Текст книги "Александр Великий. Армия, походы, враги"

Автор книги: Рут Шеппард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ШШ

Ш

як

14

ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

ПРЕДЕЛ ЗАВОЕВАНИЙ

За рекой Гифас лежала густонаселенная, но малоизвестная страна – собственно Индийский субконтинент, или полуостров Индостан. Арриан предполагал, что Александр питал надежды на достижение «Великого океана», который, как считали греки, омывает все континенты и как бы окружает всю сушу. На берегах Ги-фаса измученные постоянными боями, истерзанные стихиями македонцы, одежда которых буквально гнила на воинах, потребовали остановки. Александр же жаждал все новых подвигов и все новых завоеваний – на сей раз он нацеливался на долину Ганга. Однако солдаты забастовали, и даже храбрейший и вернейший из офицеров Александра осмелился выступить на их стороне и говорить от их имени. Царь, раздосадованный поражением в роли агитатора, удалился в шатер в надежде, как видно, на перемену настроения солдатской массы, но воины и не думали сдаваться. Выхода не оставалось – приходилось поворачивать и уходить.

НА СТРАНИЦЕ СЛЕВА Дионис на леопарде. Мозаика из Пеллы. 4-й век. Когда Александр достиг Индии, он уже сравнивался с Дионисом^ а не только с Гераклом.

За этой традиционной и повсеместно принятой точкой зрения в отношении причин прекращения похода Александра на Восток кроется, возможно, другая и более сложная подоплека. В конце-то концов, почему такой опытный и искушенный военный предводитель, как Александр, позволил свободно разгуливать по армии слухам о каких-то необычайных опасностях или многочисленных врагах в экзотических местах? Как он вообще мог допустить распространение таких настроений среди солдат, которые, как он прекрасно знал, были деморализованы и утомлены? Если какие-то известия о неизведанной и пугающей Индии за Гифасом все же «просочились» в македонские войска, не правильнее ли думать, что этого хотел сам Александр? Сцены уговоров весьма походят на попытку сохранения лица таким же уставшим и вымотанным, как и солдаты, царем, который считал недостойным героя спасовать перед очередным вызовом – необходимостью идти и идти дальше ради новых побед и свершений. В такой обстановке представлялось более удобным переложить ответственность за прекращение славного похода в неизведанное на плечи простых вояк. Только упорное нежелание армии продолжить путь дальше вынудило Александра отказаться от ждавшей его за рекой и холмами еще большей славы. Такова принятая традиция —• в таком виде история дошла до нас. Очередное свидетельство двуличности Александра в этой ситуации находим мы и в приказе расширить лагерь перед уходом до неестественных размеров и наполнить его предметами быта огромных размеров, чтобы в будущем местные жители стали думать, будто воины в армии завоевателя были непобедимыми великанами. Курций рассказывает, что Александр воздвиг 12 жертвенников в ознаменование величия содеянного, повелел разнести лагерные укрепления и поставить там огромные кровати, с целью оставить «чудесный, но неправдивый памятник для потомства» (IX.3.19).

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА ЗАПАД

Войско пустилось в обратный путь на запад, но не прямо. Переходить Гифас в поисках океана не требовалось. Александр прекрасно знал, что водная система реки Инд приведет его к морю, и именно в стремлении пройти по ней до самого устья он транспортировал разобранные суда. На пути он покорил воинственные племена – беспокойных соседей своего нового вассала, Пора. Среди них находились и маллы, племя из долины Инда, солидаризировавшиеся с кафеями.

