Текст книги "Вечная Луна (ЛП)"

Автор книги: Сара Приниас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Фер попыталась открыть глаза, и комната поплыла перед ней, голова закружилась, и девушка снова закрыла глаза.

«Ох, как болит голова, и пол ужасно холодный и твёрдый».

– Веточка? – прохрипела Фер. – Фрей?

И тут она вспомнила: фигуры в сером, Отрёкшиеся, схватившие её у Озера-Всех-Путей.

Фер резко распахнула глаза.

Она была не на Древе Леди. Девушка села, держась за голову. Желудок скрутило от этого резкого движения. Кончиками пальцев Фер ощупала затылок: шишка была, но крови на пальцах не оказалось.

«И зачем я только срезала все волосы? Оставь я их, они бы смягчили удар».

Фер оглядела себя сверху вниз.

«Ну, по крайней мере, на мне всё ещё моя курточка с заплатами. Уже кое-что».

Девушка обвела взглядом комнату. Она была круглой, шагов десять в диаметре. Пол замощён подогнанными друг к другу камнями. Стены были сделаны из такого же серого камня с толстым слоем цемента между ними. Фер аккуратно поднялась на ноги и посмотрела вверх. Стены заканчивались вверху плоским потолком – и снова каменным. А в потолке зияло отверстие, через которое было видно серое небо.

Она была в башне.

Фер обернулась вокруг своей оси. В башне были лишь стены – ни двери, ни окон.

Нет никаких сомнений в том, что Отрёкшиеся, схватившие её у Озера-Всех-Путей, посадили её сюда. Скорей всего, они опустили её сюда через отверстие в потолке над головой.

– Ла-а-адненько.

Фер сделала судорожный вдох. Потом ещё один. Воздух здесь был странным. Тяжёлым и словно придавливающим её к земле. И он был холодным, как в промёрзлых подземных пещерах.

Фер вздрогнула, голова разболелась, и она села, прижавшись спиной к закруглявшейся стене. Из одного из карманов её курточки послышалось приглушённое жужжание. Девушка открыла его, и наружу вылетела пчела. Она сделала круг над головой Фер и села на рукав куртки. Девушка накрыла пчелу рукой, и та забила крылышками по ладони девушки.

«Значит, я не совсем одинока».

Она потёрла виски и подняла глаза на люк. Отрёкшиеся определённо должны вернуться, хотя бы для того, чтобы принести ей еду и воду. Может, они спустят корзину на верёвке? Тогда у неё появится шанс на побег.

У Фер закружилась голова, и она уперлась ею в колени, пытаясь думать трезво.

Отрёкшиеся терпеть не могут перемены. Она была человеком, и в её власти было внести изменения в этот мир. Наверно, Отрёкшиеся посадили её сюда, потому что она представляет для них опасность.

И в этом они были правы. Мысли Фер перекинулись на смерть Леди-берёзы. Но девушка не хотела об этом вспоминать. Эти воспоминания приводили её к мыслям о Руке и о его предательстве, а она не хотела об этом думать. В груди до сих пор болело, после того как она разорвала их нить дружбы.

Спустя долгое время Фер открыла глаза. Небо над головой в окошке люка потемнело. Приближался вечер. Фер поднялась на ноги, и, придерживаясь за стену, обошла комнату по кругу. Её похитители определённо должны скоро появиться и принести ужин.

Хотя всё это странно... Она была здесь уже несколько часов, но абсолютно не проголодалась. И пить не хотела. И усталости не чувствовала.

Может, это из-за того, что здесь такой тяжёлый воздух? Фер чувствовала себя медлительной. Воздух был тягучим, как мёд, и ей практически приходилось продираться через него. Снаружи за всё время тоже не доносилось ни звука, тишина давила на Фер со всех сторон.

С наступлением ночи в комнате башни совсем стемнело. Фер снова села спиной к стене, плотнее закуталась в курточку, чтобы согреться. Пчела уютно устроилась у неё на воротнике возле шеи.

Сон никак не приходил. Фер уставилась в темноту. Спустя какое-то время, она снова поднялась на ноги и ещё раз обошла в темноте комнату. Каменные стены были шершавыми и влажными на ощупь. Фер чувствовала залитые цементом трещины между кладкой. Она снова и снова обходила кругом башню.

