Текст книги "Девять месяцев"

Автор книги: Сара Болл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

– Все в порядке, дорогой, мама скоро придет, – заговорила я с ним нежным голосом.

Это было моей ошибкой. Услышав чужой голос, малыш распахнул глаза и испуганно уставился на меня.

Эх, зря я заговорила с ним.

Его тельце нервно вздрагивало, когда он набирал дыхание для последующего истошного крика. Я вспомнила, что Тамсин советовала мне покатать близнецов в коляске, если они расплачутся. Подхватив все наши пакеты с покупками, я бросилась по направлению к магазину «Мать и дитя».

Через несколько секунд Сэмюел, как по мановению волшебной палочки, вновь окунулся в царство грез. Эта метаморфоза меня позабавила, и я с гордостью рассматривала лицо спящего херувимчика. В конце концов, может быть, из меня получится не такая уж плохая мать.

Я прогуливалась по магазину, очаровательно улыбаясь всем детишкам и их родителям. Время от времени мамы обменивались со мной деланно усталым взглядом, приглашая разделить их чувства. Мне казалось, что я получила пропуск в некий закрытый клуб. Меня веселил мой образ «международного посла в мир детей». Я представила себя на улицах Калькутты с распахнутыми объятиями, готовая заключить в них всех окруживших меня детей. Как принцесса Диана или Джерри Холлиуэлл.

Возле игрушечного отдела женщина моего возраста спорила с маленьким мальчиком.

– Хочу, хочу, хочу, – ныл он без остановки.

– Джонатан, замолчи. Ты разбудишь малышей этой тети, – просила мама, виновато глядя в мою сторону.

– Ничего страшного, – улыбнулась я, – они спят крепко.

– Такие славные, – шепнула она, заглядывая в коляску, – сколько им?

– Э-э, уже четыре месяца. Ах, как летит время, – добавила я, пытаясь скрыть мое замешательство. – Я уже начинаю плохо соображать, к тому же скоро появится еще один, – пошутила я, надеясь, что это ее повеселит.

Она бросила взгляд на мой живот и смутилась:

– Ой, и какой у вас срок?

– Четыре с половиной месяца, – ответила я гордо, потом, произведя в уме несложные вычисления, поняла, что сморозила глупость, и густо покраснела.

– А-а-а, – сказала женщина и крепко взяла за руку сына. – Ну, удачи.

Она потащила ребенка прочь, обернувшись, чтобы бросить на меня последний подозрительный взгляд. Я оглянулась по сторонам, чтобы проверить, не услышали ли нас, но никто не обращал на меня ни малейшего внимания.

Я поспешила в отдел для будущих мам и заметила стенд с брошюрами, посвященными подготовке к родам. Я повесила на ручку коляски пакеты с покупками и углубилась в изучение литературы. На обложке одной из книг был напечатан список всего того, что женщине нужно взять с собой в роддом. Он был таким длинным! Предродовая сумка, послеродовая сумка и сумка с вещами для ребенка. Я углубилась в детальное изучение необходимых предметов, стараясь мысленно запомнить все то, что еще не успела приобрести. Я сморщила нос, когда дошла до безразмерной футболки для родов. Я бы предпочла что-то более элегантное. Продолжая читать, я обнаружила в списке одноразовые трусы. А это еще что такое? А зачем мне эти гигиенические прокладки, размером скорее напоминающие спальные мешки? Ну уж нет; девушка должна сохранять хоть какое-то достоинство. Я возьму с собой лучшие средства «Маркс и Спенсер» и упаковку «Тампакс супер», возмутилась я про себя. Боже мой, неужели они рассчитывают, что я надену бабушкину ночнушку?

Пожилая женщина, проходившая мимо, смерила меня презрительным взглядом и покачала головой. Потом рядом рассмеялись две молоденькие девушки и, уходя, оборачивались на меня и хихикали. ЧТО ТАКОЕ?

Кто-то дотронулся до моего плеча; оглянувшись, я увидела продавца.

– М-м-м, ваши дети... – пробормотал он, указывая на коляску за моей спиной.

