Текст книги "Изменяя правила (ЛП)"
Автор книги: Сагара Люкс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Мне всегда сходило с рук.
– Брайан хочет вернуть свою маму, – настаивает Джейк.
– А твой сын заслуживает отца. – Он не спрашивает, откуда я знаю, и это хорошо, потому что наше время вышло. Быстрые шаги пересекают коридор в направлении кабинета. – Возвращайся к своей жене, Джейк. И никогда больше мне не звони.
Что бы Джейк ни пытался мне сказать, это заглушается звуком хлопающей двери. Продолжая держать в руках телефонную трубку, я поворачиваюсь в сторону входа.
Там стоит Джун и смотрит на меня, как никогда разъярённый.
ЧЕТЫРЕ ГОДА НАЗАД
– Мама, я не понимаю.
– Что, милый?
Брайан двигает ладью, чтобы съесть моего коня.
– Почему его называют дьяволом?
Я хожу слоном, пряча напряжение за улыбкой.
– Почему ты хочешь знать?
Сын скрещивает руки на груди размышляя. Его взгляд прикован к шахматной доске, но на самом деле он на неё не смотрит. Три хода назад я дала ему шанс выиграть, он им не воспользовался. Тогда я поняла, что он тянет время, потому что хочет о чём-то поговорить, поэтому подыграла ему и стала ждать.
– Джун не так уж плох, – говорит он в конце концов.
Со вздохом откидываюсь на спинку кресла. С тех пор как Джун и Брайан стали проводить время вместе, я вижу, как сильно изменился сын. Он вырос не только физически, но и умственно. Я всегда старалась стимулировать развитие Брайана, но при этом держала подальше от мира, в который меня загнал его отец.
Джун показал ему другую реальность.
Он подтолкнул мальчика к тому, чтобы он задавал себе вопросы.
То же самое Джун делал и со мной.
До встречи с ним я никогда не чувствовала себя растерянной. У меня всегда было чёткое понимание своей цели: я хотела избавиться от Иноуэ-сама, вернуть свою жизнь и дать сыну будущее, которого он заслуживает, – как можно дальше от Иноуэ.
Я всё ещё мечтаю снова стать свободной, но теперь также вижу всё, что Иноуэ могли бы сделать для сына.
Я обвожу подушечкой пальца фигуру коня, что потеряла раньше, и размышляю.
– Как думаешь, что отличает плохого человека от хорошего?
Брайан свешивает ноги под стол. Он хмурится, прежде чем ответить. Моё сердце сбивается с ритма. Похоже хмурится Джун, когда что-то не сходится в его понимании. Брайан никогда раньше так не делал.
– Дьявол не хороший и не плохой. Он жестокий.
– Так же, как и Джун иногда.
– Только не со мной.
– Вы ведь много времени проводите вместе, верно?
– Да.
Насколько знаю, Оябун просил Джуна проводить с племянником пару часов в день. Первые несколько раз так и было, потом часов становилось всё больше и больше… Пока Брайан не начал проводить весь день с ним, а не со мной. Поначалу я не придавала этому значения, а, наоборот, пользовалась отсутствием сына, чтобы спланировать способ побега.
Только сейчас я поняла, какую совершила ошибку.
Иноуэ-сама никогда не заботился о своём сыне. Несмотря на то что мы жили в одном доме, он никогда не проводил с ним время. По сути, Брайан рос без отца. Я представляла, что, повзрослев, сын будет искать примеры мужчин, которые вдохновят его… Только я надеялась, что Брайан будет достаточно умён, чтобы искать их за пределами семьи Иноуэ.
– Джун когда-нибудь рассказывал тебе, чем он занимается, когда не с тобой?
Брайан качает головой. Я бы не хотела заводить с ним этот разговор, но не могу позволить малышу идеализировать его.
– Понимаешь, милый, в мире есть не только ты и я. Джун добр к нам, но он не добр ко многим другим людям.
– Это делает его плохим человеком?
– Никто из нас не может быть только хорошим или только плохим, но если ты делаешь кому-то что-то действительно плохое, то должен ожидать последствий, например того, что тебя будут называть определённым образом.
Мои слова, видимо, что-то затронули в нём, потому что Брайан снова опускает голову. Его взгляд направлен на шахматную доску, но он опять её не видит.
– О чём ты думаешь, малыш? – Я наклоняюсь к нему и касаюсь пальцем его лба. – От твоих мыслей столько шума, что их можно услышать даже за пределами этой комнаты!