Забывая о собственной безопасности и упуская из вида факт изрядной утраты македонцами тяги к войне и подвигам, Александр первым вскарабкался по лес-

Тяготы походной жизни в войске Александра

Александр привел воинов в глубь Азии с Балкан и достиг с ними Инда, преодолев бескрайние пустыни и едва ли не самые высокие горные перевалы. Подсчитано, что пехотинец, участвовавший в кампаниях Александра в Европе в 336-334 гг. и сражавшийся с ним также в азиатском походе, к моменту кончины Александра в Вавилоне в 323 г. покрыл путь общей длиной в 33 500 км, то есть прошел в среднем более 2500 км в год. Но для многих марши на этом отнюдь не закончились. Например, аргираспиды отмеряли ногами дорогу из Киликии в Египет и назад (если только сначала не заходили в Мидию), а затем воевали в ходе кампаний вместе с Евменом в Месопотамии, Персии и на Иранском плато, добавив к вышеприведенной цифре еще по крайней мере 7000 или 8000 км, так что их останки судьба разбросала на протяжении очень и очень длинного пути во множестве стран. Маршрут Александра в Бактрию, а затем в Индию дважды приводил его на горные перевалы, расположенные на высоте примерно 3500 м. Многие из ветеранов Александра имели право с чистой совестью похвастаться переходами через реки Евфрат и Тигр, Амударью и Сырдарью, Инд и три его притока, как к тому же и переправой через Нил. Вдобавок к этим естественным преградам они видели и другие – отчасти рукотворные, – как те же неприступные крепости Тир и Газа, укрепления на скалах Ариамаз и Сисимпфр, а кроме всего прочего на горе Аорн у Инда, охранявшиеся к тому же вооруженными и решительными защитниками. Многих унесли раны и болезни, тогда как поселения в Средней Азии кишели колонистами – людьми, более неспособными участвовать в битвах («апомахой»). Иные оставались в подобных местах временно и позднее возвращались в войско, но для многих такое прибежище становилось жалкой и едва ли желанной «отставкой». Речь таксиарха (или уже гиппарха) Кена, сына Полемократа, произнесенная на реке Гифас, дает возможность оценить, так сказать, «кумулятивное» воздействие всех физических и моральных факторов, представить себе тяжесть груза, давившего на солдат в походах Александра:

Мы выполнили все, что могли взять на себя смертные. Нам, измерившим моря и земли, все известно лучше, чем местным жителям. Мы стоим почти на краю света. Ты же хочешь идти в другой мир и проникнуть в Индию, неведомую самим индам, хочешь поднять с укромного ложа людей, живущих среди зверей и змей, и своей победой осветить больше земель, чем освещает солнце. Этот замысел достоин твоего гения, но он не по нашим силам. Твоя доблесть все будет возрастать, а наши силы уж на исходе. Посмотри на наши обескровленные тела, пробитые множеством ран с гниющими рубцами на них. Оружие наше притупилось, не хватает средств защиты. Мы надели персидские одежды, потому что нельзя подвезти наших; мы уподобились чужеземцам-варварам. У многих ли есть панцири? У кого остались кони? Прикажи выяснить, многих ли из нас сопровождают рабы, что у кого осталось от добычи. Всех победившие, мы во всем нуждаемся. И мы страдаем не от излишества: оружие войны мы израсходовали на войну же (Курций, IX.3.7-11 [по изд. МГУ, 1993]).

Походы Александра

vJiEPH OEfaop

Фапсак

Арбелла,

АРАЛЬСКОЕ

MQfE

Мараканды

(Самарканд)

Гекатомпил

I

Вавилон

Персеполь

СРЕДИЗЕМНОЕ МОРЕ^ТиР

Александрия

Мемфис

Маршрут Александра 334-323 гг, ^

M-lm.intn' Uninvi ЭТС -}-)Л гг jd.

Маршрут Неарха 325-324 гг. Маршрут Кратера 325-324 гг.

