Текст книги "Похорони Меня Ложью"

Автор книги: С. М Сото

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

– Не делай этого, мать твою, – шипит она. – Не делай из него хорошего прямо сейчас.

– Я не делаю. Ты спросила, что случилось, и я говорю тебе то, что знаю.

– Мэдисон и Винсент... нет. – она качает головой, ее лицо морщится от гнева. – Не может быть. В этом нет никакого смысла. Она бы мне сказала.

– Мне кажется, ты многого не знаешь о своей сестре.

Ее взгляд прищуривается.

– Что, черт возьми, это должно означать?

– Все, что хочешь, – пренебрежительно говорю я, не уверенный, что рассказывать ей

о последних моментах, которые я разделил с ее сестрой, мудрое решение.

Внезапно раздается стук в дверь, и Миа просовывает голову внутрь, ее длинные шоколадные волосы свисают через плечо. В ту же секунду, как Маккензи замечает ее, она застывает на своем месте, ее лицо вытягивается на целых две секунды, прежде чем губы сжимаются, и она принимает выражение, говорящее, что ей все равно.

Я знаю лучше.

– Мистер Кингстон. Мне звонит мистер Экер по поводу планировки отеля Hamptons resort. Ох, прошу прощения, – она замолкает, заметив Маккензи. – Я не знала, что вы все еще с гостьей. Может, мне вернуться попозже?

Я отрицательно качаю головой.

– С таким же успехом можно и закончить, Миа.

Она улыбается. Вот в чем дело с Мией. Она беспечная девушка. Определенно не в моем вкусе, но хорошо выполняет свою работу, так что я не могу жаловаться.

– Хорошо, хорошо... – она делает паузу, еще раз взглянув на Маккензи, явно интересуясь, кто она. – Все готово к гала-концерту. Вы все еще хотите, чтобы я сопровождала вас, или передумали?

Боковым зрением, я вижу, как Маккензи вздрагивает. Она напрягает спину, ерзает, делает вид, что новости ее не беспокоят. Когда я смотрю на нее, румянец поднимается к ее шее и щекам, и это не от смущения. Она злится. Практически вибрирует.

Неужели она думает, что из-за того, что она облажалась, жизнь не будет продолжаться без нее?

К черту все это.

– Да. Пожалуйста, оденься соответственно. Позвони Рен Бонжок. Его команда убедится, что у тебя есть все необходимое.

– Отлично, – она улыбается, показывая две ямочки по обе стороны щек. – Кроме того, мне до сих пор не удалось связаться с мистером Хоторном.

Мои задние зубы скрежещут от реальности этого заявления. Никто не слышал о нем с тех пор, как новости начали печатать эти истории. Похоже, Винсент не единственный, кто скрывается.

– На сегодня все. Спасибо, Миа

– Позвоните мне, если я вам понадоблюсь. – она поворачивается к двери и останавливается на пороге, чтобы оглянуться на Маккензи. —

Хорошего вам дня, мисс. Кстати, мне нравятся ваши волосы.

Маккензи хмурится еще сильнее.

– До свидания, Миа, – отрезает она.

Мне приходится сдерживать желание рассмеяться над тем, насколько она рассержена. Может, то, что она сказала раньше, было не всей правдой. Очевидно, она все еще что-то чувствует. Не все было фальшью.

– На чем мы остановились?

– Новая ассистентка? – спрашивает она резким тоном.

Я сдерживаю улыбку.

– Очень тщательная. Лучший сотрудник, который у меня когда-либо был.

Она ощетинилась в своем кресле, свирепо глядя на меня.

– Ты отвратителен. Как профессионально, – сарказм сочится из ее тона.

– Что отвратительного в милой сотруднице, которая хорошо справляется со своей работой?

Она закатывает глаза и отвечает сухо:

– Так вот как мы теперь это называем?

– Если хочешь что-то спросить, выкладывай.

Маккензи сердито смотрит на меня и выглядит просто убийственно.

– У меня нет к тебе вопросов.

– Почему ты вдруг так разозлилась, Маккензи? Ревнуешь?

Ее руки сжимаются в кулаки на коленях, глаза извергают на меня яд.

– Мне все равно. Трахай кого хочешь. Ты для меня ничего не значишь. Ты был средством для достижения цели. Я получила то, что мне было нужно. Мы закончили.

