Текст книги "Три Мира Одиночества"

Автор книги: Рыжов В.а.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

и провинциях. Сейчас же необходимо воспользоваться ситуацией и уничтожить всех, кто хоть как-то в будущем сможет помешать нам. Самое печальное, что такие люди есть не только среди сторонников Вериэна.

– Ты говоришь о Белернине? – спросил Лоан.

– О нем, о ком же еще, – усмехнулся Цениас, – Мальчишка не поддается чужому влиянию, самостоятелен и неуправляем. И при этом он пока еще всецело преданн Руадху. Очень опасное сочетание, особенно если учесть его способности и склонность к бескомпромиссным решительным действиям.

– Да, Белернин опасен. Но он неуязвим сейчас. Мы не сможем ничего открыто предпринять против него, а слухам и доносам гроссмейстер не поверит.

– Идеалистам не место в этом мире, Лоан. Без них всем будет лучше, тише и спокойнее.

– Полностью согласен.

– Значит, ты не будешь возражать против его нейтрализации?

– Конечно, нет. Но, предупреждаю, я ничего о твоих планах касательно Белернина не знаю и знать не хочу.

– Разумеется, – усмехнулся Цениас, и, откинувшись назад, наконец, поднял кубок, сделал глоток из него, – А теперь можно поговорить о деле, порученном нам гроссмейстером. Скажи, ты хорошо знаешь этого Лодина? Что ты думаешь о нем?

– С ним будет трудно, – поморщился Лоан, – Тяжелый человек. Очень независимый, знает себе цену. Надавить на него практически невозможно.

– Было невозможно, Лоан. Теперь же мы не ограничены в выборе методов воздействия. В том числе и очень эффективных, не так ли?

– Пытки? Этот способ ведения дел не идеален. В нашем случае, когда проверить истинность слов Лодина невозможно по другим источникам, он, скорее всего, попытается выиграть время и будет дурачить нас, сообщая, в лучшем случае, полуправду. Или, стараясь избежать боли, будет говорить именно то, что мы хотим от него услышать. Рано или поздно мы, конечно, добьемся нужного результата, но не слишком ли поздно?

– Да, ты прав, – задумчиво произнес Цениас.

Он сделал небольшой глоток и проглотил виноградинку. Лоан, глядя на него, тоже поднял свой кубок, потом придвинул к себе тарелку с тушеным мясом.

– Значит, у Лодина нет слабых мест? – спросил Цениас.

– Наверное, все-таки есть, – запивая мясо вином, сказал Лоан, – Ректора нужно попробовать убедить в том, что его молчание принесет вред не только ему, но и многим другим людям. Если он поймет и осознает, что мы, действительно, собираемся и сможем разрушить дело всей его жизни, то, возможно, станет более покладистым.

– Именно так мы и поступим, – снова повеселел Цениас, – У меня всегда хорошо получалось убеждать и запугивать. Не возражаешь, если именно я поведу с ним беседу?

– Сколько угодно, – усмехнулся Лоан.

– Договорились, – подмигнул ему Цениас, и тоже придвинул к себе тарелки с едой.

Марий. КЛЮЧ СААРАНДА (начало)

Несколько дней шел дождь, но этим утром облака разошлись, выглянуло солнце, и Марий, наконец, смог выйти погулять в ухоженный сад Ленаарского монастыря. Голова Мария еще кружилась, и его слегка пошатывало от слабости. Раны зажили быстро

и уже давно, но тайный яд оружия Ордена, существование которого всегда отрицалось гроссмейстерами, судя по всему, не был легендой. Его образцов, несмотря на все старания, добыть никому так и не удалось, и потому методов лечения раненных не существовало. Опытные монастырские профессора действовали наугад, поддерживая жизнь и устраняя возникающие одно за другим непредсказуемые последствия. Лишь неделю назад они объявили, что болезнь отступила и за жизнь пациента они уже не опасаются. Проходя мимо конюшни, Марий увидел лошадей в слишком хорошо знакомой ему орденской сбруе и насторожился. Вполне могло оказаться, что гости прибыли именно за ним. Марий был уверен в порядочности хозяев, но если ищейки Руадха о чем-то догадываются, лучше уйти, чтобы не стать причиной несчастий монастыря и его обитателей. Орден, безусловно, жестоко отомстит за оказанное ему гостеприимство. Сторож сказал, что прибывшие незнакомы ему и раньше он их никогда не видел. Еще через пару минут, получив обещание высокой награды, он сообщил, что гости отправились в малый, примыкающий к покоям ректора, зал библиотеки, а прибывшие с ними боевые маги обедают в столовой. Марий удвоил сумму вознаграждения, и сторож через подвал вывел его