Брайан скручивает руки на коленях, не решаясь, говорить или нет. До сегодняшнего дня никогда не случалось, чтобы он не мог мне что-то сказать.
– Вчера я задал Джуну тот же вопрос, что и тебе. Я спросил, почему его называют дьяволом…
– И что он ответил?
– Сказал не волноваться, ведь даже дьявол, прежде чем упасть во тьму, был ангелом.
Против воли я улыбаюсь. Джун редкий мужчина. Преданный, его искренность порой граничит с жестокостью, но он действительно чёртов дьявол.
Я подхожу к Брайану и беру его на руки.
– Он не причинит тебе вреда. Ты знаешь это?
Сын кивает, положив голову мне на плечо.
– Джун поклялся защищать меня. И защищать тебя тоже.
Тяжесть оседает у меня внутри. И давит.
– Дьявол славится не только своей жестокостью, но и умением обманывать людей.
– Он никогда не лгал мне.
Я целую сына в лоб.
– Есть много видов лжи. Некоторые раскрываются за один вздох, а другие занимают чуть больше времени.
– Дни?
– Иногда дни, иногда месяцы или годы. – Пожимаю плечами я.
Брайан снова хмурится. Разглаживаю его морщинки большим пальцем. Не хочу, чтобы он был похож на Джуна. Это чертовски больно.
– Мама, ты когда-нибудь лгала?
Я на мгновение замираю, не зная, как ответить. Ласкаю лицо сына, ободряюще улыбаясь.
– Только иногда.
«И только для того, чтобы уберечь тебя».
Глава 14
Глория
Сиэтл, настоящее время
– С кем ты разговаривала?
Мою кожу покалывает, едва её ласкает низкий, опасный тон голоса Джуна. Он не переоделся. Его ноги и грудь всё так же обнажены. Напряжённые мышцы покрыты тонким слоем пота, а также несколькими пятнами копоти. Волосы в беспорядке, кулаки сжаты. Его жёсткий взгляд бьёт мне прямо в живот. Хотя это трудно, я изо всех сил стараюсь не показывать никаких эмоций.
Я опускаю телефонную трубку на аппарат и не свожу с Джуна взгляда.
– Думаю, ответ ты уже знаешь.
Изнутри на него накатывает гнев.
– Умоляла спасти тебя?
В моих глазах вспыхивает злость.
– Меня не нужно спасать! – Упираюсь рукой ему в грудь и хочу оттолкнуть, но Джун слишком силён для меня. Он остаётся неподвижным, пока я выплёскиваю на него свою ярость. – Если бы хотела уйти, я бы уже это сделала. С твоего разрешения или без него.
– Ты уверена?
Джун хватает меня за запястье, блокируя у своей груди мою руку. Я чувствую, как под ладонью бьётся его сердце, как его тихое дыхание касается моей кожи. Мне всегда нравилось быть рядом с ним, но сейчас всё по-другому. Напряжение, охватившее нас, перегружает мои чувства, сбивая с толку. Я плохо соображаю.
Джун продвигается на пару шагов, а я отступаю. Мои бёдра ударяются о стол. Он тут же оказывается на мне, но не так, как хотелось бы моему телу. Джун не прикасается ко мне и не целует. Гнев, который я читаю в его глазах, воспламеняет моё тело невыразимым желанием. И в поисках воздуха я шевелю губами.
– Ты заключила договор с дьяволом, – напоминает мне жёстко. – Ты поклялась, что сделаешь всё, что я попрошу.
– Я просто ответила на звонок.
В его глазах мелькает понимание.
Я прикусываю губу, осознавая, что сказала слишком много. Тот факт, что именно Джейк позвонил мне, а не наоборот, позволяет Джуну взглянуть на события с другой стороны. Чем ближе он к истине, тем темнее становятся его глаза.
– Джун…
Как только произношу его имя, он делает шаг в сторону.
Я массирую запястье, которое он сжимал пальцами.
Несмотря на то что Джун отпустил меня, это ещё не конец.
Читаю это в его глазах.
– Собираюсь попросить тебя сделать кое-что для меня.
Взгляд холодный. Решительный.
Он не хочет меня наказывать, а собирается испытать.
Он хочет знать, с кем я – с ним или с Джейком.
Я дрожу от страха, но не отступаю.
