Текст книги "Ростки силы (СИ)"

Автор книги: Руслан Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

А вот это уже было едва ли хорошо. Я рассчитывал, что это обычный допрос, какой бы и у Хагена, но это нечто другое, раз я заинтересовал самого Зейна Ворлиара. Все-таки зря Элайна не сменила мне имя, уж слишком подозрительно, что у женщины с именем таким же, как у фрейлины покойной императрицы, сын с таким же именем, как и у наследника Магнуса Девангера. Но это подозрительно лишь в том случае, если Ворлиар начал догадываться, кто такая Элайна на самом деле.

Скаргард, ворча, поднялся с места и зашаркал прочь, он не мог не подчиниться, он, как и все правящие аристократы, был под обетом присяги, хотя это ворчание все же было странным. Порабощенные обетом выполняют приказы императора беспрекословно. Может дело в том, что сейчас приказ был не лично от Ворлиара? Или Иган Скаргард обошел присягу?

Хаген долго мялся на месте, и я видел, как ему мучительно, буквально невыносимо оставить меня здесь одного.

– Все будет в порядке, – заверил я его и улыбнулся. – Встретимся за дверью.

Хаг качнулся на месте, страдальчески свел брови к переносице и, резко развернувшись, решительно покинул зал советов. Дверь за ним с шумом захлопнулась. В зале повисла гнетущая тишина.

– Так в чем проблема, уважаемый Неспящий? – весело поинтересовался я. – Неужели я нарушил какой-то закон? Если так, то жду от вас обвинений. Иначе совсем неясно, почему здесь и гвардейцы, и вы и проницатель. Вы собираетесь меня взять под стражу?

– Нет, ваша мудрость, вас ни в чем не подозревают, – ответил Тобард и тоже улыбнулся, довольно жутко он это сделал. мне даже показалось, что он пытался подражать мне.

– Но это дело стоит на контроле Его величества, – продолжил Тобард. – И он лично дал распоряжение убедиться, что никто из семьи Элайны Фел действительно не знает, куда она делась и откуда у нее появился медальон Лукреции Девангер. Вы ведь не станете отказываться от допроса?

Отказаться – вызвать подозрение. Да и какой в этом смысл, если я уже знаю наверняка, что ни Линетт, ни Неспящий не смогут пробиться через мою защиту. Вот же веселье начнется, когда они поймут, что ничего от меня не получат.

– Конечно, я согласен, – ответил я. – Приступайте, мне нечего скрывать.

Линетт покосилась на Тобарда, в ее взгляде мелькнул страх, а когда она посмотрела уже на меня, я увидел в этих бездонных светлых глазах такую печаль, что мне стало не по себе. Чем эти гады могли так напугать это небесное создание?

Один из гвардейцев протянул герцогине свернутый в трубку лист, Линетт его развернула, на миг я смог увидеть, что там список, и по всей видимости, список вопросов, которые необходимо задать мне во время допроса. Может, у Линетт и сильная грань проницания, но подобного опыта в этих делах у нее явно не было.

Чтобы облегчить герцогине задачу, я протянул ей руку, она неуверенно взялась своими холодными тонкими пальцами.

– У вас все в порядке? – не выдержав, спросил я.

Она даже вздрогнула от этого вопроса и в край растерялась.

– Вы в порядке? Вам ничего не угрожает? – снова спросил я.

Рядом вдруг оказался Тобард и, грубо ухватив меня за другую руку, отчеканил:

– Ее светлости абсолютно ничего не угрожает, невеста императора под нашей бдительной охраной.

Я удивленно уставился на Неспящего. Невеста императора? Какого черта? Неужели Ворлиар решил пренебречь верностью дочери Кройца и взять себе молоденькую жену? Нет, ну теперь понятно, что с Линетт. Если бы меня выдавали замуж за Ворлиара, я бы наверняка тоже загрустил. Но я уже не единожды слышал, что с единственным наследником Ворлиара Густавом что-то не так, а других детей императрица ему почему-то так и не родила. Видимо уже и не родит, поэтому и выпала такая незавидная участь на долю Линетт.

– Не знал, что Его величество собирается взять вторую жену, – протянул я, надеясь, что кто-нибудь что-то прояснит. Но куда там? Неспящий, как и все окружающие, явно не собирались меня посвящать в личные дела узурпатора.