к подсобным помещениям, находящимся рядом с библиотекой. В глухой стене он показал ему едва заметную со стороны, но весьма широкую щель между кирпичами.

– Здесь везде пора ремонт делать, – сказал он, – Но ректор никак насчет цены с городскими мастерами договориться не может. Знают, что монастырь и школа богатые, вот цену и задирают. А наш из принципа больше положенного платить не хочет.

Поблагодарив проводника, и заверив его в нерушимости данного ему обещания, Мария прильнул к отверстию. Зал был довольно хорошо освещен, у стола с книгами сидели Лодин, ректор лекарской школы, и два пожилых мага. Он узнал их – Лоан и Цениас. Постоянные члены Совета и магистры, очень значительные люди

в орденской иерархии, лишь на одну ступень стоящие ниже Руадха. Цениас так и вовсе считается заместителем гроссмейстера. Еще совсем недавно магистров было четверо. Марий уже знал, что один из них погиб при покушении на королеву Шаннин. Другой же не сумел оправиться от магического удара, полученного в схватке с ним, Марием – они обменялись смертельными ранениями. Марий ведь тоже должен был умереть, ему просто невероятно повезло. Магическое искусство Вериэна и непревзойденное мастерство местных врачей спасли его. Но вот сейчас оба действующих магистра, одновременно, оказались в монастыре, где скрывается Марий. Что же привело сюда столь важных персон? Неужели они здесь только из-за его присутствия?

– Прекрати нас дурачить, мы знаем, что Ключ хранится именно здесь, – раздраженно выговаривал ректору Цениас, – Власть

в стране принадлежит сейчас Ордену, имей в виду – если тебе это до сих пор неизвестно. И наше терпение уже на исходе. Ты добиваешься, чтобы мы закрыли все ваши больницы? Не жалко себя? Так хоть больных пожалей.

– Это просто легенда, – глухо сказал Лодин, – Старая сказка – и только. Нет никакого Ключа Сааранда.

– Лжешь, – вскочив, заорал на него Цениас, – Это другие могут верить или не верить тебе. Даже короли. А мы никогда ничему не верим, мы – знаем. Уже больше ста лет нам известно об этом Ключе. И о том, что хранится он здесь, передается из поколения в поколение. Отдай нам его. Молчишь? Смотри, старик. Пострадаешь не только ты, но и многие невинные.

Он снова сел на кресло. Сказал уже спокойно:

– Через два дня Лоан снова навестит тебя. Расскажи ему все, или готовься к пыткам. И не надейся сбежать – здесь останутся маги Ордена. Не пытайся убить себя – тебе ведь известно, что Орден владеет тайной ритуалов, благодаря которым можно заставить говорить и мертвых.

Кровь ударила в лицо Мария. Цениас признался сейчас в том, что орден до сих пор практикует запретные ритуалы, использование которых вот уже на протяжение 200 лет карается смертью. По сравнению с этим даже использование подлого оружия с убивающим через несколько суток ядом, кажется детской шалостью.

И много у них некромантов?

Подручные Руадха вышли из зала, и ректор остался один. Он сидел неподвижно, опустив голову на руки. Марий осторожно вышел в коридор, огляделся, и быстрым шагом вошел в библиотеку.

– Марий? – поднял голову Лодин, – Как ты себя чувствуешь?

– Уже намного лучше.

Он сел рядом.

– Скажи, Отец, что такое Ключ Сааранда?

Ректор вздрогнул.

– Откуда ты знаешь о нем? Подслушивал? Зря. Изменить ничего невозможно. Я или не выдержу пыток, или все расскажу уже мертвым.