– Я слушаю.
Он подходит к дивану и садится на него. Похлопывает себя по колену, жестом приглашая присоединиться к нему. Как только я отрываю бёдра от стола, его взгляд темнеет.
– Одежда.
Это всё, что он говорит. Она не нужна. Я снимаю блузку. Расстёгиваю джинсы и стягиваю их с ног. Стою перед ним, прикрытая только чёрным кружевным бельём. Я собираюсь расстегнуть лифчик, но Джун останавливает меня.
– На колени.
Похоть окрашивает его голос, и я сжимаю бёдра. Когда наклоняюсь, мои волосы сползают вперёд. Они ласкают мои плечи, как ласкали бы пальцы любовника – так, как Джун никогда не сделает.
Его руки созданы для того, чтобы рвать. Бить.
Пытать.
Но тем не менее к Брайану они относились с добротой.
«Джун не так уж плох».
Я не позволяю воспоминаниям отвлечь меня. Джун снова похлопывает себя по колену, и тогда я ставлю ладони на пол и как кошка подползаю к нему. Взгляд Джуна всё это время следит за мной. Он приоткрывает губы, когда я кладу руки на его бёдра и приподнимаюсь так, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
Я пытаюсь поцеловать его, но он хватает меня за шею, удерживая от себя. Его пальцы обжигают мою кожу. Они сжимаются, выдавая желание, которое Джун испытывает ко мне.
Однако это не всё.
Помимо вожделения, есть ещё и гнев.
Я скрещиваю руки за спиной и расстёгиваю лифчик. Бросаю на пол. Я стою перед Джуном обнажённая, а он не удостаивает моё тело даже взглядом. Он смотрит мне в глаза. Вглядывается в них так глубоко, что у меня создаётся впечатление, будто он может вырвать мою душу.
– Зачем он тебе звонил?
Его вопрос удивляет меня. Я пытаюсь привести мысли в порядок. Джун хватает меня за волосы и дёргает за них, побуждая говорить. В его больном сознании каждая секунда молчания – это секунда, которую я могу использовать, чтобы придумать ложь.
Поэтому спешу ответить.
– Он хотел помочь мне уйти.
– Что ещё?
– Больше ничего. – Я задыхаюсь, чувствуя, как от головы боль распространяется по всему телу. – Это всё, что он сказал!
Джун скрипит зубами.
– Ты уверена?
Я ни в чём не могу быть уверена, когда он так на меня смотрит. Он снова тянет меня за волосы, заставляя выгнуть спину. Я чувствую, как поднимается моя грудь, и соски задевают его потную кожу.
Мы оба стонем, но он восстанавливает контроль быстрее, чем я.
Джун отталкивает меня от себя. Бросает меня на пол, а потом расстёгивает брюки и берётся за член. То, что он не твёрдый, не очень хороший знак. Это значит, что гнев сильнее желания.
– Хочу, чтобы ты была голой.
Его просьба не имеет смысла. Его тело не готово овладеть моим, как и моё не готово принять его. И всё же я поднимаюсь с пола и спускаю трусики с ног.
Я не должна смущаться. Джун видел меня обнажённой десятки раз. Он лизал, трогал и насиловал каждую частичку моего тела, но в этот раз всё по-другому. Я крепко сжимаю зубы, наблюдая за тем, как он мастурбирует медленными, уверенными движениями.
– Покажи мне, как Джейк прикасался к тебе…
– Он меня не трогал.
Джун бросает яростный взгляд.
– Нет. Он просто трахал. И тебе это нравилось.
Я понятия не имею, что Джун хочет услышать, но я не могу ему лгать. Джейк трахал меня не потому, что хотел этого, но он всегда заботился о том, чтобы я получала удовольствие от нашего совокупления. Он заботился обо мне, когда Рулз был настолько не в себе, что не мог этого сделать. Но между мной и Джейком не было ничего интимного.
С Джуном всё иначе.
Каким бы неправильным, безумным или безрассудным Джун ни был, моя душа принадлежала ему ещё до того, как руками он коснулся моего тела.
– Скажи мне, чего ты хочешь от меня.
Это не просто просьба. Это мольба.
С разочарованным стоном Джун прекращает себя трогать. Он откидывает голову назад и опускает руки рядом с телом. Я никогда не видела его таким напряжённым и злым. Повинуясь инстинкту, я опускаю руки ему на бёдра, а губы – на член, и нежно целую. У Джуна прерывается дыхание.