Я крепче сжимаю ручку в руке, и если я сожму ее еще сильнее, то она сломается от силы. Я должен тренировать себя, чтобы сохранять хладнокровие и спокойствие. Она сказала это. Все, что я уже знал. И к черту все это.

Хотя я и не хочу этого, я чувствую, как последствия ее слов разворачиваются в моей груди.

– Мы никогда не закончим, грязная девочка.

Она вздрагивает от этого прозвища, очевидно, не готовая к воспоминаниям, которые внезапно захлестывают ее разум. Она отталкивается от моего стола и направляется к двери. Я замечаю ее легкую хромоту и ненавижу это.

– Куда ты? – кричу я ей вслед.

Она замолкает, крепче сжимая дверную ручку.

– Возвращаюсь к моей жизни в Нью-Йорке.

– Мы не закончили, Маккензи.

– Мы даже не начинали, Себастьян. Пока.

Вскочив с кресла, я бросаюсь за ней. Как только она тянется к двери, я хватаю ее за запястье и разворачиваю к себе. Сначала она борется с моей хваткой, пытаясь вырваться. Я прижимаю ее спиной к стене своего кабинета, рядом с дверью. Ее глаза широко раскрываются, грудь вздымается, и задевает мою от близости. Положив руки ей на голову, я наклоняюсь к ней, заключая в клетку.

– Мне нужно уходить, – выдыхает она, ее глаза горят огнем.

Вытянув шею, я подхожу достаточно близко, чтобы почувствовать ее запах, ее фирменный сладкий цветочный аромат, который все еще сводит меня с ума. Ее дыхание скользит по моему лицу, и когда я наклоняюсь, я слышу ее резкий вздох.

– Останься, – шепчу я ей в щеку, касаясь губами нежной кожи.

Двери моего кабинета внезапно распахиваются, и в кабинет входит Миа со стопкой бумаг в руках.

– Мистер Кингстон, у меня... – она замирает, увидев нас. Ее глаза широко раскрыты, взгляд мечется между нами. – Прошу прощения. Я помешала?

Момент, который только что был у меня с Маккензи, рассеивается. Она отталкивает меня от себя, выпрямляясь.

– Нет. Ты не помешала.

Она проходит мимо меня и покидает мой кабинет, даже не оглянувшись. Я стискиваю зубы, бросая на Мию свирепый взгляд.

– В следующий раз, когда ты войдешь в мой кабинет без стука, я тебя уволю.

Краска отхлынула от ее лица.

– Вы правы. Мне жаль.

Я откидываюсь на спинку кресла в тот самый момент, когда за Мией захлопывается дверь. Я делаю глубокий вдох и разочарованно провожу рукой по волосам, когда чувствую запах Маккензи. Она ушла, но ее запах все еще здесь.

Она думает, что может так легко убежать. Она ошибается.

Глава 14

Маккензи

Мое сердце болезненно сжимается с каждым шагом, который я делаю. Я получила то, за чем пришла. Подобие истины. Он не совершал этого. Это все, что я должна знать. Я могу вернуться в Нью-Йорк, дождаться, когда это дерьмо попадет в вентилятор, и надеяться, что остальные парни будут осуждены за что-то. А Баз... Ну, пусть горит в аду, мне все равно.

Я солгала там. Сквозь зубы.

Увидев Мию, входящую в его кабинет, с ее телом модели, кремовой кожей, роскошными волосами и той милой улыбкой, которую я хотела стереть с ее лица, я почувствовала удар в грудь. Я хотела показать ей, каким уродливым может быть мир.

Я ревновала. Просто и ясно. Не могла представить, чтобы такая красавица, как она, работала на База, не получая льгот на стороне. Она слишком красивая девушка, а Баз слишком красивый мужчина, чтобы их отношения оставались на профессиональном уровне.

Он спит с ней ?

Тоже называет ее грязной девочкой ?

Уф. Ненавижу даже то, что меня это волнует. Если да, то мне все равно. Я даже не должна тратить на него свое дыхание. Но как бы я ни старалась забыть его и стереть из памяти, я не могу вычеркнуть его из себя. Он в моей крови, каждая частичка его течет по венам.

