Текст книги "Точная Копия (ЛП)"

Автор книги: Рут Стиллинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

ГЛАВА 37

КЕЙТ

Банф – это место, которое я всегда хотела посетить, особенно на Рождество. Но думала ли я, что выйду здесь замуж?

Совершенно нет.

Думала ли я, что оставлю свою будущую невестку заниматься всеми приготовлениями вместе с бывшим капитаном моего жениха?

Тоже нет.

Но вот мы здесь, утром в день моей свадьбы, когда я смотрю на заснеженный горный пейзаж одного из самых красивых мест, которые я когда–либо видела.

Дженсен сказал, что хочет жениться на мне в Альберте, поэтому, когда Холли предложила шикарный отель в центре города, я поняла, что это идеальное место. Как им удалось добиться брони этого места в такой поздний срок, остается загадкой, но думаю, что всё возможно, когда твой мужчина – местная хоккейная звезда.

Сегодня утром Холли спросила, не хочу ли я сходить к визажисту, но я отказалась. Я делаю себе прически и макияж столько, сколько себя помню. Иногда в подростковые года я запиралась в своей спальне и убивала время, изучая последние тенденции, притворяясь, что гуляю со своими друзьями, а не нахожусь в плену у собственных родителей в собственном доме.

Но это утро не было бы полным без моих девочек рядом со мной.

Дверь в мою спальню со скрипом открывается, и на моём лице расплывается широкая улыбка, когда входят Луна и Фелисити, одетые в великолепные шалфейно–зеленые платья, того же цвета, что и детская близнецов. Их длинные, струящиеся, шелковистые платья облегают каждый изгиб и линию их женственных фигур, отчего у меня захватывает дух.

– Чёрт возьми, – Луна закрывает лицо руками.

– Ты уже видела это платье раньше, – говорю я.

– Да, но не так. При полном параде, – Фелисити водит рукой вверх–вниз по моему телу. – Я рада, что Дженсену удалось убедить тебя, что он тот самый, потому что, вау, из тебя получилась самая красивая невеста.

– Я не вижу своих ног, как и предсказывала, – говорю я.

Моё платье представляет собой кружевной корсет цвета слоновой кости, который ниспадает прямо чуть ниже груди, оставляя достаточно места для моего огромного бугорка.

– Знаешь, я не думаю, что у меня хватит сил продержаться ещё девять недель. Как, по мнению врачей, я дождусь тридцать шестой недели – выше моего понимания.

Луна вздыхает.

– Буду честна. Этим утром мне пришлось нелегко. Мой живот выходит из–под контроля, а с этим платьем тем более, – её длинные каштановые волосы рассыпаются по плечам, когда она делает вдох, а затем выдыхает.

– Да, я не думаю, что ты можешь вдохнуть ребенка, – смеётся Фелисити.

– Ух, у меня так сильно задерживается вода. Всё распухло, – Луна запрокидывает голову и стонет. – И всё, о чём я могу думать, – это маринованные огурцы.

– Прямо из банки или в каком–нибудь блюде? – смеется Фелисити.

– Нет, прямо из банки. На днях Зак пытался украсть один для своего бургера. Я чуть не проткнула его своей вилкой.

– Не думаю, что у меня есть какие–то пристрастия.

– Только если это не член Джей–Джея, – напевает Луна.

Она не ошибается.

Именно в этот момент раздается стук в дверь, и знакомый женский голос звучит с другой стороны.

– Чёрт, это Клэр, мама Дженсена! – кричу я шепотом. – Думаете, она слышала последнюю фразу?

– Я не думаю, что это имеет значение, если она слышала, детка, – Фелисити указывает на мой живот. – Она уже знает, что ты не испытываешь отвращения к его члену.

– Ш–ш–ш! – восклицаю я, что вызывает смех у двух моих лучших подруг. – Войдите!

В комнату входит Клэр в темно–зеленом костюме–двойке и кремовой шляпке. Она выглядит сногсшибательно со своими темными волосами и яркими чертами лица. Я могу сказать, откуда у её сына такая внешность.

– Мы дадим вам минутку, – Фелисити и Луна выходят из комнаты, закрывая за собой дверь.

С момента нашей помолвки я общалась с Клэр по фейстайму и телефону больше раз, чем с собственной матерью за всю мою жизнь, но я встречалась с ней всего несколько раз на играх. Тогда я ненавидела её сына, и я почти уверена, что она это знала.

