Текст книги "Музей магических артефактов (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 20. В досужий час читали мы однажды (с)

Эрмина зашла в гостиную измерить господина Жиля – чтобы сшить сорочку, как она и обещала. Ей доводилось шить сорочки на своих кукол, и не только сорочки, а вообще всё, что бывает, и шить ей нравилось. Это сестрица Эжени терпеть не может ни шить, ни порядок наводить, ни посуду на столе красиво расставлять – ровно как маменька. А Эрмина, она как бабушка – хочет уметь всё.

А ещё госпожа Анна дала ей свою волшебную мерную ленту – которая измеряет всё равно что сама, только смотри да записывай. И объяснила, как ею пользоваться, и Эрмина даже попробовала снять мерки с Бабетты – под присмотром госпожи Анны, конечно же. Бабетте раскроили новый лиф платья, и госпожа Анна посмеивалась – вот и поглядим, сойдётся или нет. Правда, Бабетта уверяла, что всё сойдётся, потому что у неё, Эрмины, руки умелые и глаз верный, но Эрмина сомневалась. Она часто сомневалась в том, что делала, наверное, потому, что родители повторяли – не лезь, маленькая ещё. Не твоё дело. Всё равно у тебя ничего не выйдет. Вот вырастешь… Вот замуж выйдешь… Вот детей родишь…

И только бабушка усмехалась и говорила, что жить нужно тогда, когда эта жизнь у тебя есть, а не когда-то потом. Кто его знает, что там вообще окажется, когда ты выйдешь замуж? Всё будет зависеть от того, кто тебе свыше достанется в мужья. А пока ты зависишь от себя – и от старших в семье, вот и делай то, что нужно тебе, и не навредит тем самым старшим. А то очнёшься в шестьдесят лет немощная – и тогда-то уже точно будет поздно.

Правда, бабушка посмеивалась и не велела повторять эти наставления сестрице Эжени. Потому что, говорила, та – не маг, она не сможет, как надо. А ты, говорила, сможешь. А поскольку бабушкин дар из всех внуков передался только Эрмине и маленькой Мадлен – кажется, у неё вроде тоже что-то выходит, то с ними бабушка и разговаривала чаще всех и дольше всех. И любила их больше других внуков, что уж говорить.

И про господина Буасси бабушка тогда сразу шёпотом сказала, что он доигрался – с кем-то там, Эрмина не поняла. Но бабушкины слова вообще не понять, если она сама того не захочет. Наверное, она поговорит с батюшкой и всё ему расскажет, что знает. А знает-то она много, уж всяко побольше напыщенного господина Ламбера, который приезжал вчера к госпоже Маргарите и пытался совать везде свой нос!

Вот ещё придумал – госпожа Маргарита виновата. Да она здесь ничего не знает, и никого тоже, и она, если честно, мухи не обидит! Она хорошая и добрая. Она щедро благодарит за помощь, хоть и сама пока не очень-то уверена в том, чем владеет, а чем – нет. И помочь госпоже Маргарите – одно удовольствие. Дома нет столько интересных дел, и столько свободы тоже нет.

Правда, когда Эрмина добросовестно перечислила батюшке всё, чем они с Бабеттой занимались в доме господина Гийома, тот нахмурился и спросил – что, только уборка, ремонт и шитьё? И всё?

– И всё, – подтвердила Эрмина, потому что это была чистая правда.

– И эта особа ничего не говорила ни обо мне, ни о других членах городского совета? Ни о том, кто её подослал?

– Да как она может говорить, она здесь никого не знает! И никто её не подсылал, её господин Валентин привёл откуда-то издалека.

Эрмине показалось, что батюшка не поверил, ну да он никогда не относится к Эрмине серьёзно. Как только решился отправить её сюда? И спасибо ему за то, что решился!

А ещё был господин Филипп. О котором Эрмина не поняла – кто он и откуда, и как очутился в доме, а сам он об этом помалкивал. И она ничего не рассказала о нём батюшке – потому что батюшка не спросил. О госпоже Анне спросил – кто одел госпожу Маргариту. Эрмина и ответила, как есть – госпожа Фонтен. Да и всё.