Я оглянулась... О ужас! Под тяжестью пакетов на ручке коляска опрокинулась, и оба малыша застыли под непонятным углом, но все же не перевернулись окончательно. Слава богу, они были пристегнуты ремешками! Они почти проснулись и выглядели вполне довольными, разглядывая мир в новой открывшейся перспективе. Каллум махал в воздухе ножками, как Синди Кроуфорд на гимнастическом мате, а Сэмюела забавлял тот факт, что игрушки, обычно висящие над ним, стучали по его голове. Этим малышам определенно понравятся американские горки, подумала я и, поблагодарив продавца, вернула коляску в ее обычное положение.

Я вышла из магазина навстречу Тамсин, чувствуя, что не справилась с первым доверенным мне дежурством. Да уж, я больше походила на принца Филиппа, чем на леди Ди.

В тот вечер Мэгги и Элис зашли ко мне выпить по рюмочке, и я рассказала им, как провела день с Тамсин и ее малышами.

– Уверена, что у меня просто этого нет, – пожаловалась я, изъясняясь не вполне ясно.

– Чего «этого»? – спросили они меня хором.

Я открыла еще одну банку колы.

– Того, что есть у всех мамочек! Того, что делает их мудрыми и ловкими. Вот взять, к примеру, Тамсин: она всегда хорошо выглядит, всегда стильно одета, и у нее все под контролем. Она никогда ни на что не жалуется. Она может кормить детей даже стоя на голове в самом центре тайфуна. Ей помогает материнский инстинкт. Она прирожденная мать. У меня просто нет этого инстинкта.

– Я думаю, если бы ты рассказала ей об этом, она бы ответила, что ей тоже так казалось, когда она была беременна, – предположила Мэгги.

Я скептически подняла брови.

– Она права, – вмешалась Элис. – Как ты можешь знать заранее, какая из тебя получится мать? Многие женщины сомневаются; то, что ты сомневаешься, уже означает, что из тебя получится хорошая мать, ведь ты беспокоишься об этом.

Я обдумала ее предположение и решила, что, вероятно, она права.

– Тебе надо пойти на предродовые курсы, и ты убедишься, что у других беременных те же сомнения, что и у тебя.

– Ой, я почувствовала, почувствовала! – восторженно воскликнула Мэгги.

– Так нечестно, я хочу сесть с той стороны, там он всегда сильнее толкается, – сказала Элис жалобно.

Они сидели на диване с двух сторон от меня, приложив руки к моему животу, стараясь почувствовать, как движется ребенок. Я смахнула их руки и опустила майку.

– Ну, хватит. Элис, у тебя ледяные руки!

Элис, танцуя, удалилась на кухню и вернулась оттуда с корзинкой бисквитов.

– Итак, прошлой ночью, – начала я, поджав под себя ноги, пока Элис слизывала крем.

– Прошлой ночью? – спросила Мэгги, предвкушая сенсацию.

– Она встречалась с Оливером! А мы с Чарли составляли им компанию.

Глаза Мэгги сделались круглыми, и на минуту я подумала, что она скажет Элис что-нибудь резкое.

– Как ты могла это сделать? – спросила она недоверчиво.

– Я должна была дать ему шанс все объяснить, – патетично заявила Элис.

– И что случилось? Вы, надеюсь, не помирились? Положительный ответ не принимается, – предупредила Мэгги.

– Не дави на нее, – вмешалась я. – Ты должна злиться на Оливера, а не на Элис.

– Хватит, прекратите обе, – сказала Элис. – Нет, мы не помирились, хотя он несколько раз просил меня вернуться. Я ответила, что не хочу этого, и мы просто разговаривали.

– Итак, когда мы с Чарли ушли, ничего не было?

– Насколько мне кажется, нет.

– Что значит «насколько мне кажется»? – Я начала беспокоиться.

– Ну, я сильно напилась. Подробностей не помню. Боже, наутро мне нужно было идти с мамой в церковь. Я думала, меня вырвет прямо на церковной скамье, так мне было плохо. – Элис посмотрела на нас, надеясь, что перевела тему разговора, но мы молча уставились на нее, ожидая продолжения. – Я помню, что он провожал меня до дому, потом – что упала в кусты. Но потом – полный провал, – пробормотала она.

– Отлично! – простонала Мэгги. – Не верю, что он позволил тебе так напиться. Да он манипулирует тобой!