Естественно, это действует на нервы сильнее, чем мысль о том, что через час придется стоять в конце прохода и обмениваться клятвами, хотя я давно думала, что этого никогда не будет.

Она подходит ближе, её глаза расширяются, когда она осматривает меня с головы до ног.

– Кейт, ты выглядишь...ты выглядишь совершенно потрясающе, – она лезет в сумочку и достает салфетку. – Я взяла с собой несколько штук.

– Спасибо, – делаю паузу. – Мне жаль, что у нас не было много времени, чтобы всё спланировать или обсудить. Все эти шесть месяцев были сюрреалистичными, но в лучшем смысле этого слова.

Она тепло улыбается.

– Кейт, на самом деле не имеет значения, встречаешься ли ты с моим сыном месяцы или годы. Пары движутся в своём собственном темпе, и когда чувства так сильны, как между вами с Дженсеном, нужно просто смириться с этим.

Я издаю смешок.

– Мои чувства всегда были сильными, хотя временами и неуместными.

Она хихикает и подходит ближе, беря мои руки в свои.

– Вообще–то, я думаю, что всё это было забавным.

– Правда?

– Да! Вот мой дерзкий, кокетливый мальчик поставлен на колени единственной женщиной, которая не могла выносить его вида. Я не знаю, что произошло между вами двумя, но было очень забавно наблюдать, как ты подвергаешь его испытаниям. Я ценю сильных женщин с ценностями, и это всё, что мне нужно было знать о тебе.

Я подумываю рассказать ей, что произошло в баре “Райли” той ночью. Но, на самом деле, какой в этом смысл? Это просто ещё одна часть нашей истории любви и отношений.

– Ну, я ненавидела то, что тоже хотела его. Я была уверена, что раскусила его.

– Дженсен Джонс, безусловно, загадка. Как и тебе, ему требуется много времени, чтобы раскрыть себя, но, когда он показывает настоящего себя тем немногим избранным, они часто удивляются.

– Ну, это я могу подтвердить.

Клэр понижает голос.

– Мне действительно жаль, что твои родители не смогли прийти сегодня.

Я пожимаю плечами.

– Не думаю, что мне жаль.

Я поделилась кое–чем с Клэр во время телефонных разговоров, но единственные люди, которые знают всю правду – это Истон, а теперь и Дженсен. Но, как и её сын, Клэр проницательна, и я могу сказать, что она умеет читать между очень болезненных строк.

– У Холли там почти всё готово, – смеется она. – И Джон повсюду следует за ней, проверяя что–то в своём планере.

Я ухмыляюсь.

– Он выбрал не ту карьеру, этот парень.

Она сжимает мою руку.

– Давайте уже поженим вас, потому что я, например, не могу дождаться, когда ты станешь частью нашей семьи, а также я немного обеспокоена тем, что Дженсен убьет Джона, если мы не начнем всё как можно скорее.

Стоя по другую сторону двери в комнату, где я собираюсь выйти замуж, я снова жду, когда реальность моей ситуации обрушится на меня и ударит. Но ничего. Если уж на то пошло, я хочу закончить это поскорее и быть рядом с Дженсеном, учитывая, что я не видела его с тех пор, как мы прилетели вчера.

Из–за открывающихся дверей доносится песня Джона Ледженда “All of Me”, Фелисити оборачивается через плечо, где она стоит рядом с Луной, и ободряюще подмигивает мне.

Поскольку я стою за углом и меня не видно, я смотрю, как они обе исчезают, и поворачиваюсь, чтобы направиться в главный зал, где Дженсен стоит рядом со своим шафером, Джесси.

Я не могу представить, как он, должно быть, нервничает. Воспоминания о том, когда он в последний раз был в таком положении, должно быть, переполняют его разум.

Но я никуда не уйду.

В тот момент, когда он замечает, что я иду по проходу одна, чего я и хотела, он закрывает лицо рукой, и я знаю, что он скрывает эмоции, которые также накапливаются в моих глазах и в горле.

Вот и всё. Наше навсегда.

Глава, которую никто из нас не предвидел, или, по крайней мере, я не предвидела, и с человеком, которого я меньше всего ожидала увидеть рядом с собой.

Когда я вручаю Фелисити свой маленький белый букетик и подхожу, чтобы встать рядом с ним, он протягивает руку и медленно переплетает свои пальцы с моими.