Он не хочет этого.
Он не хочет меня.
Но он не отталкивает меня.
Я беру его в рот, все глубже и глубже. Джун сжимает кулаки, бьёт ими по дивану. Ощущаю, как его член увеличивается в размере, встаёт, пока не заполняет меня полностью. Теперь я с трудом пытаюсь принять его целиком. Головка врезается в моё горло. Я резко отстраняюсь, нуждаясь в воздухе.
Наши взгляды встречаются.
Теперь дыхание перехватывает у меня… Я совершенно ошеломлена интенсивностью эмоций, которые вижу в его глазах.
Гнев. Ненависть. Отвращение.
Я качаю головой, отстраняясь. Пытаюсь отстраниться, но Джун не даёт мне этого сделать. Он тянет меня, вынуждая оседлать его; мои ноги так раздвинуты, что режет болью. Джун шлёпает по груди, а затем пальцами щиплет сосок. Неважно, что я на грани кризиса. Он просовывает в меня два пальца, широко раскрывая меня. Моё тело реагирует на это, увлажняясь и сжимаясь.
Я откидываю голову назад, не в силах смотреть на него.
– Ты так возбуждена… – Его голос – тёмная ласка на моей коже; обещание невыразимых удовольствий. Джун вытирает пальцы о мой живот, затем зажимает моё лицо и заставляет посмотреть на него. – Это потому что он наблюдает за тобой, не так ли?
Я хочу что-то сказать ему, ответить, но ужас сжимает сердце.
Глаза Джуна устремлены на камеру.
– Может, они это делают оба. – Он дёргает меня за волосы так, что я выгибаю спину. По коже стекает дорожка ледяного пота, и Джун слизывает его. Язык такой тёплый и мягкий, не имеет ничего общего с грубостью его слов. – Тебе бы понравилось, будь это так. Правда?
– Они не смотрят на меня.
Я лгу ему, а может, и себе. Джейк устроил пожар, чтобы дать мне возможность уйти. Рулз втянул свою женщину в битву, которая ей не принадлежала. А что сделала я? Я осталась. Разделась. Я танцевала голая на ногах дьявола.
Джун приближает головку члена к лону и бросает мне вызов.
– Трахни меня, Глория. – Могу почувствовать, как его ненависть стекает по моей коже. На глаза накатывают слёзы ярости. – Покажи мне, как тебе нравится, когда на тебя смотрит другой мужчина.
«Мне не нравится».
Для возбуждения мне не нужно, чтобы за мной наблюдали другие.
Мне нужно, чтобы Джун желал меня так же как воздух.
Как он хочет власти или крови.
Но этого никогда не произойдёт.
Я отталкиваю его от себя и поднимаюсь на ноги. Подхватываю ранее снятую блузку и надеваю обратно. Тяну край вниз, насколько могу. Я злюсь. Разочарована.
Но прежде всего мне больно.
– Ты не должен был этого делать, – шиплю я.
– Нет, Глория. – Его тон твёрд. Кажется невозможным, что всего несколько минут назад он был готов войти в меня. Я не смотрю на него, но могу сказать, что Джун встал и наставил на меня палец. – Тебе не следовало этого делать.
Поворачиваюсь к нему в ярости.
– Что мне не следовало делать? Мне не следовало раздеваться? Или, может быть, не следовало высвобождать внутри тебя все эти ужасные эмоции, которые ты не можешь контролировать и которые так тебя злят?
– Ты не должна была выбирать его.
Это всего лишь слова, но я чувствую, как внутри меня взрывается бомба. В потрясении я резко замираю. Моё зрение затуманивается, звуки расплываются. В тишине шум мыслей становится оглушительным. На мгновение я теряю связь с реальностью.
Пока не слышу, как хлопает дверь и удаляются шаги.
Когда я снова открываю глаза, в комнате я одна. Джун ушёл, забрав с собой последний осколок моей души.
Глава 15
Джун
На дисплее высвечивается имя Ноя. После месяца молчания он выбрал самое неудачное время для звонка.
Кто знает почему, меня это не удивляет.
– Ной. – Я оскаливаюсь, готовый к бою. – Рад снова тебя слышать.
– Я тоже, Джун. Извини, что так долго не перезванивал, но работа занимала всё время.
– Не беспокойся. Я тоже был занят.
Слышна его лёгкая усмешка.
