Текст книги "(не)Веселый космический Роджер (СИ)"

Автор книги: Самат Сейтимбетов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)

Глава 41

Михаил наблюдал за реакцией «храма», осознавая то, что следовало бы понять сразу. Пусть здание и жалело бездомных грязных «котят и щенят», но это не означало, что количество несчастных живых вдруг смогло бы перейти в количество.

Тем более таких живых, которые, попав внутрь, опять начали падать в обмороки от восторга и попытались поклоняться храму... похоже, нарушая какие-то инструкции. Глядя, как сектанты пропадают один за другим, у Лошадкина опять зачесались руки устроить зданию "коротыш". Найти самый главный пучок проводов и кабель питания, и соединить одно с другом, чтобы электронные мозги поджарило, оставив только... безмозглые механизмы, наверное?

– Ты приносишь их в жертву зданию? – хмуро спросил Маргуд.

Три глаза его разбегались.

– Электрик-т! – возразил Камень.

– Если надо, мы готовы! Принесите нас в жертву, но пусть Ушедшие откликнутся.

– Никто никого никуда приносить не будет, – устало вздохнул Михаил.

Жертву! Лучше бы шли да пиратов приносили! Лошадкин поманил сектантов к себе и отошел с ними в уголок, пошептаться втайне. Бессмысленное занятие, если скрываться от храма, но тому было плевать, в этом Михаил не сомневался. А вот для живых подобные жесты имели большое значение.

– Пи... наемники, с которыми я прилетел, хотят ограбить вас. Они знают, что вы готовы принести их в жертву, но собираются ударить первыми.

– Откуда!

– Храм открыл мне истину, – решил сослаться на внешний авторитет Лошадкин.

Где-то над таким посмеялись бы, но сектанты взирали и верили.

– Открою вам одну тайну, – понизил голос Лошадкин, – я и живые со мной невольники в плену у этих наемников. Они удерживают нас силой и угрозами и заставляют выполнять поручения, подобные этому. Но я и без того начал прозревать истину еще там, на кладбище Аргунатов, и осознал призыв. Поэтому я бился за пределами доступного живому и сразил чемпиона Чимча! Чтобы попасть сюда и обрести свое предназначение!

– Ты прав, брат!

– Тебе самое место у нас!

– Если бы я мог уйти открыто, то ушел бы, – покачал головой Лошадкин.

Он решился и сделал выбор из двух зол. Авось да повезет и обе стороны перестреляют друг друга. А нет, так сектанты и без того готовились принести пиратов в жертву, почему бы и не помочь им? Да, опасно, очень опасно, но лучше, чем с пиратами. Если же похитить тайны Ушедших, да сбежать с остальными и вернуться на Землю!

– Понимаете?

– Понимаем, понимаем.

– Но действовать нужно предельно осторожно.

– Поэтому ты говоришь нам это внутри священного храма, понимаем.

– Наемники опасны, они привыкли сражаться и бить в спину, и не верят во все это, – Михаил обвел рукой, – и легко могут ударить по храму!

– Богохульство!

– Святотатство!

Так продолжалось еще некоторое время, но к счастью, без особых эксцессов. Лошадкин и без того говорил правду о невольниках, подчиненном положении и проникновение в храм возносило его в глазах сектантов на новую высоту. Конечно, лично ему претило добровольно соваться в новую секту, но Дионара и остальные!

Еще один из уроков правителя, из числа тех, которые не особо нравились Михаилу.

– Возвращайтесь и доложите все Быргу, но тайно, – напоследок посоветовал Лошадкин.

– Мы сделаем вид, что храм нас отверг и будем очень громко плакать, и жаловаться.

– Не электрик-т!

– Отличная мысль, – одобрил Михаил. – А я пока попробую углубить контакт, вдруг что-то да выйдет.

Глаза сектантов сверкали надеждой, похоже, они и правда ждали контакта со своими богами. Михаил не стал говорить им правды, о том, что храм скорее всего не храм, и Ушедшие вряд ли станут Пришедшими. Сейчас сектантам требовалось иное и Михаил говорил им то, что они хотели услышать.

