Текст книги "Ахиллес, или Мир Аль-Азифа"

Автор книги: Руслан Бурбуля

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

Пол шага в перед – правая нога отскочила от его левого блока.

Смещение туловища в право… Тем самым пропуская мимо себя очередной выпад альбиноса.

Левая рука подхватывает под колено левую ногу соперника и поднимается высоко вверх.

Оторвавшись от пола, Диоген приземлился на спину.

– Хур-р. – вырвалось из глотки поверженного противника.

Ахиллес переместился, расположившись над лицом аргосца, сложил вместе задертые ноги и всем телом проваливается в низ.

Треск разорванного по полам спинного хребта, слился с пронесшейся волной удивления и разочарования. Неторопливо поднявшись, ахеец выбрался из-за канатов и направился к своему месту.

Аргосец Диоген, победитель множества великий боев, испустил дух, так и не успев осознав, что же с ним произошло.

Последующие бои, Ахиллес смотрел с нескрываемым интересом. После его первого поединка, на арене побывало уже множество единоборцев. У всех были разные стили, так как большинство принадлежали к разным расам. Особенно сильно поразил ахейца бой пана и невра. Если пана он уже видел, в лице хозяина этого заведения, то вот невра узрел только сейчас. Волкоголовый был немного ниже средне человеческого роста. Все его тело было покрыто густой серой шерстью. Облачен он был лишь в кожаную набедренную повязку. Тело невра было жилистым и очень гибким.

Пан, был облачен в сорочку, перетянутой в поясе черным толстым шнуром.

Бой начался с того, что невр совершил молниеносный прыжок и еще в воздухе нанес болезненный удар задних лап. Если бы пан остался на месте, то упал бы на песок с разорванной грудью. Однако рогатый обладал потрясающей реакцией. Отскочив назад и тут же сместившись в левую сторону, он замер перед невром с глубокими порезами на своей волосатой груди. Зато живым!

Его ответ был не менее впечатляющим. Подскочив в воздухе пан нанес целую серию ударов. Последний достиг цели и черное копытце врезалось невру под дых.

После обмена любезностями начался ближний бой. Передние лапы увенчанные острыми когтями и крепкие кулаки, замелькали с неимоверной быстротой. Удары и блоки сыпались как из рога изобилия. После двадцатисекундной атаки оба противника отскочили в разные углы. Каждый понес некоторый урон. У пана появилось еще несколько болезненных рваных ран, невр пропустил два боковых удара, которые выбили из челюсти волкоголового несколько клыков. Через мгновение оба снова сошлись в центре ринга, нанося на этот раз удары своими нижними конечностями. Снова феерия ударов и блоков. И на этот раз невр пропустил на много больше. Все-таки копыта пана, оказались для него непреодолимым препятствием. Быть может осознание своего мнимого превосходства и сгубило рогатого бойца. Видать, он уже посчитал, что схватка завершается, и безрассудно ринулся в перед для того, что бы нанести победный удар. В следующее же мгновение, пасть невра вцепилась в его незащищенное горло. Да, невр был отброшен в право, боковым ударом копыта, но не смотря на это, тело пана упало на помост уже обезглавленным. Из шеи фонтаном забила почти человеческая кровь. Золотистый песок беспристрастно впитывал все, что изливалось из обезглавленного трупа.

Но больше все-таки, проводилось боев с участием именно людей. Причем именно смотря эти бои, Ахилл понял, что такое вырождающееся человечество. Многие бойцы были плодом любви или насилия, со стороны кровосмешения разных видов. Некоторые представители человечества были волосаты, как невры или обладали небольшими хвостами по типу панов. Иные были воистину мутантами с уродливыми телами и совершенно нечеловеческими чертами лица.

– На помост вызывается царь Ахиллес и вой расы хунов.

– Что еще за вой Арест? – спросил озадаченно ахеец у херувима, который казалось заснул и только по полу прикрытым глазам, да по дергающимся ушам, можно было заметить, что херувим насторожен.