Фер даже не заметила, как наступило утро, она просто поняла, что в какой-то момент перед ней появились серые, мрачные стены. Девушка окинула себя взглядом: даже курточка с заплатами казалась потускневшей в окружающем тусклом свете.

Утро. Отрёкшиеся должны скоро появиться.

Хотя... Всё это очень странно. Она не спала всю ночь, раз за разом обходя комнату, но ни капельки не устала. И есть не хотела. И пить тоже.

Фер остановилась и подняла взгляд на люк над головой. В утреннем свете над ней висели и поблёскивали несколько пылинок. Обычно, пыль должна летать в воздухе и переливаться под попадающими над неё лучами. Но эти пылинки просто висели в воздухе. И не двигались.

– О, нет, – прошептала Фер, и тяжёлая тишина поглотила её слова.

На башню было наложено какое-то заклятие. Внутри этих стен время не текло. Оно застыло. Замёрзло. А значит...

Фер сжала кулаки от внезапно накатившего испуга. Это всё из-за Отрёкшихся, неизменных и безразличных. Если время внутри этой башни не течёт, значит, она застряла здесь, как пчела в банке из-под мёда. Она никогда не захочет есть или пить, никогда не устанет и никогда не повзрослеет, сколько бы тут не сидела. Она станет такой же, как они – неизменной на века.

Фер задышала чаще. Что же делать?

Её накрыла волна отчаяния – она полностью, абсолютно во всём запуталась.

И тогда она начала винить во всём Рука. Девушка закрыла глаза, вспоминая его поражённое лицо, после того как она разорвала их нить дружбы.

Нет. Рук обещал рассказать ей всё, что замышляет, но не сделал этого. Он всегда приносил проблемы, и во всём случившемся – его вина. По крайней мере, на половину. И его слова после того, как она разорвала связующую их сердца нить:

«Чёрт, Фер, это был третий раз».

Он имел в виду, что нить разорвана в третий раз, а от трижды повторённого действия – и боль в три раза сильнее. Наверно, он сам до этого уже разорвал её два раза. Фер хотела бы простить его за это, как прощала ему прежде многие поступки. Она хотела бы сказать: «Ой, да он же дух, он играет по другим правилам». Но на этот раз не могла. Сердце ныло. Он никогда на самом деле не был ей другом.

Фер сидела спиной к холодной каменной стене и чувствовала себя ещё более одинокой, чем когда-либо в жизни. По её лицу текли слёзы, она положила голову на колени и долго-долго плакала. Может, она заслуживает это заключение в башне? Леди был мертва, убита, из-за нарушенного Руком слова и из-за её собственной беспечности. Она слишком много времени провела вдали от своих земель, которые нуждались в ней, как и она в них. Её люди решат, что она их бросила. Она была далеко от бабушки Джейн, хотя обещала навещать её почаще. Пока она будет заперта здесь, в человеческом мире пройдут недели. Или месяцы. Или даже года.

Спустя некоторое время, она подняла голову. Всхлипывая, протёрла заплаканные глаза. Всё в порядке. Слезами делу не поможешь.

Она так и останется тут одна навсегда, если что-то не предпримет. Люди в Летних Землях будут считать, что она на нейте. Верховные Правители, Гнар и Лич не станут её искать – после того, как они найдут убитую Леди-берёзу, они решат, что Фер просто напросто сбежала. А Рук... Скорей всего, он уже отправился к своим братьям и точно не заметит, что её нет.

Пока Фер плакала, размышляла или сидела, ничего не делая, прошло много времени. Небо в люке над головой темнело и светлело несколько раз – Фер сбилась со счёта. Наверно, прошло уже несколько дней. У неё было всё время мира, но нельзя было тратить его впустую.

– Фер, – произнесла девушка вслух, только чтобы услышать свой голос. – Помни, что сказала тебе бабушка Джейн: «Не забывай, что ты человек».

У Фер была своя магия, человеческая – магия перемен, изменений, жизни. Может, этого будет достаточно, чтобы разрушить опутывающее башню Отрёкшихся заклятие.

Девушка поднялась на ноги.

– Пчёлка, – произнесла она, и пчела с жужжанием перелетела с рукава курточки на вытянутый палец. Конечно, если Фер её отошлёт, ей станет ещё более одиноко, и нет никаких шансов, что задуманное сработает... Но она должна попытаться.