– Я не чувствую вашу силу, Теодор Фел, – резким, стальным тоном сказал Тобард, а глаза его в этот миг блеснули сильнее красным.

Неужели его это разозлило? Значит Неспящие все-таки что-то, да и чувствуют.

– А вам нужно ощущать мою силу? – наигранно удивился я. – Разве это как-то влияет на ход допроса?

Такой вопрос завел Неспящего в тупик, он завис, явно пытаясь придумать, что ответить.

Конечно, это не влияет, при чем тут сила граней, если меня будут считывать на эмоции и проверять на ложь?

– Приступайте же, – обратился я, поторапливая Линетт, и тем самым, не давая Тобарду придумать что-нибудь еще. Мне уж никак не нужно было, чтобы он заставил меня снять булавку.

– Вы знаете, где сейчас находится ваша мать? – неуверенным голосом начала Линетт.

– Нет, – твердо ответил я, чувствуя, как Неспящий сильнее впивается ногтями в мою руку.

Отвратительный контраст: мягкая, тоненькая ладонь Линетт, и грубая горячая лапа одержимого демоном Тобарда.

– Что вы делаете? – сердито уставился я на Неспящего, вырывая руку.

Он с хищным безумием зыркнул и резко отошел в сторону, а я повернулся к Линетт, которую происходящее начало пугать еще больше прежнего.

Она так смотрела то на листок, то на меня, то на Неспящего, что казалось, готова в любой миг развернуться и пуститься наутек. И я прекрасно понимал, почему ее это все так пугало, она не чувствовала, лгу я или нет, но почему-то боялась это озвучить.

– Продолжайте, – подбадривающе улыбнулся я ей.

– Ваша мать мертва? – зачитала Линетт.

– Не знаю.

– Чего могла испугаться Элайна Фел и почему она сбежала? – Линетт подняла на меня вопрошающий взгляд, напряглась, пытаясь сосредоточиться и пробиться силой, я едва заметно ей улыбнулся и ответил:

– Не знаю, и даже не могу предположить.

Линетт, видимо, что-то для себя решив, становилась увереннее, ее голос теперь не подрагивал, а она читала быстрее и строже:

– Вы знаете, откуда появился медальон Лукреции Девангер у вашей матери?

– Нет, – спокойно улыбнулся я ей.

Линетт нахмурилась и продолжила:

– Ваша мать Элайна Фел могла быть связана с родом Девангер?

– Нет.

– Возможно, что имя Элайна Фел – на самом деле не принадлежит вашей матери?

Изобразил недоумение, качнул головой и снова ответил:

– Нет.

– Ваша мать когда-либо выказывала поддержку или сочувствие роду Девангер?

– Нет.

– Элайна Фел высказывалась неодобрительно или каким-либо образом выказывала ненависть к Его величеству императору Виреборна Зейну Ворлиару, а также к его семье?

– Нет. И мне совсем непонятно, к чему эти вопросы?

– Не перебивайте, некро-мастер! – неожиданно рявкнул Неспящий.

От вскрика Линетт вздрогнула, но продолжила читать:

– Входила ли Элайна Фел в подпольные сопротивления, тайные общества, либо круг определенных лиц, которые желают свергнуть императора Зейна Ворлиара и истребить Неспящих?

– Нет.

– Поддерживаете ли вы лично такие идеи, как смена власти, восстание, свержение императора? А также испытываете ли вы симпатию к адамантийцам?

Линетт уставила на меня свои бездонные глаза, она смотрела внимательно и, казалось, за неимением возможности почувствовать правду через грань, пыталась считать ответ на моем лице.

Я снисходительно улыбнулся и покачал головой:

– Нет, по каждому вопросу– однозначное нет.

– Я закончила, – сказала она и смущенная моим взглядом, опустила печальный взгляд.

– Каков ваш вердикт, герцогиня? – требовательно уставился на нее Неспящий.

– Теодор Фел на все вопросы ответил правдиво.

Это меня поразило. Я был уверен, что она скажет, что ничего не почувствовала, но никак не мог ожидать, что ответит вот так.

– Вы уверены? – напряжённо и одновременно сердито спросил Тобард.

