Текст книги "Обуздать ветер (СИ)"
Автор книги: С. Алесько
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
Привлекать к себе внимание Света и Вишенки не хотелось, а вмешаться было необходимо – вид Корня наводил на мысли, что он непрочь слегка заморочить приглянувшуюся особу. Хвала небесам, сестренка соображала не хуже меня. Не успел я шепотом попросить ее отвлечь айра, а Эрика уже восторженно щебетала о представлении и о том, как много Корень потерял, не оставшись с нами («Ты ничего не понимаешь в прекрасном! И не поймешь, если будешь сбегать, не пожелав даже узнать, о чем представление!»). Бывшая лицедейка тут же потеряла интерес к не умеющему ценить искусство невеже, зато Эрику одарила сладчайшей улыбкой. Я опустил лицо, уставившись на башмаки, но все же успел заметить, что улыбнувшись, женщина еще больше напомнила Малинку.
Свет со спутницей двинулись дальше по улице, обойдя огорошенного айра. Я в двух словах объяснил другу, в чем дело, препоручил ему сестренку и нырнул в толпу, следуя за парочкой. На мое счастье, народу кругом было полно – спешащие по делам, праздношатающиеся, лоточники, мальчишки и воришки – так что незаметно пристроиться позади лицедея с Вишенкой не составило труда. Они уже закончили говорить о представлении и перешли к обсуждению настоящей жизни.
– Как дела у господина Ярия? – спросил Свет.
– О, все замечательно! Его статуи и картины пришлись по вкусу молодой королеве, а король давно от них в восторге. Он сейчас затеял такое строительство… – дальше я не разобрал, оттесненный от парочки толстенной бабищей, тащившей лоток неаппетитных пирожков. От нее несло кухней и потом, ни дать ни взять – тетка Руша. Прямо какое-то возвращение в детство: бродячие лицедеи, теперь вот она…
– …Твой муж теперь придворный художник? – я вновь пристроился сзади, оставив запашистую бабу позади.
– Почти, – ответила Вишенка. – По-настоящему станет, как только старый Олий сознается, что полностью ослеп. Я, как ты можешь догадаться, не очень жду высокого назначения. Боюсь, что придется переезжать в замок…
– А ты с юности не терпишь золотых клеток, – усмехнулся сочинитель.
– Ох, Свет, там дело было не только в клетке, ты же знаешь. Мы даже об имени дочери не смогли договориться. И потом, все эти кичливые белокостные… И да, конечно, молодость, зов дороги, веселое лицедейское братство… Мой младший такой же. Боюсь, еще год-два и сбежит, хорошо, если с вами.
– А старший?
– Тот в отца. Уже сейчас вовсю помогает Яру и не в меру заглядывается на белокостных девиц. Хлебом не корми – дай какую-нибудь нарисовать. Ты лучше расскажи, как там моя доченька. Вы ведь из Багряного Края?
Я, как говорится, обратился в слух, да еще и айрово чутье на всякий случай задействовал. Да, это совершенно чужие люди, но вдруг дар проснется? Уж больно не хочется что-то упустить в самый решающий момент.
– Оттуда, – кивнул Свет. – Говорят, у нее все хорошо. В самом конце зимы выдала замуж вдову брата за сына Вепря из Турьего Рога. Слыхала о таком?
– Да. Это ее дядя.
– Я даже видел ее как-то раз на улице во время выезда. Не совсем вблизи, конечно, но разглядел неплохо. Девочка по-прежнему больше на отца похожа, но и от тебя что-то есть, особенно заметно, когда улыбается. А вот откуда у нее вздернутый веснущатый носик, не понятно.
– От моей бабушки, – голос Вишенки прозвучал странно.
– Ты бы съездила как-нибудь в Прибрежный. Столько лет прошло, девочка вряд ли держит зло, если вообще когда-нибудь держала.
– Мне нечего ей сказать…
Больше я за ними не шел. Мне тоже нечего было сказать Вишенке. Пока. А вот Малинке я обязательно все расскажу. И даже провожу в Светлогорье, мне-то все равно сюда заходить, к Пеночке.