– Лети и найди моих настоящих друзей, – произнесла девушка. Она имела в виду Веточку и Фрей в Летних Землях. – Если сможешь, приведи их сюда, ладно?

Фер подняла руку, и пчела взвилась в воздух.

Жужжжжж-жжж-жууу, – услышала Фер в ответ. Значит, да. Пчела с трудом поднялась сквозь тяжёлый воздух к люку, а затем, мелькнув искоркой на фоне тёмного неба, исчезла.

Фер сделала глубокий вдох. Теперь ей надо придумать, как разрушить магию Отрёкшихся и сбежать.

Глава 11

Рук оставался в покоях Костлявого Старика до ночи. Слуги вернулись вместе со сломанной Леди-берёзой, счистили с неё грязные остатки чар и уложили в кровать. Арентиэль сказал, что не знает, поправится она или нет, так что им остаётся только сидеть и ждать. А пока Леди-берёза лишь жалобно скулила и вымаливала новые чары.

Ну, Рук не собирался сидеть и слушать её причитания. Слуга нейта провёл его тёмными коридорами, затем через тайный тоннель, и они вышли через потайную дверь прямо в лес. Рук в облике пса рванул оттуда прямо к Озеру-Всех-Путей, ни разу не столкнувшись со стражами.

Он остановился на берегу озера, принюхался длинным собачьим носом к воздуху и пристально глянул на водную гладь. Галька под подушечками лап была гладкой и прохладной.

Духи много путешествовали. Им приходилось путешествовать. Во-первых, потому что на них охотились во всех землях, и они подолгу не оставались на месте. А во-вторых, они искали детёнышей-духов.

Вот как духи становились братьями: дух может быть рождён и женщиной-папоротником, и парой людей-уток, и даже Леди Болотных земель – кем угодно. Как только родители видят у своего ребёнка чёрные волосы и огненно-жёлтые глаза, они понимают, что их ребёнок – дух, и бросают его у Пути, чтобы его наши другие духи.

Обычно Рук с братьями находили детей вовремя.

А иногда нет.

В любом случае, Рук знал земли, в которых обитал Лорд Морей. Он уже бывал здесь прежде. Путь в эти земли всегда был открыт. Как и сейчас.

Возможно, пройдя по Пути, он сразу наткнётся на неприятности, поэтому парень остался в облике пса. Он вошёл в Озеро и ступил на Путь.

Стоило ему пройти на другую сторону в Морские Земли, как пришлось зажмуриться от бьющего в глаза заходящего солнца.

А потом ему в нос ударил запах. Волна жуткой вони – мёртвой рыбы, гниющих водорослей, погибших крабов и улиток. Все они были выброшены морем на берег и уже несколько дней пеклись на солнце.

Рук быстро выплюнул зуб для превращения и тяжело задышал. Чёрт. С собачьим нюхом тут вообще не продохнуть.

Прикрывая нос и рот рукой и дыша в ткань рукава пальто, дух окинул взглядом Морские Земли. В последний раз, когда он сюда приходил, небо было серым, лил дождь, а ветер поднимал на море волны, и они разбивались об острые чёрные скалы. Тогда на песчаном берегу сбивались кучами лоснящиеся тюлени, а над водой носились чайки, иногда ныряя в волны, чтобы поймать какую-нибудь рыбку.

Рук сполз с крутой скалы, где открывался Путь, вниз и ещё раз осмотрелся. Заходящее солнце светило ему прямо в глаза и освещало широкий грязный берег, окружённый чёрными скалами, которые больше не были обрызганы морской водой. Море отступило – Рук видел его дальше, чем обычно, за всем мусором, гладкое, отражающее кроваво-красный закат.

И именно от этого берега шёл убийственный запах. Песок был покрыт мёртвыми улитками, гниющей рыбой, длинными разлагающимися полосками водорослей и пустыми панцирями крабов. Над головой не кружили чайки. Всё было тихо и спокойно.

Здесь определённо что-то не так. Наверно, это вызывает нарушенная клятва Отрёкшегося Лорда. Но что же именно не так?

