Текст книги "Музей магических артефактов (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Глава 22. Особенности ремонта волшебных домов

– Скажи-ка мне, друг Валентин, а что же, и впрямь дом можно ремонтировать только своими руками? – поинтересовалась Рита, когда стук экипажа графа затих вдали.

– Нет, но – вы ведь знаете, как нашим друзьям пришлось поступить, чтобы начать самостоятельно перемещаться по дому, – пожал плечами кот. – Понимаете, здесь и раньше не приветствовалось, чтобы посторонние ходили туда-сюда, а с тех пор, как прямых наследников не осталось, так и вовсе. Я не знаю, для чего господин Люсьен добавил в завещание этот пункт про добросовестного наследника и спор, наверное – из лучших побуждений. Все самые странные вещи на свете делаются из самых лучших побуждений. Но вас, госпожа Маргарита, я нашёл сам, и на мой взгляд, вы в качестве хозяйки справитесь намного лучше, и поэтому подходите намного больше, нежели господин граф. Возможно, зайди речь об обычном доме, мне бы и в голову не пришло спорить с графом. Но дом господина Гийома – особый, с ним и обращаться нужно особым образом. Здесь не обойдёшься управляющим, рабочими и тканью для обивки модной расцветки. И мне очень жаль, что граф этого не понимает, и что тот человек, который ему обо всём рассказал, тоже не понимает. Или наоборот – понимает, и хочет посмеяться, – вздохнул Валентин.

– И что, когда этот проклятущий вернётся, мне у него над душой до ночи стоять? – нахмурилась Рита.

– Не обязательно вам, – тут же ответил кот. – Любой из нас справится. Госпожа Фонтен занята, а все остальные могут.

– Хорошо, договоримся. Пусть сначала возвращается.

Граф вернулся после обеда. И как же он разительно изменился! Рита даже не сразу узнала его в потёртой шляпе, крепких штанах, рубахе и жилетке с множеством нашитых карманов, и в прочных кожаных башмаках. С ним в карете приехали ещё трое мужиков, одетых по-простому, и привезли какие-то ящики.

– Итак, госпожа Маргарита, я готов приступить к работе, – кланялся граф по-прежнему изящно, хоть в модном сюртуке, хоть в рабочей жилетке.

– Ладно, – пробурчала Рита. – Идёмте в зал.

Под её взглядом приехавшие проследовали в зал, и начали с уважением разглядывать помещение. Ну да, большое. Ну да, запущенное. Но не безнадёжное же, так что пусть берут и делают.

Оказалось, что один из мужиков, Клод – плотник, умеющий работать с паркетом. А двое других – на все руки.

– Хозяюшка, скажите, – поклонился Клод, – а есть ли лестница? Мы бы сняли шторы, да я бы рамы оконные посмотрел – может, где подправить надо.

Что, дать им, так уж и быть, лестницу из библиотеки?

– Момент, – Рита вышла наружу и позвала Филиппа. – Скажи честно, тебе там будет, что делать, если некоторое время без лестницы?

– Да, – улыбнулся тот. – Как раз нужно составить список книг с очередной полки, на это время я могу уступить лестницу людям господина графа.

– Вот и отлично, – кивнула Рита. – И забрать потом не забудь. – Валентин, будешь приглядывать.

– Буду, – вздохнул кот.

Филипп потащил в зал лестницу, Валентин остался приглядывать, а Рита кликнула Бабетту, и вместе с ней отправилась на штурм столовой. Здесь тоже хватало и пыли, и сажи, и паутины, и какого-то застарелого мусора. Плюс нужно было проверить запасы посуды – очевидно, они находятся в кладовой возле кухни, Рита туда мельком заглядывала, но провести инвентаризацию пока руки не дошли.

А пока они тоже сняли шторы – без лестницы, по принципу «домик-домик, помоги», и домик помогал, и шторы сами снимались с крючков и падали им в руки, поднимая тучи пыли. Вытащили их во двор и вытрясли хорошенько – прежде, чем замочить в большом корыте. Дальше глянули, поняли, что лестница понадобится-таки – обметать паутину, и Рита попросила Валентина сообщить, как только работнички её освободят. И они с Бабеттой взялись мыть окна.

Она не сразу поняла, что за стуки и крики раздаются со стороны той самой залы, выскочила на площадку, куда выходили двери обоих помещений, огляделась… и расхохоталась. Судя по всему, Валентин сбежал, двери закрылись, и выйти работнички не могли. Никак. Вот и стучали.

