Текст книги "Музей магических артефактов (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 24. Приручение прессы

Журналист ожидался к обеду, значит – этот обед нужно было приготовить. Мужчины в один голос сказали, что борщ – это самое то, что должно быть, потому что столичная знаменитость такого дива явно не пробовала. Значит, заранее сварить бульон. Эх, вдвоём с Бабеттой было быстрее и веселее, но – можно же уже наконец заняться подбором персонала для дома? Ладно, подумаем.

Валентин добыл одному ему известным способом десяток газет, где можно было почитать, что пишет та самая столичная знаменитость. Рита засела с теми газетами вечером, после ужина и после отмытия люстры в столовой. Черт знает, зачем ей вообще та столовая, но – обещала привести в порядок, значит, нужно делать.

А после люстры, после отшоркивания грязи с паркетного пола и после множества других наиважнейших дел так хорошо оказалось вытянуть ноги, налить чай и развернуть эту самую газету. Сколько лет уже Рита не читала обычных бумажных газет? Именно в качестве газет, а не документов ушедшей эпохи, как на работе? Ох, много, с ходу и не вспомнить.

Но сейчас нужно было не предаваться воспоминаниям, а получать информацию. О чём обычно пишет Жорж Морель? В каком ключе? Раз пишет, то, наверное, ему за это платят? И ещё, наверное, командировку оплачивают? Значит, он должен выдать начальству какой-то результат, потому что как иначе?

А писал Жорж Морель, не поверите, о странном, необъяснимом и сверхъестественном. Рита сначала не поняла – у них же тут магия, не на каждом шагу, но встречается. И что особенного в сверхъестественном?

– Скажите-ка, орлы, а кто будет читать все эти сказки о чудесах? – она подняла голову от лежащей на столе газеты и оглядела мужчин.

Валик тоже читал газету, а Филя – толстую книгу из библиотеки. И ещё Жиль с Марго спина к спине посреди стола. Идиллия.

– Вы о чём, дорогая тётушка? – не понял Филипп.

Вот ведь паразит, дорогая тётушка она ему. Ну и ладно, зато не проколется в случае чего.

– О том, что магу все эти истории, наверное, понятны с полуслова, и совсем не интересны? Понимаете, у меня дома магии нет, и там всё вот это цветёт пышным цветом – предсказания, россказни о чудесах и прочее шарлатанство. Даже специальные каналы на телевидении есть об этом, – Рита увидела недоумение на лицах и пояснила: – Как газеты, только изображение. Движущиеся картинки. Видеозапись. У вас есть фотография? Фотосъёмка людей и предметов?

– Фотосъёмка есть, – кивнул Филя. – А магов намного меньше чем простецов. И эти истории как раз для простецов, они очень любят слушать и читать об удивительном, о том, чего не бывает в их повседневной жизни.

– Как и у нас, собственно, – кивнула Рита. – А что маги? Они следят за тем, чтобы в газетах писали о них правду?

– Да кому, собственно, какое дело, что там пишут? – пожал плечами Филя. – И что читают простецы?

О да, мы крутые маги, выше нас только звёзды, круче нас только яйца. Плавали, знаем.

– Значит, давайте думать, как лучше представить наше дело в глазах тех самых простецов. О чём нужно сказать обязательно, а о чём нельзя говорить ни в коем случае.

У Риты был опыт контактов с журналистами дома – по вопросам освещения работы музея. Это два последних года им свыше повезло с толковым специалистом по связям с общественностью – Марианна сама много лет проработала в газетах и на телевидении, имела много нужных знакомств, понимала, как это работает, и как сделать, чтобы представить нужную информацию в нужном свете и под нужным углом. А до того писали что-нибудь и как-нибудь, и получали с того всё, что причитается. Так что она понимала, какие опасности могут поджидать, но не очень понимала местную специфику.

И для понимания Рита честно прочитала всё, что принёс Валентин. Ну что, такого рода статьи она читала, и передачи смотрела тоже. Одно время в кабинете на работе стоял телевизор, и по какой-то прихоти судьбы он показывал два канала – один с криминальными новостями и сериалами, а второй – про паранормальное. И здесь если по форме и были какие-то отличия, то по сути – не особо. Истории об обычных людях, которые сталкивались, как понимала Рита, с проявлениями магии. И хотя могли этой самой магией всё легко объяснить, но предпочитали строить гипотезы и придумывать теории. А некоторые маги ещё и пользовались незнанием так называемых простецов в своих целях, куда ж без этого.

