Текст книги "Ахиллес, или Мир Аль-Азифа"

Автор книги: Руслан Бурбуля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Он интуитивно понимал, что когда этот странный боец начнет свою атаку, то скорее всего, начнет ее именно с него. Предчувствие его не подвело.

Ахеец начал сближение. Он со средней скоростью, в считанные секунды покрыл небольшое расстояние и продемонстрировал свой первый прием. Скачок в лево и угол его атаки смещен в левый фланг построения. Скачок в право и под возможной атакой оказывается центр.

Даже Дерт невольно подался на пол шага назад.

Резкий прыжок и прикрывая туловище своим тяжелым щитом, Ахиллес взвился в воздух. Своим левым краем щита, он отвел копье противника второй шеренги и заставил смертоносное острие пройти с правой от себя стороны. Удар занесенной правой руки с тяжелым коротким попьем, пришелся в центр черного щита крайнего воина. В свой удар он вложил то, что херувим называл приемом красной магии. Кончик его копья стал сосредоточением силы, которая ударила сама по себе.

Темнокожий воин успел поднять свой щит и страшный удар заставил его отступить на два шага назад. Ударившись своей обнаженной спиной в щит сзади стоящего товарища, оба повалились на золотой песок арены.

После нанесенного удара, Ахилл тут же забежал в тыл всему построению и перехватив свое копье для метания, в следующее же мгновение, метнул его со всей силой, на которую только был способен. Черное древко с бронзовым наконечником ужалило очень ощутимо. Оно навылет пробило спину первого гивейнсгого ратника, пронзило тело рядом стоящего товарища и обрело покой лишь в плече третьего солдата. Боевое построение распалось на глазах. Медлить было нельзя и поэтому, Ахиллес ринулся в самую гущу своих врагов. Со звоном выхватив меч, он принялся кромсать растерявшихся чернокожих гигантов. За неполных пять минут из десяти человек, на арене остались стоять только двое испуганных гивейнца. В воздухе повисла гнетущая тишина.

Ахилл стоял в между двумя противниками и ждал их ответных действий. Однако ни кто из них не спешил расстаться со своей жизнью и тут произошло невозможное. Два простых воина подняли в ритуальном знаке свою правую руку, и во все услышанье признали свое поражение. Что ж, Дерт был уже мертв можно было и простить этих темнокожих ветеранов.

Зрительские трибуны взорвались громом рукоплескания. Бои второй категории можно было считать завершенными. Действительно, ни кто больше не посмел выйти и оспорить воинское превосходство светловолосого имномирянина.

Абсолют.

Гимина была в бешенстве. Она уже в десятый раз отмерила расстояние совей опочивальни. Ее душила злость и страх.

'Этот человек должен умереть. Но кто на это способен. Своей удивительной техникой, он поверг в шок даже бывалых солдат ее народа. Все граждане Гивейна вместо того, что бы возненавидеть голубоглазого, теперь боготворили его, как настоящего бога.'

– Повелительница к вам посетитель. – молодой аристократ испуганно склонил свою спину, как обыкновенный воин, хотя по этикету, должен был просто преклонить свою голову.

– Кто там еще? – в бешенстве выпалила царица.

– Предводитель Минов Трру.

'Хвала богам. Вот и решение всех проблем'

– Пусть войдет. – тихим шепотом произнесло царица.

В покои Гимины вошел тот, кого долгое время называют не иначе как Абсолют. Мин имел два с половиной роста в вышину. Его большие дугообразные рога были покрыты позолотой. Широкая бочка образная грудь. Громадные узлы нечеловеческих рук. Казалось одного удара кулака, хватило бы для того, что бы отправить в беспамятство даже тягловое животное хунов. Черные бусинки холодных глаз, презрительно уставились на ту, перед взором которой падали ниц тысячи свободных поданных.

– О великий воин… Рада тебя приветствовать в своей опочивальне. Хорош ли был твой путь к стопам моего града? – учтиво поинтересовалась царица.