– Это воины племени хунов. Люди из называют големами. Они намного выше и сильнее чем их создатели. Зато неразумны и совершенно бестолковы. Это так сказать боевые псы разумных хунов.

– Я что с животными обязан тут биться голыми руками?

Херувим перевернулся на спину и отрезал.

– Все! Иди на помост. Они формально принадлежат подвиду разумной расы, так что официально он не зверь. Давай быстрее двигай, а то этот хитрый Триэк объявит, что ты отказываешься.

Поднявшись, Ахиллес в очередной раз направился к золотому песку ринга. Он, как и в первый раз облокотился на канаты и принялся рассматривать своего нового противника. Пока он это делал, шустрые рабы сыпали поверх кровавых пятен новый слой песка.

Голем был выше Ахилла на две головы. Его морда была практически точной копией морды Михруаба только, вот ее черты, были во столько же раз противнее чем у его разумного собрата и он, обладал единственным глазом! Мышечная масса этого создания была настолько устрашающей, что ахеец в первую секунду, даже растерялся. Как бороться с этой горой мышц?

'Он ведь в два счета скрутит меня в бараний рог. А мой удары, будут ему, что для меня уколы пчелы.'

Прозвучали три удара гонга. Монстр тупо попер в перед, расставив при этом свои огромные лапища.

Стало сразу понятно, тактика голема проста: обхватить хрупкое человеческое тело и раздавить его в своих объятьях.

В зале к тому времени воцарился полный хаос. Приглашенная аристократия Гивейна и другие почетные гости всевозможных рас и видов, были уже явно навеселе. К тому же они были сильно возбуждены предыдущими схватками. Пролитая кровь, убитых и искалеченных гладиаторов, пьянила не хуже чем терпкий напиток чернокожих людей. Весь зал орал, призывая гоблина разорвать им на потеху, тело заносчивого чужестранца.

План дальнейших действий стал для него очевиден. Ни силой, ни умением такого урода не завалить! Значит…

Ахиллес стал двигаться словно в его руке находился меч. Он представил, что его кулак и есть его бронзовый клинок. Кинувшись навстречу приблизившегося монстра, он на ходу согнулся и мощные лапы двуногой твари сомкнули воздух. В следующее мгновение тело человека распрямилось, словно досихпор было сжатой пружиной и ахеец оказался с левую от гоблина, сторону.

Резкий удар кулака, острие которого венчал указательный палец и человек пронесся в другой конец помоста. Гоблин взревел, схватившись за свою единственную, но уже пустую глазницу.

Ждать игры, в кошки мышки, Ахиллес не собирался. Подбежав с другой стороны огромной туши, он что было силы, ударил своей стопой по правой коленной чашечке врага. Голема словно подкосила невидимая коса. Его тело тут же грохнулось на золотистый песок ринга, подняв при этом нечто вроде пылевой бури.

Не теряя ни секунды, Ахиллес опустился своим правым коленом на громадный кадык. Послышался хруст переломанной шеи и противный булькающий звук. Ахеец вовремя сообразил… С таким противником шутки плохи и стоять сычем на одном месте не стоит. После нанесения смертельного удара, он решил тут же отскочить в сторону. И был прав. Даже с переломанным шейными позвонками, тело гигантского гуманоида продолжало жить своей собственной жизнью. Оно долго пыталось встать на ноги. Рыскала вокруг себя своими ручищами, а натолкнувшись на столб, на который натягивались льняные канаты, он с легкостью вырвал его из деревянной конструкции ринга. Окажись ахеец сейчас поблизости, то сию же минуту был бы разорван на части, мечущимися лапами могучего существа.

Через минуту все стихло.

Подойдя и внимательно осмотрев своего поверженного врага, он пожал плечами и направился к своему месту отдыха.

Доев все что было им принесено, Арест мысленно подозвал к себе раба. Тот за несколько шагов до херувима повалился на колени. Видать раб подумал, что херувим еще не насытился и сейчас хочет закусить именно им.

