Текст книги "Возложение (ЛП)"

Автор книги: Рут Карделло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава двенадцатая

‡

Джек

Провиденс, Род-Айленд

2024

Спустя некоторое время я сижу на пассажирском сиденье машины Шерил. Изящный дизайн и технология подсветки впечатляли бы, если бы машина не была такой чертовски маленькой. Я неловко согнут и вынужден сгорбиться, уперев локти в колени.

– Тебе нужно пристегнуться, – говорит она. – Таков закон.

– Ремнем? – я поворачиваю голову, но не сразу вижу его, и даже если бы увидел сразу, сомневаюсь, что есть способ обернуть это вокруг себя. – В настоящее время это невозможно.

Как будто впервые полностью осознав мою ситуацию, она делает страдальческое лицо.

– Ты крупнее, чем я думала.

Всем мужчинам приятно такое слышать. Я поворачиваюсь, ухмыляюсь, встречаюсь с ней взглядом, но не могу сохранить серьезное выражение лица, когда делаю это.

Она закатывает глаза, но улыбается.

– Попробуй отрегулировать спинку сиденья.

– Как?

– Наклонись вправо. В сиденье есть несколько кнопок. Нажимай на них в том направлении, в котором хочешь, чтобы спинка двигалась.

Я протискиваю руку между сиденьем и дверцей машины. Там есть кнопки, как она и говорила. Я мог бы разобраться, как ими пользоваться, но мне приходит в голову идея получше. Первоначальное беспокойство по поводу того, что она ничего не чувствовала ко мне, прошло. Не раз я ловил ее взгляд, устремленный на меня с той же тоской, которую испытываю я. Вопрос больше не в том, будем ли мы вместе, а скорее в том, как сделать так, чтобы ей было комфортно рядом со мной.

– На двери?

– Нет, на твоем сиденье.

– Ты уверена, что они там?

Она расстегивает ремень.

– Уверена.

Я разгибаюсь, чтобы освободить больше места между коленями и грудью, притворяясь, что тянусь к этим неуловимым кнопкам.

– Они большие или маленькие?

– Подожди, я выйду и покажу с твоей стороны.

– Или… ты могла бы просто перегнуться через меня.

Воздух сгущается.

Ее маленькие белые зубки впиваются в пухлую нижнюю губу. Она оглядывает меня и краснеет. Боже, она прекрасна.

Я развожу руки в сторону.

Она поворачивается, встает на колени и, опираясь на одну руку, тянется ко мне. Сначала она старается не прикасаться, но ее рука недостаточно длинная. Она должна придвинуться ближе и нагнуться. Я резко вдыхаю, когда ее груди касаются моей и опускаются ниже. Ни в малейшей степени я не чувствую вины, когда и этого оказывается недостаточно, и ей приходится сильнее прижаться ко мне.

– Прямо здесь, – выдыхает она мне в живот.

Я опускаю руки, накрывая ее ищущую ладонь своей, вспоминая, как хорошо она ощущалась ранее на моем члене.

– Здесь?

– Да.

Я сжимаю ее пальцы. Сиденье начинает отодвигаться, и она покачивается надо мной. Я кладу руку ей на бедро, чтобы поддержать.

– Лучше? – спрашивает она.

– Еще, – рычу я, борясь с искушением поцеловать каждый дюйм ее тела.

Ее пальцы двигаются под моими, сиденье откидывается назад под углом. Она соскальзывает. Я кладу обе руки ей на бедра и легко поднимаю ее. Быстрое движение, и она оказывается у меня на коленях, но вынуждена наклониться из-за ограниченного пространства.

Я обнимаю ее и просто прижимаю к себе. На мгновение Шерил напрягается, но затем расслабляется, прижимаясь щекой к груди, пряди ее волос струятся по моим рукам.

– Вот, теперь все получилось.

Она бормочет:

– Почему у меня такое чувство, что тебе не нужна была моя помощь в поиске этих кнопок.