– Я не буду оправдываться, мне не нужно было так напиваться. Но не переживай за меня, Мэгги, я знаю, что делаю.

– Правда? Мне показалось, что ты НЕ ПОМНИШЬ, что ты делала. Эл, ты невыносима.

Они сердито смотрели друг на друга, потом Элис отвела взгляд, и мне показалось, я заметила слезы на ее глазах.

– Прости, милая, – сказала Мэгги наконец и добавила смешным голосом: – Это все потому, что я люблю тебя!

Они чокнулись бокалами в знак перемирия, и я вздохнула с облечением.

– Так ты теперь гуляешь с Чарли? – двусмысленно ухмыльнулась Мэгги.

Под пристальным взглядом двух пар жадных глаз я встала и переместилась в кресло.

– Долгая история.

Они взбили подушки и поудобнее устроились на диване.

– Настоящий герой, – сказала Элис, прижимая руки к сердцу и изображая обморок, когда я рассказала, как Чарли тушил пожар.

– Не могу поверить, что этот цыпленок чуть было не сжег кафе. Я бы его придушила!

– Не будь такой кровожадной, Мэгги, тут скорее моя вина. Ты же знаешь мою привычку оставлять конфорки включенными. – Она нехотя согласилась. – Но одно точно: я не буду нанимать никаких новых сотрудников. Я просто никому не могу доверять настолько, как тебе и Шелли.

– А что было у вас после того, как вы ушли из паба? – спросила Элис.

– Да просто пошли домой, вот и все. Ничего особенного. – У меня не было ни малейшего желания рассказывать о том, что произошло на скамейке. Тем более и нечего было рассказывать, просто один взгляд, странный миг, который произошел между нами. Может, Чарли даже ничего и не заметил. А может, я была уже так сексуально голодна, что выдумала себе немного флирта на пустом месте. Как какой-нибудь несчастный маньяк, возбуждающийся от случайного прикосновения в тесном вагоне метро. – По правде говоря, я пригласила его пойти со мной на свадьбу, если никто не против. – Я попыталась произнести это непринужденным тоном, чтобы никто не заподозрил в этом никакой задней мысли.

– О-о-о, – рассмеялись они, толкая друг друга локтями.

– Это не то, что вы думаете, – запротестовала я, но они рассмеялись еще сильнее, увидев, что я злюсь. Я уставилась на них с негодованием. – Если вы не заметили, я беременна от своего парня.

Тут зазвонил телефон. Я пошла снимать трубку.

– Быстрее, Холли, это, должно быть, он звонит, – подтрунивала Мэгги.

– Кто? Чарли или Том? – хихикала Элис.

Я нерешительно сняла трубку и понесла телефон в другую комнату, на случай, если это и правда был Том. Я знала, что раз решение о признании принято, назад пути нет. Я медленно выдохнула, стараясь успокоится, и поднесла трубку к уху.

– Алло?

– Привет, это Холли? – спросил мужской голос.

– Да.

– Здравствуй, Холли, это Оливер, как дела?

С одной стороны, я испытала облегчение, что это не Том, но с другой стороны, мне было неприятно, что Оливер осмелился позвонить мне и разговаривать со мной тем тоном, каким разговаривают с близкими друзьями.

– Хорошо, – отрезала я.

Оливер не обратил внимания на мой ледяной тон и продолжил:

– Хорошо, приятно слышать. – Этот скользкий тип мог бы быть менеджером по продажам, подумала я. – У меня небольшая проблема, думаю, может, ты мне поможешь. Элис должна была пообедать сегодня со мной, но не пришла. Она не любит, когда я звоню ей домой, – ну, ты знаешь ее маму, – так я подумал, может, ты подскажешь, как я могу связаться с ней?

– Забавно, она не упоминала ни о каком ужине, – уколола я его и понесла телефон обратно.

Я протянула трубку Элис, произнося одними губами: «Оливер». Мэгги скривила рожу и хмуро уставилась на Элис. Мы обе сидели тихо и слушали ее разговор.

