Текст книги "Договор с демоном"

Автор книги: Сара Риз Бреннан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Бывали времена, когда подлинный ужас избранной мною жизни наваливался на меня, как груда камней, и я думал, что тоже вот-вот сойду с ума. Однажды Алан – ему почти семь стукнуло – пришел из школы домой сразу после уроков, как всегда (до его прихода мне приходилось держать существо на виду, чтобы Оливия не попыталась опять с ним расправиться).

Обычно сын, войдя, целует его в щеку и говорит: «Привет, Ник. Скучал тут без меня?» Будто он на это способен.

Затем Алан вытаскивает дневник и показывает мне все пятерки и похвалы от учителей – маленькие подарки, которыми он старается приукрасить нашу жизнь. Порой я даже жалею, что он такой хороший. На его фоне все кажется еще ненормальнее, еще хуже.

В тот день я, однако, заметил одну перемену: существо следило за Аланом, когда он ходил по комнате. На нас с Оливией – ноль внимания, пока мы не направляемся к нему. Словно все люди для него – некий передвижной вид мебели. А за Аланом оно следило.

У меня кровь застыла в жилах. Я будто в камень превратился – помню, старался не думать о том, какие темные планы, какие кровавые игры готовит демон для моего сына.

Ночью я поднялся к ним в детскую с зачарованным кинжалом в руке. Утопить монстра не получилось, зато теперь у меня был клинок с самыми крепкими заклятиями Ярмарки.

В комнате горел ночник, и резной абажур отбрасывал на стену узор из весело скачущих зайчиков. Демон лежал в пятне света – ни звука, ни шороха. Он даже спал не как все дети. Хотя и похоже.

Я вспотел, стоя над ним, и рукоятка кинжала в руке стала скользкой. Потом дверь вдруг открылась, и я услышал: «Пап, ты что?»

Алан стоял и смотрел то на меня, то на нож, то на демона. Мой сын так побледнел, что показался мне прозрачным, словно уставший призрак давно почившего ребенка.

– Ник, – позвал он и вбежал в комнату, чуть не споткнувшись спросонья. – Ник, просыпайся!

Демон встает по-иному, в отличие от обычных детей – не бормочет и не трет кулачками глаза. Он моментально переключается на бодрствование, а его черные зрачки тут же оценивают обстановку. Алан с трудом вытащил его из кровати – у Ника было тело трехлетки, крупного для своего возраста. Он пытался выкрутиться – ему, похоже, не нравится, когда его трогают, – но Алан вцепился в него и держал, а сам все смотрел на меня испуганным взглядом.

Я окликнул его.

– Пошли, Ник, – сказал мой сын. Его голос срывался, но он старался не подавать вида. Как будто это могло потревожить демона. – Мне плохой сон приснился. Я боюсь спать один.

Алан приучил его переходить дорогу, держась за руку. Вот и в ту ночь они уходили рука в руке, а у Алана даже пальцы побелели.

Чуть только сын оказался за дверью, я услышал топот его ног – он бежал от меня, волоча существо за собой. Я пошел положить нож, спрятал его и вернулся. Тем временем Алан, как оказалось, выдвинул шкаф и забаррикадировался вместе с демоном.

Поутру я попросил Оливию тихо устранить преграду и зашел в комнату по обломкам шкафа, никого не разбудив.

Алан спал под одеялом на боку, обняв одной рукой чудовище. В другой он сжимал зачарованный нож. Уж не знаю, как он проведал, где я храню оружие, не говоря о том, как стащил, главное – он приготовился защищать эту тварь от… нет, не могу. Мой Алан, мой сынок.

Что сказала бы Мари, узнав, каким он стал?

– Спускайтесь, – окликнул я. – Завтрак почти готов.

Ту ночь мы с тех пор ни разу не обсуждали. Алан делает вид, будто ничего не было, обнимает меня без колебаний, по-прежнему носит домой хорошие отметки и грамоты вместо подарков – в общем, ведет себя так, словно ни секунды меня не подозревал и не боялся.

Порой мне самому становится страшно – до чего хорошо он умеет притворяться».

* * *

Мэй бросила читать. Она задыхалась, как если бы пробежала километр. Ее горло судорожно сжалось – не иначе как с целью лишить ее голоса.

– Еще один человеческий повод держаться за руки, – отстраненно проронил Ник. – Чтобы перейти улицу. Видишь? Так что мне это не впервой.