Я смеюсь.

– Виновен по всем статьям, но мне это было нужно.

Она снова напрягается.

– Секс?

Я обнимаю ее крепче.

– В мое время мы называли это занятием любовью.

– То есть секс.

Я провожу рукой по ее волосам. Все уже начинает меняться. Шерил более прямолинейна, чем раньше. Мне это нравится.

– Заниматься любовью – это ухаживать за кем-то, флиртовать, добиваться привязанности.

– О. В наши дни это означает…

– Секс, – я снова смеюсь и целую ее в макушку. – Я понимаю. Но поскольку ты сказала, что стараешься больше не делать этого с малознакомыми мужчинами… Мы просто узнаем друг друга получше.

Она поднимает голову, и раздражение в ее глазах очаровательно.

– Ты осуждаешь меня за то, что я была с другими мужчинами?

Ее тело идеально прижимается к моему. Боже, желание сорвать одежду и заявить на нее права прямо сейчас настолько сильно, что я содрогаюсь под ней.

– У меня нет проблем с тем, что я не первый у тебя.

В ее глазах желание, но также и осторожность.

– Потому что у нас нет отношений.

Я провожу большим пальцем по ее приоткрытым губам.

– Я не хочу говорить, что ты ошибаешься в наш первый день вместе, но…

Она переходит в сидячее положение и трется своим центром о мой пульсирующий член. Я не пытаюсь сдержать стон удовольствия. Ее руки ложатся мне на плечи. Я не могу наклонить голову, чтобы дотянуться до нее, не под таким углом. Ей придется наклониться.

– Друзья, – она изучает мое лицо. – Разве ты не это сказал?

Я снова поднимаю ее, пока лицо Шерил не оказывается над моим. Она все еще держится за мои плечи, как будто есть шанс, что я ее уроню.

– Друзья не занимаются сексом в 2024 году? – ее рот продолжает открываться и закрываться, как будто ей есть что сказать, но она решает не делиться этим. Она хочет меня, но не готова. Я легонько целую ее в приоткрытые губы, затем сажаю обратно к себе на колени. – Поговори со мной, Шерил. Чего ты хочешь?

Она смотрит на мою грудь достаточно долго, чтобы я начал беспокоиться, что обидел ее. Когда она начинает говорить, это звучит тихо, и ее взгляд по-прежнему устремлен вниз.

– Высока вероятность, что все, что, как тебе кажется, ты чувствуешь ко мне, является результатом химической реакции.

– Возможно.

Она шумно втягивает воздух.

Я продолжаю:

– С тобой может быть то же самое. Возможно, ты действительно неравнодушна к столовым приборам, и подойдет любая другая ложка. Я мог бы однажды войти и застать тебя в спальне, катающейся по полу с половником между ног.

Она закрывает лицо обеими руками.

– Хотелось бы сказать, что это смешно и никогда не могло случиться, но мы оба знаем, как я вернула тебя.

– Итак, ты интересуешься половниками?

Она опускает руки и встречается со мной взглядом.

– Нет.

– Уверена?

Ее брови хмурятся от раздражения.

– Я уверена.

Я снова обхватываю ладонью ее лицо.

– Я так же уверен, что то, что я чувствую, относится конкретно к тебе. Ты моя, Шерил. А я твой. Я не знаю, как и почему, но причина, по которой меня не волнует твое прошлое, заключается в том, что я – твое будущее, – ее глаза широко раскрыты и полны тревоги, и я вспоминаю, как выглядел Рэй в ту ночь, когда я застал его принимающим наркотики. – Чего ты боишься?

– Ничего.

– Я надеялся, что ты будешь честна.

Она недовольно фыркает.

– Я хорошо образованная, независимая, современная женщина. Меня ничто не пугает.

– Кроме?

Ее спина выпрямляется, а все тело напрягается.

