Текст книги "Ахиллес, или Мир Аль-Азифа"

Автор книги: Руслан Бурбуля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 24 страниц)

Гремлены с шумным гиканьем устремили бег своих длинноногих птиц в сторону степняков. Те в свою очередь, пришпорив своих огромных шакалов, так же стали стремительно приближаться навстречу своему противнику. Первыми понесли потери люди. Невысокие гремлины еще до сближения выпустили на полном ходу, целую тучу своих небольших заточенных бамбуковых дротика. При первом залпе, погибло не меньше пятидесяти степняков. Когда обе массы столкнулись, положение кардинально изменилось. Огромные шакалы туже принялись рвать в клочья длинношеих страусов. При этом их седоки, явно не отставали от своих клыкастых коней. Своими длинными медными палашами, они родили направо и на лево. Гремленский воевода, видя к чему может привести долгое противостояния его всадников с столь грозным противником, приказал трубить в рог, обозначая ложное отступление. Нелюди тут же развернули своих птиц и понеслись в сторону откуда и начинали свою атаку. Обладая колоссальной скоростью, страусы легко оторвались от медлительных шакалов. Отступая, каждый из гремлинов выпустил в преследователей не меньше одного дротика. Десятки степняков со своими зубастыми тварями, тут же повалились наземь, утыканные небольшими дротиками.

В это время стали сближаться гоблины и индские войска. Когда между хунами и коричневыми людьми оставалось не больше ста шагов в небо взвились тысячи небольших каменных снаряда. Пращники били не целясь. В такую объемную цель, захочешь не промажешь. Отполированные снаряды покосили при первом же залпе почти половину индов, которые вышли на последний бой, без щитов. Когда к остальному войску, ощетинившейся бамбуковыми срезнями, подошли боевые гоблинские големы, воевать особо было не с кем.

Двухметровые создания, выращенные только для войны были вооружены огромными дубинами. Если первая шеренга големов и понесла кое какие потери, то последующие ворвались в толпу индов, как коршун в стаю болотных уток. Дубины мерно и как бы не хотя, вновь и вновь опускались на головы речного народа. Всюду стоял стоны и предсмертные крики изувеченных созданий. Остатки индов спасли маги и шаманы стоящие за их спинами. Общими усилиями они произвели на свет объемную иллюзию. Оно походила на недавно прошедший огненный дождь. Големам показалось, что на их головы стали сыпаться раскаленные камни. Они тут же забыв об истреблении своих противников присели и прикрывая свои головы огромными лапищами, жалобно завыли. Пока длиннорукие гиганты разбирались что по чем, в их тыл ворвались степняки, которые не догнав своих противников, решили подержать своих изрядно потрепанных союзников. В конечном итоге, все перемешалось в одну сплошную толпу, где уже не разберешься где север, а где юг, откуда ты пришел и в какую сторону стремился.

Надо отдать должное человеческим магам и шаманам. Они хоть и не влезли в эту грандиозную свалку, но зато обогнув поле битвы с левой стороны, стали своей магией отгонять от места схватки пришедших в себя гремлинов.

Вурды первым делом приступили поливать стрелами своих низкорослых крылатых противников. Большинство из стрел не достигли своих целей, так как демоны передвигались по воздуху с исключительной скоростью. Буквально через несколько мгновений они оказались над головами длинноухих вурдов и в дело вступили торритские кистени. Вурды схватились за свои длинные анки. Несмотря на то, что демоны были в воздухе и к тому же преобладали численным превосходством, соотношение сил было равным по той простой причине, что реакция кровососов ни чем не уступала природной изворотливости торритов. К тому же, за дело в серьез взялись защитницы двух кланов и около десяток кандидатов на эту должность. Небо над вурдскими головами, тут же заметно проредилось. Высоко подпрыгивая, защитницы кромсали кхэшами все окружающее пространство. Неизвестно, как бы все повернулось, если бы в эту быстро перемещающуюся толпу, не вклинились тяжелые тела херувимов.