500 мили

тнице на стену главного города маллов и спрыгнул внутрь. Лишь одни телохранители последовали за ним, да и то не сразу. Когда воины увидели, что царь очутился в ловушке, они скопом бросились на лестницы, отчего те стали ломаться под тяжестью слишком большого количества людей. А тем временем по другую сторону стены, в городе, царь сражался под градом стрел. Один из офицеров, Аврий, погиб, спасая государя, два других, Певкест и Леоннат, позднее удостоились повышения и наград. (Аврий, иначе Абрея, «солдат-двудольник», т.е., скорее, старший воин, чем офицер; у К. Руфа он не упомянут, а погибшим защитником царя называется Тимей [IX. 5.15-16], или Лимней у Плутарха [63], зато говорится еще об Аристоне, о котором молчат остальные. —А.К.) Александра удалось отстоять, но глубоко в груди у него засела стрела, и, когда воины проникли наконец за укрепления, они мстили и не щадили никого, убивая всех – мужчин, женщин и детей.

Как ни удивительно, Александр уцелел, хотя на протяжении изрядной части пути вниз по Инду он находился в тяжелом состоянии. Ко времени достижения устья реки завоеватель, однако, поправился и вышел в Индийский океан, чтобы

Монета с профилем Александра в головном уборе, символизирующем слона и победу в Индии.

I м» *I

Ш

JW. ...

ff’t'..

•

*

принести жертвы богам на границах своего необъятного царства, как сделал это на Геллеспонте в 334 г.

Военные и политические соображения заставили Александра отправить Кратера и основные силы войска маршем через Арахозию и город Александрию (Кандагар), основанный им там. Помыслы самого Александра занимали теперь открытия и исследования. Между тем он собрал оставшиеся части и сопровождавшую войско флотилию в Паттале, в дельте Инда, в рамках приготовления к обратной дороге как по морю, так и по суше.

В соответствии с планом флоту под началом Неарха предстояло идти по воде вдоль пути сухопутных отрядов Александра, когда те выступят в западном направлении. Эскадру, однако же, задержал муссон, и она скоро утратила контакт с армией Александра. Флотилия двигалась вдоль побережья и в итоге прошла Ормузским проливом в Персидский залив; путешествие вовсе не стало легким, напротив, оно было полно тягот, лишений и опасностей. Команды и пассажиров нередко приводили в трепет незнакомые и чуждые условия Индийского океана, в том числе такие необычайные явления, как мощные отливы и приливы, к тому же диковин-

ОБРАТНЫЙ ПУТЬ

ные животные – киты. Нескольким кораблям не довелось добраться до конечного пути флотилии, они пропали по дороге.

Но люди на суше страдали куда сильнее. Ведомые Александром воины прокладывали себе путь через пустыню Гедрозия. Поначалу они тащили с собой добычу, приобретенную в восточных войнах, а также везли женщин и детей. Но вот начало заканчиваться продовольствие и вода. Курций так описывает этот марш:

Израсходовав свои запасы, македонцы начали терпеть нужду, а потом и голод и стали питаться корнями пальм, так как произрастают здесь только эти деревья. А когда и этой пищи стало не хватать, они закалывали вьючных животных, не жалели и лошадей, и, когда не стало скота, чтобы возить поклажу, они предавали огню взятую у врага добычу, ради которой и дошли до крайних восточных стран (IX. 10.11-12 [по изд. МГУ, 1993]).

По горькой иронии судьбы, изнемогавшее от жажды войско постигло великое несчастье именно от воды, поскольку, притягиваемое жалкими каплями ее, оно разбило лагерь в русле пересохшей реки. Внезапно над далекими горами разыгрался сильный тропический ливень, мгновенно превративший тонкий ручеек в бурный и стремительный поток, в котором утонули многие женщины и дети. Как люди, так и животные несли на марше значительный урон. Больных или потерявших последние силы бросали там, где они падали, ибо ни у кого не осталось мочи поднимать их, не говоря уже о том, чтобы нести ослабленных. Когда страшный ветер стер с лица земли все приметы и запорошил песком все тропы на местности, ставя в тупик не умевших ориентироваться по звездам проводников Александра, они опустили руки, не будучи в состоянии найти дорогу. Очутившись в безвыходном положении, Александр сам, руководствуясь лишь интуицией и чувством направления, повел людей к морю, где на покрытом галькой берегу удалось найти источник пресной воды. По счастью, их оказалось несколько, и вот так, освежаясь водой из таких ручьев, войско шло берегом следующие семь дней. Пусть Александр стойко