– С такой женщиной, как Глория в доме, я с трудом могу в это поверить. Она всё такая же ненасытная, как и раньше, верно?
Я прячу свой гнев за официальной улыбкой.
– Понятия не имею. В этом смысле она меня не интересует.
После минутного молчания Ной облегчённо вздыхает.
– Рад это слышать; по крайней мере, не будет никакого напряжения, когда она станет посредником между нами.
– Посредник? – От отвращения у меня кривиться рот. – Понятия не имею, что у тебя на уме, но я не позволю иностранной шлюхе совать нос в дела Иноуэ.
Ной снова вздыхает.
– Она ведь сказала тебе, не так ли?
– Что сказала?
– Что сотрудничала со мной, пока трахалась с твоим двоюродным братом.
Я глубоко вдыхаю и выдыхаю. Глубокий вдох, выдох.
Время по-разному влияет на каждого мужчину.
Иногда оно изматывает его, иногда делает мудрее.
Месяц, который я провёл с Глорией в ожидании появления Ноя, позволил мне задуматься об ошибках моей семьи и извлечь из них уроки. Я не похож ни на своего двоюродного брата, который позволил похоти взять верх над разумом, ни на своего дядю, который никогда не позволял чувствам преобладать над долгом. Я достаточно силён, чтобы принять гнев, который следует за провокациями Ноя, но и достаточно рассудителен, чтобы отбросить его в сторону.
Вздёргиваю подбородок, обнажая зубы.
– Может, на этот раз всё будет наоборот: она трахнет тебя, сотрудничая со мной.
На мгновение я больше ничего не слышу, даже шума ветра, который шевелит верхушки вишнёвых деревьев. Затем Ной разражается таким громким смехом, что я отдёргиваю телефон от уха.
– Ты просто нечто, Джун! – Я слышу скрип, как будто он поднялся со стула или открыл дверь. – Через две недели я планирую поужинать в том же месте, что и в прошлый раз. Буду рад, если ты придёшь, чтобы мы могли завершить нашу маленькую сделку.
– Я приду.
– Очень хорошо. – Ной втягивает воздух сквозь зубы, а может, улыбается. – Ты ведь приведёшь и Глорию, правда?
– Я человек слова, и она – часть предложения.
Смех Ноя – последнее, что я слышу, прежде чем он завершает звонок. После него у меня остаётся неприятное, склизкое чувство. Я сажусь у окна и прикуриваю сигарету. Холодный сквозняк заставляет меня дрожать. Мне следует принять душ и переодеться, но вместо этого я повторяю одно за другим имена из списка, что дал мой хакер и который отредактировала Глория.
***
Говорят, что дьявол – отец всякой лжи.
Глядя в зеркало, я не могу отделаться от мысли, что именно таков он и есть. В костюме за три тысячи долларов, с зачёсанными назад волосами, выбритым лицом и кобурой подмышкой – я прекрасная ложь. Лучшая, что я видел или слышал за всю свою жизнь. Меньше часа назад я покидал поместье, и мужчины склоняли головы, когда проходил мимо, ожидая моих распоряжений.
Когда-то я был таким же, как они.
Перед дядей я старался изо всех сил.
Я следовал правилам.
Защищал кодекс.
В каком-то смысле это до сих пор так. Но в то же время всё по-другому, потому что современный мир не создан для тех, кто следует правилам. Я поправляю галстук, выхожу из туалета и направляюсь к столику, который зарезервировал для себя и Грея Саммонса. Он уже сидит там с бокалом вина в руках.
Я протягиваю ему руку, представляясь.
– Благодарю за то, что согласился со мной встретиться. Я знаю, какую ценность имеет твоё время.
Его рукопожатие сильное. Крепкое.
– Твой звонок удивил меня, возможно, даже больше, чем твоя просьба о встрече без уведомления Ноя о ней. – Грей слегка подкручивает усы, пристально глядя на меня. – Я слышал, между вами вражда.
Я небрежно пожимаю плечами.
– Ты же знаешь Ноя: с ним нелегко иметь дело.
– О, это мне хорошо знакомо. – Он усмехается. – Я работаю с ним больше десяти лет. Ной может быть несносным сукиным сыном, особенно когда кто-то пытается его надуть.
– А что происходит, когда он сам обманывает других?