– Все, что я скажу, это то, что ты можешь оставить всю эту риторику «Я твоя, а ты мой» при себе. Мне это не нужно и я этого не хочу.

– О, ладно. Независимость важна для тебя.

– Так и есть. Я помогу тебе. Я могу даже переспать с тобой. Но ты мне не нужен.

Я медленно киваю, начиная понимать ее.

– Понимаю. В ваше время нуждаться в людях – это плохо?

Она бросает на меня долгий взгляд, как будто пытаясь оценить, издеваюсь я над ней или нет.

– Да… нет… иногда. Послушай, я не представитель всего человечества. Я основываюсь только на своем опыте и том, чем я готова рискнуть.

– Риск, – ее выбор слов показателен. – Потому что мужчины разочаровывали тебя в прошлом – не смогли защитить?

– Защитить? – она невесело смеется. – О, Джек, дни, когда мужчины защищали женщин, давно прошли.

– Я в это не верю.

– Что ж, мне жаль, что я та, кто тебя разочаровал. Если бы ты упал на улице, большинство людей сегодня перешагнули бы через тебя и засняли на видео, как они это делают.

– Ты бы так поступила?

Она качает головой.

– Думаешь, ты последний хороший человек на планете?

– Конечно, нет.

– Тогда, может быть, тебе не стоит так легко отказываться от человечности, – я нежно провожу руками вверх и вниз по ее спине. – Или от мужчин.

Ее глаза темнеют.

– Ты говоришь потрясающе, и я хочу тебе верить, но ты слишком совершенен. Ты именно такой, как… – ее лицо снова краснеет.

Я не шевелюсь.

– Я бы перечислил все причины, по которым я далек от совершенства, но боюсь, что могу снова исчезнуть.

Ее рука сжимает в кулак мою рубашку.

– Не уходи.

– Я сделаю все возможное, чтобы не сделать этого, – я глубоко вдыхаю, прежде чем продолжить. – Когда я был молод и слеп, меня возмущало, насколько приходилось полагаться на окружающих. Я думал, что нуждаться в ком-то означает быть слабым. Война научила меня, что у каждого есть свои проблемы… каждый нуждается в ком-то… и мир может быть чертовски страшным, так что лучше не сталкиваться с ним в одиночку.

Она вздрагивает, и мой член воспринимает это как приглашение нетерпеливо затвердеть. Я ерзаю под ней, ожидая ответа. Она смотрит мне в глаза, в самую мою душу, и ее тоска подливает масла в огонь моего желания.

– Я хочу, чтобы это было по-настоящему.

– Я готов рискнуть с тобой, если ты готова рискнуть со мной, – решив, что, возможно, пришло время немного разрядить обстановку, я делаю предложение. – Все, что тебе нужно сделать, это произнести мое любимое слово.

Ей требуется всего одно мгновение, чтобы понять, и легкая улыбка растягивает ее губы.

– Да?

Мои руки опускаются ниже и обхватывают ее зад.

– Именно оно.

– Да, – шепчет она.

– Ты все еще хочешь прокатиться?

Ее язык пробегает по нижней губе.

– Это вопрос с подвохом?

– Я бы предпочел осмотреть твое тело, чем город, – говорю я и поднимаю руку к ее бедрам, – но решать тебе.

Ей не нужно отвечать ни слова… желание читается прямо в глазах и в том, как она слезает с меня и выходит из машины.

Хорошо.

Глава тринадцатая

‡

Шерил

Провиденс, Род-Айленд

2024

Взять Джека за руку и отвести обратно в квартиру казалось естественным и… необходимым. Но теперь, когда мы в спальне, у меня возникают воспоминания о наших предыдущих встречах на моей кровати, и, честно говоря, я немного паникую. Я отхожу на несколько футов.

Он оказывается рядом со мной с быстротой, которая тоже выбивает из колеи.

– Ты в порядке?

Мое дыхание учащается и становится тяжелее, но не из-за возбуждения.