Когда священник начинает свою речь, Дженсен слегка наклоняется ко мне, и я улавливаю запах его знакомого одеколона – верный признак того, что где бы я ни была, я именно там, где должна.

– Я хочу, чтобы ты знала, что я ждал этого момента. Независимо от того, была бы ты беременна или нет, для меня было пределом мечтаний держать тебя за руку в конце прохода, любого прохода, и обмениваться с тобой клятвами. Спасибо тебе за то, что воплотила мои мечты в реальность.

Я крепко сжимаю его руку, когда по щекам начинают катиться слёзы.

– Я знаю. Спасибо, что веришь в нас.

ГЛАВА 38

дженсен

Мы женаты ровно пять часов, но уже ничего не помним о наших клятвах. Всё, что я помню, это то, как она выглядела, когда шла ко мне по проходу, и как она прижималась ко мне, когда мы танцевали наш первый танец перед тридцатью приглашенными друзьями и родственниками.

– Знаешь, если ты отведешь от неё взгляд, она не исчезнет внезапно, – говорит мне Джесси с нашего места в баре.

Это правда; последние полчаса я стоял у этой стойки в своих черных брюках от костюма и белой рубашке, наблюдая, как моя жена общается с нашими гостями.

– К черту общение, – отвечаю я. – Сегодня у меня только одно дело.

– Говори поменьше, – растягивает он слова.

– Что ж, по–моему, все прошло чертовски здорово, – Джон бочком подходит ко мне и, без сомнения, заказывает ещё по порции для всех.

– Да, отличная работа, чувак, – я ударяюсь с его кулаком своим.

– Я серьезно. Быть тренером – это здорово и всё такое, но я рассматриваю бизнес по организации свадеб как подработку.

Я поворачиваюсь к нему, приподняв бровь.

– Ты шутишь, да?

– Фелисити считает, что это нелепая идея, но я вижу, что у меня всё получится, – он поднимает руки в воздух и разводит их. – Волшебные браки Морганы.

– Чёрт бы меня побрал, – смеется Джесси, набирая что–то на своём телефоне, и я не сомневаюсь в том, кто получатель.

– Я поддерживаю эту идею. Я также рад инвестировать; я всегда ищу начинающие предприятия, особенно с отличной концепцией.

Я смотрю на своего нового шурина, который стоит по другую сторону от Джона, и медленно качаю головой. Полчаса, проведенные в компании Истона этим утром, сказали мне всё, что мне нужно было знать – ни он, ни моя жена не унаследовали гены мудаков своих родителей.

Слава Богу.

– Не поощряй его, – я машу рукой Джону и делаю глоток пива. – Легко инвестировать, а потом сбежать обратно за границу, оставив нас с его безумными идеями и бесконечной ерундой.

– Эй, я вам не мешаю? – протестует Джон. Он собирает напитки на поднос, а затем поворачивается к Истону. – И кто сказал, что я бы не поддерживал с ним связь? Я бы регулярно сообщал новости и проводил встречи по крайней мере дважды в месяц, чтобы он знал, что его деньги используются с умом, – он похлопывает Истона по плечу.

Паника тут же появляется на его лице, как будто он об этом не подумал, и я одариваю его довольной ухмылкой.

Когда Джон уходит, а Джесси, который сейчас общается по телефону, направляется к выходу, я пользуюсь тем, что может быть моей единственной возможностью, поскольку завтра утром он улетает обратно в Дубай.

– У тебя есть пара минут? – я указываю на пустой столик в другом конце зала.

Истон умный парень, как и его сестра, и я могу сказать, что он точно знает, о чём я хочу поговорить. Он смотрит на свою дочь, которая танцует с Кейт на танцполе, а затем на свою жену, которая занята разговором с семьей, и медленно кивает головой.

– Конечно.

Усаживаясь на шикарные черные бархатные стулья, он удивляет меня, когда заговаривает первым.

– Сначала я хочу знать, что она тебе рассказала. Не пойми меня неправильно, ты мне нравишься и всё такое, но я не собираюсь разглашать подробности, которыми она может поделиться.

Я киваю.