От берега вела песчаная тропа. Она шла параллельно береговой линии, огибала песчаные дюны, поросшие длинной высушенной на солнце травой, которая даже не колыхалась на ветру. Рук пошёл по тропе. Заходящее солнце светило ему в правое плечо. Парень старался дышать неглубоко, чтобы не впускать в лёгкие вонь, исходящую от илистого берега. Он шагал и шагал вперёд по тропинке. Солнце по-прежнему стояло над горизонтом.

Рук остановился и оглянулся, прищурив глаза. Солнце застряло на одном и том же месте с тех пор, как он оказался в этих землях. Хотя уже должна была наступить ночь. Парень тряхнул головой и пошёл дальше.

Наконец, тропа вывела его на широкую песчаную косу. Прищурившись, дух разглядел внизу несколько тёмных фигур. Похоже, это были люди. Рук двинулся вперёд по утрамбованному песку. Солнце всё ещё клонилось к горизонту. Ни разу не подул ветер. Скрип ботинок Рука по песку звучал в стоящей тишине слишком громко.

В конце концов, он добрался до группы людей. Они смотрели, как он приближался – огромные тёмные глаза на широких лицах – а потом снова отвернулись к далёкому морю.

Это были люди-тюлени. У них были длинные, упитанные тела и короткие конечности, а между пальцами рук и ног были перепонки. Безухие головы покрывала короткая, лоснящаяся шерсть, у мужчин вокруг рта были колючие усики. Они сидели, прижавшись друг к другу боком, будто согревая собратьев.

Люди-тюлени превращались в одичалых. Рук понимал, что из-за нарушенной клятвы их Лорда они скоро превратятся в диких животных и вообще забудут, что были людьми. Их земли погибали прямо у них перед глазами. Они были свободны, но напуганы и их лихорадило.

«Возможно, их одичалость зашла уже слишком далеко, чтобы они смогли ответить на мои вопросы».

Рук неуверенно подошёл ближе и присел рядом с женщиной-тюленихой.

– Ваш Лорд здесь? – спросил он. Его голос был слишком громким и сухим.

Женщина повернулась к нему:

– Наш Лорд ушёл.

И она снова отвернулась и уставилась на море.

Рук тоже посмотрел в ту сторону и покачал головой. Воздух здесь был слишком тяжёлым, так что даже мысли текли медленнее. Если бы Фер была здесь, она бы приготовила какой-нибудь целебный чай для людей-тюленей, но сам Рук ничем не мог им помочь.

Женщина снова повернулась к Руку. Когда она заговорила, её слова были невнятными, словно она забыла, как разговаривать:

– Море приходит, – тоскливо произнесла она. – Море уходит. Затем снова приходит.

Она окинула взглядом разбросанную по берегу грязь. В её глазах отражался кроваво-алый закат.

– А потом море уходит и больше никогда не приходит назад.

Рук понял, что она говорила о приливах и отливах, подчинявшихся движении луны. Люди-тюлени ждали, когда море снова вернётся. Но если наступает отлив, а прилив никогда не вернётся…

Значит, нарушенная клятва Лорда нарушила что-то и в его землях. И Лорд покинул свои земли и своих людей.

Земли застряли на месте. Приливы и отливы, движение луны – это всё изменяющиеся действия, часть нормального ритма мира. Но если Отрёкшиеся не будут меняться, то и их земли меняться не будут. Скорей всего, земли всех Отрёкшихся стали такими. Заброшенными. Погибающими.

Рук окинул взглядом грязный илистый берег. Его накрыл запах смерти. Люди-тюлени сидели неподвижно, сгорбившись на песке. Они ждали. И скоро они, по-видимому, умрут.

Надо предупредить Фер. Она была наполовину человеком, а значит, сможет изменить эти земли. Если кто-то и может спасти земли Отрёкшихся, то только Фер.

«Но я так долго был вдалеке от своих братьев. Сначала мне надо увидеть их».

Недавно духи обосновались в огромном дереве в лесу из других огромных деревьев. Простой трещины в коре этих исполинов было достаточно, чтобы там спрятался дух. Само дерево было около сотни шагов в диаметре и такое высокое, что дух мог весь день лезть до верхушки, но так и не добраться. А если всё же удавалось добраться, то можно было найти живущих там странных существ и растения, а иногда даже людей. Большинство времени в землях древесных исполинов шли дожди, а землю покрывали папоротники и сброшенная хвоя. Отличный покров, чтобы незаметно подкрасться, и шаги не были слышны.

