Текст книги "Черная корона (ЛП)"

Автор книги: Сара Далтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Я уже говорила, но мне очень жаль, что такое случилось с вашей деревней. Я пыталась погасить пламя…

Эстер подняла руку, прерывая меня.

– Тише. Не ты принесла факелы или привела людей. Не ты подожгла наши крыши и убила наших людей. Ты была в пустыне с почетной миссией.

Я кивнула.

– Но вы правы. Пора двигаться дальше.

– Но сначала попрощайся.

Я слабо улыбнулась, понимая, что она уже стала мне другом.

– Конечно.

Но Эстер покачала головой.

– Нет, не со мной. Со своим принцем.

Улыбка на моем лице тут же увяла.

– Мне не с чем прощаться. Нет костей. Нет тела. Даже пепла. Я даже не знаю, ушла ли его душа. Его поглотили врата, – я невольно сжала рукой покрывало, голос звучал хрипло.

– Не надо так говорить. Ты ведь, дитя, связана с богами… они так тебя одарили… потому они не бросят твоего возлюбленного. Они присмотрят за его душой.

Я могла лишь надеяться, что она говорит правду. Ее слова напомнили мне о моем сне, об Эйвери в пустыне, о том, как ее рука легла мне на живот. Я сделала еще один глоток чая.

– Что-то изменилось, – сказала Эстер, склонив голову. – Ты что-то скрываешь. Не хочешь рассказать?

Я не смотрела в ее пытливые глаза, что могли принадлежать охотнику. Я постукивала пальцем по краю кружки.

– У меня будет ребенок, – сказала я.

Эстер отклонилась и скрестила руки.

– Я не ожидала… – на ее лице появилось неожиданное выражение, она всхлипнула и схватила меня за руку. – Это радость, но сердцу больно. Как может такая юная девочка быть вдовой и матерью? Мир так жесток, моя милая, милая Хада-я.

Я опустила чашку и коснулась ее руки.

– Я не готова становиться матерью, – сказала я, и мы плакали вместе.

* * *

Саша налетела на меня, стоило выйти из дома Эстер. Ее теплые объятия чуть не привели к очередным рыданиям, но я смогла сдержаться, прокашлявшись.

– Я… скучала, – сказала она.

– Я тоже. Прости, что столько не виделись. Я… – я замолчала, глядя на свои ботинки.

– Не надо объяснять, – ответила она с теплой улыбкой. И я поняла, что двум хорошим друзьям объяснения не нужны. Она заметила, что у меня дрожит подбородок, и легонько толкнула меня в плечо. – Давай, рожденная с мастерством. Хватит слез, – но и по ее щеке стекали слезы.

– Хада-я, – я была рада услышать голос Муштана. Очнувшись от смерти Каза, я поняла, что он не предал меня. Я могла гордо считать его своим другом. Он схватил меня за руку. – Как хорошо, что ты вернулась. Многое нужно рассказать, многое сделать.

Я заметила за его спиной нескольких людей из тех, что сражались в том хаосе в храме. Рука потянулась к груди, где под рубашкой прятался Угольный камень. Его вес – его сила – был постоянным напоминанием о моем бремени. Я должна была сопротивляться этой силе, что мне и нравилась, и пугала меня. Но я была отчасти рада это проблеме. Так я могла отвлечься от болезненных воспоминаний.

– Ваше Величество, – с уважением поклонился Треов.

– Прекрати сейчас же, – возмутилась я. – Никакое я не Величество.

Треов покраснел.

– Но ты – полноправная королева. Ну, будешь, когда короля не станет.

Я отвернулась к Муштану и Саше. Последняя вздохнула.

– О политике будет еще много разговоров, Мей. Со смертью Каза и Линдона трон Цины остается пустым. Боюсь, ты должна заявить свои права.

– Люди меня не примут, – заявила я. – Они не видели свадьбы, да мы и женаты были не так долг…

– Но ты не просто принцесса, – сказал Треов. – Ты и рожденная с мастерством. Это много значит на севере. Если ты победишь короля, трон будет твоим. Но будь осторожна с генералом и герцогом. После смерти Каза они могут пойти против тебя.