– Правда? А ты уверен? Боже мой, прости меня, наверное, я выпила слишком много вина вчера вечером, и это совсем вылетело у меня из головы... Хорошо, давай так и сделаем... Нет, ничего важного... Минут через десять я буду... Я тоже, пока. – Она положила трубку и посмотрела на нас заискивающе. – Ой!

– Ты же не собираешься идти? – спросила Мэгги.

– Мне нужно. Оказывается, мы договорились вчера вечером, и по голосу мне показалось, что у него большие неприятности.

– Хочешь, я тебя подвезу? – предложила я.

– Все в порядке, я ее подкину, – сказала Мэгги, беря сумку. – В любом случае я уже собиралась идти домой спать. У меня были тяжелые выходные.

Элис тоже подхватила свою сумку, извиняясь за ранний уход, и поцеловала меня на прощание.

На следующее утро я проснулась рано; спина болела от неудобной позы, так что я сразу встала и оделась. Я спустилась вниз в кафе, приготовила себе большую чашку чая и села за проект свадебного торта для Ирэн. У меня уже были кое-какие идеи, но мне нужны были фотографии, чтобы определиться с украшениями. Сегодня после обеда она должна была зайти и принести их.

Пока я рисовала, ребенок толкался и пинался сильнее обычного.

– Мы вместе: ты и я, да, тыковка? – сказала я нежно. – Нам будет весело вдвоем. Я научу тебя многим вещам – кататься на велосипеде, плавать, готовить блюда из овощей. Тебе понравится брюссельская капуста – это почти как конфеты, только еще вкуснее, поверь мне. Я научу тебя одному старинному правилу, как избегать мужчин до самой пенсии. Мы с тобой проведем множество приятных вечеров за открытыми столиками в садиках при пабах. Я знаю один с детскими стульчиками. Мы будем лучшими друзьями.

Я поймала себя на том, что, разговаривая с ребенком, я обращалась к девочке, и мне стало интересно, не существует ли какой-нибудь физической связи между нами, материнского инстинкта, который я неосознанно нащупала? Было бы хорошо, если бы родилась девочка, подумала я. Я начала перебирать в памяти женские имена, мне хотелось найти что-нибудь особенное и легко запоминающееся, и чтобы ее не дразнили в школе.

Я была глубоко в своих мыслях, когда кто-то постучал в дверь. Я посмотрела на часы; была только половина восьмого: рановато для визитов постороннего. Холодок пробежал у меня по спине. Я на цыпочках подкралась к двери и осторожно выглянула за занавеску.

На улице стояла Элис с большой сумкой и отчаянием на лице.

Я открыла дверь и впустила ее.

– Прости, Хол, я знаю, что сейчас слишком рано, но я не знала, куда еще пойти.

– Да ничего страшного, что случилось?

Она села, обхватила голову руками и жалобно заскулила.

– Все не может быть настолько плохо, – подбадривала я, обнимая ее.

– Да, думаю, что да, – она выпрямилась и протерла опухшие глаза. – В любом случае, я уже была готова уйти из дома. Это не могло дольше продолжаться.

– Ты ушла из дома? Как это случилось?

Она подняла глаза к потолку.

– Вчера вечером я ходила к Оливеру на ужин, помнишь? Было так романтично, всюду свечи, отличное вино и еда, – она улыбнулась, вспомнив это, и затеребила салфетку на столе. – В конце концов вечер закончился в постели, и я задремала. Проснулась я в четыре и поняла, как поздно. Мама ждала меня дома, так как я сказала, что просто заеду к тебе. Я даже не стала будить Оливера; он так крепко спал. Когда я приехала домой, она сидела на кухне рядом с телефоном, уже собираясь звонить в полицию. Это было ужасно; она была в такой ярости, что даже назвала меня шлюхой. И все заводилась и заводилась, и говорила, что мой отец переворачивается в гробу, видя, до чего я докатилась, и что скоро и она окажется там со всеми неприятностями и бедами, которые я ей доставляю. После всего того, что я для нее сделала! Я не могла поверить своим ушам! – Слезинка выкатилась из ее глаза и упала на мой блокнот, и я увидела, что у Элис до сих пор трясутся руки. – Мне двадцать семь лет, и я от столького отказалась ради нее, а ради папы, когда он был болен, я бросила университет. Но мама до сих пор разговаривает со мной, как будто мне пятнадцать. Я просто больше не могу.