– Нет. На мой отряд не соизволили напасть даже самые паршивые выродки твоей расы. – с характерным скрипом в голосе ответил рогатый гигант. – Мой топор давно не пробовал свежей крови и это меня тревожит.

– Ну, ты же знаешь великий Трру… Торг! Все обиды на время забыты. Многие еще чтят древние заповеди наших предков.

– Да, я знаю. – фыркая произнес мин.

– Но твое страстное желание услышано богами. Тебя ждет великий бой. На нашем золотом песке появился воин осмелившийся бросить вызов самому Трру. Он кричал у всех торговых палаток торговцев, о том, что Трру трус и что если он завтра не появиться перед ним на растилалище, он будет считать расу минов лишь скотом пригодный в пищу.

Трру издал такой рев, что от страха, Гимина невольно присела.

– Я только прибыл в твой город царица и думал, что бой за обладание будет только через два дня. Что же произошло и кто этот червь, посмевший бросить мне вызов прибегая к таким словам, порочащих доблесть всей моей расы.

– Ахиллес. Царь каких-то мирмидонцев, пришедший в наш мир для того, что бы уничтожить по его словам все расы нелюдей и возродить величие ЛЮДЕЙ.

Мин долго буравил Гимину своим тяжелым взглядом, после чего торжественно произнес:

– Он умрет завтра. Прямо на арене Торга и из его черепа я сделаю себе чашу из которой будет пить любой из моих многочисленных рабов.

***

Белый был в бешенстве. Он увидел вчера того, которого можно смело назвать Абсолютом. Да, его питомец ему не ровня, а по сему он должен умереть. Отдав своим двум оставшимся в живых подчиненным приказ, приготовиться для выступления, он вышел на улицу. Долго бродя среди ненавистного им сброда торговцев, Белый подошел к сараю, который охранялся отрядом гивенской стражи. Это деревянное сооружение было местом где хранились, все выставленные бойцами поруки. Здесь ютилась и та, которая была объявлена неврами своей залогом на этих боях. Та, которая теперь должна была стать собственностью голубоглазого человека. Подойдя к страже, Белый объяснился с их командиром и заплатив большую мзду, направился в сопровождении пяти воинов в глубь строения. В бамбуковой клетке сидела его недавняя пленница. Увидев приближение невра, принцесса закрыла от него своими ладонями лицо и стала рыдать.

– Запомни самка. Я еще полакомлюсь твоим мясом. Пусть не сегодня, но обещаю тебе, что это произойдет в недалеком будущем. – его мысли были столь же остры как и его два клыка, которые по обычаю этого народа, располагались на спине в драконьих ножах.

При каждой мысли принцесса еще больше сворачивалась в комок. Комок страха и унижения.

– До встречи Мия. – развернувшись, Белый направился в свой походный стан.

Вожак твердо решил, что Сидская принцесса, которая так необходима вурдам, не достанется ни кому. Даже минам. Если после сегодняшнего поединка, все достанется человеку, он атакует его караван при выходе из лесной чащобы Гивейна и единственной целью этой засады, станет именно принцесса. Если же сидская самка достанется минам (в случае если победитель второй категории решался вызвать на поединок самого Абсолюта, в случае своей смерти, все поруки передавались победителю), то невры совершат аналогичное и с их караваном. Белый понимал, скорее всего все они погибнут.

'Но и принцесса не останется жить.'

Войдя в купленный у хунов расписной шатер, он отдал новый приказ:

– Идем посмотрим главный поединок после чего немедленно покидаем торг и в лессу станем ждать дальнейших действий со стороны сегодняшнего победителя.

***

Ахиллес словно в нерешительности переминался с ноги на ногу. Далеко впереди стоял его огромный противник. Херувим ему довольно подробно описал и даже показал то, как выглядит любой из минов. Да, противник этот выглядел во истину устрашающе. Победить такого, в честной схватке, не представлялось ни какой возможности. Арест настойчиво убеждал Ахиллеса отказаться от его участия в сегодняшнем бое. Но у Ахиллеса не выходили из головы брошенный ему вызов одним из рабов рогатых.