– Извини, ошиблась, – сдавленно ответила Мэй.

За Аланом Ник действительно следил – она заметила это, когда перестала видеть в нем только чертовски симпатичного хулигана. Заметила и сказала себе, что он так же боится за своего брата, как она – за Джеми.

– Ты чего так вцепилась? – спросил Ник. – Меня утешить?

Мэй уронила взгляд на их соединенные руки. Через секунду она поняла, что не чувствует пальцев – до того их свело от напряжения.

– Наверное, – тихо отозвалась она.

– Зря, – бросил Ник ледяным тоном. – С какой стати это должно помочь?

– Не знаю.

– Может, оставишь меня в покое? – бросил он. – Дурацкая была идея!

Мэй отдернула руку и стала ее разминать, возвращая гибкость затекшим пальцам. Ник скатился с кровати и подобрал с пола меч, а потом взялся убирать с подоконника набор для полировки.

Мэй подумала о семилетнем мальчике Алане, который забаррикадировал дверь комнаты из страха перед отцом.

– У Алана все хорошо, – сказала она. – Он в безопасности.

– Еще бы, – заметил Ник, глядя в окно и вращая локтями, как перед дракой. – Отца больше нет, Ма умерла. Все те, кого он считал семьей, либо умерли, либо порвали с ним. Будь у меня на него планы, я мог бы исполнить их прямо сейчас. Теперь он – мой. Чудовище добилось своего.

Мэй вздохнула.

– Не говори о себе в третьем лице – ты же не маньяк-рецидивист. К тому же у Алана есть мы с Джеми.

Ник спрятал меч в ножны и повернулся к ней. Солнечный свет совсем не смягчил его лица, только подчеркнул беспокойный, зловещий блеск в глазах.

– Ага, – Ник вдруг хищно оживился. – Он сегодня что-то слишком довольный. Ночью было весело, да?

«Николас Райвз собственной персоной», – с горечью подумала Мэй. Единственный, кто превратит свидание в смертельную угрозу.

– Весело, – процедила она. Это уже перебор!

– Насколько весело?

– Не твое дело!

– Ого! – он усмехнулся. – Вот, значит, насколько. Теперь ясно, с чего Алан такой довольный.

– Ему пришлось… – начала она и осеклась, старательно избегая его взгляда. – На Ярмарке много чего случилось, знаешь ли.

– Вы целовались?

Ее взгляд невольно метнулся из угла комнаты к лицу Ника, с губ едва не сорвался рассерженный выкрик.

– Да, – ответила Мэй после паузы вместо того, чтобы отчитать его за бестактный вопрос. Судя по виду, Ник никак не отреагировал на известие. – Это ничего не меняет, – продолжила она, словно шагая по скользким камням. – В смысле, мы не начали встречаться или еще чего. Да что я оправдываюсь – он и с Лианнан в обнимку чувствовал себя неплохо!

Это не осталось без ответа.

Ник метнулся к Мэй через всю комнату, а она вскочила с кровати и заслонилась от него рукой, хотя и понимала, что этот яростный натиск ничем не остановишь. Однако рядом с ней Ник вдруг застыл и напрягся, словно налетел на невидимый барьер.

– Что?! – рявкнул он.

– Алан поцеловал Лианнан, – пояснила Мэй как можно беспечнее, чтобы удержать Ника на краю, с которого тот чуть не сорвался.

– Алан поцеловал Лианнан… – глухо повторил Ник.

Мэй задала себе запоздалый вопрос об отношениях между ним и Лианнан. Они ведь и раньше были знакомы. Если верить Анзу, у них было что-то вроде тройного союза, а Алан когда-то упоминал, что Лианнан видит в Нике свою утерянную любовь.

Может, Ник тоже по ней скучал? Они как-никак одного племени…

– Ты что, ревнуешь?

Он молча развернулся и бросился к двери. Мэй – за ним. Ник несся так быстро, что уже скрылся из виду, не успела Мэй выбежать из спальни, – только впереди что-то грохнуло, как если бы он перепрыгнул через перила второго этажа. Она все равно не бросила погоню, а срезала через кухню и оказалась во дворе, чтобы преградить Нику путь. Если это можно было так назвать.

От краев неба сбегались, затмевая солнце, серые тучи, в помрачневшем зените уже вспыхивали рваные строчки молний. Грома не было – одна тишина, пока Ник не подал голос.