Я протянула ей бумажную салфетку.

– А что было потом?

– Я сказала, что не могу больше оставаться с ней под одной крышей, и собрала вещи. Она крикнула мне вслед, что я вернусь к ней, что я не смогу выжить в реальном мире, а когда она увидела, что это не помогло, она прибегла к своей любимой уловке и сказала, что у нее начинается приступ мигрени. Что-то сломалось во мне, и я велела ей заткнуться и ушла. – Элис вздрогнула при воспоминании об этом.

Сколько я знаю Элис, она ни разу не говорила ничего плохого о своей матери и никогда не жаловалась, несмотря на все неприятности. Было странно слышать от нее такие слова.

– Из дома я направилась прямиком к Оливеру и рассказала ему, что случилось.

– И что он сказал?

– Тут дело в том, чего он не сказал. У него одного такой большой дом, у него даже есть спальня, которую он никогда не использует. Я надеялась, что он пригласит меня остаться у него. Наверное, я ждала слишком многого. Он просто обнял меня, сказал, что все образуется, и снова заснул. Когда мы проснулись сегодня утром, он заявил, что уезжает на неделю в Глазго на конференцию и оттуда позвонит, чтобы узнать, как у меня дела.

– Вот сукин сын! – ляпнула я рассерженно.

– Ну, я думаю, что начать жить вместе – это серьезный шаг. С моей стороны было несправедливо вот так просто заявиться к нему с вещами и ожидать, что он, не долго думая, кардинально изменит свою жизнь.

– Но он мог бы предложить тебе остаться на время, пока ты не подыщешь жилье.

Я смотрела в ее ясные голубые глаза, обрамленные белым облаком шелковых волос. Она была похожа на ангела.

– Бедняжка моя, – сказала я ласково, обняла ее и пошла приготовить ей кофе. – Почему все так плохо обращаются с тобой? Это несправедливо. Ты совершенно не заслуживаешь этого. С сегодняшнего дня этому пришел конец, договорились? – сказала я решительно, стараясь передать ей хоть немного своей уверенности. – Ты можешь оставаться у меня сколько захочешь – при условии, что я буду подходить к телефону. Если Оливер думает, что может свистнуть тебе, когда вздумается, и ты тут как тут, то он сильно ошибается. Вначале ему придется иметь дело со мной и прорываться через мое ограждение, а с таким телом, как у меня сейчас, это не так-то просто! – Я выпятила вперед живот, чтобы она убедилась, какой он огромный. – Я могу полностью заблокировать входную дверь.

Я попыталась принять грозный вид, но мне удалось только стать похожей на космический аппарат на ножках.

Элис благодарно засмеялась, а потом расплакалась.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Наступил день моего второго УЗИ на двадцатой неделе беременности, и я не могла дождаться, когда снова увижу на экране своего ребенка. Может быть, я даже узнаю его пол, подумала я, въезжая на стоянку женской консультации.

– Нервничаешь? – поинтересовалась Элис. Она упросила меня взять ее с собой, и сейчас я была этому рада. Мэгги осталась за главную в кафе и была расстроена, что не смогла поехать с нами.

– Нет, не нервничаю, я уверена, что все будет хорошо. Она нормально развивается и растет, – сказала я, убирая ремень безопасности, который стал невероятно длинным из-за моего огромного живота.

– Ты думаешь, что у тебя девочка? – спросила Элис.

– А что, я сказала «она»? Ну, просто мне не нравится говорить «ребенок». На самом деле я понятия не имею, какого он пола, – сказала я, не желая рассказывать о своих предчувствиях по поводу девочки. Вдруг я ошибаюсь, и тогда окажется, что у меня напрочь отсутствует материнский инстинкт?

Мы пошли по просторным коридорам и оказались перед кабинетом УЗИ. Приемная была полна народу.

– Мы с Мэгги обсуждали сегодня девичник, который устраивает в субботу ее мама, – сказала Элис. Хоть ее и пригласили, у нее нет ни малейшего желания идти, поэтому мы решили вместо этого сходить поужинать. Так мы точно избежим встречи с Ирэн и ее шумными подругами. Все пабы будут в нашем распоряжении. Мы решили сходить в твой любимый тайский ресторанчик на Королевской улице.