Я бросаю на стол конверт, что лежал в кармане пиджака. Грею Саммонсу требуется не больше секунды, чтобы открыть его и понять, что Ной не только сделал его богатым, но и лишил его большей части доходов.
– Как ты получил эти распечатки?
– Точно так же, как узнал твоё имя. – Я скрещиваю ноги, делая глоток вина. – Через свои источники.
Грей Саммонс закрывает конверт и кладёт его между нами на стол. – Полагаю, ты хочешь получить что-то взамен.
– Не что-то. Кого-то.
Его взгляд устремляется глубоко в мои глаза, не понимая.
Я прижимаю конверт пальцем, притягивая ближе к себе.
– Мне нужно имя человека, который помогает Ною управлять сайтами.
– Он использует несколько человек.
Я улыбаюсь.
– Ты прекрасно знаешь, кого я имею в виду.
Грей Саммонс отшатывается. Он снова закручивает усы, а затем наклоняется вперёд. Когда заговаривает, его голос звучит как шёпот.
– Тот человек знает больше, чем я, ты и Ной вместе взятые. Не зря никто не знает, как он выглядит и где живёт. Он может быть прямо здесь, в Сиэтле, или на другом конце света.
Я постукиваю пальцем по конверту.
– Дай мне что-нибудь, с чем можно работать, и я предоставлю тебе доказательства того, что Ной тебя обманывает.
– Отлично. – Несмотря на раздражение, Грей берёт конверт и убирает его в карман. – Попрошу своего айтишника прислать тебе его данные, как только выйду отсюда.
– Позвони сейчас.
Взгляд Саммонса устремляется на снующих вокруг официантов. Все ближайшие столики заняты. На нас никто не смотрит и не слушает, но мой собеседник ёрзает на своём месте.
– Определённые… соглашения требуют конфиденциальности.
– Позвони ему сейчас, – повторяю я.
Двигаясь осторожно, он достаёт свой сотовый телефон. Со своим человеком разговаривает не по-английски, а по-русски. Я знаю и этот язык, поэтому понимаю, что Саммонс не пытается меня обмануть. Мы все ждём, пока мой IT-специалист получит информацию. Когда всё готово, я встаю и протягиваю руку.
Саммонс колеблется, прежде чем взять её.
Меня прозвали «дьяволом» не только потому, что я жесток, но и потому, что договор со мной – это договор на всю жизнь и касается не только человека, его заключающего, но и всех людей, которых он любит. Когда вижу, что Саммонс смотрит на мою руку, не решаясь взять её, я растягиваю губы в улыбке.
– Есть какие-нибудь сомнения?
– Нет. Конечно, нет.
Как только сделка заключена, он поворачивается ко мне спиной и уходит. Не беда, если я остался в одиночестве. Я заказываю самое дорогое блюдо в меню и не торопясь, съедаю. Когда мой айтишник перезванивает, официант только что поставил на стол десерт за счёт заведения.
– Ты нашёл его?
– Не совсем.
От раздражения я хмурюсь. Когда имеешь дело с опытными или опасными людьми, время решает всё. Если бы знал, что заменить моего бывшего айтишника будет так сложно, я бы не стал его пытать и убивать: я бы отрубил ему ноги и язык, а руки оставил нетронутыми, чтобы заставить работать на меня.
– Расскажи мне, что ты обнаружил.
На заднем плане слышится шелест бумаг, словно он что-то ищет.
– В даркнете он известен под именем Гадес.
– Аид, – перевожу я. – Как бог подземного царства мёртвых.
– Именно так. – Такаши перечисляет то, что ему удалось обнаружить. – За последние полчаса я нашёл не менее пятидесяти аккаунтов, связанных с ним.
– Думаешь, на него работают хакеры?
– Будь я на его месте и мне потребовалось управлять всеми сайтами Ноя, я бы, наверное, тоже окружил себя надёжными людьми, но тут начинается самое интересное, потому что у всех аккаунтов есть кое-что общее.
– А именно.
– Цербер. Прозерпина. Минос. Орфей. Харон. Я могу продолжать читать список прозвищ, которые нашёл, но, думаю, ты уже понял, к чему я клоню.
Я вытираю рот салфеткой.
– Все они – имена мифологических персонажей, связанных с подземным миром.
– Это всегда он. – Шелест бумаги прекращается. – Аид, или как там его ещё зовут, работает в одиночку, хотя и через десятки разных аккаунтов, и это может затруднить его поиски.