– Прости. Я немного волнуюсь. Ты ложка. Гребаная ложка.

– К сожалению, это то, чего я не могу отрицать.

Я начинаю расхаживать взад-вперед.

– У меня никогда не было секса с ложкой, – я останавливаюсь, потому что это неточно. – Кроме тебя, – конечно, я этого не делала раньше, потому что заниматься сексом с ложкой – безумие.

Выражение его лица смягчается.

– Мы не обязаны этого делать.

– Проблема в том, что я хочу.

Он поджимает губы, словно сдерживая улыбку.

– Женский разум – сложное и удивительное место, которое я не до конца понимаю.

Что ж, я признаю проблему.

– Я не могу перестать представлять тебя в виде ложки, и это выводит меня из себя.

– О, – он снимает рубашку через голову, обнажая широкую мускулистую грудь. – Это помогает?

У меня пересыхает во рту, и смущение, возникшее у двери спальни, начинает исчезать.

– Немного.

Он великолепен. Каждый чертов дюйм, который обнажает Джек, раздеваясь, подтянут. Я замечаю белую полоску на одной из его ног.

– Противопехотная мина. Большие раны заживают, но оставляют шрамы.

Я киваю, боясь, что если задам уточняющий вопрос, он снова переживет то, что, должно быть, было ужасным опытом, и исчезнет. По крайней мере, я знаю, как вернуть его. Я стону, когда из меня вырывается вопрос против воли.

– Ты когда-нибудь был влюблен?

Он пронизывает меня одним из своих сосредоточенных взглядов.

– Нет, и, по правде говоря, прошло много времени с тех пор, как я был с женщиной.

– Восемьдесят лет, – я пытаюсь смягчить неловкость шуткой.

– Восемьдесят три.

У меня отвисает челюсть.

– Это долго.

Особенно учитывая, что мы на вид примерно одного возраста.

Его глаза темнеют, и выражение лица снова становится покровительственным.

– Мы точно не знали, что это будет безопасно.

– Безопасно? – я с трудом сглатываю.

– У всех нас прибавилось сил. Я могу поднять танк голыми руками.

– Ох.

– Никто из нас не хотел случайно убить женщину.

– Это похоже на… разумное решение, – срань господня. Из всех мыслей, которые крутились у меня в голове, например, могла ли я забеременеть от ложки, я не рассматривала смерть как возможный исход. – Не возражаешь, если я быстренько напишу Мерседес?

Я бегу в гостиную, где оставила телефон, и задаю Мерседес несколько довольно прямых вопросов. Безопасен ли секс? Нужно ли принимать какие-либо меры предосторожности? Когда она отвечает на все и предлагает простой презерватив, я кладу телефон на место и возвращаюсь в спальню. Джек сидит на краешке моей кровати.

Я заявляю:

– Все нормально. Я имею в виду, будь осторожен, но они занимались сексом, и Мерседес вполне жива.

На его лице медленно расцветает греховно сексуальная улыбка.

– Иди сюда.

Я подхожу, чтобы встать перед ним. Сидя, он лишь немного ниже. Я так сильно хочу его. Что меня сдерживает?

Он изучает мое лицо.

– Кто-то причинил тебе боль. Недавно.

– Нет, – не знаю, каким я ожидала увидеть суперсолдата Второй мировой войны, но я не думала, что у него будет такая интуиция.

– Ты снова лжешь мне, – он склоняет голову набок. – Или себе. Не могу сказать, кому именно.

Я резко вдыхаю.

– Это пустяк.

– Расскажи мне, – он берет мою руку в свою, и ничто в жизни не казалось таким правильным.

Злые слезы наполняют мои глаза.

– Не надо.

– Что не надо?

– Я справилась с этим.

– Что? С чем ты справилась? – он берет меня за подбородок своей большой рукой и поднимает мои глаза к себе. – Что случилось, Шерил?

Стыд захлестывает меня. Я не хочу смотреть ему в глаза, но он удерживает мое лицо неподвижным, когда я пытаюсь отвернуться.