Голова кружилась от избытка новой информации. Я едва привыкла к общению с людьми, а теперь еще и эта политика. Я уставилась на израненную руку, на металлический заменитель ладони.

– Люди меня никогда не примут, – пробормотала я.

Боги оставили тебе дары.

Во мне ребенок Каза. Его кровь во мне. Может, они правы. Может, я все же получу трон. Это было страшно, но как еще? Без Казимира власть заберут жадные генералы или бесчестные султаны.

Саша взглянула на меня с безмолвным вопросом.

Я только кивнула и сказала:

– Ладно, говорите, как мне получить Цину.

 

 

Глава тридцатая: Воспоминания в огне

Часами мы сидели и говорили, спорили, вздыхали, снова говорили, но плана так и не составили. По словам Эстер, король исчез. Его видели направлявшимся в Джакани с армией. Но как только Линдон отправился за нами в пески Анади, армия короля осталась в Джакани, а король исчез.

– Уничтожишь армию, уничтожишь и его, – сказал Муштан. – Лагерь армии на востоке Джакани, – он сплюнул на пол, Эстер смерила его недовольным взглядом. – Они ждут нас. Стоит нам отправиться в Джакани, на нас нападут. Нужно пробраться в лагерь и разобраться с ними.

– Нам нужно идти в Цину, – спорила я. – Забрать трон, пока короля нет. И кровопролитие прекратится.

– Война продолжится, Хада-я. Король и его армия отправятся в Цину, и тебе придется сражаться с ним на его земле, где он сильнее. К тому же, стоит нам пойти в Цину, как шпионы тут же доложат королю, начнется гонка. И ты можешь в ней проиграть.

– Нужно найти короля и сразиться с ним, – сказала Эстер. – Только так.

– Но мы не знаем, куда он ушел, – парировала Саша. – Мы ничего не знаем, даже того, куда он вообще собирался идти.

– Это не так, – я покачала головой. – Мы знаем о нем многое. Мы знаем, что он убийца, что он беспощадный, что он никого не любит. А еще мы знаем, что он боится, а потому посылает других людей. Он много лет рассчитывал на Бердсли. Он пытался использовать мою магию, чтобы создавать черные бриллианты. Он не может ничего сделать сам, а сейчас он один. Его сыновья мертвы, – голос оборвался, но я прочистила горло и продолжила. – Его инженер мертв. Его жена мертва. На кого ему рассчитывать? Кто остался?

Воцарилась тишина. Муштан постукивал по столу пальцем и смотрел в пространство. Эстер скрестила руки на груди и склонила голову. Саша раскрыла рот, словно хотела заговорить, но покачала головой и закрыла его.

– Султан.

Я повернулась на голос, донесшийся с порога дома Эстер. Я и не слышала, что дверь открылась, мы слишком сосредоточились на обсуждении. Треов стоял там, сунув руки в карманы.

– Кто ты? – властно спросила Эстер. – Это закрытое собрание.

Треов пристыжено опустил взгляд.

– Нет, все в порядке, – сказала я. – Он должен быть здесь. Треов был близок Казу. Они сражались на одной стороне. Он первым из Цины встал на нашу сторону, он помогал в лагере Борганов. Проходи и садись, Треов, – я улыбнулась ему, пытаясь уговорить его.

Ученик кузнеца поспешил войти, прикрыв за собой дверь. Он сел между Сашей и Эстер, но смотрел только на меня. Он покраснел и неловко почесал голову.

– Давай, – сказала я. – Расскажи, что ты думаешь.

– Я, конечно, лишь конюх и кузнец, – начал он. – Но то, что сказала Мей, правда. Я работал в королевских конюшнях больше года, король сам ни разу ничего не сделал. У него были слуги для всего – начиная чисткой его обуви и ухода за его лошадью…

– Так делают почти все короли, – усмехнулась Эстер.