– Справедливо. Я знаю, что они придурки, я знаю, что они не хотят иметь ничего общего ни с нами, ни с детьми, когда они появятся на свет, и я знаю, что они не одобряют этот брак, – я делаю ещё один глоток пива. – Я также знаю, что они запирали её в спальне на несколько часов подряд, чтобы она не выходила на улицу и продолжала учиться последние два года перед тем, как уехать в колледж. Она сказала, что к тому времени ты уже не жил с ними.

– Да, именно так. Клянусь, я ничего не знал, пока, может быть, два года назад Кейт не выпила слишком много новогодней ночью и не выложила мне всё, – он морщится. – Они были добрее ко мне, но я не планировал становиться юристом.

– Они пытаются саботировать её карьеру, прекращая контакты с Марком Престоном и их семейным бизнесом, – говорю я.

Можно подумать, я только что сказал ему, что сегодня вечером будет темно, по тому, как Истон без удивления откинулся на спинку стула.

– Позволь мне рассказать тебе кое–что о моих родителях, Дженсен. Их мало что волнует, кроме их фирмы и репутации, и они оба работают рука об руку. Круги, в которых они вращаются, и люди, с которыми они общаются, такие же холодные и расчетливые, как и они сами. Тебе никогда не переубедить их, если они приняли решение, – он указывает на меня. – И они решили, что ты не подходишь для их дочери, и рождение детей тоже не идет на пользу её карьере. Полная чушь, очевидно, но всё, что я хочу сказать, это то, что они начали прерывать контакты и общение со своей дочерью.

– Потому что я не подхожу?

– Да. Том был для них приемлемым, потому что соответствовал тому образу, который они хотели бы создать, а не потому, что они заботились о нём. И он вряд ли стал бы врываться в их кабинет и излагать им суровую правду.

– Ты знаешь об этом?

Он ухмыляется.

– О, да. Мама была в ярости.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки так сильно, что чуть не до крови.

– Теперь моя очередь. Позволь мне рассказать тебе кое–что о себе, Истон. С тех пор как я познакомился с твоей сестрой, я постепенно влюблялся в неё, хотел я признавать это или нет. Моя одержимость ею реальна, и я подожгу этот гребаный мир, чтобы защитить её любой ценой. Я сожгу себя дотла, если такова цена безопасности для неё и наших детей. Так что, чёрт возьми, я не позволю им втоптать имя Кейт в грязь. Изменят они своё мнение обо мне и нашем браке или нет, это действительно не имеет значения. Моя жена никогда больше не прольет ни слезинки из–за них. Точка.

Истон проводит ладонью по губам.

– Как бы то ни было, я думаю, что ты – лучшее, что когда–либо случалось с ней.

Положив руку ему на плечо, я оставляю недопитое пиво на столе и встаю.

– Твоё здоровье, братан, и добро пожаловать в семью. Я бы с удовольствием остался и разговаривал с тобой всю ночь, но прямо сейчас мне нужно кое о чем позаботиться.

Он поднимает руку, явно не желая больше никаких подробностей о том, как я планирую проникнуть внутрь его сестры в ближайшие пять минут.

КЕЙТ

ДЖЕЙ ДЖЕЙ

«Зайди в соседнюю дверь.»

Оглядывая комнату, наполненную близкими людьми, я замечаю отсутствие одного: моего мужа.

Я

«В соседнюю комнату?»

ДЖЕЙ ДЖЕЙ

«Да, принцесса. Просто ускользни и никому не говори, куда идешь.»

Я

«Всё ещё чертовски властный, ты в курсе?»

ДЖЕЙ ДЖЕЙ

«Скажи мне, с чем из этого у тебя проблема...»

Ни с чем из этого.

Волнение охватывает меня, когда я быстро выскальзываю из одной из двух дверей в коридор отеля. Рискнув заглянуть в комнату слева, я поворачиваю металлическую ручку и открываю дверь.

Комната пуста, и меня пробирает легкий озноб, холодный воздух Банфа проник в темное пространство. Стулья и столы расставлены штабелями, но справа от меня возвышается сцена, что наводит меня на мысль, что отель использует это место для выступлений.

– Принцесса.

Откидывая волосы в сторону, я даже не вздрагиваю, когда мой муж целует меня в шею. Вместо этого мурашки бегут по моим рукам и по каждому дюйму кожи.

Он разворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к нему, и в его карих глазах светится нечто большее, чем просто похоть...потребность, отчаяние. Преданность.