– Абсолютно.

– Хорошо, вы свободны, герцогиня.

Линетт развернулась и торопливо зашагал к выходу, все гвардейцы резко шагнули вперед, повернулись и зашагали следом за ней. Надо же, все эти гвардейцы, а я их насчитал десять, были лишь охраной герцогини, а никак не сопровождением Неспящего. Теперь, кажется, все становилось на свои места, и я как-то сразу почувствовал облегчение.

Линетт и ее охрана быстро покинули зал, но Неспящий уходить не спешил, и явно разговор был еще не окончен.

– Ваша сестра – Тайлария Фел, она тоже должна пройти этот допрос, – сказал Тобард. – Сколько ей лет?

– Четырнадцать, – ответил я, прекрасно понимая, что до пятнадцати лет ее показания не могут считаться действительными. Детей не допрашивают и их информацию не берут в счет, даже если они свидетели.

– Когда ей исполнится пятнадцать? – холодно улыбнулся он.

– Весной.

– Хорошо, – безумно сверкнув красным взглядом, кивнул Тобард. – Обязую вас этим заняться и доложить о ее наступившем возрасте мне, если к тому времени не объявится ваша мать.

Понятно, зачем он повесил это на меня. Он рассчитывал, что к тому времени я буду уже под обетом присяги и никак не смогу обойти этот приказ. Наверняка о нем мне еще напомнят и после присяги. Это плохо, но до весны еще много времени, успеем что-нибудь придумать.

– А докладывать куда? – изобразил я, что всерьез собираюсь это делать.

– Графу Скаргарду, а он уже передаст тому Неспящему, которого поставят над Кей-Диуар.

– Поставят Неспящего над графством? – сказать, что я удивлен, это ничего не сказать.

– Новый закон Его величества, теперь в каждом крупном городе должен находиться Неспящий, имея те же полномочия, что и главный маг.

Вот это новости! Маги будут безгранично рады, когда узнают о такой чудесной компании. Хотя, едва ли Неспящие будут делать то же самое, что и магии. Здесь что-то явно другое, что-то скверное. Неужто Ворлиар решил поставить Неспящих надзирателями над аристократами? Чувствует, что трон под ним зашатался?

Но вдаваться в подробности я не пожелал, как и продолжать беседу с Тобардом. Я, решив, что разговор наконец окончен, спросил:

– Я могу идти?

Но Неспящий растянул рот в жуткой улыбке и медленно покачал головой:

– Снимите артефакт, который скрывает вашу силу.

– Зачем?

– Снимите же, чего вы опасаетесь, Теодор? Или вы что-то скрываете?

– Нет, я ничего не скрываю, но и делать этого не стану.

– Тогда мне придется самому, – Тобард произнес это так буднично, что я уже думал, что он после этих слов попросту развернется и уйдет, но он внезапно накинулся на меня.

Я мысленно пожалел, что не попытался пронести проклятый артефакт

Скорость Неспящего оказалась куда стремительнее, чем человеческая. Что-то резко захлопнулось на моих руках – два стальных браслета с алмазами – артефакт, сковывающий грани. Я оттолкнул от себя Неспящего, он завалился было назад, но резко, прямо в воздухе, так и не достигнув пола, вернулся в прежнее положение, и схватил меня за горло.

Я хотел замахнуться и ударить в ухо эту тварь, но тело не слушалось – я полностью одеревенел. То же ощущение, которое я испытывал, когда на меня напал ларва-демон.

Неспящий держал меня на вытянутой руке и хладнокровно усмехался, пока я слабо пытался сопротивляться, а потом он резко отпустил, и я рухнул на пол.

Сковывающее наваждение и бессилие начали отступать, я потихоньку смог шевелить пальцами, но этого было недостаточно, чтобы дать отпор Неспящему. Без оружия и магии мне его не одолеть. Но я так просто не собирался сдаваться.

Неспящий резко оказался надо мной и начал шарить по одежде, лезть под плащ и камзол:

– Вот оно! – сумасшедше сверкнув глазами, ухватился он за булавку.

Тело начало слушаться, и я со всей силы огрел Тобарда по голове. Он лишь слегка отшатнулся и словно даже не заметил удара, хотя на виске тут же выступила кровь и заструилась по щеке.