Первым делом они стали разрывать на части тела кровососов. В этом единоборстве сильнее всего досталось именно самцам. Самки херувимов были намного легче, а по тому им пришлось биться с торритами. Быстроногими же вурдам судьба уготовила честь закончить свой жизненный цикл, в противоборстве именно с крылатыми самцам перворожденных.

Когда между кентаврами и сидскими наездниками оставалось двести шагов, кенские лучники выпустили на свободу свои первые стрелы. Их роговые луки били может и не так далеко как вурдские, зато их убойная сила, была поистине ужасна. Несмотря на то, что все сидские наездники были облачены в некое подобие костяных доспехов, толстые стрелы кенов пронзили насквозь не только всадников, но и их ездовых ящеров. Потом настал черед уже дротикам желтокожих людей пожинать свою кровавую жатву. Когда кенский клин схлестнулся с ровными рядами сидских наездников, завертелась такая круговерть, что понять кто есть кто не было ни какой возможности. В рукопашной по не многу стали одолевать все таки люди. Помимо того, что все наездники были вооружены продолговатыми копьями, и могли поражать, как туловища, так и крупы кенов с безопасного расстояния, в дальнейшей кровавой рубке, немаловажную роль сыграли сами тулы. Они не уступали своим всадникам ни в кровожадности ни в искусстве ближнего боя.

Во все стороны летели фрагменты тел.

Кровь всех цветов, лилась нескончаемой рекой.

Три тысячи под предводительством ахейца, сближались с племенем Волкогоновых. Фаланга шла упругим строевым шагом. Она не была отягощена длинными копьями. По тому, закаленным в многочисленных боях темнокожим ветеранам, не составляло труда держать свой строй. Невры, как известно не знали никакого построения. Они перли не организованной толпой и при этом выли так, что у людей закладывало уши. Ни те, ни другие противники, не имели застрельщиков, и по тому безбоязненно сближались. Когда оба войска столкнулись, воздух наполнился первыми предсмертными криками и завываниями. Да, в индивидуальном бою, каждый из невров был на три головы лучше любого человека, но когда дело доходит до кучности массового сражения, это качество уже даже не вторично. В масштабной битве, где на одном месте сошлась хотя бы одна тысяча существ, индивидуальное мастерство уступает место умению держать строй, силе и выносливости, а также способности фаланги, быстро перестроить свое построение и лишь за тем идет индивидуальное мастерство каждого из воинов. Не имея оперативного пространства, неврам было очень сложно причинить серьезный урон гивейнскому строю.

Боевые серпы темнокожих сами по себе предназначены для рубящих ударов. Фехтовать таким оружием было не удобно, так как оно в принципе для этого и не предназначено. Прикрывая туловище продолговатыми черными щитами, темнокожие, размерено вырубали ряд за рядом, сея среди Волкогоновых растерянность и ужас. Шаг за шагом еденный строй стал теснить неврскую толпу и уже через пол часа после столкновения их армий, стало понятно, неврам в этой резне не выжить.

Как только прекратился вой огненного дождя, мины увидели, как вспенилась лазурная поверхность бухты и из глубины стали появляться на поверхность легионеры нейрид. Своими мощными задними конечностями, пикты в считанные мгновения преодолевали расстояние в десять метров и с фырканьем выскакивали на деревянный настил великого Аргоского базара. Их было не счесть. По мере их появления, мины все теснее сплачивали свое каре в ожидании приказа своего Конунга. Когда количество пиктов стало превышать количество рогатых воев, Конунг наконец отдал приказ о наступлении. Пикты лезли со всех сторон и Конунг выбрал тактику круговой обороны. Действительно, каким бы ни был устрашающим монолит атакующего каре, сейчас силе рогатых, было противопоставлена численность безумных земноводных, количество которых вполне хватило бы на то, что бы просто столкнут каре в лазурные воды лагуны. В среду, где ни у кого из них не будет ни малейшего шанса противостоять этим клыкастым тварям.