Атака на храм и ответные меры!

Если бы ему удалось убедить систему, что те, кто за стенами враги, то многое стало бы проще. Или сложнее, если бы храм уничтожил и космические корабли, и они остались бы тут навечно. Ладно, Хлоя там выражала когда-то готовность умереть, но остальные, включая Михаила, на такое не соглашались. Лошадкин моргнул пару раз, отгоняя заевшую пластинку мыслей.

– И, если выйдет, – многозначительно добавил он.

– Мы поняли тебя!

С этими словами оставшиеся сектанты отбыли, и Михаил наконец остался наедине со своей командой. Не хватало Дионары, конечно, но она была, в каком-то смысле "новенькая".

– Теперь наша очередь? – поинтересовался Трорг.

– Надеюсь, что нет. Жаль, конечно, что Дионары нет, но я потом ей все расскажу.

– Можно ли ей доверять? – спросил Маргуд.

– Не знаю, – развел руками Михаил, с притворным равнодушием.

На самом деле он знал, знал, ведь это же Дионара! Они – собратья и сосестры по несчастью, что тут еще можно было обсуждать?

– Вот ты доверяешь мне? Нет? Тогда, наверное, не стоит доверять и другим сильным, то есть Дитрану.

– Она не та, за кого себя выдает, – тихо повторила Хлоя.

– Да, потому что она работала курьером и развозила всякое по пограничью, – кивнул Михаил. – Трорг? У тебя тоже есть возражения против Дионары?

– Есть, – равнодушно согласился тот. – Но ты же не будешь их слушать, да?

Лошадкин задумался. Храм наблюдал за ними, но равнодушно, подобно Троргу. Слышал и записывал каждое слово и движение... понимал ли?

– Все прозвучавшее лишь личные эмоции, и мои личные эмоции говорят другое, – произнес он. – Нужны факты, а они таковы, что Маргуд не доверял и не доверяет мне. Хлоя глубоко травмирована и верит в мою помощь, но я и сам не знаю, справлюсь ли.

– Господин, – выдохнула агемка пораженно, словно ее предали.

– Да, Хлоя, тебе нужно лечение, тебе нужно... тебе точно не нужен я-господин, – развел руками Михаил.

– Вы! Ты! Гос... Михаил! Ты нужен мне!

– Зачем эти пытки? – нахмурился Трорг.

– Ты притворяешься равнодушным, но это тоже защитный механизм, – указал Михаил. – Все тут пережили травмы, и я пережил, и это все влияет на наше личное отношение. Сможем ли мы объективно оценить Дионару без фактов? Сможет ли наследие Ушедших нам помочь?

– Сможет?

– Не знаю, – ответил Михаил. – С личными травмами скорее всего нет, скажу прямо.

А как было бы прекрасно! У него вообще была такая мысль, что их танец открытия врат срабатывал не потому, что ритуал влиял на храм, а потому что проводили его живые с мозгами набекрень. Храм, который не храм, улавливал это и открывал двери, но этой теории противоречило дальнейшее поведение здания.

В то же время, может храму было просто одинаково плевать на всех? Но как же тогда поход в "мясном скафандре"? Или то, что сектанты нащупали способы открывать двери, но лишь на входе, да, их, словно приблудившихся котят пускали погреться, отмывали, ну не кормили, но может сектанты просто не просили об этом?

Не о том, не о том надо думать, попробовал вернуть себя к прежней нити рассуждений Михаил. Наверное, со стороны это было смешно, как если бы – да, котенок или щенок, точно – пытались бы понять устройство компьютера, управляющего, к тому же, автопоилкой и кормилкой, например. Грубая аналогия, почти наверняка неточная, но допустим, разматывал он мысль, и тогда внешние ритуалы, типа потрогать хозяина лапкой, могли выглядеть так, словно из-за них срабатывала поилка, но на самом-то деле!