Очевидно, мысль о том, что он идет на гала-концерт, притворяясь, что в его жизни все в порядке, беспокоит меня. Скучает ли он по мне или думает обо мне вполовину меньше, чем я о нем? Что меня больше всего беспокоит, так это то, что, когда он будет с ней, будет ли он думать обо мне, или я так далеко упала, что даже я не мимолетная мысль в его голове?

Я хочу, чтобы он думал обо мне. Хочу, чтобы он сошел с ума от своих мыслей. Чувствовал то же, что и я.

Я эгоистична и безумна из-за того, что чувствую себя так, из-за того, что хочу причинить ему боль. Я хочу, чтобы он скучал по мне так сильно, что ему трудно дышать, как и мне.

Хочу, чтобы он почувствовал, как его сердце разбивается на миллион непоправимых осколков, потому что я исчезаю из его жизни. Потому что именно это случилось со мной. Я думала, что смогу снова увидеть его, но ошиблась. В данный момент я едва функционирую. Моя единственная надежда, единственное, на что я могу надеяться, это справедливость. Но я беспокоюсь, услышав, что он не может связаться с Винсентом, что они сбежали.

Я зашла слишком далеко, позволяя этому случиться, и хотя я сказала, что возвращаюсь домой, чтобы жить дальше и освободить База от прошлого, я не могу этого сделать, пока они не умрут.

Я делаю то, чего не делала уже несколько месяцев. Что-то, что приносит мне большой стыд, но я все еще прячусь в своей комнате, свет выключен, ноутбук включён, когда я прокручиваю новости о Базе.

Сегодня вечер гала-концерта, и хотя я сдерживалась и старалась быть занятой, я все равно здесь, преследую его и его спутницу, или его помощницу, кем бы она для него ни была. Ненавижу, как хорошо он выглядит в смокинге. Его волосы зачесаны назад, и длинная непослушная прядь свисает перед лицом, как у суровой кинозвезды. Он выглядит идеально. И меня выводит из себя, как мое сердце начинает биться быстрее и сильнее, чем дольше я смотрю на него.

Его спутница, Миа, как бы мне ни хотелось сказать, что она похожа на тролля, но это не так. На самом деле, она выглядит безупречно, одетая в облегающее белое платье, которое делает ее шоколадные волосы выделяющимися на фоне бледной кожи. Я нахожу фотографию и у меня падает желудок. Баз стоит на красной ковровой дорожке со скучающим, отчужденным выражением лица, а Мия смотрит на него с благоговением, написанным на ее лице.

Он ей нравится. Да и как она могла не заинтересоваться им?

Жгучая боль разрывает центр моей груди, чем дольше я смотрю на их фотографии вместе.

Я не могу не задаться вопросом, о чем они говорят. Его рука держит ее? Или они сделают это позже, вне поля зрения общественности?

Интересно, если...

Свет в моей комнате вспыхивает, и Кэт входит, скрестив руки на груди, глядя то на меня, то на мой ноутбук.

– Прекрати. Ты ничего не знаешь.

– Я знаю, что он спит с ней, – парирую я.

Она закатывает глаза.

– Ты не знаешь. Ты действительно видела, как его член входил в нее?

– Нет, – бормочу я, морщась от отвращения при одной мысли об этом.

– Тогда заткнись.

Я держу губы на замке, но продолжаю смотреть на снимки, где они вместе. Я слышу, как Кэт входит в комнату, и кровать опускается рядом со мной. Она нависает над моим плечом, глядя на экран вместе со мной.

– Она прекрасна. – мой голос тихий и кроткий.

Я ненавижу это. Ненавижу, как мелко я говорю.

– Да, – соглашается она.

Я вытягиваю шею и бросаю на нее свирепый взгляд, на который она пожимает плечами.

– Знаешь, кто она еще? Она выглядит уверенной и довольной собой. Вот почему ты считаешь ее красивой. Ты тоже великолепна, Мак, но знаешь что? Это твоё представление о себе, сравнение, которое ты делаешь, оно никогда не приведет тебя ни к чему в жизни. Оно никогда не сделает тебя счастливой. Ты ничего не знаешь об этой девушке и судишь ее только из-за того, как сильно ты не любишь себя.

– Когда ты стала Мисс Мотивационный оратор?

Она снова пожимает плечами.

– Когда поняла, что одна из моих лучших подруг на самом деле не подруга, а сосуд, ищущий мести.