Кратер

Кратер начал экспедицию как таксиарх – командир полка «пезгетайрой». Он служил в качестве заместителя командующего войсками левого крыла под непосредственным началом Пармениона, на смену которому готовил его Александр. Кратер всегда оставался незыблемо верным Александру офицером, и карьерный рост этого человека неизменно отражал его истинные способности. По мере течения событий похода Кратеру все больше доверялись отдельные задания. Во время возвращения Александра на запад по пустыне Гедрозия Кратер повел более тихоходные части и инвалидов через Боланский перевал в направлении современного Кандагара. На пути он ус

мирил бунтовщиков и заключил под стражу зачинщиков беспорядков, каковых взял с собой на царский суд.

В 324 г. Кратер получил назначение сменить Анти-патра в роли царского наместника в Македонии. Выполнение задания пришлось отложить из-за смерти Александра и начала Ламийской войны. В 321/320 гг. Кратер возвратился в Азию и в битве у Геллеспонта столкнулся с Евменом Кардийским. Кратера сбросила лошадь, и знаменитый военачальник оказался затоптан копытами коней – печальный конец для талантливого воина, много лет верой и правдой сражавшегося бок о бок с Александром.

Г ЕФЕСТИОН

Гефестион, сын Армитора, являлся ближайшим другом Александра с самого детства. Еще мальчишками они вместе учились в Миезе, где под присмотром Аристотеля воспитывался наследник престола. Те, кто восхищались Александром и не чуждались романтизированных взглядов, сравнивали молодых людей с Ахиллесом и Патроклом. Были ли они действительно любовниками, как склонно думать большинство современных авторов, не совсем ясно, но Александр, конечно же, продвигал Гефестиона по карьерной лестнице, несмотря на то что тот, похоже, не обладал особо выдающимися качествами лидера и военными талантами. Вместе с тем он показал себя как одаренный организатор, и Александр доверял ему многие вопросы тылового обеспечения и тому подобные задачи – поставки снабжения, транспортировку снаряжения, наведение мостов и основание поселений. К тому времени, когда войско достигло Индии, Гефестион уже очень раздражал иных командиров, а особенно сильно его положение задевало Кратера. В какой-то момент чуть не дошло до настоящего побоища, когда они едва не схватились друг с другом на мечах на глазах собственных друзей и воинов. Александру пришлось вмешаться. Хотя он и рассердился на Гефестиона, поскольку поведением своим тот будто бы не желал признавать, что «был бы ничем, если бы кто-нибудь отнял у него Александра», оба оставались преданными их многолетней дружбе. В октябре 324 г. болезнь унесла Гефестиона, к безутешному горю царя. Если верить Плутарху, Александр велел остричь гривы всех лошадей и мулов в армии, срыть укрепления ближайших городов, а врача Гефестиона приказал распять на кресте и к тому же запретить музыку в лагере. Александр планировал устроить другу самые пышные похороны, в том числе и возвести для него пирамиду. Проект этот так никогда и не воплотился в жизнь, хотя, как говорят, лев в Хамадане представлял собой часть плана. Многие не устояли от соблазна связывать смерти Александра и Гефестиона, сравнивая их с Ахиллесом и Патроклом, при этом намекая на якобы данную и этими двумя друг другу некую клятву уйти из жизни вместе, особенно в свете того факта, что Александр лишь ненадолго пережил друга, скончавшись через восемь месяцев после Гефестиона.

выносил все лишения вместе со своими людьми – ив самом деле, именно в этом походе он сполна показал истинное благородство, – все же марш его представлял собой самый откровенный кошмар – истинную катастрофу.