– Не бойся презренный… Я не ем падаль!

От холодного прикосновения разума херувима тело раба свело судорогой.

– Предупреди своего хозяина, что его гости довольны угощением и хотят уйти. Пусть он принесет обещанное.

– Слушаюсь господин.

Раб засеменил в сторону Тирэка, который в данный момент общался, склонив при этом, в унизительном поклоне свою голову, с вошедшей перед началом боев, красивой, чернокожей незнакомкой. Раб остановился на почтительном расстоянии от разговаривающих господ и принялся ждать удобного момента для привлечения внимания своего хозяина. Аристократка, до сих пор, пристально следившая за всем, что творилось на ковре странной парочки, подала знак рабу, что бы тот подошел поближе. Испуганный раб, запинаясь объявил просьбу перворожденного.

Перекинувшись друг с другом еще парочкой фраз, Тирэк шустро зацокал в направлении своих удивительных посетителей.

К тому времени, Ахиллес уже полностью облачился в доспехи. На этом настоял Арест, которому не нравилось загадочное перешептывание хозяина арены с вошедшей аристократкой. Когда Тирэк подошел к их ковру, он склонился в раболепном поклоне и с заискиванием произнес:

– Царица Гивейна, да продлят ее дни пресвятой бог Солнца Ра, изъявила желание поговорить с царем Ахиллесом. Она приказывает вам подняться с ее свитой, в ее престольные покои.

– Ты мне дурика не строй. Гони бегом наши двадцать палочек или я сейчас же переверну верх дном твою кровавую помойку.

От слов ахейца, кожа Тирэка побледнела по чище расцветке аргосца. От душившей его злости, пану пришлось даже присесть на одну ногу.

– Тирэк всегда платит свои долги. Зачем оскорбляешь человек? Просто мой долг взяла на себя сама царица Гимина.

– Ты что и в за правду принимаешь меня за идиота!!? На кой мне твоя царица, коли должен нам именно ты! А ну почтенный Тирэк живо гони нам наши деньги, иначе клянусь Небом, сейчас изрублю твое тело в мелкую крошку.

Сдержать такое оскорбление было выше его сил. Мало того, что его оскорблял презренный человечишка, так этот червь еще посмел сомневаться в честности ПАНА, да к тому же, назвал эту чернокожую сучку его царицей!!!

Резкий толчок вперед и острые, как наконечник бронзовой стрелы, рога Тирэка, попытались проткнуть человеческий торс.

Его остановили бронзовые пластины большого круглого щита. После чего на голову ошарашенного пана, обрушился весь его вес и чего Тирэк провалился в беспамятство.

Ахилл, едва успел выставить перед собой щит, как в его нижний край врезались рога козлодоя. А что было делать? Напал первым все-таки хозяин! Поэтому ахеец решил не церемониться, и что было силы, ударил Тирэка по голове всей плоскостью бронзы. Тот рухнул, как подкошенный. В следующее мгновение в зал был заполнен вооруженными темнокожими воинами. Ахиллес не смог определить кто это был, охранники или же телохранители царицы Гивейна. Как бы там ни было, всех присутствующих в шатре, пригвоздил на месте звериный страх. Это Арест, широко распахнув свои крылья, произвел на свет один из своих ужасных рыка, который влиял не столько на слух, сколько на психику врага. Ахиллес прикрываясь щитом, выставив перед собой копье и ожидал нападения. В полной тишине послышался властный приказ:

– Всем оставаться на своих местах. – надменный голос чернокожей царицы, вывел из ступора большинство здесь присутствующих.

Легкой походкой, в окружении своих телохранителей, она направилась в сторону двух застывших фигур. Подойдя в плотную к херувиму она обратилась именно к нему.

– Зачем Перворожденный, ведет себя так, словно оказался среди своих заклятых врагов?

За херувима ответил Ахиллес:

– Царица… Этот… М-м-м существо – он кивнул на распростершееся под ногами тело пана – Не сдержало своего слова, за что и понесло заслуженное наказание. Он должен нам деньги и я не намерен отказаться от заслуженной добычи.