Рита просмеялась, убрала с лица усмешку и открыла дверь. На неё уставились четыре пары глаз, и самым изумлённым был как раз граф.

– Как это понимать, госпожа Маргарита? – вопросил он. – Куда делась дверь?

– А куда тут всё девается? – пожала она плечами. – Вот туда же и дверь. Вы в волшебном доме или где?

– И как тут ходить-то? – пробурчал один из мужиков-работников.

– Под присмотром хозяев, – строго сказала Рита. – И никак иначе.

– А молодой-то господин ходит, и ничего, – продолжал бурчать тот самый мужик.

– Так если хозяйкин родич, – откликнулся второй, – ему-то и можно, наверное.

– Ему – можно, – согласилась Рита. – А вам придётся пока вот так. Стучать по надобности. Кто-нибудь придёт и вас спасёт.

До вечера впускать-выпускать бедолаг пришлось ещё несколько раз. И надо сказать, господин граф вёл себя тихо и смирно, безропотно входил и выходил вместе со всеми. Или вовсе оставался в зале и что-то изучал в стенах и зеркале. Может, задумался о том, нужно ли ему такое сокровище?

Перед закатом Рита пришла в зал сама – оценить масштаб разрушений. Что ж, шторы сняты и вынесены наружу, оконные рамы подправлены и ошкурены, паутина убрана, висящие клочья штукатурки тоже убраны. Одна рама извлечена из оконного проёма, и правильно, там бы заменить кое-что. Очень интересно, что тут будет завтра поутру?

– Ладно, работа принимается. Ступайте, мойте руки, и поднимайтесь наверх – ужинать. Валентин проводит.

О том, что работников надо кормить, Рита усвоила с детства. Вот как раз и борщ доестся, и ещё они с Бабеттой сделали жаркое на скорую руку – после обеда покидали в большой горшок овощи, мясо, приправы и соль, и оно всё томилось в печке часа три. Уж наверное, съедобно.

Господин граф, оказавшись в гостиной третьего этажа, разглядывал там всё с интересом. И не мог не заметить, что здесь-то всё хорошо.

– Скажите, госпожа Маргарита, где вы нашли эту ткань для обивки?

– Она была мне предложена, и я не отказалась, – улыбнулась Рита.

– А кто вам реставрировал мебель?

– Валентин договорился. Как видите, пока удалось сделать ещё не всё.

И вправду, стулья, на которых сидели, были в порядке. И стол, и скатерть, и приборы. И люстра. Но шкаф у стены с декоративными тарелками – ещё нет, и ковёр бы заменить, или починить. Ничего, сделаем.

Граф очень хвалил еду и просил разрешения прислать своего повара в обучение к местному, Рита ответила – что подумает. Не до обучения местных поваров пока.

И потом он ещё на крыльце поцеловал Рите руку, и сказал – прощаемся до утра. Они вернутся к девяти часам.

Карета отбыла, а Рита пошла наверх. Это нужно было запить.

Валентин или кто-то ещё догадались и подсуетились, и корзинка с бутылками вина уже стояла на столе.

– Ну, что скажете, домочадцы? – Рита плюхнулась на стул и вытянула ноги.

– А скажу я вам, работать руками господин граф умеет, – сообщил Валентин. – Ему определённо доводилось это делать раньше. И молоток он в руках держал, и другие инструменты. Да и тряпку, похоже, тоже.

– Из грязи в князи? – усмехнулась Рита. – Именно поэтому он и шифруется от всех, и даже журналист Жорж толком не знает, откуда тот взялся?

– Кстати, мне завтра обещали привезти газеты со статьями того журналиста, – сообщил кот.

– Отлично, Валечка, тащи их сразу ко мне, и будем читать. Потому что молодой человек должен посетить нас уже послезавтра.

– А можно, мы уже пойдём? – спросила Эрмина. – Тоже будем читать. Очень уж книга оказалась интересная.

– Книга? – не сразу сообразила Рита, потом вспомнила. – Это которая про Анжелику?

– Да, – улыбнулась девочка. – Нам очень нравится!

– Это про любовь?

– И про приключения! Я слышала об этой фамилии, но никогда не знала, что одна из них могла стать королевой. Но почему-то не стала, мы пока ещё не дочитали. Но представляете, у девушки прорезались магические силы только в восемнадцать лет!

– Так не бывает, – нахмурился Филипп.

– А вот и бывает, – возразила Эрмина. – Написано же!

– Мало ли, что напишут, – продолжал упорствовать тот.

