Текст книги "Находка Шторма (ЛП)"
Автор книги: Саманта Тоул
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
‒ Но я уладил это с Зейном вчера вечером. Буду прилетать сюда так часто, как это будет необходимо. Вам не нужно быть со мной, чтобы записать альбом.
Рейз отталкивается от машины.
‒ Вчера вечером мы говорили с Зейном и Джейком.
‒Джейк уже знал, что я уезжаю? ‒ мои глаза расширяются.
‒ Да, извини за это, чувак, ‒ говорит он, выдерживая мой взгляд. ‒ Но мы все поговорили после того, как покинули твой дом прошлой ночью и решили поехать с тобой. Итак, мы поговорили с Зейном и Джейком. Пришлось сказать ему, чтобы мы все расставили по местам. Сказать им, что мы напишем и запишем альбом в Аризоне. Джейк был тем, кто написал нам, чтобы мы знали, что ты будешь здесь сегодня утром. Я попросил его об этом.
‒ И чтобы ты знал, ты платишь за студийное время, ‒ добавляет Кеш с усмешкой.
Они собираются со мной?
‒ Вы действительно едете со мной в Аризону? ‒ мои слова эхом повторяют мои мысли.
‒ Ну, да. Ты не сможешь бросить нас так просто, ‒ говорит Кеш. ‒ И не похоже, что у нас сейчас есть чем заняться. И, честно говоря, чувак, я действительно хочу познакомиться с этой цыпочкой, которая связала тебя по рукам и ногам.
Смотрю на него, и он пожимает плечами.
‒ Как сказал Кэш, в данный момент в Лос-Анджелесе происходит черт знает, что. И мы подумали, что если уедем отсюда ненадолго, это пойдет нам на пользу.
Я смотрю на Рейза. Реально смотрю на него
Он выглядит усталым. Все они такие.
Может быть, этот образ жизни измотал их всех больше, чем я думал.
Наверное, я был слишком погружен в свое дерьмо, чтобы увидеть это. Из меня дерьмовый друг.
И знаю, что отношения Рейза с отцом никогда не были легкими для него, но мне интересно, Стали ли они тяжелее, и он не сказал мне.
Подхожу ближе к Рейзу, и спрашиваю, понизив голос.
‒Ты в порядке?
‒ Конечно, с ним все в порядке, ‒ Кэш обхватывает рукой шею Рейза, притягивая его к себе. ‒ У него есть мы. Так же, как и у тебя, киска. Мы же семья. Так вот, мы стоим здесь весь день, разговариваем по душам, или же это шоу уже в пути?
Не могу поверить, что они едут со мной в Аризону.
Это много.
Чертовски много для меня значит.
Я не такой человек, чтобы плакать. Хотя был на грани несколько раз на прошлой неделе. Но черт возьми, если это не ударит меня прямо по ощущениям.
Мое горло начинает гореть. И клянусь, если я сейчас заговорю, то буду плакать, как чертов ребенок, и эти ублюдки никогда не позволят мне это пережить.
‒ Вы думаете, он сейчас заплачет? ‒ говорит Леви, делая вид, что шепчет что-то мне и Кэшу. ‒ У него такой плаксивый взгляд.
‒ Отвали, ‒ говорю я, и все смеются.
Задницы.
‒Увидимся в Аризоне, ‒ Леви похлопывает меня по плечу, направляясь к машине Кэша, который следует за ним.
Рейз забирается на мотоцикл, садится на него верхом и надевает шлем.
‒ Эй, кто-нибудь из вас, придурков, действительно знает, куда вы направляетесь в Аризоне? ‒ спрашиваю я их, прекрасно зная, что это не так.
Кэш останавливается, положив руку на дверцу машины, и смотрит на меня.
‒ Нет.
Я смеюсь.
‒ Так как же, черт возьми, ты планировал туда добраться?
Он бросает на меня глупый взгляд.
‒ Решил, что мы просто последуем туда за твоей плаксивой задницей.
‒ А если ты меня потеряешь?
‒ Тогда мы позвоним тебе, придурок, ‒ говорит Леви, поднимая сотовый телефон. ‒ Сила технологии, ‒ он рывком открывает пассажирскую дверцу машины Кэша и забирается внутрь.
Качая головой, я продиктовала им адрес и почтовый индекс отеля «B&B».
‒ Засунь это в свой GPS, и я увижу вас там, засранцы.
Подхожу к Рейзу, который только что вставил ключ в двигатель своего мотоцикла и оттолкнулся от стойки.