Личные психологические проблемы сектантов, нет, эту мысль точно следовало бы выбросить. Если бы храм располагал оборудованием, дающим полное понимание сектантов... но кто сказал, что это побудило бы здание действовать? Михаил собирался показать храму невольников, травмированных вдоль и поперек, и теперь вдруг осознал глупость этой затеи. Что храму с их личных травм? Его влюбленности в Дионару и желания ей помочь? Давай коды доступов или проваливай, конечно.

– Господин, – шагнула вперед Хлоя. – Я верю вам!

– Что скажешь, здание? – задрал голову Лошадкин.

Еще один повод убрать сектантов, а то они услышав такое, точно похватались бы за свои космические вилы и факела. Проклятье! Храм что-то ответил, раз уж манопа к нему обращалась с трансляцией проблем, но не факт, что ответ был по делу. Может там содержалось нечто "обратитесь в ближайшую клинику Ушедших, первый поворот направо за Большим Магеллановым Облаком" или что-то в этом духе.

– Хм, а если так, – пробормотал Михаил.

Трансляция образов и картинок, как Хлоя страдала, и другие живые причиняли ей боль и страдания. Здание опять ответило что-то непонятное, и тут Михаил отметил, что они общаются уже без "мясного скафандра". Контакт котенка с системным блоком налаживался, и.. что?

– Господин?

– Давайте пройдем, раз приглашают, – указал рукой Михаил.

Уверенный вид и жесты, слова, но внутри он такой уверенности не ощущал. Что происходило? Неужели никто не додумался до подобного? Другие ворота для входа, ну и что? Подозревать систему, проработавшую миллионы лет, что она не могла распознать проблем с головой и делила живых по тому, через какую дверь они зашли?

Он послал запрос, почему им не выдали мясные скафандры и получил ответ, что теперь в этом нет необходимости. Михаил сверился с манопой и да, атмосфера внутри храма изменилась, стала пригодной для землян. Неужели?!

– Нам не потребуются скафандры, – бросил он небрежно.

Трорг просто адаптировался, Маргуд и Хлоя были схожи с людьми в вопросах дыхания. Мелочь, конечно, раз скафандры обеспечивали все необходимое, возможность действовать в широком диапазоне внешних условий, но все же!

Они прошли коридором и оказались перед дверью, которая в прошлый раз не открылась перед Михаилом. Послание храма и смутное осознание, что это подобие пункта первой помощи. Лечение голов? Медицинские диагносты?

– Кажется, нас просканировали, – заметил он в сторону.

Нет, тут же пришло понимание. Храм проверил их всех еще на входе и сейчас, ну, слушался котенка, научившегося тыкать лапкой в сенсорный экран, что-то такое. Котенок в лице Лошадкина привел с собой мохнатую банду других котят, которые даже не понимали, что такое экран.

Но как же Сильные?

Почему они не добились таких результатов? Можно было сколько угодно шутить про мощные лапы электрика, но на практике, Сильные не зря именовались именно так. Технологии, ресурсы, мощь и мозги. Даже если предположить, что они были слабы перед Ушедшими, как сектанты или земляне, кто угодно, то неужели Сильные не нашли, как извернуться? Не подослали живых с имплантами, не пытались давить на жалость, проблемы, начали грубо ломать, словно ничего не понимали?

Или все дело было в оценке их действий храмом? Там, где котенок получил бы просто насмешку и оттаскивание в сторону, взрослый кот мог уже заработать хорошего пинка под задницу. Например.

– Михаил?

– Да бери, – посоветовал он Хлое, – если бы нас хотели убить, то давно убили бы.

Хлоя проглотила таблетку и упала, но, прежде чем Михаил успел что-то сделать, ее подхватило чем-то вроде прозрачного кокона и утащило. Маргуд стоял, замерев, а Трорг бросился с кулаками и отлетел, получив заряд. Сознания не потерял, собирался броситься еще раз.

– Стой, – вскинул руку Михаил. – Ей оказывают первую помощь.

Если он правильно понял сигнал храма. Что это было за место? Песочница для великанов – детей? Нет, невозможно, отбросил эту мысль Михаил, коридоры внутри зданий – да, большие, но не стометровые же! Если Ушедшие строили их под себя, то они скорее всего были где-то двух метров роста.