– Бывает, молодой человек, бывает. Магия – она вообще не очень-то поддаётся правилам. Бывает почти всё, только – каковы потом последствия? – хитро глянула на него госпожа Фонтен.

– Наставники в школе мне тоже всегда первым делом говорили про последствия, – вздохнул парень.

– И правильно делали, – улыбнулась почтенная дама. – Но ты их, как мне кажется, не очень-то слушал.

– Всякое бывало, – он опустил взгляд в пустой бокал.

Ну да, конечно, если б думал о последствиях – не сидел бы тут, скрываясь от властей. И то, не вечно же ему здесь сидеть? Впрочем, пока никуда не стремится – и хорошо. А потом разберёмся.

– Госпожа Маргарита, а почему вы сказали, что господин Филипп – ваш родственник? – спросила Бабетта.

– Ну а как ещё объяснить его наличие здесь? – пожала плечами Рита. – Самое простое, что пришло мне в голову. Чтоб все знали, что не посторонний. Ты, Филя, не обижайся, если уж скрываться – то по правилам. Ещё бы имя тебе какое-нибудь другое придумать.

– Спасибо вам, госпожа Маргарита, – молодой человек поклонился. – Я… и мечтать не мог о таком родстве. Я с удовольствием буду вашим племянником. А имя… можно оставить, наверное. Мало ли в мире Филиппов?

– Наверное, много, даже и не знаю, – пожала плечами Рита.

– Это правильно, что не посторонний, – согласилась госпожа Фонтен. – Меньше слухов и сплетен. Как вы убедились, наша уединённая жизнь никак не мешает их распространению. А сейчас я, с вашего позволения, откланяюсь до завтра.

И это послужило сигналом – все принялись подниматься и желать друг другу доброй ночи.

А поутру Рита первым делом, едва умывшись и одевшись, кликнула с собой кота, даже и не принявшего пока человечий облик, и побежала вниз – смотреть на бальную залу. Сначала глянула в столовую и порадовалась – потолок был свеж, окна блестели. Люстру вчера не почистили, она и висела вся в паутине. И мусор как не вынесли, так и лежит. Но процесс определённо идёт.

А потом они заглянули в бальную залу… и Рита расхохоталась. Ржала, как ненормальная, и не могла остановиться.

Потому что бальная зала пребывала в своём первозданном запущенном виде. Штукатурка висит клочьями, рамы кривые, стекла грязные. Та рама, что была вытащена, вставлена на место – рассохшаяся и облупившаяся. Не зная, невозможно было заподозрить здесь какие-то работы вот прямо накануне.

И господину графу ещё предстояло об этом узнать.

Глава 23. Скандал

Домочадцы отреагировали на удивление слаженно – громким изумлением. Потом Бабетта отвернулась и пробормотала что-то вроде «так ему и надо, графу-то». Филипп рассмеялся тихонечко, Эрмина и госпожа Фонтен переглянулись с улыбками.

– Вот только как он своим работникам всё объяснит? – спросила Бабетта.

– Это уже его головная боль, – отмахнулась Рита.

– Работники знали, куда ехали, – сказала госпожа Фонтен. – И если будут злы на господина графа – то пусть он им напомнит.

И с этой светлой мыслью они отправились завтракать.

Граф появился, когда все они уже завершили завтрак и разошлись по делам – Филипп с Эрминой в библиотеку, госпожа Фонтен в мастерскую, а Рита и Бабетта в столовую. Сегодня предстояло вычистить люстру и привести хотя бы в относительный порядок стулья.

Но сначала – встретить господина графа.

Господин граф был необыкновенно любезен, привёз Рите букет роз из цветочной лавки Верлена, говорил о чудесной тёплой погоде и ещё каких-то мелочах – пока не вошёл в бальную залу.

– Видите ли, госпожа Маргарита, – начал было он.

И замолк на полуслове, увидев, на что за ночь стало похоже помещение, в которое он вчера усердно вкладывал свои собственные силы и ресурсы.

Он недолгое время молчал, а потом повернулся к Рите и очень тихо спросил:

– И как это понимать, госпожа Маргарита?

– Я, господин граф, предпочитаю не понимать, а принимать, – сказала она.

Постаралась без усмешки – чтобы не разозлить его ещё больше.

– Но… как вы это сделали и для чего? – он смотрел так, что…

Хотелось отойти подальше, в общем. Прочь с линии огня.

– Уверяю вас, я не делала ничего. И точно так же изумилась, когда зашла сюда утром.

– Значит, это сделали ваши домашние!