‒ Послушай... ‒ говорю я ему, понизив голос. ‒ Знаешь, тебе не обязательно это делать. Ехать со мной в Аризону. Я чертовски ценю это, чувак. Но знаю, что у тебя тут всякое дерьмо творится. И под всем этим дерьмом я подразумеваю его отца. Он чертовски бесполезное оправдание для отца.
Он пристально смотрит на меня.
‒ Помнишь, когда мы впервые встретились? ‒ говорит он.
‒ Да, конечно, ‒ отвечаю я, гадая, к чему он клонит.
Я сидел в одной из музыкальных комнат и играл на гитаре. Вошел Рейз, спросил, может ли он присоединиться. Это был день, когда мы начали играть музыку вместе.
‒ В тот день мой отец был вдребезги пьян. Как обычно. Но в тот день он вел себя еще более невыносимо. Я, честно говоря, не знаю, как он так долго держал свою работу в «TMS Records». Но в тот день, когда я гулял, стараясь не попадаться ему на глаза, услышал, как кто-то играет, и пошел на звук. Стоял снаружи этой комнаты, думая: Черт, этот ребенок может играть, и когда нашел в себе мужество, вошел внутрь и спросил, могу ли я присоединиться. Мы начали играть вместе, и я почувствовал себя... счастливым, чувак. Как будто я наконец-то, бл*дь, принадлежу этому месту, ‒ он пожимает плечами. ‒ Эта группа ‒ моя семья. Ты ‒ моя семья. Куда вы, придурки, пойдете, туда и я.
Смотрю на него, понимая все, что он говорит.
У Рейза никогда не было семьи. Настоящей семья. До меня, Кэша и Леви.
И он еще не готов уйти от этого. Если вообще когда-нибудь будет готов.
Машина Кэша сигналит, заставляя меня подпрыгнуть.
‒ Мы едем? Или вы двое будете стоять там весь день, строя друг другу гребаные глазки? ‒ он кричит.
‒ Отвали, ‒ я показываю ему средний палец. ‒ Увидимся в Аризоне, ‒ похлопываю Рейза по спине и направляюсь к своей машине.
Слышу, как мотоцикл Рейза с ревом оживает, как только завожу машину.
И под звуки песни Motley Crüe «Home Sweet Home» завожу машину, выезжаю на улицу и направляюсь к шоссе, чтобы вернуться к своей девочке, а мои парни следуют за мной.
Глава 32
Стиви
Мой сотовый начинает звонить рядом со мной на кровати.
Мое сердце подпрыгивает. Как это происходит каждый раз, когда мой телефон звонит в течение последних пяти дней, и я надеюсь, что это он.
Шторм.
Молниеносно беру трубку.
Смотрю на экран.
Бек.
Я сдуваюсь, как воздушный шарик.
Конечно, это не Шторм.
Зачем ему звонить мне? Я ничего не слышала о нем с тех пор, как он уехал. И не похоже, что что-то изменилось.
Провожу большим пальцем по экрану, отвечая на звонок.
‒ Что?
‒Тебе действительно нужно поработать над своим телефонным этикетом.
‒ Укуси меня, ‒ говорю я.
Бек смеется. Клянусь, мой брат живет, чтобы досаждать мне.
‒ Чего ты хочешь, Бек? Я здесь занята.
‒ Да, занята тем, что хандришь, жалеешь себя, как и все последние пять дней.
‒ Отвали. Я не хандрю. Я... ‒ валяюсь и жалею себя.
‒ Хочешь, чтобы я надрал ему задницу? ‒ говорит он, внезапно становясь серьезным.
Вздыхаю.
‒ Нет. Он не сделал ничего плохого, Бек. Просто... наши жизни находятся в двух разных местах. Но приятно знать, что тебе не все равно.
‒ Никогда не говорил, что меня это волнует. Я сказал, что надеру ему задницу.
Это заставляет меня смеяться.
‒ Чего же ты хотел? Кроме того, что раздражать меня.
‒ Мне нужна услуга.
‒ Нет, ‒ немедленно отвечаю я.
‒ Да ладно тебе, Стиви. Это всего лишь буксир.
‒ Тогда определенно нет, ‒ последнее, что я сделаю для него.
‒ Пожалуйста. Папы здесь нет, а я занят.
Вздыхаю, проводя рукой по волосам.
‒ Ради Бога, Бек.
‒ Значит, ты сделаешь это?
‒ Отлично, ‒ фыркаю я. ‒ Куда мне ехать?
‒ Главная улица.
Пауза.
‒ Ты что, бл*дь, издеваешься?
‒ Прости, Стиви, ‒ он на самом деле говорит извиняющимся тоном. По крайней мере, мой тупоголовый брат понимает, что это будет нелегко для меня. Делать буксировку на той самой улице, где встретила Шторма.