Теперь, узнав, кем была мать наместницы Багряного Края, я отлично понимал, откуда в сладенькой способности к искусному притворству и тяга к странствиям. Чего ждать от дочери бродячей лицедейки, не пожелавшей променять свободу на сытое тепло жизни в замке?
Корня и Эрику я нашел в общем зале «Орла и ореха», постоялого двора, где мы остановились. Айры закончили ужинать и теперь о чем-то беседовали, надо сказать, довольно мирно. Во всяком случае намерения сцепиться на их лицах заметно не было, хотя мордашка сестренки светилась лукавством, а физиономия Корня – досадой.
Друг, завидев меня, тут же спросил:
– Ну и где живет эта ягодка?
– Тебе-то что?
– Да я прикинул, что мать, верно, не хуже дочери. Если малютка не сочиняет, это ведь лапулина…
– Держи свои лапы подальше от моей тещи! – не выдержал я, досадуя на болтливость Эрики. Хотя молчать сестренку я и не просил…
– Слышь, Тимьян, а выдюжишь стольких опекать? Да и доколе? Стоит мне увидеть по-настоящему волнующую кровь красотку, как тут же выясняется, что она тебе не чужая.
– Ах, неужели это лестное высказывание относится и ко мне, не достающей великому воину до подмышки? – не смолчала Эрика.
М-да, Тимьян, ты-таки верно распознал истоки неприязни малышки. Корень аж пивом поперхнулся и теперь отчаянно кашлял, все сильней краснея от удушья.
– Эри, иди-ка ты спать, – распорядился я.
Сестренка послушно встала, но вместо того, чтобы отправиться наверх, подошла к айру и легонько похлопала его по спине. Кашель прекратился настолько быстро, что без волшебства тут явно не обошлось.
– Спасибо, малютка, – просипел Корешок, отдышавшись. – Я никак не думал, что запал тебе в душу столь глубоко. Кто б мог предположить, что ты до сих пор бережно хранишь в памяти мои слова.
– Да и ты, я смотрю, не позабыл нашу первую встречу, – медовым голоском пропела, нимало не смущаясь, Эрика и вновь уселась за стол.
– Я, кажется, здесь лишний, – проворчал, посмеиваясь про себя. – Клевер страшно обрадуется, узнав, как вы сдружились за время скитаний. – Двое обалдуев уставились на меня едва ли не испуганно. – Шучу, – успокоил их и принялся за принесенный служанкой ужин.
* * *
Путешествие в Багряный Край проходило спокойно. Караван был большой, с приличествующей охраной, а на дорогах западной Светаны царил порядок. Мелкие шайки иной раз пошаливали, а крупных давно уж не водилось. Говорили, что благодарить за это нужно Вепря, лорда из Турьего Рога, и его сыновей. Что ж, ничего удивительного, я отлично помнил Малинкиного дядю и подозревал, что своих отпрысков он воспитал правильно.
Дорога пролегала вблизи Окоёма, башни на границе Светаны и Багряного Края, в которой обитал колдун Дёрен, знакомец сладенькой. Когда выяснилось, что на ночь предстоит остановка в селении неподалеку, я не смог устоять перед соблазном наведаться к таинственному старикашке (а может, вовсе и не старикашке – возраст-то у него во время нашей прошлой встречи постоянно менялся, просто званию колдуна в моем представлении больше пристали морщинистое лицо, длинная седая борода и кустистые брови). Эрика, понятное дело, увязалась со мной (разве может творящая пропустить встречу с человечьим колдуном?), а Корень не пожелал отставать, благо ему в ту ночь выпало караулить ближе к рассвету.
До башни мы добрались, когда дневной свет почти погас. По поводу возвращения не слишком тревожились, сестренка обещала переместить нас хотя бы на полдороги, а я надеялся, что уж факел-то для гостей Дёрен не пожалеет. Подъем в сумерках по длинной каменной лестнице оказался проще, чем я предполагал. Стоило поставить ногу на первую ступень, как пятна лишайника на ней и последующих мягко замерцали желтовато-зеленым, не давая оступиться. Дверь при нашем приближении распахнулась сама, небольшую площадку перед входом несмело затопил свет нескольких свечей в высоком канделябре, стоявшем посередине памятной мне круглой комнаты.