Неспящий отстегнул булавку и отшвырнул ее, а затем со звериным, совершенно нечеловеческим взглядом вцепился руками в мое горло. Он не душил, я не чувствовал, что задыхаюсь, но меня снова сковало и обездвижило.

– Твои грани! Твоя сила! – воскликнул он.

Говорят, что Неспящие безэмоциональные и бездушные, но в этом вскрике было столько удивления и какой-то нездоровой радости, словно он только что обнаружил труп своего заклятого врага.

– Сердце, – теперь он говорил холодно и спокойно, где-то даже удовлетворенно, снова перейдя на этот присущий Неспящим тон: – У тебя два сердца. – Он улыбнулся и хищно облизнул губы. – Если бы ты был женщиной, я мог бы предположить, что внутри тебя растет дитя. Но ты ведь не женщина, да, Теодор? Или правильней будет Теодорес? Сейчас мы это проверим.

Он оскалился, красные глаза сверкнули, обнажив лик чудовища, которое заняло человеческое тело. В мгновение ока в его руке оказался кинжал.

Я попытался дернуться и сбросить его и тот же миг я призвал к грани разрушения, желая сломать сковывающие браслеты. Но все было тщетно.

Неспящий занес кинжал и с размаху ударил меня в середину груди.

Глава 15

Боль страшной вспышкой опрокинула в бездну. В глазах потемнело, в ушах зазвенело и запульсировало. Я не сразу понял, что так звенит мой собственный крик.

Но почему-то этот крик привел меня в чувства, заставил собраться, заткнуться и переместить внимание с боли на происходящее.

Тем временем Неспящий с холоднокровной небрежностью потянул кинжал на себя, вспарывая мою грудину. И тут же все мои попытки собрать силы для борьбы сошли на нет. Я снова утонул в захлестнувшей с новой силой боли.

На миг все резко прекратилось, Ананд вынырнул наружу, но и ему не удалось ничего сделать, он только избавил меня от части боли, а затем снова исчез.

Все смешалось: сводящая с ума боль, злорадный взгляд Неспящего, его нашептывающий какую-то несуразицу голос:

– Оружию богов нас не одолеть... Не-е-ет. Поздно! Больше нет вашей силы... Нет власти... Это мир принадлежит нам и Шаргану.

Сквозь все это я, словно во сне, услышал, как распахнулась дверь.

– Что здесь происходит? Ты что творишь, нелюдь?! – этот голос принадлежал Игану Скаргарду.

– Уйдите, граф, – холодно отчеканил Тобард. – Не лезьте не в свое дело!

– Я тебе сейчас как уйду! Я тебе так уйду, ублюдок! В моем зале советов, без моего ведома устроил тут!... Да ты режешь мальчишку как какой-то скот, шарганово отродье. Сейчас ты у меня... Стража! Сюда!

Неспящий вытащил из меня кинжал, резко поднялся на ноги и повернулся к старику.

– Вы препятствуете закону и правосудию, граф Скаргард, – холодно заявил он.

– Правосудию?! – грозно и сердито воскликнул Скаргард, в этот самый миг в помещение влетели стражники, а вместе с ними и мастер Эрион.

Воспользовавшись заминкой и вернувшимся телу контролем, я попытался стянуть браслеты, но чем сильнее я пытался их снять, тем больше они сжимались на запястьях.

– Схватите этого офицера! Он спятил! – выкрикнул командирским тоном Скаргард.

Стражники растерянно переглянулись, но все же они прежде всего подчиняются своему графу, потому направились к Неспящему, вытягивая мечи.

Я коснулся раны на груди, такая глубокая и горячая, я буквально чувствовал, и казалось, что даже трогал собственные внутренности.

В эту секунду в зал влетел Хаген, в ужасе уставился сначала на Неспящего, а потом на меня. Черт, Хаг, лучше бы ты оставался там!

Стражники все еще не решались атаковать, а Неспящий стоял с окровавленным кинжалом абсолютно расслабленный и ничуть не готовился к бою, он даже не смотрел на них.

Хаген было рванул ко мне, но взмахом руки Неспящий вышвырнул его обратно в дверной проем, еще одно и движение, и от другого потока воздуха старика Скаргарда впечатало в стену. Старик жалобно вскрикнул и обмяк.

