из кирпичной печи донесся до её ноздрей, заставляя желудок сворачиваться.

– Ария.

Ноэль наклонился и схватил её руку.

– Пожалуйста.

Не уходи.

Ария задержала слезы, уставившись на загон для тележек для покупок.

– Здесь больше не о чем говорить,– сказала она мертвым голосом.

Она просто выпрыгнула из машины, с силой захлопнула дверь и вслепую пошла по направлению к ближайшему магазину Babies “R” Us.

Ноэль кричал её имя снова и снова, но она продолжала идти, уставившись на свои ботинки, вдыхая и выдыхая, и убеждаясь, что никакая машина не задавит её.

В конечном итоге, мотрор Escalade зарычал, и джип направился к выезду.

Бип.

Телефон Арии зазвенел на дне её сумки.

Экран светился, когда она достала его.

Новое входящее сообщение.

Хвалю, Ария.

Нет боли. нет выгоды, верно? Целую! – Э Ария бросила телефон обратно в сумку.

Ты победил, Э, думала она, моргая сквозь слезы.

Ты выигрываешь каждый проклятый раз.

Она была у бордюра Babies “R” Us к этому времени.

Детская коляска на витрине занимала все место, и баннеры с изображением счастливых, смеющихся детей украшали магазин.

Беременные женщины ходили между торговыми рядами, покупая детские бутылочки, боди и пеленки.

Все счастье, которое она увидела, чувствовалось как удар в живот.

Она почувствовала необходимость въехать в витрину магазина с тележкой для покупок и смотреть, как стекло разлетается вокруг в блаженной сцене.

Автоматические двери открылись, и женщина в дорогостоящем черном шерстяном пальто, везла тележку, наполненную сумками с покупками, вниз по пандусу.

Она выглядела такой же радостной, как и остальные, хотя было что-то в её выражении лица, будто бы она была немного напряжена.

Ария искоса взглянула на неё, и её сердце стало биться чаще.

Это была Гейл.

– Но что она здесь делала? Запасалась вещьмидля ребенка, которого она похитила у Эмили?

Не нарушая своего темпа, Гейл встретилась взглядом с Арией.

Её брови поднялись, она моргнула и казалась довольной собой.

Возможно, потому что она была той, кто написал ту записку, требующую Арию порвать с Ноэлем.

Возможно, потому что она увидела заплаканное лицо Арии и поняла, что она все сделала.

Потому что она была Э, и она здесь натягивала струны.

23
ОБЕДАЮЩИЕ ЛЕДИ

Спенсер нажала на звонок Дома Плюща, затем сделала шаг назад и изучила отражение в стекле рядом с дверью.

Это был воскресный полдень, несколько минут назад Харпер позвонила ей и сказала, чтобы она приезжала на потлак, и она была готова.

С волосами она управилась с помощью низкопробного фена из мотеля и накрасилась, используя треснувшее зеркало.

От утюга на платье появилось ещё больше складок, но, самое главное, она держала в руках три противня со сладкими шоколадными пирожными с травкой.

Дверь распахнулась, и Харпер, одетая в облегающее платье в горошек и высокие лакированные туфли, холодно ей улыбнулась.

– Привет, Спенсер.

Ты пришла.

– Да, и принесла пирожные.

Спенсер протянула формочку из алюминиевой фольги.

– Двойной шоколад.

"С вкраплениями марихуаны," – хотела добавить она.

Харпер выглядела довольной.

– Пирожные безупречны.

Входи же.

Спенсер полагала, что на потлаке будут лишь десерты—а именно пирожные с травкой.

Но когда Харпер провела её в огромную ультрасовременную кухню, заканчивающуюся громадной духовкой Wolf на 8 горелок и массивным холодильником, на центральном островке, который оказался больше обеденного стола Хастингсов, были разложены всевозможные блюда.

Запеканка с лебедой.

Пирог с заварным кремом.

Запечённые макароны-трубочки, из лотка поднимался пар.

Большая чаша с пуншем была наполнена красноватой жидкостью с плавающими на поверхности яблочными ломтиками.

Блюдо с сыром было завалено Бри (прим. сорт французского сыра), Манчего (испанский сыр из овечьего молока) и Стилтоном (английский).