На сей раз Дёрен не спустился встречать гостей (может, потому что с нами не было Малинки), зато сверху послышался его голос, пригласивший подняться. Мы переглянулись и направились вверх по узкой винтовой лестнице.
– Здесь странно, – шепнула Эрика. – Похожее ощущение бывает у меня в твоей степи, Тим, но там оно связано с ветром, а здесь, пожалуй, с камнями. Будто они живые. И знаешь, братец, воздушная стихия пугает меньше.
– Конечно, у Тимьяна кроме ветра полно привычной творящим травы и сухостоя, – вполголоса проговорил Корень. – А тут только светящийся лишайник – страх-то какой!
Сестренка не успела ответить, ступив вслед за мной в верхнюю комнату, где в кресле у распахнутого окна, в котором еще виднелись последние тусклые отблески заката, сидел Дёрен – вовсе не старик, крепкий мужчина лет пятидесяти, как и говорила Малинка.
– Приветствую, айры, – поднялся навстречу. – Встретить женщину вашего народа – огромная редкость, – замолчал на миг, вскинув брови в удивлении. – Да к тому же творящую… Великая честь, – почтительно поклонился Эрике.
– Я испытываю те же чувства, – с достоинством ответила покрасневшая не столько от смущения, сколько от удовольствия сестренка. – Немногие творящие имели возможность поговорить с человечьим колдуном.
– Ты пожаловала сюда в обществе одного из них, – улыбнулся Дёрен.
– Тимьян – полукровка, и часть его силы той же природы, что и моя.
– Досадно… – колдун чуть помрачнел и предложил нам садиться, указав на стоящие у стены стулья.
– Ты о чем? – спросил я. – О том, что мои родители нарушили запрет? Сейчас начнешь вещать, что мне не место в человечьих землях?
– Нет, Перец. Или Тимьян? – Я кивнул. – Можешь жить, где хочешь, но ради собственного спокойствия тебе придется скрывать дар.
– Я пока и пользоваться им не могу, чего там скрывать, – буркнул я.
– До сих пор не можешь? – Дёрен стал еще угрюмей.
– Да, но через месяц-другой надеюсь…
– Боюсь, месяца у тебя не будет.
– Ты о чем?
– Зачем ты пришел сюда? – вместо ответа колдун задал не относящийся к делу вопрос.
– Да просто так. Мы идем в Багряный Край, а к тебе заглянули по дороге.
– Ты думаешь, Уртика у себя во дворце?
– Где ж ей еще быть? – я ощутил, как по хребту пробежал холодок, а подспудная тревога, угнездившаяся в душе давно, чуть ли не в Зеленях, из скользкого червячка превратилась в огнедышащего дракона и полыхнула обжигающим пламенем.
– Я ее предупреждал, что ты будешь недоволен, – вздохнул Дёрен. – Но она…
– Да знаю я ее, не объясняй! Где она?!
– В Мглистых землях. Скорее всего, в замке Туманного лорда, ибо моя мысленная связь с ней прервалась, а такое возможно лишь при чужом магическом вмешательстве.
Некоторое время все молчали. Дёрену и айрам нечего было сказать, а я сидел, будто оглоблей огретый. Это ж надо быть таким дураком! Не воспользоваться связью, испугавшись ревности! Проникни я в малинкины замыслы вовремя, смог бы отговорить ее, а теперь… Клятый Туманный лорд скорее всего стал причиной гибели моих родителей, да и мне пришлось по его милости пережить не самые приятные дни. Он опасен, он ищет Тимьяна и вовсе не для того, чтобы восстановить в правах наследника, а Малинку в замке наверняка запомнили и именно в связи с мои побегом. Три болота и одна лужа! Похоже, теперь мне придется вытаскивать сладенькую из гиблого замка. И как бы перепих с охранником не показался мне в конце концов желанной платой за спасение.
– Что ты будешь делать? – первой нарушила молчание Эрика.
– Срочно доберусь до города покрупнее, до того же Турьего Рога, и ударюсь в загул, – буркнул я, ибо малинкин выверт стал последней каплей в горькой чаше бабских штучек, из которой я пил уже давно и куда Эрика не постеснялась внести свою лепту. На лице сестренки появилось такое выражение, что я ругнулся. – Ну конечно побегу прямиком к Туманному лорду, Эри! Прямо сейчас и отправлюсь.