Взяв меня за руку, он ведет меня к сцене, а затем поднимает на руки, что не так уж и сложно, учитывая мой рост, и усаживает меня на край. Я откидываюсь назад, опираясь на локти, когда он поднимает мои ноги, широко раздвигая меня.

Не говоря ни слова и не сводя с меня глаз, он поднимает юбку моего платья и облизывает губы, когда лунный свет проникает в окна, позволяя ему разглядеть мои белые кружевные стринги, чулки и светло–голубую подвязку.

Просунув пальцы сквозь бретельки, он стягивает мои стринги, но при этом следит за тем, чтобы чулки и подвязка оставались на месте.

– Твоя киска сияет в лунном свете для меня, принцесса. Ты отчаянно нуждаешься в моём языке?

Я киваю и хнычу одновременно.

Он отходит на пару шагов вправо, и тогда я вижу это: кусок свадебного торта, который мы разрезали ранее, с горкой ванильного сливочного крема.

Проводя пальцами по глазури, он опускается передо мной на колени.

– Шире для меня, принцесса, но убедись, что тебе по–прежнему удобно. Возможно, я задержусь ненадолго.

Накатывает жар, и, клянусь, я чувствую, как по телу разливается возбуждение. Отталкиваясь ногами от края сцены, я раздвигаюсь так широко, как только могу.

– Поскольку Джон настоял на торте, я думаю, будет справедливо, если я съем его со своей любимой тарелки.

Он размазывает глазурь по внутренней стороне моих бедер, проводя пальцами до клитора. От этого ощущения мне хочется закричать, но я прикусываю нижнюю губу.

– Всё в порядке, миссис Джонс. Можешь кричать. На самом деле, ты обязана выкрикивать моё имя так громко, чтобы наша семья и друзья услышали его сквозь музыку.

Он покусывает внутреннюю сторону моего левого бедра, затем проводит языком к центру.

– Ты хочешь, чтобы они знали, чем мы занимаемся?

– Нет, принцесса, не только они. Я хочу, чтобы все на этой земле услышали, что я лижу твою киску лучше, чем любой другой мужчина.

Обводя языком мой клитор, он слизывает глазурь, облизывая при этом губы.

– Хочешь попробовать? Это чертовски вкусно?

Я киваю, когда он поднимается на ноги и нависает надо мной.

– Откройся для меня.

Я открываю рот и беру два пальца в рот, которыми он провел по мне, смакуя вкус меня самой и глазури.

– Молодец, девочка.

Но он ещё не закончил, убирает пальцы и наклоняется ближе, обхватывая ладонями мои локти. Его белая рубашка частично расстегнута, поэтому мне открывается великолепный вид на его грудь.

Дразня меня своим языком, сладость глазури, смешанная с его вкусом, вводит меня в ступор.

– Эта сцена идеальной высоты, чтобы встать на четвереньки. Как думаешь, сможешь сделать это для меня?

– Да, – выдыхаю я, всё ещё испытывая головокружение от его воздействия на меня.

Он встает и расстегивает молнию на брюках, позволяя им распахнуться. Его платиновое обручальное кольцо совпадает с моим и сияет, когда он пытается освободиться.

Стоя на четвереньках, он, не теряя времени, входит в меня, растягивает, играет со мной, задевая те части меня, о существовании которых я и не подозревала.

Его твердый член медленно раздвигает меня, пока он входит и выходит. Положив одну руку мне на бедро, он тянется вперед и проводит кончиками пальцев по моей шее, и чувственное наслаждение заставляет меня полностью раскрыться.

Изо всех сил стараясь удержаться в вертикальном положении, он знает, что я не смогу долго удерживать эту позу, когда он изливается в меня с собственническим рычанием, от которого мой оргазм становится еще сильнее, и я выкрикиваю его имя, как он и хотел, и определенно достаточно громко, чтобы все в Банфе услышали.

Отстраняясь, он обнимает меня за талию и садится на край сцены, притягивая меня к себе на колени.

Я чувствую, как его сперма стекает по внутренней стороне моих бедер.

– Ты чувствуешь, как моя сперма стекает из тебя, миссис Джонс? – Дженсен шепчет мне на ухо.

– Да.

– Ты хочешь, чтобы я сделал это снова, когда у родятся наши дети? Ты хочешь, чтобы я снова зачал в тебе ребенка?

Моя киска пульсирует в ответ на его грязные слова.

– Хочу, Джей Джей.

Он целует меня в лоб.