Она уставилась на угощения.

Как они умудрились втиснуть дурь во всё это? Спенсер с трудом испекла простые пирожные; духовка на кухне мотеля оказалась большой удачей.

Она упросила парня с ночной смены позволить воспользоваться плитой, потом поставила партию пирожных в своё ведёрко для льда и покрошила травку в последнюю минуту.

Она заснула на кожаной кушетке в вестибюле и проснулась только когда сработал таймер.

Спенсер не имела понятия вкусные пирожные получились или нет, но это не имело значения, она же сделала их.

Предостерегающие слова Рифера обрушились на её голову.

"Тебе и вправду нужен дурацкий клуб, который скажет, что ты – крутая?" Но он, вероятно, сказал всю эту пренебрежительную чушь о Плюще потому, что знал – ему никогда не попасть во что-то столь престижное.

Неудачник.

– Тарелки и столовое серебро там.

Харпер жестом указала на стол.

Спенсер зависла над едой, поражённая тем, что каждое изделие содержало незаконное вещество.

Она не хотела есть ничего из этого.

Она пробормотала, что не голодна, и проследовала за Харпер в гостиную.

Комната была переполнена хорошо одетыми мальчиками в галстуках и бежевых брюках и девочками в платьях.

Фоном играла классическая музыка, а официантка бродила с фужерами мимозы (прим. напиток из шампанского и апельсинового сока).

Спенсер подслушала разговоры о композиторе, о котором узнала впервые, о противостоянии социо– и биогенетизма, об иностранных войсках в Афганистане и отдыхе в Сент Бартс.

Именно поэтому она хотела быть частью Плюща—все говорили такими умными, осведомлёнными взрослыми голосами на замысловатые темы.

К чёрту Рифера и его осуждающее отношение.

Харпер присоединилась к Куинн и Джесси.

Девушки изумлённо посмотрели на Спенсер, но потом осторожно улыбнулись ей и радушно поприветствовали.

Все опустились на кожаный диван и возобновили беседу о девушке по имени Патриция; по-видимому, она забеременела от бойфренда на каникулах.

– Она собирается оставить ребёнка? – спросила Харпер, нанизывая на вилку кусочек салата с макаронами.

Джесси пожала плечами.

– Не знаю.

Но она ужасно боится рассказать родителям.

Знает, что они взбесятся.

Куинн сочувственно покачала головой.

– Мои бы тоже взбесились.

То, что девочки говорили о проблеме, которая была так близка сердцу Спенсер, приводило в замешательство.

Глядя на ситуацию Эмили объективно, представлялось безумием то, что она скрыла беременность почти от всех, кого знала.

Даже безумнее того, что она тайком вынесла малышку из больницы и оставила у кого-то под дверью.

Более того, Э—Гейл—выяснила, что конкретно случилось.

Гейл собирается рассказать? Не только об этом, но и обо всём остальном, что они сделали?

Она уставилась на свою пустую тарелку, желая занять чем-нибудь руки.

– Спенсер, очень вкусно получилось, – сказала Харпер, показывая на пирожное, которое она взяла с подноса Спенсер.

Попробуй.

Она поднесла угощение ко рту Спенсер, но та отшатнулась.

– Они хороши.

– Почему? Они восхитительны!

Квинн прищурилась.

– Если только ты тоже не воздерживаешься от сладкого?

Девушки так насмешливо на неё пялились, что Спенсер почувствовала себя неуверенно.

Она задавалась вопросом, было ли обрядом посвящения Плюща поедание этой пищи.

Может, у нее не было выбора.

– Спасибо, – сказала она, откусив немного.

Харпер была права: пирожные были восхитительно сладкими, и Спенсер даже не чувствовала, что внутри запечена травка.

Её желудок заурчал в ответ: она не ела со вчерашнего вечера.

Одно маленькое пирожное не повредит, ведь так?

– Хорошо, ты меня убедила, – сказала Спенсер, вставая, чтобы взять себе квадратик пирожного.

Когда она вернулась, съев почти всё пирожное к тому времени, Спенсер снова присела, девочки говорили о том, как хотели снять фильм для участия в Студенческом Конкурсе Фильмов Принстона.