Она посмотрела на него высокомерным взглядом и снова обратилась к херувиму, прошипела.

– Твой раб хоть и хорош собой, однако слишком дерзок херувим?

– Он мне не раб царица. – всплыло в мозгу Гимины.

– Послушай царица, на твоем месте, я бы постарался выбирать выражения… Иначе… – Ахилл не окончил фразу, но что станет при иначе, поняли все кто услышал все вышесказанное.

В шатре установилась гнетущая тишина. Глаза царицы впились в глаза Ахилла и тот почувствовал как где-то внутри, подымается раболепие и ужас перед властительницей Гивейна. Однако это чувство так же неожиданно сошло на нет.

Арест вовремя понял, что сознание его спутника сейчас начинает подвергаться внушению. Он неторопливо, не делая резких движений, встал между Ахиллом и Гиминой и путы подчинения были прерваны. Арест услышал, как испуганно выдохнул его спутник.

'Это станет для тебя уроком Ахиллес.'

– Что желает высокородная? – теперь уже, он неотрывно уставился в раскосые карие глаза местной повелительницы.

– Херувим почувствовал, что теперь царица пробует на нем свою магическую способность подавления чужой воли и решил не экранировать свой мозг. Он просто стойко выдержал обжигающее человеческое сознание и не отводя взгляда послал мысленный ответ-предупреждение, услышанное только ею.

– Царица ты сейчас играешь с огненным цветком, который как ты знаешь, может не только согреть, но и смертельно обжечь.

Давление тут же ослабло. И херувим почувствовал, как Гимина принялась экранироваться.

– Ни я, ни этот человек, тебе не враг почтенная. Пусть нам вернут долг и мы сочтем за честь сопроводить тебя в твои небесные чертоги.

– Что ж. – произнесла в слух разачарованная своей неудачей Гимина. – Этот человек и херувим, отныне мои гости. Они последуют за мной во дворец… – Она повернулась к одному из своих приближенных и четко произнесла. – Пусть принесут сюда двадцать медных палочек и вручат их этому воину.

После того, как один из охранников Тирэка, выполнил приказ царицы, она, не проронив больше ни слова, направилась в сторону выхода.

Большая свита, в которой очутились Ахиллес и Арест, направились в след за царицей Гивейна. Подойдя к основанию черной громады, один из охранников прокричал приказ и в ту же секунду, с верху стал опускаться трап первой ступени.

По этому большому деревянному мосту, могли спокойно разминуться целых три конных всадника.

Поднявшись на первую ступень свита остановилась. На верху их ожидала вооруженная охрана, которая косилась на сотни черных тел распростертых ниц перед восходящей царицей Гивейна. Свободные граждане города-государства имели право смотреть на свою госпожу, только из такого положения. Рабам же за такую дерзость, выкалывали глаза.

Ахиллес с интересом смотрел на странные постройки находящиеся на крыше первой ступени. Народу вокруг было великое множество. Большинство из здесь присутствующих, были застигнуты торжественной процессией врасплох. Кто употреблял пищу, запивая ее красноватым дурманящим напитком своего народа, кто-то, до сего момента предавался плотским утехам, в отведенных для этого публичных местах. Сейчас, все словно по мановению сильной волшбы, застыли уткнувшись в черную деревянную плоть своей кастовой Ступени.

Затем свита и оба спутника поднялись на Ступень воинов. Здесь их уже встречали хмурые взоры чернокожих гигантов. Эта каста, встречала свою повелительницу склонив одно колено. Далее по еще одному спустившемуся трапу, процессия оказалась на крыши аристократической Ступени. Здесь имелось множество красивых беседок. Их резные стены, были украшены вьющимися цветами. Повсюду чувствовался дразнящий цветочный аромат. Аристократия Гивейна, встречала царицу низким поклоном.

Наконец на ступень дворца процессия поднялась в заметно поредевшем составе. Среди вступивших на ступень дворца, были пять могучего телосложения воина и несколько не менее внушительных, постаревших аристократа.