Иисусе. Вот немного соли. Вотрите ее в мою открытую кровоточащую рану.
‒ Почему там все ломаются?
‒ Может быть потому, что это главная дорога в городе, ‒ говорит Бек, возвращаясь к своим саркастическим манерам, и я бросаю ему неприличный жест, хотя он не видит.
‒ Я не хочу этого делать, ‒ практически ною.
‒ Брось. Я бы не спрашивал, если бы не нуждался в твоей помощи.
Это правда. Бек просит об одолжении только тогда, когда он в затруднительном положении.
Но все же...
‒ Тебе действительно нужно нанять кого-то, кто поможет тебе. Я не могу просто бросить вещи здесь, чтобы прийти тебе на помощь, ‒ не то чтобы я сейчас очень занята. Сейчас я просто лежу на кровати и жалею себя.
‒ В последний раз спрашиваю, Стиви. Обещаю.
‒ Да. Конечно, так и будет. Что это за машина?
‒ Белый «БМВ».
‒ Имя?
Тишина.
‒ Бек... ты же узнал имя правда?
‒ Я забыл...
‒ Ради всего святого, ‒ я вздыхаю.
‒ Я был занят, когда ответил на звонок!
‒ Ты всегда занят.
‒ Я знаю, что этот парень сломался. Вообще-то, их двое. Слышал другого парня на заднем плане.
‒ Ну что ж, это замечательно. Два чувака убьют меня вместо одного.
‒ Королева драмы.
‒ Убейся.
‒ Плакса.
‒ Как насчет того, чтобы заткнуться к чертовой матери? Если ты хочешь, чтобы я оказала тебе эту услугу, то перестань трепаться.
Он хихикает.
‒ Спасибо, Стиви. Я твой должник.
‒ Все, ‒ я закатываю глаза. ‒ Будь там через пять минут, чтобы забрать грузовик.
Вешаю трубку и вздыхаю так громко, как только могу.
Кто-то наверху ненавидит меня. Действительно ненавидит меня.
Сажусь и свешиваю ноги с кровати. И пожимаю плечами.
«Я могу это сделать. Ничего страшного».
Главная улица довольно длинная. Просто буду избегать смотреть на то место, где я подобрала Шторма. Как будто не избегаю смотреть на все, что напоминает мне о нем в этом городе.
Кафе-мороженое ‒ покинуто навсегда.
Папина лодка ‒ ад замерзнет, прежде чем я отправлюсь туда снова.
Комната, где остановился Шторм ‒ я ее опечатала.
Ну, вообще-то я этого не делала, потому, что мы не можем позволить себе потерять доход, но бабушка убирала его для меня.
Но я все равно чувствую себя плохо. Ей не нужно убирать комнаты в ее возрасте. Мне просто нужно подтянуть свои большие девичьи трусики и заняться этим. Продолжать жить моей жизнью.
Как Шторм живет своей.
Не то чтобы я знала, что он на самом деле делает. Признаюсь, я погуглила его имя, чтобы узнать, есть ли какие-нибудь последние новости, но ничего нового не появилось. Знаю, что он часто не использует социальные сети, но я проверила и Instagram.
Знаю. Я превратилась в настоящего преследователя.
Но...я скучаю по нему.
Проверила страницу группы «Slater Raze», но там не было никаких новых обновлений. Затем проверила его личную страницу. Тоже ничего. Не знаю, радоваться ли тому, что нет никаких обновлений, или ненавидеть, что нет ничего, чтобы сказать мне, что он делает в Лос-Анджелесе.
Без меня.
Но тогда, какая будет моя жизнь теперь, преследование его Instagram ради новых фотографий?
А что будет, когда он встретит кого-то и пойдет дальше? Потому что, конечно, он это сделает. Он великолепен, забавен и умен.
Честно говоря, я просто стараюсь не думать о том дне.
После того, как Джош изменил мне, и я была убита горем, что по совпадению кажется незначительным по сравнению с тем, что я чувствую, потеряв Шторма, и это многое говорит о Джоше и моих отношениях ‒ бабушка сказала мне: «Глупые мужчины теряют умных женщин».
И я отпустила Шторм. Не поехала с ним. Сказала «нет» отношениям на расстоянии. Я потеряла его. Значит, это делает меня глупой? Вполне вероятно. Такие мужчины, как он... то, что было между нами, случается раз в жизни, и я даже не пыталась удержать его.
Должна была согласиться на отношения на расстоянии. Мне бы это не понравилось. Но, по крайней мере, он все еще будет со мной. Я была бы несчастна, скучая по нему. Но я несчастна, скучая по нему сейчас, не имея возможности позвонить или связаться с ним по факсу или знать, что смогу увидеть его снова в какой-то момент.