– Все куда хуже. Как и сказала Мей, он не отличит свою задницу от локтя, – Треов покраснел сильнее, когда послышались смешки из-за его яркого языка. – Он идиот. Он может только выпивать, есть и издеваться над людьми. В политике, думаю, участвовал Линдон. Я порой, как конюх, ходил с ними на охоту, и там король говорил с Линдоном о дворе. Казимира там никогда не было. Король ему не доверял. Линдон обычно говорил, как свергнуть кого-то. Очень противным типом он был. Он говорил о пытках и казнях, но и о юге с шахтами. Он заговорил с королем о войне с Джакани. Он убедил короля наладить связи с султаном, если потом придется занимать у него деньги.

Это имело смысл. Десятилетиями Цина была в упадке после смерти последней рожденной с мастерством. Все деньги король тратил на создание и работу механизмов во дворце, что загрязняли все вокруг. Бедная страна с бедным королем, это означало, что ему нужно было искать союзников.

– То есть, лишившись всех, король отправится к султану, – сказала я, думая над словами Треова.

– Скорее всего, – ответил Треов.

– Когда мы встретились с султаном, Муштан, я поверила, что он попросил вас и ваших людей предать меня из-за Угольного камня. Я угадала? – я повернулась к старику, сердце сжалось в тревоге. Я очень хотела, чтобы он остался на моей стороне.

– Он это просил, – согласился Муштан, вздохнув. Эстер тихо рассмеялась, но Муштан не обратил на нее внимания. – Я – друг Борганов и Аллертона. Султан мне султан, а не друг. Я уже принял решение, и султан мне уже не султан. Я не признаю его своим правителем. Я выбрал тебя, Хада-я. Ты показала себя сильной девушкой, и я готов помогать тебе бороться со злом в этом мире. Но, да, султану важнее власть, а не верность. Твой принц королем не станет. Генерал Казимира и тот герцог из Бенота – те, с кем нужно наладить связь. Султан же будет с тем, кто сильнее.

– С королем, – прошептала Саша. Она побледнела. Она внезапно показалась такой маленькой.

Я понимала отчаяние Саши. Мы нуждались в людях султана. Мы не получали вестей от союзников Каза. Мы не знали, есть ли у нас вообще армия.

– Нужно вернуться в Джакани, – сказала я. – Но сделать это тихо. Время честных битв прошло. У нас нет для этого сил. Мы не можем верить никому из тех, что остались вне этой комнаты. Вся ответственность на наших плечах. Мы можем сделать еще кое-что. Я могу. Убийство. Я убью короля. А потом я налажу отношения с султаном. Его помощь, моя свадьба с Казом и тот факт, что я – рожденная с мастерством, повлияют на людей Эгунлэнда. А потом я уничтожу Угольный камень и создам свой двор.

Я говорила громко и быстро, чтобы подавить страх. Я многого не сказала. Кто будет у меня при дворе? У меня не было связей с влиятельной знатью. Мои помощники были юными. Я не знала, как быть королевой. Я даже не представляла, что буду делать это без Каза.

– Я помогу, Мей, – сказал Треов, словно подслушав мои мысли. Значит, я все же плохо скрывала свои эмоции. – Я понимаю Красный дворец. Я знаю, кто на стороне короля, а кто готов тебе помочь. А еще у тебя есть помощь Аллертона и Муштана.

– И моя, – Саша дотянулась до меня рукой. Моя защитница и подруга.

– Пора, – сказала Эстер, поднимаясь из-за стола. – Этой ночью нас ждет еще одно важное дело. Ты готова, Мей?

Желудок сжался, словно во мне шевелились змеи. Я не была готова. Но я кивнула и поднялась на ноги. В комнате повисло напряжение. Потеря Каза была не только моей. Я забыла об этом. И теперь я собиралась проститься с ним в том месте, где всего пару недель назад вышла за него замуж. У нас были хотя бы эти недели. А ведь были те, что не знал любви. Отец был с моей мамой лишь несколько лет, и я считала это трагедией, но сейчас мне бы показалось это счастьем. Он знал ее, у него осталась я – частичка нее. И у меня осталась частичка Каза.