– Кто-нибудь еще знает об этом Ключе?

– Нет, только я.

– Тогда не о чем беспокоиться. Ты уйдешь и спрячешься где-нибудь, пока мы не уничтожим Орден. На этот раз никто не уйдет от расплаты.

– Десять боевых магов сидят в столовой…

– Они там и останутся.

– Лоан разрушит монастырь, в котором погибли маги Ордена. И вместе с ним погибнет наша школа.

– Скажи честно: эта тайна стоит одного разрушенного монастыря? Если нет – я уйду.

– Стоит, – вздохнул ректор, – Ты и в самом деле надеешься справиться с ними сейчас, после такого ранения?

– Придется постараться. Только скажи, что ищет Руадх? Если об этом знает Орден, должен знать и Вериэн.

Ректор задумался.

– Не стоит тебе ничего знать. Очень опасно. Можешь выдать тайну, сам того не желая.

– Откуда они узнают, что мне что-то известно? Просто увидел врагов, вступил с ними в схватку. И в голову не придет спрашивать.

– Я скажу только то, что считаю нужным. Ты видишь эту гору, Марий? На одном из ее склонов находится грот с кристаллами – их там много, белые и синие, несколько черных. Я не знаю, что это такое. И никто не знает. С давних пор существует запрет: не входить в грот, не разрушать кристаллы. Некоторые, полагают, что с каждым из разбитых кристаллов из нашего Мира уйдет частичка магии. Другие считают, что магия сохранится, но нарушится ее баланс. Возможно, Орден нашел какие-то старые книги, указывающие, как изменить этот баланс в свою пользу. Но трогать ничего нельзя. Любое вмешательство погубит наш Мир. Поэтому знать, где находится грот и ключ, пароль который его откроет, не нужно ни тебе, ни Вериэну. Ключ я унесу с собой в могилу. И прошу тебя о помощи: меня надо убить и спрятать труп так, чтобы его не нашли маги Ордена. Хотя бы сорок дней. Потом уже будет не важно.

– Нет, подожди умирать, Отец. Еще жив Вериэн и не все потеряно в Сааранде. Побудь здесь. Даже если я не вернусь – их останется мало, два или три, не больше. Постарайтесь добить выживших. И уходи. Все должно получиться.

Марий встал и, медленно крадясь вдоль стены, направился к столовой. Если бы не слабость после ранения, можно было бы

и не прятаться, но сейчас требовалось соблюдать осторожность. Никем не замеченный, он проскользнул внутрь, осмотрелся. В помещении было только три мага.

“Расползлись уже, как тараканы”, – неприязненно подумал он, и мысленно сжал горло первого из них. Никого щадить он теперь не собирался. Маг посинел и рухнул на пол. Второй наклонился над ним и тоже упал – Марий перебил ему спинной мозг между первым и вторым шейными позвонками. Третий заметался, высматривая невидимого противника, увидел, попытался атаковать – слишком поздно. Следующего противника Марий нашел в конюшне, еще двух – у ворот. Осталось четверо. Один закончил свою жизнь на заднем дворе, с последними возиться почти не пришлось – один из профессоров к этому времени вошел в отведенные им комнаты и разбил у их ног стеклянные пробирки с сильнодействующим наркотиком. Все.

– Не хочется, чтобы из-за меня разрушили монастырь и школу, – сказал Марий собирающемуся в дорогу ректору, – Я останусь здесь и дождусь мастера Лоана. Посмотрю на выражение его лица – вряд ли он ожидает меня увидеть.

Лодин и Белернин. ГОРОД АНОРА, ПРОВИНЦИЯ ХЕБЕР

Покинувший свой монастырь Лодин через несколько дней пришел в большой город, над воротами которого висел щит с изображением стоящего у мишени лучника. Здесь тоже находился один из госпиталей Ленаарского монастыря. Зайти в него Лодин не мог, только прошел мимо, чтобы удостовериться: больница еще работает и ее двери открыты. Люди на улицах были угрюмы и злы, на одинокого путника никто не обращал внимания. Впрочем, пара подозрительного вида мужчин все же зацепилась за него цепкими и неприятными взглядами, но, оценив поношенную одежду

и знавшую лучшие времена старую сумку, потеряла интерес. Лодин порадовался своей предусмотрительности. Во дворе одного из больших красивых домов слышался шум, крепкие деревянные ворота вдруг распахнулись, и стражники вывели оттуда упирающегося человечка, низкого роста, толстого и в очень богатой одежде. Арестованный громко визжал, проклиная своих конвоиров и обещая им жесточайшие кары на том и на этом свете. Высыпавшая следом толпа домочадцев тоже не молчала и осыпала представителей власти самыми непристойными проклятиями.