В дерево, которое облюбовали его братья, некогда ударила молния, и оно сгорело. Духи выдолбили в основании ствола пещеру с широким входом, смотрящим прямо в лесную чащу.

Когда Рук подошёл ближе, вокруг дерева кипела жизнь. Он перекинулся обратно в человека, и братья его увидели и закричали:

– Рук! Брат!

Рук усмехнулся. Как хорошо быть дома!

Подошёл Пепел и быстро его обнял.

– Щенок! – широко улыбнулся он. – Ты как раз вовремя.

Он схватил Рука за плечо и потащил вглубь выдолбленного дерева.

– Ну, как сработала паутинка-тень? – спросил Пепел.

Рук начал рассказывать, но Пепел вдруг качнул головой:

– Стой, расскажешь сразу всем.

Он потянул Рука к дальней стене убежища, где кругом сидели Хват, Клочок и ещё несколько духов. Они связывали толстые верёвки во что-то, похожее на огромную сеть. Малыш Крохотка сидел у Клочка на коленях. Когда он увидел Рука, то улыбнулся, показывая новые зубы. Рук улыбнулся в ответ.

– Мы уже почти закончили, Пепел, – произнёс Хват. – Привет, щенок.

Рук кивнул в знак приветствия.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Ох, щенок, – ухмыльнулся Пепел. – Подожди, сейчас мы расскажем тебе следующую часть нашего плана.

Он усадил Рука рядом собой.

– Но сначала расскажи нам об этом, – кивнул он на левую ладонь Рука, измазанную паутинкой-тенью.

Он рассказал им, что случилось: как ссохлась и кричала от боли Леди-берёза, когда её чары исчезали…

– Ага, – перебил Пепел, – но её чары всё же разрушились?

– Да, разрушились, – подтвердил Рук и понял, что Хват слишком пристально на него смотрит.

– Ты что-то не вспоминаешь о своей Леди Гвиннифер, – протянул Хват.

«Потому что я не хочу о ней вспоминать».

– Мы больше… – он запнулся и проглотил ком в горле. – Мы с Фер больше не друзья.

– Отличные вести, – жёстко усмехнулся Хват. – Значит больше никаких связывающих вас нитей?

Рук покачал головой и потёр грудь там, где всё ещё кожу кололи осколки от разорванной связи.

– Ох, по-моему, он до сих пор из-за этого расстроен, – произнёс Клочок. – Точно расстроен.

– Хватит об этом, – пробормотал Рук.

И все отступили.

Наступил вечер. Духи развели огромный костёр перед деревом-пещерой и начали готовить на огне всякие вкусности. Рук наелся до отвала, а потом, уставший, нашёл в пещере тёплое местечко для сна.

***

Утром Рук открыл глаза и увидел прислонившегося к стене пещеры Пепла, а рядом с ним – ухмыляющегося Клочка, державшего малыша Крохотку.

Клочок что-то произнёс.

– Нет, он ещё этого не заметил, – ответил Пепел. – Эй, щенок, – позвал он Рука и ткнул того в плечо пальцем ноги, – раз ты уже проснулся, пойдём пить чай.

– И завтракать, – добавил Клочок и отправился следом за Пеплом.

Постель Рука у стены дерева-пещеры была такой уютной, что вставать не хотелось. Он поднял глаза к тёмному потолку-стволу над головой. Из прорубленного входа внутрь попадало немного света. И тут парень услышал жужжание. Потом ему в грудь, прямо в область сердца, что-то ткнулось. Он опустил взгляд и увидел взъерошенную пчелу, цепляющуюся к его нарядному пальто и тихо жужжащую.

Пчела?

Пчела Фер?

Рук резко поднялся, и пчела свалилась вниз, затем с раздражённым жужжанием поднялась и уселась на воротник пальто духа.

– Что ты здесь делаешь? – прошептал Рук.

–Ж жжуж-жу-жжж, – услышал он ответ.

Ох, его братьям это не понравится.

Рук поднялся на ноги и подошёл к горящему перед пещерой костру. Рядом с огнём сидел его брат Пепел и жевал кусок поджаренного кролика. Рядом раскинулись на одеяла другие духи, а некоторые спали в облике псов.

Клочок подал Руку чашку горячего чая.