– Лианнан! – вскричал он. – Выходи, покажись мне на глаза!

По земле прочь от него поползли трещины, словно он был в эпицентре землетрясения: сами собой возникали дуги и линии, да так скоро, что клубы пыли чуть не закрыли его от Мэй. Уже через полминуты весь задний двор дома превратился в огромный круг вызова, а из каждой расщелины вздымалось и било пламя. Мэй не смела двинуться с места. Колдовской огонь полыхал так, что весь круг светился, сиял на фоне забора, колыхался в воздухе и коптил небо. Стоит соседям выглянуть в окно, подумала Мэй, посыплются вопросы и завоют пожарные сирены.

По другую сторону круга, под свилеватым тисом, появлялись две призрачные фигуры.

Не к добру.

Из мерцающего пламени разом выросли Анзу и Лианнан. Они стояли порознь, но словно льнули друг к другу. Лианнан была так же прекрасна, как в прошлую ночь, только внешне немного тверже – сплошь мрамор кожи и багрянец волос.

Крылья Анзу, черные и потрепанные, как у мотылька в ночи, обрамляли эту красоту, будто огонь волос Лианнан привлек его и теперь постепенно поглощал.

Ник стоял в водовороте крыльев и пламени темным средоточием всего демонического круга, и другие демоны тотчас поплыли к нему навстречу. Он ждал их, напрягши спину. Мэй узнала эту позу – позу готовности к схватке.

Лианнан зловеще выпростала длинные руки. Так, должно быть, сказочные русалки тянутся к путнику, чтобы увлечь его на дно, обняла Ника за шею и поцеловала. Она льнула к нему, как водоросль, как лоза, и только Ник стоял неподвижно.

«Так целуют, чтобы заявить об отношениях», – подумала Мэй.

Спустя минуту женщина-демон отстранилась и взяла Ника за руки, не замечая, что ранит его до крови пальцами-сосульками. Она заглядывала ему в лицо, а глаза ее сияли, как два холодных озера, такие же глубокие и безмятежные.

– Я знала, что ты нас позовешь, – вполголоса проговорила Лианнан.

В следующую секунду Ник ответил:

– Помнится, я звал только тебя.

Анзу беспокойно захлопал крыльями. Все его тело как будто закрутил один мощный вихрь: губы кривились, пальцы по-птичьи скрючивались и хватали воздух. Мэй не сразу поняла, что вместо ногтей у него растут черные когти, почти неприличные для тонких, красивых рук.

Он и весь был бы красив на модельный лад, если бы не одна особенность: на нем не удавалось задержать взгляд. От его совершенства у Мэй закружилась голова.

– Я решил заглянуть на огонек.

Ник вздернул подбородок.

– Да? И что ты тут забыл?

Анзу двинулся на него, как яркий мотылек на черное пламя. Лианнан отстранилась и только одной рукой провела Нику по запястью, раня до крови. Они с Анзу окружили его, подчеркнуто молча разглядывая и выжидая. Три демона встретились.

– Что я забыл? – прошипел Анзу. Его кривая усмешка напоминала ятаган или клюв хищной птицы. Он подступил к Нику и положил ладонь-лапу ему на грудь. Ник не опустил и не отвел взгляда, а бледные глаза Анзу сверкнули, словно хрустальные пещеры, где солнечный луч рассыпается тысячью искр.

Темная вуаль его крыла на миг спрятала их от Мэй, края перьев смазались, потускнели за пеленой колдовского огня. Затем крыло отдернулось, как занавес – Анзу отступил. Говорил ли он что за миг до этого, делал ли – Мэй не видела, а лицо Ника осталось бесстрастным.

В голосе Анзу, однако, послышалось больше, нежели намек на ярость:

– Это ты кое-что забыл!

– И что же это?

Демон вдруг опустил веки, словно задремал или задумался о чем-то очень приятном. От этого он стал похож на спящего красавца в ожидании поцелуя принцессы.

Из его полузакрытых уст донеслось одно-единственное жадное:

– Тела!

Лианнан снова приблизилась к Нику, как будто они решили по очереди нападать на него, и поцеловала – на сей раз легко, в щеку, сверкнув у самой кожи рядами острых зубов.

– Мы ведь сдержали свою часть уговора, а, Хникарр? – спросила она. – Ты вселился в младенца, мы тебя охраняли. Являлись на твой зов всякий раз. Разве нет?