Ахиллесу показалось что он попал словно в сад, где должны жить боги. Аромат был теперь не просто дурманящим. Он разжигал в груди огонь страсти. Все растения были высажены в огромные деревянные корыта. Весь сад, представлял собой четко продуманную и воплощенную в жизнь идею неги и умиротворения. Невдалеке Ахеец разглядел беседки, свитые из плоти прекрасных цветов. Были здесь и карликовые деревья, в пол человеческого роста. Они были покрытыми белыми цветками, а на их ветках росли сочные черные гроздья. Везде их встречали слуги, которые были дочерьми и сыновьями лучших гивейнский семей. Пройдя к красивой арке, царица повернулась к своим гостям и произнесла торжественным голосом:

– Прошу почетных гостей войти под своды обители цариц Гивейна.

– Убранство дворца, поразили даже вечно равнодушного херувима. Все высокое помещение было украшено золотом и серебром. Потолок был пятиметровой высоты и был полностью инкрустирован тонкой обделкой. Талантливые художники, покрыли его гладкую поверхность, красивыми эпическими битвами своей расы со всевозможными разумными всего Аль-Азифа. Сам же дворец состоял из множества комнат. Пространство было перегорожено деревянными стенами. Комнаты прислуги, ютились возле стен. Тронный зал находился в самом центре этой ступени и представлял собой нечто вроде огромной комнаты в конце которой располагался искусно вырезанный, Гивенский трон. Он был изготовлен в форме стоящего на правом колене воина. Левое колено служило подлокотником. Само седалище царицы располагалось на задертой юбке гивейнского воя, в правой руке держащего огромный медный дротик приготовленный как бы для смертоносного броска.

Гимина царственно опустилась на положенное ей по праву рождения трон и властно обратилась к своим слугам:

– Приготовьте моим гостям покои. Пусть они отдохнут от своих странствий. За один удар бронзового гонга, отмеряющего время до захода божественного лика Ра, я желаю видеть Ахиллеса – царя неведомого народа, и тебя почтенный Перворожденный, на своей вечерней трапезе. А теперь ступайте и дайте отдых своим утружденным телам.

***

До вечерней трапезы, ахеец решил принять душистую ванну. Его тело было вымыто, натерто благовониями и размягчено массажем, сделанным красивыми служанками дворцовой прислуги. Его кожаную одежду попросили отдать для того, что бы вычистить и привести в идеальное состояние, на что Ахилл благоразумно отказался.

После принятия ванны, он самолично выполоскал в душистой воде свою кожаный килт и почистив маслом бронзовые пластины, меч и щит, направился к большому и мягкому ложу. Он решил прилечь. Арест находился в этой же комнате. Его тело и гриву вычесывали сразу три юных создания. Одна девушка вплетала в густую гриву несколько разноцветных лент.

– Мда… – протянул он. – Богато живет царственный дом Гивейна.

Арест мысленно отдал приказ девушкам покинуть помещение и направился к начищенному до зеркального блеска, большому бронзовому диску после чего, принялся рассматривать свое нечеткое отражение. Оставшись видимо довольный увиденным, он задумчиво помыслил.

– Эх, видела бы меня сейчас Суиана. Вот бы удивилась. Хорош, ни чего не скажешь.

– А кто эта Суиана. Твоя личная м-м-м… самка?

У херувимов нет полигамии. Но Суиана мне нравилась больше всех. Ради одной ее прихоти, я бы не задумываясь ринусь в бой против любого количества повелителей ветров.

– Понятно. А вот я, чего сейчас подумал Арест. А не послать ли мне в бесконечность эту Рею? Стать супругом Гимины и править себе преспокойно в этом царстве мощи и великолепия.

Херувим наконец оторвался от созерцания своей красоты и при помощи мощного прыжка, очутился на Ахиллесовом ложе. Бесцеремонно отодвинув человека на его край, он опустился на мягкие подушки и сладко потянулся.