– Держи, щенок, – произнёс он. – Пей.

Рук взял чашку, обхватил её ладонями, согревая руки. Прямо в ухо жужжала пчела.

«Быстрей, быстрей», – казалось, нашёптывает она.

– Знаю, – прошептал ей Рук в ответ. – Сейчас им всё скажу.

И тут разговор начал Хват.

– Смотрю, у нашего щенка новый питомец, – мрачно проговорил он.

Он говорил о пчеле.

– Это пчела Фер, – признался Рук, так как полагал, они и так это знают. – Раз она прилетела сюда, значит, Фер в беде.

– А нам какое до этого дело? – спросил Хват.

– Мне показалось, она тебе больше не подруга, – добавил Пепел.

– Не подруга, – ответил Рук. Он знал, что Пепел наблюдает за ним, поэтому не стал тереть ноющую грудь. – Но ей нужна моя помощь.

– И нам нужна твоя помощь со следующей частью плана, щенок, – сказал Пепел.

– Вы мне до сих пор ничего про него не рассказали, – произнёс Рук.

Пепел пожал плечами.

– Мы готовимся.

Он прищурился и пристально посмотрел на Рука.

– Ты отошлёшь пчелу назад?

«Отослать пчелу – значит бросить Фер. Я не могу этого сделать».

– Она в беде, и я собираюсь ей помочь, – настаивал на своём Рук. Он уже решил оставаться верным Фер и не изменит своего решения. – Я вернусь помочь вам, как только смогу.

Пепел и Хват обменялись взглядами.

– Хорошо, брат, – медленно произнёс Пепел, поднимаясь на ноги. – Делай то, что должен.

И ухмыльнулся.

– Пока ты будешь разбираться, в какую беду влипла твоя не-подруга Леди Гвиннифер, мы продумаем дальнейшие действия. Лучше поторопись, щенок, – закончил он, – мы не станем ждать вечно.

Глава 12

Заклятие времени, наложенное на башню, давило на Фер тяжёлой дланью. Оно хотело, чтобы Фер прислонилась спиной к стене, села и уставилась на противоположную стену. В конце концов, девушка станет думать медленнее, остановится и застрянет здесь, живая, но неподвижная.

– Нет, не застряну, – прошептала Фер.

Собрав в кулак все человеческие силы и решительность, она рывком поднялась на ноги.

«Я найду, как выбраться отсюда».

Фер подняла глаза. Выходом отсюда был люк высоко-высоко над головой. Ей надо туда добраться.

Опустившись на колени, Фер обследовала пол башни в поисках чего-нибудь, что можно будет использовать для побега. После первого круга она ничего не нашла. Она расцарапала колени о твёрдый пол и разодрала пальцы, засовывая их в каждую расщелину.

– Ещё раз, – приказала она себе. Похоже, ей просто ничего другого не оставалось. Так что она начала ещё раз обыскивать комнатку от пола до уровня стен, до которого могла дотянуться.

И вдруг, там, где она уже смотрела прежде – там, где искривлённая стена переходила в пол – Фер нашла что-то, застрявшее в щели. Ободранными пальцами она подцепила предмет и вытащила наружу.

Девушка села на пятки и осмотрела то, что нашла. Осколок пыльно-серой скалы длинной с её кисть, заострённый с одного края.

– Ага! – выдохнула она.

«Вот так вам, Отрёкшиеся!»

Осколок не был острым, как нож, но вполне мог что-то распилить.

Вскочив на ноги, Фер схватила осколок. Подойдя к стене, засунул остриё в щель между двумя камнями. Цемент, скрепляющий камни, рассыпался песком под её нажимом. Девушка принялась крошить остальной цемент острым осколком. Небольшой кусок откололся и поднялся облачком пыли и мела. Фер вдохнула его и закашлялась, но схватила осколок сильнее и снова набросилась на цемент.

Спустя какое-то время она выбила из расщелины столько цемента, что на неё можно было всунуть ногу. Девушка сделала ещё один уступ на том же уровне. Потом ещё один, повыше.

К этому моменту она вся была покрыта мелом и пылью. Руки сводило от постоянного стискивания камня. Глаза слезились и горели от пыли и напряжённого вглядывания в камни стены. Заклятие времени давило на неё со всех сторон, приговаривая: «Ну, сдайся, остановись! Стань тихой и спокойной».