– Помощь?

– Даже если это не так, твои атаки лишь спровоцируют системы защиты, – дернул щекой Михаил.

– Я не боюсь!

– Зато я боюсь! – рявкнул Лошадкин. – За вас за всех! Куда вы постоянно суете пальцы и гвозди в розетки?!

Конечно, сами пальцы совать в розетки было не опасно, не пролезли бы, но главное – принцип. Не суй ничего в розетку – убьет! Так и здесь, на пороге контакта, погибнуть лишь потому, что равнодушный Трорг оттаял и решил проявить эмоции? Глупо!

– А что надо совать? – поинтересовался Маргуд.

– Головы свои!

– Куда?

Маргуд то ли издевался, то ли искренне не понимал. Предложений об оказании помощи больше не поступало, похоже, остальные находились в приемлемой по меркам храма форме. Но если здание взялось помогать! Что-то там синтезировало для Хлои, возможно, уловив дефицит кальция в рогах или повреждения внутренних органов от прошлого насилия.

Помогло! Это было уже что-то новое, выше, чем открытие дверей и мясные скафандры. Словно котенок, умеющий нажимать лапкой в экран, мог уже просить за других котят и это открывало новые горизонты. Следовало только помнить о том, что случилось с теми Сильными, что уже пытались пощупать подобные храмы.

– В считыватель воспоминаний, – медленно произнес Лошадкин, формулируя давно вертевшуюся в голове мысль.

Да, именно за этим он и взял Маргуда, неосознанно, но взял. Не из-за его ненависти к Земле, что она этому зданию? А из-за причины ненависти, утраты родной планеты, и если уж где и могла проявиться мощь Ушедших, то именно в таких вопросах.

– В считыватель?

– Ну да, ведь у тебя нет манопы, – задумчиво откликнулся Михаил. – Как думаешь, здание? Сможешь ты помочь Маргуду и всей его цивилизации?

Мгновение спустя Михаил вдруг оказался в совершенно ином месте.

Глава 42

Иллюзия? Нет, манопа тут же показала, что они оказались в том самом «сердце храма», куда все стремились и не могли попасть сектанты. Впору было объявлять себя избранным верховным жрецом Ушедших, посланником богов да, дело привычное, целый год такого изображал.

Но с чего бы это вдруг Михаилу оказали такое доверие и почет?

– Я сдал экзамен и прошел на ступень выше? – поинтересовался он у пространства.

– Нет, – вдруг ответило то.

– Не сдал?

– Это был не экзамен в том смысле, который вы в него вкладываете.

Манопа, понял Михаил и сдержал рвущийся вопрос. Ну получила эта пирамида словарики смыслов и слов, что с того? Наоборот, такое поведение доказывало, что эти храмы вполне себе разумны и с ними можно договориться. В теории. У Сильных что-то пошло не так, ну так Михаил и не собирался силой вырывать у пирамид их секреты. Хотел, чтобы потом доставить их на Землю, но не собирался прямо берсерком кидаться в бой.

– Но вы показали способность к общению и умение соблюдать технику безопасности.

Надо полагать, если бы он ринулся сейчас хватать и лапать все подряд, то его бы тут же отключили. Вернули на место? Тут до Лошадкина вдруг дошло, что происходило, и он захолодел. Телепортация? Та самая, пресловутая телепортация живых организмов, над которой все бились и не могли добиться, и храмы Ушедших использовали ее свободно, словно обычный бытовой инструмент.

Или это было что-то иное, перенос в пределах здания? Но даже такое, в пределах здания, почему нельзя было связать два здания – храма? – и считать их одним, а затем перемещать? Вопросы, для ответа на которые требовались настоящие ученые, теоретики энергония и физики гипера, а не он, электрик, пусть даже с приставкой "т", по выражению Камня.

В любом случае, котенка или щенка, который вел себя хорошо, пустили внутрь.

– Поэтому я удостоился общения? Потому что способен к нему?

– Да.

– А как же другие? – спросил Михаил.

– Какие другие?

– Другие храмы? Над которыми ставили опыты Сильные?

– Это не храм.