Снимать мерки волшебной лентой Эрмине очень нравилось – только успевай записывай, и всё, а она сама ляжет, как надо, и остановится в той точке, где положено, и обхватит с той силой, с какой нужно, чтобы оставить припуски на свободное облегание – так объясняла госпожа Анна. Эрмина была уверена, что госпожа Анна лучшая портниха, чем госпожа Аделин, у которой шьётся матушка, просто матушка дружит с госпожой Аделин, и супруга господина Сюлли, и супруга господина Курси тоже, поэтому они у неё платья и заказывают.

Измерить господина Жиля, сидящего на столе в гостиной,  было несложно. Эрмина прикинула, сколько батиста нужно на ту сорочку, и подумала, что уж сразу нужно сшить сорочку и госпоже Марго. Её тело казалось с виду таким же, как у господина Жиля, но следовало убедиться в этом лично, и Эрмина отправилась в библиотеку. А потом уже она сходит в старинную гардеробную и там присмотрит батист и кружево.

Она как раз спустилась на второй этаж, когда в библиотеке что-то грохнуло. Ой, она и забыла, там же господин Филипп книги расставляет!

Дверь распахнулась легко и без скрипа, и Эрмина увидела Филиппа – сидящего на верхней ступеньке высокой лестницы с несколькими книгами в руках.

– У вас что-то упало, господин Филипп? – спросила Эрмина.

– Увы, да, – улыбнулся он. – Две книги. Сейчас я спущусь за ними.

Господин Филипп очень красиво улыбался. И хоть Бабетта и говорила, что он нищий оборванец, скорее всего, потому что как бы иначе он оказался тут, совсем один-одинёшенек? Так же не бывает, вот правда, всегда есть дальняя родня, или опекуны, или друзья родителей, или кто-то ещё! Уж наверное, там какая-то тёмная история случилась! В общем, несмотря на все недобрые слова Бабетты, господин Филипп Эрмине нравился. Он не задирал нос перед Эрминой, как молодые люди, которые приходили со своими родителями к ним в дом, например – как Адриан, сын доктора господина Курси. Как же, он ведь учится в медицинском колледже столичного университета, и пойдёт по стопам отца, и знает так много! Или как Жан-Жак, сын господина Сюлли, который и так поздний и единственный ребёнок, и ещё ему оставила наследство какая-то дальняя родственница его матери, и он поэтому считает себя пупом земли. И некоторые другие – тоже.

А ещё никто из тех молодых людей не был магом. А господин Филипп – был.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Господин Филипп, не спускайтесь. Сейчас я вам помогу. Скажите, упали те книги, которые лежат сейчас на полу, под лестницей?

Там и вправду лежали два толстых тома, переплетённых в коричневую кожу. Один упал плашмя, а второй раскрылся в полёте, и следовало проверить, не повредились ли страницы.

– Что вы, госпожа Эрмина! Вы ведь заняты, так?

– Так, но я могу ненадолго прерваться, – улыбнулась Эрмина, улыбаться господину Филиппу было легко, он не истолкует её улыбку превратно. – Что вы будете спускаться из-под потолка, а потом забираться обратно? Я сейчас.

Она смотала мерную ленту госпожи Анны и сложила её в карман передника, и застегнула карман сверху на булавку – чтоб не выпала случайно. Подняла одну книгу, которая упала правильно, смахнула с неё пыль магическим образом и положила на ступеньку. А потом подняла вторую книгу, перевернула… и во все глаза уставилась на иллюстрацию.

Очевидно, книга была старая, потому что хоть и печатная, но рисунки в ней, похоже, нарисовали уже после того, как напечатали текст – руками. У бабушки была одна подобная книга – учебник магии, доставшийся ей от её собственной бабушки, там тоже были чудесные иллюстрации – яркие, красивые, подробные, с тщательно выписанными деталями, и бабушка позволяла Эрмине читать ту книгу только в своей комнате. А тут… бери и читай, сколько хочешь.

На картинке были нарисованы двое в старинной одежде – двое молодых мужчин, как сначала подумала Эрмина, а потом присмотрелась и поняла – один из них девушка! Коротко стриженая, в мужской одежде, но по фигуре – несомненная переодетая девушка! Пара стояла под раскидистым дубом, обнявшись, вокруг полыхал огонь – наверное, магический, а эти двое так смотрели друг на друга, что не оставалось сомнений – они влюблены.