Теперь настал черед Корня оскорблять слух присутствующих.
– Я не могу вот так запросто бросить караван, – сказал он под конец.
– Да это ж просто замечательно, Корешок! – радость в моем голосе была вполне искренней. Одно дело топать втроем по человечьим землям, пристраиваясь к охраняемым караванам и не привлекая ничьего внимания, и совсем другое – лезть в логово злохидны. – Я при любом раскладе запретил бы вам идти со мной в Мглистые земли. Это опасно.
Корень хотел возразить, да вовремя опомнился. Не сомневаюсь, он смог бы плюнуть на службу (с трудом, ясен хрен – честный айр и воин не привык нарушать слово, но дружба для него важнее), и я не отказался б, наверное, от его помощи. Он мужик, обучен сражаться, мы вместе пережили галеру. Но что прикажете делать с Эрикой? Дёрену я не настолько доверяю, чтобы оставить с ним сестренку, купцу – и подавно, а больше знакомых поблизости у меня нет. Друг это отлично понимал.
К Багряному Краю с Огненных островов мы отправились втроем, с легкими сердцами, а в Мглистые земли я пошел один, и на душе у меня было черно, как у кота в… ухе.
NEW ОТ 5 ДЕКАБРЯ (окончание)
* * *
Сказав «пошел», я, конечно, погорячился, топтать башмаки не пришлось. Дёрен перенес меня в Скалград (колдуны, как и творящие, могли перемещать и перемещаться лишь туда, где побывали), от которого до границы с Мглистыми землями было не больше дня пути. Малинка, по его словам, добиралась тем же способом.
Я не преминул вытрясти из колдунца подробности их со сладенькой заговора, но сначала простился с другом и сестренкой. У всех троих на душе было тяжело, Эрика, та даже прослезилась.
– Тим, мне страшно жаль, что мы не успели освободить твою память, – проговорила вполголоса, обнимая меня на прощание.
– А мне-то как жаль, Эри, – я погладил ее по волосам, не без удовольствия ловя раздосадованный взгляд Корешка. – Не огорчайся, ты здорово помогла. Осталось всего ничего, справлюсь сам.
На самом деле осталось не так уж мало, но я надеялся одолеть заросли раньше, чем через месяц.
С Корнем мы условились встретиться в Окоёме, куда он, закончив службу, должен был вернуться с Эрикой, а я – с Малинкой. Прикинули, что на все про все у меня уйдет дней пять, самое большее – неделя. Нет, вернуться в башню мы, понятное дело, за это время не успеем, но хотя бы выберемся из замка, а то и из Мглистых земель, за пределами которых помех для колдуновой связи нет. Если через семь дней Малинка по-прежнему будет вне досягаемости, Дёрен должен известить Вепря.
При мысли о возможной встрече с суровым лордом я почувствовал себя очень неуютно. Представляю, что услышу от Малинкиного дяди, ежели тому и впрямь придется вытаскивать племянницу из переделки, в которую она угодила из-за меня (уж в этом-то Вепрь будет уверен). Эх, поскорей бы расправиться с терновником!
Дёрен с помощью колдовства отправил айров поближе к селению, дав им с собой маленькую каменную фигурку какой-то птицы. Эрика, взяв ее в руки, тут же выронила, будто обжегшись. Корень с ворчанием убрал вещицу в карман.
– Извини, – огорчился колдун, увидев, как айрица трясет рукой. – Я ведь никогда не общался с творящими. Мало кому из людей выпадала такая удача, не говоря о колдунах. Прости мое любопытство: что ты почувствовала? Боль?
– Нет, – сестренка быстро пришла в себя, перестала махать рукой, и бессознательным движением отерла ладонь о платье. – Чуждую силу. Мощную, неживую, и оттого пугающую. Ветер Тимьяна совсем не такой.
– Его ветер, пожалуй, еще страшнее, – чуть улыбнулся Дёрен. – Другое дело – сам Тимьян. Он полукровка, твой родич, отчасти творящий, ну, и просто симпатичный парень, верно?
Эрика, к моему неудовольствию, покраснела и ничего не ответила.
– К чему нам твоя безделушка? – угрюмо поинтересовался Корень. – На память?