Боже, иногда я веду себя как идиотка.
Мои пальцы чешутся позвонить ему. Сказать ему, что я ошиблась. Что я совершила ошибку. Что мы должны действовать на расстоянии. Но мне страшно. Что, если позвоню ему, и он скажет, что передумал? Что чувства, которые он, как ему казалось, испытывал ко мне, были ненастоящими? Что, с таким расстоянием и временем, он осознал это? Я была бы раздавлена. И действительно не хочу, чтобы меня раздавили. И вот я здесь, застряла в вечном подвешенном состоянии, скучая по нему и плача в подушку каждую ночь.
Встаю, хватаю туфли и надеваю их. Звоню бабушке, которая на кухне, давая ей знать, куда иду, и выхожу из отеля и иду в направлении гаража.
Там тихо, но знаю, что Бек внутри, работает.
Высовываю голову в дверь.
‒ Это я, ‒ кричу. ‒ Просто достаю ключи, ‒ я хватаю их с крючка как раз в тот момент, когда Бек выходит из кабинета.
‒ Привет, ‒ говорит он.
‒ Привет. Беру ключи, ‒ я держу их в руке. ‒ Я скоро вернусь.
‒ Ладно, ‒ он засовывает руки в карманы комбинезона и качается на каблуках.
Он как-то странно смотрит на меня. У него такая хитрая улыбка на лице. Хорошо ее знаю. Она всегда всплывала, когда мы были детьми и он сломал что-то из моего.
‒ Что с тобой происходит? ‒ я склоняю голову набок, наблюдая за ним.
‒ Ничего.
Оглядываю гараж в поисках чего-нибудь необычного.
‒ Папа все еще у поставщиков? ‒ проверяю.
‒ Да.
‒ Почему ты так улыбаешься?
Его бровь поднимается вверх.
‒ Улыбаюсь тебе, как будто что?
‒ Как будто ты сделал что-то не так.
‒ Нет. Я ничего не делал.
Прищуриваюсь, глядя на него. Он улыбается еще шире, показывая зубы.
‒ Ты определенно что-то сделал, и я выясню, что именно.
Он смеется.
‒ Может быть, я просто рад видеть свою младшую сестру.
Видите, это странно. Бек никогда бы не сказал ничего подобного. Его нельзя назвать любящим братом. И я видела его только сегодня утром. Теперь моя очередь смеяться.
‒ Теперь я знаю, что ты лжешь.
Он просто пожимает плечами, все еще улыбаясь своей проклятой улыбкой.
‒ Ты умираешь?
На этот раз из него вырывается смех.
‒ Нет, черт возьми, я не умираю.
‒ Значит, ты под кайфом? Пьяный?
‒ Нет и нет.
Смотрю на него. Он одаривает меня еще более широкой улыбкой. Он точно что-то натворил. Или что-то замышляет. И я разберусь с этим, когда вернусь с буксира. Показываю на него пальцем.
‒ Я собираюсь отбуксировать эту машину. Увидимся, когда я вернусь.
Выхожу из гаража, поворачиваюсь на каблуках и иду к эвакуатору.
Что, черт возьми, все это значит? Если он сломал что-то мое, я убью его.
Забираюсь в кабину. Завожу грузовик. Подключаю мой Bluetooth иставлю «Love Is A Battlefield». Пэт ‒ единственный, кто понимает меня в данный момент.
Выезжаю и отправляюсь на буксировку, чтобы потом снова лечь на кровать и почувствовать жалость к себе. Отчаянно пытаясь не думать о том, когда я в последний раз была в этом грузовике и с кем я была.
Потому что если я это сделаю, то, скорее всего, заплачу.
И действительно больше не хочу плакать.
Добираюсь до главной улицы и еду вниз, выискивая белый «БМВ».
Нахожу его недалеко от небольшого участка промышленного пространства, где впервые подобрала Шторма.
Не плакать. Не плакать.
Вижу двух парней, прислонившихся к капоту машины. Какой-то парень на мотоцикле, припаркованном перед зданием, разговаривает с ними.
Вероятно, проезжающий мимо мотоциклист предлагал помощь.
Останавливаю грузовик перед «БМВ», выключаю двигатель и выскакиваю из машины.
Знаю, что выгляжу ужасно. Джинсовые шорты. Футболка, на которой наверняка есть пятна отбеливателя. Кроссовки. Мои волосы были собраны в беспорядочный пучок. Но я здесь не для того, чтобы кого-то впечатлить.
Иду к машине. Парни, прислонившиеся к капоту, выпрямляются. Оба действительно хороши собой. У одного темно-каштановые волосы. У остальных светло-каштановые волосы. У обоих на руках видны татуировки.