– Являлись, – согласился Ник.

– Отлично, – прошептала Лианнан, словно учительница, крайне довольная ответом школьника.

Она склонила голову к плечу Ника, к его шее, не касаясь ее, но близко. Профиль женщины-демона стал не таким чеканным, как раньше.

– Я всегда буду приходить к тебе. Пусть у тебя и нет души, которую ты мог бы со мной разделить.

Ник промолчал.

– Но за тобой должок, – медоточиво продолжила Лианнан. – Ты же помнишь этот холод? Не бросишь нас без тепла?

Она снова поцеловала его в щеку или скорее чмокнула. От ее губ у Ника остался розоватый морозный след, как от ожога холодом.

Ник отвернулся.

– Можешь сам выбрать, если хочешь. – Она взяла его пальцами за подбородок и повернула к себе – сосульки радужно вспыхнули в черных волосах, царапая до крови кожу. – Любое тело, какое понравится.

– У вас они долго не живут, – произнес Ник сквозь зубы. Он по-прежнему смотрел в сторону. – Люди заметят, если я буду сеять вокруг себя смерть.

Мэй сползла на порог и подтянула колени к груди – единственная человеческая душа среди демонов. Ей вдруг стало зябко и одиноко, как никогда.

– Пусть заметят, – промурлыкала Лианнан. – Тебе идет такая роль. – Она улыбнулась. – Всегда шла.

– Я согласен с Хникарром, – подал тихо голос Анзу. Алые контуры перьев у него на голове начали расплываться. – Нам нужен кто-нибудь без семьи, без друзей. Такой, кого никто никогда не хватится.

Он выгнул шею всем на обозрение, а призрачный огонь вырос над его головой и осветил изменяющееся лицо – в нем будто плавились кости. Оно делалось уже, бледнее, волосы стали совсем красными. Ник глухо захрипел.

Анзу выглядел как Алан и в то же время иначе: слишком резкие черты, слишком яркий цвет волос – цвет крови. Его версия Алана была прекрасной и жестокой, а улыбался он совсем чужой улыбкой.

– Я хочу это тело, – сказал Анзу.

– Нет! – прорычал Ник.

– Прекрати! – одернула Анзу Лианнан. Это, впрочем, не произвело желаемого эффекта.

– А сама? – набросился на нее Ник. – Что ты делала ночью на Ярмарке? Чем занималась с моим братом?

Лианнан долгим взглядом посмотрела на Ника, а потом рассмеялась. Она тряхнула головой, и ее волосы взметнулись вверх, как огонь, после чего зависли в воздухе, игнорируя жалкие законы людского мира. Концы прядей сияли и посылали искры к корням, словно действительно состояли из пламени, горели и не сгорали.

– Так он не сказал? – спросила демоница, обнажив ряд острых зубов.

– Надеюсь услышать это от тебя, – произнес Ник. – Сейчас же.

– Кого ты имел в виду, – полушепотом продолжила Лианнан, – под «своим братом»?

– Сама знаешь кого!

Лианнан, чуть не танцуя, попятилась, всплеснув огненным стягом волос.

– У вас даже тела чужие – от разных родителей. Ни капли общей крови. Не говоря о том, что ты вообще не человек. С какой стати он твой брат?

Ник переступил сияющие огнем линии круга, словно их не было, схватил Лианнан за волосы и обернул ими ее длинную шею, наклоняясь к самому уху. Одна-две пряди выбились и хлестнули его по щеке до кровавых порезов, но хватки он не ослабил. Будто ничего не случилось.

– С какой стати? – переспросил Ник еще более ледяным тоном. – С такой, что он – мой!

– Хватит! – взорвался Анзу. – Не надо с ним нянчиться, Лианнан. Просто признай, что он нас предал!

– Завести питомца – не преступление, Анзу. Со всяким бывает.

– Питомца? – откликнулся Анзу. – Да он сам не лучше! В его власти повелевать всем миром, истребить всех колдунов, которые нам только подачки кидают, помочь своему племени обрести власть! А он что?

Ник не удостоил Анзу даже взглядом. Он по-прежнему смотрел на Лианнан.

– Просто скажи, что ты сделала!

Он держал Лианнан за волосы и не желал отпускать. Не пожелал и тогда, когда Анзу бросился на него и схватил за голову.