– Мей?

Я взглянула на Сашу. Она тепло улыбалась и указывала на дверь. Я только теперь поняла, что все уже ушли. Я на дрожащих шагах приблизилась к ней.

Саша положила ладонь на мое плечо.

– Ты думаешь, что тебе не хватит сил, но это не так.

Мы шли вместе, и сильной казалась только Саша. Эстер дала мне факел, и вид пламени что-то пробудил во мне. Я обхватила пальцами здоровой руки грубое дерево и прошла к ряду людей в красной одежде и с разрисованными лицами. Перед глазами проносились воспоминания: встреча с Казом в лесу Ваэрг, танец с ним в видении Водяного, а еще, конечно, мои шаги к будущему мужу. Но теперь я была другой. Я стану матерью и королевой. На моих плечах огромная ответственность. Я прошла к небольшому основанию для костра, что построили жители Эшера, пока мы обсуждали планы. С каждым шагом я отпускала по кусочку боль. Я отпускала горе. Я приняла случившееся, приняла то, какой была и какой стану.

Боль – не то, что можно желать. Страдания нельзя назвать романтичными. Это открытая пульсирующая рана. Если ею не заняться, начнется заражение. Если ее вскрыть, словно придет боль. Если ее залечить, останется шрам, но этот шрам станет частью нового тебя. У меня было много шрамов. И они всегда будут со мной.

А пламя горело ярко. Я стояла перед ним, закрыв глаза и позволяя пламени очистить меня.

…в серебряных глазах отражался свет костра…

…долгие ночи прижимались друг к другу в поисках тепла…

…смех и детские игры…

Я помнила.

 

 

Глава тридцать первая: Похищенная девушка

Костер догорал, и рыжеволосая девушка села рядом со мной. Ее сандалии шаркали по песку. Я сверкнула улыбкой, вытягивая из земли побеги, что появлялись вокруг меня. Было так приятно снова чувствовать прикосновения листьев после стольких дней и ночей в пустыне.

– Как ты? – спросила Саша. Все сочувствующие взгляды и похлопывания по спине мне надоели, но не ее сопереживание. Не поддержка подруги.

– Я здесь, – ответила я. И могла сказать только это. Я все еще существую. Несмотря на боль.

Саша поджала ноги и склонилась вперед. Мы сидели рядом с угасающим пламенем, что еще согревало. Я пыталась не смотреть в ее синие глаза, сосредоточившись на своих грязных ногтях.

– Ты здесь, – повторила она. – И ты останешься здесь.

– Я отпустила его, Саша, – прошептала я. И слова ослабили тиски, сжимавшие мою грудь. Я признала это, признала, что позволила умереть любви ради спасения мира.

Саша молчала. Ее рука легла мне на плечо. Она не могла ничего сказать, чтобы все исправить, и мы молчали. Мне хватало ее присутствия.

Я все же сказала это. Я признала это. Может, теперь я смогу простить себя.

Рука потянулась к Угольному камню, скрытому под туникой. В нем постоянно пульсировала странная темная энергия, но когда меня захватывали эмоции, энергия наполняла меня.

– На что это похоже? – спросила Саша. – Это зло?

Я покачала головой.

– Я бы так не сказала. Камень очень сильный, в нем есть тьма. Думаю, это энергия боли, когда мне плохо, камень становится сильнее. Но горе помогает управлять им. Я хочу убедиться, что он умер не зря. Он пожертвовал собой по важной причине, но жертва будет не напрасной, если мы завершим начатое. Если же я сдамся силе Угольного камня, то все будет кончено.

Саша нахмурилась, и я знала, о чем она думает. Я боролась с теми же сомнениями.

Пока она не заговорила, я сказала ей:

– Я могу управлять им, – и замолчала. Я должна рассказать кому-то, но боялась произносить это вслух, ведь могла ошибаться. – И есть еще одна причина, по которой я хочу сражаться. Я… подозреваю, что у меня будет ребенок, – Саша крепче вцепилась в мою руку. – Эйвери сказала мне во сне. Она сказала, что у меня осталась частичка Каза, что я должна спасти мир ради дочери, – глаза наполнились слезами, Саша крепко сжимала мою руку.