Я ошеломленно замолкаю от ее слов. Мое лицо расслабляется, когда я смотрю на нее. Кэт трет губы и смотрит на меня извиняющимся взглядом, явно не желая, чтобы эти слова вырвались. Когда мы смотрим друг на друга, я ясно вижу, как сильно я причинила ей боль. Может, это не так сильно беспокоило Веру, но Кэт было больно.

Она тяжело вздыхает.

– Я все еще злюсь на тебя, и хочу, чтобы ты это знала. Но я люблю тебя. И хочу, чтобы ты была счастлива. Это не сделает тебя счастливой.

Мое горло распухает от волнения, а глаза щиплет от давления угрожающих слез.

– Прости. Я никогда не хотела причинить тебе боль. Думаю, я была просто ослеплена своей местью.

– Я знаю. И понимаю. От этого боль не становится меньше. И я в курсе, что ты не хочешь этого слышать, но я думаю, что ты все еще на этом пути.

– Что?

– Ослеплена жаждой мести.– она многозначительно смотрит на экран. На База. Мое сердце сжимается. – Ты проделала весь этот путь ради чего? Ради еще одного разбитого сердца?

– Я пошла на это ради правды. Я знаю, что он ее не убивал. Теперь могу оставить его в покое.

– Но почему? Почему бы не поделиться с ним, что ты чувствуешь?

– Потому что... – я замолкаю, глядя на свои ногти, избегая ее взгляда. – Слишком много всего произошло. Как он сможет снова мне доверять? И как я могу доверять ему после того, как видела его в постели с этими девушками? Я не могу забыть.

Кэт вздыхает, как будто я безнадежна.

– Как бы то ни было, я думаю, что идти разными путями это огромная ошибка с обеих сторон.

Я не отвечаю. Боюсь, что если отвечу, то могу позволить правде ускользнуть, что я действительно думаю, что она права. Насчёт всего.

– Итак, где ты остановилась? – спрашивает Джек, печатая на одном из своих многочисленных компьютеров.

С тех пор как я вошла, он был на взводе. Он продолжает поглядывать на меня краем глаза и задавать случайные вопросы о том, как прошел мой день и другие ненужные вещи.

Мои брови опускаются вниз.

– Кэт разрешила мне пожить у нее, пока я не найду жилье. Я все еще довольно глубока в долгах, так что, если ты сможешь волшебным образом избавиться от них, будет здорово.

Он бросает в мою сторону сухой взгляд.

– По-моему, я и так уже достаточно натворил. Охладись.

Джек возвращается к печатанию. После встречи с Базом я спросила его, не может ли он узнать, чем занимаются остальные ребята. Конечно, Баз был чист, но это не означало, что я верила в невиновность остальных. Я не вдруг забыла, что Винсенту почти удалось убить меня или что Зак пытался задушить меня.

База не было там девять лет назад, когда они сделали то лето худшим годом в моей жизни. Их постоянные насмешки. Он не поймет. Они боялись меня. Они хотели что-то скрыть от меня, а я отказывалась верить, что это как-то связано с каким-то дурацким секс видео. Я все еще обдумываю эту информацию. Я знала, что Мэдисон хочет. Она хотела, чтобы кто-нибудь из них обратил на нее внимание, но они всегда отказывали ей, или, по крайней мере, она заставляла меня верить в это.

Как много я не знала о своем близнеце? Несмотря на то, что наши отношения были не самыми лучшими, я думала, что знаю ее, но теперь я начинаю понимать, что на самом деле ничего о ней не знала.

– Ты нашел их?

– Да. Всех, кроме Винсента.

Мое тело напрягается при одном упоминании его имени. Я не могу слышать его, не вспоминая ту ночь. Образы обрушивались на меня спорадическими вспышками. Как я убегала от него, от пистолета, сворачивая с дороги. Абсолютная ненависть светилась в его глазах, когда он вонзил металл глубоко в мой живот. Я провожу пальцами по выступающему через рубашку шраму, ненавидя дрожь, пробегающую по спине.

Ненавистью, которую я питаю к нему, нереальна. Даже если выяснится, что он не причинил ей вреда, в чем я сомневаюсь, я все равно причиню ему боль за то, что случилось в ту ночь. Ничто в моей жизни никогда не будет прежним. Мое тело никогда не будет выглядеть как прежде, а мои шансы выносить ребенка в будущем? Он вполне мог все испортить для меня.