– Она принесет сюда вещи Тимьяна, – пояснил колдун. – Положи котомку на землю, птичку – сверху и скажи: «Домой!» Лучше сделай это сам. Вещица расчитана на колдунов и лишенных дара. Кто знает, как она поведет себя, услышав приказание творящей?
Уж не знаю, кто из айров говорил положенные слова (с сестренки станется сунуть нос в человечье колдовство), но не прошло и получаса с их отбытия, как за окном послышалось хлопанье немаленьких крыльев, и вот уже на пол шлепается моя котомка, а сверху – каменная фигурка.
– Отлично сработало и у нелюдей, – довольно пробормотал Дёрен, поднимая птичку.
– Ты черпаешь силу из камня? – спросил я.
– Да. Поэтому и обосновался тут, в Окоёме. И башня подпитывает, а еще пуще – скалы, на которых она стоит.
– Но какие-никакие камешки есть и в земле, а значит – везде.
– Какие-никакие мне не подходят, – надменно провозгласил колдун. – Я не гоняюсь за приключениями, меня интересует магия. Способы сосредоточить ее в каком-либо носителе, вот как в этой фигурке, – повертел в пальцах птичку. – Разработка новых заклинаний. Ты ведь в прошлый раз заметил, как менялся мой возраст?
– Угу.
– Я тогда работал над заклятием, изменяющим внешность как бы под действием времени. Причем меня интересовали изменения в обе стороны.
– Я заметил. Получилось? Или возраст так и болтается туда-сюда навроде маятника?
– Получилось, – усмехнулся Дёрен. – Ты меня вряд ли когда-нибудь поймешь, Тимьян. Воздушная стихия – полная противоположность моей. Ветер будет носить тебя по свету, словно осенний листок или перекати-поле. Рано или поздно Уртике это надоест.
– Возможно, – я не стал спорить. – Почему ты позволил ей сунуться в Мглистые земли?
– Не видел в этом ничего опасного. Туманный лорд лишен какого-либо дара. До меня доходили слухи, что он интересуется магией. Говорят, в его замке живет кто-то из колдунов, так, мелкая сошка, – Дёрен сделал пренебрежительный жест рукой. – Никто из более или менее одаренных не пошел бы на службу к хозяину столь незначительного владения. А что заставляет беспокоиться тебя?
– Малинку могут узнать. Она помогла мне сбежать из подземелья. Лорд, по счастью, в то время отсутствовал, но я ему зачем-то очень нужен. Или не я сам, а то, что скрыто в моей памяти.
– Все это довольно странно… – колдун поскреб чисто выбритый подбородок. – Не беспокойся, Уртику никто не узнает. Я долго трудился над изменением ее внешности. Единственное, что меня тревожит – разрыв связи. Такого не должно было случиться, если все, что мне известно о Туманном лорде – правда.
– Может, правда тебе известна далеко не вся. И, кстати, как теперь выглядит Малинка?
– А вот этого не скажу. Ты айр – захочешь, придешь к ней.
– Что за ерунда? – рассердился я. – Ты еще и в сказки играешься? Там, помнится, частенько требуется узнать среди толпы одинаковых девиц суженую. Или суженого – среди всяческих чудищ.
– Тимьян, обстоятельства могут сложиться так, что ни в коем случае нельзя будет обнаружить ваше знакомство. Если ты просто не узнаешь Уртику, это окажется надежнее притворства.
Я прикинул, что по части притворства мне и впрямь далеко до дочери лицедейки, и не стал настаивать на разоблачении сладенькой.
– Не поможешь ли и мне стать неузнаваемым? – заявляться домой к Туманному лорду в памятном его людям обличье не хотелось. Да и сам он запросто может узнать меня по нецелому мизинцу, раз эта примета отлично известна управляющему и кое-кому из солдат. Ильму так и вообще одного взгляда в лицо хватило, на руку он после едва взглянул. А чего ждать, если я (спасибо отцу) – вылитая матушка?
– Отчего ж, помогу. В кого бы тебя обратить для пущей надежности?.. – колдунец уставился оценивающе. – О, неплохая мысль! Как ты смотришь на то, чтобы стать этакой дородной бабищей преклонных лет? Весьма надежная личина. Ни у кого подозрений не вызовет.