С правой стороны ползком ко мне приближался Эрион. Увидев, что я смотрю, маг приложил палец к губам и дал понять, чтобы я не шевелился и не смотрел на него.

Стражники наконец кинулись Неспящего. Тобард вскинул руки и мечи стражников выскочили из их рук, взымали в воздух, перевернулись и рассекли глотки своим владельцам. Стражники рухнули на пол, хватаясь за горла.

Хаген снова влетел в зал, он увернулся от атаки Неспящего и швырнул в него разрушением. Удар достиг цели, разрушение попало в грудь Неспящему, опрокидывая его назад. Тобард упал прямо на мои ноги. Я успел увидеть, как оплавился его нагрудник из кожи айхара, но кожу Неспящего задело лишь слегка и то, буквально за доли секунды рана вмиг затянулась.

– Жалкие глупцы! – воскликнул Тобард и попытался встать, но я среагировал и крепко приложил его по голове сапогом. Это дало нам еще немного времени.

Рядом появился Эрион и начал стягивать с моего запястья браслет, он прошептал заклинание, оковы ослабли, и мастер быстро его стянул, а второй я уже снял сам. Теперь, наконец, я мог использовать силу.

Хаген тоже времени не терял, он схватил меч одного из стражников и накинулся на Неспящего. Хаг занес меч над его головой, но ударить не успел. Он вскрикнул от боли, затрясся, выронил меч, а Неспящий тут же вскочил на ноги, схватил Хагена за горло, окутывая его тело уже знакомыми мне красными полупрозрачными демоническими щупальцами.

Мастер Эрион накинулся на демона со спины, он призвал к грани огня и пылающими руками вцепился в шею Тобарда. Я попытался встать, но дикая боль тут же пронзила грудь, а кровь из раны хлынула с неистовой силой.

Я призвал к разрушению, но цель мне загородил Эрион, все еще пытающийся сжечь Неспящего. А демон, словно бы и не чувствовал жгучего пламени, он стоял, замерев, не издавая ни звука и не выпуская Хагена из хватки.

Хаг синел, сипел, судорожно дергался, но сила демона все больше сковывала его и с каждой секундой Хаген все больше цепенел.

Эрион все жег и жег Тобарда, и будь Неспящий человеком, он бы уже давно сгорел дотла, но этой твари огонь совсем не причинял вреда.

«Огонь демону нравится. Он придает ему сил побольше, чем еда», – всплыли в голове слова Мари.

– Нет, мастер, нельзя огнь, – попытался я крикнуть, но вместо этого лишь прохрипел.

Тобард качнулся, и резко развернувшись, ударил мастера Эриона, отшвырнув от себя. Хаген все еще пытался сражаться, но силы стремительно его покидали, а затем Неспящий и вовсе начал высасывать силы из Хага с неистовой силой.

Старик Скаргард был без сознания, и я вообще был не уверен, что он все еще жив. Эрион пытался подняться, но видимо, при падении что-то повредил и никак не мог встать. За дверью больше не было стражников, никто не придет на помощь. Неспящий сейчас расправиться с Хагеном, а потом снова возьмётся за меня.

Я призвал к грани разрушения и направил на Неспящего, усилив поток и прицелившись ему в спину.

Разрушение не достигло цели, вокруг Неспящего вдруг вспыхнул сиреневым магический щит. Такой же щит, которым владел и я. И тут я вдруг понял, что Неспящие не владеют гранями, они их копируют у других, у тех, силу кого поглощают.

Сейчас мне нужен был Ананд как никогда, уж он наверняка знал, что делать, он наверняка бы справился с этой тварью. Но Ананд как назло не появлялся.

Время не играло мне на руку, но я не мог допустить, чтобы этот ублюдок убил Хагена. Такая рана, как у меня, быстро не затянется даже с регенерацией и встать на ноги или перевернуться я не мог, потому что попросту потеряю сознание. Кое-как, упираясь локтями в пол, а руками зажимая рану, я начал подвигать себя ногами к Неспящему.

Когда я оказался совсем близко, Неспящий уже отключил щит, он потерял бдительность, так как был сильно увлечен поглощением сил Хагена.