– А мы вообще должны его принимать, этого Мореля? – нахмурился Филипп.

– Нет, – улыбнулась Рита. – Но пресса – это оружие. И господин Руа дурак, если этого не понимает. Я смотрю, у газеты нашего мальчика тираж – около тридцати тысяч экземпляров, интересно, сколько стоит реклама в такой газете?

– Реклама? – не понял Филипп.

– Ну да, вот эти объявления, – Рита показала на колонку в рамочке.

«Ткани самых модных расцветок», «Доставим ваши грузы по железной дороге, в кратчайшие сроки», «Только лучшие сорта табака», «Пряности из-за моря» – всё, как положено. О, а вот ещё и частные объявления: «Ищу гувернантку с рекомендациями», «Требуется учитель музыки для детей семи и девяти лет», «Ищу место компаньонки с проживанием, рекомендации имеются», «Срочно требуется жена, не старше тридцати лет, без детей и вредных привычек».

– Да кто ж это читает-то, – отмахнулся юнец.

– Зря ты так, – заметила Рита. – Очень даже читают. Или вот тут, на первой полосе, статья от редакции про какой-то скандал с испорченным товаром, который на самом деле не испорченный – ну явно же проплачено. В общем, мальчика завтра нужно взять в оборот, ясно вам? Интересно, красиво, но – сказка. Сказку почитают и успокоятся. А вот если вдруг кто-нибудь решит, что здесь без присмотра сокровища и богатства – то мы этот дом не защитим никогда. Так-то обороняться бы не пришлось, – вздохнула Рита.

Отложила газету, налила ещё чаю. Что-то не давало покоя, какая-то мысль. Нужно отпустить её, пусть вернётся – позже. А пока – спать. Утром-то подниматься и борщ варить.

Впрочем, Рита не успела ещё уйти к себе, когда поняла, что же её зацепило. Она нашла последнюю газету и раскрыла на странице с объявлениями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вот. «Ищу место компаньонки с проживанием». Как вы думаете, дорогие домочадцы, не развод ли это?

– Что? – не понял кот.

А Филя просто уставился на неё своими юными серыми глазами.

– Ну, можно ли доверять таким объявлениям и людям, которые их публикуют.

– Отчего нет? Можно. Вот завтра и спросите у господина Мореля – как связаться с человеком, подавшим объявление, – сказал Валентин.

Ну да, можно же спросить. Но это завтра. А сейчас спать, и вообще – утро вечера мудренее.

Наутро Рита сначала варила борщ, потом ещё раз осматривала свои владения, а потом оказалась перед непростой задачей. Бабетта, Эрмина и госпожа Фонтен вернулись домой, и кто будет её одевать? Причёску Рита худо-бедно сделала сама, и туфли зашнуровала, а вот с корсетами и прочими юбками всё было не так просто. Проклятый корсет ей самой никак не затянуть! И юбки сзади не зашнуровать, и крючки на них не застегнуть! Эх…

– Валичек, иди спасать меня.

– От кого вас спасать, госпожа Маргарита? – кот появился мгновенно и был озабочен.

– От корсета. Умеешь шнуровать корсет?

– Ну… – закатил глаза кот. – А если умею? – лукаво подмигнул он.

– Если ты о своём моральном облике, то мне нет до него никакого дела, поверь, – вздохнула Рита. – А вот одетой нужно быть по местной моде, понимаешь?

– Понимаю, госпожа Маргарита, – кивнул кот. – И готов вам помочь.

И впрямь – он очень ловко затянул её, даже посильнее, чем Бабетта. И застегнул все крючки. И помог расправить юбки поверх кринолина – чтобы ровно лежали.

– Спасибо, Валечка, – кивнула Рита. – Ну что, идём?

Журналист приехал – о как – в экипаже господина графа, и привёз его графский кучер. Он снова был в жёлтой шляпе и с жёлтым шейным платком, и с черепом в том самом платке.