Парень, сидящий на мотоцикле, поворачивает голову и смотрит на меня.
Вау.
Если бы я сейчас не была в беспорядке и не была убита горем из-за Шторма, я бы растеклась лужицей на полу.
Он действительно горячий. Горячий, как и Шторм. Но по-другому.
Длинные темно-каштановые волосы, стянутые сзади на затылке. Он одет в кожу, так что я не вижу, есть ли у него татуировки, как у двух других парней.
И с каких это пор я стала одержима татуировками?
О, да. С тех пор как встретила Шторма.
‒ Привет, ‒ я улыбаюсь. Засунув руки в задние карманы шорт, качаюсь на каблуках. ‒ Я слышала, вам нужен буксир.
‒ По правде говоря он нужен не им.
Голос, который я слышу за спиной, заставляет мое сердце остановиться. Мое дыхание обрывается. Мое тело дрожит от нервов.
Шторм.
Мои руки выскальзывают из карманов.
Поворачиваюсь на месте.
И все останавливается. Перестает существовать в этот момент.
Потому что это он.
Он действительно здесь.
И он выглядит так чертовски красиво, что мне физически больно.
‒ Ты здесь... ‒ выдыхаю я, и даже слышу дрожь в своем голосе.
Он делает шаг ближе.
‒ Я здесь.
‒ П-почему? ‒ хочу надеяться. Но не могу, потому что он может уйти снова, и не думаю, что переживу его уход от меня во второй раз.
‒ Потому что я не мог остаться в стороне. Я люблю тебя, Стиви. Безумно в тебя влюблен. И не могу функционировать без тебя. В самое короткое время ты стала значить для меня больше, чем кто-либо прежде. Постоянно думаю о тебе. Не могу сосредоточиться ни на чем, кроме тебя. Моя жизнь превратилась в полное дерьмо без тебя.
Он придвигается еще ближе, как будто не может оставаться в стороне, и не хочу, чтобы он это делал.
Он любит меня. Он влюблен в меня.
‒ То, что у нас есть... это случается раз в жизни, детка. Я не хочу потерять это. Потерять тебя. Уход в то утро... это было самое трудное, что я когда-либо делал. Мне не следовало уезжать. Я должен был забраться обратно в твою гребаную постель, обнять тебя и никогда не отпускать, ‒ он делает глубокий вдох. ‒ Тогда я совершил эту ошибку. Не буду делать это снова. Так что... я здесь, чтобы остаться. Если ты все еще хочешь меня?
Хочу ли я его еще? Он это серьезно? Конечно, я все еще хочу его.
Приоткрываю рот, но ничего не могу сказать.
‒ Детка, скажи что-нибудь, пожалуйста. Я тут вроде как на грани срыва.
‒Я... я просто не могу поверить, что ты здесь, ‒ а потом я делаю что-то совсем на меня не похожее. Разрыдалась.
Через секунду его руки обнимают меня.
‒ Иисусе. Не плачь, детка.
‒ Прости... я просто... я так скучала по тебе, а потом ты здесь, и не ожидала этого, и ты говоришь мне, что любишь меня, и что ты остаешься здесь.
Он берет мое лицо в свои руки, поднимая мои глаза к своим. Вытирает мои слезы большими пальцами.
‒ Значит, слезы ‒ это хорошо?
Прикусываю губу и киваю головой. В его глазах плывет облегчение.
‒ Спасибо тебе за это.
Затем он целует меня, и все снова становится хорошо в моем мире. Он здесь, и он останется, и он мой.
И он любит меня.
‒ Я люблю тебя, ‒ говорю ему прямо в губы.
Его ответ ‒ целовать меня глубже.
Обнимаю его за шею. Он поднимает меня, и мои ноги обвиваются вокруг его талии.
И меня даже не волнует, что мы посреди улицы. Хочу остаться здесь на весь день и целовать его.
Звук покашливания позади меня отрывает нас друг от друга.
‒ Как бы это ни было трогательно, я ехал четыре часа, и, честно говоря, глядя, как вы двое целуетесь, у меня встал, так что мне нужно пойти подрочить, а потом немного поспать.
‒ Черт возьми, Кэш, ‒ стонет Шторм, роняя голову мне на плечо.
За моей спиной раздается мужской смех. Чувствую, как моя кожа горит от смущения. Очевидно, я на мгновение потеряла голову, целуясь со Штормом вот так. Но в свою защиту скажу, что скучала по нему.
И он сказал, что любит меня.
Он любит меня.
Шторм ставит меня на ноги, и я поворачиваюсь лицом к парням, стоящим позади нас.
Парни, которые, как предполагаю, лучшие друзья Шторма. Узнаю имя Кэш из прошлого, когда Шторм рассказывал мне о них.