– Тебе так дороги эти людишки, предатель? – вкрадчиво произнес демон. Слово «предатель» в его устах звучало любовно. – Тогда я истреблю их всех до одного. И в первую очередь – твоего драгоценного братца. Я сожру его сердце у тебя на глазах. Клянусь.

Ник посмотрел на Анзу и улыбнулся.

– Это вряд ли. Людские сердца у нас пожирает Лианнан. А о тебе слагают песни, – продолжил Ник и снова перевел взгляд к женщине-демону, накручивая на ладонь ее огненные волосы. – Ночная соблазнительница.

Лианнан улыбнулась.

– Ты не забыл!

– Так что ты сделала с Аланом? – грозно спросил он.

– Почему бы не попытать его? Неужели ты веришь мне больше, чем брату?

Ник нахмурился, а через миг отбросил ее волосы, словно оружие, которым втайне мечтал воспользоваться, и исчез.

Остался только пылающий двор и два демона. Лианнан повернулась и с улыбкой матери, втянутой в детскую игру, поплыла к двери.

– Привет, человечек, – сказала она Мэй. – Я тебя помню. Поговори со мной.

– Спасибо, не хочется. У меня больше нет вопросов.

– Лжешь, – засмеялась Лианнан. – У вас, людей, они есть всегда.

Она подкрадывалась к Мэй, однако та и не подумала подняться навстречу. Лианнан, ни секунды не теряясь, стала снижаться, пока не очутилась на одном уровне с Мэй, а затем двинулась вперед, но на четвереньках, с текучей, стремительной грацией хищницы.

Анзу не сделал ни шагу, только смотрел. Его волосы сияли, как свежевырытое сокровище.

Мэй вскинула брови.

– Ты не в моем вкусе, – сообщила она демону. Анзу захлопал ресницами с фальшивой нежностью в глазах, за которой пряталось злорадство.

– Я буду следить за тобой, – произнес он. – И очень скоро стану в твоем вкусе.

Мэй усмехнулась мимолетной холодной усмешкой – мамина школа, – которая яснее хмурой мины говорила: «Не смешно и даже не остроумно».

– Жду не дождусь.

– Отныне ты – в моих мыслях, – добавил Анзу. – А твоя душа – у меня на ладони. Раздавить ее будет нетрудно.

Он послал ей воздушный поцелуй, который поплыл по воздуху в виде сияющей метки демона и разлетелся, как одуванчик, ударившись о невидимую границу круга. Следом подобно ему исчез и Анзу – рассыпался порхающими золотыми пылинками.

– Остались только мы с тобой, – произнесла Лианнан, по-змеиному скользнув к самой черте круга. – Я, видишь ли, не могу исчезнуть по своей воле – Хникарр меня вызвал и теперь должен отпустить. Побудь со мной, а я отвечу на твои вопросы. Даром.

У нее на шее Мэй заметила цепочку – она мерцала, покачивалась в тени белого платья. Казалось, на ней был какой-то кулон, но разглядеть его не удавалось – он постоянно менял форму: то становился серебряной меткой демона, то земным шаром в драгоценной клетке, то метательным кинжалом, какие носил Ник.

– А если бы я спросила тебя о Джеральде… – начала Мэй.

Лианнан засмеялась и перекатилась на спину, отчего серебряная цепочка молнией поползла по ее белой коже.

– Пустой вопрос, девочка, – сказала она. – Хотя таковы люди: толку от ваших вопросов, как от слез в океане. Будем ли мы счастливы вместе? Не поздно ли что-то менять? Любит или не любит?

– Насколько человечными бывают демоны?

Лианнан так нахмурила лоб, что ее глаза стали похожи на блестящие трещинки во льду. Она провела розовым языком по бритвенно-острым зубам.

Во дворе установилась тишина, которую нарушал только тихий треск пламени, восстающего выше изгороди. Мэй ощутила мощное желание наклониться ближе, услышать слова, которые Лианнан прошептала в пространство между ними.

– Человечными? – спросила она. – А что это значит? Чтобы привязывались без всякой причины, позволяли себя ранить?

– Да.

Лианнан усмехнулась и склонила голову. От касания ее волос Мэй обожгло чем-то средним между морозом и пламенем.

– Я знаю такого демона.

– Правда? – оживилась Мэй.

Лианнан показала острые зубки.

– Это Анзу.