Часть Фер начинала засыпать от мерного нашёптывания заклятия. Эта же часть хотела, чтобы в её собственных Летних Землях всегда было только лето, тёплое и золотистое, мирное и безопасное.

Но другая её часть – человеческая – яростно этому противилась. Человеческой части нравились перемены, нравились приключения. Она знала, что человеческая жизнь слишком коротка, и надо ловить каждый момент, пока он не ускользнул.

И эта упрямая человеческая часть оттолкнула заклятие времени и продолжила работать. Стук, стук, стук.

«Вот так. Теперь можно попробовать».

Сев на каменный пол, Фер сняла кроссовки с носками, поднялась и положила в карман курточки осколок скалы. Она подтянулась и засунула пальцы в верхнюю, сделанную ей расщелину. Подтянулась, всунула босые ступни в расщелины пониже. Посмотрела вниз – почти в метре над полом. Посмотрела вверх – ещё прокарабкаться метров шесть.

Фер сосредоточилась, достала из кармана острый осколок, сжала зубы и снова начала выбивать цемент между камнями над головой, стараясь не обращать внимания на сведённые судорогой пальцы рук и ног. Она делала новую опору для рук. Потом – опору для ног.

Потом ещё одну.

И ещё.

– Никогда не сдавайся, – приказала она себе, и её голос был хриплым от витавших вокруг мела и пыли.

И ещё одну.

– Я человек, – твердила она, сжимая зубы. – Меня не удержишь в этой ловушке.

И ещё одну.

Стук, стук, стук.

Наконец, после бесконечных часов спускания и поднимания по стене во время работы и жуткой усталости, когда осколок скалы уже начал обламываться, она выдолбила последнюю опору для рук на самом верху башни. Спустилась на пол. Засунула то, что осталось от осколка, в карман. Запихула носки в кроссовки, связала вместе шнурки и перебросила обувь через плечо. Покрывавшая её цементная пыль оказалась очень полезной: теперь пальцы лучше держались за опору, не потели и не скользили. Фер опустила руки и ноги в пыль ещё больше. Затем посмотрела на высокий-высокий люк. Придётся поднапрячься.

Её снова накрыло заклятие времени, заставляя руки и ноги тяжелеть от усталости и опускаться. Оно хотело, чтобы девушка села, закрыла глаза и отдохнула.

Но Фер знала, что если так сделает, то уже больше никогда не встанет.

Собрав все человеческие силы, она сделала глубокий вдох и начала подниматься по стене, подтягиваясь всё выше и выше. Её пальцы уже знали, как лучше схватиться за уступ. Девушка прижималась к стене, чувствуя под щекой холодный и шершавый камень. Мышцы предплечий и голеней ныли от усталости, пока она поднималась вверх. Наконец, она добралась до последней расщелины.

Люк был прямо посередине потолка. Слишком далеко, чтобы дотянуться до него, просто протянув руку. Придётся прыгать.

– Не смотри вниз, – приказала себе Фер.

Не секунды не колеблясь, она оттолкнулась от стены изо всех сил, выбрасывая руки вперёд. Её со всех сторон окружило заклятие времени, не желая отпускать… И вдруг с негромким хлопком заклинание разрушилось, а Фер схватилась руками за край люка. Секунду повисела, затем подтянулась, забросила на край локоть, и, в конце концов, выбралась от заклятия времени на крышу башни. Девушка лежала, тяжело дыша, глядя на лучи заходящего солнца.

Её распирало от счастья, и она рассмеялась.

«Я это сделала! Я выбралась. Освободилась от башни и заклятия времени. Наконец-то!»

Фер слышала шум бьющихся о скалы волн и вдохнула пахнущий солью и рыбой морской воздух. Села, осмотрелась.

Солнце спускалось к краю широкого зелёного моря. Фер поднялась на ноги, чувствуя, как болят от лазанья все мышцы, и повернулась кругом. Со всех сторон на неё смотрел лишь океан. Пустой океан – никаких птиц, летающих над водой, никаких облаков в небе, никаких колышущихся на горизонте лодок. Девушка подошла к краю башни и глянула вниз.