Я ухватил Тобарда ногами за щиколотку и дернул. Тот явно не ожидал, дернулся было на меня, заваливаясь, попытался удержать равновесие, выпустил Хагена, а я изо всех сил ударил его под колено и на этот раз он не выдержал и рухнул на пол.

Не знаю, откуда во мне взялись эти силы, но я, позабыв про боль и про все на свете, стремительно продвинулся к нему, зажал его тело ногами, подтянул и вцепился руками в глотку Неспящего. Я хотел его задушить, хотел свернуть шею, я должен был убить эту тварь во что бы то ни стало. Такая ярость нахлынула, что кроме нее, казалось, больше ничего не существовало на свете – только это всепоглощающее желание уничтожить демона.

Я снова призвал к разрушению, но на этот раз меня вдруг осенило, что у меня не выйдет причинить вреда телу Неспящего, я должен убить того, кто внутри тела.

И вдруг я увидел: так ясно и осознанного того, кто прятался в теле Ральфа Тобарда.

Красная тварь, она своей оболочкой напоминала полупрозрачного ларва-демона, но у этого был другой облик, больше походящий на человеческий. Демон яростно смотрел на меня из своей человеческой личины, его не пугала смерть, он, кажется, даже не пытался бороться и тратил остатки своей жалкой жизни на ненависть.

Я, вцепившись разрушением в это чудовище, пустил в ход всю силу, на которую был только способен. Тело демона в буквальном взорвалось от потока разрушения. Красные искры столпом поднялись до самого потолка и плавно начали осыпаться, озаряя всполохами зал. Человеческое тело, захваченное Неспящим, вмиг обмякло, стало безвольным. Какие-то мгновения я еще чувствовал, как под пальцами слабо пульсирует вена, но вскоре сердце Тобарда остановилось.

Наверное, его бы можно было спасти, попытаться запустить сердце, провернуть нечто подобное, что делали мы с Дайрой в лесу, когда оживляли лисицу. И я всерьез хотел попробовать его спасти, но силы начали меня покидать.

Темнота сгущалась перед глазами. Как бы я ни силился и не сопротивляться, все равно проваливался в сон. Какими-то неимоверными усилиями воли мне удавалось выныривать из небытия. Я тратил те накопленные крупицы силы лишь на то, чтобы узнать о происходящем вокруг. Я не знаю, сколько раз я так выныривал из тьмы и вновь проваливался в нее. Иногда мне казалось, что все происходит не по-настоящему и все это сон, и только боль напоминала о том, что все происходит наяву.

Вот я поднимаю голову и вижу, как Эрион, хромая, и держась за грудь, шаркает к дверям и спешно закрывает их на засов. Я даже не успеваю подумать об этом, потому что снова отключаюсь.

Я силюсь очнуться, открываю глаза, и вижу, как Эрион осторожно ощупывает пульс Тобарда, а затем трогает шею Хагена.

– Он жив? – я удивляюсь, что мне хватает сил произнести это вслух.

Эрион обеспокоенно смотрит на меня, затем утвердительно кивает. Мне сразу становится легче.

– Тебе нужно зашить рану, – Эрион склоняется надо мной, заглядвает внутрь раны, прицыкивает языком, а затем резко уносится к начавшему стонать Скаргарду. Значит, и старик выжил.

Тьма снова забирает меня, утягивая в свои объятия. В это раз я куда дольше остаюсь без сознания, наверное, потому что больше не беспокоюсь о Хагене.

В следующий раз я просыпаюсь от боли. Надо мной нависает незнакомый лысый старик и, подслеповато щурясь, то и дело поправляя очки в толстой деревянной оправе, зашивает мою рану.

– Т-с-с, алмазный мальчик, т-с-с-с, – улыбаясь, шепчет он, подносит к моему рту какой-то пузырек. – На вот выпей, будет полегче.

Я пригубил. Вязкая сладкая жидкость разливается приятным теплом по телу.

Только сейчас осознаю, что меня не перенесли. Я все в том же зале на холодном полу. Уколы от иглы быстро перестают меня беспокоить, меня больше интересует то, что происходит вокруг.