После того, как он с Сайрой и Арестом сидели в шатре Михруаба и обменивались впечатлениями от победы Ахиллеса над десятью гивейнскими солдатами, в шатер проскользнул невысокий гоблин из слуг главы каравана, и заикаясь объявил, что великого воина хочет видеть один из рабов минов. Рабом оказался человек. На носилках внесли изуродованное тело. Раб принадлежал к расе аргосцев. Руки и ноги бедного человека были отрублены и из их обрубков брызгали во все стороны кровавые струи.

– Мой хозяин, велел тебе передать, что завтра с тобой будет так же. Даже если ты и не выйдешь на бой, Трру настигнет тебя где бы ты ни спрятался и после этого, ты будешь питаться только испражнениями своего нового хозяина.

Как тут было отказать? Тем более, что умирающий аргосец при последнем издыхании вдруг прокричал:

– Отомстите господин!!! Отомстите за всех людей Аль-Азифа.

И Ахиллес принял вызов, хотя до этого ультиматума откровенно говоря подумывал отказаться от завоевания титула АБСОЛЮТА.

И вот теперь должен был прозвучать гонг, который быть может, станет последним звуком, которое перед смертью запомнит человеческое ухо.

Мин был безусловно грозным соперником. Два с половиной метра в высоту. Его тело лоснилось от силы и решительности. Прикрывал он свое тело огромным бронзовым щитом. В его левой руке, державший щит, находилась огромная бронзовая секира. В своей правой, минотавр играючи подкидывал нечто вроде метательной топорика, который с точки зрения людей, выглядел, как самый настоящая Топор.

Ахеец понимал. Схватку он может выиграть всего лишь одним единственным ударом. Второго просто ему не дадут.

Гулко ударил бронзовый гонг.

Среди зрительских трибун, можно было услышать полет гивейнской мухи. Тишина была гробовая. Она словно обрела плоть и кровь. Казалось протяни руку и ты почувствуешь ее тело.

– Да поможет тебе Тьма и Бесконечность. – промелькнуло в голове Ахиллеса, слабое напутствие херувимовой мысли.

– Да свершиться задуманное. – прокричал ахеец и ринулся на врага.

Обоих противника разделяло около двухсот шагов. Приблизившись к своему противнику на сто шагов, ахеец казалось дрогнул и первым метнул свое копье. Черное древко, пропело в утреннем воздухе свою смертельную песнь и с тихим шипением пробило выставленный на его пути защиту. Толпа ахнула представив, с какой силой оно было пущено.

Трру не ожидал этого броска. Он прекрасно понимал, что человек для него лишь букашка под стопами Тула (ездового животного сидкой аристократии). В ближнем бою ему ни чего не добиться, а значит человек будет стремиться вести бой на расстоянии длины своего копья. И вдруг этот молниеносный бросок. Трру едва успел прикрыть свою голову. Щит был пронзен насквозь. Наконечник копья срезал половину правого рога. Больно не было, но вот нанесенное оскорбление, было огромным. Ведь Мин потерявший в битве свои рога, считался побежденным, даже если и уничтожал всех своих противников.

Ярости Тирра не было границ. Из пасти повалила пена. Размахнувшись, он что было силы метнул свой метательный топор.

Ахиллес тут же получил ответный выпад. Бронзовый топор пробил насквозь не только медь и бронзу щита, но и бронзовые пластины плечевого доспеха. Вынув на ходу свой меч, ахейцу пришлось откинуть щит в сторону. Боль придала силы и уверенности. Расстояние сокращалось с каждым мгновением.

Тирр с удивлением увидел как после его броска топор поразил насквозь большой щит противника, поле чего на расстоянии в двадцати шагов разделявших обоих претендента, человек выбросил свой щит и не останавливаясь продолжил свой стремительный бег.