Она замолкла – полюбоваться реакцией Мэй.

– Из нас троих Хникарр наименее человечен, – тихо продолжила демоница. – За многие века я ни разу не видела в нем признаков тепла. В вас нет ничего общего. Тебе стало бы проще мечтать о нем, скажи я, что он – не такой, как мы, что его можно приручить, перековать, настроить на любовь? Ведь если он окажется обычным демоном, а ты все равно не захочешь с ним расстаться, кем тебя считать после этого?

Лианнан едва не касалась носом лица Мэй. Демоница наклонилась так близко, что Мэй невольно затрясло: как бы ярко ни горели волосы женщины-демона, ее кожа оставалась ледяной.

– Если Анзу – наиболее человечен, а Ник – наименее, – выговорила Мэй, – кем считать тебя?

Тут пальцы-сосульки сомкнулись у нее на запястьях, и Мэй с ужасом поняла, что, заслушавшись и засмотревшись на Лианнан, очутилась слишком близко от круга.

Этот круг не она создавала, а значит, в нем не безопасно. Талисман на груди снова обжег ее болью, но уже слишком поздно. Ее руки словно угодили в ледяные кандалы, и холод пробирал до костей. Лианнан улыбалась.

– Победительницей, – прошептала она, затащила Мэй в круг и сгребла в охапку.

– Ну уж нет, – прорычал Ник, вырастая у нее за спиной и опять хватая за волосы. Они тут же растаяли алой дымкой, растворились в воздухе, как капля крови в воде, и утекли у Ника сквозь пальцы.

Стало ясно, что Лианнан могла и раньше сбежать в любую минуту, если бы захотела. Другой рукой Ник держал за запястье Алана, но тот вырвался и упал рядом с Мэй на колени.

– Ты что, оставил ее с демоном наедине? – возмутился Алан.

– Вообще-то с двумя, – промурлыкала Лианнан, как довольная кошка. – Еще секунда – и она была бы моей.

– Все нормально, Алан, – отозвалась Мэй. Ее все еще била дрожь от ледяных объятий Лианнан. После них руки Алана – он держал Мэй под локти – казались слишком хороши. Она вдруг поняла, что вот-вот расплачется у него на груди, и высвободилась, чтобы избежать соблазна. – Все хорошо, – добавила Мэй. – Сама виновата: нечего было так близко подходить.

– Это Ник ее вызвал, – возразил Алан. – Он не должен был оставлять тебя с ней наедине.

– Алан-Алан-Алан, – пропела Лианнан, – разве ты не рад меня видеть? Вчера ночью ты был куда приветливее.

Алан метнул в нее косой взгляд, стоя поодаль от всех. Языки колдовского пламени лианами обвили его ноги.

– Не говори с ним, – оборвал Ник.

– Ничего, я справлюсь, – сказал Алан. – Лианнан, ты только что собиралась сделать одержимым и обречь на медленную смерть дорогого мне человека.

Лианнан подняла бровь.

– А мы не можем остаться друзьями?

– Можем, но впредь не жди от меня хорошего обращения.

Она протянула к нему руку, вверх по которой затейливыми узорами полз огонь, словно кружево из света. Ник перехватил ее, однако Алан и сам не зевал: уже смотрел на Лианнан и качал головой, снисходительно посмеиваясь.

Лианнан засмеялась в ответ.

– Вижу, мы друг друга понимаем, а?

– Вот что, понятливая… – начал Ник, но Лианнан метнулась к нему в кольце искр.

– Я не трону его, – прервала она, – потому что хочу быть заодно с тобой. Будь по-твоему. Отбери одного смертного, двоих, троих себе в игрушки – мне не жалко. Я не буду на них нападать и даже защищу от остальных. Если думаешь, что им не нужна дополнительная защита, то ты плохо знаешь Анзу. В чем я сомневаюсь.

– Верно, – ответил Ник. – Его я знаю хорошо.

– Как и меня, – сказала Лианнан – на сей раз без фривольностей, деловым тоном. – Я встану на твою сторону, но это должно чем-то окупиться. Я хочу тело.

– Нет.

– Не заставляй меня идти против тебя, Хникарр, – тихо произнесла она. – Не надо.

Ник отвернулся, словно искал ответа у Алана, но на него не взглянул.

– А что мне еще делать?

– Предложи мне добычу, – повторила Лианнан, – или пожалеешь.