Эрмина глянула на заглавие – «Анжелика». И подзаголовок – «История Анжелики де Саваж, рассказанная ею самой, записанная её внучкой Теодорой де Саваж, и изданная в типографии Ордена Света, что в Фаро». С момента издания книги прошло примерно двести лет.

О Саважах рассказывала бабушка – её матушка, прабабушка Эрмины, в юности была дружна с одной дамой из этой семьи. Семья была древняя и магическая, таких сейчас почти не осталось. Кажется, Саважи не то все погибли в революцию, не то почти все – Эрмина не прислушивалась. Ей было интересно о чудесах, а не о смертях.

Она подняла голову – господин Филипп смотрел на неё сверху.

– Зачитались? Вот, и я так же. Тут что ни книга, то сокровище, в этом-то шкафу.

– Как вы думаете, если я попрошу у госпожи Маргариты разрешения почитать эту книгу – она дозволит? – спросила Эрмина.

– Мне дозволила, – кивнул господин Филипп. – Но уверяю вас, если вам интересны книги о магии, то здесь есть, из чего выбрать! Вот та, что вы положили на ступеньку, лично мне кажется намного более перспективной.

Эрмина взглянула – о, язык южного полуострова Лацио, Фаро, Феррайи и прочих тамошних мест. Как хорошо, что бабушка заставила её научиться читать на этом языке, и немного говорить – тоже! «Астальдо Аурелио Нери. Общая теория ментальной магии. Издание пятое, дополненное» – так было написано на обложке.

– Увы, я ничего не умею из области ментальной магии, – вздохнула Эрмина. – А вы?

– Кое-что умею, – серьёзно кивнул господин Филипп.

– Вот и хорошо, значит, вам пригодится, – рассмеялась Эрмина.

Полезла по лестнице наверх, подхватив юбки, и протянула ему книгу.

– Благодарю вас, госпожа Эрмина, – поклонился он. – Скажите, а вы любите читать?

– Очень, – честно сказала она. – Я была совсем крошкой, когда бабушка взялась учить меня читать, родители говорили, что это блажь и я потом научусь, как все другие дети, но она настояла. И я ей за то очень благодарна, потому что я смогла узнать из книг столько, сколько никогда бы не узнала от родителей и подруг!

– Вот и я люблю, – вздохнул Филипп. – Я бы остался здесь жить, честно, и жил бы, пока не перечитал все здешние книги. И это при том, что я вырос и воспитывался в таком месте, где книги весьма в почёте, и прочёл за свою жизнь их довольно много. Здесь же отличное собрание именно франкийских книг о магии последних двух-трёх столетий, многие из тех, что я встретил, издавались очень ограниченными тиражами, и я не представляю, есть ли они где-то ещё, или были уничтожены, когда во время революции громили поместья и замки старых магических родов.

Эрмина тоже уселась на ступеньку, пониже господина Филиппа.

– Я поняла, я тоже буду ходить сюда разбирать книги, – рассмеялась она. – Попрошусь сегодня у госпожи Маргариты, как она вернётся. Вы не возражаете? Вдвоём мы справимся быстрее.

Он задумался на мгновение… но Эрмина не успела понять, возражает ли он, потому что господин Филипп тут же улыбнулся.

– Вы правы, госпожа Эрмина, вдвоём мы справимся быстрее. Я буду очень рад, если вы найдёте время и присоединитесь ко мне.

Когда во дворе выстрелила пушка, что означало – вернулась госпожа Маргарита, они так и сидели на лестнице, и Филипп читал вслух главу из книги о ментальной магии господина Астальдо Аурелио Нери.

Глава 21. Ну, граф, погоди!

Прибыв домой, Рита озадачилась. Это вот завтра поутру притащится господин граф, значит. И его нужно будет мало того, что на порог пустить, так ещё и выделить ему кусок дома, чтоб работал, и тряпку с ведром дать, что ли? И этой, как его, золы из печки в кухне?

Рита никак не могла представить себе графа с тряпкой в руках. А также с веником, с молотком и что там ещё бывает. Граф был весь лощеный, как из витрины, или как большие шишки, которых по телевизору показывают. Показывали. Дома.

Эх, дом. Честно говоря, чем дальше, тем меньше Рита о том доме думала, только о Ваньке душа болела, остальные-то не пропадут. Но может быть, выйдет как-нибудь заслать туда Валю, пусть хоть новости узнает, что ли? Надо поговорить.