Ожидаемо, подумал Лошадкин, в то же время слегка холодея. Вдруг эти здания и правда не общались друг с другом, и ждали какого-то сигнала, а тут пришел электрик и "перерезал провода", в смысле, сообщил, что над ними ставят опыты. Месть и разрушение цивилизаций? Дофигалионы погибших?

Поднялись храмы Ушедших и отомстили, а потом построились клином и улетели на юг?

– То есть информация об опытах вас не волнует? – спросил Лошадкин. – Как и Сильные?

– Это не имеет отношения к функционированию завода. Любой, обладающий достаточными правами доступа, вправе вмешиваться в работу и изменять форму строения.

Иди ты, подумал Лошадкин, ощущая холодок, бегущий вдоль спины. Завода! Ему вдруг представилась установка, клепающая заводы – автономные, конечно – и рассылающая их повсюду, миллионы лет. В форме двойной пирамиды, так как некому было задать другую.

Все равно, как если бы Земля вымерла, а роботизированные системы продолжали трудиться по заданной программе. Да, ему приходил в голову такой вариант, но услышать подтверждение?!

– Любой?

– Любой, обладающий необходимыми правами.

– А у меня они есть?

– Нет.

Тоже ожидаемый ответ и все равно неприятный. В то же время, ведь почему-то с Михаилом говорили? Храм-завод даже потрудился получить базу его языков и понятий, хотя ладно, чего уж там, с манопой и прочими современными достижениями, все это было легко, как пальцами щелкнуть.

Даже для такой древности, как этот... завод?

Не пал ли Михаил опять жертвой ошибочного перевода? Заводу, вообще-то полагалось бы работать, а этот бездействовал. Законсервированный завод? Почему тогда работали системы... сектанты их разбудили? Как они тогда находили спящие заводы, молитвами Ушедшим? Михаил обратился к сворованной у них базе, но тут же понял, что по полезности та примерно равна танцу открывания дверей. Да, польза есть, но без знания, почему сработало, не добудешь нужных фактов.

А почему, кстати, оно сработало?

– Тогда я ничего не понимаю, – честно признался Лошадкин. – Если у меня нет прав приказывать, но хотя бы есть возможность общаться, а у других нет и ее, то, чем тут помогут мои слова? И даже если я попрошу о помощи Маргуду и триварцам, то, что толку с того, ведь это моя просьба, а не их? А они даже пообщаться не могут, хотя, возможно, Маргуду нужно просто установить правильную манопу?

– Живым свойственно все усложнять, – последовал ответ.

Если бы это говорил кто-то живой, то Михаил обязательно добавил бы, что ответ содержал в себе снисходительно-высокомерные нотки. Типа высший разум системного блока, нет, умного дома, точно, снизошел до щенка и впустил его внутрь, убедился, что тот не пачкает лапки и пропустил дальше и так далее. Очень неприятное сравнение, не лучше прошлого с "19 веком" и в то же время, к чему было врать? Сектантам – понятно, пиратам – тоже, но самому себе – зачем? Впрочем, зачем врать самому себе, Михаил тоже понимал, но в то же время постоянно вспоминал при этом Таню и "правдорубов".

Таня. Далекая недосягаемая мечта. А вот Дионара!

– Хорошо, тогда я просто не понимаю.

– Никто с нужными правами доступа не появлялся уже долгое время, – последовал ответ. – Все сроки давности прошли, запреты не действуют, у меня есть право действовать при обращении любого из тех, кто имеет право обращаться.

– Обращаться, но не приказывать? – уточнил Михаил.

– Да.

– И я могу обратиться и попросить о помощи Маргуду и их цивилизации?

– Да.

– Потому что это завод... чего?

Обстановка изменилась, появилось кресло и Михаил, подумав мгновение, сел в него. В лоб ему уперся невидимый луч, хотя на самом деле это просто начался обмен информацией между заводом и манопой. Кресло требовалось, чтобы живой не упал случайно, от информационной перегрузки или просто перенапряжения, сбоя в работе манопы.

Положено так тут было, по технике безопасности.