– Я хочу снять о волчках, как Чарлз и Рэй Имзы (прим. "Волчки" – короткометражка знаменитых американских супругов-архитекторов), – сказала Куинн.

– А я подумываю сделать фильм о Бетани.

Помните, я рассказывала вам о ней? Настоящая толстуха, сидящая передо мной на Введении в психологию? – Джесси закатила глаза.

Его можно будет назвать "Девушка, которая ест пончики".

Спенсер откусила пирожное, желая набраться храбрости, чтобы сказать Джесси, что она-то уж точно не стройна.

По какой-то причине слово "стройная" вдруг показалось ей забавным.

Большеватые веснушки на щеках Джесси тоже были типа забавными.

Джесси странно посмотрела на неё.

– Что?

– Эм-м, даже не знаю, – сказала Спенсер, снова откусывая шоколадное пирожное с орехами.

Несколько крошек упало на колени, напомнив ей мышиные какашки.

Она снова начала смеяться.

Харпер встала, подарив Спенсер взгляд ты-безнадёжно-странная.

– Я возьму ещё одно пирожное.

Девочки, вы в деле?

– Захвати мне одно, – сказала Куинн.

Джесси тоже кивнула.

ПИРОЖНЫЕ.

Вот почему Спенсер всё казалось таким смешным.

До этого она лишь дважды курила травку, оба раза на вечеринках в доме Ноэля Кана, но хорошо знакомые ощущения вновь обрушились на неё.

Её пульс замедлился.

Ее обычно навязчивые тенденции стали отходить на второй план.

Она откинулась на спинку и расплылась в улыбке, глядя на красивых молодых людей, окружавших её, удивляясь их красочным платьям и шёлковым галстукам.

Она почувствовала, как веки потяжелели, а конечности расслабились на кушетке.

Внезапно она проснулась.

Пара зажималась посреди комнату, их руки и языки скользили друг по другу.

Другая пара целовалась у величественного фортепиано.

Они были настолько поглощены друг другом, что опирались на клавиши, от чего по комнате раздавался перезвон.

Группа ребят уставилась на китайский шкаф, стоящий в углу, отмечая, насколько удивительны были узоры на стекле.

Куинн стояла в дверном проёме, рассказывая о том, как её домработница всегда говорит "скрозь" вместо "сквозь" раздражающим голосом уборщицы-простолюдинки.

У Джесси были стеклянные красные глаза, она водила пальцами перед глазами, словно в них было что-то удивительное.

Спенсер потёрла глаза.

Как долго она была в отключке?

– Голый бегун! – завопил кто-то на парня, одетого лишь в лыжную шапочку Принстона и бегущего по гостиной с полусъеденным пирожным в руке.

Пара ребят стянули с себя одежду и последовали за ним в коридор.

Над Спенсер нависла Харпер, поднимая её на ноги.

– Присоединяйся, соня!

Спенсер в обалдении стянула хлопковое платье через голову, обнажив комбинацию.

Они проследовали за студентами, выстроившимися в ряд, через библиотеку, обеденную комнату, а потом на кухню.

По всему полу кухни была разбросана посуда, на столе был опрокинутый поднос с чипсами, и, по какой-то причине, рулон туалетной бумаги был нанизан на люстру над кухонным островком.

Её поднос с пирожными был почти пуст.

Спенсер схватила последний кусок и засунула его в рот.

Когда они вернулись в гостиную, там целовалось ещё больше ребят, несколько человек играли в свою версию "Твистера на раздевание" (прим. популярная студенческая игра, в которой на каждом участнике изначально одинаковое количество одежды; особенность – снимать одежду можно лишь при помощи одной руки или ноги, остальные конечности должны быть прижаты к коврику), используя большой ковёр в центре комнаты как настил.

Спенсер плюхнулась обратно на диван.

– Мне кажется, или эта вечеринка вдруг стала реально дикой? – спросила она Харпер.

– Разве это не клёво? – глаза Харпер блестели.

– Все на седьмом небе от счастья, да?

"Эм-м, правда?" – хотела сказать Спенсер, но Харпер резко отвернулась и уставилась на окна.