– Ух ты, здорово, – обрадовалась я. – Только ты, я и Мэг?

– И Шелли. Девичья вечеринка.

Следующие три недели были сплошной чередой девичьих вечеринок. С тех пор как Элис ушла из дома, она жила у меня и безуспешно подыскивала себе квартиру. Я почти не видела Чарли. Когда мы виделись в последний раз, я обещала ему перезвонить и договориться о встрече, но теперь, когда Элис жила со мной, у меня не было ни одного свободного вечера. Конечно, это было неправдой, но каждый раз, когда я собиралась ему позвонить, у меня находилось тысяча поводов этого не делать. Меня пугало, как быстро наши отношения стали такими близкими. День свадьбы приближался, и я все чаще думала о предстоящем свидании с Чарли. Даже чаще, чем о Томе. Меня смущало такое положение вещей, и я начала задумываться, не означает ли это, что я забываю Тома, и как, черт возьми, такое может быть, если я жду от него ребенка?

– Я не видела Саймона уже сто лет, – сказала Элис, задумчиво листая журнал. – Надеюсь, он не забыл, что идет со мной на свадьбу.

– Почему ты ему не позвонишь?

– Ну, я попыталась сделать это неделю назад. Я оставила сообщение для Чарли, чтобы он попросил Саймона позвонить мне, но он пока не перезвонил.

Я вспомнила о нашем разговоре с Чарли, когда он признался, что рассказал Саймону о том, что Элис встречалась с Оливером. Может быть, это и было причиной того, что Саймон не звонил ей в последнее время.

– Может быть, Чарли забыл передать? Позвони ему снова вечером, – предложила я.

– Ты права. Ой, забыла сказать, что сегодня мы с Оливером встречаемся в «Рэд-баре».

– Опять? Уже второй раз за неделю. Ты уверена, что вы не снова вместе?

Элис покачала головой, пряча лицо:

– Я думаю, что совершила большую ошибку, когда переспала с ним в ту ночь. Он так себя и ведет, будто мы снова вместе, как будто я полностью ему принадлежу. Он так часто обижал меня, что я теперь смотрю на него и ничего не чувствую. Но у меня ушло много времени, чтобы понять это. Мне казалось, что я должна увидеть его после этой истории с Рейчел, я просто не могла выбросить это из головы. Но теперь, когда я ушла из дома, многое изменилось. Я чувствую себя по-другому, как будто сценарий поменялся. – Она посмотрела на меня сияющими глазами. – В первый раз в жизни мне кажется, что я могу раздавить Оливера, но мне этого не хочется. Он так пресмыкается передо мной, что на него просто жалко смотреть.

– Вот и замечательно, Элис! Я очень рада. Ты собираешь сказать ему об этом сегодня вечером?

Она прикусила нижнюю губу:

– Ну-у-у, это немного сложнее. Посмотрю, как пойдет разговор.

– Давай же, ты должна когда-нибудь это сделать!

– Да я знаю, знаю, просто это сложно. Я никогда ни с кем не разрывала отношений, я не из тех, кто уходит первым. Я могу больше не любить его, но все равно он мне небезразличен, и я не хочу ранить его чувства.

– Звучит так, будто у тебя нет другого выбора. До тех пор, пока Мэгги не сделает это за тебя, – но имей в виду, она не будет церемониться.

– Ты права. Сегодня вечером я сообщу ему о нашем разрыве.

– Мисс Пайпер?

Администратор, судя по интонации, уже не в первый раз называла мое имя.

Я встала и помахала ей рукой, извиняясь. Потом подхватила свою сумку, и мы с Элис направились в кабинет УЗИ.

Лежа на кушетке, я вспоминала, как была здесь в первый раз. Тогда мне было трудно поверить в то, что я беременна. Теперь, лежа на спине и разглядывая свой живот, я изумлялась, как сильно он вырос с того времени.

Доктор крепко прижала зонд к моему животу, и ребенок протестующе толкнулся в ответ. Вот так, моя девочка, подумала я, покажи-ка, кто здесь главный.

Элис крепко держала меня за руку, но трудно было понять, кто кого поддерживает.