“И здесь несправедливость и произвол”, – с горечью подумал Лодин, отвернулся и в ту же минуту полетел на землю, сбитый с ног выскочившим из ворот огромным черным жеребцом. Молодой мужчина, почти юноша, спрыгнул с коня и склонился перед лежащим на мостовой лекарем.

– Простите, пожалуйста, – виноватым тоном сказал он, – Не посмотрел на дорогу. Эти, кого хочешь, из себя выведут. Позвольте, я помогу. Стоять можете? Здесь недалеко есть госпиталь, я распоряжусь, чтобы Вас туда отвезли. А потом приходите в мэрию Аноры. Спросите командора Белернина, я постараюсь помочь.

Только сейчас Лодин рассмотрел знаки орденского отличия на груди стоящего перед ним человека.

“Примерно 22 года, – наметанным глазом врача определил он возраст собеседника, – А уже командор, без пяти минут магистр. Это, за какие же, интересно, заслуги”?

Лекарь присмотрелся к нему внимательнее.

– Не надо в госпиталь, – сказал он, осторожно вставая, – Кости целы, синяки заживут как-нибудь.

– Разрешите, я хотя бы провожу Вас до дома. Или Вы остановились в гостинице?

– Какая забота, – не удержался от усмешки Лодин, – Не проще ли и меня, как этого несчастного, в тюрьму посадить, чтобы глаза не мозолил и языком лишнего не болтал?

– Этот – несчастный? – Белернин презрительно дернул плечами, – Вы, видимо, не здешний. Из-за таких, как он, в Аноре чуть не начался голод. Решили нагреть руки в смутное время. Часть продуктов убрали в склады, часть – даже уничтожили. Цены взвинтили. Пытался по-хорошему поговорить – не слушают. Мол, покупали всё за свои деньги, теперь хотят получить выгоду.

– Ну, да, конечно, “священное право собственности” – опять, удивляясь сам себе, съязвил Лодин.

– Право, – вздохнул Белернин, – Но ведь не обязанность быть подлецами и мерзавцами. Есть люди, которые, в стремлении стать еще богаче, находят для себя только один единственный путь – ограбить бедных и сделать их нищими. А мне такой способ обогащения очень не нравится. Вот, посажу этого урода в подвал на хлеб и воду, а склады его сегодня же прикажу вскрыть. Возможно, другие сделают правильные выводы.

– А если – не сделают?

– Будут сидеть по соседству. Пока я здесь, ни один ребенок в Аноре не умрет от голода.

Лодин с удивлением посмотрел на стоявшего перед ним юношу.

– А Вы тоже осуждаете меня? И на моем месте поступили бы по-другому? – спросил тот.

– Да, по-другому, командор Белернин. Я бы постарался быть терпеливей и терпимее, действовать в рамках закона и без привлечения стражников. Но не осуждаю. Я с грустью вижу, что избранный тобой путь и честней, и правильней. И моя никчемная бесплодная мудрость склоняется перед твоей правдой. Скажи, а ваш Орден одобряет твои усилия?

Лодин и не заметил, как перешел на “ты” в разговоре с этим, безусловно, могущественным и облеченным самой высокой властью человеком. Но Белернин тоже не обратил на это внимания.

– Магистру Лоану теперь не до меня, – ответил он, – Под ногами его людей сейчас, непонятно почему, начинает гореть земля

в Ленааре. Цениасу, который уже давно негласно курирует Хебер, мое самоуправство точно не понравится. Плевать. Я буду держать ответ только перед Руадхом. Он приказал мне успокоить эту провинцию и навести здесь порядок, я выполню приказ. Самое печальное, что какую-то непонятную мне странную игру ведет и губернатор Хебера. В ближайшее время я собираюсь побеседовать

с ним начистоту.