– Это была моя вина. Мне не следовало идти в бар одной.

Его рука слегка сжимает мой подбородок.

– Расскажи мне точно, что он сделал.

Слезы, которые я не позволила себе пролить, когда это случилось, потекли по лицу. Мой голос срывается.

– Он подсыпал наркотик в мой напиток. К счастью, я сразу это поняла и дала ему отпор. Он сбежал. Бармен помог поймать машину, чтобы доставить меня домой.

Его прикосновения становятся нежными.

– Где это произошло?

Я говорю ему название бара.

– Я бывала в нем несколько раз, потому что он недалеко от квартиры. К счастью, ничего по-настоящему плохого не случилось.

– Все и так достаточно плохо. Он накачал тебя наркотиками. И напугал.

Я шмыгаю носом.

– Я обратилась по этому поводу в полицию, но не знаю, нашли ли они его или он где-то там накачивает наркотиками какую-то другую женщину. Я хочу вернуться в тот бар и убедиться, что его там больше нет, но…

– Ты боишься.

Его большой палец нежно массирует мою челюсть.

– Не такая уж я и крутая, не так ли? – мое лицо напрягается, когда слезы снова наворачиваются, а я не плакса. – Прости.

– Не бойся.

Он сажает меня к себе на колени и обнимает своими сильными руками.

Мои руки сжаты в кулаки.

– Тебе когда-нибудь казалось, что в тебе есть два разных человека? Иногда я чувствую себя сильной, независимой и свободной. А иногда мне страшно и одиноко.

– Эй, все в порядке, – он нежно целует меня в губы, затем прижимается своим лбом к моему. – Я понимаю. Я могу выглядеть спокойным снаружи, но не хочу снова быть ложкой, и я не знаю, смогу ли это контролировать.

Я вытираю слезы со своего лица и встречаюсь с ним взглядом.

– Должно быть, это звучит нелепо. Ты имеешь дело со… многим… а я тут вся в слезах из-за того, чего даже не случилось.

– Травма – это не соревнование. Боль есть боль, – его руки сжимаются вокруг меня. – Перестань стыдиться этого. И не позволяй этому изолировать тебя. Ты больше не одна, Шерил. Если кто-то придет за тобой, им придется встретиться со мной.

Я дрожу, когда его слова исцеляют ту часть меня, с которой я долгое время боролась. Возвращается воспоминание о том, как в начальной школе меня мучила кучка учеников, обвиняющих меня в том, что я считаю себя умнее. Они превратили мою жизнь в сущий ад, пока я не стала сопротивляться.

Боже мой, тогда я позволила им заставить меня замолчать. С тех пор это все еще имеет власть надо мной.

– Поговори со мной, Шерил.

То, что я только что осознала, рвется из меня. Я не остановлюсь, пока не поделюсь всем – как сдерживала себя, как в учебе, так и в обществе.

– Я дала им возможность определить, кто я.

Джек слушает, не перебивая. Когда я заканчиваю, он берет мою голову за подбородок и бормочет:

– Я точно знаю, каково это. Думаю, нам нужно задать себе вопрос… кем мы станем, когда освободимся от этого?

Да.

– Станем меньше бояться.

– Хорошо для начала.

Впервые я обнимаю его и крепко прижимаю к себе.

– Ты тоже не одинок, Джек. Я помогу тебе разобраться, что с тобой случилось, и как возвращаться самостоятельно. Клянусь, я так и сделаю.

Он откидывает голову назад, и в его глазах появляется искорка.

– Я не возражаю против нынешнего метода, но мне бы не хотелось чувствовать себя в ловушке, когда вернусь в ложку.

– Что ж, тебе повезло, у тебя есть девушка, которая любит исследовать разные вещи.

– И это ты? Моя девушка?

Выражение удовольствия на его лице придает мне уверенности, чтобы сказать:

– Я не знаю, как еще себя называть. Госпожа ложки?