– Знаешь что… – начал было я, но Дёрен не дал не то что закочить, даже разойтись как следует.
– Не ерепенься. А Уртика говорила, ты шутки понимаешь.
Ох, и всыплю я Уртике, ох и всыплю! И пошучу с ней так, что она на всю жизнь запомнит. Вот только вытащу из замка, освобожу дар, и тут же отращу своевольной мерзавочке хвост. Буду дергать при каждом удобном случае. И Корешку, кстати, разрешу пару раз потянуть.
– Превращение в бабу – чересчур сложный ход, – продолжал тем временем колдун. – Тебе пришлось бы объясняться со стражниками, сочинять историю жизни, трудиться на кухне. Забавно, конечно… – последние слова пробормотал под нос и погрузился в задумчивость, я затаил дыхание. Изменение пола ничуть не прельщало. Да, конечно, личина надежная, но… С другой стороны, хорошо, что ему не стукнуло в голову обратить меня в бабенку детородного возраста. Тут бы и от мужиков пришлось отмахиваться, и, не приведи Хозяйка Небесная, с женскими недомоганиями познакомиться ближе некуда. – …Но нам ни к чему, – к моему несказанному облегчению завершил размышления Дёрен и добавил: – С тебя достанет и этого.
Протянул мне гладкое каменное кольцо и объяснил, что оно делает невидимым всякого, кто носит его на пальце. Я тут же примерил волшебную штучку. Кольцо в первые мгновения холодило кожу, а стоило чуть согреться – будто ожило и плотно охватило палец. Ощущение было странным, но быстро прошло. Я посмотрел вниз, на живот и ноги, и узрел пустоту. Поднял руку к лицу – то же самое.
– Вот, взгляни, – Дёрен указал на стену, где появилось большое зеркало.
Я подошел, встал напротив, но стекло не отразило ничего, кроме комнаты.
– Невидимым становишься и ты, и одежда. Любой предмет, который возьмешь в руки, остается на виду, если только он не настолько мал, чтобы зажать его в кулаке.
– А тень? – забеспокоился я. – Буду ли я отбрасывать тень?
– Только при ярком солнечном свете.
– Что ж, спасибо, – потянул кольцо с пальца, вещица на удивление легко соскользнула, будто увеличившись в окружности.
– Снять мой подарок сможешь только ты сам или я, его создатель, – пояснил Дёрен. – То же самое и с браслетом, меняющим внешность Уртики. Это, Тимьян, совершенно новое изобретение. – (В самом деле, не упускать же возможность похвастаться!) – До сей поры готовили зелья личины и невидимости, которые действуют лишь до тех пор, пока все ингридиенты находятся в теле принявшего снадобье. Расчитать этот срок можно лишь приблизительно, ибо у каждого свои особенности. Я сумел создать предметы, обладающие нужными свойствами, а это гораздо удобней и надежней. Идея, правда, не совсем моя, скорее, Уртики. Ей понадобилась личина, которую можно снимать на ночь, как платье. Женщины! – усмехнулся колдун. – Не думал, что она столь привередлива в этом отношении. Пока я работал, несколько раз получалось так, что от личины было не избавиться, приходилось дожидаться, пока магическое действие закончится само. Так Уртика по ночам спать отказывалась!
Три болота, вот и ответ, почему Малинка появлялась в степи не каждую ночь! И пятна те у нее на плече наверняка остались от какой-нибудь пробной личины. Ну надо быть таким болваном, Тимьян! Хотя мне и в голову прийти не могло, что сладенькую понесет в замок Туманного лорда. Неужто ей так нужны доказательства моего белокостного происхождения? Ох и устрою ей взбучку, вот только доберусь… Нет, пожалуй, сначала нужно будет увести подальше, в безопасное место.