Я поворачиваю голову. Хаг сидит за столом, он в сознании – бледен, еле держится, всем телом опирается о стол, но он в сознании и это главное. Еще здесь Иган Скаргард, который прижимает металлический поднос к затылку и устало таращиться куда-то перед собой. И мастер Эрион – он первым замечает, что я пришел в себя.

– Тебе нужно отдыхать, Теодор, – говорит мастер, и мне хочется ответить, хочется узнать, что они думают и что они собираются делать, но мне становится так легко и тепло, что я снова на какое-то время проваливаюсь в сон под убаюкивающее: «Т-с-с-с», – старого лекаря.

Когда я снова пришел в себя, на дворе уже стемнело. В зале горело несколько тусклых масляных ламп, и я слышал скрипучий голос Скаргарда:

– Сам решай, или он, или ты. Кому-то придется остаться.

– Он с такой раной никуда не доедет, как и не сможет вести нежить. Ему нужно восстановиться, – ответил Хаген.

– Он адамант, – а это уже говорил Эрион. – Он через пару дней уже будет лучше всех здоровых, а вы, некро-мастер Боуль... Это будет чудо, если вы самостоятельно сумеете покинуть Кей-Диуар.

Я потрогал рану, плотная повязка стискивала грудь, а до самого шва было не добраться. Почти не болело, я все еще чувствовал слабость, но боль практически ушла. Я приподнялся на локтях, голова слегка закружилась то, о чем они говорили было весьма любопытно, и я просто обязан был в этом участвовать.

В зале не было тела Неспящего, но все еще лежали тела убитых им стражников. Когда я поднялся на ноги, все присутствующие резко замолкли и в тишине наблюдали, как я, медленно перебирая ногам, плетусь к столу.

Я окинул их взглядом, слабо улыбнулся:

– Ну и какой у нас план? – спросил я, садясь рядом с Хагеном.

От резкого движения и смены положения пространство покачнулось и поплыло волнами, то сужаясь, то разворачиваясь. Не знаю, что дал мне тот лекарь, но я все еще чувствовал эту легкость и полусонную эйфорию. И все еще казалось, что и происходящее не совсем реально, а я до сих пор еще сплю.

Скаргард шумно выдохнул, убрал поднос с затылка, шмякнув звонко им о стол.

– Какой-какой план? – недовольно проворчал он. – Нужно сделать так, чтобы все решили, что этот шарганов сын сам окочурился.

– Вы ведь не под присягой, – на всякий случай спросил я графа, хотя это и так было очевидно.

– Этого еще не хватало, – нахмурился он. – Брат мой старший принимал присягу, он тогда был во главе графства. А потом, когда помер, с меня никто присяги не потребовал. Но я бы и не стал.

Я кивнул, затем спросил:

– Булавку мою случайно не находили?

Никто не понял, о чем речь, и только Хаген отрицательно покачал головой. Я сполз со стула, пространство снова забавно заколыхалось, а я, чувствуя себя на волнах, шатаясь, принялся шарить по полу в поиске защитного артефакта. Как бы там ни было, осторожность прежде всего.

– Теодорес, у вас все в порядке? Как вы себя чувствуете? – это сказал мастер Эрион, заставив меня поморщиться из-за императорского обращения.

– Вы бы могли не говорить так... – попросил я, продолжая шарить по полу.

– Мальчишке, видать, совсем скверно. Видимо, лекарь переборщил с маковой настойкой, – скрипуче протянул Скаргард, а затем недоверчиво поинтересовался: – Может он все-таки не адамантиец? Эти вроде должны быстро приходить в себя.

Мне едва ли нравилось, что они так открыто и ничего не опасаясь, обсуждают мою тайну, и только было я хотел об этом сказать, как увидел ночным зрением блеснувший кусочек металла. Это и оказалась моя булавка. Я на коленях пополз за ней.

Тем временем у меня над головой продолжался разговор:

– Нет, ваше сиятельство, будь он не адамантийцем, не смог бы так быстро оправиться, да и вообще вряд ли бы выжил. И я сам все видел, – Эрион перешел на шепот, – у него два сердца.

Иган вдруг весело хохотнул:

– До меня вдруг дошло! Санта! Она мне написала недавно, вот месяц назад. Написала, мол, чудо свершилось, что надежда у Виреборна еще есть. Я все гадал, о чем это она? Думал, совсем сестра умом поехала. Кто ж знал, что она говорила о парне. Хех, ну, честно говоря, такая себе надежда. Так и гляди, нарвется на неприятности и помрет это чудо.