– Арест! Что б тебе пусто было. Тебе выделили личную комнату. Шел бы нежится на свое ложе.

Херувим ничего не ответил, зато громко испортил воздух.

– Ну ты и фрукт! – ахеец уткнулся в первую же попавшуюся подушку, в надежде что это поможет его носу не вдыхать испорченный воздух.

Он бы мог конечно отползти в сторону, но уступать так просто, свою постель, ахеец не собирался.

– Слушай меня человек. В Гивейне правят только самки. Они называют это матриархатом. Мужчины должны в лучшем случае воевать, в противном… – работать обеспечивая своих самок всем, начиная от рабов, денег, утвари и заканчивая плотскими утехами. Поэтому не тешь себя призрачными желаниями. К тому же, по здешним обычаям, тот, от кого понесет царица, должен быть умерщвлен, для того, что бы якобы отдать своему отпрыску всю свою силу. Так что на твоем месте, я бы хорошенько задумался, прежде чем начать вылизывать эту царственную самку, так как если ты осеменишь ее лоно, тебе уже ни за что не выпустят из этих чертогов.

– Ты что серьезно? – пробубнил ахеец не убирая лица от подушки.

– Херувимы не умеют лгать, как это привыкли делать другие разумные.

– Ой, то же мне сосредоточение целомудрия. – на этот раз ахеец попытался было оторвать свою голову от подушки, потому что общаться исключительно мысленно со своим приятелем ему было не удобно. Но противный запах все ни как не улетучивался.

– Слушай Арест, а каким образом эти помещения проветриваются. Ведь здесь же нет ни одного окна или проема.

– Стволы древа Маол! – глубокомысленно заявил Арест

– Что Маол? – не понял Ахилл.

– Их древесная плоть словно губка пропускает через себя воздух очищая его при этом от вредных веществ. Поэтому все гивейнцы живут намного дольше, нежели любой человеческий род. – он подумал и закончил свою мысль. – За исключением впрочем укушенных Старейшинами вурдов и их детей.

– Понятно. – хотя Ахиллес, как раз ничего толком и не уразумел. – Так что же нам делать? Какого бельма мы тогда залезли в это логово, раз сможем выбраться отсюда только по трупам всего здешнего войска.

Херувим покосился на человека и озадаченно рыкнул.

– Неужели твое семя так сильно ударило в голову, что ты совершенно перестал, что-либо соображать. То с вурдской самкой тебе захотелось устроить соитие, теперь вот возжелал Царицу Гивйна!!! Не дели ложе с Гиминой, по крайней мере сейчас. Если выиграешь турнир, то станешь равен самим богам и тогда будешь совокупляться хоть с ослами.

За разговором время прошло незаметно. Находясь постоянно в закрытом пространстве херувим вдруг почувствовал себя нехорошо и предложил человеку прогуляться до ужина по дворцовому саду. Они позвали одну из служанок и объявив о своем желании, оправились за нею в след по затейливым лабиринтам общественных комнат. Выходов на дворцовую крышу было, как оказалось множество.

Очутившись на открытом воздухе, Ахилл подошел к борту и принялся рассматривать суетившиеся фигуры местной аристократии. Большинство из них восседали на небольших деревянных ложах и вели неспешные беседы. Арест в скором времени поведал, что его состояние нормализовалось. Они долго прогуливались по рукотворному саду и подражая гивейнской аристократии вели неторопливый разговор. Арест поучал Ахиллеса. По его объяснениям царица Гимина была сильным магом поэтому, если ахеец останется с ней наедине, что бы не попасть под влияние ее злой воли, херувим советовал ни под каким предлогам не смотреть в ее глаза.

– Если уж окажется, что ты останешься с нею наедине и она настоит на том, что бы ты все-таки заглянул в ее глаза… Смотри на ее переносицу, только таким способом ты сможешь избежать порабощения своей воли.