– Лианнан, – ответил Ник, – ты свободна.

Пламя круга тотчас начало гаснуть и стягиваться от внешнего кольца к перекрестью линий. Демоница, стоящая там, замерла, как мошка в янтаре. Вид у нее был грозный.

– Ты меня разочаровал, Ник. – Она процедила его имя, словно оскорбление.

Он не ответил. Только когда пламя угасло, когда все следы магии и демонов стерлись, кроме трещин в земле и мерцания в воздухе – видимо, от жара колдовского огня, Ник поднял голову. Его глаза были похожи на две рваные дыры в белой маске лица.

– Я иногда думаю, – обратился он к Алану, – что ты – величайший на земле идиот.

– Ну, мои психозы не кончаются вызовом демонов и подставой для наших друзей, – отрезал Алан.

– Ты с ней целовался! – Ник бросился на него. Алан метнулся прочь от Мэй – видимо, хотел отвести от нее опасность. – Тебя могли пометить! Даже убить!

– Это из-за меня, – вмешалась Мэй.

– Я гляжу, тут много чего творится из-за тебя, – бросил Ник и хлестко на нее посмотрел. – Может, хватит лезть, куда не просят?

Мэй хотела огрызнуться («Может, хватит на всех орать?»), но приняла во внимание тот факт, что Ник минуту назад вытащил ее из лап демона, и прикусила язык.

– Отстань от нее, – сказал Алан. – Я знал, что делал.

Ник толкнул брата, отчего тот, споткнувшись, ударился об оштукатуренную стену дома.

– Ни черта ты не знал! Думаешь, демонами можно помыкать? Мы – не домашний скот! Анзу и Лианнан явились за тобой, и их не остановишь! Я знаю.

– Отойди, – скомандовал Алан.

– Нет! – Ник буравил его прямым взглядом. – Сперва обещай, что не станешь вязаться с демонами!

– Это будет трудновато, тебе не кажется? – вполголоса спросил Алан. Он опустил глаза на свою руку у Ника в тисках и отвернулся. – Тебя послушать – словно на Ярмарку попал. Там тоже думают, что демоны всего лишь орудия, которыми можно покалечиться. Говорят, я совершил ужасную ошибку, когда тебя выпустил.

– Ну, – глухо отозвался Ник, ворочая слова, как камни. – Может, они и правы.

Алан охнул, как от удара в живот.

Ник разжал хватку и рванулся прочь, словно дикий конь. Брат не побежал вдогонку. Он остался, привалившись к стене с побледневшим лицом.

– Меня скоро хватятся в книжном, – произнес Алан после долгой паузы. – Надо идти.

Ник кивнул не глядя.

Алан взъерошил курчавые волосы, одарил Мэй самой неуверенной на ее памяти улыбкой и захромал прочь, сильно припадая на больную ногу.

Тяжко было думать, как он, должно быть, устал от всего этого. Слишком устал.

– Зря ты с ним так, – сказала она Нику.

Он поспешно оглянулся через плечо, будто каждое слово воспринимал как угрозу.

– Почему? Я правду сказал. Алан вечно нудит, чтобы я рассказал о своем прошлом, но ему не понять! Я – не справочник по истории или что еще. Помню только, что Лианнан когда-то любила человека – султана, у которого был целый штат колдунов. Он каждую ночь отдавал ей девчонку-рабыню, чтобы она приходила и рассказывала ему о демонах. Так прошла тысяча ночей, а на тысячу первую султан переступил черту и сам стал жертвой. Я не хочу, чтобы Алан об этом узнал.

– Правильно, потому что ты стал другим, – отважилась заметить Мэй. Ник посмотрел на нее как на ненормальную.

– Я – прежний, – парировал он. – Если помню, как все это было – с Анзу и Лианнан… Мы были заодно. Я заключил договор. А потом предал их. Они правы. И если я начну слишком долго вспоминать прошлое, то захочу дать им тела. С какой стати я должен думать, что чувствует какой-то смертный?

Он произнес это «чувствует», словно иностранное слово.

– Отлично, – отозвалась Мэй и прерывисто вздохнула. – Тогда и этого Алану не говори.

Впрочем, вряд ли до такого дойдет, подумала Мэй, учитывая, что Джеральд предложил Алану способ обуздать брата-демона, способ отнять его свободу. Только демон ни о чем не подозревает.