Тирр настолько был поражен этим фактом, что на мгновение запоздал. Ведь по логике вещей, человек должен был остановиться и освободить из тела щита его метательное оружие. Просто глупо сближаться с самим минном, будучи вооруженным лишь пусть и бронзовым, но все-таки небольшим мечом.

Он перекинул из левой в правую руку свою страшную секиру и попытался нанести сокрушительный удар, который должен был рассечь тело презренного человека от плеча до пояса. Однако лезвие секиры разрезало лишь воздух. Более того, не найдя своей цели, тяжелое оружие потянуло своего хозяина за собой, заставив мина немного податься в перед.

Ахиллес увидел, как минотавр, замахнулся своим гигантским оружием и перед тем как воплотить задуманное в реальность, сделал прыжок в право. Приземлившись на опорную правую ногу, он присел.

Огромное бронзовое острие, срезало локон конского хвоста с его шлема.

Тут же оттолкнувшись, он бросил свое тело по правую сторону от своего противника и с остервенением вонзил тому между надбровных дуг, свой оточенный клинок. Пролетев мимо мина в нескольких сантиметрах, ахеец неудачно приземлился и чуть было не растелился ниц за спиной своего огромного врага. Он подвернул ногу.

Было больно.

На своего врага он даже не оглянулся, так как нутром почувствовал – схватка окончена. Переведя дух, он с замиранием сердца обернулся и увидел, как грузное тело с шумом повалилось на золотой песок арены.

Толпа с полной тишине имела удовольствие наблюдать, как после молниеносного и совершенно не естественного прыжка человека, АБСОЛЮТ остался стоять с торчащей из своей головы рукоятью меча.

Еще некоторое время, Трру с удивлением взирал на торчащее из своего лба гарду бронзового клинка, после чего, его разум навсегда покинул пределы этого мира.

***

Прошло пара дней. Сайра хлопотала над небольшой, но очень глубокой раной своего самца. Ахейца проняла горячка и сразу после боя он потерял сознание. Рану пришлось зашивать шелковыми нитями хунов. Эти нити, они добывали разоряя гнезда огромных горных пауков. По прочности, они не уступали даже льняным канатам толщиною с руку воина. Однако они имели еще одну очень положительную особенность. После шести дней соприкосновения с телом теплокровного существа – они таяли, не оставляя и следа от своего пребывания. Глава гоблинского каравана, вместе с которым и прибыли в Гивейн трое спутников, хлопотал вокруг Ахиллеса точно был его родным родственником. Еще бы. О том, что его караван в пути охранял сам АБСОЛЮТ, в сором времени узнает весь торговый люд этого мира. А это почет и возможность для заключения очень прибыльных торговых сделок на всю оставшуюся жизнь.

Празднования по поводу закрытия великого торжища, должны были продолжатся еще целую неделю. Однако Михруаб совершенно бескорыстно обещал Аресту и Сайре, что дождется поправки великого воина и отправиться вместе с ним хоть на край света. Сайра ему объявила, что отправляться скорее всего придется в обратный путь. Путь который лежал к великим водам голубой реки Сириус, на берегах которой, обосновалась могущественная раса вурдалаков Аль-Азифа. Она не забыла того, что пообещала своему человеческому избраннику.

Арест помня о миссии своего двуногого друга, распорядился перевести сидскую принцессу в загон для рабов Михруаба. Самка была испуганна, но когда увидела, что теперь ее новый хозяин херувим, быстро успокоилась и тихонько ожидала своей участи. Как-то вечером, проверяя гоблинские посты, херувим подошел к загону и подозвав к себе принцессу объяснил ей, что отныне ее судьба находится в руках раненого голубоглазого человека. Имя которому отныне – Абсолют.