И тут началось.

Первые ряды пучеглазых уродов взмыли в воздух и в печатались в поднятые над рогами огромные деревянные щиты. В туже секунду заработали тяжелые минские секиры. Вжжик….и сразу два, три тела валяться под бочкообразные ноги минотавров с разчленеными конечностями. Угг – Угг….вырывалось из глоток легионеров при каждом нанесенном ими ударе. Когти голубого впивались в древесину щита обитую бронзовыми пластинами и тут же на землю падала очередная отсеченная лапа.

Вжик…вжик.

Угг-Угг. – раздавалось над местом поединка силы и количества. Мужества и тупого пренебрежения к смерти.

В скором временем, от пролитой голубоватой крови пиктов, под ногами минов стало скользко, как на вершинах внешних хребтов. Конунгу пришлось отдать приказание о наступлении. Парту понимал, на таком катке, долго не устоять. Стоит только хоть раз провалить глубину построения и среди минов начнется паника. Получив приказ о наступлении, каре пришло в движение. Для того, что бы пройти каких-то десять метров, каре потребовалось целый час. С верху, с права, с слева – отовсюду падали, ползли, рвались к ним богомерзкие создания с единственной целью. Ценой своей жизни, хоть как-то навредить своему противнику.

АтхНор пребывал со своими воинами на средней глубине перед входом в аргоскую лагуну. Он только что отдал мысленный приказ всем родовым воинам, сосредоточиться и соеденить свои сознания.

Для того, чтобы управлять столь огромными легионами, двадцати нейрид, явно не хватало. Поблизости теперь не было даже женских особей, которые издавна отличались от своих мужчин тем, что легко управлялись в одиночку там где их самцам приходилось объединять сознания сразу трех сущностей. Все они по приказу императора еще пол месяца назад были отосланы с китами восточного домена к стопам этого мира. АтхНор знал суть данного приказа и был солидарен с решением императора. Если есть возможность сохранить их вид, то почему бы не попытаться этим воспользоваться. А его участь, это судьба героя. Князь всю жизнь стремился своими деяниями воссоздать ореол бойца, о деяниях которого будут слагать множество легенд и преданий. Что ж, он добился того, к чему стремился всю свою жизнь.

Приказание было выполнено и огромные массы пиктов приступили к штурму надводного деревянного строения. Бой с минотаврами начался, теперь нужно было подготовить все необходимое для атаки на Аргос.

'В перед войны восточного домена'

Два нейрида остались следить за сознанием атакующих пиктов, десять, во главе с князем, припустили своих коней в сторону самого Аргоса. У каждого из воинов, при себе были лишь по два коротких дротика. Подплыв прямо под нависающие гнезда аргоских строений, все воины вытащили из ила по одной длинной остроге. К ее толстому древку толщиной с человеческую руку, к заднему концу, было приспособлено кольцо. Через него проходил канат, сплетенный из волокон морских водорослей Кну, что произрастали в глубинных водах Мрака. Конец каната прикреплялся прямо к выступам скалы. На острие острог находился наконечник длиною в два локтя. Они были с зазубренными краями и изготовлялись из шейных позвонков морских драконов. Таких острог было около пятисот штук. Их заблаговременно подготовили еще за три дня до начала битвы. Каждый воин выдернул по одной остроге и по приказу Князя, все ринулись к поверхности воды. При максимальном разгоне, морские кони могли выпрыгивать на пяти метровую высоту от поверхности. Здесь, среди кишащих вод легионеров и не слишком глубоких вод, никто из коней не смог бы набрать достаточной скорости, но этого в принципе и не надо было делать. Вырвавшись из объятий лазурных вод на два метра, морские кони, как бы зависали в мертвой точке полета, после чего их всадник со всей силы бросал свою острогу. Отметив свой полет росчерком молнии, толстые древка с шумом проломили перегородки самых низких гнезд. После броска, всадник с плеском уходил под воду за новой острогой и все повторялось с начала. Как только бамбуковый пол аргоских строений, стал утыкан несколькими десятками острог соединявших при помощи толстых канатов морскую гладь и древний человеческий город, по ним начали карабкаться два легиона пиктов. Они были очень проворными и покрывали пятьдесят метровую высоту за каких то две минуты.