– Почему? – осведомился Ник. – Потому, что ему будет больно? – Он скривил губы. – Демоны не знают жалости.

Мэй видела примеры обратного. Она помнила, как Ник стоял связанный в доме Черного Артура, как истекал кровью в машине. Он сам шагнул в ловушку и подставился мечу ради ее брата.

Она потерла обмороженные, саднящие запястья. Ей стало нехорошо, а рядом был только Ник. Она подошла к нему по траве и взяла за руку.

– Они и говорить не умеют, – сказала Мэй. – А тебе это вполне удается. Ты научишься.

Ник напрягся. Его рука висела неподвижно, однако и отдергивать ее он не стал.

– Да, ученик из меня отличный.

– Нет, ученик из тебя никакой, – сказала Мэй. – Зато я – хороший учитель. Во много раз круче других.

Она старательно смотрела на забор, чтобы не встречаться глазами с Ником. Его плечи немного расслабились, кольцо трогало холодком.

– Я же помочь хочу, – тихо сказала она. – Думаешь, не заметно, что между вами что-то произошло? Может, расскажешь, что случилось в Дареме?

Ник подвинулся, и она машинально шагнула ему навстречу. Ей пришлось вскинуть голову, чтобы заглянуть Нику в глаза. Мэй ощутила тепло его дыхания и внезапно решила, что он вот-вот раскроет ей душу.

– Сначала ты мне скажи, – произнес Ник, – что тебе-то еще здесь надо?

Его голос звучал так тихо, что Мэй поначалу просто смутилась. А в следующий миг бросила его руку. Ник наклонился ближе.

– Как мы живем – не твое дело, – яростно прошипел он. – Мне надоело тебя слушать. Надоело тебя видеть. Ступай домой.

– Иди ты к черту, – бросила Мэй.

Может, стоило остаться и утешить его, что бы ни говорил, но она ангелом милосердия себя не считала, да и такого обращения спускать не собиралась.

Домой – так домой. Мэй прошла пешком до самого порога и буквально повисла на перилах, поднимаясь по лестнице шаг за шагом, словно в крутую и жутко скользкую гору, когда на верхней площадке показался Джеми. Он угрюмо направился вниз с намерением не замечать ее, как вдруг что-то в лице Мэй его остановило.

– Тебя два дня дома не было, – начал он отчужденным, сухим тоном – знай, мол, что я все еще на тебя в обиде. – Хорошо повеселилась?

– Не особенно, – Мэй выдавливала из себя слова. – Все как-то…

Этот короткий разговор нарушил хрупкое равновесие, прервал ее унылый поход за забвением. Не дойдя до комнаты, Мэй осела на лестнице как подкошенная. На секунду ей показалось, что брат нарочно пройдет мимо.

Видно, плохо она его знала. Он тут же сбежал к ней и сел на ступеньку ниже, тепло и сочувственно заглядывая карими глазами в лицо.

– Мэй! Мэй, что случилось?

Она сама не знала. На глаза наворачивались унизительные слезы. Ей хотелось выложить все: про Алана, который думал о сделке с Джеральдом, про Дэниела Райвза с ножом над детской кроваткой, про Лианнан, которая шептала ей о демонах и ее мечтах. Мэй не знала, как уладить хоть что-то, – впрочем, о чем говорить, когда даже с братом все пошло наперекосяк… Ей надо было убедиться, что хоть между ними все осталось по-прежнему, надо было вернуть ногам опору. Джеми взял ее за руку и сжал в своей. В его глазах читались испуг и исключительная забота.

– Я тебя люблю, – запинаясь, сказала Мэй. Она отчаянно старалась не расплакаться. – Знаю, ты на меня злишься, но мне надо… надо, чтобы все было нормально.

– Нормально уже не будет, – ответил Джеми, наклонился вперед и сказал ей на ухо: – И хотя у тебя худший в мире вкус по части парней, я тоже тебя люблю.

Это было так просто и естественно, что Мэй поразилась: насколько, наверное, ужасно было Алану жить, не зная отдачи, уверенности в том, что твое «люблю» к тебе вернется. Мэй закрыла глаза, вцепилась брату в футболку и долго не отпускала.

Той ночью демоны под окном шептали голосом Джеми – тонким и жалобным, просились внутрь. Мэй, впрочем, знала, что он спит у себя, поэтому спрятала голову под одеяло и горько разрыдалась.