В конце концов Александр соединился с Кратером на суше, в Кармании (Кермане). Кратер предоставил измотанным македонцам вьючных животных и слонов, в общем, остаток пути армия проделала в относительно цивилизованных условиях.

При входе в Персидский залив воины Неарха встретили говорившего по-гречески человека, отбившегося от войска Александра, и Неарх отважился пойти на север с небольшим отрядом искать Александра. Как бы там ни было, после радостной и полной восторгов встречи сухопутная и морская колонны экспедиции продолжили движение отдельно. Неарх пересек воды Персидского залива, достигнув сначала устья Евфрата, а потом и Тигра, чтобы окончательно присоединиться к Александру в Сузах. Рассказы о том, какое время занял этот вояж, довольно сильно разнятся между собой и порой совершенно несопоставимы. Но наиболее вероятным представляется, что Неарх отбыл из устья Инда на исходе периода юго-западных муссонов в октябре 325 г. и добрался до Суз весной 324 г.

По возвращении в Сузы в 324 г. Александр с большой помпой отпраздновал заключение смешанных браков. Сам Александр взял в жены Статиру, дочь Дария III, и Парисату, дочь Артаксеркса III. Другая дочь Дария, Дрипет, стала спутницей Гефестиона, и едва ли не сотня персидских женщин и девушек из знатных персидских семей сделались женами македонских командиров. Трудно сказать, сколько солдат женились на представительницах варварских народов, но в данном случае речь, по всей вероятности, идет зачастую лишь о придании законного статуса отношениям сожительствовавших с некоторого времени пар. Свадьбы эти представляли собой часть грандиозного плана Александра по созданию царства на основе культурного сплава из всех живущих в нем народов и племен. Между тем среди аристократии гуляли иные настроения, и после кончины Александра многие вельможи расторгли браки с персидскими женами.

JblZ*.'

^:Tr£kJ

• v. > ^пи«

в > w

■ -aK' ■

j

¹

•■

'r’fl

-

>af

i v ••WiS

I-' '

■ r

$клв* C • / ж *••

Шгр

^ ’ я

Л Дл

y»i

_ш

Як V3k:

J&m

S. .ff j k

ШЛШ

J.^fs 'Jf

i 'ятя

Д • / '

ШНл ! v Jj , Л|

if i : ;

L vlg – -

СМЕРТЬ ЗАВОЕВАТЕЛЯ

КОНСОЛИДАЦИЯ И СЛИЯНИЕ

Войны Александра привели к завоеванию громаднейшего царства и установлению греко-македонского порядка – правления эллинских государей – над пестрым в этническом отношении населением, находившимся прежде под властью персидских владык. Греческому предстояло прийти на смену арамейскому и стать официальным письменным языком Востока, хотя и местные говоры и наречия сохранились и продолжили жить, как прежде, поскольку культуры и верования регионов не стираются разом и навеки по мановению властвующих коронованных особ. Но успех и неуспех экспедиции следует измерять скорее эффективностью процесса консолидации завоевания, чем единственно скоростью покорения стран и народов и их количеством.

Фактически же македонское завоевание еще не завершилось, поскольку многие области и районы удалось подчинить лишь временно, тогда как другие пришлось намеренно обойти и оставить на потом для ускорения погони за персидским царем и быстрейшего наступления на нервные центры державы Ахеменидов. На протяжении территорий Востока остались целые острова фактически независимых или не желавших подчиняться и грозивших мятежом государств. Писидия, Каппадокия и Армения – вот лишь самые заметные примеры северо-западного региона; оксианцы, бравшие плату с персов, вступавших на их земли, но согнанные Александром, вновь вернули себе независимость в эпоху наследников (диадохов).

НА СТРАНИЦЕ СЛЕВА На представленной здесь иллюстрации к появившемуся в 15-м столетии французскому манускрипту «Истории Александра Македонского» Курция Руфа запечатлены боевые слоны Александра.

(Архив [предметов] искусства/ Библиотека муниципалитета г. Реймса.)