Я ни на секунду не верю, что он невиновен. Никто не пошел бы на то, что он сделал, чтобы покрыть гребаное секс видео. Эта глубокая ненависть, разделенная, между нами, никогда не закончится. У нас есть незаконченное дело, и я смирилась со своей судьбой и с его. Я полна решимости найти его, потому что на этот раз я буду той, кто положит этому конец.

Он будет тем, кого я закопаю в землю.

– Где он может быть? – я стискиваю зубы, в основном про себя. Куда бы он отправился, чтобы спрятаться, если не к Базу? – Что насчет остальных? Нашел на них что-нибудь интересное? Они что-то замышляют?

Он качает головой, затем погружается в подробности их повседневной жизни. Ничто из того, что он говорит, не выделяется. И ничто, конечно, не кричит об убийцах, пытающихся бежать из страны. Жаль, что у меня нет места в первом ряду в их головах, чтобы я знала, о чем они думают, что они задумали.

– Я кое-что нашел, пока копал. Не знаю, как я пропустил это раньше, но... – он вздыхает, потирая затылок, как обычно, когда ему что-то не нравится. – Но думаю, тебе нужно это увидеть.

Мой желудок сжимается от сурового выражения его лица. Что бы он ни нашел, вот почему он так себя ведет. Он не знает, как я отреагирую. И, честно говоря, я не уверена, сколько еще смогу выдержать.

– В чем дело?

Он протягивает мне папку, и я некоторое время смотрю на нее, прежде чем набираюсь смелости открыть.

Я перелистываю страницы, нахмурив брови. Джек начинает объяснять, вероятно, читая замешательство, написанное на моем лице.

– Когда ты была в старших классах, ты получила стипендию на полный курс в Небраске?

– Да, но вместо этого я отправилась в Нью-Йорк. На брошюре были картинки деревьев, и это почему-то напоминало мне Мэдисон. Ничто в Нью-Йорке не напоминало мне о ней. Это было единственное место, которое она никогда бы не захотела посетить. Почему ты спрашиваешь?

– Бенедикт Пирс, вот причина, по которой ты получила это письмо и стипендию. Он пожертвовал три миллиона в начале года, примерно в то же время, когда ты поступила. Иначе зачем бы он это сделал? Было непросто, но я прокрутил все назад, и мое чутье подсказывает мне, что это как-то связано с тем, что случилось с Мэдисон тем летом.

Я откидываюсь на спинку дивана, пытаясь переварить услышанное. Я никогда не разговаривала с отцом База. Я видела его несколько раз в городке, но он был богаче греха, а в Ферндейле он был королевской крови. Королевская семья не ходила по улицам среди простых крестьян. Они сидели в своих башнях и смотрели сверху вниз на бедняков и низший класс. Так что нет. У Бенедикта не было причин жертвовать три миллиона долларов на колледж, в который его сын не собирался поступать. У него не было абсолютно никаких причин, чтобы обеспечить мне полную стипендию в колледже, черт возьми, в Небраске.

– Я просто не понимаю. Зачем он это сделал?

– Ты никогда не думала, что, может быть, Баз хочет, чтобы ты держалась подальше от Ферндейла и его друзей на случай, если ты еще что-нибудь натворишь?

Нет, не думала, но теперь могу предположить.

Говорил ли Баз правду, когда мы разговаривали в последний раз? Или все это еще одна ложь? Я намерена выяснить. К черту последствия.

– Ты в порядке? – спрашивает Джек, уже отодвинувшись от компьютера и заняв место рядом со мной на диване. – У тебя такой вид, будто ты сейчас упадешь в обморок.

Я кашляю, встряхивая головой, избавляясь от новых теорий, которые сейчас переполняют мой мозг.

– Я в порядке. Просто проголодалась. Может перекусим?

Он, кажется, застигнут врасплох этой просьбой.

– Прямо сейчас?

Я хватаю свою сумочку и иду к двери, ожидая, что он последует за мной. Мы едем на метро в одно из моих любимых кафе. Джек молчит, давая мне возможность все обдумать. Думаю, он чувствует, что я в этом нуждаюсь. Как только мы усаживаемся, я достаю из сумочки мобильник и играю с ним. Перекидывая его из руки в руку, я наконец-то прикусываю язык и набираю сообщение Базу. Наверное, он был прав. Мы еще не закончили.