Рита сняла выходное платье, переоделась во что попроще, поставила на печку сваренный вчера и настоявшийся у ледника бульон, позвала Бабетту – помогать борщ варить. И пронеслась ураганом по дому – нужно было решить, куда заслать наутро графа.

Библиотека – отменяется. Ещё надо не забыть получить отчёт от Марго – что там делал Филипп. Правда, вместе с ним на лестнице сидела ещё и Эрмина, и она сразу же стала просить разрешения читать какую-то книгу – да пусть читает, конечно, читать хорошо и правильно. И вообще девочка сюда приехала не ей платья шить, а учиться новому, вот пусть и учится – у госпожи Фонтен, вроде они там неплохо спелись, и в книгах если что хорошее вычитает – то тоже пусть.

Правда, Эрмина отчиталась, что обе куклы измерены, и она уже сегодня выкроит им всё, что собиралась. А Филипп рассказал, что три самых верхних полки готовы, и он бы тоже взял почитать книгу – вот эту, о ментальной магии. Так в списке и отметили, что магия – у Филиппа, а у Эрмины – что? Анжелика? У них тут тоже есть Анжелика? И это тоже роман про любовь? Та, что Рита читала дома примерно в возрасте Эрмины, была написана значительно позднее.

Рита взяла книгу, разглядела – нет, это какая-то другая Анжелика.

«Моя нынешняя жизнь началась с того, что я очнулась в часовне замка Лимей, среди черепов и костей, и в окружении его высочества принца Лимейского, ныне короля Анри, и его друзей – графа Саважа, ныне герцога, и виконта де ла Мотта, ныне графа. Они-то и рассказали мне, что я была отравлена, и спаслась не то господним чудом, не то молитвами всех, кто меня знал, не то магическим искусством Орельена де ла Мотта. Я же сама полагаю, что тут сыграли роль все три фактора, но без Орельена всё равно ничего бы не вышло. Я не помнила ничего из своей прежней жизни в доме моего отца, но зато обладала воспоминаниями о какой-то совсем иной жизни – наверное, это всё снилось мне, покуда я находилась в беспамятстве. Впрочем, вернувшие меня к жизни рассказали, что меня зовут Анжеликой де Безье, и я – невеста его высочества. Этот момент стал отправной точкой, а далее уже…»

Далее Рита читать не стала, но подумала, что можно бы – потом. Надо будет расспросить Эрмину – о чём вообще книжка. А пока дети пусть читают, а она пойдёт дела решать.

Графа можно позвать в кабинет. И тут оговорить условия. И Валика с утра за шкирку подержать хорошенько, чтоб не смел ничего скрывать – если вдруг что.

Конечно, идеальными местами для графских белых ручек Рите виделись чердак или кладовка. Но на чердаке живет паучья матерь, кстати, надо бы сходить поздороваться. Туда графу прежде неё самой нельзя. Или вот ещё большая столовая, тут и люстры в паутине, и окна грязнущие, и пол весь рассохся, и стулья в перетяжке нуждаются… нет, тут она сама справится. Надо что-то такое, где нельзя ничего испортить. Или не страшно, если ей всё равно потом придётся переделывать.

Рите всё это живо напомнило студентов, которых приводили в фонды музея, чтобы они знакомились с работой. Рита и её коллеги брали этих студентов в оборот – рассказывали и показывали, учили работать с базой данных, а ещё – отправляли обеспыливать коллекции. То есть, проще говоря – мыть хранилища, и тоже – те, где нельзя было ничего сломать или испортить. С мытья хранилищ нередко начиналось знакомство с работой и у новых сотрудников, и некоторые, поглядев на занозистые стеллажи в слабо освещённом подвале, быстро убегали прочь, хотя ещё накануне рассказывали о том, что работа в музее – это большая светлая мечта с детских лет. Вот и тут – нужно занять графа так, чтоб убежал? Когда лично встретится с тем, что так желает заполучить? Попробуем!

Напротив столовой располагалась бальная зала, Рита заглянула туда, посмотрела на зеркальную стену, люстры, балкончик для музыкантов под самым потолком… а не сюда ли его отправить, родненького? Тут замечательные пыльные шторы, через окна ничего не видно, паутина клочьями, а паркет рассохся только в путь – то и дело торчат выступающие плашки, она сама чуть не завалилась. Зеркальная стена, наверное, будет очень красивой, если её привести в порядок, но для этого её нужно помыть. Высота пять метров, ага. Единственная пока найденная стремянка в библиотеке. И ещё придётся смотреть состояние зеркального слоя – не нужна ли реставрация. И люстры чистить, а граф-то, кажется, совсем не маг, это Эрмина с люстрами на «раз» расправляется, а ему как придётся?