Аргосцы ничего не могли поделать с таким положением дел. Пока одни пытались каменными молотами выбить наконечник острог, другим приходилось скидывать с верху упорно ползущих пучеглазых тварей. А тем временем все больше и больше острог впивалось в новые гнезда. Теперь бой шел на всем нижнем ярусе. Защитники Аргоса, что располагались на верхних ярусах, как могли помогали своим сородичам. Они метали дротики, стреляли из лука, но ни что не могло остановить нескончаемый поток зубастых легионеров. От убитых тел пиктов, вскоре вся поверхность лагуны стала запруженной. С верху создавалось такое впечатление, что под ногами вода лазурной лагуны по мановению волшебного посоха мага, вдруг превратилась в жутко зловонное и вязкое болото. Тела пиктов имели странную особенность. После смерти они не шли на дно, а качались на волнах будто их пятидесяти килограммовое тело весило как гаранский пух. Через пол часа непрекращающейся битвы, весь первый ярус был под властью легионеров. Альбиносы мгновенно сообразили, что для предотвращения полного истребления их может спасти сейчас только крайний шаг. И они его совершили. Все мосты и другие ажурные переходы были в один миг преданны огню. Жители со страхом взирали на то, как пылал весь нижний ярус. Ведь теперь даже при желании, спуститься на воду смог ли бы лишь единицы. И то только те, кто бы отважился прыгнуть в низ головой с пятидесятиметровой высоты. Огонь с большой охотой пожирал все до чего только мог дотянуться. Бамбук, утварь, пиктов, растерзанных аргосцев. Все то, что через еще пол часа, обрушилось черными головешками в некогда лучезарные воды жемчужной лагуны.

***

Все начало боя Михруаб провел в центре своего войска. Големами командовать не надо. Их дело убивать того, на кого показывает им старший брат. Старшим был Михруаб и цель своим двухметровым воинам он уже указал. Пока все чистые хуны осыпали никчемных коричневых людишек своими каменными снарядами, големы или младшие братья, рвали их тела в клочья. Прошло почти три часа боя и вот когда казалось бы все уже предрешено и оставалось только выбрать нового врага, в толпу гоблинов ворвались остатки степняков. Их огромные степные волки, от обилия крови и мяса, были настолько невменяемы, что кидались даже на своих же сородичей. Но когда они оказались среди свежего двигающегося мяса, у них словно выветрились последние крохи мозгов. Шакалы принялись уничтожать ради забавы, опьяненные своей силой, кровью и качеством свежей плоти.

Огромные клыки прервали жизнь Михруаба, как раз в тот момент, когда невысокий гоблин, понял одну вещь. Жизнь он прожил не зря и много в ней добился, но воевать нужно было все таки на стороне людей.

Мия, весь бой пыталась держаться по правую от отца сторону. Ее тул, плохо слушался команд и вместо того, что бы разрывать на части тела кентавров, то и дело норовил откусить своей же наезднице правую ногу. Мадгир бился как бешенный. В горячке боя, он позабыл о всем на свете. О дочери, о стратегии. Обо всем! Ему хотелось только одного – убивать! Не стать лучшим, а просто убивать тех, кто всегда являлся врагом людского рода. Тех, перед кем он до сих пор часто преклонял если и не колени, то по крайней мере голову. Теперь же он ликовал. Настал день, когда ты лично можешь поквитаться с теми, кто всегда унижал честь твоих предков.