И вот Александр возвратился в сердце Персии, где Македонии предстояло еще немало потрудиться на ниве консолидации завоеваний и выплавки нового царства. Как бы там ни было, первым делом следовало покончить с самыми неотложными делами. Попытки ввести при дворе персидские ритуалы вроде проскинезы и вменение в обязанность офицерам брать себе персидских жен ни в коем случае не обрадовали окружение царя, солдат же раздражало включение в состав македонской армии большего количества воинов из числа варваров. Страсти все накалялись, пока, наконец, войско, недовольное засильем иностранцев, не взбунтовалось в Опиде на Тигре. Александр утихомирил раздосадованных солдат утешительными речами, но зачинщиков мятежа схватили, заковали в цепи и бросили в Тигр. Десять тысяч ветеранов, многие раненые и покалеченные, были отосланы в Македонию под командованием Кратера, который и сам-то чувствовал себя неважно. Некоторые и на самом деле добрались до родных мест, но война не оставляла их в покое – им снова пришлось сражаться. Другие не успели покинуть даже Киликию, как их вновь поставили в строй, чтобы пополнить войска вспыхнувшей вскоре войны наследников (войны диадохов).

O'

223

Иллюстрация с изображением В отсутствие Александра в его вновь созданной империи возникли признаки

погребальной церемонии коррупции и разложения. Гарпал, оставленный заниматься вопросами фиска, со-

Александра Великого. -

вершал чудовищные по размаху махинации и злоупотребления, а потому со страху

бежал в Грецию. Первым побуждением Александра стало намерение послать за лихоимцем вдогонку и взять его под стражу, но скоро пришли успокаивающие известия, каковые делали все усилия в этом направлении более ненужными, поскольку Гарпала прикончили собственные подчиненные.

Когда Александр Великий ушел из жизни, после него остались дневники («Гипомнемата»), позволявшие судить о новых грандиозных планах завоевания Северной Африки и прорытия канала для обеспечения возможности огибать по воде Аравийский полуостров, хотя на самом-то деле перед ним стояли задачи по приведению к покорности многих стран, которые прежде подчинили или начали подчинять персидские цари. Появление новых господ, еще более чуждых им, чем Ахемениды, лишь усиливало решимость к сопротивлению народов в тех ареалах. Некоторые регионы взбунтовались еще при жизни Александра, подстрекаемые самими персидскими чиновниками, им же назначенными на должности сатрапов и гипархов.

В пограничных провинциях на востоке царили граничащие с хаосом брожение и неразбериха, вызываемые враждебным элементом на окраинах и нежеланием части тамошних греческих гарнизонов находиться в местах дислокации. В результате распространения слухов о преждевременной смерти Александра, после едва не обернувшегося катастрофой штурма города маллов в Пенджабе, греки в Бактрии и в Согдиане – около 10 000 человек – воспылали надеждой

бросить вверенные им форпосты и вернуться на запад. Если бы они совершили это, то, несомненно, затмили бы достославные достижения тех «Десяти тысяч», что ушли домой из-под Вавилона три четверти века назад. Первую попытку, совершенную в 324 г., удалось предотвратить буквально на корню, вторая – непосредственно сразу же после кончины Александра – завершилась резней большинства участников вследствие предательства Пифона, в обязанности которому вменялось подавление мятежа.

Не исключено, что помимо уже упомянутых выше планов в отношении Северной Африки и Аравийского полуострова Александр обдумывал экспедиции в западном направлении, поскольку около 324 г. он принимал в Вавилоне эмиссаров из Ливии, Карфагена, Испании и Галлии. Но судьба не позволила ему возглавить более ни одну экспедицию или завоевать хоть один народ, ибо в 323 г. он скончался после неожиданно скрутившей его лихорадки.