Глава 15

Баз

Я приятно удивляюсь, когда получаю сообщение от Маккензи с просьбой о встрече. Удовлетворение накатывает на меня волнами. Я могу выдержать все, что она бросает в меня. Мне просто нужно увидеть ее снова – чтобы она была рядом. Не раздумывая ни секунды, я приказываю Дэну организовать полет. Я хочу оказаться в Нью-Йорке как можно скорее.

Ей не понравится мое присутствие в ее пространстве, но мне чертовски все равно. Я уже достаточно ждал – столько, сколько может выдержать мое терпение. Ей придется смириться. Лос-Анджелес моя территория, Нью-Йорк, вероятно, ее, а Ферндейл наша средняя точка. Но я знаю, что Ферндейл хранит самые худшие воспоминания для неё, и это никогда не будет возможным для нас. Я не готов вернуться туда так скоро после того, как просто съездил повидаться с ее родителями.

– Поскольку вы скоро окажетесь в Нью-Йорке, я подумал, что вы захотите это увидеть, – говорит Дэн, подтвердив мои данные о полете, показывая мне что-то, от чего у меня закипает кровь.

Я напрягаюсь, когда открываю его письмо с фотографиями. Я попросил Дэна, чтобы кто-нибудь присмотрел за Маккензи, пока она в Нью-Йорке. Сначала я сказал себе, что это потому, что, поскольку она теперь под моей опекой, мне нужно знать, что с ней все в порядке. Но дело не только в этом. И Дэн, конечно, знал это.

На первом снимке Маккензи стоит на тротуаре и смотрит на что-то вдалеке. На следующей фотографии она стоит рядом с мужчиной в толстовке и бейсболке. Большая часть его лица скрыта от камеры, но не вся. Они исчезают в здании позади, и я сужаю глаза. В электронном письме перечислены детали и время. Как долго она там пробыла. В какое время этот человек обычно приходит и уходит. Я нажимаю на следующую фотографию и стискиваю зубы так сильно, что у меня начинает болеть челюсть.

Маккензи сидит с тем же мужчиной в ресторане с бутербродом в одной руке, пока смеется. Мужчина напротив нее смеется вместе с ней, и они оба выглядят абсолютно влюбленными, и черт возьми, если это не злит меня. Ревность пронзает тело, заставляя меня сжимать и разжимать кулаки, пока я работаю над своим гневом, стараясь не ударить кулаком в первое, что увижу. Мой гнев только растет при виде даты этих фотографий.

Сегодня.

В этот же день она попросила о встрече.

Похоже, моя грязная девочка опять что-то замышляет, и я собираюсь это выяснить. Я планирую всегда быть на два шага впереди нее. Я не совершу тех же ошибок, что и в прошлый раз. Я впустил ее, и она солгала. У нее не будет шанса сделать это снова.

Теперь шоу веду я.

Прислонившись спиной к кожаному креслу, я перекидываю лодыжку через колено и устраиваюсь поудобнее. Им не нужно много времени, чтобы добраться домой. Но я уже знал это. Вообще-то я рассчитывал на элемент неожиданности.

Я слышу, как в замке поворачивается ключ, и не успеваю опомниться, как включается свет, и фигура входит, закрывая дверь. Когда он поднимает глаза, уже слишком поздно. Его глаза расширяются, и тревога освещает его черты. Он обводит взглядом свою студию, паника ясно написана на его лице.

– Милое местечко.

Я кладу руки на подлокотник его кресла, заставляя его чувствовать себя неловко. Он боится. Я вижу это по его глазам. Очевидно, он знает, кто я, а значит, точно знает, зачем я здесь.

– Как ты сюда попал? – спрашивает он, стараясь скрыть дрожь в голосе, но я все равно ее замечаю.

– У меня есть свои способы. Хотя отдам тебе должное. Я не смог просмотреть ничего из того, что у тебя здесь есть. Который компьютер, как я полагаю, наполнен подробностями моей жизни? Для Маккензи?

Я машу рукой вокруг нас, в сторону компьютеров и проводов, свисающих из каждого угла. Здесь нет недостатка в технологиях. Джек Лейн прикрыл все свои базы.

Его лицо бледнеет от моего вопроса.

– Не понимаю, о чем ты.