‒ Ребята, это Стиви ‒ говорит им Шторм, обнимая меня сзади. ‒ Стиви, это Рейз, ‒ Шторм указывает на парня на мотоцикле, который одаривает меня такой улыбкой, что даже у самых крутых девчонок расплавятся трусики. ‒ Леви, ‒ Шторм указывает на темноволосого парня, который приветственно вздергивает подбородок. ‒ А это Кэш, ‒ он показывает на светловолосого парня. ‒ Не волнуйся, ты к нему привыкнешь.
‒ Привет, ‒ я улыбаюсь, чувствуя себя немного неловко. А потом машу рукой.
Что еще более чертовски неудобно.
Господи Боже.
‒ Теперь понимаю, почему ты хотел вернуться, ‒ говорит Кэш Шторму, и в его глазах появляется озорной блеск. ‒ Я бы тоже вернулся. Итак, Стиви, ‒ он поворачивается ко мне, ‒ у тебя есть сестры?
‒ Э, нет. У меня есть брат.
‒ Он похож на тебя? Я никогда не был с парнем, но хотел бы попробовать, если он такой же горячий, как ты.
Смотрю на Шторма, который выглядит просто удивленным. Перевожу взгляд обратно на Кэша.
‒Э... нет. Он не похож на меня. И ты определенно не в его вкусе.
‒ Вполне справедливо. Так у тебя есть еще родственники? Кузены? Вообще-то, Шторм, разве ты не говорил, что у Стиви есть бабушка?
‒ Черт возьми, ‒ вздыхает Леви. ‒ Мы только что приехали, Кэш. Не пугай ее. Ты спугнешь ее, и Шторм будет не в настроении, бл*ть, навсегда. Ты же знаешь, каким он был всю прошлую неделю без нее. Несчастный, как черт.
Итак, он был несчастен без меня. Приятно это узнать.
Провожу рукой по руке Шторма, соединяя свои пальцы с его.
‒ Не волнуйся. Меня нелегко напугать, ‒ говорю я. ‒ И вы все остаетесь здесь? ‒ снова смотрю на Шторма, когда спрашиваю об этом. ‒ Не то чтобы у меня были с этим проблемы, ‒ добавляю я.
Шторм поворачивает меня лицом к себе, продолжая держать за руку.
‒ Я здесь навсегда. Ребята просто поехали со мной, пока мы делаем этот альбом. Мы закончим писать его здесь, а затем запишем его в студии либо здесь, в городе, либо поблизости.
Улыбаюсь, мое сердце согревается в груди.
‒ Они поехали сюда с тобой?
‒ Да, мы такие классные, ‒ вмешивается Кэш.
‒ Да, ‒ киваю я, отводя взгляд от Шторма, ‒ я понимаю.
Значит, это его друзья.
Из тех друзей, которые в обозримом будущем могли бы уехать на расстояние в четыре часа из своего дома. Это многое говорит о них и о нем самом. Но я уже знаю, что он потрясающий. И понимаю, что его друзья тоже классные.
‒ Итак, я полагаю, вам всем нужно где-то остановиться, ‒ говорю Шторму. ‒ Я знаю, отличный «B&B».
Он притягивает меня ближе к себе, его руки обвиваются вокруг моего тела.
‒ Вот как?
Наклоняю свое лицо к его лицу.
‒ Да. Дело в том, что свободных номеров всего три. Остальные в настоящее время заняты. Значит, кому-то придется поделиться.
Он приподнимает бровь.
‒ И с кем же этот кто-то будет делиться?
Пожимаю плечами, изображая безразличие.
‒ У меня двуспальная кровать.
‒ Вызываюсь добровольцем, ‒ кричит Кэш из-за спины.
И я смеюсь.
‒ Заткнись нахр*н, ‒ говорит ему Шторм. ‒ Нам нужна минутка, ‒ затем он опускает свой рот к моему и нежно проводит своими губами по моим. ‒ Значит... я остаюсь с тобой на ночь.
‒ Похоже на то, ‒ бормочу я ему в рот.
‒ А как насчет всех последующих ночей?
Я отстраняюсь и смотрю ему в глаза.
‒ Ты можешь остаться настолько, насколько захочешь.
Уголки его губ приподнимаются в улыбке, и это освещает мои внутренности.
‒ Черт возьми, этого и хочу. Я здесь, чтобы остаться, детка. Не собираюсь снова никуда уходить.
Эпилог
Шторм
Четыре месяца спустя
‒ Итак, куда именно мы направляемся? ‒ Стиви спрашивает меня в десятый раз с тех пор, как мы сели в мою машину пятнадцать минут назад.