Такаши прав, как бы неэффективно это ни было. Невозможно получить ответы, если некого спрашивать.
Нет соратников – нет зацепок.
Нет зацепок, нет шансов найти его.
Аид – ключевой элемент моего плана. Я не могу позволить себе сдаться, поэтому пытаюсь взглянуть на ситуацию с другой стороны.
– За последние годы бизнес Ноя сильно вырос. Если Аид продолжал управлять сайтами без помощи других людей, то увеличение объёма работы вынудит его разорвать другие партнёрские отношения или передать своих клиентов кому-то столь же опытному.
– Другие хакеры, – резюмирует Такаши. – Конечно! Они знают, как с ним связаться. Я могу составить список из ордеров на обыск, выданных ФБР, и сопоставить его с…
– Тебе не нужно ничего делать, – прерываю я.
Такаши делает шумный вдох.
– Я не подведу тебя, Оябун.
Он прав, что боится. Однажды Такаши уже разочаровал меня, когда принёс неполный список имён. Если это повторится, последствия ему совсем не понравятся.
По крайней мере, не так сильно, как мне.
– Позволь мне помочь, – настаивает он.
– Не нужно. Я уже знаю, с кем связаться.
ТРИ ГОДА НАЗАД
– Ты хотел меня видеть?
Оябун указывает подбородком на стул рядом со своим столом.
– Присаживайся, парень.
Вместо того чтобы сесть напротив меня, он подходит к окну.
– Через несколько месяцев должны зацвести вишнёвые деревья, – неспешно начинает он. – Я помню, как однажды ты, я и Хитоши сидели посреди сада и смотрели на них. – Дядя улыбается, вспоминая те времена. – Я бы хотел повторить это снова.
Я сжимаю пальцы в кулаки, но не возражаю.
– Если Оябун так хочет, я сделаю это.
Когда дядя поворачивается, чтобы посмотреть на меня, его лицо печально.
– Я когда-нибудь говорил тебе, почему люблю цветущую сакуру?
Да. Много раз. И всё же прошу его повторить.
– Почему?
Оябун вздыхает.
– Потому что они открываются за ночь, цветут несколько дней и исчезают навсегда. Жизнь, рано или поздно, исчезает. И знаешь, что остаётся?
– Честь?
– Сожаление, – поправляет он. – О том, что мы не сделали большего, не провели достаточно времени с теми, кого любим. О том, что не простили.
Я долго смотрю на дядю, не понимая, к чему он клонит.
Оябун не извиняется.
Он берёт на себя ответственность за свой выбор.
– Жизнь не только коротка, Джун. Она ещё и сложна. И мы – стрекозы, танцующие посреди бури. – Он делает паузу, чтобы перевести дыхание. – Иногда течение несёт нас именно туда, куда мы хотим. В других случаях – в противоположную сторону. Неважно, сколько силы в твоих крыльях. Стрекоза не может изменить направление ветра: она может лишь приспособиться к нему и попытаться взлететь как можно выше.
Чувствую, как внутрь меня прокрадывается странное предчувствие.
– Что ты пытаешься мне сказать?
Шаг за шагом Оябун приближается ко мне. Он садится за стол с измученным вздохом.
– За последние несколько недель ты много времени проводил с сыном Хитоши.
– И?
– Что ты думаешь о нём?
Инстинкт подсказывает мне солгать. Я всегда следовал своим инстинктам, но в данном случае не могу этого сделать, ибо связан с Оябуном узами верности, уважения и чести.
– Брайан маленький, но у него очень живой ум.
Оябун улыбается.
Не помню, чтобы когда-нибудь видел у него такую улыбку.
– Я подозревал это. Видишь ли, Джун, все мы стрекозы, а чужеземка, которую Хитоши привёл с собой, – это буря, которая нас поглотила. Если ты понимаешь, о чём я?
– Думаю, да.
На самом деле, я боюсь, что да. Дядя – очень хороший наблюдатель. Хоть и небольшой, но есть шанс, что он заметил, как я смотрю на Глорию. Хитоши одержим ею, но официальных связей между ними нет. Даже если бы стало известно, что мы с ней в отношениях, никто не мог бы возражать – хотя это будет открытой войной в семье Иноуэ.
– Как только её увидел, я понял, – она доставит нам проблемы. Я подумывал избавиться от неё, но Хитоши был непреклонен. Он даже зашёл так далеко, что угрожал мне…
От недоумения широко раскрываю глаза.