Она прошептала мое имя, я знала, что она тоже плачет.

– Ты рада? – спросила я.

– Я рада за тебя. Так рада, – ответила она, уткнувшись головой в мое плечо и обняв меня. – А ты?

– Я боюсь… грядущего, опасности. Но все это пустяки, по сравнению со страхом стать матерью. Я слишком молода, а она никогда не увидит отца. И это страшно. Но, Саша, я тоже рада. Так рада, что хочу петь и танцевать, кричать об этом на весь мир. Хоть это и глупо.

– А вот и не глупо, – сказала Саша, сжимая меня в объятиях. – Ты будешь прекрасной мамой, если перестанешь быть такой угрюмой.

– Я уже не такая, – ответила я с недовольным видом. – Я в последнее время совсем не угрюмая.

– Точно, ты лучик солнца, по сравнению с нашей первой встречей, – усмехнулась Саша. – И теперь ты должна есть больше ради ребенка. Я буду делать тебе настойку из трав каждое утро, что поможет справиться с недомоганием. И будь осторожнее, катаясь на Адиле, и больше никаких битв один на один…

Я смотрела, как на щеке Саши мерцает свет угасающего пламени, и слушала о том, как теперь должна себя вести, и я была так рада, что у меня есть такая защитница и подруга. Когда я смогла улыбнуться первой настоящей улыбкой после смерти Каза, я почувствовала давление на талии. Я могла поверить, что это Каз обнял меня рукой и уткнулся носом в мою шею. Воздух пах лесом, ягодами и металлом, я чувствовала прохладный ветерок Хальц-Вальдена.

* * *

Я резко проснулась и села. Сердце билось сильнее, чем обычно, я сперва списала это на забытый кошмар, но вдруг услышала скрип. Дом Эстер был из старого дерева. Под давлением доски скрипели, но они делали так и из-за ветра. Все еще было темно. Я редко просыпалась до рассвета, значит, меня разбудили. Значит, я в опасности.

Я свесила с кровати ноги, бесшумно касаясь стопами пола, проверяя под туникой Угольный камень. Я привыкла спать в одежде, готовая тут же встать и отправиться в путь в любой миг. Соскользнув с кровати, я вытащила из-под простого соломенного матраса кинжал. Нет времени цеплять крюк Треова. Придется рассчитывать на кинжал и свои силы.

Сердце колотилось в груди, но я поспешила к двери и прижалась ухом к дереву. Нарушитель пытался передвигаться тихо, но скрип отмечал его путь по дому. Он знал, что я в этом доме, но не знал, в какой комнате. Эстер. Я не хотела, чтобы женщина пострадала.

Я сосредоточилась на своем дыхании и других звуках в доме. Я закрыла глаза и подумала о земле, усиливая слух своей силой. Я слышала, как он движется, слышала его шаги, а потом произошло нечто неожиданное – я увидела его. Мужчина был крупным. У него был ятаган. Я напряглась, заметив знакомое оружие, ведь меня могла снова предать люди Муштана, но в тусклом свете луны я увидела его одежду. Изорванную и белую. Лицо мужчины было скрыто. Он шел босыми ногами, чтобы не шуметь.

Я, закрыв глаза, смотрела, как он идет по домику Эстер, тихо поднимаясь по деревянным ступенькам. Он был высоким и худым. Он двигался плавно, как кот. Я понимала, что в битве он опасен. И от этого мне стало не по себе. Если придется драться, то участвовать буду не только я, но и ребенок. Но что я могу сделать? Он здесь из-за меня. Он ведь пришел из-за Угольного камня? Он явно собирается перерезать мне горло из-за него.

Еще два шага, и он оказался на втором этаже, где были две спальни. Нас разделяла лишь деревянная дверь. Пальцы сжались на рукояти кинжала. У меня мало времени, помеха – лишь дверная ручка. Я решила использовать уловку, которой научилась, когда руки были заняты вещами. Не открывая глаза, я сдвинулась влево и подняла ногу, касаясь дверной ручки. Я обхватила ее пальцами ноги и выждала миг, пока нарушитель окажется в лучшей позиции.