***

Ту которую называли в этом мире Рея, была очень довольна своим нынешним состоянием. Она уже позабыла, когда в последний раз чувствовала такой прилив силы. Да пищи, пока было не много и ее количество не давало возможности обрести былое могущество, но зато она была постоянной. Путь ее создания, отмерялся завидным количеством крови и страха – теми компонентами, которые и позволяли низшим богам существовать. Да ей пришлось нарушить основы бытия и без ведома старших и Неназываемого, извлечь из плоти Творца бессмертную человеческую душу. Остаток своих сил, она потратила на создание аналога физического тела, того, которого в его мире нарекли – Ахиллесом. Он пока не выполнил своего предназначения, того, на что так надеялась богиня гремленских просторов. Зато она видела, что человек так и не понял, что именно она зависит от него, а не наоборот и значит остается шанс дождаться воплощения своего плана и в последствии, стать главным хозяином всего этого мира, а там…

Начало.

Месть.

Гимина была в не себя от раздирающей ее нутро злобы и бешенства. Еще бы. Царица Гивейна, одна из самых прославленных ведьм Аль-Азифа, не смогла сотворить, уберечь, удержать, да назови это как угодно, хоть ЗАСТАВИТЬ, остаться подле своего ложа этого странного, голубоглазого красавца. Человека, который не смотря на то, что выглядел, как забавная красивая игрушка, сумел завоевать титул АБСОЛЮТА.

Царица мерила шагами свои огромные покои и все больше ощущала в себе неукротимую жажду крови.

'А ведь все это не спроста. Как же я раньше этого не додумала!!? Гимина, Гимина ну неужели ты раньше не узрела во всем этом потаенный смысл. Ну где ты скажи на милость, могла видеть человека, херувима да вурдскую защитницу, путешествующих в одной дружной компании! Да, что-то тут не чисто. Даже не смотря на то, что человек и поведал ей свою историю и предназначение, его появления в этом мире, сплетение судеб остальных двух его спутников, ну ни как не укладывалось в общую картину. Ну не человеческий же раб херувим, в самом-то деле. Это ведь абсурд. Будь Ахиллес хоть трижды Абсолютом, с Арестом ему не справиться. А значит херувим преследует какую-то свою цель. А вурдская самка? Не влюбилась ведь она в человеческое отродье!? В того, чью расу вурды испокон веков привыкли употреблять в пищу и заставлять вынашивать свое естество.'

– Димитр! – позвала царица своего слугу.

Гимина приняла решение даже не смотря на то, что ей это решение противило. Делать было нечего. У людей наделенных силой и прозванных в этом мире магами, колдунами и ведьмами, существует поверье. То, чего хочет добиться маг, должно быть притворено в жизнь. Посмей хотя бы раз усомниться в своих силах или не достичь желаемого и вся твоя сила улетучиться, как кристалл горной воды подставленный под обнаженные лучи дневного светила. Вера будет поколеблена, а вера в магии – это краеугольный камень ВСЕГО.

– Слушаю моя царица. – слуга покорно преклонил перед повелительницей свою голову.

– Отправляйся на ступень ремесленников и передай начальнику стражи, что царица желает разговаривать с предводителем минского отряда. Пусть его сопроводят в мои покои и немедленно.

– Слушаюсь. – не скрывая своего удивления на лице, произнес Димитр.

Это было действительно странно. После захода солнца в город запрещалось впускать даже богов (прими они телесную оболочку). Тот кто прибыл в Гивейн с закатом, должен дожидаться рассвета пока не опустится первый трап городской пирамиды. И это нерушимое правило тысячелетиями оправдывало свое существование. За две тысячи лет существования Гивейна, город еще ни разу не был захвачен ни одной из проживавших на Аль-Азифе рас. А тут такой приказ! Ночью спуститься на землю и найти ужасных минов. Более того вернуться с их ярлом, который наверняка и так взбешен после гибели их конунга Трру. Скорее всего тот, кто сегодня предстанет перед очами этого мина с таким требованием, уже ТРУП.