На экране появилось изображение. Сначала оно было зернистым и нечетким, но потом мы поняли, что смотрим прямо на детскую голову. Ручка слегка дернулась, и я увидела ее лицо: крошечный нос и рот красивой формы. Она была чудесным ребенком. Можно было разглядеть каждую косточку на руках и ногах, когда она двигалась.

– Ого, – пробормотала Элис, – такая тоненькая.

– Ну, это же УЗИ, дорогая, вы смотрите сквозь ее кожу, – сказала врач, бросая на Элис усталый взгляд.

Элис облегченно вздохнула:

– А-а, понятно.

Я улыбалась экрану, как будто ребенок мог меня видеть. Картинка все время менялась, так как доктор хотела рассмотреть ее со всех сторон. Спина, скрещенные ножки, затылок. Мне хотелось разглядеть пол, но картинка менялась слишком быстро.

– Это мальчик или девочка? – спросила я.

– Ну, я попыталась рассмотреть, но сложно сказать наверняка. Ножки ребенка плотно прижаты к животу, и ничего не видно. Пока не могу сказать с уверенностью. Но все в порядке, ребенок развивается как нужно, никаких проблем не выявлено. По-прежнему предварительная дата родов – двадцать четвертое июля. Вам распечатать фотографию?

Я согласилась и увидела, как застывший кадр с лицом ребенка медленно выплывает из принтера Я была готова идти, а Элис все еще разглядывала экран.

– Пойдем, Эл, – сказала я, осторожно тряхнув ее за плечо. Она поднялась и молча пошла за мной, а я направилась прямиком в туалет.

– У тебя все нормально? – спросила я из кабинки.

– Что? Да, все хорошо, – прошептала она.

Я вышла, оправляя юбку.

– Никогда не знаю, натянуть юбку на живот или спустить под него. Как думаешь? – Я посмотрела на Элис и увидела, что она тихо плачет, глядя на себя в зеркало.

– Что случилось?

– Ничего, я просто глупая, – всхлипнула она и расплакалась еще сильнее. – Просто увидеть ребенка таким, таким совершенным... Я завидую тебе. Знаю, что это ужасно, но ничего не могу с собой поделать. Я бы сделала все на свете, чтобы у меня был ребенок.

Я взяла Элис за руку и погладила по ее шелковым волосам:

– Это когда-нибудь случится, когда все будет в порядке. Ты ведь не хотела бы быть беременной прямо сейчас, не повторяй моей ошибки. Вначале найди замечательного мужчину и наслаждайся этим временем вместе с ним.

– Я знаю, ты права, – сказала она, всхлипывая мне в свитер. – А вдруг будет слишком поздно? Вдруг Оливер был моим единственным шансом?

Я решительно замотала головой:

– Ни в коем случае. Единственное, что ты могла бы сделать с Оливером для своей будущей счастливой семьи, – это порвать с ним. Что-то мне подсказывает, что Оливер не «брачный» мужчина. Сейчас тебе нужно найти достойного парня, который не побоится обязательств. Не волнуйся, очень скоро придет день, когда ты поближе познакомишься со своим унитазом, скажешь «прощай» своей тонкой талии и обзаведешься фигурой Санта-Клауса. И потом тебе захочется узнать, почему ты мечтала об этом больше всего на свете.

Элис рассмеялась, вытирая нос:

– Ты опять права, Холли. Прости, я такая глупая.

– Забыто, – заверила я ее. – А теперь давай найдем Мэгги и составим план нашего девичника.

В тайском ресторанчике уже было довольно оживленно, когда мы зашли и начали пробираться к нашему столику у окна во всю стену с видом на бухту. Заходящее солнце подсвечивало старинные здания на Королевской улице, расположенной прямо под нами. Каменные стены домов грелись в теплых солнечных лучах, а крошечные окна сверкали. Густой туман, спускающийся на траву перед старинной аркой, довершал печальную красоту картины. Казалась, сам сэр Ланселот с леди Гвиневерой проскачет сейчас верхом по росе и исчезнет в тумане.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Мэгги, усаживаясь напротив меня.

– Я улыбалась? – спросила я рассеянно.

– Вид просто потрясающий, – заметила Элис, бросая взгляд в окно. – Теперь понятно, почему это место такое дорогое, – добавила она, передавая нам меню.