КОНЧИНА АЛЕКСАНДРА

Посетив кишащие комарами болота Евфрата вблизи Вавилона, регион крайне опасный из-за малярии, царь вернулся в город. Вскоре как-то его пригласили на пирушку в дом Медия Ларисского. Выпивая, Александр внезапно почувствовал острую боль – «словно бы стрела или копье пронзили его горло». Вскоре он вернулся к себе, но здоровье его продолжало стремительно ухудшаться. Но тем не менее, поспав, вымывшись и отдохнув, он продолжил пьянствовать по крайней

лихорадка, становившаяся

себе труд составить «Историю Александра Македонского», ныне утраченную, но послужившую в свое время основным источником для написания труда Квинта Эппия Флавия Арриана.

мере еще какое-то время. И вот Александра охватила

Птолемей

Птолемей является для современного читателя, по всей вероятности, самым известным из командиров Александра, но даже и в 323 г. он находился далеко от большой власти, вовсе не будучи одним из числа наиболее высокородных, влиятельных и признанных военачальников в окружении царя. Родившийся в 360-е, он был несколько старше многих молодых полководцев и, похоже, получил первое командование не ранее конца 331 г., когда Александр брал Персидские ворота. Птолемей возвысился как воинский предводитель в ходе кампании в землях, на которых ныне находятся Афганистан и Пакистан; с 330 г. он также принадлежал к числу телохранителей государя. Когда Александр умер, Птолемей получил власть как сатрап в Египте, где немало потрудился на ниве улучшения административной и экономической системы провинции. Потом выкурить его оттуда уже не представлялось возможным, и он царствовал до 283 г., в период с 285 по 283 г. разделяя трон с сыном Филадельфом. Птолемей дал

все более сильной, и вскоре после того он стал утрачивать способность говорить. К тому моменту, когда окружение узнало о тревожном состоянии государя, он уже не мог обращаться к помощникам, но делал еще жесты, позволявшие понять, что он узнает людей. 10 или 11 июня 323 г. Александр умер, не дожив даже до 33-го дня рождения.

Причины смерти Александра были и останутся темой для споров и питательной средой для всевозможных догадок и домыслов. Возможно, во всем виноваты тиф, холера или малярия. Более драматично – его могли отравить по воле части составивших заговор полководцев. Версия об убийстве представляется, однако, почти точно фальшивкой времен Войны наследников, наверняка использовавшейся в политических целях для достижения тех или иных преимуществ кем-то из соперников. Нельзя исключать, что великий человек пал жертвой депрессии и пьянства. Доказать это наиболее трудно, поскольку нет никакой возможности подвергнуть Александра психоанализу и установить, насколько сильно алкоголь сумел разрушить его здоровье. За македонцами вообще водилась дурная слава заядлых пьяниц, по крайней мере, по стандартам античности, и существуют даже сказания о состязаниях по части того, кто кого перепьет, причем победители в таких соревнованиях обычно редко доживали до получения приза. Как бы там ни было, истории об алкоголизме Александра тоже весьма подозрительны – их, по всей вероятности, придумывали или, по крайней мере, приукрашивали писатели вроде Эфиппа Олинфского, стремившиеся очернить и опорочить царя.

Потеря любимого государя сама по себе была тяжелой утратой, но непредсказуемость будущего усугублялась тем фактом, что он не оставил никаких распоряжений в отношении возможных преемников, тогда как в плане политическом в ту пору разом проводились несколько противоречащих один другому курсов. Взять хотя бы опубликование «Декрета о ссыльных» Александра, в соответствии с которым все греческие изгнанники получали право вернуться в родные города, разом ввергнувшего в хаос всю политику греческого мира, или приказ Кратеру сменить

Пердикка

Пердикка находился в числе тех нескольких молодых и талантливых командиров армии Александра, которые бросились домогаться власти после смерти царя. В 336 г. он служил в отряде гипаспистов-телохранителей Филиппа II и тогда ему не повезло, поскольку убийство государя произошло в день дежурства Пердикки. Однако Александр произвел его в таксиархи, и как таковой тот стал возглавлять полк пеших гвардейцев, или «пезгетайрой». По всей вероятности, в 330 г. он стал одним из телохранителей Александра, а вскоре после этого мы встречаем его уже как гиппарха в «товарищеской» кавалерии.