Белернин жестом подозвал стоявшего неподалеку мага в орденской мантии.

– Позвольте, я все же хоть как-то помогу Вам. Этот человек проводит Вас в любую гостиницу и поможет разместиться там. С ним Вас не обманут и не возьмут лишних денег.

А магистр Цениас, действительно, был очень недоволен.

– Что возомнил о себе этот выскочка? – сидя в высоком кресле, раздраженно выговаривал он стоявшему перед ним человеку, – На каком основании он подчиняет себе наших людей? И почему они так безропотно выполняют его волю?

– Белернин прибыл в Хебер с широчайшими полномочиями, полученными от великого магистра, – почтительно склонил голову его собеседник.

– Руадх всюду продвигает мальчишку, – со злостью сказал Цениас, – Если бы не возраст, он, наверное, сделал бы его и магистром. Признаюсь честно, Бранмин, меня уже начинает утомлять наш гроссмейстер. У него слишком старомодные представления

о жизни и он, безусловно, будет мешать выполнению потрясающих задач, встающих сейчас перед нами. Да, Бранмин, я знаю, Руадх имеет огромные заслуги перед Орденом. Под его руководством мы прошли большой путь, и заговор против Шаннин был осуществлен великолепно. И глазом никто из членов Ордена не успел моргнуть, как все, без исключения, оказались связанными общей виной перед королем, и пути назад у них теперь нет. Но Руадх идеалист, он по рукам и ногам связан своими дурацкими принципами. И это мешает ему эффективно действовать. Сейчас, когда ситуация критическая, он тратит наши силы на поддержание жизненного уровня жителей столицы и провинций. Можно подумать, что неблагодарное простонародье оценит его усилия! И, самое главное, он до последнего медлил, принимая крайне важное и необходимое решение…

Цениас осекся и пристально посмотрел на Бранмина. Тот был или казался невозмутимым.

– С Руадхом мы бороться не можем, – сказал магистр уже спокойнее, – Пока не можем. Но ведь никто не знает: что внезапно может случиться с нашим гроссмейстером? Ты понимаешь меня, Бранмин?

Маг в темной мантии кивнул.

– А вот этого мальчишку Белернина я терпеть в Хебере не намерен. Маги этой провинции уже под его контролем и ненадежны. У нас есть человек, которому можно поручить деликатное дело в Аноре?

– Есть, магистр Цениас, – склонил голову Бранмин, – И он как раз свободен сейчас.

– Отлично. Пусть сегодня же отправляется в Хебер. Цена вопроса не имеет значения.

Лодин проснулся ночью от странного беспокойства. Что-то было не так, какое-то напряжение висело в воздухе, было душно

и муторно. Он быстро оценил свое состояние и убедился, что все органы и системы работают достаточно сносно для его возраста. По-крайней мере, не хуже, чем обычно. Душившая его дурнота шла откуда-то извне, накатывала волнами, повинуясь странному искусственному ритму. Быстро одевшись, он вышел из своего номера в коридор, спустился вниз по лестнице. Портье сидел у стойки с мученическим выражением лица, непрерывно вытирая пот

со лба.

– Что с Вами? – спросил Лодин, и не узнал своего голоса.

– Нехорошо что-то, – с трудом сказал тот, – Как будто и не болит ничего, но мутит страшно. Может быть, отравился чем?

– А еще кому-нибудь было плохо?

– Да, горничная слегла, подняться не может.

Лодин покачал головой. Он уже знал, что это такое.

– Кто заселился в гостиницу этим вечером?

– Старик какой-то. Противный. Неприятно с ним. Посмотрит,

и состояние у тебя такое несколько минут, будто с похмелья встал.

– В каком он номере?

– Второй за лестницей направо.

Лодин осторожно прошел в указанном направлении. Да, это точно здесь. Сосредоточившись, он толкнул воздух перед собой

и дверь беззвучно открылась. Несколько дешевых свечей освещали небольшую комнату. Неопрятный старик сидел у стола, на котором лежала сплетенная из соломы косичка. Сейчас старик торопливо писал что-то на грязном клочке бумаги. Он был так сосредоточен на своем занятии, что не обратил внимания дуновение свежего воздуха, заставившего заплясать языки пламени на свечах. Дописав, несколько раз провел листок над пламенем самой ближней свечи. Бумага пожелтела.