Я встаю с его кресла, и он резко отскакивает от меня, роняя сумку, которую держит в руке. Он пытается убежать, протягивая руку к входной двери, но я пересекаю комнату. Схватив его сзади за шею, я прижимаю его к стене.

– Что ты для нее делаешь? – спрашиваю я, сжимая.

– Ничего. Клянусь, – задыхается он.

Я ухмыляюсь ему, и он съеживается от страха.

– Попробуй еще раз, мистер Лейн.

– Она моя подруга. Вот и все. Мы просто тусуемся, когда ей нужно с кем-то поговорить.

Мои губы плотно сжимаются. Мне не нравится этот ответ. Это почти хуже, чем то, что она наняла его, чтобы помочь ей. Если они друзья, есть шанс, что он захочет ее трахнуть, а этого просто не произойдет.

– Неужели это так? – спрашиваю я устрашающе спокойным голосом.

Он сглатывает под давлением моей руки. Было бы так легко раздавить ему горло. Но я, очевидно, не могу этого сделать. Маккензи никогда мне этого не простит.

– Д-да, – задыхается он. В его глазах вспыхивает бунт. – И даже не вздумай причинить ей боль.

Мои брови поднимаются до линии волос.

– Комплекс спасителя, вот что это такое, Джек? Потому что тебе он не идет. Придерживайся хакерства. Вот в чем ты хорош. И небольшой совет. – я наклоняюсь, выравнивая наши взгляды, и слегка усиливаю хватку, доводя свою точку зрения до конца. – Она моя во всех отношениях. Если ты надеешься спасти ее, то не сможешь. Мне не нравится, когда люди пытаются забрать то, что принадлежит мне, Джек. Держись от нее подальше.

Я отшвыриваю его, и он падает на пол, едва удерживаясь на ногах. Он потирает кожу на горле, задыхаясь.

– Она не хочет меня, идиот.

– Послушай меня, Джек. Если ты прикоснешься к моей девушке, если ты хотя бы подумаешь о том, чтобы прикоснуться к ней, тебе конец. Ты будешь первым, кого я убью. Понял? – я прохожу мимо него, направляясь к двери. – И купи новые гребаные замки, – бросаю я через плечо, оставляя его позади.

Выйдя в коридор, я смотрю на часы. Это заняло немного больше времени, чем ожидалось, но у меня в запасе еще достаточно времени, чтобы добраться до места, где я остановился, прежде чем Маккензи приедет туда. Я попросил ее встретиться со мной там, чтобы мы могли поговорить о том, что она думает и знает.

К тому времени, как я добираюсь до квартиры, у меня как раз хватает времени налить себе стакан виски, прежде чем я слышу стук в дверь. Когда я открываю ее, я ожидаю увидеть Маккензи, но определенно не эту ее версию. Ту, которая переполнена гневом, что буквально пар идёт из ушей.

Блядь.

Маккензи

В ту секунду, когда я вижу База и то, как он, красив сегодня, мой гнев вновь захлестывает меня. Почему он всегда выглядит таким сексуальным? С его дурацкими сексуальными глазами и дурацкими длинными волосами. Всю дорогу сюда я обдумывала новости, которые сообщил мне Джек. Это может ничего не значить, это может быть случайным совпадением, но я знаю, что это неправда. Я все еще взваливаю на плечи столько гнева. Я злюсь на него за гала-концерт, за тех девушек в его постели, за его помощницу Мию.

Когда мое такси подъехала к адресу, который он прислал, я не могла остановить закатывание глаз. Конечно, его богатая задница быстро обзаведется квартирой такого размера в Нью-Йорке. Отвратительно, как он иногда богат.

Я крепче сжимаю газету, которая теперь сминается в моих руках. Проскакиваю мимо него, а затем поворачиваюсь к нему. На нем парадные брюки и белая рубашка на пуговицах, галстук давно снят, первые пуговицы расстегнуты, обнажая загорелую грудь. Я швыряю газету ему в грудь, отталкивая его вместе с ней.

– Не объяснишь ли мне, почему твой отец оплатил мне полную стипендию в Небраску в выпускном классе?

Что-то светится в его глазах, и он вздыхает.

– Чертов Джек.

Мое сердце замирает. Страх свернулся у меня на языке.

– Что ты сделал? Откуда ты знаешь Джека? Лучше не трогай его. Он невиновен.

Он усмехается.