Похоже, он ладил и легко взаимодействовал с Гефес-тионом, однако другие находили его трудным партнером. После смерти Гефестиона Пердикка сделался, несомненно, наиболее влиятельным офицером в окружении царя, а по смерти Александра представлялся логически вполне обоснованной фигурой как глава правительства в Вавилоне. Как бы там ни было, Пердикка нажил немало врагов, а честолюбие и заносчивость превратили его в объект недоверия и ненависти многих. В 320 г. он возглавил вторжение в Египет, но оно провалилось, и Пердикку устранили собственные подчиненные.

Хронология эры наследников (диадохов)

323 Смерть Александра Великого; Филипп Арридей становится царем, а Пердикка назначается регентом

322 Рождение сына Александра Великого, Александра IV

320 Первая война наследников; Пердикка гибнет от рук собственных офицеров

319 Вторая война наследников

301 Антигон находит смерть в битве при Ипсе, которая становится предвестницей окончательного распада

царства Александра

Антипатра в роли командующего войсками в Европе. Выдвигались грандиозные и дорогостоящие планы, как по возведению монументов – в том числе гигантского погребального костра для Гефестиона, так и по снаряжению военных экспедиций. Скоро, однако, стало ясно, что, хотя завоевание подошло к концу, война грозила продолжением, причем в самом ближайшем будущем, и грызня между военачальниками Александра обещала стать куда более ожесточенной и кровопролитной, чем столкновения с персидским противником.

Александр не сделал никаких распоряжений по части наследования престола, он не назвал ни имени преемника, ни хотя бы исполнителя его воли. Его жизни и раньше угрожали болезни и раны, но и в прошлом он также не выказал никакой склонности назначить главу царства на случай своей смерти. Гибель в сражении могла настигнуть его в любой момент, но он, как можно предполагать, никогда не давал себе труда сосредоточиться на вопросе выбора наследника для созданного им государства. Возможно, лежа на смертном одре, Александр пожелал видеть регентом Пердикку, ибо как будто бы ему протянул кольцо с печатью. Но современные ученые вообще сомневаются в реальности такого жеста, считая данный эпизод чистой воды изобретением пропагандистов Пердикки и/или его военного преемника, Евмена Кардийского. Если история с кольцом выдумка, получается, что Александр умер, не сделав никакого намека в отношении будущего империи, а коли так, он либо не хотел указать на наследника, либо ему было уже все равно. Он, думается, осознавал отсутствие вокруг себя хотя бы одного полностью законного и одновременно сильного преемника, способного удержать в руках такое царство. Следовательно, он уходил, осознавая, что война все равно разгорится и вести ее будут все, в ком хватит духу и сил на попытку отхватить хотя бы часть пирога.

БОРЬБА ЗА ТРОН ИМПЕРИИ

И вот история сделала шаг от эры несравненного и гениального завоевателя к эпохе его наследников (диадохов). Александр всегда относился ко всем офицерам одинаково, не выделяя никого особо, вероятно, в целях повышения собственной же безопасности. Когда он избавился от более старых военачальников с их партиями, или фракциями, ему вовсе не хотелось самому создавать новых могущественных соперников. Вместо того он уравновешивал новое назначение кого-то одного повышением кого-то другого, поддерживая дух соревнования и даже подстегивая

конкурентов к открытой конфронтации. В результате разделилась и армия, при этом каждая ее часть выступала за собственного командира или за союз командиров. Произошел даже раскол по родам войск – распря, в которой по разные стороны баррикад очутились кавалеристы и пехотинцы. Короче говоря, мирный и технически эффективный переход власти в какие-то одни руки оказался ни в коем случае не возможным.