– Уф, хорошо, что мы не часто ходим сюда, – согласилась Шелли, увидев цены.

– Итак, на самом деле я хотела объявить вам об этом в конце вечера, но раз уж вы собираетесь заказывать голый рис, я скажу, что сегодня я угощаю, так что заказывайте все, что душа пожелает, – объявила я улыбаясь. На меня посыпались все эти «ой, ты не можешь» и «ты не шутишь, Холли», но я подняла руки, призывая их замолчать. – Пожалуйста, позвольте мне сделать это для вас. Я хочу воспользоваться случаем и поблагодарить вас всех за поддержку и помощь. Дела в кафе идут хорошо, и мне удалось отложить немного денег, чтобы устроить эту вечеринку для вас.

Мои подруги переглянулись, широко улыбаясь, потом согласились и начали осыпать меня благодарностями, пока я вконец не смутилась. Потом они вновь погрузились в меню, уже с большим энтузиазмом.

Мэгги пошла в бар заказывать напитки, так как они не могли позволить мне платить и за это, зная к тому же, что я выпью только один бокал вина, а остаток вечера буду тянуть колу.

Когда Мэгги вернулась, мы произнесли тост за ребенка, за маму Мэгги (за то, чтобы она никогда больше не флиртовала с кем-нибудь моложе тридцати), за успех Шелли на выставке и за вновь обретенное Элис «здравомыслие» (по выражению Мэгги); я предпочла бы «свободу».

Я с завистью смотрела, как они осушили первые бокалы, и Шелли разлила всем по второму. Во время беременности мне больше всего не хватало этих дружеских девичьих попоек, ну и еще, конечно, возможности взглянуть вниз и увидеть свои ноги. Чтобы растянуть удовольствие, я пила вино маленькими глоточками и изучала меню.

– Итак, когда начинаются подготовительные занятия? – спросила Шелли, откидываясь на спинку стула.

– В среду в два часа, – я скорчила рожу.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я пошла вместе с тобой? У меня есть еще несколько неиспользованных выходных на работе, – предложила Элис.

– Нет, все будет хорошо. Мне кажется, что это только для будущих мам. По вечерам у них курсы для пар, на которые я не пойду.

– Но ты знаешь, что мне всегда хотелось пойти с тобой, – настаивала она.

– Ты просто хочешь посмотреть на беременных. Ты хотела бы оказаться в окружении дюжины маленьких новорожденных, – дразнила ее Мэгги.

– Эта мысль никогда не приходила мне в голову, – запротестовала Элис, но виновато улыбнулась при этом. – Ничего не могу с этим поделать. Просто я люблю находиться среди людей.

– Среди малышей, – поправила Мэгги. – Честно, Холли, ты уже никогда не сможешь от нее отделаться. Для нее нет ничего лучше, чем жить в такой тесной близости с маленьким ребенком.

– Эй, я не виновата в том, что не могу найти квартиру. Ты видела цены, которые заламывают домовладельцы? Я не понимаю, как большинству людей это удается.

– Я плачу не слишком много, – возразила Мэгги. – Кстати, Микки из квартиры надо мной, ну, тот парень, который вечно скачет по полу в шипованных ботинках, так вот он сказал мне, что съезжает через месяц-другой. Хочешь, я узнаю у хозяина, не нашел ли он уже кого-нибудь на его место?

– Ты еще спрашиваешь! – воскликнула Элис. – Конечно хочу! У тебя классная квартира!

– Хорошо, я узнаю. Я позвоню тебе завтра утром. Будет здорово, если ты поселишься наверху! Вот настанет веселое времечко!

Они захихикали, и Элис, казалось, была сама не своя от радости. Я испытала еще один укол ревности. Пока я буду одна в своей квартире, две мои лучшие подруги будут весело проводить время. Ну, не совсем одна, тут же поправилась я, глядя на свой живот. Кроме того, к тому времени уже может вернуться Том. Может быть, у нас будет настоящий семейный рай и красивый ребенок, и мы будет ждать вечера, когда он заснет в своей комнатке, чтобы заняться любовью. Настоящее счастье, в котором я, однако, не была уверена.