Он повернулся к двери Эстер, а не к моей комнате. Вот и шанс. Кинжал стал тяжелым в моей руке, словно был мечом. Я не обращала на это внимания, повернула дверную ручку и ворвалась в коридоре, впервые открыв глаза. Я прыгнула на спину нарушителя и прижала кинжал к его горлу.

– Дернешься, и я тебя убью, – сказала я, вдыхая его запах: пот, песок и табак. Я закашлялась.

– Предупреждаю. Я быстрее, чем ты, – ответил он хрипло с заметным акцентом.

Я не успела ответить, а дверь открылась, и перед нами возникла Эстер с длинным тонким мечом в руке. Ее глаза были темными и опасными. Она обнажила зубы и заняла боевую стойку.

– Быстрее нас обеих? – прорычала она.

Нарушитель задрожал.

– Думаю, нет, – сказала Эстер. – Бросай оружие и скажи, что ты забыл в этом доме.

Нарушитель повернул ятаган в руке, словно раздумывал, бросать его или нет. Он поднял голову, глядя на Эстер, я впервые увидела страх в ее глазах.

– Слезь с него, – крикнула женщина.

Я послушалась, отскакивая назад. И тут же послышался сдавленный вскрик. Ятаган показался из спины мужчины. Он упал лицом вперед к ногам Эстер. Мужчина пронзил себя в сердце.

– Меня мог пронзить клинок, – сказала я. – Спасибо.

Она кивнула.

– Нужно понять, кто он и кто его послал, – она опустила меч и перевернула мужчину, убирая с его лица ткань. – Я его не знаю, но он одет как представитель племени, что недалеко от нашей деревни. Но его мог послать за Угольным камнем султан. Он знал, что под пытками умирать будет долго, и решился заколоть себя мечом.

– Но мы не знаем, только султан это, или там еще был и король, – сказала я.

Эстер смотрела на мужчину.

– Он был юным. И должен был еще прожить. Мир такой жестокий.

Я открыла рот, чтобы согласиться с ней, но на первом этаже зашумели. Эстер схватила мечи и побежала по ступенькам.

– Нарушителю не будет пощады. Назови свою цель, – прогудела она.

Послышался ответ на языке Джакани, Эстер опустила оружие. Она поспешила вниз и замерла перед мужчиной, что был в нашей группе.

– Что такое? – спросила я, подбежав к Эстер.

Она повернулась ко мне.

– Саша. Ее забрали.

Я пробежала мимо них, в лицо ударял ночной воздух, бежала по лагерю, видя Муштана и остальных. Эллен подбежала ко мне, ее волосы выбились из косы, глаза покраснели.

– Я не смогла их остановить. У него был меч. Он приставил его к моему горлу.

– Что случилось? Успокойся и расскажи.

Эллен сглотнула, рыдая, но успокоилась, глядя на меня.

– Мы спали, и я услышала, что ткань палатки рвется. У мужчины было закрыто лицо, но я увидела темные глаза. Карие. Я села и закричала, он прижал нож к моему горлу. Саша проснулась и попыталась использовать амулет, но он сказал, что убьет меня, если она попробует. И сказал мне: «скажи Хада-я, что если она хочет вернуть свою Борганшу, то пусть идет в столицу и готовится к бою». Он схватил Сашу и исчез в темноте.

– Это явно король, – пробормотала я. – Их должны были ждать лошади или верблюды. Зачем приходить и за Сашей, и за моим Угольным камнем?

– Подстраховка, вдруг кто-то не справится, – ответила Эстер. Я обернулась и увидела, как она приближается к нам. – Думаю, они хотели забрать камень, но на всякий случай напали и на твою подругу.

Сердце сжалось. Саша в опасности из-за меня. Сколько еще друзей пострадает из-за меня?

Эстер схватила меня за плечо и склонилась ко мне.