– Вместе с бумагой, сейчас сгорит и твоя жизнь, – прошамкал старик и противно захихикал, а Лодин, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони и оцарапали их до крови, представил, как опускает на колдуна стеклянную банку, потом еще одну, еще и еще. Старик резко побледнел, бумага выпала из его рук и плавно слетела на пол. Лодин сжал кулаки еще крепче. Бледность колдуна перешла в синеву, старик, захрипев, упал на пол, несколько раз дернулся и затих. Лодин вошел в комнату и осторожно поднял бумажный лист.

– Белернин, сын Ривенина из Верлэериса, – прочитал он написанное на ней имя. Покачал головой.

– На этот раз тебе повезло, молодой командор. Но каких опасных и страшных врагов ты уже успел нажить себе в Аноре!

Лодин вернулся к портье. Мужчина уже пришел в себя. Рядом стояла немного бледная пожилая женщина. Лодин попросил каминные щипцы и вернулся в номер колдуна. Аккуратно взяв ими колдовскую косичку, он поднес ее поближе к свече. Так и есть, вот он, вплетен в нее темный волос Белернина. Лодин осторожно, стараясь не касаться пальцами страшного амулета, вытащил волос,

а потом сжег косичку на огне поставленных рядом свеч.

В нескольких милях отсюда вздохнул свободно и, наконец, спокойно уснул, заболевший было, Белернин. А Лодин рано утром собрал свои нехитрые пожитки и, не попрощавшись ни с кем, ушел из Аноры.

Марий. КЛЮЧ СААРАНДА (окончание)

Телепортироваться на территорию монастырей Сааранда было невозможно, и потому Лоан посетил вначале Ленаар. С неудовольствием узнал, что объявившаяся там девчонка еще не поймана, наорал на губернатора провинции и в плохом настроении в полном одиночестве, верхом, направился на встречу с Лодином.

“Если хочешь, чтобы что-то было сделано – сделай сам, – думал он, – Придется остаться на день или два и помочь неумехам”.

В глубокой задумчивости он проехал мимо светловолосой девушки с собакой, не обратив на них никакого внимания.

– Мне тоже захотелось убить его, – сказала темная Талин ощетинившемуся Беру, – Сама не знаю почему. Неделю назад я так бы и поступила. А сейчас не уверена, что это будет правильно.

Еще раз, посмотрев вслед удаляющемуся магистру, она покачала головой и чуть слышно добавила:

– Надеюсь, что моя сегодняшняя неуверенность не является жалостью…

А Лоан уже подъезжал к воротам монастыря. Мельком посмотрев на дежурившего у них мага, он на мгновение задержал взгляд: лицо было абсолютно незнакомо. Впрочем, Лоан тут же выбросил это из головы. Мало ли в ордене рядовых магов, он вовсе не обязан помнить каждого из них. Он слез с коня. Пожилой профессор ожидал его у крыльца.

– Ректор Лодин ждет Вас в библиотеке, – сказал он.

– А где Лентнин, старший из назначенных вам магов охраны? Почему он не встречает меня? – нахмурился Лоан.

– Он заболел, – ответил профессор.

– А Нигеин, его заместитель? Тоже болен? – настороженно озираясь, спросил магистр.

– Тоже, – сказал переставший скрываться Марий, и вскинул руку. Лоан упал навзничь, словно гранитная плита легла сейчас на его грудь, прижимая к земле, мешая вдохнуть и выдохнуть.

– Я задыхаюсь, сделай полегче, – сдавленно прохрипел он.

– Ничего, потерпишь, недолго осталось, – ответил Марий.

– Я чувствовал что-то в первый раз, но не поверил, дурак!

– Не поверил потому, что ваше подленькое оружие действует наверняка, так магистр Лоан? Местные профессора получили образцы яда и сейчас изучают его. Он больше не будет смертельным.

– Глупцы. Теперь придется убить их всех.