– С твоим драгоценным маленьким бойфрендом все в порядке.

– Ответь мне, Себастьян.

– Он дома, в целости и сохранности, если ты об этом.

Я стискиваю зубы.

– Отвечай на мой чертов вопрос, Себастьян, или да поможет мне Бог.

– Потому что я ему так сказал.

– Зачем ты это сделал? – он уходит от меня, и я бегу за ним. – Нет, нет, нет. Ты не должен этого делать. Тебе не удастся убежать от этого разговора. Скажи мне правду прямо сейчас! – кричу я, мой голос срывается, эхом отдаваясь вокруг нас в роскошном пространстве.

Он хватается за подоконник и опускает голову. Он внезапно напрягается, и я чувствую, что бы он мне ни сказал, это все изменит.

– Садись.

Мои губы сжимаются.

– Нет. Я буду стоять. Начинай говорить.

– Сядь! – кричит он.

– Нет!

Внезапно он резко поворачивается и швыряет свой стакан, и тот разбивается вдребезги, ударившись о стену. Мое сердце замирает, а дыхание застревает в горле. Я настороженно смотрю на него, замечая, как гнев волнами изливается из него.

– Я не лгал, когда говорил, что не убивал ее, но я сделал кое-что гораздо хуже.

При этих словах я падаю в кресло, как он и ожидал.

– Что ты сделал?

Мое тело дрожит, а желудок скручивается в узлы, когда мои слезы висят на краю моих ресниц, на грани падения.

– У всех нас есть роли в нашей жизни, и в моей дружбе с парнями я был человеком, к которому они приходили, когда им нужно было о чем-то позаботиться, и когда я вернулся из Бразилии, Винсент нуждался во мне, чтобы что-то сделать.

Он поворачивается ко мне, и я вижу вину в его глазах. Я стискиваю зубы, боль пронзает мою грудь.

– Просто скажи. Просто скажи это, мудак.

– Они были на скале Поцелуев в ту ночь, когда наткнулись на нее... – он прочищает горло, и моя грудь трещит. Вся земля колышется у меня под ногами. – Она была в лесу. Зак подошел посмотреть, дышит ли она, случайно дотронулся до нее и запачкался ее кровью. Он испугался, и все они приняли решение избавиться от доказательств того, что они были там в ту ночь.

Мой подбородок дрожит в попытке контроля своих эмоций. Они коснулись моей мертвой сестры.

Они сняли с нее одежду, чтобы защитить себя.

– Они боялись, что ты будешь продолжать преследовать их, поэтому попросили меня позаботиться об этом.

Медленно я встречаюсь с ним взглядом, и слезы вырываются наружу. Он морщится и выглядит явно задетым. Я впервые вижу столько эмоций на его лице. Обычно он замкнутый. Так хорошо скрывает то, что он испытывает или о чем думает, но я чувствую, что вижу все это прямо сейчас, и это больно. Я чувствую, что не могу дышать.

– И ты это сделал? – спрашиваю я почти шепотом.

– Не так, как они хотели, но да. – раскаяние. Это написано у него на лице, поэтому я отвожу взгляд, ожидая продолжения. – Я велел отцу отвезти тебя подальше от Ферндейла. От них. Сказал им, что я позаботился об этом, и позволил им верить во все, во что они хотели верить.

– Значит, ты солгал мне?

– Я не солгал...

– Ты солгал! – кричу я, моя грудь вздымается. – Ты сказал, что понятия не имеешь, кто я. Говорил, что я даже не была на твоём радаре. Ты прикрыл убийство моей сестры!

– Тогда я тебя не знал. Не так, как я знаю тебя сейчас.

– Ты все еще не знаешь меня!

– Маккензи. – он вздыхает, потирая виски, будто это я его расстраиваю. – Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Я издаю резкий, невеселый смешок.

– Ты никогда не хотел причинить мне боль? Из-за тебя вся моя жизнь развалилась! Ты причина всего этого. Черт, я думала, что ненавижу тебя раньше, но теперь... ты видел, как я страдаю. И думаешь, я поверю, что ты не знал, кто я? Я чувствую запах дерьма. – я качаю головой, поднимаясь. – И подумать только, мне было жаль тебя! Мне было жаль лгать, когда все это время ты должен был знать, что это я. В глубине души какая-то часть тебя должна была знать правду.