– Госпожа Маргарита, я очень рад вас видеть, – поклонился прямо как королеве какой.

– И я вас тоже весьма рада видеть, господин Жорж, – кивнула Рита. – Проходите и будьте моим гостем сегодня.

– Благодарю, с радостью, – он поцеловал Рите запястье и показал готовность следовать за ней.

– Сначала экскурсия, обед потом, согласны? Кстати, вы знакомы с моим племянником? Это Филипп, он недавно окончил учёбу и приехал в гости. Валентина вы знаете. Увы, госпожа Фонтен и госпожа Руа были вынуждены вчера отбыть в город.

– Наслышан, – ухмыльнулся Жорж Морель. – Городок гудит.

– И о чём же гудит городок? – поинтересовалась Рита, поднимаясь по лестнице на второй этаж.

– О том, что вы как-то хитро надули господина графа, – усмехнулся Жорж. – И кстати, надули ведь?

– Даже и не думали, – улыбнулась Рита. – Впрочем, проходите и решайте сами.

А господин журналист смотрел во все глаза – как же, оказаться там, где мало кто был! Примерно так же смотрели журналисты дома, когда Рита говорила – а сейчас мы пойдём в подвал и посмотрим хранилища. Там есть скелет. Настоящий. Нет, мы не знаем, чей, мы можем только предполагать. Показать?

В кабинете на столе уже поджидал дымящийся кофейник, сливочник, сахарница и блюдо с кексами. Филипп остался снаружи, а Валентин просочился внутрь.

– Располагайтесь, господин Морель. Я буду рассказывать, а после вы зададите вопросы. И мы с вами посмотрим кое-что ещё.

 Под кофе Рита пересказала сказку, что рассказывала ей Эрмина, а Валентин делал большие глаза и поддакивал. Жорж записывал – мелким убористым почерком. Ещё она показала часы и уверила, что они сами бьют, когда нужно, и показала старое перо из ящика – мол, его держал в руках сам господин Гийом.

– Вся мебель в доме сохранилась от прежних хозяев, а обстановка кабинета застала самого господина Гийома, – перешла Рита к экскурсии.

Дальше она, что называется, гнала по вдохновению – о том, как построен дом, о магических люстрах, о пушке у входа – да, потом можно зарисовать, о том, можно ли фотографировать, она подумает. Бальная зала, на которую претендовал господин граф? Да, здесь. Поблизости, вот, взгляните. Понимаете, дом своеволен. Может принять ваши вложения – а может не принять. Можно ещё посмотреть библиотеку. Да, книги о магии, и не одарённым магически их читать бесполезно, так, Филипп? Наверх пойдём? Прошу. Наверху одним глазом заглянули в гардеробную – о, не подумайте, нет тут никаких сокровищ, тут старая одежда, её даже и перешить-то на современный манер не выйдет – и паутина, да, она целебная и полезная, такая тоже бывает, а вы не знали? Пойдёмте обедать.

Обед господину журналисту понравился – съел две тарелки борща и ещё салат, и был доволен. Так, надо бы ещё придумать, на чём поставить квас, и сделать окрошку – пока лето и тепло. И предложить местным.

– Господин Жорж, – улыбнулась Рита, когда все лениво пили послеобеденный кофе. – Помнится, вы обещали разузнать что-нибудь о графе Джилио.

– Я честно попытался, – вздохнул тот, – но не преуспел. Мне удалось заинтересовать его личностью моего редактора, господина Виктора, и тот предпринял некоторые розыски. Ему указали на одного священника, выходца из Арагонии – будто бы тот его знает, и ещё на одного путешественника с Полуночных островов – будто они много где побывали вместе. Но первый смог рассказать только о необыкновенно добром сердце графа и щедрой помощи, которую он оказывает нуждающимся, а второй – о его несносном характере. Всё это, увы, не дало нам никаких точных сведений о его прошлом. Вроде бы он провёл много лет на востоке, но может быть, и нет. Вроде бы совершил кругосветное путешествие. Состояние его, как он говорит, относится к тем, что лежало без движения долгие годы, за то за это время накопились изрядные проценты, чем он сейчас и пользуется.

– Ну что-то я не заметила у него большого желания оказывать помощь нуждающимся, – пробормотала Рита. – И что, граф злобствует?