'Что ж, мое дело малое. Приказано передать приказ начальнику стражи, значит так тому и быть. Не мне же отсечет голову острая секира надводных повелителей!' – с такими мыслями Димирт, как можно быстрее покинул покои своей прекрасной госпожи.

Тем временем Гимина подошла к отполированному бронзовому диску и принялась поправлять свой тонкий макияж. Она решила нанять минов для того, что бы те уничтожили наглого человека и херувима, а заодно и вурдскую защитницу. Пока они располагаются в пределах торжища, царица не могла отдать приказ об физическом устранении того, кто еще пару дней назад, завоевал имя АБСОЛЮТА. Но вот после того, как человек и его спутники покинут пределы гивейнских лесов, царица за их жизнь не в ответе. Единственное, что было неприятно чернокожей повелительнице от принятого решения, так это то, что придется лечь под этого огромного мина. Она понимала, что только таким образом, возможно было заставить огромного воинственного минотавра, выполнить свою просьбу. Гимина прекрасно знала, как минотары падки на человеческих самок.

Чести ради надо признать, что и те в свою очередь платили им тем же, так как таких детородных органов, как у морских повелителей надводных просторов, не было ни у одной из рас Аль-Азифа. Именно мины считались лучшими любовниками этого мира. Конечно если это происходит по обоюдному соглашению, а не является актом насилия. Во втором случае, для человеческих женщин, соитие становилось хуже пытки.

***

Вот уже вторые сутки Белый со своими двумя оставшимися воинами, ютился под одним из многочисленных стволов черного, как уголь, стволов древа Маол. После смерти Рваного уха, которого так играючи одолела ненавистная вурдская самка, и лицезрения боя за звания Абсолюта, в котором этот странный человек одолел при помощи всего лишь одного единственного удара своего меча, самого Трру, Вожак решил не искушать судьбу и не выпускать на растилалище своего питомца. Повелитель Мирта после долгих размышлений принял единственно верное решение. Укрыться в лесу и следить за караваном хунов и после того, как тот свернет свои шатры для обратного путешествия, невры атакуют гоблинский караван, как только тот покинет гивейнские леса. Уж тогда, он даст полную свободу для своих острых клыков. Он поклялся именем Анибуса, что не даст ускользнуть ни сидской принцессе, ни таким опасным врагам, как херувим и защитница. Напасть на столь сильных противников, Белый решил неожиданно и с точки зрения человеческого и минского понятия о ведении войны – против чести. Но что ему какое-то смутное слово – честь!? Для невра главное победить врага и вернуться в свою нору с достойной добычей или же посмертно покрыть свое прозвище великой славой. Вот, ради чего стоит жить, и вот ради чего, они втроем нападут на торговый караван именно под покровом ночи. Первым делом, Белый рассчитывал отправить к праотцам сидскую принцессу Мию, а там уже по возможности и всех ее сопровождающих. План был прост, заманить подальше от места убийства всю троицу, после чего уничтожить их или же погибнуть самим.

'Хотя нет, погибнет Черная смерть и второй воин. Мне придется остаться в живых, для того, что бы воспитать нового приемника, а ежели победит в одном из поединков мой питомец – вместе с ним вернуться в Мирт и с достоинством передать ему всю власть над всей нашей расой.'

Черная смерть, лучший самец среди невров и всего Логова, наблюдал за станом низкорослых хунов, в котором после битвы с Конунгом минов, жил новый Абслолют. Питомец Белого был не доволен решением Вожака, но перечить не спешил, так как понимал, что тот кто на протяжении почти ста лет является бессменным Вожаком Мирта не является глупцом и видит намного дальше чем самый дальнозоркий охотник. Черный хотел сразиться с человеческим отродьем, так как даже после лицезрения удивительной победы голубоглазого над конунгом, все равно считал, что человек ему не соперник. Питомцу Белого показалось, что нынешний Абсолют одержал победу благодаря своей хитрости, а не великому воинскому искусству, как после этого боя твердили практически все расы Аль-Азифа. Черные продолговатые зрачки на песочном фоне радужной оболочки, пристально следили за тем, как текла размеренная жизнь всего Торга. Большинство торговцев не спешили сворачивать свои праздничные шатры. Празднование окончание турнира длится еще неделю после его завершения.