– Вытри слезы, Хада-я. Для них нет времени.

– Она права, – сказала Эллен. – Нужно идти в Джакани.

– Это ловушка, но выбора нет. Ты выступаешь не только против короля. Ты теперь против короля, султана и племен пустыни. И их нужно одолеть в Джакани.

Голова кружилась, я не успевала всего осознать. Я вскинула голову и приказала:

– Найдите Муштана. И всех. Мы уходим. Эстер, жаль, что снова пострадала ваша деревня.

– Мы предоставим еду для пути, – сказала она.

– Спасибо.

Сердце трепетало. Мы вернемся в Джакани за Сашей и разберемся с королем.

Глава тридцать вторая: Возвращение в Джакани

С помощью Муштана мы двигались по пескам Анади. Адил жаловался на скорость, возмущенно постанывая. Но я думала только о Саше. Она не раз меня спасала. Теперь моя очередь.

– Остерегайтесь племен, – предупредил Муштан. – Мы будем останавливаться реже. Они перережут нам глотки, пока мы будем спать. Нельзя спать. Нельзя расслабляться.

– Знаю, – сухо ответила я. Паника из-за исчезновения Саши влияла на Угольный камень, мне было сложнее препятствовать его тьме, проникающей в меня. И на это тратились все силы.

– Не хотелось бы боя в Джакани, – покачал головой Муштан. – Там семьи, дети и обычные люди. Мы должны обеспечить их безопасность.

– Нам придется, – сказала я, голос смягчился. Я не хотела сражаться в Джакани, но как еще добраться до султана?

– И город будет окружен, – добавил он.

– Меня они впустят, – ответила я. – Им нужна я.

– Ты не можешь идти одна.

– Могу и придется. Доставьте меня до Джакани, остальное я сделаю сама.

Муштан отвернулся от меня. Я понимала, что он хмурится. Я вытерла пот со лба. Путь был долгим, я думала лишь о Саше. Мы отставали лишь на пару часов. Я проверяла окрестности перед нами, но не видела следов. Муштан по пути сказал, что ни могли загнать лошадей и сменить их у своего племени. А мы плелись на верблюдах.

А еще он сказал, что я ничего не могла поделать. Но от этого я не успокоилась. Я все думала о ночи. У хорошего лидера стояли бы дозорные. Но и их могли убить и проникнуть в деревню. Я вздохнула, покачала головой и отогнала мысли.

Мы остановились и решили выбрать дозорных. Треов вызвался первым. Он сидел и затачивал меч, и своей позой он напоминал мне Каза. Сердце сжалось. Вспыхнула сила в Угольном камне, и я согнулась пополам. Эллен и Аллайя поспешили ко мне, подхватывая под локти.

– Ты ранена? – спросила Аллайя.

Я покачала головой.

– Это Угольный камень. Он становится сильнее, когда я слабею.

– Отдохни. Я отведу тебя в палатку, – сказала Эллен. И по ее лицу я поняла, что лучше не спорить. – И останусь с тобой, если захочешь.

Мы прошли в палатку, и я поняла, что не только я страдаю из-за похищения Саши. Я улыбнулась ей, стараясь приободрить.

– Мы вернем ее, – сказала я. – И, да, останься со мной. Вместе лучше.

Эллен вышла, чтобы отцепить от седла свой спальный мешок, придерживая подол платья. Было странно видеть ее в платье из грубой ткани, видеть ее с грязными и сломанными ногтями. Эллен показала себя сильной и отзывчивой в пустыне. Она никогда не отказывалась помочь группе, хотя не всегда ей хватало на это сил. Кода она вернулась, то была уже не такой мрачной.

– Кто бы мог подумать, что мы подружимся? – спросила она, расстилая рядом со мной спальный мешок.

– Кто бы мог подумать, что я выйду замуж за принца? – спросила я, подавив смешок. – Я боялась такого будущего с детства, но этот миг оказался самым счастливым в моей жизни.

– И кто мы мог подумать, что я обрету счастье в грязной пустыне? – она рассмеялась, глядя в потолок палатки. – Жизнь забавно приводит нас туда, где мы хотели бы быть.