‒ Я просто хочу тебе кое-что показать.
‒ Но почему ты не можешь сказать мне, что это такое, прежде чем мы туда доберемся?
‒ Детка, это как бы снимает элемент неожиданности. Неужели никто никогда не удивлял тебя раньше?
‒ Конечно, удивляли. У меня есть брат, который любил удивлять меня всяким дерьмом, когда мы были детьми. Я так и не оправилась от травмы, когда в десять лет обнаружила в своей спальне скунса. Следовательно, поэтому не люблю сюрпризов.
‒ Бек действительно это сделал? ‒ я хихикаю. ‒ Засунул скунса в твою спальню?
Она бросает на меня взгляд.
‒ Ты с ним знаком. А ты как думаешь?
‒ Я думаю, он чертовски смешной, но не такой смешной, как ты, конечно, детка, ‒ быстро говорю, заметив ее недовольное выражение лица.
‒ Хороший ответ, ‒ говорит она.
Улыбаюсь ей.
‒ Я так и думал.
Я живу на озере Хавасу уже четыре месяца и никогда не был так счастлив, как здесь, со Стиви. И не думаю, что это когда-нибудь поменяется.
Остановился со Стиви в ее комнате в отеле «B&B» в той части дома, где живет ее семья. Рейз, Кэш и Леви снимали комнаты в главном отеле «B&B».
Мы только что закончили запись альбома, так что технически, ребята, вероятно, должны были вернуться в Лос-Анджелес, потому что они были здесь только для написания и записи альбома. Но, ни один из них, кажется, не делает никаких шагов, чтобы уехать в данный момент.
И я просто счастлив, что они здесь.
Совсем не скучаю по Лос-Анджелесу. Но скучаю по всем, кого там оставил.
Джейк и Тру приезжали в гости в прошлом месяце. Было приятно их видеть. Они, конечно, очень полюбили Стиви. Она потрясающая.
Сказал, что как-нибудь отвезу Стиви в Лос-Анджелес. Ей все еще нужно встретиться с Томом, Лайлой, Деном, Симоной, Стюартом, Смитом и всеми детьми.
Стиви часто бывала в студии, пока мы записывались. Она была такой чертовски благосклонной, и мне это в ней нравится.
Играл ей готовые песни несколько дней назад. Песни, на которые она вдохновляла. Что в принципе и составляют весь альбом.
Они понравились ей, и она не лгала, потому что она не что иное, как честная.
Стиви бы никогда не пустила дым мне в задницу.
Но она полностью взорвала меня после прослушивания этих песен. А потом я наклонил ее над микшерным столом и быстро и жестко взял сзади.
Студия в это время была пуста.
Стиви, возможно, стала немного более предприимчивой о том, где мы занимаемся сексом за те месяцы, что мы были вместе. Но она не любит эксгибиционизм.
И мне не нравится, что кто-то видит ее голой, кроме меня.
Но уверен, что никогда больше не буду смотреть на микшерный пульт, не думая о Стиви.
Веду машину по пыльной дороге, которая в один прекрасный день превратится в подъездную дорожку, и ставлю ее перед зданием.
Вылезаю из машины. Стиви тоже выходит. Встречаю ее у капота машины, стоя рядом с ней.
‒ Ты привез меня посмотреть на строительную площадку? ‒ она говорит.
‒ А ты как думаешь? ‒ спрашиваю я.
‒ Ну... это мило. Что касается строительных площадок. Я не видела много, но сказала бы, что это лучшее, что я когда-либо видела.
Хихикаю.
‒ Такая умница, ‒ говорю я.
‒Всегда, ‒ она улыбается мне.
Наклоняюсь и прижимаюсь губами к ее губам. Я никогда не устану целовать Стиви.
Опускаю свою руку ей на плечо.
‒ Скоро эта стройка превратится в дом, детка. С пятью спальнями, шестью ванными комнатами, гаражом на две машины и открытым бассейном. Шесть с половиной тысяч квадратных футов жилой площади. Из окон открывается панорамный вид на озеро и горы.
Она откидывает голову назад и смотрит на меня.
‒ Ты устроился на работу риэлтором и ничего мне не сказал? Потому что прямо сейчас, я чувствую, что ты пытаешься продать его мне. Хедз-ап72, это как миллион к югу от моего ценового диапазона.
‒ Попробуй два с половиной миллиона, ‒ говорю я ей.
Она издает тихий свист.
‒ И я не пытаюсь продать его тебе, потому что он уже твой. Ну, наш. Потому что я его купил.
У нее отвисает челюсть. Она пристально смотрит на меня. Не моргая. И не говорит никаких слов.