* * *
Дёрен отправил меня в Скалград еще до рассвета. Вернее, не в сам город (что мне там ночью делать? От караула бегать?), а в небольшую рощицу неподалеку. Небо потихоньку светлело, и я не стал ложиться спать. Заснуть вряд ли получится, да и Малинку скорее всего уже не застану. Была ли она сегодня в степи? Если была, слышала ли плач? Несмотря на злость, вызванную дурацким самоволием девчонки, одного воспоминания о ее тогдашнем испуге хватило, чтобы горячая волна нежности плеснула в груди. Эх, скорей бы опасности остались позади… Хотя возможно ли такое с Малинкиным норовом? Остается надеяться, что смогу быть рядом с ней и защищать по мере сил, как выяснилось, не таких уж и малых. Вот только доломаю куст, научусь управлять ветром…
За размышлениями дорога не казалась длинной. К полудню я дошел до постоялого двора, где решил поесть и запастись провизией, благо деньги имелись. Посетителей было мало – сказывалась близость к слабонаселенным Мглистым землям, через которые не пролегали большие тракты. Хозяин, наливая мне пиво, решил поболтать, и очень скоро я понял, что ему просто не терпелось поделиться новостью.
– Куда путь держишь? – осведомился скорее для приличия, а как только услыхал, что в Мглистые земли, тут же излил на меня целый поток не слишком приятных известий. – Тут вчера семейство проходило, куда-то под Скалград направлялись, к родичам. Говорят, Туманный лорд совсем умом тронулся. Раньше все колдунов да шарлатанов всяких привечал, но хоть дороги содержал в порядке и не драл с селян по три шкуры. А теперь, на старости-то лет, вспомнил о праве первой брачной ночи. Вот уж, как бабы говорят, седина в бороду… Причем настаивает, чтоб девицы непременно таковыми и были. Одну вроде как уличил в нечестности – чуть не насмерть приказал запороть, другая честной оказалась, так у нее всю кровь спустил, утром жениху вернул, она еще дышала, а к полудню померла… – и понес дальнейшую околесицу, настолько жуткую, что я усомнился в ее правдивости.
Известия про девиц меня насторожили, ибо выглядели правдоподобно. Вряд ли дядюшка (буду пока так Туманного лорда называть) на старости лет решил наверстать упущенное, если вообще что-то упустил. Нет, тут дело не девицах, а в девственной крови. Странно, что здешний хозяин не знает, как эта жидкость ценится колдунами. Вернее, так считают кумушки преклонных лет и всякие сказочники, развлекающие народ своими побасенками. Надо бы спросить у Дёрена, есть ли в этих рассказках хоть крупица правды. Но даже если это чистая ложь, свихнувшийся дядя может о том не ведать, ведь сам он не колдун. Три болота, угораздило ж Малинку к нему сунуться именно сейчас! Впрочем, за ее кровь вроде как опасаться нечего. Единственное, что может угрожать сладенькой – разоблачение, и тогда Туманный лорд примется выпытывать у нее, где найти меня. Хотя опять же не понятно, я-то ему на кой? Чай не дева непорочная!
Беспокойство росло, я то и дело использовал айрову связь, проверяя, как дела у Малинки. В конце концов стал постоянно держать в голове образ нити, связывающей нас. Она уходила вдаль, неподвижная, натянутая добротно, но не туго. Чутье говорило, что с моей девочкой все в порядке, а если что-то случится, нить провиснет или, наоборот, станет как струна. И не дай Небесная Хозяйка, если порвется… Слыхал я как-то песню про «волшебную нивидимую нить, которую меж ними протянули», но никогда не задумывался, что крючок, которым эта нить заякорена в сердце, так больно дергает.
Я шел весь день, не остановился и когда начало смеркаться. Путники давно уже не попадались, и спросить, далеко ли до границы Мглистых земель, было не у кого. Необходимость в вопросах отпала, когда чуть впереди по обе стороны дороги я разглядел два каменных столба. Подойдя ближе, увидел на каждом из них деревянный щит, когда-то украшенный гербом. Сумерки сгущались, краски почти стерлись, попорченные солнцем и дождем, и сколько я ни пытался, разобрать, что ж там изображено, не смог. Впрочем, и так было ясно, что столбы со щитами отмечают начало владений Туманных лордов. Словно в подтверждение из лесистой низинки у дороги потянулись первые лоскутья тумана. Я свернул в чащу и стал устраиваться на ночевку.
Только успел поесть и закутаться поплотней в плащ, как в голове раздался голос сестренки.
Здравствуй, Тим. Не напугала?