Он заливисто смеется, затем перекатывается, пока я не оказываюсь придавленной им к середине кровати.

– Или ложка твой господин. Иногда нам придется меняться ролями.

Я провожу руками по его обнаженной груди.

– Я думаю об одном слове. Оно состоит из двух букв.

Балансируя на локтях, он проводит руками по моим волосам и бормочет:

– Надеюсь, это мое любимое слово.

Я провожу рукой по его мускулистому животу и обхватываю впечатляюще большое мужское достоинство.

– Да?

Его член дергается под моей рукой.

– Именно.

Он снова переворачивается, и я оказываюсь сверху, оседлав его.

– Вы не возражаете, если я раздену вас, мэм? – его тон игривый.

Я так привыкла к мужчинам, спешащим заняться тем, что они считают хорошей частью, что ошеломлена.

– Эм, конечно.

Он поднимает меня, как будто я ничего не вешу, и устраивается напротив изголовья кровати, прежде чем снова усадить меня верхом к себе на колени.

– У меня был секс…

Я нервно хихикаю.

– Какое облегчение.

Он легонько касается пальцем моего носа.

– Но никогда как зрячий человек.

– Ох.

– Итак, если ты не против, я бы хотел не торопиться и узнать каждый дюйм тебя.

Я прочищаю горло.

– Звучит мило.

Он задирает мою рубашку и снимает ее через голову. На мне практичный спортивный бюстгальтер, потому что я представляла себе, что день пройдет совсем не так. Он, кажется, ни капельки не разочарован. Его руки поднимаются и обхватывают мою грудь через ткань. Соски твердеют от внимания.

– Такая красивая.

Я больше не могу этого выносить. Я снимаю лифчик и отбрасываю его в сторону. Его грубые руки на обнаженной коже – сущий рай. Я никогда не считала себя особенно привлекательной, но чувствую себя молодой и сексуальной под этим обожающим взглядом.

Мы смотрим друг на друга и улыбаемся. Как мужчина может быть таким сексуальным и сильным, оставаясь при этом милым, выше моего понимания. Я больше не могу думать о чем-либо, кроме того, как хорошо быть с ним.

Он поднимает меня, пока я не становлюсь на колени по обе стороны от его бедер. Кому-нибудь другому его сила могла бы показаться пугающей, но я хочу, чтобы он демонстрировал ее со мной. Он раздевает меня, как будто я подарок, который нужно развернуть. И именно это я чувствую.

Он снимает с меня туфли, брюки, затем трусики. Я обнажена и должна чувствовать себя уязвимой, но вместо этого я чувствую себя сильной. Он хочет меня, нуждается во мне. Он мой.

– Я хочу увидеть тебя, прежде чем попробовать на вкус.

Это необычная просьба, и я не совсем уверена, что она влечет за собой, но я шепчу его любимое слово и вознаграждаюсь улыбкой. Его руки оказываются на моей заднице, затем опускаются ниже, чтобы обхватить бедра. Я слегка покачиваюсь, когда он приподнимает меня, пока мое лоно не оказывается чуть выше его лица, затем он раздвигает мои ноги, и я раскрываюсь его взгляду.

– Так чертовски идеальна.

– Спасибо, – бормочу я, не зная, что должна сказать женщина в ответ на это.

Его язык высовывается, и от его длины перехватывает дыхание. Он доходит до задницы и пробует на вкус каждый дюйм моего тела, от начала до конца, смелым движением, которое заставляет меня вцепиться в его плечи и закрыть глаза.

Кончик его языка кружит по клитору, сильный и проворный, как палец. Взад-вперед, круг за кругом, он сводит меня с ума. Каждый раз, когда я думаю, что это, возможно, чересчур, он снова завладевает мной целиком, и я шире раздвигаю ноги.

Я могла бы выйти замуж за этот язык. Рожать от него детей. Принадлежать только этой его части. Боже, что он может им делать. Я извиваюсь в его руках, стону.