– Нет, не думаю, – покачал головой Жорж. – Граф, скорее, недоумевает – как так получилось.

– Ну, пусть подумает, вдруг что надумает, – поджала губы Рита. – Скажите, и как скоро выйдет ваш материал?

– О, довольно скоро. Я получил то, что хотел, и весьма благодарен вам за это. Наутро я отправлюсь в столицу. Мне жаль, что я не смог так же помочь вам.

– А вдруг ещё сможете? – Рита хитро глянула на него. – Скажите, частные объявления в вашу газету подают настоящие люди? Они существуют?

– Конечно, а как же, – закивал молодой человек.

– А если я захочу связаться с таким человеком?

– В объявлении должны быть сведения о том, как это сделать. Куда написать, или где спросить.

Рита глянула – и вправду, в нижнем правом углу значился адрес: Паризия, улица Сен-Готье, лавка господина Мюлле, для Клодетт Лазар.

– И если я, например, попрошу вас навестить эту особу и узнать, не согласится ли она приехать сюда жить?

– Я могу это сделать, – поклонился журналист.

– Вот и отлично. Тогда я вас прошу. И ещё один момент: вы не присылаете готовый текст на согласование?

– Что? – очевидно, эта концепция была ему незнакома.

– Согласовываете ли вы с героями ваших статей то, что пишете о них? А то вдруг что-то неправильно?

Жорж улыбнулся.

– Я пишу о магии, госпожа Маргарита. И если я совершу ошибку, то наказание за это последует быстро, и настолько серьёзное, насколько серьёзной была ошибка. Поэтому я не ошибаюсь – а в этом деле я уже пятый год, – и поклонился. – Благодарю вас за гостеприимство и за беседу, но теперь мне нужно поспешить, чтобы успеть на завтрашний утренний поезд из Совилье.

Глава 25. Пути хранителя

Анне Фонтен исполнилось уже сто четыре года, но из них признаться она была готова только в семидесяти пяти. Зачем лишний раз напоминать о том, что маги живут дольше простецов? А  в их семье всегда передавалась по наследству сильная компонента магии жизни – в добавление к достаточно скромной стихийной, бытовой и ментальной. Старшая сестра Эдмонда прожила сто десять лет, брат Адриан – сто шесть. Анна осталась последней, нет, не в роду, слава богу, но – из своего поколения.

Когда её не станет, дом и имущество достанутся внукам Адриана. Ей самой не довелось родить детей – так уж вышло. Единственная любовь сгинула в огне революции, другой не случилось. Что ж, а кому-то и того не дано, она-то хотя бы попробовала, каково это – любить, любить взаимно и глубоко. И после пережитого уже не хотелось просто замуж за кого-то – ради статуса или ещё какого сомнительного блага. О нет, Анна попробовала однажды, но союз этот не принёс ни любви, ни детей, ни дружбы, ни радости, и когда она осталась вдовой, то не роптала, а приняла этот факт, как должное.

Анна тихо жила в столице, а десять лет назад, после смерти Адриана, приехала в Верлен, присматривать за домом и садом. Местные жители не помнили, сколько лет назад скончался отец Анны Луи ле Лье, и не задавались вопросом – кто она покойному Адриану, сестра, или, может быть, дочь. Прямая наследница, этого достаточно.

Не скрывалась Анна только от Амелии Руа – потому что, как известно, рыбак рыбака видит издалека. Амелия была серьёзно младше, но – того же поля ягода. После серьёзного потрясения она утратила возможность ходить, но магические силы остались при ней. Анна не знала, что сподобило одарённую деву выйти замуж за простеца, но понимала – в жизни бывает всякое. Особенно в последние сто лет. Это раньше древние фамилии беспокоились о чистоте крови и сохранении семейных сил, теперь же многие считали, что магия – не главное в жизни, ибо есть технологии и светское образование. Тем более, что по не отменённому никем закону императора Наполеона все маги подлежали обязательному учёту и должны были поступать на государственную службу – и мужчины, и женщины, а такой жизни для себя и своих детей хотели далеко не все.