Рита шла в кухню и потирала руки в предвкушении.

На кухне загруженная по всем правилам Бабетта помыла и почистила нужные овощи, и с любопытством ждала, что дальше. А дальше уже, как песня – капусту в кастрюлю, свёклу-морковку-лук-перец-помидор в обжарочку. Картошку порезать и заготовить. Зелень тоже порезать. Мясо снять с кости, нарезать тоненькими ломтиками, а дальше уже пусть кто хочет – кладёт в суп, а кто хочет – ест вприкуску. Сметану в мисочку красиво выложить, и можно подавать.

Домочадцы смотрели с изумлением – что это такое они притащили. А потом распробовали и даже добавки просили, особенно Филя и Валик. И чаем свежим этот праздник живота запить – самое то, даже уже никаких сладостей не нужно.

– Так вот, друзья мои, завтра с утра к нам заявится граф собственной персоной, – сказала Рита, когда все поели. – Понятия не имею, как именно он собирается участвовать в нашем ремонте и уборке, но раз захотел, и раз я не имею права его послать восвояси – то пусть работает, а мы поглядим. Я думаю предложить ему на упорядочивание бальный зал, что скажете?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– В кладовку бы его в какую-нибудь, – пробурчала Бабетта.

О да, мысли сходятся. На первом этаже ещё оставалось несколько нетронутых кладовок, наполненных неизвестно чем.

– Нет уж, с содержимым кладовок мы сами справимся, – покачала головой Рита. – Нам нужно помещение, в котором сложно что-то испортить или напакостить, специально или по незнанию.

– А вдруг он… что-нибудь ищет? Что-нибудь ценное? – спросила Эрмина. – И вся эта история – только маскарад для его истинных намерений?

– Запросто, – вздохнула Рита. – Увы, просветить ему голову мы не сможем.

– Просветить? – не понял Филипп. – Для чего?

– Ну, это я фигурально выражаюсь. Так говорят, когда хотят узнать, что человек думает. Ещё говорят – залезть в голову.

– Это-то как раз несложно – что человек думает, – пожал плечами мальчик. – Для мага, конечно.

– Что? – нахмурилась Рита. – Несложно?

И этот… мальчик знает, что она думает?

– Да, если настроиться определённым образом. Маг чувствует отношение к себе и намерения в отношении себя, а маг-менталист может больше.

– И что, у нас есть такой маг-менталист?

– Да, – Филипп долго решался, но потом согласно кивнул.

– Кошмар, – резюмировала Рита.

– Почему же кошмар? – поинтересовалась госпожа Анна. – По большому счёту, ничего особенного.

– Мне неприятно осознавать, что в моей голове будет копаться всяк, кому не лень, – сообщила Рита.

– Копаться не будет, ибо зачем? Вы думаете, что содержание вашей головы всем интересно? – улыбнулась госпожа Анна. – Это делают только по необходимости, потому что для развлечения – слишком много сил нужно затратить. А когда становится легко, то в таком возрасте уже не до развлечений, поверьте.

– Вы что, тоже так умеете? – Рита беспомощно вертела головой и переводила взгляд с одного сотрапезника на другого.

– Из нас только госпожа Бабетта не маг, – пожал плечами Филипп.

– И то я бы поспорил, – промурлыкал кот.

– Тьфу на вас, – выдохнула Рита. – Маги, значит. Мысли читают.

– Я не читаю никаких мыслей, – сказала Эрмина. – И все мы, если вы помните, давали клятву не вредить вам и дому.

Точно, так было.

– А клятву не вредить графу, значит, не давали, – качала головой Рита.

– Нет, – улыбнулся Филипп, и какая же душевная у него стала улыбка.

– Значит, будем разбираться совместно, так? – Рита просто не смогла не улыбнуться в ответ.

Наутро к приезду графа они успели подняться, позавтракать и обеспечить графу фронт работ.

– Где набирать воду, я покажу, – смеялся Филипп.