– Подумай о себе, Лоан. Я ведь уважал и тебя, и Руадха. А вы оказались мерзавцами. Зачем ты искал ректора Лодина? Что именно нужно Ордену? Будешь отвечать? Или…

– Или ты подвергнешь меня той же участи, какую я уготовил для Лодина? Да, Марий?

– Я не говорил этого. Неплохая идея, но я не собираюсь пытать тебя. Просто убью.

– Правильно, мой мальчик. Высокое искусство пыток не для таких дилетантов, как ты. Скажу больше: убить меня у тебя тоже не получится.

Лоан быстро встал на ноги. Марий отвел выжигающий глаза удар, но это был всего лишь отвлекающий маневр: в следующий миг он уже согнулся от острой боли в солнечном сплетении, но невероятным усилием погасил ее и отразил последнее, решающее воздействие на каротидные синусы. Магистр бросился к воротам, опрокинул стоявшего у них молодого преподавателя и, выскочив наружу, исчез, чтобы появиться в приемной Руадха. Марий подошел к профессору, помог ему подняться.

– Лоан активировал кризисный портал и скрылся, – с тревогой сказал тот.

– Ничего, доктор, – стряхивая пыль с его мантии, ответил Марий, – Руадху сейчас будет не до монастыря, потому что очень скоро в Сааранд вернется Вериэн. Его прадед совершил ошибку, заключив договор с Орденом. Мы исправим ее и навсегда уничтожим этот рассадник выродков и моральных уродов.

– Если бы все было так просто, Марий, – вздохнув, сказал подошедший к ним Лиэрнин, самый авторитетный лекарь школы и заместитель Лодина, – Черное и Белое. Плохие маги Ордена

и замечательные кавалеры Двора. Этих кавалеров и рыцарей ты знал, скажи, они были замечательными?

– Банка с пауками и скорпионами по сравнению с королевским дворцом выглядела бы как вполне приличное место.

– Но в этом дворце с детства жили ты, Рут и Вериэн. И в Ордене тоже есть честные и порядочные люди. Просто…

Лиэрнин помолчал.

– Ладно, расскажу все-таки. Послушай, Марий. Уже более тридцати лет я являюсь врачом Руадха и знаю его лучше всех в Сааранде. И я видел, как менялся он с каждым шагом вверх в иерархии Ордена. Руадху нельзя было становиться гроссмейстером. Ты знаешь, он ведь потерял все в результате мятежа, устроенного этим проходимцем Нэллианом – родителей, дом, средства к существованию. А было ему в то время 14 лет. И он остался один, голодал, ночевал на улице. Но мальчику все же повезло, он встретился с великим магистром Тайэ?рнином, наверное, лучшим из всех гроссмейстеров. Резиденция Ордена заменила сироте дом, а маги Ордена стали его семьей. Руадх был беззаветно предан Тайэрнину и после его гибели не мог простить себя за то, что не умер вместе

с ним. Больше он ни с кем так и не сблизился. Правда, потом появился Белернин. Но, согласись, трудно найти человека, который бы не стал выделять этого юношу. Так или иначе, в любую минуту Руадх был готов умереть, защищая своих братьев по Ордену.

И никогда ничего не просил и не требовал лично для себя. Ему поручали самые опасные или грязные дела, он выполнял их безупречно, всем стало казаться, что для него нет ничего невозможного. И его, наконец, избрали гроссмейстером. Пока Руадх был частью Ордена, он не особо интересовался политикой. Став его главой, он, как всегда, добросовестно, изучил ситуацию, и встревожился, решив, что положение Ордена в Сааранде вовсе не так прочно и устойчиво, как кажется. И Руадх сильно изменился тогда. Раньше он старался прикрывать собой других, принимать на себя все удары и несколько раз был на краю смерти. Теперь же рассматривал подчиненных как фигуры на игровой доске и, в зависимости от ситуации, двигал их вперед, либо жертвовал ими. Политика Ордена всегда была темной, малопонятной и со стороны казалась непредсказуемой. При Руадхе она обрела четкие очертания – Орден шел к власти в Сааранде, перехватывая рычаги управления и присваивая себе государственные функции. Я удивляюсь, как не замечали этого во Дворце.