– Давай вернемся к нашим гостям и проведем немного времени с ними. Чем быстрее мы закончим, тем скорее я смогу снова овладеть тобой, но на этот раз мы будем в нашей брачной постели.

ГЛАВА 39

дженсен

– Ты же знаешь, что тебе нужно будет это снять, верно? – Зак указывает на кольцо на моей левой руке, когда мы готовимся к домашней игре.

– Нет, если я спрячу его.

Он закатывает глаза.

– Да ладно тебе, чувак. Ты знаешь правила. Оно никуда не денется, и она тоже.

Джесси фыркает.

– Он как собака во время течки или что–то в этом роде – при каждом удобном случае трахает ногу своего хозяина, но только он принадлежит своей жене.

– Послушай, – говорю я, садясь на скамейку. – Я бы трахнул свою жену в любое время и в любом месте.

Чёрт возьми, теперь я понимаю, почему у Джона навязчивая идея говорить “моя жена”. Это приятно.

– Как на сцене в соседней комнате на вашей свадьбе? – спрашивает Зак, не поднимая взгляда от своих коньков.

В тот вечер нам это почти сошло с рук, но румянец на щеках Кейт всё выдал. Последние четыре дня Зак, Джесси и Джон не умолкали по этому поводу.

– Знаешь, ты мог бы просто взять свою женщину и хорошо провести время с ней. Тебе не нужно жить за мой счёт, – размышляю я. – Хотя я не жалуюсь на напоминания, и мой член тоже.

– Что это у тебя с членом, Джонс? Всё такой же маленький? – тренер Берроуз прерывает меня, врываясь в раздевалку и становясь в центре, уперев руки в бедра и оглядывая всех.

– Сегодняшний вечер важен. Если мы выиграем у “Нэшвилла”, то обойдем “Калгари” и выйдем на второе место, – он указывает на меня, а затем показывает большим пальцем через плечо. – Возможно, теперь, когда ты надел это кольцо, ты сможешь перестать зацикливаться на своей личной жизни и действительно выложиться на все сто.

– Это всегда было моим намерением, тренер.

– Намерение и исполнение – две совершенно разные вещи. Я хочу, чтобы сегодня ни одна шайба не попала в наши ворота. Сезон продолжается уже три месяца, и твои нынешние показатели самые низкие за всю твою карьеру.

Поднеся руку ко лбу, я отдаю ему честь, и он прищуривается в ответ. Он знает, что это мой приоритет, и я буду работать над показателями как можно скорее.

– Мы справимся, тренер, – заверяет Джесси, ободряюще хлопая его по бедру.

В ответ он пронзает его взглядом.

– Кстати, о отвлекающих факторах... – он замолкает, и я наблюдаю, как вытягивается лицо моего лучшего друга.

Тренер что–то знает?

Берроуз бросает последний взгляд в нашу сторону, и я поворачиваюсь к Джесси.

– Что застряло у него в заднице?

Он пожимает плечами.

– Чёрт его знает, но что бы он ни думал о происходящем, он ошибается. Она не отвечает на мои звонки и сообщения.

– Чёрт возьми, чувак, прости.

Он качает головой и хватает клюшку.

– Ты придешь в “Райли” после победы?

– Нет, у Кейт вечерний осмотр у врача. Теперь, когда у неё двадцать восемь недель, они хотят повнимательнее наблюдать за ней и четко составить план родов.

– Это ненадолго. Ты говорил с тренером о том, сколько свободного времени у тебя будет после родов?

Я в отчаянии стискиваю зубы.

– Да. Почти никакого, но, к счастью, срок её родов не пересекается с игрой. Однако, если роды совпадут, есть шанс, что мне крышка.

И если я в это время буду на льду, поверьте, ничто не помешает мне добраться до моей девочки. Я оставлю ворота чертовски открытыми.

– Всё выглядит замечательно. По плану вы продержитесь тридцать шесть недель. У вас сейчас двадцать восемь недель, так что мы вышли на финишную прямую. Дома всё готово? – спрашивает доктор.

– Сегодня вечером я соберу их книжный шкаф и коробку для игрушек, – отвечаю я, одним глазом поглядывая на свою жену, которая была замкнутой с тех пор, как закончилась игра, которую мы выиграли, а затем мы отправились в больницу.

– А дорожная сумка?

Кейт кивает.

–Да, накладки на грудь тоже.