Анна Фонтен отслужила свои полсотни лет – придворной портнихой. Кроме того, её ещё до всех великих и горестных событий научили уходу за собой магическими средствами, и это тоже весьма и весьма помогало ей держаться на плаву – не имея за спиной влиятельного мужа. Брат Адриан, конечно, никогда не отказывал в помощи и поддержке, но она старалась не обращаться слишком часто. Чтобы не надоесть. Намного лучше быть изредка приезжающей с подарками обеспеченной тётушкой, чем беспомощным членом семьи, нуждающимся в постоянной заботе.

Она и сейчас старалась не напоминать о себе внукам и племянникам больше, чем то было необходимо. Поздравления с именинами, редкие письма – и достаточно. Она справляется. Они тоже.

Присмотр за собственностью рода Бодуанов Анна считала честью. Потому что это не просто соседская услуга, о которой когда-то договорились её отец и господин Люсьен, это вопрос выживания магии и магов в непростом современном мире – так он ей виделся. У Анны не было доступа в загородный дом господина Гийома, но небольшой городской домик, располагавшийся через забор от дома Луи ле Лье, ей всегда нравился, и приглядывать за ним было сплошным удовольствием. Снаружи дом был сер и неказист, внутри же – красив и нов, будто хозяева оставили его вчера, а не сто лет назад. Плющ затянул стены, деревья закрыли ветвями окна, а внутри, как в заросшей водорослями старинной ракушке, хранилась жемчужина. Во всяком случае, Анна воспринимала этот дом именно так.

Присмотр не требовал от неё многого – так, небольшую толику магической силы раз в несколько дней. А дальше защитные контуры дома справлялись сами. Этот дом был сильно меньше загородного, и хранить его было намного проще. Да и Валентин, что уж говорить, был одарён намного более мощными силами, нежели Анна.

Анна знала, что Валентин ищет хозяев для дома, и знала, что безуспешно. Пока однажды утром не завертелся флюгер на крыше, не запели особенно громко и гармонично птицы, гнездившиеся на ветвях в старом саду, пока не зазеленели особенно ярко листья плюща на стенах дома. Всё это означало – нашёлся хозяин, подходящий, хороший и правильный. И ей остаётся только ждать, пока тот покажется, и передать ему имущество в целости и сохранности. И когда Валентин объявился собственной персоной и рассказал об успехе своих поисков – то она порадовалась и подтвердила, что с удовольствием поможет новой госпоже Маргарите освоиться в Верлене.

Новая госпожа Маргарита очень понравилась Анне, даже несмотря на то, что она оказалась совсем чужой, хоть и говорила на понятном языке. Но говорила не так, как было обычно принято, и двигалась не так, как с детства учатся воспитанные дамы, и нет-нет, да и позволяла себе ввернуть крепкое словечко. И совершенно не боялась работать руками, и умела это делать – шить, мыть, варить, стряпать, ухаживать за растениями. И она не была магом, совсем не была, и утверждала, что на её родине магов нет, поэтому – всё руками, без капли магической силы. На вопрос, где Валентин её такую нашел, ответа не было. Мол, где нашёл, там уже нет.

И молодёжь к ней тянется – девочка Эрмина, внучка Амелии Руа, её камеристка и мальчик Филипп. Этот последний неизвестно, откуда взялся, но был вежлив, почтителен, и не отказывался ни от какой работы – несмотря на то, что был одарённым и хорошо обученным магом. Это Маргарите не видно, а Анна очень даже видела, как едва ли ни от каждого порывистого движения вокруг него возникает всё равно что вихрь из мельчайших огненных искр. И как хорошо он этот вихрь сдерживает – потому что никакого вреда от него никому нет. Одарённый мальчик, и красивый, то-то на него поглядывает внучка Амелии, и книжки магические они вместе читают, в общем – молодёжь. Но когда ещё поглядывать-то, если не пока молодой? Маргарита и то уже не мыслит для себя ничего подобного, а могла бы. Поэтому – пусть хотя бы дети радуются.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Увы, жизнь наша есть не только радость и счастье. Увы, наследство Бодуанов много кому, как оказалось, не даёт покоя. И много кого огорчил тот факт, что Валентин где-то нашёл подходящую владелицу – прямо накануне оговорённого срока. Эмильенна Марсо болтала, что её супруг, неряха Алоиз, места себе не находит от злости, как только услышал. И банкир Талон ходит мрачный – потому что новая хозяйка может забрать деньги в другой банк, если ей того захочется. И даже дражайший господин мэр, сынок Амелии Руа, как оказалось, уже строил какие-то планы на это имущество вместе с подозрительным пришлым графом.