Огромный солнечный диск не спеша отправлялся в свой незримый чертог, что бы отдохнуть и впустить во владение небесного свода свой извечный антипод – лик Луны. Над огромной долиной прозвучал гулкий удар бронзового гонга извещавший всех поданных и гостей города-государства, что наступило время вечерней трапезы императрицы. Тут же подошла служанка и предложила обоим гостям следовать за ней. Снова бесчисленное количество переходов, после чего они оказались в зале для приема пищи и важных гостей. В этом помещении не было ни стульев ни лежанок, ни чего, на что можно было присесть или прилечь кроме просто невообразимо огромного ложа. Оно было невысоким и возвышалось над полом на расстоянии в человеческий локоть. В его центре находилось, что-то вроде отшлифованного каменного подноса, который был завален всевозможными яствами. Встречали гостей царица, с почти обнаженным телом и двое престарелых советника, которые сопровождали Гимину в ее сумасбродном посещении бойцовского шатра. Также, с правой стороны от чернокожей госпожи, полусидел еще один человек. Он был молод и дерзок. Глаза гивейнца были глазами воина, привыкшего подчинять и повелевать сотнями жизней. Глаза, которые знают цену доблести и пролитой крови. Он, как и все присутствующие, имел длинные черные волосы, заплетенные в сотни длинных косичек и стянутых на затылке кожаной завязкой.

Гимина Царица улыбнулась и предложила обоим гостям занять любую понравившуюся площадь. Херувима не стоило упрашивать дважды. Он мигом запрыгнул на огромное ложе и бесцеремонно улегся мордой к ожидавшим их людям. Ахиллес решил не церемониться и не снимать своих сандалий. Из оружия у него был только меч, привязанный к его шее тонкой бечевкой. Он снял его и направился прямо к царице. Оба советника недовольно зыркнули в сторону своей госпожи. Та лишь подняла правую бровь и не заметно дернула правым плечом. Что мол взять с дикаря.

Усевшись на расстоянии вытянутой руки от обилия всевозможной снеди, Ахиллес первым приступил к официальной части:

– Да прибудет с царицей сила, и пусть боги Гивейна будут милостивы к твоему домашнему очагу. – он склонил в почтении голову, после чего, снова дерзко уставился на ее ладную фигуру. Ее тело прикрывали только две небольшие накидки. Одна была накинута на бедра, другая прикрывала высокую грудь. При каждом движении царицы такая одежда лишь подчеркивала красоту обнаженного тела, нежели скрывало его прелести.

Теперь покосился косо уже молодой воин. Таким приветствием, можно было поприветствовать ну скажем почтенного гражданина, но уж ни как не царицу.

Серые ясные глаза недовольно осмотрели фигуру дикаря и снова принялись изучать гравюры противоположной стены.

– И вам почтенные гости достойной добычи и легких странствий… Ну что ж, разрешите представить вам своих близких друзей. Те что с лева от меня, являются моими советниками. Дару – курирует хозяйственные вопросы, Гуатун – военные. Этот молодой воин удостоился сегодняшней чести после того, как его немногочисленное войско, наголо разбило степную орду. Его зовут Дерт.

Настала очередь представляться гостям. Ахиллес представился по обычаю – произнес свой титул и род, Арест мысленно назвал лишь свое имя. После этого, все приступили к трапезе. Все, кроме херувима. Арест отказался, сославшись на то, что он еще сегодня утром имел удовольствие поглотить необходимое количество пищи в бойцовском шатре Тирэка. Ели все молча. Ахеец постоянно чувствовал на себе заинтересованные взгляды царицы и Дерта. Оба советника казалось просто не замечают почетных гостей. Они скромно уминали за обе щеки все предложенные им кушанья и лишь изредка косились в сторону огромного тела херувима.

Ахиллес следуя советам Ареста, постоянно отводил свой взор от пытливых глаз Гимины. После того, как все насытились, царица ударила в ладоши, и удивленный ахеец уставился на то, как каменный поднос стал медленно проваливаться прямо под пол. После непродолжительного времени, он появился снова. Но на этот раз, его объемную плоскость покрывали всевозможные фрукты. Взяв в руки одно из яблок, Ахиллес снова уставился на Гимину принявшую новую соблазнительную позу.