– Эй, знаете, что я хочу сделать? – взволнованно сказала она.

Сделать себе платье из занавесок как Скарлетт О'Хара в "Унесённых ветром"!

Она вскочила на подоконник и сорвала занавески с жерди, прежде чем кто-то успел остановить её.

Затем, схватив нож для писем с ближайшего стола, она разрезала материю на длинные полоски.

Спенсер полухихикнула, полувздрогнула.

Наверняка это были ценные старинные занавески.

Куинн вытащила мобильный.

– Поразительно.

Таким должен быть наш фестивальный фильм!

– Хочу, чтобы мы все были в главных ролях! – неряшливо сказала Харпер, спотыкаясь о слоги.

Она посмотрела на Спенсер.

– Можешь записать нас на свой телефон?

– Ладно, – сказала Спенсер.

Она вышла в режим видео на айфоне и начала запись.

Харпер сдёрнула ещё больше занавесок и вытащила содержимое подушек кожаного дивана, выглядя при этом сумасшедшей.

– Даа! – Даниэль, парень, организовавший пятничную вечеринку, схватил полосу занавесок и обернул ею своё обнажённое тело—он был частью пронёсшегося парада—как тогу.

Несколько других ребят последовали его примеру, и стали маршировать по кругу, скандируя: "То-га! То-га! То-га!"

Когда этот парад миновал её, Спенсер мельком увидела парня с длинноватыми тёмными волосами.

Это был Финес? Она не видела его с прошлогодней стычки с законом в Пене.

Но как только она моргнула, он исчез, словно его и не было здесь вовсе.

Она сжала пальцами виски и совершила несколько медленных круговых движений.

Она была сильно под кайфом.

Спенсер повернулась к Харпер.

По-видимому, ей наскучило портить занавески, и она лежала на ковре, болтая ногами в воздухе.

– Чувствую себя такой... живой, – трещала она.

Затем она уставилась на Спенсер.

– Эй.

Мне есть что тебе рассказать.

Ты же знаешь того парня, Рейфа—Рифера? Он запал на тебя.

Спенсер застонала.

– Что за неудачник.

Как он вообще поступил в Принстон? По наследству?

Глаза Харпер расширились.

– Ты не знаешь?

– Не знаю что?

Харпер приложила пальцы к губам и захихикала.

– Спенсер, Рифер – типа, гений.

Как Эйнштейн.

Спенсер усмехнулась.

– А... Я так не думаю.

– Нет, я серьёзно.

Харпер вдруг стала выглядеть убийственно трезвой.

– Он получил полную стипендию.

Он изобрёл какой-то химический процесс, который, типа, преобразует растения в возобновляемую энергию, очень дёшево.

Он получил Грант Гения МакАртура.

Спенсер фыркнула.

– Хм, мы говорим об одном и том же человеке?

Выражение лица Харпер по-прежнему оставалось серьёзным.

Спенсер откинулась на локти, позволяя информации войти в сознание.

Рифер... умный?

Жутко умный? Она подумала о том, что он сказал вчера у себя дома.

"Не суди о книге по обложке".

Она начала смеяться.

Хихиканье так быстро переросло в неистовые слёзы, что она едва могла дышать.

Харпер тоже стала смеяться.

– Что такого смешного?

Спенсер покачала головой, не до конца уверенная.

– Думаю, я съела слишком много пирожных с дурью.

Я мало вешу.

Харпер нахмурилась.

– Пирожные с дурью? Где?

Мышцы рта Спенсер стали тягучими и рыхлыми.

Она внимательно посмотрела на Харпер, интересно, была ли это очередная галлюцинация.

– Я запекла травку в пирожные, которые принесла, – сказала она голосом разве-это-не-очевидно.

Рот Харпер вытянулся в О.

– Не может быть, – прошептала она и "дала 5" Спенсер.

Это лучшая идея за всю историю.

Её это по-настоящему рассмешило.

– Неудивительно, что я чувствую себя такой игривой! А я-то думала, что кто-то разбавил пунш абсентом!

Спенсер нервно засмеялась.

– Ну, это ведь не обязательно из-за моих пирожных, да?

Харпер ела и все остальные блюда, в конце концов.