Этот граф выглядел очень странно – откуда только взялся! В придворных кругах не вращался – Анне было, у кого спросить. Среди крупных промышленников о нём тоже ничего не знали. Но вот ведь объявился, и дом в городе купил – через забор от дома Руа, у вдовы Марморио. И даже наслушался сплетен о доме господина Гийома, и в ратушу сходил – почитать завещание господина Люсьена. И бросил вызов госпоже Маргарите.

Анна помнила, как её отец отговаривал господина Люсьена от этого условия – про вызов. Потому что мало ли кто тот вызов может бросить. И вдруг истинный наследник не сможет себя защитить? Но господин Люсьен сказал серьёзно и прямо: Луи, ты живёшь на свете не первый день, и о магии тоже знаешь много, ты должен понимать. Дом не допустит небрежения к его нуждам и шарлатанства. Валентин присмотрит, он тоже не допустит ничего плохого, потому что этот дом – его жизнь. И в итоге всё достанется – лучшему.

И вот теперь двое сошлись в поединке. Оба – не маги. Оба – нездешние. Но за госпожу Маргариту Валентин, и молодёжь, и кое-кто в городе тоже уже за неё, а за господина графа – Жермон Руа, Алоиз Марсо и деньги. И из этих двоих Анна желала победы женщине, не только потому, что сама женщина, но ещё и под впечатлением от личного знакомства. Госпожа Маргарита ей нравилась. Значит, будем продолжать помогать, хоть бы и из Верлена.

Анна взяла с собой в город все построенные выкройки на госпожу Маргариту, и намеревалась продолжить работу здесь. Ведь, кроме прочего, госпожа Маргарита очень щедро с ней рассчиталась, и теперь Анне просто нельзя не выполнить свою часть сделки. Как маг, она понимала это очень хорошо.

Перед тем, как лечь спать, Анна обошла свой небольшой дом, оба этажа. Просто по привычке. И открыла окно, глянуть на домик Бодуанов. Соседи рассказывали, что пока она гостила у госпожи Маргариты, вокруг шныряли какие-то люди – в темноте не разглядели. И накануне ночью кто-то попытался поджечь дом, но понятное дело, безуспешно – этот дом просто так не взять даже магу, нужно знать, как, а это знание непростое, не всякому магу подвластное, что уж говорить о простецах. Не то, чтобы Анна могла отбиться, случись что, но – если она перед сном осматривала все подвластные территории, то спалось ей потом спокойнее.

Прислуга Луиза, вдова, бывшая при Анне лет пятнадцать, горничная и кухарка, давно видит десятый сон – она встаёт с петухами и ложится спать рано. Анна тихо прошла мимо её комнаты, выглянула за дверь – тишина. Или нет?

Или снова кто-то крадётся вдоль стены дома со стороны улицы Маленькой Улитки?

Анна вышла на крыльцо, прислушалась. Шаги, тихие и осторожные, несомненные шаги. Она приподняла юбку и, крадучись, подобралась к невысокому заборчику, отделяющему один дом от другого. Тихо.

А потом вдруг ветка хрустнула прямо за спиной, и Анна обернулась. Она успела увидеть тёмную тень, а потом удар в бок сбил её с ног. Следом пришла боль.

Боль же не дала провалиться в беспамятство. Она достала рукой забор, оперлась на него, поднялась и пошла, призвав все свои жизненные силы, потому что нужно было дойти до дома. Обязательно дойти до дома. И до своей спальни на первом этаже. Потому что она ещё не завершила всё то, что обещала сделать, и имущество Бодуанов ещё нуждается в присмотре, Маргарита ещё не обрела над ним власть в полном объёме, и пока этого не произошло, Анне никак нельзя уходить.

Она дошла, и на ощупь отыскала на прикроватной тумбочке деревянный футляр. Рванула на себя крышку, достала и раскрыла веер, резной костяной веер с расписным экраном.