На Мию наседал один из представителей белой аллы. Это был самец, но по видимому не обремененный боевым опытом. Его боевая палица снова вспорола воздух, не зацепив ни Тула ни его всадницу. Мия, что было силы рубанула наискось с левой позиции. Попала в поясницу. Не успев развернуться, кен погиб пронзенный чьей-то длиной пикой.

Уррраррр – издал предсмертный крик ее Тулл и повалился наземь обрызгав мозговой массой свою бывшую хозяйку. Принцесса едва успела высвободить ноги и стремян. Но приземлилась она все-таки не удачно. Но это ее и спасло. Огромная дубина с бронзовыми шимами лишь слегка чиркнула по ее копне волос. Здоровенный клок, остался на шипах палицы, зато голова осталось целой. Извернувшись, Мия полоснула своей саблей по копытам ближайшего Кена, и начисто срезав тому передние конечности, заставила того повалиться в противно хлопающею кровавую субстанцию. Встав на ноги, она снова едва успела уклониться от брошенного в ее сторону дротика. Из-за спины послышалось сиплое дыхание. Мия развернула и автоматически полоснула воздух саблей. Обезглавленный тулл без своего седока сбил черного кена и вместе с ним повалился на громоздящиеся кучу трупов. Затем она услышала победный рев. Голову ее отца, с пронзенной в глазнице стрелой, гордо подымала кенская императрица. Сущность принцессы парализовало всепоглощающая жажда мести. Забыв, где она находиться и кто вокруг нее, она сломя голову бросилась к Гетране.

Перед тем, как солнечный свет померк в ее взоре, она полоснула саблей по тонкой лоснящейся черной кожей. Она запомнила, как от туловища императрицы отлетела правая грудь и часть кисти, и как из ее открытого рта, вырвался предсмертный крик, после чего, наружу вылезло древко сидского дротика.

Под острыми лезвиями гивейнских боевых серпов, водопадом стрел и дротиков сурги погибали десяток за десятком. Они давно уничтожили сидскую половину фаланги, но когда дело дошло до сзади стоящих чернокожих воинов их продвижение остановилось. Их когти с трудом пробивали древесные щиты Маол. К тому же после четырех часов непрекращающейся битвы, силы стали покидать не только людей. Устали и полуразумные ящеры. Их численность таяла с каждой секундой и немаловажную роль в этом сослужили сзади стоящие лучники и метатели дротиков. Правда, когда перед изрядно поредевшей фалангой оставалось всего каких-то полторы сотни, в тыл прорвались гремлены. За считанные минуты они вырезали всех легковооруженных воинов. Не щадя понятно ни детей ни женщин. Когда с ними было покончено, гремлены ударили в тыл фаланги. По рядам еще все-таки большого гивенского построения, прошла сумятица и вот уже через несколько минут, единый организм военного построения, распался на глазах. Теперь уже вырезали не люди, а людей.

Понтифик Аргоса пребывал в эйфории. Он был опьянен боем. Сам конечно он в боевых действиях не участвовал. Его главное гнездо покоилось на самой высокой точке отвесной скалы. Оно было настолько огромным, что в нем пожалуй смогли бы расположиться до пятисот человек. Атэй трижды имел шанс перевалиться за высокий борт гнезда. Его спасли телохранители. Несмотря на тучность и отдышку, правитель Аргоса с высоты своего гнезда управлял ходом битвы. Его голос подчас перекрикивал могучий гул сражения. Именно Атэй приказал сжечь первый ярус. Теперь воины и все кто имеет в руках силу держать боевой багор, метать дротики и копья и стрелять из лука, перемещались на предпоследний ярус, остальное население перебиралось на два яруса выше где раньше располагались зажиточные аргоские гнезда и проживала высшая аристократия. Гнезд было на треть меньше чем на предпоследнем торговом ярусе, зато они были намного более вместительными. Все население Аргоса с замиранием в сердцах стало ожидать, что же предпримут нейриды и их легионеры. То что их не оставят в покое, на этот счет, ни у кого не возникало ложных иллюзий.