Врач усмехается и снимает латексные перчатки.

– У вас есть какие–нибудь вопросы?

Кейт нервно грызет кончик большого пальца, и меня охватывает непреодолимое желание протянуть руку, схватить её за руку и поцеловать.

Я держу тебя, принцесса. Всё будет хорошо.

– Наверное, по мере приближения к родам я начинаю думать о них всё больше и больше. Моя подруга рожает в то же время, что и я, и она изучает варианты обезболивающих. Я надеюсь сделать это без особого медицинского вмешательства, но это заставило меня задуматься: каковы мои шансы на естественные роды?

Врач делает глубокий вдох.

– Как мы обсуждали на предыдущем приеме, рождение близнецов может вызвать больше осложнений по очевидным причинам, но вы всё ещё можете надеяться на естественные роды. Мы можем предложить разные варианты обезболивающих, поскольку у вас нет аллергии.

Кейт снова кусает свой большой палец, и на этот раз я протягиваю к ней руку, когда она садится на кровать. Я беру её руку в свою, целуя костяшки пальцев.

– С вами не случится ничего плохого, миссис Джонс. Это просто невозможно.

Врач смотрит на меня и улыбается.

– У нас здесь одни из самых подготовленных сотрудников и самые оборудованные родильные палаты.

– И я ни за что на свете не допущу, чтобы что–нибудь случилось с моей женой или детьми. Всё, что тебе нужно, – твоё. Всё, что угодно.

– Что ж, похоже, у вас самая лучшая поддержка, – заканчивает она и подписывает какие–то бумаги.

Кейт слезает со смотровой койки и натягивает пальто. Подойдя к ней, я надеваю на неё её симпатичную черную шапочку и протягиваю ей перчатки.

– Я всё ещё могу одеваться сама, даже во время беременности, – иронизирует она.

Засовывая руки в карманы своих спортивных штанов, я наклоняюсь и шепчу ей на ухо:

– Вы ведете себя как соплячка, миссис Джонс? Беременность моими детьми не означает, что вы освобождены от порки.

Она краснеет и искоса смотрит на доктора, который уже наполовину вышел за дверь.

– Как будто мне не всё равно, услышала ли она.

Кейт закатывает глаза, доставая из сумки мобильный, и именно в этот момент я начинаю понимать, почему она сегодня такая.

Я киваю на телефон в её руке.

– Кто это? – спрашиваю я.

Она быстро блокирует его и бросает обратно в сумку.

– Никто.

Обнимая её, я вдыхаю аромат её цитрусового шампуня и целую ее волосы.

– У тебя ведь нет секретов от мужа, не так ли, принцесса?

– Оставь это в покое, – огрызается она, но я знаю, что адресовано не мне, и это бесит меня ещё больше. Кто, черт возьми, к ней пристает?

Когда она поворачивается спиной, чтобы направиться к парковке, я хватаю её за руку и снова притягиваю к себе. Поправляя шапку на лбу, я выдыхаю, пытаясь успокоиться.

– Тебе больше не нужно сражаться в одиночку, Кейт.

– Я справлюсь с этим.

– Это работает?

Она качает головой.

– Правда, это ничего особенного.

– Это действительно “ничего”, или ты предпочитаешь не говорить мне, потому что боишься, что, кто бы это ни был, я разорву их на куски, когда в конце концов узнаю, кто издевается над моей женой?

Она подносит ладонь к моей щеке.

– Ты не можешь постоянно защищать меня от всего и вся. Просто позволь мне разобраться с этим.

Волосы у меня на затылке встают дыбом.

– Ты такая чертовски упрямая, ты знаешь это?

– Что я там говорила раньше? Ах, точно! От упрямого слышу.

Я прищуриваюсь, глядя на неё.

– Позволь мне пригласить тебя куда–нибудь вечером. Мы можем заехать в наше любимое итальянское местечко по дороге домой.

Она вздыхает и смотрит на часы.

– Уже больше семи, и я так устала, детка. Перенесем на другой раз?

Застегивая её куртку, которая едва облегает ее животик, я пытаюсь не обращать внимания на тот факт, что она мне ничего не скажет, и ей также не понравится, что я копаюсь в её телефоне.

– Хорошо. Я приготовлю твоё любимое блюдо. Рататуй.

Она улыбается мне, а затем целует в губы.

– Ты самый лучший.