– Кто же? Молодёжь или почтенная госпожа Фонтен? – поинтересовалась Рита. – Если вы думаете, что нам тут дела нет, кроме как вам пакостить, то вы глубоко заблуждаетесь.

– Господин граф, – проникновенно начал Валентин. – Дом господина Гийома имеет свою собственную волю. Он не может сделать ничего с вашим наличием, раз уж господин Люсьен вписал такой пункт в завещание. Но может сообщать, что он думает по вашему поводу, хоть бы и таким странным способом, – и поклонился ещё, самым вежливым образом.

– И вы думаете, я в это поверю? – нахмурился граф. – Какие глупости! Будете вы тут мне рассказывать о собственной воле домов и вещей в этих домах! Мне кажется, это человеческое упрямство и злонравие, не более того. Не ожидал от вас, госпожа Маргарита, как вас там, простите, не запомнил. И я вас предупреждал, что одинокой женщине нечего ввязываться в эти игры, вы меня послушали? Что ж, значит, я тоже более не склонен слушать вас, – развернулся на каблуках, и хотел было спускаться по лестнице, но Рита остановила его.

– Не думаете ли вы, что всё это сделала я и со зла? – спросила она. – Даже если отбросить соображение о том, для чего это мне, то есть же и ещё одно – как именно я это сделала. Как, по-вашему, я состарила за ночь оконные рамы? Я, конечно, представляю, как можно это сделать, но у меня с собой ни инструментов, ни химикатов! Откуда там взялась старая облупившаяся краска? Каким образом я вернула на место осыпающуюся штукатурку? И даже если принять, что пауки сами всё заплели, то не за одну же ночь?

Но граф не желал слушать доводы рассудка.

– Уважаемая госпожа, я думаю, вы сейчас скажете мне что угодно, только бы отвести от себя подозрение. Не удастся, сразу говорю, – он уже вполне взял себя в руки и улыбался.

– Господин граф, – вмешалась госпожа Анна, – скажите, у вас в семье никогда не было магов?

– К чему этот вопрос, госпожа Фонтен? – нахмурился граф. – При чём тут маги и не маги?

– Непосредственно к нашему делу, – отозвалась она мгновенно. – Потому что любой маг знает – в мире возможно гораздо более того, что мы можем себе вообразить. И если господин Гийом во времена оны заклял свой дом суровым образом, то нам остаётся только принять это во внимание. Вероятно, вы вчера что-то сделали не так, если дом не принял ваших трудов.

– Да глупости это всё. И про магов, и про вашего господина Гийома. Дом – это дом. Недвижимое имущество. И я честно собирался его приобрести. Раз у имущества нет наследников – то у распорядителей, то есть – у города. И я не понимаю, на каком основании вы вставляете мне палки в колёса, уважаемые дамы. И господа. Я имел намерение рассчитаться с вами честно, но вы вынуждаете меня действовать иначе. Не прощаюсь, – он коротко поклонился и сбежал по лестнице вниз.

Крикнул своим разбежавшимся куда-то рабочим, что ещё вернётся, заскочил в экипаж и велел править в город, да поживее.

Рита переглянулась с Валентином и госпожой Фонтен – молодёжь только изумлённо взирала на всё происшедшее.

– И что теперь будет? – тихонько спросила Бабетта.

– Кто бы знал, – вздохнула Рита. – Наверное, какую-то пакость вытворит.

– Очень вероятно, – согласилась госпожа Фонтен.

– Но жизнь-то идёт, – Рита оглядела домочадцев. – И мы делаем дальше всё то, за что взялись, так?

Дождалась подтверждения от каждого, после чего пошла в столовую. Увы, настроение было безнадёжно испорчено, но когда это мешало работать? И даже наоборот, добрая порция работы могла победить самое что ни на есть дурное настроение.

Граф вернулся вскорости после обеда. И притащил с собой – кто бы мог подумать – господина Руа и неряху-трактирщика Марсо. Рита и кот вышли их встретить, остальные попрятались наверху.

– Госпожа Маргарита, я требую, чтобы вы допустили в дом этих людей, бывших свидетелями нашего с вами договора, – сказал он.

– Извольте. Вы желаете показать им бальную залу? – поинтересовалась Рита.

– Именно, – отрезал граф.

– Хорошо, – кивнула она. – Господа, следуйте за мной.

Господин Руа и господин Марсо поднялись следом за Ритой на второй этаж, где она открыла двери в бальную залу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Вот, видите? – сощурился граф. – Я готов представить свидетельские показания о том, что вчера вечером, когда я покинул этот дом, помещение оставалось в совсем ином виде.