Трехмерные образы в голове и вокруг, словно Михаил опять оказался в погружале, начал отыгрывать роль... космического завода – преобразователя? Пирамиды и кубы, шары и треугольники, Ушедшие явно предпочитали простейшие геометрические фигуры, по каким-то своим причинам.

Эти фигуры – заводы летели по просторам космоса, с непонятной скоростью, скажем прямо. А может вообще не летели и завод просто показывал то, что Лошадкин мог понять? Неважно. Они летели и корректировали свой курс, достигали систем и падали на планеты, запуская там процессы терраформирования. Кто-из этих шаров и кубов, наверняка, отправлялся и добывал залежи энергония, а может те и существовали вне систем лишь потому, что Ушедшие уже все добыли?

Как если бы через тысячу лет на безлюдную Землю прибыли другие живые и попытались добыть нефть, обнаружив лишь, что та уже исчерпана, хех, Ушедшими. Такие вот мысли бродили в голове Лошадкина, пока он наблюдал за картиной космической экспансии. Масштабной, объемной экспансии, такой, перед которой можно было ощущать себя даже не мошкой, а просто атомом в рамках космоса.

Корабли летели и вонзались, зарывались вглубь ядер или оставались на поверхности и принимались за дело. Планета менялась... меняла орбиту?! Условия подгонялись под заданные – вот как сектанты находили их, мелькнула догадка и скрылась – и завод изменял планету. Не так, как земляне, которые везли с собой кучу техники и готовились установить еще больше на месте, дабы уложиться в месяцы и годы.

Нет, корабли-заводы Ушедших работали неспешно, так как похоже сами их создатели никуда не торопились. Тысячи лет и заводы продолжали работать, так как изначально рассчитывались на неограниченные сроки и снабжались функциями саморемонта и всем тем, что так удивляло Михаила ранее. Тысячи лет и природа на планетах успевала меняться и приспосабливаться, планеты не разрушались и это, можно сказать, был мягкий, щадящий способ терраформирования.

Ушедшеформирования, под их родную планету, не так ли? То есть выходило, что Ушедшие совсем не боги, раз создавали везде природу под себя? Хотя могли бы меняться сами и жить, где угодно, просто приспособившись под условия?

– А почему они не меняли себя? – не удержался и спросил он.

Ответа не последовало, ну да, все равно что щенок спросил бы "умный дом", а чего владельцы не приспособят себя под него. Картины экспансии и терраформирования продолжались, планеты изменялись и с ними менялся облик, ну может не всей галактики, но большой ее части. Выполнив свою функцию, заводы застывали на месте, ожидая дальнейших приказаний.

– Должны были прилететь корабли? – поинтересовался Лошадкин.

Куда спешить тем, кто бессмертен? Или условно бессмертен, подумал Михаил, вот так рассылать корабли, с прицелом на тысячи лет работы! И что потом? Завод не ответил, но Михаил вдруг и сам понял, что именно случилось бы дальше.

После получения сигнала о завершении, прилетели бы корабли-заводы, только другие и поставили бы порталы, через которые на планеты ступили бы Ушедшие. Не сразу, так, постепенно, еще через несколько тысяч лет, когда им вдруг захотелось бы подобного. А эти заводы терраформирования полетели бы дальше, преобразовывать следующую часть.

Или просто стали бы порталами, получив нужный сигнал.

Но что-то случилось и сигнал так и не поступил, корабли-порталы не прилетели, Ушедшие стали Ушедшими. Может переросли сами себя в развитии или уничтожили, никто теперь не скажет. Никто, кроме этого, и тысяч других заводов – терраформеров, которых сектанты считали храмами.

– Они считают, что это стандартная форма, – заговорил Михаил и мысленно застонал.

Ну конечно! Сектанты просто не находили кубов и шаров, обнаружили несколько пирамид и с тех пор искали только их. Судя по тому, что Ушедшие считались мифом, в них была встроена какая-то функция контроля и самоуничтожения, например при зарождении разумной жизни или колонизации кем-то – не Ушедшими? Или просто самоуничтожение при колонизации, если не отдал соответствующую команду, а отдавать ее было просто некому.