А затем…

Затем его огромный, талантливый язык проникает в меня, и я кричу, испытывая оргазм. Но он не останавливается. Это не прекращается. Он входит в меня и выходит, наполняя, пробуя на вкус, владея. Он горячий, влажный, скользкий, как ад, и точно знает, где находится точка G. Я принадлежу ему, бессильная что-либо сделать, кроме как кончить снова, выкрикивая его имя, потому что этот язык требует ничего иного, как полного подчинения.

Я потная и слабая, когда он отпускает меня и разворачивает. Одна сильная рука на спине нагибает меня над его лицом. Его дыхание согревает мою задницу, прежде чем руки раздвигают ягодицы.

Его язык скользит к моему лону, и я готовлюсь к любому удовольствию. Он снова погружается в меня, наполняя, входя и выходя, когда руки слегка покручивают мои соски.

Не могу в это поверить, но я вот-вот кончу в третий раз, когда он снова двигает меня и наклоняет вниз. Я не могу отвести от него глаз. Он более одарен, чем любой мужчина, с которым я была, но я готова к этому.

– Встань на колени, – приказывает он.

Я с готовностью делаю это. Он запускает руки в мои волосы и погружает кончик своего члена мне в рот. Только кончик. Выражение его лица болезненное, и могу сказать, он пытается быть осторожным со мной. Я открываю рот так широко, как только могу, и делаю все возможное, чтобы вместить большую его часть. Это не в человеческих силах, но за свою жизнь я научилась нескольким собственным трюкам.

Я ласкаю обеими руками и ртом. Я дразню его яйца, надеясь доставить хотя бы половину того удовольствия, которое он доставил мне. Я беру его все глубже и глубже, пока не становится трудно дышать. Он не толкается, как это делают некоторые мужчины. Он позволяет мне двигаться в моем темпе, и мне нравится, как его руки сжимаются в моих волосах, чем больше он возбуждается.

– Остановись, – рычит он, вырываясь из моего рта. – Повернись.

Я меняю положение, как он и приказал. Он хватает меня за бедра и поднимает. Я, как Супермен, лечу, обхватив ногами его талию. Он берет меня вот так, входя сзади, и удерживает, что хорошо, потому что моему телу нужно время, чтобы привыкнуть к его длине и обхвату. Возможно, мне это показалось, но я могла бы поклясться, что его член изменился до размера, с которым я могла справиться.

Его сдержанная сила мучительно сексуальна. Я хочу закричать, чтобы он отпустил себя, но также хочу остаться в живых, чтобы повторить это.

Внутрь и наружу.

Глубже и сильнее.

Все полнее и полнее.

Я растянута до предела, когда он начинает входить в меня все сильнее и быстрее. И еще быстрее. Я не контролирую ситуацию. Он отстраняется, поворачивает меня и начинает трахать спереди. Он слишком силен, чтобы я могла хоть что-то контролировать. Я просто участвую в поездке, но что это за поездка…

Когда он кончает в меня, я это чувствую. Я не знаю, нормального ли состава его сперма или похожа на маленькую армию столовых приборов, и мне все равно. Я падаю ему на грудь. Я принадлежу ему, а он мне, и это все, что имеет значение.

Он несет меня в душ и начинает мыть.

– Я грязная? – шучу я.

Он целует меня глубоко, так хорошо и так долго, что я не могу вспомнить, какой вопрос задала. Затем он намыливает меня и с удовольствием смывает пену.

– Просто возвращаю должок, – шепчет он мне на ухо.

Он вытирает меня, затем относит обратно в кровать, ложится рядом и сворачивается калачиком у меня за спиной. Я хочу пошутить про большую ложечку, но, кажется, для этого слишком рано.

– Было хорошо? – спрашивает он, целуя меня в шею.

Мой ответ – это слово, которое также быстро становится и моим любимым.