– Вам надлежит подробно описать, что было сделано, и что изменилось, – сказал господин Руа.

А неряха Марсо, как обычно засаленный и лохматый, оглядывался по сторонам, и как бы не принюхивался.

Тем временем граф позвал ожидавших его во дворе рабочих, Валентин привёл их, и плотник Клод взялся пояснять. Подробно рассказал, что делали вчера – про рамы, краску, штукатурку и паутину, и что там ещё. Господин Руа кивал.

– И что же, господин граф, вы обвиняете госпожу Маргариту во всём видимом нами ущербе? – поинтересовался мэр.

– Именно, – холодно сказал граф. – Её, и господина, что при ней, тоже. И ещё здесь есть люди – молодёжь, молодёжь всегда горазда на шалости, но это, на мой взгляд, уже не шалость. И старая дама, которая, наверное, тоже может строить какие-то козни, – сказал граф с чувством.

– Ну вы что-то уже совсем! Дети у меня тут хорошие, ясно вам? – Рита набычилась и попёрла на графа. – И даже не думайте говорить о них гадости! А госпожа Фонтен мухи не обидит!

– Что-то вы и впрямь хватили лишку, дорогой господин граф, – кивнул мэр. – Моя дочь не способна на подобные вещи, её камеристка тоже. Госпожа Фонтен – обычная старушка, подобно моей почтенной матушке. А вот госпожа Маргарита, свалившаяся неизвестно откуда, вызывает подозрения! И я не позволю своей дочери ни дня оставаться в этом подозрительном доме, понятно? Немедленно позовите Эрмину и скажите ей, что они с Бабеттой отправляются домой! – сурово сказал господин Руа. – И госпожу Фонтен я забираю, и запрещаю ей возвращаться сюда!

– Госпожа Фонтен сама за себя скажет, – покачала головой Рита. – Это было её решение – помочь мне. И я благодарна ей за это. Как и Эрмине с Бабеттой.

– Помогли – и будет. Что-то вы совсем не выказываете благодарности, госпожа Маргарита! Вас приняли в городе и в обществе, а вы показываете нас перед гостями города с такой неприглядной стороны! – продолжал высказываться мэр.

– Простите, но никого я ни с какой стороны не показывала, – покачала головой Рита.

Вот ещё! Но по опыту Рита знала, что спросить с вздорным и не желающим слушать доводов разума начальством – бесполезно. А этот индюк надутый – увы, начальство. Поэтому она молча смотрела, как мэр требует к себе дочь, как закаменело лицо Эрмины, как вытирает слёзы Бабетта, и только лишь госпожа Фонтен не теряла присутствия духа. Она подошла попрощаться и подмигнула Рите.

– Перебесится и успокоится, – сказала почтенная дама. – И я поговорю с Амелией, чтобы вернула его в разум. Держитесь, дорогая, всё образуется, непременно образуется.

В экипаж господина мэра загрузили вещи Эрмины и госпожи Фонтен, и туда сели дамы, а сам он устроился рядом с кучером. В экипаж господина графа забрались его работники и промолчавший всё это время неряха Марсо, после чего все они покинули дом.

Рита села на ступеньки крыльца и расплакалась. Просто от бессилия. Потому что не очень-то понимала, что теперь дальше. Валентин и Филипп сели по разные стороны от неё.

– Госпожа Маргарита, не печальтесь, – начал кот. – Госпожа Фонтен права – он остынет. Приедет домой и остынет.

– Чем это мне грозит, как ты думаешь?

– Да вряд ли чем-то суровым. Ну подумаешь, увез ваших гостей.

– Эрмина его дочь, я понимаю.

– Да, Эрмина ему дочь. А госпожа Фонтен – нет, зато она приятельница старшей госпожи Руа. А госпожа Амелия Руа – одна из самых здравомыслящих женщин, кого я только знаю.

– Любопытно, что будет делать граф, – сказал Филипп.

– Весьма и весьма. Был бы умным – послушал бы и подумал, что он делает не так. Может, ещё и одумается, – сказал кот.

– А нам-то всё равно надо работать, – вздохнула Рита.

– Да, мы с вами и мы продолжаем, – откликнулся мальчик. – Буду рад помогать вам и дальше, дорогая тётушка.

– Тем более что завтра приедет журналист, а прессу нужно приручать, – вспомнила Рита. – Значит, идём и постараемся до заката сделать ещё что-нибудь полезное.