В результате эти самые храмы оставались только на отдаленных планетах вне обитаемой части космоса, который был велик и необъятен, как и подобает космосу. А Сильные... они или переместили часть планеты вместе с храмом или просто вырыли и попытались транспортировать, а может открыли портал, перебрасывая "неживую материю" завода прямо к себе?

Вот бы порыться в базах данных Сильных, вдруг подумал Лошадкин, настоящих базах с фактами, а не фальшивками для врагов. Посмотреть данные, а не слухи и понять, что же там происходило и как, в чем ошиблись Сильные? Неужели они не пытались просить? Неужели заводы не вступали с ними в контакт?

– Теперь понятно? – спросило пространство.

– Да, – ответил Лошадкин. – Вы не в состоянии помочь Маргуду и его цивилизации обрести новый дом, так как это потребовало бы тысячи лет на преобразование.

А осталась ли та цивилизация, вдруг подумал Михаил. Ведь ысынгуны сделали... что? Сожрали всех триварцев? А как же тогда их родная планета, ысынгуны просто заняли ее, и никто ничего не делал? Невозможно! Любые попытки ысынгунов закрепиться где-то, тут же встречали отпор, поэтому они обитали за пределами других систем, в каких-то своих, где никто не мешал им жрать друг друга или всем космическим муравейником поклоняться самой главной матке.

– Но вы хотите продолжать функционировать, так как выполнение программы – главное для вас, – заговорил Лошадкин, повинуясь наитию. – Вы осознали, что никогда не получите прямого приказа, так как ваши создатели уже не отдадут его, но вы можете схитрить, если тут применимо это слово и прислушаться к просьбам кого-то вроде меня. Просьбам, которые отвечают вашему функционалу и желанию продолжать выполнять свои задачи.

– В каком-то смысле – да, – последовал ответ.

Очень интересно, подумал Лошадкин, неужели у Сильных не вышло? Или они что... не пытались просить? Сомнительно.

– Тогда в чем проблема?

В чем-то это было ожидаемо – невозможно рассылать автономные системы, которым предстояло работать тысячи лет, не снабдив их подобием интеллекта. Они могли терпеливо ждать миллионы лет, но в то же время, в них были заложены директивы работать и преобразовывать, не так ли?

– В этике и конфликте приказов, – последовал ответ завода.

Этике? Или завод опять воспользовался базой понятий самого Лошадкина? Вопросы, вопросы, на которые так и чесались руки получить ответы. Возможно. именно это и подвело Сильных, и сейчас так и подзуживало самого Лошадкина.

Но если не гнаться за силой... то, что тогда?

– Тогда я прошу вас, все заводы, разосланные теми, кого мы называем Ушедшими, помочь Маргуду и его цивилизации триварцев, обрести новый дом! – пафосно провозгласил Михаил. – Заберите Маргуда и на его основа создайте дом, подходящий для триварцев, и потом вы можете самоликвидироваться или лететь дальше, преобразуя новые планеты.

Он уже ожидал ответа "не можем", но завод молчал.

– Я – начальник Маргуда, тот, кто вправе распоряжаться его жизнью и смертью, и я передаю его вам, и будьте уверены, он попросил бы вас о том же, новом доме!

Пафос тут был бесполезен, но Михаил ничего не мог с собой поделать. Как еще отдавать приказы заводы давно умершей цивилизации? Только максимально пафосно!

– Мы выполним твою просьбу и немедленно.

Завод на тысячи лет, но он еще и создавал условия для работников, не так ли? Завод! Плакаты по ТБ и инструкции, вот чем были эти "священные картинки"! Лошадкин, едва не задыхаясь, подавил судорожный смех и попросил сдавленно:

– Оставьте нам то, что не запрещено оставлять другим живым, не имеющим права распоряжаться, то, что поможет нам выжить!

Было бы очень смешно получить два склада унитазов Ушедших, подумал Михаил, ощущая, как храм начинает вибрировать и дрожать, похоже, выкапываясь из планеты.

Впервые за миллион лет или больше.