АтхНор был в бешенстве. Да и как ему было быть спокойным, когда штурм Аргоса провалился. Вся лагуна была покрыта трупами легионеров. В скором времени стоило ждать появления акул и других падальщиков. А это опять проблемы. К тому же проклятые мины, ну ни как не хотели подохнуть и не смотря на то, что их осталось всего восемьдесят особей, они уже положили по меньшей мере треть его армии. Нужно было срочно искать выход из создавшегося положения. Уже прошло пол дня с начала битвы. Через несколько часов на землю опуститься огненное око и своим яростным светом, превратит все живое в пепел, а воды внутреннего моря станут настолько горячими, что все живое всплывет верх пузом и приобретет красный оттенок. Так по крайней мере гласило пророчество. На время, через своих воинов он, приказал передать пиктам приказ, опуститься на дно лагуны. Сквозь кровавую воду, князь наблюдал за приготовлениями альбиносов и старался придумать, как бы покончить побыстрее, как с минами, так и с красноглазыми людьми.

'Вот если бы у меня было столько же мощи, как у этого огненного глаза изначального, что с каждым мгновением становиться все больше и больше. Подожди ка. Огненный глаз сожжет все вокруг! А что если и мне сделать то же самое, как с аргоскими постройками, так и с базарным настилом. Если последний, может и будет гореть с не охотой, то вот просохший на солнце бамбук, вспыхнет от одного только уголька. А если их будут десятки!'

ЭриНор ко мне. – послал он сигнал в ультразвуковом диапазоне.

Тут же появился нужный воин, восседавший на своем морском коне, озверевшим от крови и плавающей плоти.

Слушай мой приказ. Мы сейчас проделаем ту же самую операцию, что и до сих пор, но на этот раз наши остроги должны впиваться рядом с выступами скал, где опали красные зерна и пурпурные цветы растущие на останках аргоских строений. Пока большинство будут выполнять этот приказ, я и еще два война внушат пиктам дальнейшие действия.

Парту истекал собственной кровью. С каждым мгновением его огромная секира становилась все тяжелее. Он умирал с чувством выполненного долга. Еще ни одному конунгу Минов не посчастливилось участвовать в такой великой битве. Его армии удалось вырезать почти пять тысяч пиктов. Сейчас минов осталось не больше восьмидесяти особей. Все без исключения минотавры, остались без своих щитов. Большинство, потеряло их в гуще боя и теперь, рвали на части наседающих легионеров, своими голыми руками.

Один из пиктов больно полоснул своими когтями по правой ноге. Парту упал на правое колено и не силах больше поднять свое тяжелое оружие боднул ненавистную рожу своей головой. Позолоченные рога пронзили глазницу и череп пучеглазого пикта. В левый бок впились острые зубы еще одного легионера.

' Все это конец' – подумал конунг и вдруг боль ослабела. Кто то из близ стоящих воина, ударом своего кулака, разнес череп земноводной твари на несколько кусков.

' Надо же! У некоторых осталось даже сила в руках'

И тут, непрекращающаяся атака, продолжавшаяся почти пять часов, замерла. Легионеры больше не вылазили из кровавых вод лагуны, а пикты, кто еще оставался на деревянном помосте, попрыгали в кровавую соленную воду.

Мой господин, что происходит? – спросил конунга один из близ стоящих воина.

Парту с трудом поднялся на ноги и осмотрел место боя. По всюду грудами кровоточащих тел, лежали тысячи легионеров. Тел минотавров не было видно. Все кто погибал, становился пищей этих бестий.

Наверное, их хозяева готовят какую-то хитрость. – Парту шатаясь и спотыкаясь об тела поверженных легионеров, подошел к кромке деревянного настила. Все водное пространство было так же запружено тысячами тел. Казалось, что по ним, можно было смело пройтись от одного берега лагуны до другого.