Стиви редко теряет дар речи. Ей всегда есть что сказать. И когда она этого не делает, это тоже очень плохо. Или действительно чертовски хорошо.
Молюсь за последнее.
‒ Я знаю, может быть, это было самонадеянно с моей стороны ‒ пойти и купить его для нас. Но я чертовски обожаю тебя, детка. Ты мой лучший друг. Единственная женщина, которую я когда-либо любил. И ты очень много для меня значишь.
‒ О, я знаю.
Она улыбается, и я могу дышать. Она не сердится, что я купил его. Спасибо за это.
Мои губы изгибаются в улыбку.
‒ А еще ты потрясающе скромна. И чертовски сексуальна.
‒ Тоже верно.
‒ Так ты будешь жить здесь со мной?
‒ В недостроенном доме? Там может быть сквозняк. А если пойдет дождь, нам крышка.
‒ Когда все будет готово, умник.
‒ Ну что ж, в таком случае я с удовольствием перееду к тебе, когда все будет закончено.
Ухмыляюсь. Затем подхватываю ее, поднимаю с пола и глупо целую.
‒ Я знаю, что, наверное, увлекся, ‒ говорю ей, когда, наконец, выпускаю из объятий. ‒ Но хотел сделать тебе сюрприз. Хочу, чтобы ты знала, что предан тебе. Что я здесь, чтобы остаться.
Она мягко улыбается.
‒ Я уже знала это, детка. Но все же, пять спален, ‒ говорит она, проводя пальцами по моим волосам. ‒ Нас только двое.
‒ Ну, я надеялся, что однажды, в далеком будущем, мы заполним эти дополнительные спальни.
‒Рейз, Леви, и Кэш? ‒ она шутит, и я хихикаю.
‒ Скорее, я думал, что обрюхачу тебя в далеком будущем, и у нас будет много детей.
Она морщит нос в своей милой манере, которую я так люблю.
‒ Сколько это ‒ много?
‒ Четверо. По одному для каждой дополнительной спальни.
Ее глаза расширяются почти комично.
‒ Четверо?
‒ Ладно, может, и не четверо. Двое или трое. Возможно, нам понадобится другая спальня для Кэша. Он останется с нами на всю жизнь. Ни одна женщина не будет настолько сумасшедшей, чтобы жить с ним.
‒ Истинная правда, ‒ она усмехается. ‒ Но если взять двоих детей и прибавить Кэша, то получится неплохо.
‒ Два ребенка плюс Кэш, это точно.
Затем я касаюсь губами ее губ, скрепляя сделку.
‒ Шторм?
‒ Да?
‒ В этом далеком будущем, когда у нас будут эти двое детей и усыновление Кэша, мы будем женаты?
‒ Да, конечно.
‒ А как ты меня спросишь?
‒ Ты действительно не любишь сюрпризы, не так ли?
‒ Одно слово ‒ скунс.
Я хихикаю.
‒ А как бы ты спросил? ‒ она зондирует.
‒ Ну... я бы, наверное, купил тебе недостроенный дом. Довез тебя до недостроенного дома. Сбил с толку. А потом попросил бы тебя выйти за меня замуж.
‒ Шторм?
‒ Да.
‒ Мы все еще делаем гипотетическое прямо сейчас, или ты на самом деле спрашиваешь меня?
Засовываю руку в карман джинсов и достаю кольцо, которое купил на прошлой неделе и с тех пор ношу с собой, пытаясь сообразить, когда будет подходящее время спросить.
Кажется, время пришло.
‒ Срань господня, ‒ выдыхает она, глядя на кольцо. Она снова переводит взгляд на меня. ‒ Ты действительно спрашиваешь?
‒ Да, детка, я действительно спрашиваю. И знаю, что это, вероятно, слишком быстро, и мы не знаем друг друга долго. Но, честно говоря, думаю, что это запоздало. Я бы женился на тебе в тот же день, как встретил. Эта лекция об избавлении от окурков купила меня. В тот момент понял, что когда-нибудь женюсь на тебе.
‒ Теперь я знаю, что ты шутишь.
‒ Окей. Я об этом и говорю. Но не о том, чтобы жениться на тебе. Я чертовски люблю тебя, Стиви. Это сумасшедшая любовь. Любовь, о которой люди вроде меня пишут песни. И хочу продолжать писать песни о тебе, детка. И любить тебя. Навсегда. Так что, выходи за меня замуж?
Она пристально смотрит мне в глаза. Затем поднимает руку и показывает мне безымянный палец на левой руке.
Я надеваю бриллиант ей на палец. И это выглядит чертовски идеально. Почти такая же идеальная, как она.
Беру ее за руку и целую кольцо на пальце. Затем целую ее красивые губы.