Шерсть на загривке встала дыбом. Питомец Вожака почувствовал, что в его спину уставились чей-то недобрый взгляд.

'Не ужели древесные твари возвращаются в свои гнезда?'

Окинув кроны высоких пальм беглым взглядом и принюхавшись, невр решил, что пора возвращаться в импровизированную нору и доложить о своих наблюдениях их вожаку.

***

Ахилл смог очнуться по истечению лишь третьих суток. Лекарей, которых прислала царица Гимина, защитница не замедлила вышвырнуть вон за полог шатра, не без основательно переживая за жизнь своего избранного. Ведь эти горе-лекари могли специально напичкать ее самца отравой, для того, что бы хоть таким образом отомстить за нанесенное оскорбление царице их государства. По заверениям Сайры, она сама является прекрасным лекарем и ни чья посторонняя помощь, ей не требовалась. Объяснив Михруабу какие коренья и травы ей надобны и тут же получив все требуемое, она самолично приступила за врачевание человеческого тела. Рана была не глубокой, однако порез быстро загноился. От этого ее избранник два дня провел в бреду. Ее лечение восстанавливало человеческую физику прямо на глазах. То, как быстро зарубцовывался порез, удивило даже херувима. Поняв, что его друг находится под надежной опекой, херувим решил сторожить добычу своего человеческого спутника. Он даже спал возле огромной гоблинской кибитки, которая была забита до отказа, как всевозможными вещами так и рабами практически всех рас. Безусловно людей в рабском загоне было больше всего. Это и понятно. Люди, самые слабые существа Аль-Азифа и именно их поселения обычно грабили представители всех рас и народов этого мира.

На утро четвертого дня, Ахиллес в первые вышел из своего шатра и с прищуренными глазами уставился на лик восходящего светила. Плечо и грудь побаливало. Рубец был хоть и тонким, но зато на его взгляд отвратительным и через чур большим. К человеку радостно засеменил его крылатый друг.

– Привет тебе Абсолют! Я уж думал, что твоя избранница в конец тебя залечит. Она с такой неохотой подпускала к твоему телу даже мою персону, что иногда мне хотелось просто разорвать ее на куски.

– Спасибо Арест. И тебе доброго дня… К стати, где Сайра? Я очнулся, а вокруг ни кого. – человек принялся осторожно разминать свою левую руку круговыми неторопливыми движениями.

– Пошла вместе с Михруабом покупать припасы для твоих рабов и одежду для принцессы Мии.

– К стати, как она? – поморщившись от ноющей боли поинтересовался Ахилл.

– Вчера уже полностью пришла в себя. А то еще два дня назад практически падала в обморок при любом приближении к ее персоне. Видимо думала что это невры.

– Что такая впечатлительная?

Арест развернул свои крылья отгоняя мелких назойливых насекомых от своего тела и с ожесточением заметил:

– Посмотрел бы я на тебя, как бы ты себя чувствовал после того, как на протяжении целого месяца, ты только и ждешь того, что тобой сегодня пообедают.

– Великое дело. Ведь так живет, практически весь разумный и животный мир всего Бытия. А люди в первую очередь. В место того, что бы объединиться и вырезать под корень всех кто опасен для человеческого рода, эти города еще воюют между собою. Так ей и надо. Хотя с другой стороны, лично она конечно в этом не виновата. – Ахилл присел возле полога шатра и попросил херувима, что бы тот привел ту, ради которой в принципе, он и попал в этот мир.

Арест долгим взглядом посмотрел на человека и вдруг послал мысленный вопрос:

– Послушай Ахилл, вот ты говоришь, что людям стоит объединиться и начать вырезать все опасные для них расы. Например если ты станешь тем, кто объединит три последних свободных человеческих города и после чего объявишь войну всему Аль-Азифу, неужели ты бы уничтожил и мою расу?