Господин смотрите, что делают нейриды.

Конунг оглянулся и увидел, что один из его воинов тычет в сторону Аргоса. Около семи подводных повелителя, выпрыгивали на своих конях из расчищенной от трупов водной глади и метали свои остроги в выступы, где догорал первый ярус Аргоса. Те белыми тенями, прочертили свой стремительный полет и с глухим стуком впивались в плоть серых скал. Как заметил Парту, они впивались намного ниже места где раньше располагался первый ярус аргоских гнезд.

'Почему они метят так низко. Ведь до второго яруса остается не меньше десяти метров. Мало того, что легионеры в такой позиции были легкой добычей для аргоских стрелков, так еще ведь все выступы были охвачены огнем, который пожирал остатки бамбуковых строений.'

В скором времени, Парту стала ясен замысел подводного князя и он подивился мощи магии нейрид, что заставила пиктов подчиниться помимо своей воли, исполнить этот невыполнимый по своей сути приказ.

Легионеры ловко карабкались по натянутым тросам. Большинство было убито еще в воздухе, но тем немногим кому довелось добраться до скальных уступов, совершили с точки зрения водных существ, невероятный поступок. Они брали прямо в лапы огеные угли или горящие бамбуковые лучины и что было силы швыряли из на второй ярус Аргоских построек. С десяток метко брошенных головней, сделали свое черное дело. Нижний ярус вспыхнул, как будто только этого и ждал все эти тысячелетия. Бамбуковые стволы были полыми и потому из-за отличной вентиляции и доступа к чистому кислороду, вспыхивали в мгновении ока. В скором временем огонь стал распространяться и на последующие ярусы. Альбиносы конечно, как могли боролись с первозданной стихией, но поделать, так ни чего и не смогли. Обезумевшие люди в панике бросались в мутные воды лагуны и там становились легкой добычей прожорливых легионеров. За считанные минуты, город был сожжен вместе с людьми и их утварью, домашними животными и всеми огромными богатствами, что издревле копилось в этих стенах.

Огромными огненными кусками, Аргос провалился на воды некогда прекрасной жемчужной лагуны.

Господин смотрите в сторону вод моря.

Парту посмотрел куда ему посоветовали и радостно встрепенулся. Весь вход в открытое море, был отмечен передвижением огромных плавников. Это были безжалостные касатки. Хищные киты, которым не было равных в открытом море. Они пришли для того, что бы поучаствовать в самом грандиозном пиршестве, которое когда либо выпадало на их долю. Парту знал, если касатки охотятся в верхних водах, то постоянно следующие за их миграцией морские драконы, орудуют сейчас на дне лагуны и мелководье. Что ж, это хорошо. Очень хорошо для минов. И тут среди малочисленной группы минов, послышались вопли ужаса. Северная часть настила была обьята пламенем. Проклятые нейриды подобрали с волн падающие останки горящего бамбука и с безопасного расстояния забросали то, что раньше называлось морским базаром Аргоса.

АтхНор видел, как быстро занялось пламя на деревянном строении красноглазых людей. Как беспомощно метались минские воины в попытке унять страшную красную стихию. Как затем их малочисленное каре бросилось в воду и там нашло свою погибель в острозубых пастях его земноводных легионеров.

Неожиданно князь получил сигнал тревоги посланный ему, его же собственным конем. Стэй учуял грозящую опасность. АтхНор стал разворачивать своего скакуна в сторону возможного появления противника и тут же увидел, что на него надвигается огромная пасть. Пасть усеянная огромными треугольными зубами, которые с легкостью расчленяли даже древесные борта минских кораблей. Пасть, которая теперь стала для него его последним воспоминанием.