По внешнему краю башни вниз спускались ступени. Уже кое-что. Но башня стояла на клочке земли, немногим больше самой башни. Не было никакого пляжа – только острые чёрные скалы, омываемые волнами. Улыбку Фер как рукой стёрло. У неё не было еды, а вода была только солёной. Солнце садилось, и поднявшийся ветер становился холодным.

«Нет, стоп. Отрёкшиеся ведь принесли меня сюда как-то. Значит, поблизости должен открываться Путь».

Фер закрыла глаза и подняла руки, пытаясь по покалыванию в пальцах определить, где он.

«Да. Путь открывался прямо здесь, на вершине башни».

Девушка потянулась к нему, попыталась силой, данной Леди, открыть его, но он не поддался, словно запертая дверь. Фер нахмурилась. Скорей всего, Отрёкшиеся запечатали его с той стороны.

Ветер стал сильнее, сметая ледяные брызги со стоящих напротив башни скал.

Фер начала дрожать, села и обхватила голову руками.

Она сбежала из одной тюрьмы, чтобы оказаться в другой.

Глава 13

Покинув братьев, Рук в одиночку двинулся по Пути за пчелой Фер. Она привела его к ещё одному Пути, они пересекли тихую зелёную равнину и нырнули в ещё один Путь.

– Это он? – поинтересовался Рук, но пчела над его головой закружила, будто озадаченная. Путь, через который они хотели пройти, был закрыт.

Рук нахмурился. Он раньше уже пользовался этим Путём в своих путешествиях, и тогда он не был закрыт. Пчела повела его назад и ещё по трём разным Путям. Будто они проходили обходной дорогой к нужному Пути.

– Надо было захватить с собой еды, – пожаловался Рук.

Жужжж-жжж-жуууж – и пчела провела его по ещё одному Пути, вышедшему прямо на просторную степь. Под вечерним небом без единого облачка шелестела высокая трава, и желтели цветы.

– Надо спешить, – произнёс Рук. Фер могла послать пчелу много-много дней назад. Пчела с оживлённым жужжанием рванула вперёд, и Руку пришлось перекинуться в коня, чтобы не отстать. Они с пчелой мчались по сухой траве степи так долго, что солнце спустилось до горизонта, уступая права ночи. Когда последние лучи озарили степь, пчела остановилась и полетела обратно к Руку. Конь замедлил бег, потом перешёл на шаг и, наконец, остановился, выплёвывая изо рта кость для превращений. Тяжело дыша, он засунул кусок кости в карман нарядного, расшитого нитями пальто.

– Что случилось? – спросил он у пчелы.

– Жужжжжж-жжж, – ответила она, дёрнулась вперёд, затем полетела обратно к парню, так что тому пришлось наклониться, чтобы пчела в него не врезалась.

Рук понял, что пчела пытается указать ему на что-то впереди и советует спрятаться. Вдалеке стояла группа деревьев, вырисовываясь тёмными силуэтами на фоне серого неба. Похоже на молодые дубы. Рук пригнулся и прищурился. Небо темнело, но, похоже, парень заметил поднимающийся вверх дымок. Точно, кто-то развёл костёр на границе с лесом.

Пчела хотела, чтобы он был осторожнее. Значит, лучше подождать полного наступления ночи. Рук обернулся псом и улёгся в траве, поднимавшейся выше его ушей. С приходом ночи его ушей достиг запах костра и слабый аромат жарящегося мяса. Кто бы там не находился, он готовил ужин. У Рука заурчало в животе. Сейчас бы как раз сгодился вкусный, свежий кролик.

В небе появилась серебристая луна. Время пришло. Оставаясь в облике пса, Рук начал красться вперёд, как тень, мелькающая среди высокой травы.

Когда он подошёл ближе, то понял, почему пчела привела его сюда. Среди деревьев открывался Путь. И на другой стороне определённо была Фер.

Пёс подобрался ближе, остановился, прижавшись животом к земле, и наблюдал. Перед огнём замаячила тёмная фигура. Рук понял, что она смотрит прямо туда, где он прячется.

Дозорный. Фигура произнесла что-то негромко, и к ней присоединились ещё трое. Значит, стражники. Охраняют Путь.

Стараясь двигаться бесшумно, Рук выплюнул зуб для превращений и сжал его в кулаке, на случай если тот понадобиться быстро. Пчела уселась на воротник пальто и тихонько зажужжала.