Я уже засыпала, потому смогла лишь кивнуть.

Но спокойно поспать не удалось, я попадала в кошмары. Окровавленные пальцы Каза цеплялись за края врат в храме Сихранов, но стоило появиться голове, и оказывалось, что это Линдон. Он превратился в Сашу, что боролась с тенями, кричала и просила о помощи. Во всех кошмарах была тьма. Тени проникали в мои сны. В жестокие и полные крови кошмары. В некоторых из них люди Джакани кричали из-за моего пламени.

А потом меня позвали по имени. Я открыла глаза и приподнялась на локте. Саша стояла передо мной со спутанными волосами и в грязной одежде. В ее рту был кляп, руки были связаны. Лицо ее покрывала пыль, словно она на большой скорости мчалась по пустыне, не закрыв ничем лицо.

– Я сплю? – прошептала я во тьме.

Она покачала головой. Слова из-за кляпа слышались приглушенно.

– Осторожно. Ловушка.

– Возвращайся. Они подумают, что ты умерла!

– Уснула. Ловушка, Мей. Засада перед Джакани. Им нужна ты и Угольный камень. Но меня там нет. Меня везут во дворец султана.

– Я иду за тобой. Держись.

Она покачала головой. В ее глазах стояли слезы, она медленно исчезала.

– Не приходи. Не надо.

Ее душа исчезла из палатки, я села на спальном мешке и долго думала. Люди короля хотели напасть на нас рядом с Джакани. Они знали, что мы будем слабыми после дороги по пескам Анади. И они убьют меня, если будет такая возможность. Теперь я подозревала, что король хочет себе Угольный камень и мою смерть. Я не знала, объединили ли силы султан и король. Нужно сосредоточиться на том, что я знаю.

Я выглянула из палатки. Муштан был в дозоре. Ночь выдалась темной, ярко сияли звезды. До рассвета далеко, но я оделась и села рядом со стариком.

– Ко мне приходила Саша. Люди короля устроили засаду возле Джакани.

Муштан лишь кивнул, словно я подтвердила его подозрения.

– Тогда пора уходить. Одним.

Я провела пальцем по песку и рассмеялась.

– Я думала, уговаривать придется дольше.

– Нет, Хада-я, я ждал, пока ты это поймешь, – он улыбнулся. – Хороший правитель знает, когда нужно действовать самому.

– Я пойду одна, но я не смогу следовать за вами по пескам Анади.

– Может, однажды это случится, – сказал он. – Когда ты – великая королева – придешь на свою родину.

– Великая королева, – прошептала я. – Я поверю, только когда это произойдет. Эгунлэнд вообще сможет принять однорукую деревенскую девушку?

Муштан скользнул взглядом по моему телу, словно оценивал.

– У нас хуже, – он поднялся, вытянул ноги и вздохнул. – Мои кости стареют, но не разум, Хада-я. Я скажу кое-кому следить за племенами. А ты собирай нужное. Но и им оставь. Оставь достаточно запасов.

Я кивнула. Муштан всегда думал о своих людях. Он был хорошим лидером. Если я выживу, то приглашу его в свой двор. Аллертон поможет мне, как и Треов. Они найдут верных и лучших людей. Эллен тоже получит место при дворе. И, конечно, Саша.

Адил застонал, когда я нагрузила его сумками. Я шикнула на него. Только весь лагерь разбудить не хватало. Все внутри трепетало, Угольный камень не прекращал посылать мне темную энергию, я от этого лишь сильнее нервничала. Я отогнала мрачные мысли, вспоминая о Казе и Саше, обо всех, кто был мне другом.

– А он не хочет отпускать тебя одну, – сказал Муштан, подходя ко мне. За ним плелся Треов, протирая глаза.

– Тебе не стоит идти, – сказала я.

– Тебе нужен хороший мечник, – ответил он, я видела по его лицу, что переубедить не получится.

– У меня есть магия, – напомнила я.

– Но тебя может захватить Угольный камень, – парировал он.