– Замечали, – сквозь зубы сказал Марий, – Просто удобно это было. Дошло до того, что многие дела стали поручать не королевским чиновникам, а Ордену – знали, что люди Руадха сделают все быстро, добросовестно, и взяток не возьмут. Хотя вот как раз это кое-кому очень не нравилось. Но прежний король, отец Вериэна, был доволен.

– А примерно два с половиной года назад ситуация, по мнению Руадха, стала чуть ли не критической. Ордену теперь угрожала серьезная опасность. Как ты думаешь, кто являлся источником этой угрозы?

– Неужели Вериэн? – изумился Марий.

– Король Вериэн. Именно король, а не человек. Сам по себе Вериэн всегда нравился Руадху. Но, интересы Ордена оказались выше личных симпатий. К тому времени Руадх уже реформировал структуру Ордена, а магистрами назначил людей особого склада – из тех, что без раздумий придушат плачущего ребенка, если для выполнения порученного им дела нужна тишина. И они гораздо хуже Руадха. Гроссмейстер – человек идеи, фанатик, бессеребренник, который и власть захватил не для себя, а для Ордена. Но его магистры и их ближайшее окружение – лицемеры и карьеристы. И вовсе не Руадх, а его преемник своим правлением погубит Сааранд. Однако среди рядовых членов Ордена много порядочных честных людей.

– Спасибо, профессор Лиэрнин, – поклонился Марий, – Ваша информация просто бесценна. Но от занесенного над головой клинка защищаются другим клинком, а не веером. Поэтому погибнет любой, кто встанет у меня на пути и поднимет оружие.

Этан. ОРДЕНСКИЙ ЗАМОК, ПРОВИНЦИЯ ОЛЬВАНС

Первые два дня Этан все время плакала и почти не выходила из отведенной ей комнаты. Увидев за обедом ее бледное лицо и красные глаза, комтур нахмурился и запретил девочке находиться в своей комнате с семи часов утра до девяти вечера. Ему и в голову не приходило, что кто-нибудь на территории резиденции, да и во всем Ольвансе, может ослушаться его и не выполнить приказа. Подчинилась и Этан. Теперь она весь день была на ногах, бегая с поручениями, то в кузницу, то в конюшню, то в кабинет лекаря. По существу, она оказалась в положении мальчика, готовящегося стать оруженосцем, и на своем опыте поняла, что если у слабого и одинокого человека нет господина, ему все люди господа. Только чисто женской работой – уборкой, стиркой, приготовлением пищи – она не занималась, потому что была для всех обитателей замка не прислугой, а хоть и неполноценным, неполноправным, но все же членом Ордена, имеющим не только обязанности, но и права. Она свободно ходила везде, где хотела, и только за территорию орденской резиденции ей было запрещено выходить, но вот этого как раз она хотела меньше всего. Комтур же, не будучи ни педагогом, ни психологом, принял единственно верное решение. Почувствовав себя частью большого и могущественного коллектива, Этан плакала гораздо реже и только по ночам, днем же и вовсе было не до слез. Теперь она обратила внимание, что каждый день в замке появляются новые хмурые и выглядящие чрезвычайно озабоченными люди. Проведя в нем несколько дней, они уходили и на их место приходили другие. Все относились к ней одинаково ровно и равнодушно, не было никого, кому бы осиротевшая девочка могла подарить свою любовь. Где-то далеко отсюда был Белернин, и по ночам Этан мечтала, что очень скоро он приедет за ней. Много раз она обещала себе никогда не баловаться и не капризничать, заботиться о нем, быть рядом во время болезни или ранения, и, если понадобится, умереть вместе с ним. Но Белернин не приходил. В свободные минуты Этан нравилось заходить в библиотеку. Там всегда находилось какое-нибудь необременительное занятие для нее. Она помогала словоохотливому старичку-библиотекарю вытирать пыль с полок, чинила и подклеивала старые, рассыпающиеся на части книги. Одна из них очень заинтересовала ее. На выпавшем листе была старинная гравюра с изображением каких-то маленьких уродливых людей в красных шляпах и с окровавленными руками.