Все тело Арест, а было покрыто многочисленными порезами, полученных им от тонкотелых лезвий анков. Он метался по полю, словно в него вселился сам бог войны. С правого бока торчало две длинных стрелы. Херувим физически ощущал, как неотвратимо иссякала жизненная сила из его обескровленного тела, а потому, пытался разорвать в клочья, как можно больше противников. Наконец перед ним остался стоять одинокий вурд. Он обладал сухопарым телом и как и все кровососы, был наделен потрясающей реакцией. Остатки херувимов вместе с другими воинами всех рас, сейчас были смешаны в одну огромную толпу. Толпу, в которой каждый убивал каждого. Окинув взглядом своего последнего противника, херувим атаковал. На его глазах, тело вурда, вдруг странным образом трансформировалось, и теперь перед ним возвышался неведомый монстр. Монстр от сущности которого изводили первозданные эманации смерти и ужаса. Арест понял, в силовом противоборстве, ему не выстоять и тут же сменил направление прыжка. Приземлился он от странного вурда, в нескольких метрах. Когтистая лапа древнего полоснула воздух. Аресту удалось извернуться и избежать соприкосновения этих длинных когтей со своей шкурой. Лапа по инерции ударила в нагромождение мертвых тел, которые ту же осыпались кучей пепла.

'Да это же сам древний! Вот значит каково твое истинное обличье, вурдалак.!'

Что ж, сегодня день, когда в мире чествуется смерть, а не победа. И умереть в противоборстве с таким легендарным противником!?? Это ли не самый достойный удел?

Херувим отсек свое сознание от происходящего вокруг и тут же почувствовал, как между его золотистых глазниц, образуется невидимый обыкновенному зрению, бесцветный шар.

По видимому вурд узрел опасность и решил, что в магическом поединке участвовать сейчас не имеет смысла. Как бы там ни было, Иллауар бросился на херувима с широко расставленными в сторону руками.

Арест представил, как сформировавшийся шар устремляется на его противника и с силой отбрасывает того в сторону. Херувим даже закрыл глаза для лучшего сосредоточения. Когда он открыл правый глаз, то увидел, что двухметрового монстра отбросило на добрых три метра. Падая он прожег своей спиной тела ранее поверженных существ и произвел на свет устрашающий рев. Медлить было нельзя. Арест ощутил, что сил осталось на еще один трюк. Не больше. И он пошел в атаку. Пока монстр поднимался на свои лапы, херувим воспроизвел самую простую иллюзию. Он послал своего вообразимого двойника на встречу древнему, а сам тем временем, стал скачками передвигаться в правую сторону, заходя истинному вурду в тыл. Его маневр удался. Озверевшее чудовище восприняло иллюзию, как реальность и ринулось на встречу своему несуществующему противнику.

Когда ментальный образ и вурд соприкоснулись иллюзия рассеялась и Иллуар с удивлением уставился на место, где по его мнению, сейчас должно было корчить огромная туша крылатого льва. Потом он ощутил исходившую из-за спины опасность и стремительно развернулся вокруг своей оси.

Но было уже поздно.

Большая когтистая лапа полоснула по вурдской шее и оторванная голова древнего словно гивейнский мячик, покатилась по кровавому полю брани, оставляя за собой струйки испаряющегося пара. Из шеи вурда, в верх ударил черный поток. Опадая, он прожег в полуметре от себя все близ лежащие тела.

Херувима поразила острая боль. Уже проваливаясь в небытие он успел заметить, как от его лапы теперь остался лишь жалкий огрызок обугленной плоти.

Ахиллес криками приказал единому построению не втягиваться в организовавшуюся свалку. Теперь каждый бился с каждым. В одной большой толпе перемешались все, кто только смог выжить после непрерывного семичасового боя. Невры, кентавры, сурги, гремлины, сидцы, херувимы, торриты и вурды все перемешались в одну сплошную массу. Остатки построения гивейнцев, находилось сейчас с правой стороны от места побоища.