– А кто такая Санта? – я вынырнул из-под стола, сузил глаза и внимательно уставился на Скаргарда.

– Бабка твоя, – по-простецки заявил граф, усмехаясь. – А мне сестрой младшей приходится.

– Санта Бертольдо? – в недоумении спросил я. – Разве она жива?

– Конечно! Ей единственной только и удалось сбежать в Макридию. И то, потому что в день восстания Теней она была далеко от Сол-Меридии.

– Агата Чаккерс? – вдруг догадался я, теперь все сошлось.

– Да-да, – кивнул Иган. – Она теперь так зовется. Сам понимаешь все. Времена такие, некоторым приходится скрывать свои настоящие имена.

– Значит, вы тоже против Ворлиара? – спросил я на всякий случай.

– Против?! – Иган как-то сильно возбужденно воскликнул, а затем недовольно добавил: – Да плевать я хотел, кто там в алмазном дворце протирает штаны на троне. Все, что мне нужно – покой. И чтобы не трогали ни меня, ни мою семью. А ещё чтобы эти – красноглазые нелюди по улицам не разгуливали. Все-таки Девангеры были правы, уничтожать надо эту погань, зло он все.

Поняв, что Игану вообще плевать на происходящее, а еще то, что он неожиданно приходится мне вдруг двоюродным дедом, я решил перейти делу.

– Так, а что вы сделали с Неспящим?

– Я его поднял и отправил в его покои, – отозвался Хаген.

– Уже ночь и почти все спят, – пояснил Эрион, – сейчас никто ничего не заподозрит, но завтра вечером гвардейцы и герцогиня собираются отбыть в Файгос, там их ждет ветробег.

– Я так понимаю, у вас уже есть план, – предположил я, возвращая разговор к тому вопросу, с которого начал, когда очнулся.

Хаген тяжело вздохнул и устало прикрыл глаза рукой, Скаргард скривился и схватился за голову, а мастер Эрион внимательно уставился на меня. И тут было несложно догадаться, что весь их план был завязан на мне и, по всей видимости, именно мне придется его выполнять.

Глава 16

– Ну так, что вы придумали? – повторил я вопрос, видя, что никто не спешит отвечать.

– Убийство Неспящего – проблема не только ваша, но и наша, – тяжело вздохнул мастер Эрион. – Нужно увести его из Кей-Диуар, развоплотить в пути, желательно подальше отсюда. Вам же двоим, – мастер снова вздохнул, – нужно утром покинуть Кей-Диуар через главные ворота. Вас не должно быть в городе, чтобы ни у кого не вызвать подозрений.

– Если мы покинем город, кто в таком случае развоплотит Неспящего? – не понял я. – Неужели вы думаете, что нам удастся двигаться за отрядом незаметно?

– Нет, – на этот раз ответил Скаргард. – Кому-то из вас придётся вернуться, но не через главные ворота, а через подземный туннель. В поместье много потайных комнат и застенок, как и в любом уважающем себя поместье, одни из таких застенок находятся рядом с покоями Неспящего. Так сможешь находиться рядом и контролировать его.

– И по всей видимости это придется сделать вам, Ваше величество, – вкрадчиво произнес Эрион и указал взглядом на Хагена, который обессиленно уперся головой в ладони и, кажется, вообще не слишком соображал, что происходит вокруг.

Я мрачно и с осуждением взглянул на Эриона, всем своим видом выказывая, что обращаться ко мне как к величеству сейчас совсем неуместно. Да и Скрагард совсем не оценил, скривился и бросил на главного мага презрительный взгляд:

– Давай без этого величества, Эрион. Мальчишке надо убраться из замка да побыстрее, иначе проблем потом из-за него не оберешься. А станет он величеством или нет – да я до такого не доживу. Да и он сам, боюсь, тоже, – Скаргард резко переключился на меня и со всей серьезностью заявил: – Мы тебя не собираемся выдавать, Теодор. Но не потому, что ты последний адамантиец и единственный законный правитель Виреборна, нет. И даже не потому, что ты мне родня.