'Мда… Крутые бедра у этой царицы!'

– Желает ли что-то еще отведать почтенный царь Ахиллес? – ее голос был срони весеннему ручью. Такой же задорный и чистый.

– Что касается меня, то спасибо, я сыт. Все было в высшей степени вкусно. – Ахилл снова склонил в почтительном кивке свою голову и опять заметил, что тело царицы приняло еще более откровенную позу. Невольно выдохнув, он отвел в сторону свой взор и принялся разглядывать расписные стены этого зала.

– Что ж… Тогда поведай свой рассказ воин. Кто ты, откуда родом, и чего ищешь в моем городе.

Еще раз невольно вздохнув, ахеец поведал все, что с ним приключилось, опуская правда то, как он познакомился с Херувимом и все их дорожные похождения. Рассказ занял не такой уж и большой отрезок времени, но даже он, заставил всех присутствующих раскрыть рты.

– Твой рассказ царь не постижим. Я не слышала такого даже от своих предков. Но я тебе верю, так как чувствую правду в твоих словах. Но все равно это странно!

– Чем же? – не понял Ахилл.

– Тем, что в нашем мире уже давно никто не лицезрел богов, причем в любых проявлениях. Мы видим знамения, слышим их голоса, но не больше! Когда-то было совсем наоборот. Они часто снисходили то того, что бы объяснить своим детям, как надо жить и что предпринять для укрепления их могущества. Сейчас же, все расы, за исключением пожалуй Хунов и Торритов, общаются со своими божествами через их посредников – Дэви. Только гоблины и горные демоны не понимают, что дэви, лишь посредники между богами и разумными и предпочитают им поклоняться как Богам. Выходит, если ты лицезрел саму Богиню Рею, то ты избранный, только вот не совсем я понимаю для чего. Причем здесь людской род и Сидская принцесса… К стати, как ее звать Гуатун?

Аристократа словно выдернули из сна. Пожилой воин встрепенулся и без запинки доложил.

– Принцессу Сида нарекли Мией. Не так давно она была захвачена в плен охотничьим отрядом невров и доставлена в их Логово. Ходят слухи, что ей по какой-то причине заинтересовались вурды и захотели выкупить у волкоголовых. Однако те отказали и сообщили, что она станет их призовой порукой для участия в боях Великого Торга.

– Хм-м. Так вот почему к нам пожаловала сама защитница одного из кланов вурдской расы. Я было подумала, что Ахиллес и доблестный херувим немного ошиблись в оценке их бывшей спутницы.

Арест недовольно фыркнул, но промолчал. Между тем, не обратив на пренебрежительное фырканье херувима ни какого внимания, Гимина продолжила:

– Выходит у клана Аллой Лилии новая защитница, а Сайра прибыла в Гивейн для того, что бы завоевать то, что так нужно ее клану.

Ахиллес после услышанного сделал кислую мину. Он конечно предполагал, что Сайра приехала в Гивейн для участия в боях, но где-то в глубине души, надеялся, что это все-таки не так и вурдская защитница прибыла в Гивейн с другой целью. А выходит, ему с большой долей вероятности, придется помериться силами не с кем ни будь, а с самой защитницей! То, что она легко перебьет своих конкурентов для выхода на главный бой, у Ахиллеса не было ни тени сомнений.

– Вот ведь незадача.' – промелькнули в его голове ехидная мысль херувима.

'Это точно' – согласился ахеец.

– А в какой категории будет участвовать доблестный Ахиллес? – это уже произнесла Гимина.

– А что есть разные? – удивленно пробормотал ахеец.

Царица звонко рассмеялась.

– Конечно. Есть категория рукопашных бойцов где воины бьются только тем чем наделили их боги. То есть кулаками ногами клыками и так далее. Есть категория где бьются бойцы в полным вооружении, с каким они сочтут нужным выйти на поле схватки.