– Привет, Эри. Нет, после штучек Клевера меня трудно напугать гласом творящего, – проговорил я вслух, ибо так пока было привычнее. – Как ты там? Корешок не слишком допекает?
Все хорошо. Хрен, оказывается, может быть вполне приятным собеседником, да и заботливость ему не чужда. Иногда, правда, его заносит, особенно когда шутить пытается, – Эрика как будто хихикнула, но при мысленном разговоре это трудно было определить. – Но в остальном мне не на что жаловаться. Как твои дела?
Я рассказал о том, что узнал от Дёрена и кабатчика, сестренка вновь принялась сокрушаться, что не успела доломать куст.
Скажи ночью своей занозе, чтобы утром немедленно уходила из замка.
– Ясен хрен, скажу, если только она появится. Передавай привет Корешку.
Он тоже желает тебе всяческой удачи. Как и я. Тим, я поддерживаю связь постоянно, так что если что-то случится…
– Если что-то случится, вы действуете, как договорились. Извещаете Дёрена, тот – Вепря. Поняла, Эри? – постарался спросить как можно более грозно. Мы обо всем условились, но напомнить лишний раз не помешает. Может, твердил бы Малинке каждую ночь, чтоб не вздумала соваться в Мглистые земли, так и застал бы ее в Прибрежном.
Да, братец. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – пробормотал я, подозревая, что моя ночь будет какой угодно, только не спокойной.
Предчувствие меня не обмануло: Малинка не появилась, и я долго, с остервенением ломал несчастный терновник. Изодрался весь, голова от боли чуть не лопнула, хорошо, ветер не слишком свирепствовал, будто начиная слушаться. А может, просто привык и решил, что я нахожу удовольствие в полосующих и рвущих кожу шипах. Как бы то ни было, я изрядно приблизился к лоскуту памяти. Эх, еще б несколько дней…
Но их у меня не было. В Мглистых землях я свернул с дороги и, пользуясь лишь айровым чутьем, направился к земляной пещерке, в которую выводил замковый потайной ход.
* * *
Путешествие напрямую через лес заняло полтора дня. Малинку я так и не увидел, но знал, что у нее все по-прежнему. Пырий ее разберет, почему она не появляется в степи. Может, какие-то колдунские штучки Туманного лорда этому мешают, может, за ней следят, и она не может расстаться с личиной. Было еще одно возможное объяснение ее отсутствию, но я старался держать ревность в узде. Девчонка сунулась в волчье логово, чтобы, как она думает, помочь мне. Вряд ли ее сразу же забросило в постель к другому.
Нельзя сказать, что я очень огорчался отсутствию сладенькой. Ночи-то в степи проводил, считай, не один, чуть ли не в обнимку с терновым кустом. Да, встретившись, можно было б велеть Малинке немедленно уходить из замка, но кто знает, смогла бы она его покинуть? Захотела бы?..
Спрятал котомку в пещерке, с собой прихватив лишь немного сушеного тимьяна – с позелью в кармане как-то спокойнее, что ли. До темноты оставалось несколько часов, и я прилег поспать по-настоящему, строго-настрого запретив себе переноситься в степь. В замок пойду ночью, там мне понадобятся свежая голова и отдохнувшее тело. Проспать не боялся, потому как костра разводить не стал, а, значит, стоит наползти туману, и я живенько проснусь от холода и сырости.
Так и получилось. Размял затекшие руки-ноги, выпил остатки тимьянового взвара, надел кольцо-невидимку и нырнул в подземелье, благо вход после нашего с Малинкой побега не успел сильно зарасти. Ни свечи, ни факела я с собой не взял: зачем освещать дорогу, если ведет айрово чутье? Прошло достаточно времени с тех пор, как открыл в себе эту способность, успел научиться и использовать, и доверять.
Вот и сейчас, закрыв глаза, двинулся вперед. Перед внутренним взором тут же возник хорошо различимый коридор с земляными стенами, с потолка кое-где свешивались древесные корни. Поначалу я решил, что это шутки моего ретивого воображения, но, когда очередной пучок задел волосы, сообразил – картинка отражает реальность. Настоящее зрение бесполезно в кромешной тьме, но айрово чутье дало мне внутреннее. Интересно, это свойственно всем айрам или только творящим?