Он был очень рад, что может заниматься книгами в библиотеке.

– Я тоже покажу, – вторила Бабетта.

 Молодёжь предвкушала. Рита заразилась общим настроением и предвкушала вместе с молодёжью.

Граф отличался точностью – когда часы в кабинете пробили десять, у входа остановился его элегантный экипаж. Кучер остался дремать, а сам он вышел наружу, и подошёл к выстроившимся на крыльце Рите с домочадцами.

– Доброе утро, госпожа Маргарита, доброе утро, господин Валентин, госпожа Анна, госпожа Эрмина. Остальных я, кажется, не знаю.

– Это Филипп, мой двоюродный племянник, – кивнула Рита на молодого человека. – И Бабетта, она – камеристка Эрмины. Господин граф Джилио приехал договариваться о своей части реставрационных работ.

– Верно, – кивнул граф. – Могу я войти?

– Да, вы можете войти и пройти со мной, – кивнула Рита.

Она провела графа в кабинет и кивнула на кресло для посетителей. Валентин просочился следом и сел на свободный стул.

– Благодарю, – на соседний стул граф поместил цилиндр и трость.

– Рассказывайте, – кивнула Рита.

– Я полагал, это вы расскажете мне, – он изобразил вежливое недоумение.

– О чём же?

– Какой этаж дома вы предполагаете разделить со мной.

– С вами лично я ничего делить не желаю, и вы о том осведомлены, – поджала губы Рита. – Если вам хочется приложить к чему-то руки – я готова пустить вас в бальную залу. У меня ещё нескоро до неё руки дойдут.

– А я думал, вы возьмётесь за неё в первую очередь, – улыбнулся граф.

– Глупо заниматься бальными залами, когда быт до конца не налажен, – пожала плечами Рита.

– Но в конце августа в Верлене, я слышал, традиционный сезон балов, так, господин Валентин? Я полагал, вы воспользуетесь этим поводом, чтобы окончательно войти в местное общество, и заодно показать, каким под вашим управлением стал этот дом, – вкрадчиво произнёс граф.

– До конца лета ещё ой как неблизко, – отмахнулась Рита. – Желаете посмотреть?

– Желаю, – кивнул граф.

Далее они втроём отправились в бальную залу.

– Видите? Портьеры, окна, люстры, пол. Зеркало. Потолок бы побелить заново. Вы хорошо умеете белить? – Рита испытующе глянула на графа.

Тот странно на неё посмотрел и спросил тоже:

– Скажите, вы уже договаривались с какими-то поставщиками краски и прочего в Верлене или в Совилье?

– Нет, я решаю эти вопросы немного иначе, – улыбнулась Рита.

– Хорошо, тогда я пришлю сегодня своего управляющего, и он всё посчитает.

– Управляющего? Извините, о нём договора не было, – встрял Валентин. – Вы можете рассказать ему, что вам требуется, он доставит. Но пари заключили вы, а не ваш управляющий, – покачал головой кот. – И если вы не готовы отказаться от него – то вперёд. Госпожа Рита, если что, всё делает сама. Значит, и вам придётся.

– Но позвольте, дорогой Валентин, какая же разница, буду я красить эти рассохшиеся рамы сам, или кто-то это сделает для меня?

– Этому дому – есть разница, – улыбнулся Валентин – совершенно по-кошачьи. – Или вы участвуете в работах сами, или – покидаете дом и отказываетесь от претензий.

Граф смотрел с изумлением.

– Это… где-то записано?

– Вот здесь, – кот постучал себя по лбу.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, – кивнул граф. – Боюсь, прямо сейчас я не смогу приступить, но я подумаю, как это сделать. И что же, я даже помощников не могу привести?

– Попробуйте, – пожал плечами Валентин. – Ситуация не самая распространённая, поэтому я даже и не могу сказать, облегчат помощники ваше дело или только усложнят.

– И ваше слово – закон, так? И вы уже расположены к госпоже Маргарите, и даёте ей дополнительные очки, – усмехнулся граф.

– Госпожа Маргарита уже вложила в этот дом немало своих сил, – покачал головой Валентин. – Она заработала эти дополнительные очки своими руками.

– Что ж, значит, я тоже начну… зарабатывать, – рассмеялся граф. – Вернусь после обеда.

– Как вам будет угодно, – кивнула Рита.

 И проводила его до выхода.