– Ты что Арест на голову приземлился. Причем здесь херувимы до таких выродков, как невры? – искренне удивился Ахилл.

– Ну почему же выродки? Ведь то, что волкоголовые питаются твоим видом, не означает, что они не заслуживают право на существование под здешним светилом. Вурды вот к примеру не меньше невров издревле кромсали твоих сородичей. О нейридах, я вообще молчу.

Ахиллес задумался и после продолжительного молчания согласился:

– Пожалуй ты прав. Причем здесь остальные расы коли сам человек таков же, да в добавок еще и слаб. Но тем не менее, невров бы я вырезал в первую очередь… – и после непродолжительного молчания окончил – … Гремлинов во вторую.

Ничего не ответив, Арест направился к деревянному сооружению на колесах. Мысленно приказав одному из гоблинов вывести на свет Мию, он бесцеремонно разлегся и стал ожидать появления сидской принцессы. Маленький гоблин проворно отворил огромный засов и юркнул в открывшейся проем. Недолго возившись, он в скором времени вытолкал на дневной свет испуганную девушку. Она была практически обнажена. Ее грудь прикрывало треугольные матерчатые лоскуты, соединенные между собой тонкими нитями, которые затягивались за спиной. Бедра, были прикрыты прозрачными шароварами, которые не скрывали, а скорее наоборот, выставляли женское естество на всеобщее обозрение. Ахилл с интересом посмотрел на сидскую принцессу. На его вкус эта женщина была несколько худощава. Она была невысокого роста. Ее голову обрамляли длинные светлые волосы, которые сейчас ниспадали прямо на ее высокую грудь. В отличие от фигуры царицы Гимины, тело которой было просто создано исключительно для любви, тело принцессы было обременено мышечной массой. Однако по сравнению с просто божественным сложением Сайры, Сидская принцесса, все-таки уступала той в рельефности мышц и соблазнительности женских форм.

– Отвечай своему господину честно и открыто, и тогда не будешь чувствовать ни в чем нужды. – голос Ахиллеса был суров, но при этом и не резок.

– Слушаюсь. – ответила Мия склонив в низком поклоне перед своим новым хозяином, сою обнаженную спину.

– Ты владеешь каким-либо видом воинского искусства?

– Да господин. Я владею искусством Неарга.

Неарг– воинский стиль разработанный первым императором Сида. Из-за того что основными сидскими врагами всегда были невры, которые издревле славились своей реакцией и быстротой двух клыков, император изобрел совершенную технику владения тонкотелой, но зато и очень острой саблей. Те кто проходили школу Неарга могли тягаться один на один даже с невром. Правда такое случалось очень редко. Все-таки огромная животная сила, скрытая в покрытой жесткой шерстью теле, практически всегда побеждала изворотливость и ловкость сидских ратоборцев.

Что за искусство такое? – заинтересовался Ахиллес, который всегда любил познавать что-то новое, когда дело доходило до искусства владения оружием.

Мия наконец привыкла к солнечному свету и перестав шуриться, робко посмотрела на своего нового хозяина. То что она увидела, ее поразило. Человек был высок, физически развит и абсолютно обнажен. На его левом плече красовался тонкий белесый шрам. Волевое загорелое лицо обрамляли почти белокурые длинные волосы. Они слегка вились и в нескольких местах были заплетены в небольшие косички. Но самое сильное впечатление произвели на Мию цвет его кожи и глаз.

'Такой народ не проживает в Аль-Азифе. Кто он?'

Мия вдалась в детали. Честно признавшись, она поведала историю создания этого стиля и скромно отметила свои достижения. По ее словам она еще не дошла до звания мастера и находится в мастерстве Неагра, всего лишь на предпоследней ступени совершенства. Ахилл задумался и наконец произнес.