– Он поставил меня перед выбором: принять её или отказаться от него. – Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что никогда не видел его таким усталым. Дядя летел так далеко, как только мог. Он встретил бурю, но в конце концов ему пришлось склониться перед ней. – Мне не нравится эта иностранка, и никогда не понравится, но, как ты заметил, у её сына есть достоинства. У Хитоши бесчисленные недостатки, но он сможет принести честь нашей семье.
Это неправда. Мужчина не может принести в семью то, чего у него нет. У Хитоши нет ни чести, ни уважения. Кроме того, он неверен. Будь он верен, то не заставил бы отца выбирать между ним и объектом своей одержимости.
Я качаю головой, злой как никогда.
– Будь я на месте Хитоши, то взлетел бы так высоко, что сумел бы обойти бурю.
– Ты бы бросил женщину.
Может, это только моё впечатление, но вместо утверждения мне слышится вопрос.
«Ты бы оставил женщину?»
Мои мысли летят быстро. На мгновение я вижу себя на месте Хитоши. Представляю, как каждое утро просыпаюсь рядом с Глорией, провожу дни, обучая Брайана драться или играть в шахматы… Интересно, смог бы я отказаться от всего этого во имя своей семьи. Смог бы? На словах я не колеблюсь, но пустота внутри меня подсказывает, что превратить это утверждение в факт будет совсем непросто.
И мне это не нравится.
Скрип возвращает меня в настоящее. Дядя встал с кресла и подошёл ко мне, опуская руку мне на плечо.
– Знаешь, Джун, мне бы очень хотелось, чтобы ты стал моим преемником. Чтобы твой дух был менее беспокойным… Если бы ты согласился жениться и произвести на свет наследника, я бы проигнорировал угрозу Хитоши и передал власть тебе. Из тебя мог бы получиться великий оябун.
Вместо этого я навсегда останусь убийцей семьи Иноуэ.
А ведь именно этого я и хотел, верно?
Я никогда не хотел походить на Хитоши и брать на себя его обязанности. И всё же, когда дядя говорит мне, что он согласился на брак между сыном и Глорией ради блага семьи, я чувствую в груди пустоту.
Глава 16
Глория
Сиэтл, настоящее время
Ветер покачивает кроны вишнёвых деревьев.
Странно. Всего несколько дней назад мне было достаточно выглянуть в окно, чтобы почувствовать себя частью сна – или далёкого мира. Теперь всё изменилось. Цветы сакуры опали, часть окружающего леса сгорела. Небо хмурое, тяжёлое от дождя; его запах я чувствую в воздухе уже несколько часов, но он всё никак не может упасть на землю.
Прижимаю к животу руку. Тиски страха сжимают всё внутри. Рано или поздно я тоже взорвусь, как и тучи, что собрались в небе.
Кто-то стучит в дверь, и я дёргаюсь.
– Войдите.
На пороге появляется Синдзо и взмахом руки приглашает выйти.
– Ничего мне не говори, – шучу, поддразнивая его, что он не разговаривал со мной с тех пор, как приехала сюда. Раньше говорил. Редко, но чаще, чем сейчас. – Хочу попробовать угадать. Ты собираешься сводить меня в роскошный спа-центр?
Синдзо качает головой.
– Салон красоты? Ателье мод?
Отрицает и это.
Я закатываю глаза, притворяясь, что мне скучно.
– Только не говори, что меня хочет видеть «дьявол».
Для большей выразительности я заключаю в воздушные кавычки слово «дьявол». Синдзо снова не реагирует на мою провокацию и не улыбается. Он просто поворачивается ко мне спиной и идёт вперёд по коридору.
Похоже, у меня нет времени на переодевание, поэтому я натягиваю толстовку поверх тренировочных брюк и следую за ним. С каждым шагом чувствую, как внутри усиливается беспокойство. Я не видела Джуна со дня пожара. Пару ночей назад я услышала, как он остановился перед дверью моей спальни. Думаю, он стоял и смотрел на неё не меньше десяти минут, раздумывая, стоит ли ему войти. Я всем сердцем желала, чтобы он это сделал; в последний момент Джун передумал и ушёл. По меньшей мере тысячу раз я спрашивала себя, стоит ли мне сделать первый шаг. Пару раз я даже была на грани того, чтобы сдаться, но гордость убедила меня сдержаться.
